Казалось черной неблагодарностью отказывать такому
ревностному хозяину. Я не могла не думать о нем как о существе с
чувствами, хотя это и не имело смысла. Я вымылась, вытерлась и причесала
волосы, надушила их и тело, и с отвращением посмотрела на грязную, драного
"рубашку", оставленную мной на полу. Она исчезла.
Тут я вспомнила, как Йомис Лангорт и мои конвоиры сбросили свою
серебряную одежду, и стена поглотила ее. Я призывно посмотрела на стены,
но ничего не произошло. Я торопливо застегнула браслет-посредник.
- Моя "рубашка", - произнесла я вслух, и по-прежнему ничего не
произошло. В ванной висело высокомерное молчание. - Моя одежда - то, что я
носила, - пожалуйста, верни мне ее, - у меня возникло отчетливое ощущение,
что я имею дело с озорным животным или ребенком. - Тогда буду ходить
нагишом, - пригрозила я. Но этого мне не хотелось. Я усвоила человеческое
суеверие об уязвимости наготы.
Я прошла обратно в голубую комнату, и там стоял щит, а на нем висело
длинное платье, казавшееся сделанным из гиацинтово-голубого шелка, и
изящное одеяние в виде голубого нижнего белья, такого, как я носила в
Эзланне. Я надела их медленно, наслаждаясь, несмотря ни на что, роскошью и
комфортом. Когда я надела платье, то увидела, что моделью для него
послужило то, другое платье, которое я носила в Анкуруме, белое парчовое,
в котором я просидела ужин у посредника и в котором позже услышала, как
Дарак отдал обе наши жизни Сагари. То платье было прекрасным, и мозг
корабля каким-то образом извлек эти сведения из моей памяти, однако, надо
полагать, раз в этой комнате все было голубым, платье тоже стало голубым,
и меня порадовало это единственное отличие.
Появилось зеркало и слегка тронуло меня. Когда я повернулась, то
увидела свое длинное отражение, и там присутствовала своеобразная красота,
сплошная белизна, заключенная в переливающийся голубой шелк. Отрицала
красоту только черная маска. Я подняла руки к ней, а потом беспомощно
убрала их.
- Я проклята страшным уродством лица, - повторила я.
Зеркало и щит ускользнули. Появилось округлое кресло, и я уселась в
него, а затем столик с голубыми стаканами, наполненными тем, что казалось
молоком и водой, и блюдами с тем, что казалось свежим хлебом и ягодами,
вроде клубники.
Я пригубила жидкости и попробовала образчики пищи. Боли возникли, но
не очень сильные. Я прошлась по комнате.
Должно быть, он уже знает, что я проснулась, оделась, готова
поговорить с ним. Корабль наверняка сообщил ему. И все же я не была готова
говорить с ним. Несмотря на молчаливое согласие, с наступлением дня
вернулся и страх. Страх перед ним, и страх, да, страх перед самой собой и
тем, что, по его словам, я сделала.
И он не пришел.

Наконец, я отвернулась от комнаты и прошла к дверям, через которые
вошла днем раньше. Они открылись передо мной, и за ними лежало остекленное
помещение с колоннами, где я ждала. Теперь там меня ждал кто-то другой. Я
остановилась, как вкопанная, когда двери закрылись за мной. Мужчина,
намного старше Йомиса Лангорта и других виденных мною здесь людей, однако,
подобно им, суховатого и крепкого телосложения. И в отличие от них он
отрастил белокурые волосы до плеч. Подпоясанная белая туника свисала у
него до колен поверх ставших привычными бледно-металлических штанов и
сапог. На левом запястье он носил серебряный браслет с мигающим
ярко-зеленым огоньком.
- Доброе утро. Я Сьерден Джафаэль, главный кибернетик этого корабля,
специалист по компьютерам.
Он умолк и посмотрел на меня большими серыми глазами, проницательно и
быстро оценивая мою внешность, словно та была чем-то таким, что он должен
живо усвоить, положить на хранение и снова вынуть после моего ухода для
более подробного изучения.
