Самое время начистоту поговорить с самим собой. Майкл мог бы сделать больше, чем просто доставить Лолли в безопасное место. При многих других обстоятельствах он мог бы стать не просто ее спасителем.
Ветер изменил направление и посвежел настолько, что вынудил Майкла встать и направиться к конюшне. Какую игру затеяла с ним жизнь, искушая его Лолли-Призраком и дразня так и не поцелованной Оливией? Они могли бы оказаться одним целым, но ее титул все изменил.
Глава 21
Эти размышления были прерваны неожиданно пробудившимся инстинктом самосохранения, едва Майкл увидел брата герцога, прислонившегося к стене конюшни и коротающего время в беседе со старшим конюхом.
Лорд Дэвид увидел Майкла и отбросил сигару.
– Герцог хочет видеть вас.
– Зато я не хочу его видеть.
Конюх тихонько ахнул, но затем сделал вид, что закашлялся, и Майкл улыбнулся ему.
– Но, – продолжил Майкл, – чтобы продемонстрировать добрую волю, которой я научился в армии, я пойду с вами сейчас, чтобы отправиться своим путем завтра.
Лишь коротко кивнув, лорд Дэвид направился к замку. Они шли в молчании, которое Майкл терпел достаточно долго, но наконец, спросил:
– Вы не задавались вопросом, где я находился все это время?
– Вы были либо мертвы, либо спали где-то. А возможно, пребывали в каком-то среднем состоянии. – Лорд Дэвид поднял воротник, защищаясь от нарастающего холода. – Я начал бы поиски, если бы вы не объявились к утру.
Он нравился Майклу. Несмотря на недружественные манеры, Дэвид был прямым и откровенным, каковым может быть лишь молчаливый человек. Он не тратил слова на лживую болтовню. И каждый слог его речи был тщательно взвешен.
– Я расскажу вам, что обнаружил, поскольку герцог этим не интересуется.
Лорд Дэвид кивнул.
– Леди Оливия хотела приехать домой?
– Да. – Поколебавшись, Майкл добавил: – Миссис Блэкфорд не хотела. Она хотела, чтобы леди Оливия переночевала у викария.
– Это уже интересно. Она и сейчас противилась. Викарий настоял, что они должны поступить так, как хочет герцог.
– Никто в здравом уме не скажет герцогу «нет». – Майкл остановился, и лорд Дэвид тоже невольно остановился. – Потому что он думает, что всегда прав и нет нужды советоваться.
– Нет, наоборот. – Лорд Дэвид снова зашагал, обдумывая свой ответ, словно хотел высказаться как можно аккуратнее и убедительнее. – Слишком многих людей приводит в смятение его титул, и они делают свой выбор, отталкиваясь от герба, а не от правильности действий.
Майкл почувствовал укол, направленный в его сторону.
Лорд Дэвид остановился на расстоянии, с которого его не мог услышать стоявший у дверей Хаккет.
– Я уезжал в Америку почти на десять лет. Вернулся два года назад. Сейчас вижу многое в ином свете. Должно быть, вы тоже.
– Да, иначе. Я видел сильные и слабые стороны руководителей. Истина не всегда очевидна, но быстро познается в первом же бою.
– Вы заметите это довольно скоро. – Он снова зашагал, не обращая внимания на то, следует ли за ним Майкл.
Майкл терпеть не мог подобные загадочные предсказания. Еще одна вещь, за которую Майкл мог поблагодарить войну. Он поравнялся с лордом Дэвидом, отказавшись от попыток получить от него какую-нибудь дополнительную информацию.
Они прошли мимо привратника, который с поклоном впустил их внутрь. По крайней мере, лорда Дэвида. Майкл же почувствовал злобный взгляд Хаккета в Спину.
Дверь кабинета была открыта настежь, лакеев на посту не было.
– Где они? – спросил Майкл, указывая на дверь.
– Ищут вас, – ответил лорд Дэвид. – Привратник сказал нам, что вы не выходили, по крайней мере, через входную дверь.
Майкл лишь улыбнулся. Пусть Хаккет зарабатывает свой хлеб. Майкл вошел в кабинет и удивился, что лорд Дэвид не последовал за ним. Судя по всему, история еще не закончилась.
Он увидел леди Оливию в кресле герцога за письменным столом. Она вполне соответствовала образу добропорядочной молодой леди, несмотря на то, что ее платье уже вышло из моды. На нем отсутствовали оборки, кружевные манжеты и прочие детали, ныне весьма популярные в Лондоне и Париже. Простой стиль ей шел. Высокий воротник скрывал синяки, а розовый цвет добавлял румянца ее щекам. Розовая полоса, украшенная цветочками, окаймляла вырез платья и сбегала вниз, отвлекая внимание от ее роскошной груди. Пожалуй, всего лишь на момент.
