Внезапно она замерла, и над верхушкой
дерева закачалась приплюснутая голова, вся в тягучих потеках желто-зеле
ной слюны. Широкие ноздри со свистом втянули воздух, и целая туча цветочн
ой пыли поднялась в воздух с раскрытых ядовито-синих соцветий.
Голова раздраженно дернулась и, покачавшись минут пять в нерешительнос
ти, потянулась к соседнему дереву. Оно показалось чудовищу более аппетит
ным, и через мгновение от него остался только расщепленный огрызок ствол
а.
Гора продолжала свой путь, и треск вскоре затих. Голод туманил сознание У
исса, его била мелкая дрожь, Он попробовал выковыривать из трещин коры ли
пких, радужно переливающихся слизнячков, но студенистая масса обожгла р
от. Он выплюнул слизняка и тихонько заскулил.
Наконец голод превозмог страх. Прижимаясь к стволу, неслышно проскальзы
вая сквозь паутину лиан, оставляя на острых колючках клочки шерсти, Уисс
спустился вниз и затих, осматриваясь, принюхиваясь, прислушиваясь.
Его внимание привлек куст, осыпанный какими-то большими матово-сизыми п
лодами. Их резкий запах кружил голову и сводил спазмой желудок. Уисс осто
рожно выглянул из укрытия и, не заметив ничего подозрительного, проворно
затрусил по упавшему дереву к соблазнительным плодам.
Его спасла собственная неуклюжесть Ч у самого куста он поскользнулся н
а содранной коре и едва не свалился в топь. В тот же миг у горла лязгнули ст
рашные челюсти и длинное тело пронеслось над ним, едва не царапнув желты
ми загнутыми когтями.
Уисс хотел метнуться назад, но застыл, парализованный ужасом, Ч дорога б
ыла отрезана. С трех сторон протяжно ухала непроходимая топь, а между Уис
сом и спасительным гнездом готовился к новому прыжку враг. Он стоял, пруж
иня на непомерно больших, чуть ли не в полроста, перепончатых задних лапа
х, а маленькие передние мелко дрожали, готовясь схватить добычу. Зверь бы
л едва ли не втрое больше Уисса, и ни о какой борьбе не могло быть и речи. Это
чувствовали оба, и зверь не спешил. Он медленно приседал, медленно открыв
ал пасть, усеянную пиками треугольных зубов, и красные глазки его налива
лись тупой радостью.
Уисс взвыл и тоже стал на задние лапы. Отчаяние сковало его мышцы, и он не м
ог разжать пальцы, вцепившиеся в какой-то сук. Он так и поднялся навстречу
врагу Ч с острой раздвоенной рогатиной в передних лапах.
Зверь прыгнул Ч яростный смертный рев огласил джунгли, сорвался на жалк
ий визг и захлебнулся. Тяжелое тело обрушилось на Уисса, едва не перелома
в ему кости, дернулось два раза и замерло. Уисс пошевелился, еще не веря в с
пасение, но зверь не двинулся. Осмелев, Унес выполз из-под туши. Враг был ме
ртв.
Уисс недоуменно переводил взгляд с мертвого зверя на рогатину и обратно
. Потом лизнул окровавленный сук. Кровь была теплая и соленая. Он лизнул су
к еще раз и вдруг, зарычав, припал к ране поверженного врага и ощущал, как с
ила разливается по жилам.
Наконец он встал на четвереньки и только сейчас заметил, что передние ла
пы продолжают сжимать раздвоенный сук. Он хотел бросить палку, но что-то о
становило его. Уисс переводил взгляд с рогатины на зверя и обратно…