- Вижу, что ты не понимаешь. По-моему, Рарм - наш капитан - рассказал
тебе о мозге, управляющем нашим кораблем? Компьютер - это просто другое
название его. Но неважно. Я хранитель мозга. Я способен связываться с ним,
добиваться телепатического соединения. Для того, чтобы это сделать, я
должен полностью открыть свой разум для потока информации в мозг. Человека
неодаренного и нетренированного такая попытка просто убьет. Благодаря
своему таланту и подготовке я способен пережить эту операцию. Не думай,
будто я хвастаюсь. Я знаю свое место. Во время опасности, катастрофы или
неисправности я неоценим. Во времена спокойные и изобильные, такие, как
сейчас, я... - он улыбнулся и сделал жест веселого отрицания, - очень
незначителен.
- А зачем ты здесь, Сьерден Джафаэль?
- Потому что меня прислал капитан. Хотя, заверяю тебя, я крайне рад
встретиться, наконец, со своей соперницей по части завоевывания
расположения компьютера... э... мозга.
- Зачем тебя прислали, Сьерден Джафаэль?
- Пожалуйста, - вежливо попросил он, - тебе совершенно необязательно
называть меня сразу обоими именами. В общем-то для тебя было бы нормальным
обращаться ко мне, называя вторым плюс подобающим титулом, таким, как
"мастер". Однако, при данных обстоятельствах отлично сойдет и Сьерден.
Зачем меня прислали? Отвести тебя к ядру компьютера - Ступице.
- Зачем?
- Зачем, - он подумал. - Понятия не имею, - сказал он наконец с видом
легкого отчаяния.
Я рассмеялась, и какая-то часть напряжения покинула меня. Он казался
реальным в этом новом мире.
- Ну, - он улыбнулся. - Начало лучше, чем я надеялся. А у тебя тоже
есть имя.
- У меня нет имени.
- Тревожно, - сказал Сьерден. - На наших мирах у всего есть имена и
названия. Наверняка ведь и ваша планета не обладает иммунитетом против
этой скверной привычки? - он предложил мне руку. Мы вполне могли
находиться в Эзланне или в За, идя по какому-то официальному делу.
- Мое имя, как и мое начало, утеряно, - ответила я.
Стена открылась, и на пол высыпалась пара голубых сандалий. Сьерден
нагнулся и поднял их. Он вздохнул.
- Компьютер всегда вне себя от радости, когда корабль везет
пассажира. Люди, которые живут в мундире и год за годом путешествуют по
одним и тем же звездным дорогам, надоели ему до бесконечности.
Догадываться, что они потребуют, совершенно неинтересно. Но ты - не только
новая, но и иная, да к тому же еще и женщина.
- Так этот компьютер - мозг - думает и чувствует так же, как человек?
- спросила я его. - По тону, каким говорил о нем Рарм, он мне
представлялся неодушевленным и бесстрастным.
- Наверное, не так же, как человек. Но как существо. Наши ученые не
согласны с этим. Машина, говорят они. Но если в этой штуке нет с самого
начала каких-либо эмоциональных вывертов, то она взращивает их. Все
специалисты по компьютерам подтвердят тебе то же самое. А теперь не
разочаровывай своего поклонника. Надень сандалии, и мы наведаемся в
Ступицу.

За моими комнатами коридор чуть дальше разветвлялся на два новых
изогнутых хода. Сьерден повел меня по левому, а чуть дальше, когда и этот
коридор тоже разветвился, по правому. Пока мы шли, стены и полы менялись.
Больше не встречалось никаких символов, указывающих на двери. Все было
серебряным, как снаружи корабля. Коридор закончился на вид глухой стеной,
но когда мы приблизились к ней, участок пола и стены начали погружаться
вместе с нами.
- Не тревожься, - успокоил Сьерден. - Ступица расположена между этой
и двумя нижними палубами. Лестничный пролет сделал бы то же самое.
С миг-другой мы оставались в клетке из глухих стен, падая, а затем
перед нами открылся вид нового коридора, и мы перестали двигаться. Этот
коридор был белым. В противоположном конце серебряный символ на закрытой
стене.
Сьерден подошел к той стене и посторонился, пропуская меня вперед,
когда раздвинулись двери.
За ними находилась большая овальная комната, которую держали в своего
рода светящейся темноте. На всех стенах светился металл, и иногда
загорался и гас глазок света. В центре комнаты единственная металлическая
колонна тянулась ввысь и достигала потолка. На ее поверхности тлели,
словно сонные, самоцветы, цветные панели. Но я не вошла в эту комнату. Я
боялась прикоснуться к сверкающей паутине, плотно затянувшей вдоль и
поперек все стены.
