– А тебе не кажется это вдвойне странным, поскольку она сама послала к нему Эрика с письмом?
– Да, когда мы приехали на место, где должны были встретиться с сэром Кристианом, и его там не оказалось, нам это действительно показалось очень странным… – Ловкие пальцы Эвелины начали играть с застежкой грязной туники сэра Джастина, незаметно распуская шнурки. – Я умоляла ее вернуться в Тальвар, однако она даже слушать меня не стала и не позволила ехать с ней – она настаивала, что поедет дальше одна.
Казалось, в голову Джастина пришла какая-то удачная мысль.
– А ты не думаешь, прелесть моя, что она могла встретить Эрика, и дальше они отправились вместе?
Эвелина обратила к нему взор и, широко раскрыв глаза, кивая головой, сказала:
– В самом деле, милорд, должно быть, так оно и случилось. Я не подумала об этом, но тогда понятно отсутствие Эрика, не так ли? Наверное, они еще вчера добрались до Гайра.
– Ммм… – ответил Джастин и ласково прикоснулся к ее золотистым волосам, небрежно намотав несколько прядей на палец. – Может быть… Вероятно. Но все зависит от того, откуда они выехали. А где именно Изабель должна была встретиться с Крисом?
Эвелина улыбнулась.
– На холме, откуда виден Тальвар, – там, где дубовая роща. Это место видно из окна моей комнаты.
Он улыбнулся в ответ, глядя на нее сверху вниз.
– Но ведь это – к югу от Тальвара, Эвелина, а Ральф говорит, что Сенет и Джон поскакали на север, в сторону леса, и при этом следовали за вами с Изабель по пятам.
– Он, верно, ошибается, – спокойно отвечала ему Эвелина. – Он ведь еще совсем ребенок и легко может ошибиться. Мы направились на холм и долго ждали. Ах, не следовало мне оставлять ее там совсем одну, но я подумала, что ведь Тальвар так близко и в столь безопасном месте с ней едва ли что-нибудь может случиться. Я говорю тебе чистую правду, Джастин.
Выпустив из руки прядь ее волос, он резким движением оттолкнул ее от себя.
– Быть может, миледи, для вас это и правда, однако я хочу услышать от вас совсем иное. Боюсь лишь, что из вашего хорошенького ротика я наслушался таких бесстыдных выдумок, что сомневаюсь, сможете ли вы сами разобраться, где правда, а где – ложь.
Безупречные черты Эвелины на какое-то мгновенье исказились страхом и потрясением, однако она тут же опустила глаза и взяла себя в руки.
– Джастин Болдвин, не будьте снова глупцом, как были им, когда похитили Изабель вместо меня. Теперь она исчезла, и мы, наконец, можем быть вместе.
– Этому никогда не бывать! Изабель – моя жена, и я люблю ее, и буду любить до последнего вздоха, и ни вы, ни ваш отец, ни за что не сможете разлучить меня с ней. Если вы вбили себе в голову, что я когда-либо мог испытывать к вам нечто большее, нежели простую привязанность как к члену семьи, то вы глубоко заблуждаетесь, миледи. – Он приблизился и заговорил настойчивее, склонившись к ней: – Я похитил Изабель потому, что хотел жениться на ней, и потому, что полюбил ее, полюбил всем сердцем.
– Нет! – в ярости закричала Эвелина. – Вы сделали это, только чтобы проучить меня! Вы хотели жениться на мне, а заполучить меня оказалось не так-то просто! Вы полюбили меня.
– Нет, миледи. Ни разу с того дня, когда я впервые увидел вас, я не испытывал к вам любви и не пожелал вас. Мне сразу не понравилась та женщина, которую мои родственники предназначили мне в жены, и я не хотел жениться на вас. Я продолжал ухаживать за вами только с одной целью – найти способ похитить Изабель. Именно поэтому я задержался в Лондоне, играя роль вашего восхищенного поклонника. Только поэтому.
В глазах Эвелины появилось страшное, злобно-мстительное выражение, и она подняла руку, намереваясь ударить Джастина. Он поймал ее руку, не отрывая взгляда от ее побелевшего от ярости лица. Эвелина поморщилась от боли, когда его пальцы крепко сжали ее запястье, и воскликнула:
– Отпустите меня!
– Скажите, где моя жена, Эвелина, и я буду настолько добр, что передам вас в руки регентов Его Величества короля. Если же вы ничего мне не ответите, я сам покараю вас, как только найду Изабель, и клянусь вам, вы не дождетесь от меня снисхождения.
– Она отправилась в Гайр! – закричала Эвелина. – Вот и все, что мне известно.
