- Речь идет о чем-то... незаконном?
- Не собираюсь подтверждать или опровергать то, что ты сказал, -
Принц просто глянул на Ганса, и тому пришла в голову мысль, что парень
прошел неплохую школу придворных интриг, при том, что собеседники были
примерно одного возраста.
- Да простит мне Ваше Высочество такие слова... начальник его охраны
не мог пропустить без внимания такое... поручение.
Принц продолжал смотреть на Ганса, а его светлая бровь слегка
поднялась над до неприличия красивой прядью желтых волос. Тут уже Ганс
уставился на Кадакитиса.
- Темпус! Это касается Темпуса, так?! Я не видел его уже несколько
недель.
Кадакитис отвел глаза, глядя на цветастый енизедский гобелен.
- Я тоже.
- Он не на задании Вашего Высочества?
- Если ты ограничишься в разговоре одним местоимением, мы сэкономим
уйму времени. Нет, я никуда его не посылал. Он пропал без вести. Кто мог
бы желать ему такого?
Ганс терпеть не мог быть в роли информатора, но не отвечать на этот
вопрос особой причины не было:
- Добрая половина жителей города, если не больше. Примерно столько,
сколько желает, чтобы пропал без вести губернатор, прошу прощения, Ваша
Честь, или Император, если не вся Имперская столица.
- Хм-м. Империя построена ценой завоеваний, а не любви, пускай
зачастую это одно и то же. Но я желаю править здесь честно. По
справедливости.
Ганс задумался:
- Возможно, вы оказались справедливее, чем мы предполагали.
- Хорошо сказано. Прекрасно подобранные слова. Ты знаешь, Шедоуспан,
у тебя есть прекрасный шанс стать дипломатом. А что насчет церберов? Что
насчет церберов?
Ганс чуть улыбнулся, услышав, как дворянин называет свою элитную
гвардию кличкой, которую дали ей люди. И впрямь настали времена, когда
церберы сами называют себя церберами. В этом имени слышалось нечто
напряженное, романтическое и одновременно зловещее.
- Должен ли я отвечать тому из Рэнке, в чьих руках вся мощь? Какой
властью обладаю я?
- Ты можешь повлиять на решение Принца-губернатора и начальника его
охраны, Ганс. Ты раскрыл заговор против меня и помог его сокрушить. Ты
вернул обратно этот ужасный жезл страха, и я знаю, чего тебе это стоило.
Недавно ты также помог Темпусу в одном деле. Теперь мы практически заодно,
разве не так?
- Кто, я? Я? Ганс из Санктуария и брат Императора?
- Сводный, - поправил вора Принц, глядя на него широко раскрытыми
глазами. Ганс припомнил тут же свое простодушие: - Да. Мы оба совершили
убийство. Я убил Борна, ты... в ту ночь, когда Темпус потерял лошадь.
- Принц-губернатор обладает большими знаниями, - заметил Ганс.
- А вот и еще одна прекрасная по исполнению похвала дипломата. Так
вот: Темпус решил уничтожить-наемников этого Джабала. Ты знаешь, почему?
- Может быть, Темпус не любит людей с другим цветом кожи, -
предположил Ганс, решив сыграть наивного простофилю.
Не сработало. Вот незадача. Этот мальчик с золотыми локонами умнее,
нежели Лунный Цветок, несмотря на ее сверхчеловеческие возможности. Вор
вздохнул:
- Вы сами знаете. Джабал работорговец, и его наемники в ястребиных
масках наводили страх. У него почет и власть, а Темпус работал на вас, на
благо Рэнке.
- Не будем спорить по этому поводу. Только, Ганс, неужели ты бы
назвал бой с этими голубыми дьяволами убийством?
- Нет, если бы это был один из нас, - ответил вор, глядя на
сверкающую поверхность стола. - Но естественно, не для него, который
называет нас риггли - червями.
Принц не сумел сдержать гримасу недовольства:
- Сильные слова, Ганс. А для того, кто не называет детей Ильса
червями?
- Да, жаль, что я завел об этом речь. Кстати, жаль что я вообще
здесь. Как я могу испытывать к вам доверие? Как я могу открыться вам,
когда вы еще и Принц-губернатор?
- Ганс, мы иногда действовали заодно.
"Формально, да, - думал про себя Ганс. - Но ты не искал этот
проклятый страшный жезл и тебе не пришлось провести полночи на дне
колодца, а другую половину на дыбе!"
- Я могу даже считать себя твоим должником, - продолжил Кадакитис.
