Я была замужем, сейчас разведена.
Первой его реакцией было недоверие. Ему подумалось: если бы разводились все, кто должен развестись, осталось бы мало замужних.
– Это правда, – добавила она, когда молчание несколько затянулось. – В общем-то я одна из заблудших овец викария.
– Миссис Блэкфорд! – донеслось с верхнего этажа. – Я собираюсь помолиться. Спокойной ночи, дорогая леди.
– Спокойной ночи, сэр. – Она целиком сосредоточила внимание на Майкле. – Я не могу надолго оставлять его во время молитв, иначе он будет молиться всю ночь.
«Определенно это похоже на искупление», – подумал Майкл. Он собирался уже сам пожелать спокойной ночи, но миссис Блэкфорд еще не закончила.
– Хочу вас предупредить, сэр.
Майкл наклонил голову.
– О чем?
– Об Оливии. Будьте осторожны с ней. Она очень милая, самая добрая душа на свете. Но она избалована и привыкла поступать по-своему, даже если должна за это сражаться.
– Я видел, как она перенесла похищение. Я знаю, что она упряма. Но разве, меня это касается?
– Вы должны заботиться о безопасности замка. Но мы оба знаем, что это означает «заботиться о безопасности Оливии». Я думаю, герцог боится за нее. Если не за ее безопасность, то за ее репутацию. Оливия думает, что это не имеет значения. Но она узнает, какое это имеет значение, когда потеряет репутацию.
– Я знаком с их семьей. Гейбриел Пеннистан – мой друг.
– О, я понимаю. – Она на минуту задумалась, но решила не развивать эту тему. Миссис Блэкфорд нравилась ему все больше.
– Большой Сэм всегда был наилучшим ее охранником. Но я не уверена, что он окажется на высоте, когда угроза будет не физическая, а моральная.
– Ваши мысли совпадают с моими, миссис Блэкфорд. Похоже, она обрадовалась этому заверению и улыбнулась.
– Мы союзники, я верю в это. – Она сделала книксен. Поклонившись, он пожелал ей спокойной ночи.
– Скажите мистеру Драммонду, я сожалею, что он не нашел заблудшую овцу.
– Но, мистер Гаррет, он нашел. – Миссис Блэкфорд снова улыбнулась. – Он нашел вас.
Глава 29
Майкл подумал о посещении таверны. Было еще не слишком поздно, и, очевидно, те, кто любит выпить, наверняка еще там. Как подсказывал многолетний опыт и подтверждал сегодняшний, вечерние часы – наилучшее время, чтобы выявить истину. Темнота – это то время, когда люди более склонны поделиться секретами, которые они хранили в течение дня.
Он стоял в конце тропы, ведущей к дому викария, решая, разумно ли оставить замок без охраны, когда ощутил запах сигары, а затем увидел человека, идущего из деревни, – теперь Майклу не придется принимать решение.
– Закрыто на ночь, – заявил лорд Дэвид, выпустив клуб дыма и спрятав трубку в карман.
– Вы никогда не прожигали себе одежду? – спросил Майкл, подстраиваясь под его шаг.
– Нет. Годы практики.
Некоторое время они шли молча, как бы испытывая друг друга. На сей раз первым заговорил Майкл:
– Это не был светский визит. Я нашел мистера Драммонда на территории Пеннсфорда, он искал заблудшую овцу.
– Гм… Верно, это иногда с ним случается. Значит, ваша прогулка к дому викария имела отношение к вашей работе?
Похоже, лорд Дэвид не слишком в это верил.
– Да, – твердо сказал Майкл. – Милорд, я обязан докладывать вам. И я бы упомянул об этом инциденте утром.
– Обязан. – Пеннистан посмотрел на него и слегка улыбнулся, совсем не так, как герцог. – Это самое важное слово во всем предложении.
Майкл улыбнулся в ответ и подождал.
– Я не считаю, что вы относитесь к числу тех, кто кому-либо докладывает.
Майкл засмеялся. Он не смог сдержаться.
– А вы не относитесь к числу тех, кто терпимо относится к неподчинению.
– Мы понимаем друг друга.
– И будем вместе работать. Теперь засмеялся лорд Дэвид.
– А в подходящее время будем прояснять все недоразумения на боксерском ринге.
Майкл оставил эту угрозу без ответа. Майкл знал, что лорд Дэвид так же подвержен воздействию ночи, как и любой другой человек. Но ему нравился брат герцога – весьма несдержанный, всегда готовый пустить в ход кулаки.