Видение потускнело, отхлынуло в темноту, обнажив галечный берег акватор
ии и слепящие зрачки прожекторов, и черные силуэты зумов, и отблеск метал
ла на громоздких аппаратах, а Уисс все еще ощущал во рту дразнящий вкус те
плой крови, и ласты его неестественно топорщились, словно пытаясь удержа
ть рогатину…
Старый зум сидел у воды, свесив между колен худые руки, и пристально следи
л за дэлоном.
Ч И-в-а-н С-е-р-г-е-е-в-и-ч, д-а-в-а-т-ь в-т-о-р-у-ю ч-а-с-т-ь?
Старик помолчал, предостерегающе подняв руку. Он ждал чего-то от Уисса.
И Уисс не без тайной гордости за свое превосходство слегка изогнулся и о
писал вокруг цилиндра геометрически правильный круг, наслаждаясь сове
ршенством и универсальностью своего тела, отшлифованного трудом и вдох
новением поколений.
Старик махнул рукой.
Ч Д-а-в-а-й-т-е!
Цилиндр снова засветился…
Теперь Уисс был не один, и к привычным чувствам голода и страха присоедин
илось еще чувство холода, в три погибели скрючившего тело. Он кутался в пр
омокшую медвежью шкуру, плотнее прижимался к таким же скрюченным, закута
нным в шкуры телам Ч ничего не помогало.
Их осталось немного от большого и сильного стада Ч остальные погибли се
годня утром в схватке с пещерным медведем, хозяином каменной берлоги.
Уисс покосился на клубок тел, бьющихся в едином ритме озноба. Их не пугала
смерть: спрятанный под скошенными лбами маленький робкий мозг уже уснул
. Каменные топоры валялись в углу пещеры вперемешку с костями. Завтра в пе
щере не останется никого. То, что не сумели сделать звери и черные обезьян
ы, прогнавшие стадо с насиженных теплых гнезд, сделает холод.
Уисс перевел глаза на выход. В широком белом проеме кружились снежинки. З
алетая в пещеру, они таяли, превращаясь в капельки голубоватой влаги… Ве
сь оранжево-красный, с черными извилистыми прожилками, неровный свод пе
щеры светился голубыми каплями.
А за проемом был мир. Мир искромсанного, вздыбленного, вспененного камня
Ч гигантские каменные валы с белыми шапками на острых гребнях, они обст
упили беглецов со всех сторон. Скрытое горами солнце опускалось все ниже
, и причудливые утесы, похожие на морды диковинных зверей, окрасились кра
сным. Небо синело, а внизу, в глубокой расщелине, клубился плотный багрово
-фиолетовый туман. Изредка вспышки прорезали его, и тогда земля вздрагив
ала и с утесов срывались камни. Там, внизу, тоже была смерть Ч непонятная
и оттого еще более страшная.
Привычная спазма свела желудок. Тело наперекор всему требовало пищи. Оно
не хотело мириться со смертью. Оно хотело жить.
Уисс пошевелился, попробовал подняться. Онемевшие ноги пронзила тупая б
оль. Уисс осел, ворча, но потом все-таки встал.
Ч Надо! Еды!
Гортань еще плохо повиновалась ему, и немногие понятные стаду слова звуч
али как звериные крики. Клубок тел не пошевелился, и Уисс повторил требов
ательно:
Ч Надо! Еды!
Мужчины словно не слышали, и ярость охватила Уисса. Он схватил каменный т
опор и замахнулся на ближайшего.
Ч Надо! Еды!
Тот покорно закрыл глаза, ожидая удара. Холод был сильнее голода и страха.
Сородич готов был умереть, но не отдавать свою частицу тепла в общем клуб
ке. Яростные глаза Уисса по очереди встретились с глазами остальных Ч о
ни смотрели затравленно и равнодушно, в них не было даже мольбы, их уже зас
тилала пелена неизбежного. Уисс опустил топор. Потом перехватил поудобн
ее шершавую рукоятку и шагнул в проем.
После смрада пещеры на свежем здоровом воздухе слегка закружилась голо
ва. Уисс сжался, ослепленный. Горы переливались всеми цветами, искрились,
щетинились серыми полосами колючего кустарника. И оглушительная тишин
а стояла над ними.
Уисс и сам не понимал, зачем он покинул пещеру. Какую добычу сможет он взят
ь в одиночку? Здесь, в горах, звери свирепы и огромны, а на чахлом кустарник
е нет плодов. Он не сможет добыть еды ни для себя, ни для тех, кто остался. Но
что-то тянуло Уисса в долину, туда, где клубился темный туман и плясали бе
сшумные вспышки. Цепляясь за камни, он стал спускаться.