Леди Оливия что-то оживленно рассказывала. Герцог сидел на письменном столе и слушал.
– Зачем? Я обещала один сезон. Брак не то чтобы так уж… – Она увидела Майкла и оборвала фразу. – Добрый вечер, мистер Гаррет. Я очень рада, что вы вернулись. У меня не было возможности должным образом попрощаться с вами.
Одному Богу известно, что она хотела сказать этим «попрощаться должным образом».
– Лин, у меня болит горло от того, что я так много говорю. Могу я попросить немного бренди?
– Нет, не можешь. – Похоже, герцога потрясла эта просьба. – Бренди? Нет, Оливия, ты не должна пить бренди. Как только тебе взбрело в голову просить бренди?
– А мистер Гаррет давал мне разбавленное водой бренди, и это успокаивало мне горло.
– Возможно, но больше ты не должна его пить. – Затем в его голосе послышалась забота. – Может, тебе принести чаю?
Оливия вскочила с кресла и направилась к двери.
– Лучше я сама отправлюсь на кухню и приготовлю чай.
Герцог дернулся, чтобы остановить ее. Майкл опередил его и закрыл дверь раньше, чем Оливия успела к ней подойти.
– Ты не должна ходить по замку, сестра, в особенности сегодня. Здесь много сквозняков.
– Вздор, Линфорд. – Она потянулась к ручке двери, но вдруг остановилась и поднесла ладонь к горлу. – Ты думаешь, что где-то здесь бродят мои похитители? Они снова придут?
Страх, прозвучавший в ее словах, вызвал у Майкла желание заключить ее в объятия. Он даже сделал к ней шаг, но вовремя опомнился, сообразив, насколько это было опрометчиво. Вместо этого он поклонился, взял ее руку и накрыл своей рукой.
– Миледи, этих трусов нет поблизости. Вы слышите ветер? Это не ураган, но он сделает эту ночь неуютной для любого, кто окажется вне укрытия. Будем надеяться, что они все еще продолжают поиски на Пик-Дистрикт.
Она вначале медленно кивнула, затем, словно обдумав слова Майкла и согласившись с ними, кивнула уже увереннее. Он улыбнулся. Её глаза ответили ему, и они оба вспомнили, когда в последний раз были так же близки.
Глава 22
– Гаррет, – нарушил их немой диалог герцог, – попросите лакея принести чай для больного горла леди Оливии.
– С медом и на лавандовом отваре. – Оливия выдернула руку из рук Майкла, поправляя герцога таким безапелляционным тоном, какой может себе позволить только камердинер.
– С медом и на лавандовом отваре, – повторил брат, демонстрируя покорность, свойственную домашнему коту.
– Я сама скажу лакею. – Оливия открыла дверь раньше, чем закончила эту фразу.
Майкл повернулся к герцогу, чтобы посмотреть, как тот будет реагировать на ее выходку. Герцог сел, подтянул поближе пару свечей и принялся читать газету. Но едва прочтя одно предложение, он поднял голову и сказал:
– Садитесь, майор. Она скоро появится.
Майкл тоже проявил самостоятельность и остался возле двери. Лакеи вернулись на свои же места у двери кабинета.
– Ой, это ты, Роли, – с явным удовольствием проговорила леди Оливия. – Добрый вечер! Как ты поживаешь? Я очень сожалею, что пропустила обряд крещения. Как малыш?
– Мальчик и жена чувствуют себя хорошо. А вы, миледи? Вы чувствуете себя лучше?
– Да, но мое горло еще здорово побаливает. Ты можешь попросить мою горничную, чтобы она принесла мне особый чай – с медом и лавандовым отваром?
– С удовольствием, миледи.
Он быстро удалился, но леди Оливия не ограничилась этим.
– Добрый вечер и тебе, Лестер. Скажи мне, какая из булочек тебе больше всего нравится? Я думала об этом в течение всего времени, пока находилась у викария.
– С корицей, миледи, – не задумываясь ответил лакей.
– В самом деле? – с разочарованием переспросила леди Оливия.
Лакей кивнул:
– Вы ведь знаете, что я никогда не лгу.
– Ну ладно. Я думала, что булочки с ягодой и апельсином по вкусу не хуже.
– Миледи, ничто не может сравниться с вашими булочками с корицей.
– Тем не менее, я продолжу поиски нового рецепта.
Она говорила так, словно это был вызов ее деятельности, на которую она потратила всю жизнь.