- Я не могу войти, Сьерден, - сказала я.
- О... - Сьерден улыбнулся. - Мне следует объяснить. То, что ты
видишь, - совершенно безвредные световые лучи, - он шагнул мимо меня и
стоял среди них; его лицо и тело внезапно исполосовали цветные линии. -
Как видишь, я не причиняю вреда им, и они тоже не причиняют вреда мне.
Однако если сюда ворвется какой-нибудь захватчик или сумасшедший с целью
повредить Ступицу, компьютер, прочтя его мысли, активирует лучи, чтобы
оглушить его, а также включит тревогу. Защита здесь весьма необходима.
Только в этом единственном месте компьютер уязвим, можно сказать, наг,
открытое сердце, являющее всю сложность своих клапанов и механизмов. Идем.
Я последовала тогда за ним и тоже была поглощена паутиной света. Он
обошел кругом тихо мурлыкавшую колонну, поглаживая ее одной рукой. Панели
загорались и темнели.
- Здесь заключены, - нежно прошептал он, - бесконечные знания,
сбалансированные суждения и интимные подробности жизни всех на борту этого
корабля. В настоящее время у нас пятьдесят два человека. У каждого из
наших разумов есть копия в этом металлическом покрытии, разум куда более
тонкий и точный, чем тот, что мы носим в своих черепах. Здесь уловлены все
детали нашего опыта, истинно так, как это с нами произошло, а не так, как,
п_о _н_а_ш_е_м_у _м_н_е_н_и_ю_, это произошло после двадцати лет забвения.
В этой колонне кричат младенцы, лазают по деревьям мальчики, влюбляются
подростки, а юнцы мечтают быть космонавтами, которыми они уже давно стали.
Пятьдесят два набора незатуманенных воспоминаний, - он умолк и посмотрел
на меня. - И, конечно, теперь и твоих тоже.
Запутанная в паутине, моя кожа заледенела.
- Моих? Я же не из ваших миров. Как же я могу быть - там?
- Потому, что твой мозг вступил в контакт, и даже взял верх над
мозгом компьютера. Чтобы служить тебе, ему требовалась понимать тебя, как
ему требуется понимать экипаж корабля для того, чтобы служить ему. Именно
таким он построен. Представь себе, - предложил он, - представь себе, что
год назад тебе дали на какой-то далекой планете чудесную еду, и ты
п_о_д_у_м_а_л_а_, что она обладает таким-то - таким-то вкусом, но ты
забыла и ошибалась. Еда, которого доставит тебе компьютер, тоже была бы не
той. А дай ему проникнуть тебе в мозг и выяснить, какой она
д_е_й_с_т_в_и_т_е_л_ь_н_о_ была на вкус год назад, и он даст тебе то, что
ты хочешь. Это, возможно, примитивный пример, но основной принцип остается
верен, будь то выбор еды или человек, лежащий раненым и без сознания,
которому нужно помочь.
- Так, - произнесла я очень тихо, словно могла не дать этой штуке
услышать меня, - значит, все мои мысли, воспоминания, каждый эпизод моей
жизни - известны вашему компьютеру.
- Да, - подтвердил Сьерден. - Известны лучше, чем тебе самой. Ты мне
сказала, что твое имя, как и твое начало, утеряно. В этой колонне ничто,
касающееся тебя, не утеряно. Если у тебя есть имя, - оно здесь, и начало
твоей жизни, которое ты сознательно забыла, тоже в памяти.
Мое начало. Моя детская жизнь, до того как я проснулась под Горой.
Вещи, являвшиеся в снах, лебединые озера, мраморные лестницы, мечущееся
зло пламени. Меня переполнил страх. Я ни на миг не задумалась, почему.
Повернувшись к дверям, я хотела убежать, но в дверях стоял Рарм. Я не
знала, сколько из сказанного он слышал. Похоже, что все. Его лицо
выглядело темным, лишенным эмоций и сочувствия, лицом Вазкора.
- Ты обманом завлек меня сюда, - обвинила я Сьердена. - И ты тоже, -
сказала я человеку в дверях. Меня охватил ужас. Я стиснула вместе
трясущиеся руки. - Я никогда не считала вас богами. Теперь я вижу, что вы
и правда люди, со всем мелким любопытством людей. Если я отдала свой мозг
вашей машине, то больше не дам вам ничего. Отпустите меня. Я не стану
участвовать в ваших инопланетных экспериментах над расой, которую вы
считаете низшей по сравнению с вашей.
