.. - процедил он. - Там тебе
ломать запрещали - ломал! Здесь тебе строить запрещают - строишь! Тебе же
все равно, что делать, лишь бы наперекор! Лишь бы закон нарушать! Что? Не
так?
Ромка утомленно прикрыл глаза.
- Вась, - сказал он. - Ну тебя на фиг... Упахался я сегодня. Да и
завтра денек предстоит...
- А мы, выходит, не упахались? - взревел Василий.
Ромка неспешно поднялся на ноги и, пренебрежительно отклячив нижнюю
губу, оглядел Василия с головы до ног.
- Ломать - не строить...

27
И дым Отечества нам сладок и приятен!
Александр Грибоедов
Выглянув утром из "конуры", Ромка обнаружил, что у подъезда его
поджидают две угрюмые надзорки.
- Всю ночь, что ли, дежурили? - спросил он их и, не получив ответа,
свернул за угол, к скокам. Чернильные глянцевые твари потекли следом.
Мешки и капсулы остались на четвертом этаже, но после вчерашнего Ромка
чувствовал, что для начала неплохо бы провести разведку.
С пересадкой в три скока он достиг окрестностей пятачка и осторожно
выглянул из-за опоры. Кажется, Василий был прав: своим поползновением на
творчество Ромка и впрямь стянул к пьедесталу чуть ли не всех надзорок.
Кишмя кишели. Создавалось впечатление, что сегодня туда не прорваться.
Может, выждать пару дней, пока успокоятся?.. Или все-таки попробовать
внаглую пробежать по спинам?.. Ну да! А мешки? А капсулы?..
Ромка для опыта выбрался на открытое место, и глянцевые твари немедля
пришли в движение.
- Ну ни фига себе... - испуганно пробормотал он.
От вчерашней неуверенности надзорок и следа не осталось. Четкий
хищный вираж - и бросок. Так они обычно кидаются, когда видят, что склока
грозит перейти в рукопашную.
- Что за дела? - с достоинством сказал Ромка подлетевшим вплотную
каплеобразным тушам. - Да я вообще мимо шел... камушек искал подходящий...
В подтверждение своих слов он отцепил от пояса и предъявил им
зеркальную кувалдочку. Особого впечатления на надзорок это не произвело.
Двинулся в сторону, противоположную пьедесталу. Пропустили... И на
том спасибо... С тремя конвоирами за спиной он добрался до средних
размеров камушка. С ненавистью окинул глазом молочно-белые округлости - и
уничтожил одним ударом. Сорвав злобу, пошел было дальше, но, оглянувшись,
приостановился... За ним теперь следовала всего одна надзорка. Остальные
две прилежно подъедали осколки.
- Ага... - соображая, молвил он. - Ну правильно... Васька же говорил:
все равно приезжают...
Последовал еще один взмах зеркальной кувалдочки - и следующий валун
лопнул с грохотом. Последняя сопровождающая надзорка немедленно забыла о
Ромке и занялась обломками.

Нет, не будет больше такого дня в Клавкиной жизни! По обыкновению
выйдя раньше всех на промысел, она уже приглядела пару легких камушков,
когда в соседнем проулке громыхнуло - тюбиков этак на десять, если не на
пятнадцать. Изумившись, Клавка двинулась прямиком на звук и была
ошеломлена еще одним громовым ударом. Потом навстречу ей вылетел Ромка - с
вылупленными глазами и с кувалдочкой в руке.
- Клавка! - заорал он. - Хватай тюбики! Халява!..
На ее глазах он подскочил к чудовищной глыбе, похожей на оплывшего
снеговика, и подбил снизу, куда по-трезвому и тюкнуть-то не додумаешься.
Белоснежный гигант еще только стонал и кряхтел, намереваясь оглушительно
ахнуть, а Ромка уже казнил следующий камушек. В благоговейном ужасе Клавка
заглянула в проулок, откуда только что выскочил обезумевший громовержец.
Проулок был завален обломками. Ромка уничтожал все подряд. Как Тамерлан.
То, что он тронулся окончательно, в доказательствах не нуждалось. Да,
но Клавка-то была еще в своем уме! Подхватив подол простынки, она
стремглав кинулась в проулок. А навстречу ей танковым клином катились
ошалелые надзорки.
