- М-да... - сказал он наконец. - Ну ничего, Ромк! Вернут. Обязаны...
- Обязаны... - язвительно проговорил Ромка. - А может, у них здесь
такой же бардак, как у нас!
- Ничего себе бардак! - возразил Василий. - Вон какой хренотени
понастроили, а ты говоришь - бардак! Тут не бардак, тут порядок.
Цивилизация...
Разговор прервался, и в огромном зале стало как будто еще темнее.
- Вообще-то, конечно, всякое бывает, - не выдержав молчания, снова
заговорил Василий. - В прошлом году на металлургическом штабелировщик
уснул на площадке, куда ковши отсаживают... В нетрезвом состоянии,
конечно... Ну и поставили на него не глядя двадцатипятитонный ковш. Так
розыск объявляли - пропал человек... А ковш там еще целый месяц стоял... -
Произнеся это, Василий возвел глаза к угольно-черному днищу, в котором
паутинчато отражались далекие заросли слабо мерцающих колонн. Летающая
махина, надо полагать, тоже весила не меньше двадцати пяти тонн, да и вид
имела такой, словно собирается здесь простоять как минимум месяц.
История о раздавленном штабелировщике произвела сильное впечатление.
Ромка уперся ладонями в покрытие и рывком подобрал под себя голенастые
ноги. Встал. Вышел, пригнувшись, на открытое пространство. Телефонная
трубка торчала у него из кармана, и крысиный хвост провода волочился по
стеклистому покрытию.
- Так? Да? - сдавленно спросил Ромка у запертого люка и вдруг,
выхватив трубку, ударил что было силы наушником в броню. Брызнула
пластмасса.
- Ты что, сдурел? - рявкнул Василий.
- Откройте! Козлы! - захлебывался Ромка, нанося удар за ударом. - На
запчасти, блин, раскурочу!..
Метнул в бесчувственную плиту остаток трубки и лишь после этого
малость опомнился.
- Вот только одно и можешь... - злобно заворчал на него из-под
тарелки Василий. - Ломать да ломать... Ты за всю жизнь хоть одну вещь
своими руками сделал?
Ромка стоял понурившись. (Рост - выше ста восьмидесяти пяти;
телосложение - сутулое, худощавое; уши - большие, оттопыренные... Цвет
глаз и наличие-отсутствие веснушек - не разобрать, темно...)
- Может, еще сверху посмотреть? - шмыгнув носом, расстроенно
проговорил он. - Там вроде наверху какая-то фигня торчала... Подергать,
покрутить...
Он вытер ладони о джинсы, приподнялся на цыпочки и, взявшись за
покатый край летающей тарелки, попробовал за что-нибудь уцепиться.
Уцепиться было не за что.
- Подсадить, что ли? - хмуро спросил Василий и, кряхтя, выбрался
из-под днища.
Он присел и принял в сложенные вместе ладони Ромкину ногу. Поднял до
уровня груди, подставил погон, потом уперся широкой ладонью в тощую
Ромкину задницу и затолкнул его одним движением на крышу.
- Ну что? - спросил он, отступая на шаг.
Ромка пыхтел и не отвечал - он полз на животе к центру покатого и,
наверное, скользкого купола. Вскоре на фоне гигантских мерцающих колонн
обозначился его согнутый в три погибели силуэт. Видно было, как он, за
что-то там ухватясь, покрутил, подергал... Василий хотел отойти подальше
для лучшего обзора, но тут послышался легкий треск, силуэт неловко
взмахнул длинными руками, в одной из которых мелькнуло что-то непонятное,
и Ромка, съехав на ту сторону, с воплем шмякнулся на пол.
Когда Василий, обежав тарелку, подоспел к нему, Ромка уже сидел и
потирал, морщась, ушибленное бедро левой рукой. В правой у него было
(Василий включил фонарик) что-то вроде квадратного металлического
зеркальца на полуметровом стержне.
- Вот, - виновато сказал он. - Отломилось...
- Да что ж ты за человек такой! - процедил Василий. - Руки у тебя или
грабли? За что ни возьмешься - все ломается!.. Может, она теперь летать не
будет без этой хреновины?..
- А там еще одна такая есть, - сказал Ромка.
Василий открыл было рот - выложить все, что он думает о своем
косоруком спутнике, но тут по темному залу беззвучно прозмеился огромный
огненный знак, причем один из его языков вильнул им прямо под ноги.
Василий от неожиданности подскочил, а Ромку подбросило с пола.