– Если мои наблюдения верны, милорд, с наступлением темноты никто не охраняет поместье. – Они подошли к домику привратника, но Майкл продолжил путь по дорожке вместе с лордом Дэвидом.
– В течение нескольких лет никто не охранял. Я делаю обход, когда у меня бывает соответствующее настроение.
Когда он не может заснуть, перевел для себя Майкл.
– Я теперь обхожу весь замок.
– Пустая трата ваших талантов.
– Но хороший способ изучить замок и прилегающие замки, узнать, кто здесь ходит из числа тех, кто не должен ходить. – Лорд Дэвид кивнул, и Майкл продолжил, чувствуя себя школьником, который боится попросить то, чего он хочет. – Я уверен, что леди Оливии больше не грозит физическая опасность. Но имеются тысячи людей, которые ищут работу, и это означает еще большую нехватку еды. Ожидаются волнения, и я не слишком уверен в том, что даже тихий Пеннсфорд останется в стороне.
Лорд Дэвид поднял руку и остановился. Потом подошел к сараю позади конюшни и постучал в дверь.
– Убирайтесь отсюда, вы двое. Если я опять вас здесь застану, вам придется искать новую работу.
Ответа не последовало, а лорд Дэвид снова вернулся к Майклу, не ожидая дальнейшего развития событий.
– Как вы узнали, что там кто-то есть? – спросил Майкл, смущенный тем, что ему ни разу не приходила в голову мысль проверить сарай.
– Догадался.
Они оба услышали, как дверь сарая распахнулась. Оттуда выбежал человек с криком:
– Сэр, милорд!
Майкл и лорд Дэвид одновременно повернулись и увидели одного из лакеев, который бежал в их сторону. Лестер.
– Я один в сарае, милорд. Клянусь вам! Пэтси и я собираемся все узаконить. – Он говорил взволнованно.
Лорд Дэвид коротко кивнул ему:
– Надеюсь, что в течение месяца услышу оглашение о вступлении в брак.
– Да, сэр. Понимаете, сэр, я попал в денежный…
– В течение месяца, – оборвал его лорд Дэвид.
– Да, сэр, – проговорил Лестер. Он поклонился обоим и отправился в сарай.
– Кто? – Спросив, лорд Дэвид похлопан себя по карману.
Надо снова вернуться к немногословной беседе. Майкл постарался вспомнить, о чем они разговаривали до того, как бесцеремонно прервали сон лакея. Ах да, о ночном стороже.
– Большой Сэм, помоги ему Господи. – Это прозвучало так, словно девушка просила новое платье. Прежде чем лорд Дэвид ответил, Майкл поспешил добавить: – Вначале я хочу услышать ваше мнение, но затем – мнение леди Оливии, а также герцога, если вы сочтете это необходимым.
Лорд Дэвид некоторое время подумал. Майкл не знал, отличалось ли это молчание от долгой паузы, чреватой неодобрением.
– Сэмюелсон будет постоянно вас будить. Он иногда видит угрозу там, где ее нет.
– Я привык к этому в дни армейской службы.
– Во многих отношениях Сэмюелсон – ребенок.
Майкл кивнул.
– Прежде надо сказать об этом Оливии.
Лорд Дэвид несколько раз кивнул, как бы каждый раз выверяя причину.
– Большой Сэм – умелый страж. Никто не усомнится в его верности. Он исключительно добросовестный! Это вы позже обнаружите.
Последнее предложение Майкл воспринял как одобрение.
– Я бы подождал несколько недель, Гаррет. Иначе Большой Сэм и, конечно же, Оливия воспримут новое назначение как критику его поведения. В ближайшее время Оливия никуда не будет выходить. А если она и выберется, Мерион настоит на том, чтобы она взяла экипаж, а значит, с ней будут и другие слуги.
Это показалось Майклу разумным.
– Вопрос вот в чем: кто будет охранять Оливию? – спросил лорд Дэвид.
– Когда она дома, вокруг нее достаточно людей. А когда она покинет замок, ее буду сопровождать я.
Лорд Дэвид остановился и повернулся к Майклу:
– Просто замечательно, мистер Гаррет. Это все равно что посадить голодного гардемарина в комнату со множеством сластей.
Майкл засмеялся. Без обиды. Сравнение было слишком точное.
– Хочется думать, что я обладаю большей выдержкой, чем гардемарин. А если нет, то я найду сласти в другом месте.
– Только не среди домочадцев. – Резкие слова лорда Дэвида ясно выразили его чувства.
– Нет, сэр. – Сейчас Майкл чувствовал себя словно прислуга.
Коротко кивнув, лорд Дэвид Пеннистан вошел в замок.