– Мы с удовольствием будем пробовать, – сказал лакей и засмеялся.
– Думаю, в следующий раз я попробую испечь булочки с кукурузой и сыром. Совсем не сладкие.
Лестер посмотрел на нее с явным сомнением.
– Поверьте мне, с маслом они будут ничуть не хуже булочек с корицей.
– Я с удовольствием попробую, миледи, если вы будете достаточно хорошо себя чувствовать, чтобы проводить так много времени на кухне.
– Это поможет мне выздороветь. Видишь ли, если воспользоваться сыром, который приносит молочница…
– Оливия! – Похоже, герцог и так ждал достаточно долго.
– Я расскажу тебе завтра, когда ты придешь на завтрак. Извини меня, Лестер.
– Конечно, миледи, – поспешил сказать лакей и по-солдатски встал на свое место у двери.
Оливия вернулась в кабинет. Лестер закрыл за ней дверь.
– Понимаешь, Лин, мне кажется, что пряные будочки могут быть такими же вкусными, как и сладкие.
– Я тоже с удовольствием их пробую и тоже предпочитаю булочки с корицей. – Герцог встал и осторожно свернул газету. – Видите ли, Сэр, – обратился он к Майклу. – Мы все пробуем, чтобы определить самого лучшего пекаря в Дербишире.
Оливия улыбнулась, опустила голову и сморщила нос, что было признаком удовольствия и смущения. От этого она показалась Майклу еще милее. Должно быть, не ему одному. Очевидно, леди Оливия сумела очаровать их всех. Не только булочками с корицей.
Оливии всегда хотелось научиться сносить похвалу с большей грацией. Сколько раз гувернантка учила ее: улыбайтесь, делайте книксен и говорите спасибо. А вместо этого Оливия, смущенная похвалой, краснела и прятала лицо, чтобы никто не увидел, насколько она рада. Она была похожа в этот момент на двенадцатилетнюю девчонку. Наверное, Лин прав. Были моменты, когда она вела себя не так, как подобает в ее возрасте.
– Оливия, послушай меня. Перестань думать о кухне.
В голосе Лина послышалось нетерпение, и Оливия переключила внимание на брата.
– Тебе пора отправляться в свою комнату. Я хочу поговорить с майором Гарретом. С глазу на глаз.
– Майор? Вы майор Гаррет? Вы военный? – Оливия захлопала в ладоши. Ей нравилось, когда она оказывалась права. – Я угадала! Скажите, как повара умудрялись подавать горячую еду, если вы постоянно были на марше?
– Они не подавали.
– Простите. Это, наверное, ужасно. Но и то верно, как они могли развести очаг, если вы в движении? Разве только если они уходили вперед и разводили очаги в тех местах, где вы планировали быть к концу дня.
– Иногда они так и делали, но чаще мы не… – Лин откашлялся.
Майор с улыбкой оборвал себя на половине фразы и поклонился.
– Спокойной ночи, миледи.
– Оливия, отправляйся в свою комнату.
– Лин, я бы хотела, чтобы ты не отдавал мне приказаний, я ведь не ребенок, я взрослая. Я достигну совершеннолетия меньше чем через полгода.
– И тогда ты будешь разумной, взрослой и начнешь вовремя отправляться спать?
– Я считаю, что сегодняшний день может быть исключением из привычных здравых правил. – Она посмотрела на майора Гаррета, надеясь на его поддержку. Его сочувствие было очевидным, однако он ничего не сказал. – А как же чай?
– Горничная найдет тебя в комнате. И не отклоняйся от маршрута, Оливия.
– Прошу тебя, Лин. Я не хочу оставаться одна. – У нее заныло сердце, когда она поняла, что кое о ком совсем забыла. Как она могла? – А где Большой Сэм?
Майор сделал шаг вперед, словно и он хотел получить ответ на этот вопрос.
– Дэвид отправился на его поиски.
– Он все еще ищет? Бедняжка Сэм! Должно быть, он здорово расстроился. Он придет мокрый и холодный и будет вести себя так, словно это он виноват, что не был со мной. Жаль, что я не пошла с Дэвидом. – Оливия потянулась к дверной ручке.
– Нет, Оливия, ты не присоединишься к поискам. Я без колебаний прикажу майору удержать тебя, если ты такая глупая.
– Я не идиотка, ваша светлость. – Она могла быть такой же холодной, как и герцог. – Большой Сэм мне очень дорог, но я всего лишь собиралась попросить Лестера, чтобы он непременно сообщил мне, когда Сэм вернется.
– Они уже получили приказание на этот счет.
Она замолчала, чтобы брат понял, насколько она рассержена.