– Уж, не с помощью ли вашего батюшки? – Джастин все сильнее сжимал ее тонкую руку, пока у нее не подкосились ноги, и она бы упала, если бы он не поддержал ее.
– Мой отец не имеет к этому никакого отношения! Она направилась в Гайр! О, Господи, да отпустите же меня!
Он разжал пальцы, и она повалилась на пол, тяжело дыша и пытаясь отползти от него подальше.
Джастин стоял, глядя на нее сверху вниз, являя собой воплощение безжалостного правосудия.
– Если в ближайшие два дня она не появится в Гайре, и если я узнаю, что…
– Я ни при чем, если она вообще туда не прибудет! – огрызнулась Эвелина, со злобой глядя на него с пола. – На нее могли напасть грабители, ее могли убить – может быть, она там вовсе не появится. Вы сами должны понимать, что оберегать ее в пути – не в моей власти, и нечего обвинять меня во всех смертных грехах!
– Я не закончил, – с ледяным спокойствием проговорил Джастин. – Если она не появится в Гайре, и если Сенет и Джон возвратятся и расскажут, что ваш отец с вашей помощью выманил-таки Изабель из замка и увез ее прочь, я повешу вас на северной башне замка перед тем, как отправлюсь на поиски моей жены. Мне плевать на последствия, хотя я не сомневаюсь, что регенты короля признают полную правомерность моих действий и не найдут в них ничего, нарушающего закон.
Эвелина уставилась на него.
– Вы не посмеете… Мой отец – барон. Вы не посмеете!
– Посмею. Извольте понять, что именно так я намереваюсь поступить. Я не привык бросать пустые обещания на ветер. Если вы полагаете, что можете сообщить мне что-нибудь о месте, где находится моя жена, у вас еще есть шанс спасти свою жизнь. Я готов передать вас регентам короля для справедливого суда, но в том лишь случае, если вы скажете, где Изабель. Подумайте об этом, Эвелина, подумайте хорошенько и позовите меня, если решите поговорить со мной.
Повернувшись, он вышел и запер за собой дверь.
Затем Джастин прошел в свою спальню, где его дожидалась лохань с горячей водой. Обрадовавшись, что наконец-то сможет отдохнуть, он сбросил с себя грязную одежду и с наслаждением вымылся и побрился. Тщательно растерев тело льняным полотенцем, он не спеша оделся и даже натянул дорожные сапоги, полагая немедленно начать поиски. Где бы ни находилась сейчас Изабель, она, должно быть, испугана, наверняка страдает как от душевной боли, так и от голода и холода.
Он думал о том, какие страдания ей придется претерпеть от сэра Майлза. Но несколько дней непрерывной скачки настолько измотали его, что глаза сами собой закрывались, и он понял, что вот-вот уснет, а уж тем более не способен сейчас удержаться в седле.
Джастин прилег, решив только вздремнуть всего несколько минут, однако усталость сразу же одержала над ним верх, и, хотя мысли его продолжали беспокойно метаться, тело налилось свинцовой тяжестью.
– Изабель, – пробормотал он, закрывая глаза и представив себе ее лицо, каким видел в последний раз – с исполненными печалью глазами и влажными дорожками слез на щеках. – Ну почему ты не смогла хотя бы немного поверить мне? Я позволил тебе уехать… и теперь мне придется снова похитить тебя.
Глава двадцать пятая
Открыв глаза, Джастин сразу же понял: пока он спал, что-то случилось. В дверь его спальни кто-то тихо скребся, и этот слабый, едва различимый звук сопровождался долгими, душераздирающими стонами. Несколько секунд Джастин лежал в постели неподвижно, тупо уставившись на гобелен над головой и пытаясь сообразить, где он. Его онемевшее тело покалывали мурашки, он сильно озяб. Судя по свету, проникавшему в открытое окно спальни, на дворе было утро – значит, он проспал как убитый весь вчерашний вечер и всю ночь.
– Милорд… – услышал он вдруг. Кто-то звал его таким тоскливым и слабым голосом, что этот шепот можно было счесть за дуновение ветра.
– Оделин! – пробормотал Джастин, сел на постели и неуклюжими, замедленными со сна шагами направился к двери и распахнул ее.
Оделин шагнула за порог и рухнула на пол. Весь лиф ее платья был залит показавшейся Джастину ослепительно-красной кровью, и пятно стремительно увеличивалось. Сквозь пальцы, прижатые к груди, непрерывно капали тяжелые рубиновые капли. В коридоре, из распахнутой в комнату Эвелины двери и до порога спальни Джастина тянулся широкий кровавый след.