* * *
– Если ваша первая ночь здесь была суматошная, то последние несколько недель прошли спокойнее, правда же, мистер Гаррет? – спросила Мэри. Она только что поставила хлеб подходить и сейчас вытирала стол.
Оливия стояла рядом. Она сказала, что пробует новый состав для соуса. Это будет нечто такое, что превзойдет по вкусу даже свежепойманного лосося.
– О, я был основательно загружен, мисс Мэри. – Майкл оторвал взгляд от Оливии и улыбнулся кухарке. – Не подумайте, что моя работа исчерпывается тем, что я сижу здесь и наблюдаю за тем, как вы месите тесто.
Мэри захихикала. Оливия не прислушивалась к разговору, она внимательно смотрела на чашу, в которой смешивала составляющие из разных бутылей и маленьких блюдец.
– Хотя я провел, по крайней мере, десять часов, наблюдая за тем, как вы месите тесто. – Мэри была невольной дуэньей, и это было единственное несерьезное времяпрепровождение, которое Майкл себе позволял.
Он не мог быть единственным человеком в мире, кто находил движения Лолли чувственными. Неудивительно, что ему требовалась продолжительная прогулка, прежде чем отправиться спать.
Майкл уже выработал железный распорядок дня. В военное время это было бы сущим бедствием – быть настолько предсказуемым. Вчера вечером, после подсчетов, сколько часов потратил он на то, чтобы иметь возможность видеть Оливию, Майкл решил изменить расписание. Чтобы немедленно воплотить замысел в реальность, Майкл решил задержаться на кухне дольше, чем обычно.
Если повезет, он станет свидетелем ее радости. Когда вкус еды удовлетворял ее, Оливия закрывала глаза, облизывала губы, втягивала в себя воздух и вздыхала с такой улыбкой, словно возлюбленный сделал ее счастливейшей женщиной на земле.
Она была так очаровательна и забавна! Полная противоположность француженкам, которых он знавал. Те были весьма скрытные. Это объяснимо во Франции, где люди слишком уж были озабочены тем, чтобы отправить соседей, любовников и друзей на гильотину.
Майкл пришел к выводу, что таковы все любовные отношения.
У леди Оливии, голова которой была заполнена рецептами блюд, подобных мыслей не было. Порой он задавал себе вопрос: его восхищение Оливией объясняется тем, что все в ней внове для него? Напоминание об этом помогало ему сохранять дистанцию, но всякий раз, когда они оказывались вместе, это представляло все большую трудность.
Оливия хлопнула ладошкой по столу, и Майкл понял, что сегодня он не увидит выражения счастливой радости на ее лице. Она взяла чашу и вылила весь соус в чан, который значился свиньям.
– Ага, я вижу, что сегодня не будет нового рецепта, зато свиньи полакомятся обедом с удивительными специями.
Оливия отставила чашу и подошла к Майклу поближе.
– Я попытаюсь завтра, если правильно смешать ингредиенты, я смогу приготовить приправу, которую легко хранить и использовать.
– Леди Оливия. – Майкл поднял руку. За последние несколько недель он усвоил, что она может говорить о своих экспериментах бесконечно. – Я с большим аппетитом ем то, что вы готовите, с интересом наблюдаю за тем, как вы это готовите, но вовсе не интересуюсь тем, как вы их придумываете.
– Вот как!
Майкл понял, что она не может определиться: рассердиться на него или рассмеяться.
– В другой раз, мисс Лолли, я бы с удовольствием вас послушал, но сегодня должен закончить обход замка и посетить Длинную галерею.
– О, я сама хочу показать ее вам. Кухня и Длинная галерея – мои любимые комнаты в замке. – Она сдернула с себя шляпку, пригладила платье и удивленно спросила: – Вы уже здесь так давно и до сих пор не видели всего замка?
– Лорд Дэвид показал мне все, что считал нужным.
– Сейчас он просто очень загружен, да и погода была неподходящей. Вы знаете, что один из ковров был полностью испорчен, когда начался дождь? Небо было чистое и ясное, и вдруг через минуту разразился ливень.
– Да, на прошлой неделе об этом говорили за обедом.
– Думаю, что Уинтроп не будет возражать, если я покажу вам Длинную галерею. – Она остановила одного из лакеев и попросила его отнести записку мажордому.
Именно в такие моменты Майкл начинал понимать, насколько избалована леди Оливия. Мир должен крутиться так, как она ему повелит. Она не имеет понятия о том, что ее желания могут не совпасть с желаниями других.
– Скажите, что я буду у них после обеда, чтобы почитать миссис Уинтроп.