– Если ты все-таки хочешь остаться, Лолли, садись к огню.
– Ладно. – Она хотела показаться милостивой, как королева, но ее неожиданно подвел предательский зевок. Оливия двинулась к своему любимому месту возле очага. Сколько раз она сидела здесь, пока Лин работал, в те долгие холодные вечера, когда ушла гувернантка. Бедняжка Тилди!
Оливия угнездилась в большом кресле с подголовником поближе к теплу.
– Спасибо, Лин. Здесь я буду чувствовать себя в большей безопасности.
Брат не ответил, а она завернулась в плащ, словно в одеяло. Не было смысла прислушиваться, чтобы понять, о чем они будут разговаривать. Комната большая, а они будут говорить шепотом.
Бросив напоследок взгляд на майора Гаррета, Оливия закрыла глаза и сосредоточилась на своем любимом вечернем ритуале. Она обычно прибегала к фантазиям, когда свеча догорала, а спать еще не хотелось.
Она приготовит для него идеальный обед. Не все блюда, а лишь те, которые будут стоять к нему ближе. Такие, которые понравятся ему больше всего.
Под мерное жужжание мужских голосов она задумалась о том, что выбрать. Она не так много знала о нем. С собой у него были яблоки, сыр, хлеб и разбавленное бренди. Ничего особенного. Он всегда жил на армейском пайке.
Для начала свежая форель. Она приготовит ее в луковом соусе. Подаст суп из четырех видов грибов и котлеты из молодого барашка с розмарином. А еще спаржу.
Десерт – это совсем просто: изумительно вкусная земляника со сливками. Она сама взобьет сливки. А может, лучше окунуть ягоды в шампанское и подать сладкий торт?
Оливия зевнула и подумала, каков будет вкус поцелуя после земляники.
– Оливия, пока ты не заснула, у меня к тебе один вопрос. – Говоря это, герцог сделал несколько шагов в ее сторону. Майкл оставался на своем месте, но ему было видно, что она не открыла глаза. Слова «Какой, Лин?» она произнесла уже сквозь сон.
– Скажи мне, что ты думаешь о майоре Гаррете? Это был не тот вопрос, ответ на который Майкл хотел услышать от нее в полудреме. Помоги ему Бог, если это был запланированный ход герцога – получить от нее ответ тогда, когда она расслаблена. Бог знает, что она ответит. Особенно если учесть короткую, но бурную историю их отношений.
– Он хороший человек, – зевнув, произнесла Оливия, затем добавила: – Он не идеальный. Он упрямый и все хочет делать по-своему. Не могу себе представить, чтобы он подчинился чьему-то приказанию. – Она открыла глаза и повернула голову.
Теперь она проснулась и, помоги ему Господь, собиралась рассказать всю правду.
– Он обнимал меня голой и даже целовал меня, но всегда относился ко мне как к леди.
Взорвав эту бомбу, Оливия откинулась назад, закрыла глаза и заснула. Майкл никогда не видел человека, который так легко засыпал после того, как приговорил другого к медленной болезненной смерти.
Он тоже пересек комнату, остановился рядом с герцогом и удостоверился, что она действительно заснула. Голова ее упала, тело расслабилось, дыхание стало глубже.
«Забудь о ней. Забудь. Забудь». Майкл повторял эту фразу десятки раз, но приказ самому себе становился невыполнимым, едва Оливия оказывалась в поле его зрения.
– Она такая с детства. Засыпает между двумя словами.
– Я этому завидую. – Майкл улыбнулся, глядя на ее милое тонкое лицо.
– Вам это не дано, майор. Это дар только чистой души.
Герцог отвернулся от сестры и подождал, пока Майкл поравнялся с ним.
– Расскажите мне об этом поцелуе.
Это не было приказом. Это было скорее любопытством, тон судьи прозвучит тогда, когда он уже услышит ответ и примет решение о наказании. Герцог шагнул за письменный стол, и Майкл с радостью отметил, что пистолет больше не лежит на столешнице.
– Вы хотите знать об этом поцелуе. – Ему очень хотелось спросить герцога, почему он испытывает потребность пережить чужую радость, но сдержал свой порыв. – Нет, ваша светлость, я не расскажу вам об этом. Ни малейшей подробности. – Майкл оглянулся на невинное лицо Оливии. Ему нечего, совершенно нечего стыдиться. Было несколько шальных мыслей, но он не сделал ни одного шага для их осуществления. – Этот поцелуй касается только нас двоих. Клянусь честью, что не сделал ничего, чтобы злоупотребить невинностью этого сердца.
