Ч Так-то…
База все это время благоразумно помалкивала, понимая свою неспособност
ь помочь делу. И только дельфинолог Комов никак не мог успокоиться, нудел
без конца о позоре, свалившемся на Базу и на его голову, и грозил страшными
карами подопечным дельфинам-загонщикам, если они вернутся.
Ч Ты, наука, не дребезжи, Ч не выдержал Тарас Григорьевич. Ч Есть дело
Ч говори, а нет Ч помолчи. Тут и без тебя слабонервных хватает…
И, отложив переговорник, взялся за мегафон: передовые порядки тунцовой э
скадры были уже в нескольких сотнях метров.
Наперебой загудели «Онега» и «Звездный», резко изменив курс: гудки их см
ешивались с пронзительными криками дельфинов, чересчур поздно разгада
вших уловку людей; вода вокруг забурлила; остановить живую лавину, несущ
уюся в западню со скоростью междугородного экспресса, не мог уже никто.
Ч На эхолотах, смотреть в оба! Ч Усиленный мегафоном голос капитана гре
мел победоносно. Ч На лебедках, чуть что Ч травите средние сети Ч рыба
попытается пройти низом! Задние сети не травить Ч остатки снова пойдут
к поверхности, а мы их Ч хоп!
Распоряжаясь, Тарас Григорьевич краем глаза посматривал на океан. Сети п
остепенно заполнялись, тяжелели, а тунец все шел и шел. Дельфины ныряли во
зле кораблей, сотни острых плавников то там, то сям пропарывали бурлящую
воду, как лезвия гибких ножей. И вдруг, неожиданно для всех, стали рвать се
ти и отгонять рыбу. Прошло совсем немного времени, как все было кончено и о
свобожденный косяк ушел в океан.
Флотилия возвращалась на Базу, как похоронная процессия. Сети были испор
чены, трюмы пусты. Косяк исчез, словно растворился: ни гидролокаторы друг
их баз, ни «рыбогляды» даже остатков его не нашли.
По этому случаю, а также по случаю официального выхода на пенсию старого
капитана в кают-компании «Онеги» состоялся прием. «Удачливый» показалс
я рыбакам маловат для раута на капитанском уровне.
Согласно ситуации Тарас Григорьевич был грустен и молчалив. Закусывали,
словно издевались над собой Ч консервами «Тунец в собственном соку».
Ч Одного не могу понять, Ч сказал вдруг Тарас. Ч Чего-то не хватало в пр
оклятом лове, чего-то очень знакомого…
Ч Рыбы, Ч засмеялся кто-то с набитым ртом.
Ч Птиц не хватало сегодня: ни чаек, ни даже фрегатов, Ч пропел со своего м
еста Тасис.
Ч Чертушка! Гомер рыжий! А я-то, старый осел… Ч Тарас вскочил, опрокинув с
тул. Ч Конечно, птицы! Они же за нами как приклеенные ходят! А сегодня Ч ни
одной!
Ч Ну и что?
Ч А то, что даже птица не трогала эту рыбу! Ни чайки, ни фрегаты, ни альбатр
осы, а они любую падаль склюют! Значит, было в этой рыбе что-то такое… Правд
а, наука помалкивает… Только кажется мне, что дельфины нас, дураков, от как
ой-то неизвестной науке пакости оберегали. И оберегли.
В кают-компании воцарилось неловкое молчание.

Нина появилась так же внезапно, как и исчезла. На ней был мягкий купальный
халат.
Ч Толя, готовьте кресло.
Пан поднял голову.
Ч Нина, что вы хотите?
Ч Связаться с Уиссом на пента-волне.
Ч Ни в коем случае! Вы помните, что было в прошлый раз?
Ч Помню. Но мы должны знать, что случилось?
Ч Пента-волна слишком опасная штука. Нет, Нина, рисковать незачем. Надо и
скать другие пути.
Ч Иван Сергеевич, вы отлично знаете, что других путей нет. А сидеть и ждат
ь вот так бессмысленно, потому что мы не знаем причин, из-за которых Уисс и
зменил свои намерения. С кем он говорил? В чем опасность Третьего Круга и с
вязана ли она с будущей передачей? И возможна ли вообще теперь передача? Е
сли возможна, то когда Ч не сидеть же у пультов день и ночь…
Ч Не знаю. Ума не приложу. Все так долго готовились к путешествию и к сего
дняшнему дню… И мы, и Уисс. И в самом начале провал… Уиссу могло помешать т
олько что-то очень серьезное… Но что?
Ч Никто, кроме Уисса, на эти вопросы не ответит, Иван Сергеевич. А что каса
ется прошлого раза Ч полно. Уисс теперь и сам будет осторожнее, тогда он п
росто не рассчитал мощности сигнала… Нельзя медлить. Происходят какие-т
о события, возникает новый фактор, а мы прячемся за Уисса и ждем, когда он с
ам разрешит наши проблемы.