Тем самым она тут же, как всегда, искупила свою вину. Это не сделало ее менее избалованной, но избалованность едва ли имела значение, если принять во внимание ее щедрость и искреннюю заботливость. Майкл вспомнил характеристику, данную Оливии миссис Блэкфорд. Упрямая и милая. Щедрая и своенравная. В большинстве случаев ее доброжелательность и щедрость значительно перевешивали упрямство.
Глава 30
Оливия поторапливала его, идя по коридору, и все время говорила о сокровищах Длинной галереи.
– Почему вы идете не шагом, а вприпрыжку или пританцовывая?
– Понятия не имею, но уверяю вас, что я знаю, как надо себя вести. – Она замедлила шаг до нормального, остановилась и посмотрела Майклу в лицо. Потом поднялась на цыпочки и понизила голос до шепота: – Это просто потому, что мы так близко знаем друг друга. – Она снова закружилась, пританцовывая. – Я чувствую, что с вами могу вести себя как угодно.
«Помоги мне, Господи!» – вознес молитву Майкл, ощутив ее дыхание на своем ухе.
Оливия схватила Гаррета за руку и протащила через распахнутую гигантскую двустворчатую дверь.
– Довольно, миледи. – Он выдернул руку из ее руки. – Вам почти двадцать один год, и я вам уже говорил, что никакой мужчина не любит, когда его дразнят.
– Но я не дразнила, я просто… – Она прикусила губу и на мгновение закрыла глаза. – Простите, мистер Гаррет. Я действительно дразнила вас.
Сделав книксен, она приняла полный достоинства взгляд и улыбнулась с такой замечательной снисходительностью, которая убедила Майкла в том, что она кое-чему научилась за время лондонского сезона.
Галерея занимала всю длину одной из сторон замка.
– Это моя любимая картина во всем доме. Картина была исполнена не слишком мастерски, ее никак нельзя было причислить к числу шедевров изобразительного искусства.
– Потому что она похожа на вас, – догадался Майкл, рискуя оскорбить Оливию.
– Именно, мистер Гаррет. – Она подбоченилась и заговорила, словно очень довольный учитель. – Мама показала мне ее, когда мне было двенадцать лет. Именно тогда я спросила ее, где они меня нашли.
– Нашли вас? – спросил он, хотя она, казалось, ожидала этого вопроса.
– Видите ли, я не похожа на других Пеннистанов. Да, у меня волосы и глаза матери, но она одна из Линфордов. Мама была худенькая, словно беспризорный ребенок, и слегка поправилась после того, когда мы все родились.
Оливия подошла к картине ближе. Если бы не старомодное платье и явно выраженный возраст женщины на портрете, Майкл мог бы подумать, что это Оливия.
– Это моя прапрапрапратетя Лукреция. Она родилась в роду Пеннистанов более ста лет назад, и мама говорила, что через несколько поколений на свет появилось еще одно ее воплощение. Это единственная причина того, что портрет находится здесь до сих пор.
– Это, должно быть, очень обнадеживает. – Майкл не знал, что еще можно сказать по этому поводу. В Англии много семей, чьи дети нисколько не похожи друг на друга. А с учетом того, что в свете широко распространена неверность, это становится скорее правилом, чем исключением.
– «Обнадеживает». Да, это очень хорошее слово, но я бы, пожалуй, сказала, что скорее утешает. Я так хотела быть высокой и белокурой, как мои братья. Утешает… – Она повторила слово с вызовом, на который Майкл не смог не ответить. – Успокаивает.
– Ободряет.
– Воодушевляет.
– О, это очень хорошее слово, мистер Гаррет. Ладно, этот портрет и заверения моей матери были воодушевляющими. – Она протянула руку и дотронулась до рамы. – Готова поклясться, по меньшей мере, до десяти лет я боялась, что родители нашли меня, в саду и решили, что возьмут меня на содержание, потому что хотели иметь дочь.
Она послала воздушный поцелуй тете Лукреции и повела Майкла через весь зал, где были портреты герцогов. Затем она обратила его внимание на женские портреты.
– Я знаю, вы думаете, что Линфорд – необычное имя. Но это семейная традиция, перворожденный сын берет девичью фамилию матери в качестве первого имени.
– Спасибо, миледи. Я в самом деле ломал над этим голову. – Похоже, эта прогулка становится гораздо полезнее, чем все то время, которое он провел с лордом Дэвидом.
– Да, и девичья фамилия Ровены была Рекстон, а теперь это имя мальчика.
