Набрякшие веки, потухшие глаза.
Стареешь ты, Пан. Недоверчивость Ч первый признак старости.
Нина убеждена, что все случившееся с ней Ч реальность от начала до конца.
А вот он не уверен. Конечно, что-то было на самом деле. Но как отделить дейст
вительное от внушенного, внушенное от невольно придуманного? Что научны
й факт, а что художественный вымысел?
Разумеется, ничего принципиально невозможного в ее рассказе нет. Просто
… Просто все это слишком хорошо укладывается в его собственные гипотезы
. А полная ясность в науке Ч вещь коварная. Она может обернуться голой пре
двзятостью Ч когда ученый видит в явлении только то, что хочет видеть. Вз
ять хотя бы этот храм… Ребята облазили весь остров и все дно вокруг Ч ник
аких намеков на окна и подводный ход нет. Не хочется пока говорить об этом
Нине, но похоже, что храм ей примерещился.
С другой стороны, совсем уже невероятные «чудеса» с белым фонтаном и ожи
вшими маками произошли у него на глазах, а никакого правдоподобного объя
снения этому нет.
И Уисса нет. Если Нина ничего не напутала, Пану уже вряд ли придется беседо
вать с дельфинами.
Но сдаваться рано. Надо все еще раз проверить, надо как можно чище отмыть з
олото от песка, чтобы другим не пришлось начинать с нуля. Даже эта неудавш
аяся экспедиция дала много Ч пусть пока не открытий, а только направлен
ий поиска Ч для самых разных наук: историкам Ч об истоках религиозных к
ультов Крита и Киклад, психобиологам Ч о возможностях гармонии, физиоло
гам Ч о проблеме звуковидения…
А если бы экспедиция удалась полностью?
Пан встал с тахты. Голова еще немного кружилась, под лопаткой покалывало,
но приступ прошел. Можно снова работать. Надо работать.
Сейчас самое главное Ч разобраться вот в этой пленке. Вчера Нина сняла в
лазарете энцелокинограмму зрительной памяти. Это, к сожалению, не лента
видеомагнитофона, но все-таки документ, из которого можно вытрясти круп
ицы истины, если хорошо повозиться. Не очень удобно копаться в чужих восп
оминаниях и снах, но что поделаешь. Нина сама настояла на съемке. А для так
ой съемки нужно не только мужество, но и чистая совесть человека, котором
у нечего скрывать от других.
Пан сел было за проектор, но над дверью заливисто залопотал звонок.
Карагодский вошел, сияя очками, торжественный и суровый.
Ч Извините, Иван Сергеевич, за вторжение, но нам необходимо побеседоват
ь совершенно конфиденциально. Обстоятельства складываются так, что я вы
нужден принять кое-какие меры. Я хотел бы предварительно согласовать их
с вами. Хотя бы для того, чтобы у нас не возникло никаких недоразумений.
Пан сузил глаза. В последнее время он начал испытывать к академику если н
е расположение, то уважение. Из-под маски всезнающего метра снова выглян
ул любопытный Венька, а молодость не возвращается зря. Академик стал зад
умываться и примечать: любопытная мыслишка о связи точек для иглоукалыв
ания с пента-волной…
Но сейчас Карагодский ему не понравился.
Ч Я вас слушаю, Вениамин Лазаревич.
Ч Вы смотрели энцелокинограмму Нины Васильевны?
Ч Да, смотрел.
Ч И что вы скажете по этому поводу?
Пан пожал плечами, слегка удивленный:
Ч Пока, наверное, ничего не скажу. Ее надо расшифровать. И, разумеется, с по
мощью самой Нины. Во всяком случае, это очень ценный документ.
Ч Ценный документ? Пожалуй, вы правы. Ч Карагодский хмыкнул. Ч Только р
асшифровывать там нечего. Я только что просмотрел все с начала до конца. Н
ина Васильевна тяжело больна.
Ч Что, что?
Ч Да. Я смею утверждать, что вся эта пленка Ч запись типичного параноиче
ского бреда, вызванного глубоким психическим потрясением и постоянной
близостью дельфина. Именно вы, Иван Сергеевич, довели ее до такого состоя
ния Ч вашими сумасбродными теориями, всякими пента-сеансами и прочей ч
епухой. Вы толкнули ее на опрометчивый поступок, едва не закончившийся т
рагедией, и даже сейчас, после всего, вы продолжаете потакать ее галлюцин
ациям вместо необходимого лечения, чем усугубляете и без того тяжелое со
стояние…
Ч Послушайте, что за чушь вы несете?
Ч Чушь?!
Карагодский медленно залился краской, сунул руку в карман и, потрясая бу
магой перед лицом Пана, закричал неожиданным фальцетом:
Ч Данной мне властью я запрещаю вам продолжать опыты! Слышите? Запрещаю!