Ч Ну… Ну хорошо. Только будьте осторожны, Нина. Не перенапрягайтесь. И по
жалуйста, без обратной связи…
Ч Как получится.
Ч Никаких «как получится». Не подводите старика. Договорились?
Ч Договорились, Иван Сергеевич… Толя, кресло готово?
Ч Да, Ниночка. Садись и вещай напропалую.
Нина сбросила халат. Коричневый купальник сливался с цветом загорелой к
ожи, и в потоке зеленого света ее фигура казалась отлитой из меди. Она пост
ояла на носу корабля с минуту и медленно села в кресло. Толя и один из лабо
рантов захлопотали над ней. Провода постепенно обвивали ее тело, впиваяс
ь присосками электродов в виски, в шею, в руки, в живот, в ноги…
Ч Иван Сергеевич…
В голосе Карагодского помимо воли прозвучало что-то такое, что заставил
о Пана оглянуться. Карагодский смутился.
Ч Иван Сергеевич, я понимаю, что сейчас вам не до меня, но я никогда ничего
не слышал…
Ч О пента-волне?
Ч Да.
Ч Пента-волна, коллега, это… Словом, бог знает что это такое. Я знаю ваше я
ростное неприятие всякого рода телепатии, парапсихологии и прочей, как в
ы выражаетесь, «чуши», поэтому… Возможно, это какой-то необычный вид излу
чений, присущий только живым организмам… Ох, Толя, ну что вы там копаетесь
?! Да… О чем мы говорили? Так вот «пента-волна» Ч это мой собственный терми
н. Лично я на стороне тех физиков, которые к четырем фундаментальным сост
ояниям вещества Ч газ, жидкость, твердое тело, плазма Ч добавляют пятое:
живое вещество. Жизнь Ч одно из фундаментальных состояний вещества… Но
в этой области мы пока как испанцы в империи инков Ч видим, ничего не пони
маем и пытаемся все переделать по-своему… Так и с биоизлучением: что это т
акое Ч не знаем, а установку для усиления пента-сигналов Толя уже придум
ал… Готово?
Нина сидела, откинувшись на спинку кресла. Лицо ее заострилось, она улыба
лась Ч скорее для самоуспокоения, чем для демонстрации храбрости. На го
лове, облегая виски, пылала алая корона, похожая на большой тяжелый венок
из маков. А на лоб, волосы и плечи спадала замысловатая сеть проводников. О
т направленной антенны тянулись по меньшей мере сотни две зеленых гибки
х шнуров, маленькими присосками соединенных с разными точками тела.
Ч Иван Сергеевич, точки соединения электродов выбраны произвольно?
Ч Нет, конечно. Биоизлучение каким-то образом связано с электромагнитн
ыми параметрами тела Ч на этом и основан принцип ее усиления. А точки Ч м
еста наибольшей электронапряженности кожи Ч найдены экспериментальн
о…
Ч А вам ничего не напоминает рисунок этих точек?
Ч Рисунок? Пожалуй, нет.
Ч Забавно. Сколько точек вы нашли?
Ч Двести восемнадцать. А что?
Ч Так вот я могу без электрометра указать вам еще шестьдесят пять точек,
которые вы пропустили.
Карагодский не без удивления ощутил в себе волну радости: он заметил что-
то, чего не заметил Пан! Пусть маленькая деталь, но она найдена самостояте
льно, без подсказок и объяснений. Или… Или сумасшествие заразительно?
Ч Не понимаю, Вениамин Лазаревич.
Карагодский тоже не очень понимал свое состояние, но остановиться не мог
:
Ч Вы слышали когда-либо о древней китайской медицине Ч иглотерапии?
Ч Разумеется.
Ч Так вот ваши точки Ч это и есть знаменитые двести восемьдесят три точ
ки для иглоукалывания, которые были известны китайским медикам две тыся
чи лет назад… Я, правда, совершенно не понимаю, какая связь между вашей пен
та-волной и иглоукалыванием, но совпадение вполне вероятно.
Ч А ведь вы правы… Я просто не обратил внимания… Мне как-то не пришло в го
лову… Действительно, здесь, видимо, есть связь. В этом имеет смысл покопат
ься… Отличная идея! Ведь если…
Ч Иван Сергеевич, я начинаю.
Ч Начинайте, Ниночка! Как говорят, ни пуха. Только без самодеятельности,
хорошо?
Ч Хорошо. К черту!
