– Джастин слегка усмехнулся, вспоминая. – Герцогу не хотелось отдавать мне свое имение, и он назвал Тальвар несоответствующей наградой для победителя большого турнира. Тогда Крис объяснил ему, что я действительно желаю заполучить Тальвар, потому что, став его владельцем, смогу найти себе достойную невесту и жениться. – Изабель показалось, что голос Джастина стал нерешительным и печальным. – И это была чистая правда.
– Вы говорите о леди Алисии? – спросила она, сочувственно дотрагиваясь до его руки.
Он кивнул.
– Герцог уступил мне Тальвар и даже подарил кошель золота на восстановление замка. Прежде всего, я отстроил новый дом, конюшни и кузницу. Немного погодя я мог уже позволить себе восстановить старый замок и укрепить стены. Но все это оказалось напрасным, так как она не пожелала жить здесь. Видишь ли, сама мысль о том, что она может поселиться в такой глуши, казалась ей и забавной, и отвратительной. – Внезапно Джастин посмотрел на Изабель, словно только сейчас вспомнил о ее существовании. Он прищурил глаза: – А откуда тебе известно о леди Алисии?
Изабель была напугана его резким тоном и робко ответила:
– Эвелина много болтала о вашей бывшей невесте. Они ведь с леди Алисией близкие подруги.
– Понятно… – Джастин снова устремил взгляд на зеленые холмы и замолчал.
– Джастин… – тихо начала Изабель, но он, резко повернувшись, зашагал к лестнице.
– Скоро стемнеет.
– Джастин, я прошу простить меня, что упомянула о леди Алисии, но…
– Изабель, я хотел бы кое о чем попросить тебя, – обратился к ней Джастин, остановившись на верхней ступеньке и глядя в сторону. – Никогда больше не заговаривай со мной о леди Алисии, не упоминай даже ее имени. Обещаю всегда быть с тобой честным и откровенным, но я просто не могу говорить о ней. Для меня это слишком… слишком… нелегко.
– Да, конечно, – пробормотала Изабель, несмотря на острую боль, пронзившую ее сердце при мысли о том, что, судя по всему, Джастин так и не сумел избавиться от любви к другой женщине. – Да, милорд, я понимаю вас.
Он протянул ей руку.
– Тогда пойдем. Мне хочется показать тебе старые казармы, а потом мы должны вернуться и подготовиться к вечернему празднику.
Воздух был напоен прохладой ранних сумерек. В большой зале царили шум и суета, всегда предшествующие праздникам. Джастин удалился в свой рабочий кабинет вместе с Кейном, намереваясь обсудить все, что происходило в имении в отсутствие хозяина, а сэр Кристиан предложил Изабель прогуляться по саду, разбитому в стенах замка.
– Я полагаю, вы с нетерпением ожидаете возвращения в Брайарстоун завтра утром, не так ли, милорд? – поинтересовалась девушка, когда они присели на небольшую скамеечку под раскидистыми ветвями старого дуба.
– Да, это очень славно – снова оказаться дома, – отозвался он. – Брайарстоун – замечательное имение, да и замок считают одним из старейших во всей Англии. Его строительство было завершено в 1025 году со дня Рождества Господа нашего, а во времена Вильгельма Завоевателя замок считался поистине неприступной твердыней.
– Вы, должно быть, гордитесь тем, что являетесь владельцем такого великолепного имения, – заметила Изабель.
Он кивнул.
– Думаю, второго такого не найдется. Ведь Брайарстоун – убежище для всех обездоленных и несчастных. Никто из живущих в Брайарстоуне не может похвастать благородством происхождения, изяществом манер или глубиной знаний. Люди, что трудятся там, – народ неотесанный, и все же мы снимаем такие превосходные урожаи, что посредники в Лондоне нередко готовы драться за право продавать дары наших полей. Три года назад к моим владениям прибавилось еще три тысячи акров земли, и я думаю, в нынешнем году урожай будет не менее чем в два раза выше, чем тогда. Пока что удача сопутствует нам.
Внимание Изабель привлекло мимолетное упоминание о посредниках и лондонских рынках. Что это за посредники? – хотелось ей спросить. Она была лично знакома практически со всеми барышниками и дельцами Лондона и провела с ними долгие часы, подробно обсуждая детали финансовых операций. Изабель открыла, было, рот, готовясь пуститься в рассуждения об ожидаемых в этом году ценах на хлеб. Это всегда казалось ей достаточно занимательной темой, однако сэр Кристиан заговорил первым:
– Разумеется, всем этим я обязан Джастину. Едва ли без него мои дела шли бы столь же прекрасно, несмотря на щедрую помощь эрла Сирского и владельца Гайра.