Герцог не стал спрашивать, о какой чести говорит Майкл, не назвал его распутником и не стал настаивать на ответе. Он выглядел встревоженным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Ветер изменил направление и посвежел настолько, что вынудил Майкла встать и направиться к конюшне. Какую игру затеяла с ним жизнь, искушая его Лолли-Призраком и дразня так и не поцелованной Оливией? Они могли бы оказаться одним целым, но ее титул все изменил.
Глава 21
Эти размышления были прерваны неожиданно пробудившимся инстинктом самосохранения, едва Майкл увидел брата герцога, прислонившегося к стене конюшни и коротающего время в беседе со старшим конюхом.
Лорд Дэвид увидел Майкла и отбросил сигару.
– Герцог хочет видеть вас.
– Зато я не хочу его видеть.
Конюх тихонько ахнул, но затем сделал вид, что закашлялся, и Майкл улыбнулся ему.
– Но, – продолжил Майкл, – чтобы продемонстрировать добрую волю, которой я научился в армии, я пойду с вами сейчас, чтобы отправиться своим путем завтра.
Лишь коротко кивнув, лорд Дэвид направился к замку. Они шли в молчании, которое Майкл терпел достаточно долго, но наконец, спросил:
– Вы не задавались вопросом, где я находился все это время?
– Вы были либо мертвы, либо спали где-то. А возможно, пребывали в каком-то среднем состоянии. – Лорд Дэвид поднял воротник, защищаясь от нарастающего холода. – Я начал бы поиски, если бы вы не объявились к утру.
Он нравился Майклу. Несмотря на недружественные манеры, Дэвид был прямым и откровенным, каковым может быть лишь молчаливый человек. Он не тратил слова на лживую болтовню. И каждый слог его речи был тщательно взвешен.
– Я расскажу вам, что обнаружил, поскольку герцог этим не интересуется.
Лорд Дэвид кивнул.
– Леди Оливия хотела приехать домой?
– Да. – Поколебавшись, Майкл добавил: – Миссис Блэкфорд не хотела. Она хотела, чтобы леди Оливия переночевала у викария.
– Это уже интересно. Она и сейчас противилась. Викарий настоял, что они должны поступить так, как хочет герцог.
– Никто в здравом уме не скажет герцогу «нет». – Майкл остановился, и лорд Дэвид тоже невольно остановился. – Потому что он думает, что всегда прав и нет нужды советоваться.
– Нет, наоборот. – Лорд Дэвид снова зашагал, обдумывая свой ответ, словно хотел высказаться как можно аккуратнее и убедительнее. – Слишком многих людей приводит в смятение его титул, и они делают свой выбор, отталкиваясь от герба, а не от правильности действий.
Майкл почувствовал укол, направленный в его сторону.
Лорд Дэвид остановился на расстоянии, с которого его не мог услышать стоявший у дверей Хаккет.
– Я уезжал в Америку почти на десять лет. Вернулся два года назад. Сейчас вижу многое в ином свете. Должно быть, вы тоже.
– Да, иначе. Я видел сильные и слабые стороны руководителей. Истина не всегда очевидна, но быстро познается в первом же бою.
– Вы заметите это довольно скоро. – Он снова зашагал, не обращая внимания на то, следует ли за ним Майкл.
Майкл терпеть не мог подобные загадочные предсказания. Еще одна вещь, за которую Майкл мог поблагодарить войну. Он поравнялся с лордом Дэвидом, отказавшись от попыток получить от него какую-нибудь дополнительную информацию.
Они прошли мимо привратника, который с поклоном впустил их внутрь. По крайней мере, лорда Дэвида. Майкл же почувствовал злобный взгляд Хаккета в Спину.
Дверь кабинета была открыта настежь, лакеев на посту не было.
– Где они? – спросил Майкл, указывая на дверь.
– Ищут вас, – ответил лорд Дэвид. – Привратник сказал нам, что вы не выходили, по крайней мере, через входную дверь.
Майкл лишь улыбнулся. Пусть Хаккет зарабатывает свой хлеб. Майкл вошел в кабинет и удивился, что лорд Дэвид не последовал за ним. Судя по всему, история еще не закончилась.
Он увидел леди Оливию в кресле герцога за письменным столом. Она вполне соответствовала образу добропорядочной молодой леди, несмотря на то, что ее платье уже вышло из моды. На нем отсутствовали оборки, кружевные манжеты и прочие детали, ныне весьма популярные в Лондоне и Париже. Простой стиль ей шел. Высокий воротник скрывал синяки, а розовый цвет добавлял румянца ее щекам. Розовая полоса, украшенная цветочками, окаймляла вырез платья и сбегала вниз, отвлекая внимание от ее роскошной груди. Пожалуй, всего лишь на момент.