Ничего не произошло. Просто антенна в форме цветка орхидеи стала медленн
о вращаться вокруг своей оси, а Нина, расслабившись, опустила руки на подл
окотники и закрыла глаза. По-прежнему сквозь желто-зеленую крышу било со
лнце, и нестерпимо блестела морская даль, и щетинился тусклыми кустарник
ами островок, и черноголовые средиземноморские чайки срезали острыми к
рыльями гребешки волн и снова взмывали вверх с трепещущей добычей в клюв
е Ч ровно ничего не изменилось в мире за эти полчаса, кроме того, быть мож
ет, что один седовласый академик неожиданно почувствовал себя недоучив
шимся аспирантом…
Ч Иван Сергеевич, вы говорили, что пента-волна Ч это опасно. Почему? Каже
тся, все довольно невинно и просто.
Ч Понимаете, Вениамин Лазаревич, тут довольно-таки сложный парадокс. Дл
я приема лента-передачи необходима очень восприимчивая, очень незащище
нная нервная система. Женщины принимают пентаволну лучше, чем мужчины, к
примеру… Но и женщины не всякие…
Ч В таком случае идеальными пента-приемниками были бы дети Ч их психик
а ограждена меньше всего.
Ч Вероятно, да. Но сами понимаете, что опытов с детьми мы не имеем права ст
авить, пока не добьемся полной безопасности… А пока… Во время прошлого с
еанса, например, Нина потеряла сознание.
Ч Причина?
Ч Видимо, очень сильный лента-сигнал Уисса. Я так думаю. У нее было нечто в
реде галлюцинаций: ее психический строй был подавлен психическим миром
дельфина, она, проще говоря, почувствовала себя дельфинкой, оставаясь же
нщиной, понимаете? Дельфины воспринимают и чувствуют, как вы знаете, мощн
ее нас. Человеческие нервы не выдержали. Шок. Что-то вроде того, если по тон
кому проводу пустить слишком сильный ток.
Ч Да, да, конечно. Сработали предохранители Ч выключилось сознание, све
т померк…
Ч Вот именно. Мы, правда, потом придумали вот эту штуку Ч маковый венок. В
роде индикатора напряжения. Он должен сработать раньше, чем уйдет сознан
ие, и создать заградительное пента-поле. Но… мы предполагаем, а природа ра
сполагает. Если бы не создавшаяся ситуация, я ни за что бы не разрешил пент
а-сеанс.
Море стихло совершенно. Ощущалось только соседство близкого прибоя. Нин
а лежала в кресле не двигаясь. Медленно вращалась над ней металлическая
антенна. Толя едва слышно насвистывал что-то, рассматривал экраны, по кот
орым бегали только бледные точки. Пан, сцепив руки за спиной, молча ходил ч
ерез всю лабораторию от кресла к двери и обратно и тоже поглядывал на пог
асший рубиновый овал.
А Карагодский, усевшись на трехногий стул и привычно оперев подбородок о
трость, думал. У него тоже был «пента-сеанс». Он говорил сам с собой. Он пыт
ался вспомнить что-то хорошее и никак не мог. Вопреки желанию перед ним пр
оходили бесконечные коридоры, открывались двери с фамилиями на табличк
ах, ложились под ноги ковровые дорожки, ведущие к столу президиума… Он по
забыл, когда, на каком симпозиуме он сидел в зале на обычном откидном стул
е. Президиумы, президиумы… Может быть, он и родился в президиуме? Кажется,
он всю жизнь покровительствовал и препятствовал, разрешал и запрещал, пр
оверял и указывал, и всю жизнь на носу его сидели проклятые очки в черепах
овой оправе, сквозь которые мир кажется мягким, округлым и спокойным. Но в
едь это не так, не так! Когда-то и он… Но когда это было? И было ли вообще, чтоб
ы море, чтобы какой-то сумасшедший дельфин, чтобы аспирант Толя был с тобо
й на «ты», чтобы все вокруг тревожило загадками и требовало немедленного
решения, чтобы вот так метаться из угла в угол из-за сумасбродной девчонк
и, рискующей в худшем случае обмороком, и рисковать самому вещами более з
начительными…
"Что же ты ходишь, Пан, что молчишь? Пятнадцать лет воевал я с тобой на журна
льных страницах, на высоких трибунах. А ты уничтожил меня за сорок минут и
сам, кажется, не заметил этого. Потому что победа надо мной для тебя Ч пус
тячок. Для тебя важнее твой дельфин, твоя Нина, твой Толя, твои экраны, твоя
работа Ч и какое тебе дело, что академик Карагодский выбросил белый фла
г?