Ч Простите. Ч Пан пружинисто встал перед Карагодским. Ч Простите, Вен
иамин Лазаревич, я вас не понимаю. Вы говорите не на том языке. Вы говорите
на языке давно умершем и, как я думаю, давно позабытом. Этот язык изобрели
мелкие хищники, которые пытались превратить науку в услужливую домрабо
тницу. Нет этих хищников, они давно вымерли, их трупы сгнили на мусорной св
алке истории Ч только вот язык нет-нет да и оживет. «Данной мне властью…»
Какой властью? Кто вам ее дал?
Ч Я говорил с Москвой. Я описал цель и направление вашей работы, суть и зн
ачение ваших «экспериментов» Ч с ваших же собственных слов. Вот радиогр
амма… «В связи с чрезвычайными обстоятельствами… временно прервать ис
следования по программе профессора Панфилова… научно-исследовательск
ое судно „Дельфин“, аппаратуру и подопытного дельфина по кличке Уисс пер
едать в распоряжение академика Карагодского… всем научным работникам
всемерно помогать выполнению программы академика Карагодского…»
Ч Ясно. Сдавать, значит, по инвентарной описи: «Кресла мягкие Ч две штук
и, дельфин по кличке Уисс Ч одна штука, профессор Панфилов Ч один…» А что
за чрезвычайные обстоятельства, можно поинтересоваться?
Ч Можно. Дельфины в последние дни повсеместно отказываются загонять ры
бу, покидают ШОДы в массовом порядке. Дельфиньи стада уходят от берегов в
открытое море. Государственный план по отлову морской и океанической ры
бы под угрозой срыва. На ноги поднят весь аппарат Д-центра. Это результат
ваших экспериментов, Ч добавил Карагодский, значительно понизив голос.
Ч Моя задача Ч как можно скорее принять конкретные меры…
А Пан забыл о споре, гнев слетел с него, как шелуха: он замаячил по привычно
му маршруту между тахтой, столом и дверью, бормоча:
Ч Даже так… Это уже серьезно… Хотя и следовало предполагать…
Ч Я жду, Иван Сергеевич, Ч процедил Карагодский, поджав губы.
Ч Чего? Чего вы ждете? Объяснения причин? Да они перед вами как на ладони, п
ричины эти, вы их только не хотите принимать. Представьте на минуту себя д
ельфином в вашем собственном ШОДе, где вас, академика, какие-то существа у
чат гонять рыбу, и только. Сначала вам будет даже забавно, а потом, потом за
хочется настоящего дела. И еще поройтесь в памяти, не произошло ли за прош
лые дни чего-либо из ряда вон выходящего?
Ч Это в Атлантике?
Ч Когда надо, вы удивительно догадливы. Что вы будете делать на месте дел
ьфина, если вдруг выясните, что сотрудничество с человеком не только ску
чно, но и опасно?
Ч Довольно. Надо действовать, и незамедлительно. От нас ждут реальной по
мощи. Я Пришел поставить вас в известность, что с сегодняшнего дня я вступ
аю в права руководителя экспедиции… Если вы не согласны…
Ч Согласен. Вступайте. Передаю вам корабль, аппаратуру, себя, своих сотру
дников… Одна тут закавыка… Не знаю, под каким номером числится этот пред
мет в вашей инвентарной книге Ч «дельфин по кличке Уисс», Ч так вот, выш
еназванный дельфин исчез. В неизвестном направлении. И, судя по всему, вря
д ли сюда возвратится.
Ч Вы… вы это серьезно?
Ч Вполне.
Карагодскому стало жарко, несмотря на открытые иллюминаторы. Он почувст
вовал, что воротник рубашки слишком туго стягивает шею.
Ч Вы… вы ответите за это. Это все ваши штучки. Вы подучили Уисса, всех этих
клейменых атаманов… поднять бунт… против ШОДов, против ДЭСПа, против мое
го дела… Вы ответите…
Ч Да. Я отвечу. Отвечу громко и внятно на все вопросы, которые мне зададут.
