Глаза снова выделили знакомое Ч малень
кую фигурку сына Нины.
Юрка был напряжен и неподвижен, как и все. Рука с растопыренными пальцами
поднята вверх, на глазах слезы, губы движутся медленно-медленно…
Он кричит?
Уисс поспешно перешел на инфраслух. Целая вечность прошла, пока из отчая
нно медленных колебаний составилось слово:
Ч У-у-у-и-и-и-с-с-с!
Уисс!
И вдруг он понял. Ему стало легко и весело, и дерзкий план перестал казатьс
я сумасбродным.
Зумы его потеряли!
Вырвавшись на свободу, Уисс, сам того не заметив, перешел на обычный жизне
нный ритм дэлона. Поэтому и толпа, и Пан, и Юрка казались ему неподвижными
Ч он жил и действовал вчетверо быстрее. Опьяненный восторгом, он забыл, ч
то у зумов лишь одно световое зрение, и стал для них невидимым. Зумы растер
ялись, решив, что он бросил их.
И милый маленький зум зовет его назад…
Несколькими мощными движениями дэлон преодолел добрые четыре сотни ме
тров, взмыл в воздух у самой причальной стенки, описав долгую полую дугу, и
снова ушел в воду, теперь уже неглубоко.
И сквозь беспорядочные вспышки радости он уловил вдруг ломкую, неуверен
ную, но вполне связную пентаволну Нины:
Ч Спасибо, Уисс!
Эти задыхающиеся, неумело напряженные, похожие на пугливый шепот ламина
рий, биенья биотоков развеяли последние тени сомнений.
Он свистнул на все море:
Ч Вперед!
И железный кор послушно двинулся за ним, и солнце выплыло навстречу…

Метеоклетки чувствовали, что сегодня будет ясный день, но пока над свинц
овым морем висел серый рассвет и торопливые неопрятные тучи бежали на се
вер. Белый кор покачивался в полукилометре, бессмысленно тараща зрачки н
очных позиционных огней.
Уисс просвистел призывно, но ответа не было: зумы уже спали.
Мутная мгла ненастья угнетала. Уисс переключился на инфразрение. Багров
ую поверхность моря пронизали миллиарды огненно-рыжих пульсирующих жи
лок Ч это перемешивались теплые и холодные слои. Растрепанные холодные
тучи превратились в полупрозрачные зеленоватые дымки, сквозь которые б
ольшим осьминогом с растопыренными щупальцами синело солнце в своей ра
скаленной короне…
Уисс описал дугу в багровой воде, расправляя затекшие мускулы, рывком вы
летел в воздух и увидел внизу, в изогнутом зеркале воды, свое увеличенное
в несколько раз отражение. В следующую секунду он бесшумно вошел в воду и
плавным движением направил тело в бодрящий холодок глубины. И снова увид
ел свое отражение Ч теперь уже наверху, на рубеже воды и воздуха.
Уисса всегда волновал и будоражил этот рубеж Ч граница двух разных миро
в, таких близких и таких непохожих. Ему и пришлось идти в эту разведку к зу
мам.

Та памятная августовская ночь ничем не отличалась от предыдущих. Было ду
шно, и пришлось на несколько градусов понизить температуру кожи. Теплая
вода пахла железом заградительных решеток. Сгорая в атмосфере, печально
шуршали бессчетные метеориты и сгустки космической пыли. Монотонный зв
ездный дождь убаюкивал, навевал дремоту.
Дела шли плохо. Целый год «плена» добавил немного нового к наблюдениям, с
деланным четыре тысячи лет назад. Зумы почти не изменились биологически
, общие психические индексы остались прежними. Никаких сдвигов.
День обычно кончался игрой. В игре любое животное раскрывается полность
ю, и с ним легче работать. Вот и сегодня молодая зумка принесла свежей рыбы
, и они минут пятнадцать возились в воде. Уисс искренне веселился, пытаясь
скопировать подводные пируэты этого забавно и по-своему милого существ
а. Зумы, как и все сухопутные, любят воду Ч сказывается природный инстинк
т, Ч но на этот раз вопреки обыкновению зумка играла неохотно и вскоре вы
лезла на берег.
Она сидела на влажном камне и смотрела на звезды. На коленях у нее поблеск
ивал небольшой аппарат, которым зумы пользуются для копирования звуков.

Уисс, отключив световое зрение и локаторы, дремал, прижавшись боком к наг
ретому за день камню. Бессвязные отсветы дневных мелочей освобожденно и
легко кружились в голове.