Нескончаемый грохот гулял между бледно-золотистых громад, на
стеклисто мерцающее покрытие оседали все новые и новые холмы, холмики и
пригорки ослепительно-белого щебня. Ромка крушил вдохновенно, не
задумываясь. Заметив, что вокруг становится черным-черно от надзорок,
кидался в скок и, очутившись в противоположном конце лабиринта среди
непорушенных глыб, вновь пускал в ход сокрушительную сталь.
Вышедшие к тому времени на утреннюю охоту обитатели опор ошалело
озирались. Не в пример правдоискательнице Клавке им было как-то неловко
подбирать неизвестно кем заработанные тюбики, но, заслышав ликующие вопли
Ромки насчет халявы, они быстро теряли застенчивость и принимались
набивать капсулами сетки и пакеты. Вскоре, как этого и следовало ожидать,
начались дележ и ругань. Надзорки метались, как очумелые.
Ромка же, внезапно прекратив буйствовать, возник в "конуре" и
торопливо перекидал в скок все стройматериалы. Потом выбросился на пятачок
и остался весьма доволен зрелищем. Ни одного чернильно-глянцевого рыла
возле пьедестала он не увидел.
Обливаясь потом, перенес и свалил в седловину сначала мешки, а потом
две сетки алых капсул. В последний миг из-за дальней опоры вылетела
наконец-то подъевшая все осколки надзорка, но Ромке было уже наплевать - и
на нее, и на всю их свору.

Говорят, что самое сложное - это ваять руки. Лицо, говорят, и то
проще ваять... Короче, к полудню Ромка почти отчаялся. Поперечные борозды
на стыках колец получались у него чуть ли не глубже, чем вертикальные -
между пальцами. Да и сами пальцы выходили разной толщины... Подмазывал,
заглаживал - и наконец решил не маяться. Потом. Сейчас главное - смыкать
помаленьку свод... Обидно будет, если предназначенный хозяевам фиг вдруг
возьмет да и провалится сам в себя...
А как там, кстати, поживают вертухаи? Тыльной стороной ладони Ромка
смахнул пот с бровей и исподлобья оглядел окрестность. Замер, затем
медленно поднял голову и всмотрелся попристальней. Надзорок на пятачке
собралось не много, но вели они себя довольно зловеще. Никакой суеты,
никаких метаний. Четыре твари блокировали проулки, две караулили возле
скоков. На выходе будут брать - не иначе...
Ромка невесело усмехнулся, замешивая очередной колобок, как вдруг в
голову пришло, что отвлекающий маневр с глыбами повторить ему, скорее
всего, не удастся и, стало быть, к пьедесталу его больше не подпустят.
Значит... Не вставая с корточек, он покосился снизу вверх на свое
уродливое детище... Значит заканчивать фиг надо прямо сегодня! Ромка
стиснул зубы и с удвоенной силой захлопал припудренными ладонями по
липкому колобку.
Свод помаленьку смыкался. Суставы на пальцах изваяния, правда, так и
не удалось обозначить, да и Бог с ними! Главное - чтобы сразу было ясно,
что изображено...
- Ромк!.. - откуда-то издали грянул голос Василия.
Осторожно уложил последний шмат кольца и лишь тогда обернулся. В
проулке виднелись встревоженные лица Пузырка, Сократыча, Лики... Ну и
Василия, конечно.
- Чего надо?
- Рома, ну нельзя же так! - отчаянно крикнула Лика. - Ну что ты всех
нас считаешь врагами? Давай поговорим...
- Завтра, - бросил он.
- Да никакого завтра не будет! Ты что? Не видишь? Они же тебя
караулят!..
Ромка выдвинул вперед ногу и бережно возложил левую длань на
изваяние. Словно за плечи обнял.
- А чего ты за сто верст кричишь? Подойди - поговорим...
- Да не подойти уже! - заорал Василий. - Надзорка не пускает!..
Честно говоря, при этих словах желудок у Ромки провалился куда-то в
район почек. А шутки-то и впрямь кончились...