– Оделин! – Джастин опустился на колени рядом с девушкой, бережно поддерживая ее.
– Ах, сэр Джастин! – с трудом прошептала она, тяжело дыша и морщась от страданий. Он подхватил ее на руки. – Я упустила ее. Понимаете, я отнесла ей поднос с завтраком, а у нее был спрятан нож. Теперь она сбежала… Это моя вина. Простите меня… – Она всхлипнула от страха и горя. Тело ее сотрясала мелкая дрожь. – Простите меня, если сможете, милорд.
– Не думай о ней, малышка, – пробормотал Джастин, осторожно опуская ее на кровать. – Лежи и постарайся успокоиться. Сейчас я позову на помощь.
От его призывных криков всполошился весь дом, и все, кто проснулся, сбежались к его комнате. Первым примчался сэр Кристиан, вслед за ним Хьюго.
– Господи, спаси нас и помилуй! – воскликнул Кристиан, в ужасе приближаясь к кровати. – Оделин!
Лицо девушки было залито слезами, и она с отчаянием устремила взгляд на своего бывшего хозяина.
– Я умру, да, сэр Кристиан?
– Господи, нет! – Кристиан упал на колени рядом с кроватью и взял перепачканную кровью руку девушки в свою.
– Нет, верь мне, нет, Оделин! Девочка моя…
– Позволь мне взглянуть на нее, – мягко проговорил Хьюго, отстраняя Кристиана и пытаясь поднять его на ноги. – Немедленно пришли ко мне Гайзу и Мег! – обратился он к Джастину, стоявшему на пороге. – Я сделаю все, что смогу, – пообещал он и сурово добавил: – Ты должен разыскать леди Эвелину и вернуть ее, чтобы она ответила за свое гнусное преступление.
Кристиан ласково поцеловал Оделин в лоб, а затем, поднявшись, последовал за Джастином, который громко звал Гайзу и Мег. На верхней площадке лестницы он догнал Джастина и схватил друга за руку, заставив круто повернуться.
– Ты впустил эту волчицу в свой дом, и теперь видишь, что она натворила! – сдавленным голосом произнес он. Лицо его было искажено гневом. – Право покарать леди Эвелину должно принадлежать мне. Я требую!
Джастин кивнул.
– Так тому и быть. Нам надо поскорее разыскать ее.
Кейн, тяжело дыша, вбежал со двора и, столкнулся с ними возле лестницы.
– Часовой в конюшне найден заколотым своим же собственным кинжалом, – заикаясь от спешки, выговорил юноша. – Она убила его, а затем попыталась передавить своей лошадью часовых у ворот, но они увернулись и дали ей проехать.
– Эта шлюха сошла с ума, – пробормотал Кристиан, быстрыми шагами пересекая залу и направляясь во двор замка. – Как давно она сбежала, Кейн?
– Минут десять самое большее. Она поскакала на север. А как Оделин? – робко спросил Кейн. – Она выживет?
Джастин положил руку на плечо своего воспитанника. Они вошли в конюшню, и перед тем, как вскочить в седло верного Синна, Джастин сказал:
– Мне остается лишь молиться за нее, Кейн. Это все, что мы можем для нее сделать.
– Не забывай, что мы обязаны отомстить за нее, – грозно крикнул Кристиан. – И Господом Богом клянусь, что покараю убийцу или же погибну сам.
Сенету еще никогда не доводилось видеть такое, да он и представить себе не мог, что когда-нибудь увидит нечто подобное. Они скакали вот уже несколько часов, не щадя ни себя, ни лошадей, скакали день и ночь, останавливаясь лишь затем, чтобы дать лошадям передохнуть, и снова пускались в путь. Поскорее добраться до Тальвара было их единственной задачей. Едва лишь первые лучи солнца окрасили небо золотистыми лучами, юноши начали испытывать, кроме голода и смертельной усталости, радость. Она охватила их при мысли, что до замка осталось всего несколько миль, что скоро они смогут спешиться и рассказать обо всем, что им удалось узнать, утолить голод и жажду, и хоть несколько часов поспать на мягкой, удобной постели. Эрик дважды за последний час улыбнулся – неслыханное дело! – а Джон принялся без умолку весело болтать, выдавая этим свое волнение. Еще полчаса – и они будут дома.
Однако покой дивного раннего утра был нарушен внезапным появлением леди Эвелины – верхом на взмыленной лошади она мчалась навстречу ребятам, словно обезумевший, изгоняемый из ада демон.