- Я начинаю чувствовать себя ужасно неуютно, мой господин, -
расчетливо вымолвил Ганс. - Не соблаговолит ли Ваше Высочество сообщить
мне, для какой цели я здесь?
- Проклятье! - Кадакитис взглянул на ковер и испустил тяжелый вздох.
- У меня появилась мысль, что было бы неплохо предложить тебе вина, мой
друг. Поэтому я...
- ДРУГ!
- Да, Ганс. - Принц глянул на него широко раскрытыми честными
глазами. - Я назвал тебя другом. Мы же почти ровесники.
Ганс с изумительным проворством вскочил на ноги и сделал шаг.
- Боже, - вымолвил он и сделал второй. - О боги. Принц - не называйте
меня другом. Пусть никто больше этого не услышит!
Принц выглядел так, будто ему очень хотелось коснуться Ганса, и он
был уверен, что тот отшатнется:
- Мы оба очень одиноки, Ганс. У тебя _н_е _б_у_д_е_т_
друзей, а я не могу их иметь! Я не могу ни-
кому довериться, а ты, кто мог бы - ты отверга-
ешь даже протянутую руку.
Ганса будто громом поразило. Он подумал о Каджете, о мертвом Каджете,
о Лунном Цветке, о Темпусе. Был ли Темпус другом? Кто может доверять
Темпусу? Кто может вообще доверять всякому, носящему титул губернатора?
- Рэнке и Санктуарий не друзья, - вымолвил он медленно и тихо. - Ты -
Рэнке, а я родом из Санктуария и... более того, я не знатного рода.
- Верный друг губернатора? Вор по кличке Шедоуспан?
Ганс открыл было рот, чтобы сказать: "Вор? Кто - я, губернатор?", но
прикусил язык. Кадакитис знал. Он не был ни Лунным Цветком, ни похожей на
пышку Ирохундой, кого можно было бы провести такими детскими приемами.
Но... _д_р_у_г_? Для Шедоуспана родом из Лабиринта и Подветренной стороны
слово звучало пугающе.
- Давай постараемся быть большими, нежели Рэнке и Санктуарий. Давай
попробуем, Ганс, я уже готов. Грубо говоря, Темпус объявил войну Джабалу
н_е _п_о _м_о_е_м_у _п_р_и_к_а_з_а_н_и_ю_, а Джабал ответил или по крайней
мере попытался отомстить. Ты был там и не убежал. Темпус потерял лошадь и
приобрел друга. Ты защитил Темпуса и помог ему, благодаря чему еще немало
голубых дьяволов отошли к праотцам. Грозит ли тебе опасность со стороны
Джабала?
- Возможно. Я стараюсь не думать об этом.
- Амне?
- Имперский губернатор в Санктуарии знает, что пускаться в путь нужно
с вооруженной охраной и при оружии, раз он губернатор, - ответил Ганс уже
не столь таинственно.
- Опять эти осторожные, вкрадчивые слова! А Темпус?
Только теперь до Ганса стало доходить, зачем он здесь.
- Вы... вы думаете, что Джабал схватил Темпуса?
Принц посмотрел на него:
- Ганс, некоторые люди не пытаются быть любимыми всеми, а Темпус
словно желал всеобщей неприязни. Я не могу представить, чтобы я мог
назвать его своим другом, - Кадакитис намеренно сделал паузу, давая Гансу
возможность вникнуть в смысл его слов. - Итак, я представляю Империю и
управляю Санктуарием, подчиняясь Императору. Темпус служит мне и
представляет меня и Рэнке. Мне нет нужды любить его или испытывать к нему
симпатию, но! Как я могу чувствовать себя, если кто-то предпринимает
действия против одного из моих подданных? - Кадакитис воздел руки горе,
пока Ганс размышлял: "Как странно, что я больше думаю о Темпусе-Тейлзе -
нежели о Принце-губернаторе, у которого он в подчинении!" - Я не могу,
Ганс! Но я не могу доверить столь деликатное расследование своим церберам
и не могу приказать напасть на Джабала или даже арестовать его. Я не могу
так поступить, если я хочу править так, как считаю нужным.
"Он действительно хочет, чтобы дела пошли хорошо, он хочет стать
другом Санктуарию! Какой странный рэнканец!"
- Вы можете позвать его на беседу, - в надежде предложил Ганс.
- Предпочел бы этого не делать, - молодой рэнканец по прозвищу
Китти-Кэт вскочил на ноги, если и не так проворно, как вор, но с завидной
грацией. - Ты же видишь, что я предпочитаю считать его живым. Взмахнув
рукавом шелковой сорочки цвета морской волны. Принц сделал шаг и повернул
к Гансу свое прямодушное лицо: - Я здешний губернатор. Я олицетворяю
Империю, а он...