Потому что у меня есть на них ответы… А вот вам отвечать будет нечего. Вы з
аблудились, Карагодский. Вы так часто прикрывали важными словами свои ли
чные выгоды, что сами поверили в свою незаменимость и всемогущество. Вы п
редставляли хорошие отчеты и победные рапорты, хотя дела шли отнюдь не б
лестяще. И делали вы это не по глупости или ограниченности: это еще можно п
ростить. Нет, вы видели и чувствовали нарастание тревожных симптомов, но,
оберегая свой авторитет и опять же личные выгоды, пытались решить пробле
му тайно, кустарно, в кулуарах, без огласки. Вы и сейчас готовы на все, лишь б
ы выгородить себя. И закатываете истерики по поводу «краха» экономики. Б
удет вам. Не на одних дельфинах стоит она. Собственного краха боитесь вы, в
от чего…

За трое суток до этого разговора, пролетая над Саргассовым морем, пилот р
ыборазведчика «Флайфиш-131» Фрэнк Хаксли услышал сильный удар грома. Он уд
ивленно посмотрел вверх, в ослепительно чистое, дочерна отлакированное
ночное небо, увешанное пышными гроздьями южных звезд, и спросил через пл
ечо радиста:
Ч Бэк, ты слышал? Что это могло быть?
Ч Не знаю. Метеор, наверное, глянь вниз…
Они летели низко, и Хаксли хорошо разглядел подчеркнуто-белый на черной
воде опадающий фонтан светящегося пара.
Ч Запиши в журнал координаты. Надо сообщить в Службу Информации. Может б
ыть, какому-нибудь доке пригодится…
Ч А, не стоит, Ч зевнул радист. Ч Мало ли всякой всячины с неба падает. Вс
е записывать Ч бумаги не хватит…
Ч Тоже верно, Ч согласился Фрэнк. Ч Вот если бы хороший косяк скумбрии
попался Ч это другое дело.
Ч А тунца не хочешь больше? Ч сострил Бэк.
Оба расхохотались.
«Флайфиш» развернулся и взял курс на Базу.

Воронка крутящейся тьмы затягивала в свою пасть все Ч живое и неживое. С
лепые ураганы и смрадные смерчи клокотали вокруг. Но оттуда, из этого кло
кочущего ада, тянулась ввысь хрупкая светящаяся лестница, и одинокие, от
чаянно смелые зумы с неистовыми глазами, борясь с ветром и собственным б
ессилием, скользя и падая на дрожащих ступенях, поднимались по ней. Их жиз
ни хватало на одну-две ступеньки, но они упорно ползли вверх, и их станови
лось все больше. Они протягивали друг другу руки и переставали быть один
очками, и слитному движению уже не могли помешать ураганы, и все тверже ст
ановилась поступь…
Алая молния ударила в глаза Ч это взвилось над зумами полотнище цвета о
гня. Еще клокотала темная бездна, еще ревели ураганы, еще метались смерчи,
но пылающий флаг надежды зажигал звезды, созвездия, галактики, и в послед
нем торжествующем многоголосом аккорде вспыхнула вся вселенная…
Уисс кончил рассказ. Каждый нерв его тела дрожал, заново пережив мощь, тос
ку и радость цветомузыкальной поэмы зумов. Уисс старался воспроизвести
ее возможно точнее, во всем богатстве необычных оттенков и странности чу
ждых образов и рисовал этот неожиданный параллельный мир таким, каким он
предстал перед ним в ту счастливую ночь озарения в акватории.
И он, кажется, достиг того, чего хотел, Ч Бессмертные молчали, погруженны
е в увиденное и пораженные им. Уисс не торопил. Он знал на собственном опыт
е, как нелегко все понять и принять.
Они лежали на густо-синей поверхности Саргассова моря в традиционной си
мволической позе Вечного Совета Ч соединив клювы и разбросав лучами то
ченые длинные тела, так что казались сверху большой звездой.
Уисс давно уже не был здесь, в Центре Мира, где рождается и откуда начинает
раскручиваться колоссальная спираль теплых течений. Отсюда дэлоны упр
авляли Равновесием, отсюда при необходимости замедляли или ускоряли ве
ковые биологические ритмы Мирового океана, устраняли нежелательные во
змущения в биоценозах Ч достаточно было заложить нужный молекулярный
шифр в генетическую память саргассов, и бурые клубки, как живые мины, уплы
вали по тайным дорогам течений туда, откуда пришел сигнал опасности, и че
рез рассчитанный ряд поколений Равновесие восстанавливалось.
Бессмертные молчали, но Уисс умел ждать. Он оглядывал горизонт световым
зрением, пока звуковая сетчатка отдыхала, Ч привычка, полученная от дву
хлетнего контакта с зумами.
Солнце стояло точно в зените и обрушивало на море золотой ток тропическо
го зноя. Вода была прозрачна до невидимости и воспринималась только как
плотная прохлада. В ее толще неторопливо поворачивалось, покачивалось, в
сплывало буйное разнообразие саргассовых водорослей Ч от небольших б
урых шаров, щедро инкрустированных серебряными пузырьками воздуха, до м
ногометровых островов зеленовато-коричневой волокнистой массы, над ко
торыми радужными бабочками вспыхивали летучие рыбы.