– Всемогущий Боже! – воскликнул изумленный Эрик, резко направляя своего коня в сторону. Ему лишь чудом удалось увернуться – иначе покрытая кровавой пеной лошадь леди Эвелины неминуемо столкнулась бы с ним. Конь Эрика негодующе заржал, шарахнувшись прямо в колючий кустарник у самого края дороги.
Сенету и Джону, ехавшим следом, также пришлось пропустить леди Эвелину, но не успели они опомниться, как из-за поворота показались еще три всадника, они во весь опор мчались следом за леди Эвелиной.
– Да что же это такое?! – возмущенно пробормотал Джон, вонзая шпоры в бока своего несчастного коня и прижимаясь к деревьям, чтобы уступить всадникам дорогу. – Они там что, все с ума посходили?
– Сэр Джастин! – крикнул Сенет, перекрывая шум скачки. – Кейн!
– Сэр Кристиан! – присоединился Эрик, когда друг их наставника молнией пролетел мимо, пригнувшись к шее своего коня и даже не повернув головы в сторону парней.
Только Кейн на мгновение придержал поводья и что-то неразборчиво прокричал – Сенету послышалось, что он назвал имя Оделин.
– И что теперь? – поинтересовался Эрик, когда молодые люди вновь направили своих коней на дорогу.
Сенет взмахнул рукой в направлении четырех исчезнувших всадников.
– Поехали следом.
Согласно кивнув друг другу, они развернули коней и двинулись туда, откуда только что приехали, нещадно пришпоривая лошадей и торопясь принять участие в погоне.
Вскоре молодые люди добрались до кромки густого леса, где всадники спешились – очевидно, леди Эвелине не удалось ускакать далеко, и она, сообразив, что преследователи вот-вот нагонят ее, бросила лошадь и попыталась скрыться среди деревьев. Сенет и его друзья тоже спешились и двинулись на голоса, доносившиеся с края обрыва. Под обрывом, глубоко внизу, простиралась долина. Наконец они добрались до опушки леса, где деревья уступали место каменистому склону холма. Леди Эвелина стояла на краю обрыва лицом к сэру Кристиану, сжимая в руке окровавленный нож. Грудь ее судорожно вздымалась и опадала, а распустившиеся длинные волосы и плащ развевались на ветру, порывами налетавшем снизу, из широкой долины.
– Взгляни, наконец, правде в глаза, женщина, – увещевал ее сэр Кристиан, с трудом переводя дыхание. – Тебе не спуститься вниз, а иного пути сбежать нет. Брось нож и сдавайся, я обещаю передать тебя регентам короля и дать шанс умереть достойной смертью.
– Достойной? – переспросила она, презрительно расхохотавшись. – Да мое имя будут проклинать по всей Англии, если станет известно все, что я совершила. Уж лучше мне погибнуть сейчас и сохранить свой титул, чем стать предметом всеобщего поношения.
Она потеряла рассудок, решил Сенет. Она рехнулась, думал он, видя, каким сумасшедшим огнем горят ее глаза, какое неестественное напряжение выдает ее поза.
– По крайней мере, постарайся искупить хотя бы часть твоих преступлений, – убеждал ее сэр Кристиан, – тогда ты сможешь предстать перед Господом, имея меньше черных деяний на совести. Скажи нам, где леди Изабель и что с ней сталось.
Улыбаясь, леди Эвелина помотала головой.
– О нет, милорд, ни за что. Этого вы от меня не дождетесь. Изабель никогда не найдут, и она будет вечно нести свой заслуженный крест. К тому времени, когда моему отцу и его людям наскучит забавляться с ней, от моей кузины уже ничего не останется! Ну, милорд, а что вы скажете на это, благородный сэр Джастин, наш образец рыцарской добродетели? – с издевкой поинтересовалась она. – Неужели вы пожелаете вернуть себе свою бесценную женушку после того, как она послужит подстилкой сотне воинов моего отца?
– Эвелина… – заговорил Джастин, но, шагнув, было к ней, замер, потому что она, отступив, еще ближе подвинулась к самому краю обрыва.
– Глупец! – воскликнула она, балансируя на краю пропасти. – Твоей женой могла бы стать я! Я – прекраснейшая из женщин во всей Англии! Все, кто знал меня, кто восхищался моей красотой, называли меня бесценным сокровищем! Каждый, кто увидел бы меня рядом с тобой, позавидовал бы твоему счастью, удаче самого удачливого среди мужчин! О да, я могла подарить тебе такое счастье, но ты предпочел, отвергнув меня, взять в жены эту безобразную крысу, Изабель Гайяр! – Она с ненавистью произнесла имя двоюродной сестры. – Я рада, что она навсегда потеряна для тебя, ведь по ее вине, и я все потеряла!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35