– Джастину? – Изабель так изумилась, что по спине ее пробежали мурашки.
– Да, именно Джастину. Я скажу вам чистую правду, миледи. Поверьте, я попросил вас прогуляться со мной вовсе не ради того, чтобы насладиться вечерней прохладой. Я хочу рассказать вам о Джастине. Все эти годы он был моим лучшим другом, и мне просто необходимо, чтобы в браке с вами он был счастлив. Пока вы еще не знаете его так хорошо, как я, но Джастину уже выпало на долю жестоко страдать по вине женщины, которую, как ему казалось тогда, он любил, и мне было бы больно снова видеть его муки. Едва ли вы намереваетесь оскорбить его чувства. Впрочем, быть может, если я немного расскажу вам о Джастине, вы станете лучше относиться к нему.
– Но я ведь и так очень хорошо отношусь к нему, – прошептала Изабель, испытывая одновременно и ужас, и смертельное смущение.
– Дорогая моя леди Изабель! – быстро откликнулся сэр Кристиан, и девушке показалось, что голос его потеплел. – Я вовсе не хотел сказать, что вы нелюбезны с ним. Право же, разве вы не доказали свое хорошее отношение, согласившись стать женой человека, с которым почти незнакомы, лишь для того, чтобы спасти его владения? Но я в тот вечер почувствовал, что не все в порядке с вашим браком. Еще сегодня днем между вами царили согласие и, похоже, даже любовь – так было с того самого дня, когда мы покинули Сир, и клянусь, мне было отрадно смотреть на вас и Джастина и мечтать, что в будущем на вашу долю непременно выпадет счастье. Но сейчас, мне кажется, все это исчезло. У вас печальный вид, а Джастин, если я не ошибаюсь, смущен и растерян. Завтра мне предстоит уехать к себе в Брайарстоун, и я не хотел бы мучиться от беспокойства за вас обоих. Понимаете, миледи, я отлично знаю Джастина. Он такой мягкий, такой ранимый человек и чаще всего сам от этого страдает. Если вы будете несчастливы в браке с ним, он просто не будет знать, как найти выход и что делать, а вы, миледи, если не научитесь понимать его и разбираться в его характере, то никогда не сумеете помочь ему – и вступите в заколдованный круг.
Изабель порывисто вздохнула и с силой сжала руки, пытаясь унять дрожь.
– Думаю, вы ошибаетесь, милорд. Нет никакого заколдованного круга. Сэр Джастин обвенчался со мной лишь ради того, чтобы сохранить за собой свои владения. Он достиг своей цели. Говорить больше не о чем.
– Неужели? Да, я не отрицаю, он действительно желал удержать свои земли. Разве можно упрекать его в этом? Какой мужчина не поступил бы на его месте точно так же? Однако будь это его единственной целью и единственным желанием, он мог бы избрать своей женой любую из красивейших женщин.
Изабель резко вскинула голову, глядя на сэра Кристиана.
– Допустим. Да, он увез меня еще и потому, что желал досадить моему дяде. Хотел отомстить. Кроме того, он предпочел меня из-за моего ума и деловой сноровки. Если бы не все эти причины, он ни за что не избрал бы меня своей невестой.
– Миледи, все это отнюдь не соответствует истине, и я просто ума не приложу, как могу убедить вас. Разрешите мне рассказать вам о жизни Джастина. Может быть, после моего рассказа вам будет легче понять его.
Изабель кивнула.
– Десять лет назад благодаря сэру Хью Болдину, который не был еще эрлом Сирским, я стал владельцем Брайарстоуна. Когда-то имение принадлежало моему старшему брату Джону, но он по глупости проиграл его сэру Хью, когда они воевали во Франции под командой короля Генриха, упокой, Господи, его душу. Джон был убит в сражении при Азенкуре, а сэр Хью возвратился в Англию и готов был вступить в права владельца Брайарстоуна. К счастью для всех нас, он привез с собой леди Розалин, хотя никто в те дни не знал, что она является наследницей Сира, – даже сам сэр Хью по ошибке принял ее за простолюдинку. Когда наконец все выяснилось, они поженились, сэр Хью стал эрлом Сирским и отдал мне Брайарстоун, поскольку я являлся единственным законным наследником моего покойного брата.