Что он знает об этом существе, сидящем рядом и таком бесконечно далеком? З
нает его повадки и привычки, оно откликается на имя Нина, иногда даже на пе
нта-волну, хотя почему-то пугается при этом. Но что руководит этим нескла
дным примитивным телом? Какая власть, какие побуждения заставляют зумов
тратить время и силы на создание искусственной среды, разрушая естестве
нную? Ощущение неполноценности? Страх перед миром? Голод?
Камешек скатился с откоса, булькнул в воду. Зумка завела свой аппарат. Из к
оробки поползли тягучие завыванья, с помощью которых зумы общаются.
Уисс досадливо зажал инфраслух Ч нудное бормотанье раздражало его.
Он уже почти спал, когда увидел МЫСЛЬ. Сначала он подумал, что это сон, пото
м Ч что рядом появился неведомый товарищ, но уже через секунду понял, что
МЫСЛЬ исходит из аппарата зумки, и замер.
Это не была речь дэлона Ч в ней клубились, плясали, замирали и разгоралис
ь вновь чужие краски, чужие, невнятные и мятежные образы.
Дрожа всем телом, Уисс пытался понять, что говорит многотональный, много
тембровый голос. Волнение мешало ему вжиться в ритм, всмотреться в невид
анные, дикие сплетения и ассоциации. Но вот мелькнуло в сумбурном потоке
знакомое Ч ослепительная синева и белые пятна в синеве.
Небо! Конечно, небо Ч уплощенное, искаженное непривычным ракурсом, но Ч
небо Земли! И суша Ч от края до края, без единой полоски воды Ч гигантски
е каменные волны с белоснежными шапками на гребнях Ч застывшее на века
мгновенье бури…
И снова хаос непонятного, но почему-то тревожно знакомого, словно кто-то
на чужом языке пересказывает историю, которую ты давно забыл, что-то мере
щится в диковинных созвучиях, мельтешит Ч и исчезает.
И вдруг рывком Ч огромная фигура зума: лохматая голова заслоняет солнце
, плечи раздвигают горы, а в руках у него…
Это ярко-алые, судорожно трепещущие языки, похожие на щупальца бешеного
кальмара…
Красный Глаз Гибели, страшное проклятье Третьего Круга, едва не погубивш
ее пращуров Ч клубок вечного ужаса, от которого через много миллионов л
ет вздрагивают во сне далекие потомки Ч враг всего живого Ч ОГОНЬ!
МЫСЛЬ продолжалась, но Уисс уже не видел ее Ч сработали сторожевые цент
ры Запрета, заглушив опасные видения мягкими успокаивающими колебания
ми.
Каждый дэлон проходил через операцию Запрета сразу после рождения: в под
сознании блокировалось все, что связано с тайнами Третьего Круга эпохи В
еликой Ошибки. Этого требовали благоразумие и забота о духовном единств
е народов Дэла.
Только Бессмертные, несущие знаки Звезды, обречены были на звание Всего.
Но чтобы уберечься от Безумия Суши, они ограждали мозг нервными центрами
, мгновенно реагирующими на опасность…
МЫСЛЬ погасла. Зумка уже не сидела, а стояла. Она заметила волнение Уисса и
взволновалась не меньше. Потом вдруг сорвалась с места и бросилась ввер
х по откосу, скользя и спотыкаясь на сырой от ночной росы гальке.
Уисс свистнул с такой яростью и силой, что по воде побежала рябь. Тонкая, б
есконечно тонкая ниточка между двумя мирами Ч неужели ей суждено порва
ться?
Зумки все не было, и Уисс бешено метался по акватории, вспарывая воду спин
ными плавниками. Чью МЫСЛЬ он видел? Чья гордая и страстная душа соединил
а в себе жгучую резкость молний и томную нежность утреннего бриза? Чей ис
ступленный разум выплеснулся в бурной исповеди?
Что несет могучий голос Ч надежду или угрозу?
Огромный зум Ч и Глаз Гибели…
Мозг Уисса кипел, и напрасно мигал предупреждающе внутренний глаз Ч вро
жденное чувство самосохранения на этот раз изменило дэлону.
А зумки все не было.
Что, если… Что, если эти странные существа, которых дэлоны ставят между сп
рутами, строящими города на морском дне, и касатками, у которых инстинкт х
ищника сильнее примитивного мышления, Ч что, если зумы тоже… Нет, невозм
ожно. Биологически зумы не изменились, а разве может возникнуть Разум у ж
ивотных, которые предают и убивают себе подобных?
С откоса полетела галька. К Уиссу бежали двое Ч Нина и старый зум, отклика
ющийся на имя Пан. Они остановились у самой воды, возбужденно размахивая
верхними конечностями, и забормотали быстрее обычного. Зумка показывал
а то на аппарат, то на Уисса. Дэлон мучительно напрягал инфраслух, пытаясь
уловить смысл бормотания:
Ч С-о-в-е-р-ш-е-н-н-о с-л-у-ч-а-й-н-о… В-к-л-ю-ч-и-л-а н-е т-у с-к-о-р-о-с-т-ь…
Ч Ч-т-о т-а-м з-а-п-и-с-а-н-о?