Леди Оливия что-то оживленно рассказывала. Герцог сидел на письменном столе и слушал.
– Зачем? Я обещала один сезон. Брак не то чтобы так уж… – Она увидела Майкла и оборвала фразу. – Добрый вечер, мистер Гаррет. Я очень рада, что вы вернулись. У меня не было возможности должным образом попрощаться с вами.
Одному Богу известно, что она хотела сказать этим «попрощаться должным образом».
– Лин, у меня болит горло от того, что я так много говорю. Могу я попросить немного бренди?
– Нет, не можешь. – Похоже, герцога потрясла эта просьба. – Бренди? Нет, Оливия, ты не должна пить бренди. Как только тебе взбрело в голову просить бренди?
– А мистер Гаррет давал мне разбавленное водой бренди, и это успокаивало мне горло.
– Возможно, но больше ты не должна его пить. – Затем в его голосе послышалась забота. – Может, тебе принести чаю?
Оливия вскочила с кресла и направилась к двери.
– Лучше я сама отправлюсь на кухню и приготовлю чай.
Герцог дернулся, чтобы остановить ее. Майкл опередил его и закрыл дверь раньше, чем Оливия успела к ней подойти.
– Ты не должна ходить по замку, сестра, в особенности сегодня. Здесь много сквозняков.
– Вздор, Линфорд. – Она потянулась к ручке двери, но вдруг остановилась и поднесла ладонь к горлу. – Ты думаешь, что где-то здесь бродят мои похитители? Они снова придут?
Страх, прозвучавший в ее словах, вызвал у Майкла желание заключить ее в объятия. Он даже сделал к ней шаг, но вовремя опомнился, сообразив, насколько это было опрометчиво. Вместо этого он поклонился, взял ее руку и накрыл своей рукой.
– Миледи, этих трусов нет поблизости. Вы слышите ветер? Это не ураган, но он сделает эту ночь неуютной для любого, кто окажется вне укрытия. Будем надеяться, что они все еще продолжают поиски на Пик-Дистрикт.
Она вначале медленно кивнула, затем, словно обдумав слова Майкла и согласившись с ними, кивнула уже увереннее. Он улыбнулся. Её глаза ответили ему, и они оба вспомнили, когда в последний раз были так же близки.
Глава 22
– Гаррет, – нарушил их немой диалог герцог, – попросите лакея принести чай для больного горла леди Оливии.
– С медом и на лавандовом отваре. – Оливия выдернула руку из рук Майкла, поправляя герцога таким безапелляционным тоном, какой может себе позволить только камердинер.
– С медом и на лавандовом отваре, – повторил брат, демонстрируя покорность, свойственную домашнему коту.
– Я сама скажу лакею. – Оливия открыла дверь раньше, чем закончила эту фразу.
Майкл повернулся к герцогу, чтобы посмотреть, как тот будет реагировать на ее выходку. Герцог сел, подтянул поближе пару свечей и принялся читать газету. Но едва прочтя одно предложение, он поднял голову и сказал:
– Садитесь, майор. Она скоро появится.
Майкл тоже проявил самостоятельность и остался возле двери. Лакеи вернулись на свои же места у двери кабинета.
– Ой, это ты, Роли, – с явным удовольствием проговорила леди Оливия. – Добрый вечер! Как ты поживаешь? Я очень сожалею, что пропустила обряд крещения. Как малыш?
– Мальчик и жена чувствуют себя хорошо. А вы, миледи? Вы чувствуете себя лучше?
– Да, но мое горло еще здорово побаливает. Ты можешь попросить мою горничную, чтобы она принесла мне особый чай – с медом и лавандовым отваром?
– С удовольствием, миледи.
Он быстро удалился, но леди Оливия не ограничилась этим.
– Добрый вечер и тебе, Лестер. Скажи мне, какая из булочек тебе больше всего нравится? Я думала об этом в течение всего времени, пока находилась у викария.
– С корицей, миледи, – не задумываясь ответил лакей.
– В самом деле? – с разочарованием переспросила леди Оливия.
Лакей кивнул:
– Вы ведь знаете, что я никогда не лгу.
– Ну ладно. Я думала, что булочки с ягодой и апельсином по вкусу не хуже.
– Миледи, ничто не может сравниться с вашими булочками с корицей.
– Тем не менее, я продолжу поиски нового рецепта.
Она говорила так, словно это был вызов ее деятельности, на которую она потратила всю жизнь.
– Мы с удовольствием будем пробовать, – сказал лакей и засмеялся.