Но если даже тебе не нужна победа надо мной, Пан, то кому она нужна вообще? М
ожет, спрятать белый флаг, пока его никто не заметил, и пусть все идет по-ст
арому? А как быть с Ванькой Карагодским, «Веником»… Ведь это ты, Пан, приме
тил в студенческой толчее упрямого черноголового парня, ты подсунул ему
тему про дельфинов, ты раскрутил его самолюбие… И вот я снова перед тобой:
академик, лауреат, главный дельфинолог, мировой авторитет. А ты вместо во
схищения делом рук своих третируешь меня, ранишь самолюбие, без конца за
ставляя отвечать «не знаю» и «не слышал»…
Сначала я думал, что ты просто по-стариковски мстишь мне за то, что я обоше
л тебя в степенях и званиях. Но нет, дело в другом: постарел-то, оказывается
, я, а ты по-прежнему молод, профессор…"
Ч Стоп сеанс. Толя, усилитель! Быстро! Укол!
Алая корона на голове Нины опадала на глазах. Словно в кадре неозвученно
го мультфильма, слабели, теряли упругость лепестки мака, съеживались, то
чно подул ледяной ветер. И бледность, заметная даже под загаром, заливала
лицо Нины.
Толя обеими руками разом перевел все тумблеры усилителя. Антенна остано
вилась. Пан держал Нину за руку, считая пульс, а Толя принялся торопливо сн
имать присоски проводов. Подскочил лаборант с пневмошприцем.
Нина открыла глаза. Глубоко-глубоко вдохнула Ч раз, другой, третий.
Ч Не надо укола, Иван Сергеевич. Все в порядке. Ах, какое это счастье Ч дыш
ать… Видеть солнце… Ощущать всю себя…
Голос Нины прервался глубоким судорожным всхлипом, как у человека после
глубокого истерического припадка. Пан кивнул лаборанту, а тот, осторожно
взяв руку Нины выше локтя, на мгновенье прикоснулся к ней губчатым растр
убом пневмошприца.
Ч Я же говорю Ч не надо.
Ч Ничего страшного, Нина, это обычный тоник. Помолчите минут пять. Придит
е в себя. Потом расскажете.
Ч Уисс…
Ч Помолчите. Уважьте старика.
Нина медленно сняла с головы увядшую корону и протянула Толе. Снова вздо
хнула и откинулась в кресло. Большая чайка промчалась у самого бушприта
«Дельфина». Нина следила из-под полуприкрытых век за полетом до тех пор, п
ока чайка не превратилась в точку на небе, и закрыла глаза.
Кто-то тронул Карагодского за плечо. Академик оглянулся Ч радист указы
вал ему на дверь, шепча:
Ч Вас вызывают, Вениамин Лазаревич… Срочно… Искал вас в каюте, как всегд
а, а вы здесь, оказывается…
Ч Кто?
Ч Из Д-центра…
Академик недовольно поморщился: всегда так, в самый интересный момент у
кого-то из службистов Д-центра возникает идея, о которой надо немедленно
доложить начальству.
Он вышел за радистом, стараясь ступать тише.
Вернулся он довольно быстро, рассерженный и потный Ч видно было, что ком
у-то за тысячи миль отсюда основательно досталось. Нина по-прежнему сиде
ла с закрытыми глазами Ч то ли дремала, то ли просто отдыхала, думала о че
м-то.
Ч Что стряслось в вашем хозяйстве? Ч поинтересовался Пан.
Ч А, чепуха… Лишняя иллюстрация к тому нашему разговору, только на этот р
аз с неприятными вариациями… Дельфины угнали большой косяк тунца, ну и…

Ч Как угнали?
Ч Рыборазведчик обнаружил сегодня утром в Атлантике огромный косяк, ко
торый гнали дикие дельфины. База «Поиск Ч двенадцать дробь пятьсот двад
цать восемь» выслала им навстречу отряд рабочих дельфинов Ч загонщико
в и флотилию международной рыбкооперации… Короче, дельфины взбунтовал
ись Ч и ручные и дикие Ч и оставили рыбарей с носом. И, как всегда в таких с
лучаях, там был дельфин со знаком на лбу Ч что я вам говорил, а?
Ч Сочувствую рыбарям, но на месте дельфинов поступил бы так же. Из принци
па. Ну и все?
Ч А вам мало мятежа? Ведь это первый случай в таких масштабах! Только дел
о этим не кончилось Ч рыбаки переколошматили дельфинов.
Ч Не понимаю…
Ч Что же непонятного? Обозлились и обстреляли дельфинов пиропатронами
. Без злого умысла Ч хотели распугать. А того не учли, что напуганный огне
м дельфин инстинктивно уходит под воду и не всплывет он, пока есть пламя…
Скорей задохнется под водой… Но я там дал разгон: дельфинологу Комову об
ъявил выговор и на неделю отстранил от работы. Это он придумал с пиропатр
онами. Мальчишка, два года как институт кончил… Но энергичный парень, из н
его толк выйдет… Такие-то вот наши земные мелочные заботы, Иван Сергееви
ч…
Нина открыла глаза:
Ч Так вот почему удушье… Они задыхались под водой… И гибли… Чтобы спаст
и людей…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16