– А что произойдет, если будущий герцог женится на ком-нибудь из Германии или из России?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Первой его реакцией было недоверие. Ему подумалось: если бы разводились все, кто должен развестись, осталось бы мало замужних.
– Это правда, – добавила она, когда молчание несколько затянулось. – В общем-то я одна из заблудших овец викария.
– Миссис Блэкфорд! – донеслось с верхнего этажа. – Я собираюсь помолиться. Спокойной ночи, дорогая леди.
– Спокойной ночи, сэр. – Она целиком сосредоточила внимание на Майкле. – Я не могу надолго оставлять его во время молитв, иначе он будет молиться всю ночь.
«Определенно это похоже на искупление», – подумал Майкл. Он собирался уже сам пожелать спокойной ночи, но миссис Блэкфорд еще не закончила.
– Хочу вас предупредить, сэр.
Майкл наклонил голову.
– О чем?
– Об Оливии. Будьте осторожны с ней. Она очень милая, самая добрая душа на свете. Но она избалована и привыкла поступать по-своему, даже если должна за это сражаться.
– Я видел, как она перенесла похищение. Я знаю, что она упряма. Но разве, меня это касается?
– Вы должны заботиться о безопасности замка. Но мы оба знаем, что это означает «заботиться о безопасности Оливии». Я думаю, герцог боится за нее. Если не за ее безопасность, то за ее репутацию. Оливия думает, что это не имеет значения. Но она узнает, какое это имеет значение, когда потеряет репутацию.
– Я знаком с их семьей. Гейбриел Пеннистан – мой друг.
– О, я понимаю. – Она на минуту задумалась, но решила не развивать эту тему. Миссис Блэкфорд нравилась ему все больше.
– Большой Сэм всегда был наилучшим ее охранником. Но я не уверена, что он окажется на высоте, когда угроза будет не физическая, а моральная.
– Ваши мысли совпадают с моими, миссис Блэкфорд. Похоже, она обрадовалась этому заверению и улыбнулась.
– Мы союзники, я верю в это. – Она сделала книксен. Поклонившись, он пожелал ей спокойной ночи.
– Скажите мистеру Драммонду, я сожалею, что он не нашел заблудшую овцу.
– Но, мистер Гаррет, он нашел. – Миссис Блэкфорд снова улыбнулась. – Он нашел вас.
Глава 29
Майкл подумал о посещении таверны. Было еще не слишком поздно, и, очевидно, те, кто любит выпить, наверняка еще там. Как подсказывал многолетний опыт и подтверждал сегодняшний, вечерние часы – наилучшее время, чтобы выявить истину. Темнота – это то время, когда люди более склонны поделиться секретами, которые они хранили в течение дня.
Он стоял в конце тропы, ведущей к дому викария, решая, разумно ли оставить замок без охраны, когда ощутил запах сигары, а затем увидел человека, идущего из деревни, – теперь Майклу не придется принимать решение.
– Закрыто на ночь, – заявил лорд Дэвид, выпустив клуб дыма и спрятав трубку в карман.
– Вы никогда не прожигали себе одежду? – спросил Майкл, подстраиваясь под его шаг.
– Нет. Годы практики.
Некоторое время они шли молча, как бы испытывая друг друга. На сей раз первым заговорил Майкл:
– Это не был светский визит. Я нашел мистера Драммонда на территории Пеннсфорда, он искал заблудшую овцу.
– Гм… Верно, это иногда с ним случается. Значит, ваша прогулка к дому викария имела отношение к вашей работе?
Похоже, лорд Дэвид не слишком в это верил.
– Да, – твердо сказал Майкл. – Милорд, я обязан докладывать вам. И я бы упомянул об этом инциденте утром.
– Обязан. – Пеннистан посмотрел на него и слегка улыбнулся, совсем не так, как герцог. – Это самое важное слово во всем предложении.
Майкл улыбнулся в ответ и подождал.
– Я не считаю, что вы относитесь к числу тех, кто кому-либо докладывает.
Майкл засмеялся. Он не смог сдержаться.
– А вы не относитесь к числу тех, кто терпимо относится к неподчинению.
– Мы понимаем друг друга.
– И будем вместе работать. Теперь засмеялся лорд Дэвид.
– А в подходящее время будем прояснять все недоразумения на боксерском ринге.
Майкл оставил эту угрозу без ответа. Майкл знал, что лорд Дэвид так же подвержен воздействию ночи, как и любой другой человек. Но ему нравился брат герцога – весьма несдержанный, всегда готовый пустить в ход кулаки.
– Если мои наблюдения верны, милорд, с наступлением темноты никто не охраняет поместье. – Они подошли к домику привратника, но Майкл продолжил путь по дорожке вместе с лордом Дэвидом.