- Берегись! - рявкнул вдруг Василий. - Уйди, на хрен!
Он схватил за шиворот только что успевшего встать на четвереньки
Ромку и отволок шагов на пять прочь.
Летающая тарелка оживала. По выпуклой броне уже вовсю бежали,
потрескивая, фиолетовые электрические разряды. Округлая черная глыба
неспешно всплыла над полом, потом остановилась, и мрак под днищем
зашевелился - бронированная черепаха подбирала конечности и смыкала клюзы.
Затем, приглушенно взвыв, крутнулась - мощно, как турбина, и, обдав лица
волной озона, ушла ввысь стремительным неуловимым броском. А вот куда
делась потом - понять трудно. Такое впечатление, что испарилась на
полдороге...
А по полу прозмеился еще один иероглиф - на этот раз изумрудный.
Правда, теперь уже никто не подпрыгнул: хмуро переглянулись - и только.
- Может, отремонтируется - прилетит? - жалобно предположил Ромка.
Василий злобно молчал, поигрывая желваками.
- Отремонтируется... - проговорил он сквозь зубы. - Кто бы тебя,
придурка, отремонтировал!.. Ну и куда теперь?
Оба одновременно повернулись к зияющей черными окнами пятиэтажке,
причем Василий наступил на что-то и чертыхнулся.
- Да ну ее на фиг! - торопливо проговорил Ромка. - Чего там делать? И
так видно, что нет никого...
Василий, поигрывая желваками, изучал здание.
- Трубку подбери, - негромко приказал он.
- А?
- Трубку свою подбери, - не повышая голоса, повторил Василий и указал
носком ботинка. - Чего валяется?..
- А-а... - Не сводя широко раскрытых глаз с пятиэтажки, Ромка
послушно поднял с пола размочаленную телефонную трубку, и тут в одном из
окон второго этажа включился свет.
Ромка охнул и выпрямился. Рубиновое сияние, пролившееся из
прямоугольного проема, окрасило в кремовые тона серое пористое покрытие
под ногами и положило легкий розовый мазок на ствол табельного оружия,
возникшего вдруг в правой руке Василия.
- Так... - невыразительным голосом, от которого у Ромки кожа поползла
на затылке, проговорил Василий. - Кого-то мы разбудили...

3
И дале мы пошли - и страх обнял меня.
Александр Пушкин
Окно погасло, провалилось черной ямой, но зато зажглось соседнее,
правда, уже не рубиновым, а мертвенно-голубоватым светом. Василий и Ромка
увидели в прямоугольном проеме все то же, что и прежде: голые стены и
потолок без каких-либо признаков люстры или плафона. Такое ощущение, что
кто-то, переходя из комнаты в комнату, дотянулся сразу до обоих
выключателей и одновременно нажал их, убрав свет в одном помещении и
включив в другом. Выключатели, надо понимать, работали бесшумно - в такой
тишине и при отсутствии стекол щелчок просто не мог быть не услышан.
- Да что за черт! - всматриваясь, тихо сказал Василий. - Это же
разные квартиры! Он что, сквозь стены ходит?
От такого предположения обоих слегка зазнобило, но оставалась еще
надежда, что строение только снаружи представляет из себя точную копию
хрущевской пятиэтажки. Внутри оно могло быть устроено как угодно.
Однако вскоре свет перепрыгнул в следующее окно, и версия об
оригинальной планировке отпала - окно это располагалось этажом выше.
Кто-то шел сквозь дом, и похоже, что для него не существовало не только
стен, но и перекрытий: пронизав третий этаж, снова перескочил на второй,
двинулся влево, вернулся... Окна вспыхивали поочередно, каждый раз бросая
на ствол пистолета новый отсвет: голубоватый, рубиновый, но чаще всего
прозрачно-желтый, как от обыкновенной лампочки накаливания.
"Да нет там никого! - внезапно озарило Ромку. - Сидит себе где-нибудь
перед распределительным щитом и балуется с выключателями, а мы тут с ума
сходим!.." Но обрадоваться своей остроумной, в общем-то, догадке он так и
не успел: из прозрачно-желтого окна пришел звук - кто-то обо что-то
споткнулся и вроде бы даже сказал: "Ух!.." Далее, судя по всему, замер и,
выждав с минуту, двинулся обратно, откуда пришел...
- Чего-то ищет... - обмирая, сообразил Ромка, и в этот миг свет погас
вообще. Дом снова стоял пустой и темный.
- Орать-то зачем? - злым придушенным шепотом осведомился Василий.