Наконец Сасоис произнес древнюю формулу начала:
Ч Готовы ли все быть Одним, ставшим после Двух?
Синие знаки были ему ответом.
Меланхоличный Асоу долго поскрипывал и ворочался, прежде чем начать. Нак
онец заговорил, осуждающе посвечивая в резкие глаза Уисса:
Ч Я, Асоу, говорю от имени Созерцания. Я был против, когда ты уходил к зумам
, Уисс. Я был против, но меня не послушали, и ты ушел. И вот ты вернулся, и я ока
зался прав.
Ч В чем ты прав, белозвездный?
Ч Ты болен, Уисс. Ты слишком долго был у зумов, и они заразили тебя. Я знаю т
вою болезнь. Эту болезнь называли когда-то безумием суши. Когда дэлон заб
олевает этой болезнью, его тянет к земле. Он выбрасывается на камни и поги
бает.
Ч Почему ты решил, что я болен? Меня не тянет к скалам.
Ч Все, что ты показал нам, Ч бред. На суше не может быть разума. На суше мог
ут существовать только низшие формы жизни.
Ч Но я же показал вам МЫСЛЬ! Она принадлежит зумам, а не мне!
Ч Ты ошибаешься. Это говорили не зумы, а твоя болезнь. Тебе приснились вс
е эти странные и нелепые видения, они существуют только в твоем воображе
нии. Много веков слежу я за мировым биофоном, но нигде и никогда не встреча
л даже намека на разумную деятельность зумов. Скорее, наоборот, нам прихо
дится все чаще и чаще вмешиваться в биосферу, чтобы восстановить уничтож
енное ими. Они нарушают Равновесие, а ты говоришь о Разуме. Ты просто болен
.
Уисс хотел было возразить, но Асоу раздраженно зажег красный знак, давая
понять, что спорить бесполезно. К счастью, Хранитель Первого Луча имел пр
аво только на один глот, но этот глот был против.
Осаус ворвался в спор, даже не дождавшись, пока Первый погасит сигнал гол
осования.
Ч Я, Осаус, говорю от имени Действия. Когда Уисс уходил к зумам, я отдал сво
и два глота ему. Я был за, потому что надеялся, что Уиссу удастся найти спос
об приручить этих опасных животных. Я говорю Ч животных, я не верю ни един
ому цвету из того, что показал Уисс. Ты говоришь, что зумы разумны, Пятый? Но
их тело такое несовершенное.
Ч У них иной разум, чем у нас, белозвездный. Они создают машины, которые ис
купают несовершенства их тела и помогают добывать пищу…
Ч Добывать пищу? Разве ради пищи зумы уничтожают все живое и нарушают Ра
вновесие? Вспомни Ч мы послали в железные тюрьмы тысячи своих братьев, ч
тобы научить зумов ловить рыбу, сохраняя Равновесие. Братья кормили зумо
в, а что вышло из этого?
Ч Ты забываешь, Осаус, что мир дэлонов раз в десять старше мира зумов. Зум
ы еще дети…
Ч Где ты видел детей, которые убивают себе подобных без всякой причины? Н
ет, Уисс, зумы Ч это дикие хищники, они еще хуже акул, потому что акулу гони
т голод, а зума Ч инстинкт убийства. Ты называешь разумными существа, кот
орые только вчера убили триста дэлонов за то, что те спасали зумов от сами
х себя? Нет, Уисс, ты действительно болен.
Ч Это ошибка. Они не знали…
Ч Знание не остановит их Ч они станут только еще опаснее. Если народы Дэ
ла хотят жить, они должны держаться подальше от зумов.
Осаус, яростно отмахнувшись, зажег два красных знака, положенных ему в Со
вете. Еще два глота против Ч итого уже три. И пока ни одного за.
Ч Что же скажет Суси?
Ч Я, Суси, говорю от имени Запрета…
Глубокие вишневые глаза Суси, словно хранящие отблеск первородной траг
едии, потемнели. Он медленно распрямил свое огромное белое тело.
Ч Я отдал Уиссу свои три глота тогда, отдам и сейчас. Мы видели с вами МЫСЛ
Ь Ч голос боли и счастья, крик отчаяния и надежды, мы пережили вместе с зу
мами века падений и взлетов, заглянули в их историю. Асоу ошибается Ч Уис
с не болен. Любой самый больной, самый фантастический образ покоится на у
виденном, услышанном, пережитом. Придумать такое невозможно при любой бо
лезни Ч даже если Уисс что-то интуитивно добавил от себя. Такая МЫСЛЬ мог
ла родиться только в мире зумов. Очень много непонятного для нас в этом ми
ре, очень много чуждого и неприемлемого, но этот мир существовал, существ
ует и будет существовать независимо от нашего желания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16