Уисс прошел половину пути до кромки тумана, когда ноздри уловили тревожн
ый запах Ч пахло гарью. Он сделал еще несколько неуверенных шагов и оста
новился. Инстинкт подсказывал Ч вернись, там опасность, там Великий Кра
сный Зверь, пожирающий все живое. Уисс глянул вверх. Пещера виднелась отс
юда маленькой черной точкой. Вернуться? Ждать ночи, когда его убьет холод
или, беспомощного, загрызет нетерпеливый шакал?
Негодующее рычание вырвалось из горла Уисса. Он взмахнул топором, ободря
я себя, и решительно двинулся туда, где пряталось неведомое.
Ему не пришлось идти долго. Вскоре путь преградил ручей. Его торопливое б
ормотание было слышно издалека, но, когда Уисс раздвинул кусты, его снова
сковал страх.
Там, за ручьем, совсем недавно пировал Красный Зверь. На пепельно-серой зе
мле валялись кучи обугленного кустарника. А еще ниже стлался багрово-си
ний дым, оттуда доносился далекий треск и тянуло теплом.
Уисс зачерпнул волосатой ладонью полную пригоршню воды и попробовал яз
ыком. От холода заломило зубы.
Рядом раздался стон. Уисс одним прыжком отскочил в кусты и замер. Стон пов
торился Ч на этот раз тише. В нем не было угрозы, а только боль и жалоба. Ноз
дри Уисса раздулись. Припадая к земле, он пополз на звук.
Длинноногое животное с тремя парами витых рогов на голове уже ничего не
видело и не слышало. От него пахло паленым. Кожа на боках обуглилась и лопн
ула, обнажив розовое мясо. Видимо, рогач в предсмертном усилии вырвался и
з объятий Красного Зверя и перемахнул на этот берег, но смерть настигла е
го.
Уисс вытащил длинный нож, выточенный из острого обломка берцовой кости,
и хищно оскалил зубы.
После обильной еды захотелось пить. Уисс лакал воду жадно, урча и отфырки
ваясь от удовольствия, отрывался, осматривался и снова лакал.
И тогда он заметил Красного Зверя.
Это был совсем крошечный зверек, и непонятно было, как он перепрыгнул чер
ез ручей. Он съел всю палку, оставив от нее только угли, и теперь подыхал, др
ожа и дымясь.
Уисс хотел было сбросить опасного зверька в воду, но сытый желудок настр
оил его на благодушный лад. Ему захотелось поиграть. Он отломил от соседн
его куста сухую ветку и сунул зверьку. Зверек жадно набросился на нее и ср
азу стал больше и веселее.
Уисс играл с Красным Зверьком долго, то давая ему пищу, то отбирая ее. И зве
рек покорно подчинялся желаниям Уисса, то вырастал в рычащего тигра, то с
жимался в рыжую мышь. И тогда Уисс почувствовал, что холод отступил. Блаже
нным теплом веяло от камня, нагретого лапами покорного зверька.
Наконец Уисс встал и направился к рогачу. Дотащить всю тушу до пещеры ему
было не под силу, и он отрезал самое вкусное Ч две задних ноги. Потом выло
мал из кустарника самый большой сук и поджег его толстый конец.
Когда, обессиленный под тяжкой ношей, он дотащился, наконец, до пещеры, уже
опустилась ночь. Уисс шагнул в пещеру, высоко держа над головой горящий с
ук. Красный свет метнулся по стенам. Живой клубок дрогнул, рассыпался, эхо
гулко повторило вопль ужаса. Подвывая, сородичи расползались, забивалис
ь в темные углы. Только один остался у его ног. Он был мертв.
Уисс бросил на пол мясо.
Остекленевшие глаза жадно уставились на пищу, но страх перед Красным Зве
рем заставил глубже забиваться в свои углы.
Уисс повернулся спиной к сородичам и вышел из пещеры. Он слышал, как в темн
оте началась драка за мясо. Уисс направился к ближним кустам, освещая себ
е дорогу.
Когда он вернулся в пещеру с охапкой хвороста, мяса уже не было. Сородичи с
нова расползлись по углам, но уже не так поспешно, как прежде. Глаза их при
обрели осмысленное выражение и смотрели теперь настороженно и выжидаю
ще.
Уисс бросил на пол догорающий сук и показал на хворост:
Ч Еда! Ему!
Он подложил веток, и пламя мгновенно выросло, заплясало, рассыпая искры. П
о пещере заструилось тепло.
Наконец самый смелый подполз ближе. Сородич с любопытством смотрел, как
Уисс кормит страшного зверя, потом сказал неуверенно:
Ч Красный Зверь! Враг!
Уисс сунул еще одну ветку в костер, и рыжий язык метнулся к самому потолку.