– Думаю, в следующий раз я попробую испечь булочки с кукурузой и сыром. Совсем не сладкие.
Лестер посмотрел на нее с явным сомнением.
– Поверьте мне, с маслом они будут ничуть не хуже булочек с корицей.
– Я с удовольствием попробую, миледи, если вы будете достаточно хорошо себя чувствовать, чтобы проводить так много времени на кухне.
– Это поможет мне выздороветь. Видишь ли, если воспользоваться сыром, который приносит молочница…
– Оливия! – Похоже, герцог и так ждал достаточно долго.
– Я расскажу тебе завтра, когда ты придешь на завтрак. Извини меня, Лестер.
– Конечно, миледи, – поспешил сказать лакей и по-солдатски встал на свое место у двери.
Оливия вернулась в кабинет. Лестер закрыл за ней дверь.
– Понимаешь, Лин, мне кажется, что пряные будочки могут быть такими же вкусными, как и сладкие.
– Я тоже с удовольствием их пробую и тоже предпочитаю булочки с корицей. – Герцог встал и осторожно свернул газету. – Видите ли, Сэр, – обратился он к Майклу. – Мы все пробуем, чтобы определить самого лучшего пекаря в Дербишире.
Оливия улыбнулась, опустила голову и сморщила нос, что было признаком удовольствия и смущения. От этого она показалась Майклу еще милее. Должно быть, не ему одному. Очевидно, леди Оливия сумела очаровать их всех. Не только булочками с корицей.
Оливии всегда хотелось научиться сносить похвалу с большей грацией. Сколько раз гувернантка учила ее: улыбайтесь, делайте книксен и говорите спасибо. А вместо этого Оливия, смущенная похвалой, краснела и прятала лицо, чтобы никто не увидел, насколько она рада. Она была похожа в этот момент на двенадцатилетнюю девчонку. Наверное, Лин прав. Были моменты, когда она вела себя не так, как подобает в ее возрасте.
– Оливия, послушай меня. Перестань думать о кухне.
В голосе Лина послышалось нетерпение, и Оливия переключила внимание на брата.
– Тебе пора отправляться в свою комнату. Я хочу поговорить с майором Гарретом. С глазу на глаз.
– Майор? Вы майор Гаррет? Вы военный? – Оливия захлопала в ладоши. Ей нравилось, когда она оказывалась права. – Я угадала! Скажите, как повара умудрялись подавать горячую еду, если вы постоянно были на марше?
– Они не подавали.
– Простите. Это, наверное, ужасно. Но и то верно, как они могли развести очаг, если вы в движении? Разве только если они уходили вперед и разводили очаги в тех местах, где вы планировали быть к концу дня.
– Иногда они так и делали, но чаще мы не… – Лин откашлялся.
Майор с улыбкой оборвал себя на половине фразы и поклонился.
– Спокойной ночи, миледи.
– Оливия, отправляйся в свою комнату.
– Лин, я бы хотела, чтобы ты не отдавал мне приказаний, я ведь не ребенок, я взрослая. Я достигну совершеннолетия меньше чем через полгода.
– И тогда ты будешь разумной, взрослой и начнешь вовремя отправляться спать?
– Я считаю, что сегодняшний день может быть исключением из привычных здравых правил. – Она посмотрела на майора Гаррета, надеясь на его поддержку. Его сочувствие было очевидным, однако он ничего не сказал. – А как же чай?
– Горничная найдет тебя в комнате. И не отклоняйся от маршрута, Оливия.
– Прошу тебя, Лин. Я не хочу оставаться одна. – У нее заныло сердце, когда она поняла, что кое о ком совсем забыла. Как она могла? – А где Большой Сэм?
Майор сделал шаг вперед, словно и он хотел получить ответ на этот вопрос.
– Дэвид отправился на его поиски.
– Он все еще ищет? Бедняжка Сэм! Должно быть, он здорово расстроился. Он придет мокрый и холодный и будет вести себя так, словно это он виноват, что не был со мной. Жаль, что я не пошла с Дэвидом. – Оливия потянулась к дверной ручке.
– Нет, Оливия, ты не присоединишься к поискам. Я без колебаний прикажу майору удержать тебя, если ты такая глупая.
– Я не идиотка, ваша светлость. – Она могла быть такой же холодной, как и герцог. – Большой Сэм мне очень дорог, но я всего лишь собиралась попросить Лестера, чтобы он непременно сообщил мне, когда Сэм вернется.
– Они уже получили приказание на этот счет.
Она замолчала, чтобы брат понял, насколько она рассержена.
– Если ты все-таки хочешь остаться, Лолли, садись к огню.