– В течение нескольких лет никто не охранял. Я делаю обход, когда у меня бывает соответствующее настроение.
Когда он не может заснуть, перевел для себя Майкл.
– Я теперь обхожу весь замок.
– Пустая трата ваших талантов.
– Но хороший способ изучить замок и прилегающие замки, узнать, кто здесь ходит из числа тех, кто не должен ходить. – Лорд Дэвид кивнул, и Майкл продолжил, чувствуя себя школьником, который боится попросить то, чего он хочет. – Я уверен, что леди Оливии больше не грозит физическая опасность. Но имеются тысячи людей, которые ищут работу, и это означает еще большую нехватку еды. Ожидаются волнения, и я не слишком уверен в том, что даже тихий Пеннсфорд останется в стороне.
Лорд Дэвид поднял руку и остановился. Потом подошел к сараю позади конюшни и постучал в дверь.
– Убирайтесь отсюда, вы двое. Если я опять вас здесь застану, вам придется искать новую работу.
Ответа не последовало, а лорд Дэвид снова вернулся к Майклу, не ожидая дальнейшего развития событий.
– Как вы узнали, что там кто-то есть? – спросил Майкл, смущенный тем, что ему ни разу не приходила в голову мысль проверить сарай.
– Догадался.
Они оба услышали, как дверь сарая распахнулась. Оттуда выбежал человек с криком:
– Сэр, милорд!
Майкл и лорд Дэвид одновременно повернулись и увидели одного из лакеев, который бежал в их сторону. Лестер.
– Я один в сарае, милорд. Клянусь вам! Пэтси и я собираемся все узаконить. – Он говорил взволнованно.
Лорд Дэвид коротко кивнул ему:
– Надеюсь, что в течение месяца услышу оглашение о вступлении в брак.
– Да, сэр. Понимаете, сэр, я попал в денежный…
– В течение месяца, – оборвал его лорд Дэвид.
– Да, сэр, – проговорил Лестер. Он поклонился обоим и отправился в сарай.
– Кто? – Спросив, лорд Дэвид похлопан себя по карману.
Надо снова вернуться к немногословной беседе. Майкл постарался вспомнить, о чем они разговаривали до того, как бесцеремонно прервали сон лакея. Ах да, о ночном стороже.
– Большой Сэм, помоги ему Господи. – Это прозвучало так, словно девушка просила новое платье. Прежде чем лорд Дэвид ответил, Майкл поспешил добавить: – Вначале я хочу услышать ваше мнение, но затем – мнение леди Оливии, а также герцога, если вы сочтете это необходимым.
Лорд Дэвид некоторое время подумал. Майкл не знал, отличалось ли это молчание от долгой паузы, чреватой неодобрением.
– Сэмюелсон будет постоянно вас будить. Он иногда видит угрозу там, где ее нет.
– Я привык к этому в дни армейской службы.
– Во многих отношениях Сэмюелсон – ребенок.
Майкл кивнул.
– Прежде надо сказать об этом Оливии.
Лорд Дэвид несколько раз кивнул, как бы каждый раз выверяя причину.
– Большой Сэм – умелый страж. Никто не усомнится в его верности. Он исключительно добросовестный! Это вы позже обнаружите.
Последнее предложение Майкл воспринял как одобрение.
– Я бы подождал несколько недель, Гаррет. Иначе Большой Сэм и, конечно же, Оливия воспримут новое назначение как критику его поведения. В ближайшее время Оливия никуда не будет выходить. А если она и выберется, Мерион настоит на том, чтобы она взяла экипаж, а значит, с ней будут и другие слуги.
Это показалось Майклу разумным.
– Вопрос вот в чем: кто будет охранять Оливию? – спросил лорд Дэвид.
– Когда она дома, вокруг нее достаточно людей. А когда она покинет замок, ее буду сопровождать я.
Лорд Дэвид остановился и повернулся к Майклу:
– Просто замечательно, мистер Гаррет. Это все равно что посадить голодного гардемарина в комнату со множеством сластей.
Майкл засмеялся. Без обиды. Сравнение было слишком точное.
– Хочется думать, что я обладаю большей выдержкой, чем гардемарин. А если нет, то я найду сласти в другом месте.
– Только не среди домочадцев. – Резкие слова лорда Дэвида ясно выразили его чувства.
– Нет, сэр. – Сейчас Майкл чувствовал себя словно прислуга.
Коротко кивнув, лорд Дэвид Пеннистан вошел в замок.