Ч Нет! Огонь! Друг!
Осмелевшие мужчины подползали все ближе к костру, блаженно ворчали, подс
тавляя теплу окоченевшее тело, радостно повизгивали.
Ч Огонь! Ч повторил Уисс новое слове. Он протянул к жаркому костру руки:

Ч Огонь! Друг!

МЫСЛЬ продолжалась, но Уисс очнулся, словно вынырнул из зловонной лагуны
на поверхность Ч близость огненной стихии, хотя и призрачная, была нест
ерпима. Он ничего не мог поделать с голосом крови, с трагическим опытом Тр
етьего Круга, навечно отпечатанным в генах, Ч все естество противилось
союзу с Гибелью.
Он мог только, не напрягая внимания, чтобы не упустить ничего существенн
ого, следить извне за странным чужим миром, в котором творились вещи все б
олее и более непонятные.
Он видел, как в считанные тысячелетия зумы расплодились и расселились чу
ть ли не по всей суше. Рогатина в лапе и пламя костра сделали зумов сильнее
и выносливее других зверей.
Красный Зверь оказался двуликим Ч с равным покорством и равной силой сл
ужил он врагу и другу, злу и добру. Он давал тепло и сжигал жилища, плавил ру
ду и опустошал посевы. Убийственный огненный смерч гулял по горам и доли
нам. Глаз Гибели горел все ярче и беспощаднее, но во всем этом была логика,
понятная Уиссу. Когда-то по сходным причинам предки дэлонов покинули су
шу и ушли в море, спасая свой род и остатки Знания.
Но дальше начиналось нечто, лишенное аналогий.
Уисс не сумел заметить, когда и как это случилось. Может быть, потому, что е
ще искал следы внеземного вмешательства и не сразу обратил внимание на п
альцы седого зума, вроде бы бесцельно мявшие сырую глину: на упорство, с ко
торым собирала коренастая зумка коренья и камни; на благоговейный восто
рг подростка, который дул в сухой тростник и случайно соединил беспорядо
чные вопли в обрывок варварской мелодии.
Но когда появились дворцы и многокрасочные фрески на стенах, гигантские
каменные изваяния и мелодическая ритмика ритуальных танцев, Уисс узнал
в них искаженные, причудливо перепутанные линии просыпающегося Разума.
Собственного Разума зумов!
Как дождевые пузыри, возникали, раздувались и лопались царства, унося в н
ебытие редкие всполохи озарений и мутный ил утешительных заблуждений, и
мена Сумасшедших царей и безымянные племена рабов, но под слоем пепла и г
нили оставалась неистребимой священная искра труда, любви и искусства.

Уисс увидел бездну, вернее, не бездну, а воронку крутящейся тьмы, затягива
ющей в свою пасть все Ч живое и неживое. Слепые ураганы и смрадные смерчи
клокотали вокруг. Но оттуда, из этого клокочущего ада, тянулась ввысь хру
пкая светящаяся лестница, и отчаянно смелые зумы с неистовыми глазами, с
кользя и падая на дрожащих ступенях, поднимались по ней. Их становилось в
се больше. Они протягивали друг другу руки и переставали быть одинокими.

Нестерпимая вспышка ударила в глаза Ч это взвилось алое полотнище над г
оловами идущих первыми. Еще клокотала темная бездна, еще ревели ураганы,
еще метались смерчи, но пылающий флаг всемирной надежды зажигал звезды,
созвездия, галактики, и последнее, что увидел Уисс, Ч горящие красные мир
ы обновленной вселенной…
И тогда внутренний глаз отключил воспринимающие рецепторы и погасил пе
ренапряженное сознание, спасая мозг от непоправимой травмы, и Уисс уже н
е слышал испуганного крика молодой зумки, торопливо выключившей звукоз
апись…

Больше года прошло с той памятной ночи, но Уисс до сих пор помнил каждое мг
новение нежданного открытия, и часто во время ночного дремотного отдыха
возвращались к нему тревожные сны суши.
Они приходили и требовали действия, будоражили и настаивали Ч и Уисс ше
л к цели собранный, как дэлон, и неистовый, как зум.
Ему не верили свои, его не понимали чужие, в нем копилась незнаемая прежде
горечь одиночества, но он не отступал от своего дерзкого плана.
Он уже добился многого Ч железный кор зумов покорно идет за ним.
Но главное Ч впереди…
Наступал новый день. Тучи, бегущие над морем, истончались и бледнели, и кое
-где уже проступали золотые пятна. Метеоклетки не ошиблись, сегодня буде
т солнце…
Пора.
Уисс повторил призыв.
И, словно отраженный от белого кора, двойной свист вернулся к Уиссу.
Зумы ответили.

4. ЗЕРКАЛА

Пилот разведчика «Флайфиш-131» Фрэнк Хаксли очень не любил утренние дежур
ства и при первой возможности избегал их. Фрэнк не был лентяем или засоне
й Ч хотя при честном самоанализе отречься от предрасположенности к сим
огорчительным качествам было бы трудно. Больше того, как раз эта предрас
положенность оказала роковое влияние на его судьбу, подменив рубку косм
ического лайнера кабиной гидросамолета, а битвы с инопланетными чудови
щами Ч ежедневным выслеживанием безобидных рыбьих стай.
Да, Фрэнк был рядовым «рыбоглядом», но душой его правили космические бур
и. А потому каждый вечер, свободный от дежурства, он садился к видеофону, ч
тобы прокрутить запись какого-нибудь телебоевика, а таких записей у нег
о было великое множество. Часто за первой записью шла вторая, а то и третья
, и Фрэнк забывался лишь под утро, в кошмарном полусне Продолжая фантасти
ческую цепь опаснейших приключений.
Можно ли при таких обстоятельствах радоваться утру, да еще такому, как се
годня, хмурому, когда внизу серый океан, покрытый, как говорят летчики, «гу
синой кожей» Ч ровной рябью мелких волн с белыми барашками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16