Тогда мне исполнилось всего восемнадцать, – продолжил сэр Кристиан, и голос его был печален. – Мне стало по-настоящему страшно, когда я понял, что неожиданно оказался в ответе за такое огромное поместье со множеством людей, населяющих его. Но сэр Хью всегда был очень добр ко мне, а потому послал на помощь своего брата-близнеца, отца Хьюго, и своего младшего брата, Джастина. Мы с Джастином одногодки, и нам не составило большого труда подружиться. Мне казалось истинным чудом, что у меня появился друг, с которым можно говорить обо всем на свете, который всегда готов выслушать и понять, не задавая лишних вопросов и не осуждая. Хотя происхождение у нас совсем разное – как-никак он благородный дворянин, а я всего лишь незаконнорожденный. Детство наше прошло очень схоже. Когда я признался Джастину, что надо мной в детстве постоянно тяготел страх, он сразу же понял, о чем это я. Более я не скажу ничего, ибо, если бы Джастин хотел рассказать вам о своем детстве и отрочестве, он, разумеется, сделал бы это сам.
Знаете, миледи, в те дни нас называли странными молодыми людьми. И странными, и скучными. – Изабель повернулась, всматриваясь в лицо сэра Кристиана, и он ответил ей дружелюбной улыбкой. – Мы были слишком одинокими и чересчур серьезными. Джастин, наверное, задал бы мне взбучку, когда б услышал, что я тут вам наговорил, но до своего приезда в Брайарстоун он никогда не был близок ни с одной женщиной. – Сэр Кристиан ухмыльнулся. – Держу пари, живущие в Брайарстоуне бывшие потаскушки от души веселились, поддразнивая его, хотя они же многому научили Джастина, но мне, разумеется, не следует вам этого говорить. Однако все это было лишь веселое времяпрепровождение, и ничего более, и потому постарайтесь быть снисходительны к нам, миледи. В свои восемнадцать Джастин был силен и крепок, он уже полностью сформировался как мужчина и воин. Став рыцарем королевства, он, бывало, побеждал своих противников на турнирах, но он же заливался краской, как застенчивая невинная девушка, когда какая-нибудь из потаскушек, кокетничая, строила ему глазки.
Сэр Кристиан рассмеялся, и Изабель поймала себя на том, что тоже улыбается – ей не составило особого труда представить своего красавца мужа в непритворном смущении.
– Первые три года нам пришлось нелегко, – со вздохом вернулся к своему повествованию сэр Кристиан. – Да, миледи, просто весьма трудно.
Нам приходилось всем вместе трудиться на полях, чтобы успеть собрать урожай и выплатить долги – а ведь надо было еще и жить на что-то. Слух о том, что в Брайарстоуне готовы принять всех несчастных и обездоленных, расходился кругами, и постепенно в имение начал стекаться народ. Мы никому не давали от ворот поворот, если приходящие соглашались работать наравне со всеми, и потому никто не сможет упрекнуть нас в жестокосердии. Однако еды вечно не хватало, а ртов становилось все больше и больше. В замке уже не было места, нужно было строить новые дома, дабы пристойно разместить всех обитателей. Еще до приезда сэра Хью мы вынуждены были красть у соседей, чтобы продержаться до весны, но отец Хьюго никогда не позволял нам опускаться до воровства, пока находился в Брайарстоуне, и, сказать по правде, всем так хотелось зажить, как и положено честным людям, что одна мысль о краже стала нам просто невыносима. В течение некоторого времени пришлось закрывать глаза, если кое-кто из женщин зарабатывал нам на хлеб в открывшемся борделе.
Глаза Изабель округлились.
– И отец Хьюго допустил подобное?
– У него не оставалось выбора. Разумеется, ему это было не по душе, но еще больнее слышать, как исхудавшие детишки плачут от холода, и видеть, как они болеют и бледнеют от голода. Вскоре Джастин понял, что необходимо что-то делать, и решил сам добывать деньги для Брайарстоуна, чтобы отказаться от необходимости устраивать из имения бордель.
– Джастин? Несмотря на то, что это вовсе не его имение?
Сэр Кристиан кивнул.
– Да, несмотря на это. Он решил участвовать во всех проводимых в Англии турнирах и отсылать все деньги, полученные за победу, в Брайарстоун – по крайней мере до тех пор, пока имение не начнет приносить прибыль; Право же, в его жертве не было нужды, однако он желал помочь мне, своему другу, ведь он, так же как и я, искренне привязался к живущим под кровом Брайарстоуна людям. У Джастина большое, благородное сердце, миледи, – сэр Кристиан ударил себя кулаком в грудь в знак доказательства. – Очень доброе и благородное сердце.