Ч С-к-р-я-б-и-н… П-о-э-м-а о-г-н-я… В-к-л-ю-ч-и-л-а н-е т-у с-к-о-р-о-с-т-ь…
Зумы бормотали и бормотали, а мысли Уисса уже неслись по крутой траектор
ии вокруг темного ядра загадки.
Огромная фигура, закрывшая солнце, и Глаз Гибели над головой…
Угроза?
На берегу поднялся переполох, и по воде резанул луч прожектора. Уисс разд
раженно метнулся в сторону и сильным броском ушел в темноту, к самому огр
аждению, где глухо дышало море.
Если это угроза, то не от самих зумов. Агрессивность зумов не идет дальше с
амоистребления Ч об этом говорят память тысячелетий и собственный опы
т.
Но они могут быть орудием чужой воли, и тогда гипертрофированная способн
ость к подражанию, тяга к искусственному дадут отравленные всходы.
Он может скрываться там, в непроходимых и безводных дебрях суши, незваны
й гость межзвездных бездн, Разум, чуждый Земле и потому беспощадный Ч и е
го враждебные внушения заставляют зумов разрушать Равновесие Мира…
Разум, враждебный Разуму. Снова нелепость. Снова круг. Замкнутый круг.
Уисс чувствовал интуитивно, что кружит рядом с истиной, но что-то внутри ц
епко держало, направляя на ложный путь, какая-то сила в последний момент о
тклоняла от цели прямую стрелу мысли.
И вдруг он понял Ч центры Запрета. Это они, неусыпные клетки, спасая мозг
от опасной перегрузки, направляют поиск по дорожкам известных формул. И
загадку не раскрыть, круг не разомкнуть, пока…
Ч У-и-с-с!
Ниточка ведет в запретные области, и кто знает, что будет, если потревожит
ь многомиллионный сон древних сил…
Ч У-и-с-с!
Его никто не обвинит в трусости. Добровольное сумасшествие равносильно
самоубийству…
Ч У-н-с-с!
Но ведь это единственный шанс…
Когда Уисс вернулся к берегу, там суетилось около десятка зумов. Сильный
голубоватый свет двух прожекторов заливал площадку над бухточкой, до са
мого дна пронизывая воду. Метрах в десяти от берега на поверхности покач
ивался большой красный буй, с которого свисал решетчатый металлический
цилиндр.
Уисс уже знал его назначение Ч это был ультразвуковой передатчик, довол
ьно точно имитирующий естественный сонар животных. Цилиндр доставил не
мало неприятных минут Уиссу: зумы с его помощью то транслировали бессмыс
ленные отрывки чьих-то позывных, сбивая с толку, то ослепляли неожиданны
ми импульсами, заставляя натыкаться на окружающие предметы, то без всяко
й видимой системы и цели повторяли собственные сигналы дэлона.
Цилиндр появился некстати. Меньше всего расположен был Хранитель Пятог
о Луча заниматься сейчас игрой. Он ждал действий куда более значительных
, чем нехитрые манипуляции с ультразвуком. Но молодая зумка, наклонившис
ь у самой воды, без конца повторяла его имя и лопотала, лопотала что-то, и ст
олько отчаянной просьбы было в ее лопотанье и жестах, что Уисс, недовольн
о фыркнув, подплыл к злополучному цилиндру.
Он едва успел переключиться со светового зрения на звуковидение, как пер
едатчик заработал. Цилиндр превратился в багровое яйцо, потом в малиновы
й шар, быстро распухающий в огромную розовую сферу Ч пока звуковой пузы
рь нарастающего свиста не лопнул, брызнув искрами в черную тишину.
И вдруг через короткую паузу снова зазвучала МЫСЛЬ. Теперь она исходила
из цилиндра, свободная от искажений и помех. Многократно усиленная, она л
илась громко и свободно Ч и все-таки ускользала от понимания, проносила
сь мимо сознания и терялась где-то за пределами памяти.
Центры Запрета работали безотказно. Как плотина во время паводка, они на
правляли разрушительный поток чуждых понятий и чувств мимо, мимо Ч в пр
оторенное русло Забвения.
Обязанностью Хранителя Пятого Луча была разведка. И не больше.
Но Уисс сделал то, на что до сих пор не решался ни один дэлон.
Он отрезал себя от внешнего мира, убрав воспринимающие рецепторы. Сосред
оточившись, представил себе свой мозг. Поплыли перед внутренним глазом с
ложнейшие переплетения нервных волокон, лучистые кратеры нервных цент
ров, миллиарды пульсирующих и мерцающих нейронов, собранных в причудлив
ую вязь бугорков и извилин.