* * *
– Если ваша первая ночь здесь была суматошная, то последние несколько недель прошли спокойнее, правда же, мистер Гаррет? – спросила Мэри. Она только что поставила хлеб подходить и сейчас вытирала стол.
Оливия стояла рядом. Она сказала, что пробует новый состав для соуса. Это будет нечто такое, что превзойдет по вкусу даже свежепойманного лосося.
– О, я был основательно загружен, мисс Мэри. – Майкл оторвал взгляд от Оливии и улыбнулся кухарке. – Не подумайте, что моя работа исчерпывается тем, что я сижу здесь и наблюдаю за тем, как вы месите тесто.
Мэри захихикала. Оливия не прислушивалась к разговору, она внимательно смотрела на чашу, в которой смешивала составляющие из разных бутылей и маленьких блюдец.
– Хотя я провел, по крайней мере, десять часов, наблюдая за тем, как вы месите тесто. – Мэри была невольной дуэньей, и это было единственное несерьезное времяпрепровождение, которое Майкл себе позволял.
Он не мог быть единственным человеком в мире, кто находил движения Лолли чувственными. Неудивительно, что ему требовалась продолжительная прогулка, прежде чем отправиться спать.
Майкл уже выработал железный распорядок дня. В военное время это было бы сущим бедствием – быть настолько предсказуемым. Вчера вечером, после подсчетов, сколько часов потратил он на то, чтобы иметь возможность видеть Оливию, Майкл решил изменить расписание. Чтобы немедленно воплотить замысел в реальность, Майкл решил задержаться на кухне дольше, чем обычно.
Если повезет, он станет свидетелем ее радости. Когда вкус еды удовлетворял ее, Оливия закрывала глаза, облизывала губы, втягивала в себя воздух и вздыхала с такой улыбкой, словно возлюбленный сделал ее счастливейшей женщиной на земле.
Она была так очаровательна и забавна! Полная противоположность француженкам, которых он знавал. Те были весьма скрытные. Это объяснимо во Франции, где люди слишком уж были озабочены тем, чтобы отправить соседей, любовников и друзей на гильотину.
Майкл пришел к выводу, что таковы все любовные отношения.
У леди Оливии, голова которой была заполнена рецептами блюд, подобных мыслей не было. Порой он задавал себе вопрос: его восхищение Оливией объясняется тем, что все в ней внове для него? Напоминание об этом помогало ему сохранять дистанцию, но всякий раз, когда они оказывались вместе, это представляло все большую трудность.
Оливия хлопнула ладошкой по столу, и Майкл понял, что сегодня он не увидит выражения счастливой радости на ее лице. Она взяла чашу и вылила весь соус в чан, который значился свиньям.
– Ага, я вижу, что сегодня не будет нового рецепта, зато свиньи полакомятся обедом с удивительными специями.
Оливия отставила чашу и подошла к Майклу поближе.
– Я попытаюсь завтра, если правильно смешать ингредиенты, я смогу приготовить приправу, которую легко хранить и использовать.
– Леди Оливия. – Майкл поднял руку. За последние несколько недель он усвоил, что она может говорить о своих экспериментах бесконечно. – Я с большим аппетитом ем то, что вы готовите, с интересом наблюдаю за тем, как вы это готовите, но вовсе не интересуюсь тем, как вы их придумываете.
– Вот как!
Майкл понял, что она не может определиться: рассердиться на него или рассмеяться.
– В другой раз, мисс Лолли, я бы с удовольствием вас послушал, но сегодня должен закончить обход замка и посетить Длинную галерею.
– О, я сама хочу показать ее вам. Кухня и Длинная галерея – мои любимые комнаты в замке. – Она сдернула с себя шляпку, пригладила платье и удивленно спросила: – Вы уже здесь так давно и до сих пор не видели всего замка?
– Лорд Дэвид показал мне все, что считал нужным.
– Сейчас он просто очень загружен, да и погода была неподходящей. Вы знаете, что один из ковров был полностью испорчен, когда начался дождь? Небо было чистое и ясное, и вдруг через минуту разразился ливень.
– Да, на прошлой неделе об этом говорили за обедом.
– Думаю, что Уинтроп не будет возражать, если я покажу вам Длинную галерею. – Она остановила одного из лакеев и попросила его отнести записку мажордому.
Именно в такие моменты Майкл начинал понимать, насколько избалована леди Оливия. Мир должен крутиться так, как она ему повелит. Она не имеет понятия о том, что ее желания могут не совпасть с желаниями других.
– Скажите, что я буду у них после обеда, чтобы почитать миссис Уинтроп.