– Турниры… – прошептала Изабель. – Его же легко могли убить или навсегда искалечить.
– Вы правы, миледи, – согласился сэр Кристиан. – Мне не хотелось, чтобы он занимался этим, да и отец Хьюго противился, но остановить его мы не смогли. Он один среди нас обладал всем мастерством истинного рыцаря, хотя и пытался научить меня и нескольких моих людей правилам рыцарского боя. Вы еще не очень-то знаете своего мужа, миледи, но если он за что-нибудь берется, то вкладывает в это всю душу. Так вот, Джастин стал разъезжать по турнирам – на первых порах я сопровождал его, – и в каждом из поединков ему удавалось завоевывать высшие призы. Три года он только и делал, что принимал участие в боях, и за это время не только спас Брайарстоун от полного разорения, но и принялся откладывать деньги, в ожидании дня, когда ему не нужно будет более рисковать жизнью. Именно в это время он начал ухаживать за леди Алисией, а позднее решил заполучить Тальвар – и заполучил, благодаря плану, который я ему предложил.
– Он не желает говорить о ней, – проговорила Изабель. – Он приказал мне никогда не упоминать ее имя. Как же, должно быть, он любил ее!
Сэр Кристиан нахмурился.
– Да уж, любил, хотя я так и не смог понять, за что. Спору нет, леди Алисия очень красива, это настоящая леди, благородная по рождению и воспитанию. И, тем не менее, она плохо относилась к Джастину и редко бывала с ним любезна. Джастин всегда был мечтателем, и его мечты чаще всего кажутся ему реальностью. Он поверил, что леди Алисия любит его, и решил, что, если ему удастся сделать Тальвар достаточно удобным и уютным, она с готовностью станет его женой и приедет в его имение. Надо отдать леди Алисии должное, она ни разу не подавала ему ложных надежд, однако Джастин все мечтал и мечтал и так и не смог оценить ее трезво. Когда леди Алисия бросила его и вышла замуж за богатого простолюдина, Джастин испытал настоящий удар. Не стану больше говорить о тех днях, миледи, поскольку воспоминания больно ранят меня. Джастин тогда походил на обезумевшего и, думается мне, искал смерти, ибо опять начал разъезжать по всем турнирам страны. Он вел себя безрассудно, пренебрегая всеми правилами безопасности. Братьям спустя некоторое время удалось добиться, чтобы Джастина отстранили от участия в схватках. Ему просто-напросто запретили являться на турниры. Тогда он вернулся в Тальвар и прожил целых четыре года отшельником, лишь время от времени наезжая ко мне в Брайарстоун.
– И он был доволен своей жизнью? – тихо спросила Изабель. – Он сказал, что тогда не желал вступать в брак ни с кем, ни с одной женщиной.
Сэр Кристиан слегка пожал плечами.
– Полагаю, он примирился со своей участью, вот и все. Что же касается брака – он просто опасался вновь пережить такую же муку, на какую обрекла его леди Алисия. Понимаете, она наплела ему, что он невыносимо скучен и что она не желает связывать свою жизнь с таким бесконечно нудным человеком. И Джастин, миледи, поверил ей и решил, что столь же нелестного мнения о нем придерживаются все остальные женщины. Но клянусь вам – так было до того дня, пока он не повстречал вас. Как только он увидел вас, миледи, он решил, что вместе вы сможете быть по-настоящему счастливы. Я буду с вами совершенно откровенен, миледи, и добавлю, что, на мой взгляд, Джастин сейчас одержим очередной мечтой: он уверовал в то, что, став мужем и женой, вы непременно обретете счастье, а потому не изменит своего мнения, если, разумеется, вы не дадите ему для этого повода.
– Неужели вы верите, что это возможно? – спросила Изабель. – Неужели мы действительно можем быть счастливы, милорд?
– Это зависит от вас и Джастина, миледи. Вы ведь любите его, не так ли? Я видел, как вы смотрите на него, и это дает мне некоторое основание надеяться, что…
– Да, я люблю его, – прошептала девушка. – Но он… Я не знаю, может быть, он вообще равнодушен ко мне? Джастин часто говорит о своем желании зажить счастливой жизнью, но я не знаю, имеет ли он в виду то же самое, что и я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35