- А ты скоком попробуй! - крикнул он, стараясь не подавать виду, что
и сам струхнул. - Возле "конуры" есть скок! Прямо сюда выбрасывает...
- Пробовали! Они уже и у скоков дежурят!..
Ромка беспомощно огляделся. Надзорки словно вросли в покрытие черными
блестящими валунами. Ждут...
- Рома! - напрягая старческий голос закричал Сократыч. - Рома, у вас
один выход! Даже скорее шанс, чем выход!.. Сломайте эту вашу скульптуру!
Сломайте!.. И глыбу разбейте!.. Возможно, тогда они вас не тронут!..
Ромка заколебался. Сломать... А может, и вправду сломать? Слепил
какую-то уродину, не поймешь: то ли фиг, то ли кулак, то ли вообще Бог
знает что! Кривая, приплюснутая... Чего позориться-то? Эту - сломать, а
потом подучиться малость - и...
Потом?
Когда потом?
Ромка еще раз оглядел припавших к покрытию надзорок и медленно
облизнул припудренные пылью губы.
- А вот фиг вам... - проговорил он и, спрыгнув в седловину,
решительно вытряхнул в выемку предпоследний мешок.

Купол большого пальца, венчающий композицию, Ромка водрузил уже в
сумерках. Порошка, как он и опасался, не хватило, и поэтому вместо
красивого и гордого навершия пришлось лепить какой-то коротенький,
неубедительный бугорок.
Все!
Ромка звонко отряхнул руки, помедлил и сошел вниз, в обезображенную
корявыми грязными разводами седловину. На приступочке приостановился.
Сердчишко на мгновение зависло. Да не может быть, чтобы с ним - как с
Крестом... Никого не трогал, не убивал... Подумаешь там, фиг вылепил!..
- Ну, берите, давитесь! - презрительно бросил он наплывающим из
серого полумрака плотным округлым теням. - Вот он я!..
Сделал последний шаг - и тут же был отрезан от глыбы, причем маневр
надзорка провела по-хоккейному жестко - толкнула, чуть не сбив с ног.
- Сладили, да?.. Все на одного?.. - бормотал Ромка, пятясь перед
наступающими гладкими тварями. Самый страшный миг остался позади: если
сразу сознания не лишили, а теперь явно куда-то ведут, подталкивают, то,
стало быть, не все еще так плохо...
Его уже вытеснили в проулок. Нигде ни души. От льдистых айсбергов
веяло холодноватым полусветом. Надзорки обрели четкость, по гибким
панцирям гуляли блики.
Улучив момент, Ромка метнулся к светлому овалу скока - и тут же
удостоился легкого щелчка. Так, наверное, в четверть силы... Подпрыгнул,
шарахнулся, но на ногах устоял.
- Менты поганые!.. - хрипло выговорил он, оборачиваясь.
Надзорки надвинулись снова. Ромка повернулся и с независимым видом
пошел, куда вели. Следующий попавшийся по дороге скок он на всякий случай
решил обойти сторонкой, но тут на пути его стала одна из надзорок.
- Ну чего? - с вызовом спросил Ромка. - Туда - нельзя, сюда -
нельзя...
Вне всякого сомнения, его прижимали к стенке. Точнее - к светлому
овалу. Ромка знал этот скок. Он выводил к "конуре" - выбрасывал в аккурат
перед третьим подъездом.
- Под домашний арест? - осклабившись, осведомился Ромка. - А жратву
кто мне таскать будет? Вы, что ли?
Полукольцо акульих рыл сомкнулось теснее, и Ромка, более не
хорохорясь и не дразня судьбу, шагнул в скок...
Издырявленная черными оконными проемами пятиэтажка серой глыбой
тонула в сумерках огромного зала. На выходе Ромку, естественно, ждали.
Надзорок пять или шесть. Неестественно было другое: вместо того, чтобы
загнать арестанта в "конуру", они сразу же отсекли его от подъезда.
Заподозрив неладное, Ромка обернулся - и обмер.
В каком-нибудь десятке шагов, раскинув мощные посадочные опоры,
стояла летающая тарелка. Из открытого люка лился нежный розовый свет,
окрашивая серое, похожее на пемзу покрытие в коричневатые тона...