- А я орал? - огрызнулся Ромка, тоже шепотом.
Подождали, не вспыхнет ли где еще окошко. Не вспыхнуло. Пятиэтажка
тонула в вечных сумерках огромного зала серой издырявленной черными
проемами глыбой. Василий хотел вернуть пистолет в кобуру, но раздумал.
- А ну-ка давай еще с той стороны посмотрим, - сказал он. - Может, он
как раз там сейчас и шарит... Да спрячь ты, на хрен, свою трубку! Стрелять
из нее, что ли, собрался?
Ромка взглянул на свою правую руку, смутился и, запихнув изувеченную
трубку микрофоном в карман джинсов, подобрал с пола отломанный от летающей
тарелки металлический стержень с зеркальным бруском на конце.
Угол миновали благополучно, но, когда проходили мимо второго окна,
кто-то из черного провала внятно произнес: "Бу!" - и обоих отбросило от
дома шагов на пять.
Луч фонарика канул в окно, как в колодец.
- Вроде никого... - пробормотал Василий.
- Может, показалось? - с надеждой спросил Ромка.
- Обоим, что ли?.. - Василий ощупал лучом торец дома, ругнулся и
убрал свет.
Одолеваемые самыми нехорошими предчувствиями, двинулись дальше.
Василий с пистолетом - чуть впереди, а чуть поотстав - Ромка со стержнем.
Вылитый индеец на тропе войны. Шли боком, как бы ожидая все время
нападения с тыла.
- Стоп! - тихо скомандовал Василий, вглядываясь во что-то под ногами.
- Это еще что за чертовщина?..
Впереди, в трех шагах, на сером покрытии лежал овальный отсвет. Из
окна он никак падать не мог - иначе он был бы вытянут в другую сторону.
Присев, Василий провел над светлым пятном рукой, но тени растопыренной
пятерни в пятне не обозначилось.
Поглядели с тревогой друг на друга. Ромка высвободил из кармана
исковерканную трубку и движением, каким обычно подбрасывают хворост в
костер, кинул ее в центр овала. Обрывок телефонного провода больно
хлестнул по лодыжкам - трубка исчезла, даже не долетев до покрытия. Оба
отпрянули.
- Так... - сипло проговорил Василий. - Будем знать...
Внимательно глядя под ноги, они добрались до угла и вышли за дом. Ни
в одной из квартир, обращенных окнами в эту сторону, света не было. Зато
по серому покрытию здесь и там беспорядочно разбросаны были все те же
овальные светлые пятна, как будто штук пятнадцать невидимых карманных
фонариков освещали пористый похожий на пемзу пол.
- Капканы... - еле выговорил Ромка.
Василий мрачно кивнул.
С прежними предосторожностями они вернулись к подъезду.
- Одно из двух, - угрюмо подытожил Василий. - Или он, зараза такая,
сейчас за нами следит, или я не знаю что... Ну не спать же он лег, в
конце-то концов!
Они огляделись еще раз. До мерцающего леса колонн было очень далеко.
Пятиэтажка была рядом.
- Может, до утра подождать? - жалобно сказал Ромка.
- Мы ж под крышей, - напомнил Василий. - Какое тут может быть утро?..
Он помолчал, явно на что-то решаясь.
- Значит, так... - заговорил он наконец. - Возвращаемся на угол,
будто идем обратно, потом резко влево - и вдоль стены к парадному...

Оказавшись под бетонным козырьком, который впрочем, кажется, бетонным
не был, Василий включил фонарик. Неровное волокнистое кольцо света
медленно скользнуло по стенам короткого коридорчика, выхватило в глубине
его пяток ступеней, площадку, затем вернулось и, облизав косяки, снова
провалилось в глубину подъезда.
- Это не мы строили, - глухо проговорил Василий.
- Ага... - сдавленным эхом отозвался из-за плеча Ромка.
Дверей в парадном не было и, судя по отсутствию петель, не
предполагалось. Но главное, конечно, не в этом... Вблизи здание поражало
небывалой чистотой отделки и какой-то... наготой, что ли... Нигде ни
карниза, ни выступа, порожка вот даже нет... Вдобавок возникало ощущение,
что пятиэтажка эта вся выточена из единой глыбы. Да, наверное, Василий был
прав: здание строили не люди.
- За улицей последи, - негромко приказал он, видимо, подразумевая
другие подъезды, и осторожно перенес ногу через несуществующий порог.