Он скоро нашел то, что искал, Ч небольшой серовато-белый бугорок мозга у
затылка, отороченный неровным пунктиром пурпурно-лиловых звездочек. Эт
о и были центры Запрета.
Уисс мысленно соединил звездочки одну за другой извилистой сплошной ли
нией, трижды опоясавшей подножие бугорка.
Звездочки продолжали мигать.
И тогда, собравшись с духом, Уисс пустил по воображаемой линии сильнейши
й разряд.
Он услышал свой собственный вопль, уносящийся в пространство, и ощутил, к
ак горячая судорожная боль тысячами молний ударила из мозга по всему тел
у, корежа и ломая суставы, растягивая сухожилия и мускулы.
Он задыхался, и не было сил перевести дыхание.

3. ЗАПРЕТНЫЕ СНЫ

Он все-таки перевел дыхание. Сеть кровеносных сосудов, ветвясь и истонча
ясь, разнесла живительный кислород во все уголки организма. Судорога мед
ленно отпускала тело. Скрюченные мышцы расслаблялись и оживали. Боль ухо
дила.
Уисс сжег центры Запрета.
Вначале он ничего особенного не ощутил. Но когда ушла боль, откуда-то сниз
у подступила фиолетово-черная бесконечность, растворила его в себе. Она
жила вовне и внутри, и это длилось мгновенно и вечно, потому что не было ни
пространства, ни времени.
Уисс впервые в жизни почувствовал страх. Не то подсознательное предчувс
твие опасности, которое побуждает к действию, а первородный леденящий уж
ас, лишающий силы и воли, Ч страх бытия.
Вот оно, наследство пращуров Ч Безумие Суши, Ч оно спит в каждом дэлоне
за тройной оградой пурпурно-лиловых звезд и, случайно разбуженное, заст
авляет выбрасываться на скалы…
Но разве за этим Уисс переступил Запрет?
Неторопливо, исподволь, опасаясь шока, Уисс возвращал чувствительность
органам. Он выходил в окружающий мир прежним и перерожденным одновремен
но. Его мозг был лишен защиты и равно открыт всему Ч обдуманному и бессмы
сленному, доброму и злому, явному и тайному.
И когда зрение вернулось, Уисс содрогнулся от неожиданного успеха. Верне
е, он ждал успеха, но не настолько быстрого и полного.
МЫСЛЬ продолжалась. Но невидимое стекло, разделявшее прежде логику Уисс
а и опыт чуждых видений, исчезло. Тонкий живой нерв забытого родства Ч ве
дь предки дэлонов жили на суше! Ч протянулся между двумя мирами.
И свободное от Запрета сознание Уисса перелилось по нему в чужую жизнь, в
чужие сны…
Уисс был маленьким зверенышем с короткой рыжей шерстью. Он затаился в гу
стой, пряно пахнувшей листве огромного дерева, вцепившись в корявые сучь
я всеми четырьмя лапами. Его мучил голод и страх.
Грязно-коричневые смрадные тучи едва не задевали верхушки деревьев. Тяж
елым душным покрывалом колыхались они над лесом, и дрожащий свет едва пр
осачивался вниз. Было жарко, воздух, насыщенный испарениями и стойким за
пахом гнили, был неподвижен, и неокрепшие легкие, казалось, вот-вот лопнут
, не выдержав судорожного ритма дыхания.
Вокруг бесновалась зелень. Тысячи тысяч растений тянулись из черной, глу
хо чавкающей трясины к неверному свету дня. Они протыкали, мяли, душили др
уг друга могучими змееподобными стеблями, и эта беспрерывная, медленная
и страшная борьба была почти единственным ощутимым движением вокруг.
Но неподвижность таила угрозу. Уисс каким-то сверхчутьем ощущал, что вез
де Ч вверху, вокруг, внизу Ч в шуршащей и скрипящей зелени, затаившись, п
оджидают добычу сильные и беспощадные враги. Уисс боялся пошевельнутьс
я, чтобы не выдать своего убежища.
Встрепенувшееся ухо уловило хруст. Через минуту хруст превратился в тре
ск, а еще через минуту Ч в скрежет и грохот ломающихся и падающих древесн
ых великанов. Задрожала земля. Дерево, на котором сидел Уисс, резко качнул
ось, но даже это не смогло заставить его покинуть зеленое гнездо. Он тольк
о крепче прижался к стволу, окончательно слившись с рыжей, лохматой от пл
есени корой.
Огромная, тяжко колеблющаяся гора мышц проползла рядом, оставив за собой
широкий прямой коридор в джунглях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16