Неужели - домой? Да он о таком и мечтать не смел... Домой! В город, к
нормальным людям, к своим ребятам... К ментам? Да пускай даже и к ментам!
Они хотя бы ломать не заставляют...
Ромка хотел было кинуться к люку, но спохватился. Во-первых, хозяевам
он давно уже не верил ни на грош и постоянно ждал от них очередного
подвоха. А во-вторых, внутри встрепенулся и толкнул локотком в ребра
неугомонный чертик противоречия.
- А чего это я туда полезу? - сердито сказал Ромка, снова
поворачиваясь к надзоркам. - Может, мне и здесь хорошо?.. Подумаешь,
сенсация: фиг вылепил!..
Округлые глыбы мрака угрожающе шевельнулись - и Ромка попятился. Его
откровенно загоняли в летательный аппарат.
- Не нравится, да?.. - злорадно бормотал он, уже ставя босую ногу на
край аппарели. - А вот фиг вам! Во! Видали?.. Чувырлы гладкие!..
Нагло крутя кукишем, он отступал вверх по трапу. Стоило ему очутиться
в озаренном розоватым свечением коридорчике, как прямоугольная броневая
плита поднялась и наглухо запечатала вход.
Оказавшись в одиночестве, Ромка с сатанинской усмешкой растопырил
пальцы обеих рук и издевательски повилял тощим задом.
- Камушки вам долбать? - осведомился он у закрытого люка. - А вот
пускай вам их Васька долбает! Он лоб здоровый!..
Тут Ромке почудилось, что пол под ногами дрогнул, и физиономия
хулигана внезапно стала тревожной, чтобы не сказать испуганной.
А вдруг - не домой?.. Дедок говорил: тарелки куда угодно могут
завезти... Вдруг закинут в какую-нибудь... типа исправительной колонии?..
С них ведь станется... Хозяева...
Несколько минут прошли в жутком напряженном ожидании, а потом
прямоугольная металлическая плита медленно начала вываливаться наружу.
Даже не дожидаясь, когда дальняя кромка аппарели коснется грунта, Ромка
уперся раскинутыми руками в края люка и с замиранием выглянул наружу.
Последовал ликующий вопль - и хулиган кинулся стремглав в открывшийся
просвет. По дороге, разумеется, оступился, в результате чего достиг родной
земли кувырком. Вскочил, победно вскинул кулак.
Он стоял - наяву! средь бела дня! - в центре знакомого разваленного
скверика, у гипсовых руин фонтана, ныне окончательно вмятых в почву
гусеницами бульдозеров.

Внезапно повеяло запахом гари. Это еще что такое? Пожар здесь, что
ли, был?.. Ромка медленно опустил кулак и огляделся.
Стволы изувеченных акаций обуглились и теперь чернели, как бы
сведенные предсмертной судорогой. Высокая бетонная стена была вся
исклевана, как будто по ней садили в упор из пистолета. На одной из ее
секций кто-то размашисто вывел масляной краской: "Долой..." Кого "долой",
Ромка не понял, потому что дальше стена была обрушена и размолота траками.
Асфальтовое полотно автострады местами как бы расплеснулось, а на обочине
горбился остов сгоревшей "Волги".
Ромка поднял глаза - и вздрогнул. Такое впечатление, что развал,
царивший на пустыре, за время Ромкиного отсутствия перешел в наступление и
захватил весь район. Здания стояли с выбитыми сплошь стеклами, угол одной
из многоэтажек был как бы неровно откушен. Из пролома тянулся тяжелый
черный дым.
Откуда-то издали внятно прозвучала короткая автоматная очередь.
Ромка вновь перевел оторопелый взгляд на обрушенную и размолотую
траками стену. За выщербленным шоссе припали к земле пыльные руины
частного сектора.
Гений кувалды попятился в ужасе.
Развалить целый город?.. Для него это было просто непредставимо.
- Ну вы и долбаете!.. - испуганно пробормотал Ромка, потихоньку
отступая и отступая к летающей тарелке. Потом вдруг резко обернулся и чуть
присел, явно собираясь кинуться к трапу.
...Но делать это надо было немного раньше. Люк уже закрылся.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30