Стоило ему это сделать, как в глаза ударил свет, и что-то с нечеловеческой
силой ухватило левую руку Василия повыше локтя.
Он шарахнулся назад и вправо. Подъезд вновь провалился во тьму.
- Вот как звездану промеж фар! - прошипел Василий, в самом деле
занося рукоять пистолета. - Чуть не застрелил тебя, дурак!..
Ромка отпустил локоть и, кажется, хихикнул. Василий, не поверив,
посветил спутнику в лицо и увидел, что оно и впрямь перекошено диковатой
улыбкой.
- Так страшно ведь... - с нервным смешком объяснил Ромка.
Василий двинулся на него, выпятив челюсть.
- А трубку? - севшим от бешенства голосом проговорил он. - Трубку из
автомата выдирать - не страшно было?..
Ромка убито молчал, и Василий снова повернулся к подъезду. Шагнул - и
помещение исправно озарилось ровным и довольно ярким светом.
- Ну ясно... - проворчал Василий. - Хоть с этим разобрались...
Он внимательно изучил голые стены, потолок и остался в недоумении:
лампочки нигде видно не было и откуда изливался свет - непонятно.
Посмотрел, куда падает тень, и убедился, что не падает никуда, а
расплывается из-под ног смутным пятном сразу во все стороны.
- Все спокойно? - спросил он оставшегося снаружи Ромку.
Тот, спохватившись, огляделся и ответил, что все спокойно. Василий
продолжал осмотр помещения. Лестница ему, судя по выражению лица,
решительно не понравилась: во-первых, без перил, во-вторых, ступеньки...
Они были строго прямоугольные, без скруглений - тоже, короче, подделка...
- Слушай, - сказал Василий, и голос его гулко прозвучал в пустом
подъезде, - а ведь, похоже, до нас здесь людей вообще не было...
- Почему?
Вместо ответа он обернулся и указал глазами на девственно чистые
стены: нигде ни рисунка, ни надписи, ни даже копоти от прилепленной к
потолку спички...
- А из окна тогда кто пугал?
- А хрен его знает... - Василий поставил ногу на первую ступеньку - и
тут же осветился следующий пролет, но зато погас свет в коридорчике. Погас
и вспыхнул снова - это в подъезд вошел Ромка.
- Я там один не останусь! - решительно предупредил он.
- А я тебя одного и не оставлю! - буркнул Василий. - Тебя только
одного оставь!..
На площадку смотрели три дверных проема. Свет вымывал из них черноту
где-то на метр, не больше. Те же идеально прямые углы, то же отсутствие
петель, равно как и деревянных косяков с притолокой...
- Может, по первому этажу сначала? - затосковав, предложил Ромка.
Василий подумал.
- Нет, - решил он наконец. - Свет был на втором - значит, и пойдем на
второй.
Они поднялись на второй этаж, где их ждали точно такие же проемы в
точно таком же количестве.
- Это налево, - определил Василий и посветил фонариком в левую дверь.
- А ты пока за остальными приглядывай...
В квартирах шевелился мрак, и Ромка безрадостно взглянул на свой
жалкий томагавк.
- Вва!.. Вва!.. - замогильным голосом пугнули из левого проема, и
Василий не раздумывая бросился на звук. Оцепеневший Ромка видел, как в
озарившейся комнате его спутник чуть присел и сделал круговое движение,
беря на прицел что ни попадя, после чего выпрямился в растерянности и
опустил руку с пистолетом.
Брать на прицел и впрямь было нечего. В совершенно голом квадратном
помещении (прихожая почему-то отсутствовала) одиноко раскинулось огромное
двух-, чтобы не сказать трехспальное, ложе. Пустое. Предмет роскоши
вызывающе сиял полировкой и выложен был нежно-упругими на вид квадратами,
обитыми чем-то дорогим и ласкающим глаз.
- Справа, - отрывисто предупредил Василий, не оборачиваясь. - Смотри
не вляпайся...
Но Ромка уже и сам увидел: в метре от входа на полу лежало овальное
пятно черт ее знает откуда падающей тени. Точно такое же, один к одному,
только масть другая...
Василий тем временем приблизился к ложу и, убедившись, что спрятаться
под ним невозможно, потыкал стволом в одну из квадратных подушек. Звук
получился, как от соприкосновения двух булыжников.
Подошел Ромка. В недоумении тронул кончиками пальцев другую подушку,
потом, изумившись, провел по ней ладонью.
- Во идиоты! - выговорил он, уставив на Василия совершенно круглые
глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30