– Ладно. – Она хотела показаться милостивой, как королева, но ее неожиданно подвел предательский зевок. Оливия двинулась к своему любимому месту возле очага. Сколько раз она сидела здесь, пока Лин работал, в те долгие холодные вечера, когда ушла гувернантка. Бедняжка Тилди!
Оливия угнездилась в большом кресле с подголовником поближе к теплу.
– Спасибо, Лин. Здесь я буду чувствовать себя в большей безопасности.
Брат не ответил, а она завернулась в плащ, словно в одеяло. Не было смысла прислушиваться, чтобы понять, о чем они будут разговаривать. Комната большая, а они будут говорить шепотом.
Бросив напоследок взгляд на майора Гаррета, Оливия закрыла глаза и сосредоточилась на своем любимом вечернем ритуале. Она обычно прибегала к фантазиям, когда свеча догорала, а спать еще не хотелось.
Она приготовит для него идеальный обед. Не все блюда, а лишь те, которые будут стоять к нему ближе. Такие, которые понравятся ему больше всего.
Под мерное жужжание мужских голосов она задумалась о том, что выбрать. Она не так много знала о нем. С собой у него были яблоки, сыр, хлеб и разбавленное бренди. Ничего особенного. Он всегда жил на армейском пайке.
Для начала свежая форель. Она приготовит ее в луковом соусе. Подаст суп из четырех видов грибов и котлеты из молодого барашка с розмарином. А еще спаржу.
Десерт – это совсем просто: изумительно вкусная земляника со сливками. Она сама взобьет сливки. А может, лучше окунуть ягоды в шампанское и подать сладкий торт?
Оливия зевнула и подумала, каков будет вкус поцелуя после земляники.
– Оливия, пока ты не заснула, у меня к тебе один вопрос. – Говоря это, герцог сделал несколько шагов в ее сторону. Майкл оставался на своем месте, но ему было видно, что она не открыла глаза. Слова «Какой, Лин?» она произнесла уже сквозь сон.
– Скажи мне, что ты думаешь о майоре Гаррете? Это был не тот вопрос, ответ на который Майкл хотел услышать от нее в полудреме. Помоги ему Бог, если это был запланированный ход герцога – получить от нее ответ тогда, когда она расслаблена. Бог знает, что она ответит. Особенно если учесть короткую, но бурную историю их отношений.
– Он хороший человек, – зевнув, произнесла Оливия, затем добавила: – Он не идеальный. Он упрямый и все хочет делать по-своему. Не могу себе представить, чтобы он подчинился чьему-то приказанию. – Она открыла глаза и повернула голову.
Теперь она проснулась и, помоги ему Господь, собиралась рассказать всю правду.
– Он обнимал меня голой и даже целовал меня, но всегда относился ко мне как к леди.
Взорвав эту бомбу, Оливия откинулась назад, закрыла глаза и заснула. Майкл никогда не видел человека, который так легко засыпал после того, как приговорил другого к медленной болезненной смерти.
Он тоже пересек комнату, остановился рядом с герцогом и удостоверился, что она действительно заснула. Голова ее упала, тело расслабилось, дыхание стало глубже.
«Забудь о ней. Забудь. Забудь». Майкл повторял эту фразу десятки раз, но приказ самому себе становился невыполнимым, едва Оливия оказывалась в поле его зрения.
– Она такая с детства. Засыпает между двумя словами.
– Я этому завидую. – Майкл улыбнулся, глядя на ее милое тонкое лицо.
– Вам это не дано, майор. Это дар только чистой души.
Герцог отвернулся от сестры и подождал, пока Майкл поравнялся с ним.
– Расскажите мне об этом поцелуе.
Это не было приказом. Это было скорее любопытством, тон судьи прозвучит тогда, когда он уже услышит ответ и примет решение о наказании. Герцог шагнул за письменный стол, и Майкл с радостью отметил, что пистолет больше не лежит на столешнице.
– Вы хотите знать об этом поцелуе. – Ему очень хотелось спросить герцога, почему он испытывает потребность пережить чужую радость, но сдержал свой порыв. – Нет, ваша светлость, я не расскажу вам об этом. Ни малейшей подробности. – Майкл оглянулся на невинное лицо Оливии. Ему нечего, совершенно нечего стыдиться. Было несколько шальных мыслей, но он не сделал ни одного шага для их осуществления. – Этот поцелуй касается только нас двоих. Клянусь честью, что не сделал ничего, чтобы злоупотребить невинностью этого сердца.
Герцог не стал спрашивать, о какой чести говорит Майкл, не назвал его распутником и не стал настаивать на ответе. Он выглядел встревоженным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28