- Господи, Принц, я же только всеми проклятый вор!
Кадакитис в волнении осмотрелся по сторонам, не обращая внимания на
позеленевшее от страха лицо Ганса:
- Ты слышал, чтобы кто-нибудь после его исчезновения упоминал о нем?
- Нет.
- Я тоже. Хочу повторить, что Темпус не означает для меня слишком
много, так же, как и я не очень-то значим для Темпуса. Боюсь, что Темпус
служит лишь самому себе и тому, что уготовила ему судьба. Но все же есть
вещи, которые я не могу позволить, так же как не могу выносить их. Эх, как
я хочу, чтобы ты хотя бы немного понял, как это трудно: быть королевской
крови и заниматься подобным делом!
Ганс, который никогда не работал, попытался понять, но и без этого на
его лице читалось понимание и сочувствие. Сочувствие Принцу!
- Я считаю тебя другом Темпуса. Будет ли Джабал мучить его?
Вор почувствовал, как у него пересохло горло. Взглянув на свой
илсигский пояс, юноша кивнул. Ему хотелось пробормотать проклятье, но
вместо этого в его сознание скользнула нежданная молитва: "О Ильс, бог
моего народа и отец моего покровителя Шальпы! Правда, что Темпус-Тейлз
служит Вашанке - убийце десятерых - но помоги нам обоим, бог Ильс, и я
клянусь сделать все, что в моих силах, дабы уничтожить
Вашанку-кровосмесителя или изгнать его, если только ты укажешь мне путь!"
Ганс почувствовал, как некая странная, неожиданная волна прошла
сквозь его разум. _И _в_п_р_я_м_ъ _м_о_л_и_т_в_а_!
- Ганс... прими во внимание, что я ограничен во власти. Я не просто
человек по имени Кадакитис, я губернатор. Я не могу ничего с этим
поделать. _Н_е _м_о_г_у_.
Вор поднял голову, дабы встретиться взглядом с его лазурными глазами:
- Принц, если бы кто-то сейчас ворвался сюда, чтобы убить вас, я
возможно, и пришел бы на помощь, но даже за половину вашего состояния и
весь ваш гарем я не полезу в усадьбу Джабала.
- В одиночку против Джабала? Мой бог, я сам не пошел бы на такое! -
Остановившись около Ганса, Кадакитис положил ему руки на плечи, глядя
прямо в глаза: - Моя единственная просьба к тебе, Ганс... Я только хочу,
чтобы ты согласился узнать, где может быть Темпус. Это все. Выбор за
тобой, а награда куда меньше половины моего состояния и женщин, которые со
мной.
Ганс высвободился из его рук, и отвел взгляд от горящих искренностью
глаз. Вор подошел к кровати, на которой лежал плащ слепого нищего.
- Принц, я хочу спуститься через четвертое окно, так чтобы попасть на
крышу вашей коптильни. Если вы созовете часовых на инструктаж, я выберусь
отсюда к тому моменту, когда они достигнут ваших покоев.
Кадакитис кивнул:
- И?
- И мне не нужно награды, но никогда не говорите никому, что я сказал
и не напоминайте мне! Я узнаю все, - Ганс повернулся и пронзил другого
юношу обвиняющим взглядом, - _д_р_у_г_.
Кадакитис обладал достаточной мудростью, чтобы кивнуть в ответ, не
улыбнувшись и не произнеся ни единого слова. Напротив, казалось, что он
вот-вот расплачется или выбежит вон.
- Я понимаю твои доводы, Ганс. Но ты уверен, что сумеешь выбраться из
дворца?
Тот отвернулся, пряча взгляд:
- С вашей помощью, Принц, я попытаюсь это сделать. И еще... мне
противна сама мысль о том, чтобы пытаться залезть сюда.

3
Умелому сыщику из Рэнке понадобилась бы целая неделя, а возможно, что
и целая жизнь. Церберу - месяц или целых две жизни (или жизнь Темпуса!), а
может быть два дня, если принять во внимание сверкающие орудия пыток. Для
вора из Санктуария не прошло и дня, как информация была у него на ладони.
Умей он писать, то уже покрыл бы письменами целую страницу.
А поскольку писать Ганс не умел, то ему пришлось полагаться только на
свою память и заниматься анализом слухов и бесед с людьми. Лишь один
человек понял, что Гансу нужна информация, да и то потому, что навел ее на
эту мысль сам воришка. Теперь, лежа в кровати и уставившись в потолок,
Ганс мысленно обобщал полученные данные.