Тем самым она тут же, как всегда, искупила свою вину. Это не сделало ее менее избалованной, но избалованность едва ли имела значение, если принять во внимание ее щедрость и искреннюю заботливость. Майкл вспомнил характеристику, данную Оливии миссис Блэкфорд. Упрямая и милая. Щедрая и своенравная. В большинстве случаев ее доброжелательность и щедрость значительно перевешивали упрямство.
Глава 30
Оливия поторапливала его, идя по коридору, и все время говорила о сокровищах Длинной галереи.
– Почему вы идете не шагом, а вприпрыжку или пританцовывая?
– Понятия не имею, но уверяю вас, что я знаю, как надо себя вести. – Она замедлила шаг до нормального, остановилась и посмотрела Майклу в лицо. Потом поднялась на цыпочки и понизила голос до шепота: – Это просто потому, что мы так близко знаем друг друга. – Она снова закружилась, пританцовывая. – Я чувствую, что с вами могу вести себя как угодно.
«Помоги мне, Господи!» – вознес молитву Майкл, ощутив ее дыхание на своем ухе.
Оливия схватила Гаррета за руку и протащила через распахнутую гигантскую двустворчатую дверь.
– Довольно, миледи. – Он выдернул руку из ее руки. – Вам почти двадцать один год, и я вам уже говорил, что никакой мужчина не любит, когда его дразнят.
– Но я не дразнила, я просто… – Она прикусила губу и на мгновение закрыла глаза. – Простите, мистер Гаррет. Я действительно дразнила вас.
Сделав книксен, она приняла полный достоинства взгляд и улыбнулась с такой замечательной снисходительностью, которая убедила Майкла в том, что она кое-чему научилась за время лондонского сезона.
Галерея занимала всю длину одной из сторон замка.
– Это моя любимая картина во всем доме. Картина была исполнена не слишком мастерски, ее никак нельзя было причислить к числу шедевров изобразительного искусства.
– Потому что она похожа на вас, – догадался Майкл, рискуя оскорбить Оливию.
– Именно, мистер Гаррет. – Она подбоченилась и заговорила, словно очень довольный учитель. – Мама показала мне ее, когда мне было двенадцать лет. Именно тогда я спросила ее, где они меня нашли.
– Нашли вас? – спросил он, хотя она, казалось, ожидала этого вопроса.
– Видите ли, я не похожа на других Пеннистанов. Да, у меня волосы и глаза матери, но она одна из Линфордов. Мама была худенькая, словно беспризорный ребенок, и слегка поправилась после того, когда мы все родились.
Оливия подошла к картине ближе. Если бы не старомодное платье и явно выраженный возраст женщины на портрете, Майкл мог бы подумать, что это Оливия.
– Это моя прапрапрапратетя Лукреция. Она родилась в роду Пеннистанов более ста лет назад, и мама говорила, что через несколько поколений на свет появилось еще одно ее воплощение. Это единственная причина того, что портрет находится здесь до сих пор.
– Это, должно быть, очень обнадеживает. – Майкл не знал, что еще можно сказать по этому поводу. В Англии много семей, чьи дети нисколько не похожи друг на друга. А с учетом того, что в свете широко распространена неверность, это становится скорее правилом, чем исключением.
– «Обнадеживает». Да, это очень хорошее слово, но я бы, пожалуй, сказала, что скорее утешает. Я так хотела быть высокой и белокурой, как мои братья. Утешает… – Она повторила слово с вызовом, на который Майкл не смог не ответить. – Успокаивает.
– Ободряет.
– Воодушевляет.
– О, это очень хорошее слово, мистер Гаррет. Ладно, этот портрет и заверения моей матери были воодушевляющими. – Она протянула руку и дотронулась до рамы. – Готова поклясться, по меньшей мере, до десяти лет я боялась, что родители нашли меня, в саду и решили, что возьмут меня на содержание, потому что хотели иметь дочь.
Она послала воздушный поцелуй тете Лукреции и повела Майкла через весь зал, где были портреты герцогов. Затем она обратила его внимание на женские портреты.
– Я знаю, вы думаете, что Линфорд – необычное имя. Но это семейная традиция, перворожденный сын берет девичью фамилию матери в качестве первого имени.
– Спасибо, миледи. Я в самом деле ломал над этим голову. – Похоже, эта прогулка становится гораздо полезнее, чем все то время, которое он провел с лордом Дэвидом.
– Да, и девичья фамилия Ровены была Рекстон, а теперь это имя мальчика.
– А что произойдет, если будущий герцог женится на ком-нибудь из Германии или из России?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28