Темпус не связывался с остальными церберами.
Темпус развязал частную войну против Джабала по собственной воле.
Вообще говоря, ничего хорошего в этом не было, ибо доходы Джабала шли на
пользу не только Миру Воров, но также и самой Империи.
Джабал был работорговцем и продал некоторых из них этому зловещему
типу Керду, о котором даже прошедшие огонь и медные трубы жители города
говорили только шепотом, бросая по сторонам настороженные взгляды.
В казармах у Темпуса возникли серьезные проблемы с Рэзкьюли и этим
нахальным грубияном Зэлбаром. (Квач поведал об этом одной женщине в
интимную минуту - обычное время, чтобы доверять друг другу.)
Сталвиг-целитель истратил яркую монету с изображением Императора.
Такие монеты были редкостью в Санктуарии, хотя спрос на них был велик.
Такие монеты порой появлялись среди окружения губернатора. Возможно, что
некто купил что-то у Сталвига, и этот некто был определенно из дворца.
Сталвиг занимался снадобьями, наркотиками и кое-чем похуже.
Не так давно курносый Гармоколь приметил, как двое мужчин принесли
тяжелую ношу к окруженному приятным садиком дому Керда. По мнению
Гармоколя, это были два закутавшихся в плащи цербера.
Церберы являли собой элитную Имперскую Гвардию и не имели дел с
типами, подобными Сталвигу или Керду. К тому же, по меньшей мере один из
них ненавидел Керда, и маловероятно, чтобы церберы могли принести к нему
человека, если только не питали к нему еще большей ненависти.
Но Темпус пропал.
Прошел слух, что Джабал решил больше не продавать людей
Керду-вивисектору... с рэнканским акцентом.
Зачем таким, как Джабал, лишать себя источника дохода? Едва ли он
пошел на это из моральных соображений, решив, что Керд причинил немало зла
людям. А что, если Джабал вступил в сговор с другими врагами Темпуса.
Такими как Зэлбар и Рэзкьюли? И что, если сейчас Темпус попал в грязные
лапы загадочного экспериментатора?
В одной крохотной зловонной комнатушке Ганс кое-что разузнал о Керде
и его занятиях. Керд утверждал, что поклоняется богу науки, медицине, и
это влечет за собой необходимость опытов. Однако Керд не проводил
эксперименты с ранеными или жертвами несчастных случаев, а резал здоровых
людей. С отвращением пришла Гансу в голову мысль, что этот бледный изувер
может прожить целую жизнь, проводя опыты с тем, чьи раны, как подозревал и
почти был уверен Ганс, залечивались с невероятной скоростью. Можно было
назвать это нечеловеческим или сверхъестественным. Темпус был воином,
участвовавшим во многих сражениях, но на теле мужчины не было шрамов. Ни
единого.
ЭХ, ТЕМПУС-ТЕЙЛЗ!
- За моим долгом обращайся ко мне в любое время, - сказал он Гансу и
назвал его "своим другом". И Ганс не смог ответить Темпусу, в глубине души
хорошо понимая, что близок к отчаянию, ибо у него не было друга, не было
никого, на кого бы он мог Положиться.
Лежа ничком в кровати в одной из комнатушек на втором этаже в самом
центре Лабиринта, юноша размышлял, сводя воедино полученные сведения.
Встав с ложа, вор принялся расхаживать по комнате, сосредоточенно закусив
нижнюю губу. Сейчас Ганс был самим собой и в сердце и в мыслях, будучи
только рад, что его никто не видит, ибо хотел, чтобы другие люди видели
лишь то, что Ганс желал им нужным показать.
"Мне нужно только сообщить все эти Китти-Кадакитису", размышлял Ганс.
Рассказать об услышанном Принцу-губернатору, который приступив к
исполнению своих обязанностей, сообщил горожанам, что наведет в городе
порядок и восстановит законность и безопасность и повесил среди других
Клятвенника-Каджета - наставника, даже больше чем наставника Ганса.
Вот и все, что ему надлежит сделать. Просто доложить полученные
сведения и поделиться подозрениями, а дальше выбор за Кадакитисом. В его
руках власть, сила, вооруженные люди и сэванх.
Безусловно, на этом заботы Ганса о Темпусе и Кадакитисе закончатся,
если он вообще ответственен за нюхающего кррф детину.
Но... предположим, что Его Королевское Высочество Принц-губернатор
Кадакитис ничего не предпримет? А вдруг его церберы, эти милые ребята
Рэзкьюли и Зэлбар получат его приказания и откажутся их выполнять? Разве
рэнканцы не защищают себя?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30