- Боюсь, - сказал Рарм, - что теперь ты не сможешь покинуть этот
корабль. За последние несколько минут мы взлетели из долины и находимся
теперь на орбите вокруг вашей планеты.
- Я тебя не понимаю, - сказала я. Но я поняла.
- Сьерден, - скомандовал Рарм.
Сьерден провел рукой по колонне. Металлические стены комнаты
растаяли. Только в кошмаре я могла поверить, что такое существует вокруг
меня. Со всех сторон черные небеса наполняли опаляющие белые капли звезд.
Со всех сторон даль, пустота, черные стены, увлекающие душу наружу через
глаза - падать в беспредельное ничто. А внизу голубоватая сфера, висящая,
словно фонарик Мир. Мир, через который я пробежала, который казался мне
таким прочным и таким огромным.
Потребность уцепиться за что-то устойчивое была невыносимой. Я
повернулась к металлической колонне и уткнулась в нее лицом, закрыв глаза,
держась за нее, словно отпустить - значило послать себя вечно вращаться в
черной пустоте.
И колонна под моими ладонями запульсировала и застонала.

3
Деревья, растущие из металлических каналов в полу, распускали свои
зеленые перья у высокого потолка, роняя черные перья теней на
разрисованные стены этого сада другой планеты. Из стеклянных ваз
изливались, словно кровь, удлиненные красные цветы.
Я сидела среди цветов, нюхая их странный запах, наблюдал, как он
смотрит на меня. У меня не было полной уверенности насчет того, как я сюда
попала. Был шум, и горящие огни, и звуки тревоги, похожей на военную. Их
корабль реагировал на мой ужас до тех пор, пока Сьерден, надо полагать, не
сумел успокоить его. Затем Рарм, должно быть, привел меня в это место,
словно эти странные растения могли положить конец пустому ледяному
напряжению у меня под ложечкой, проистекавшему от знания а тьме повсюду
вокруг меня. Меня радовало, что я причиняю им неудобства. Однако это было
единственным удовольствием.
- Ты риск для моего корабля, - сказал Рарм. - Твой мозг заключает в
себе силу, которую ты не можешь или не станешь контролировать. Ты можешь
убить нас всех.
- Тогда отпусти меня.
Он подошел и сел рядом со мной, и я отвернулась от пего, уставясь на
красные цветы.
- Отпусти меня, - повторила я.
- Неужели ты не понимаешь опасности для себя самой? Твоя жизнь - для
тебя несчастье. Компьютер способен проанализировать разум нас всех, и
именно это он обязан сделать с тобой. Если ты мне разрешишь, я помогу
тебе.
- Почему?
- Не в порядке эксперимента. Это ты только так думаешь.
- Я, - сказала я, чувствуя горечь этих слов, - низшая по сравнению с
твоей расой.
- Низшая - это слово, которое употребляешь ты, и неправильно. Люди
моих миров много лет наблюдали за твоей планетой, потому что на ней живут
люди, подобные им самим - люди, человеки. Возможно, первобытные по нашим
стандартам. Наши кровавые столкновения и прошлом, а ваши еще грядут.
Разделяет нас время, только время. А время не создает ни высших, ни
низших, только различия. Позволь мне помочь тебе.
- Что ты можешь сделать? - холодно осведомилась я.
- Не я. Компьютер.
- Нет.
- Почему же _н_е_т_? Сьерден считает, что существует ответ на то, что
закрывает тебя от тебя самой - и у компьютера он имеется.
- Нет.
- Да. Ты боишься узнать ответ?
- Я боюсь, - ответила я. - И этого достаточно.
- Чего? - он вдруг схватил меня за плечи и повернул к себе своими
настойчивыми, сильными, такими памятными мне руками.
- Ты Дарак, - прошептала я. - Дарак на постоялом дворе в Анкуруме в
темной палатке на Южной дороге.
- Через компьютер с помощью Сьердена в качестве посредника, - внушал
он ровным тоном, - ты сможешь за несколько часов вновь пережить всю свою
жизнь с момента рождения.
- Нет, - я заплакала, - отпусти меня.
Внезапно он встал.
- Тогда это должен сделать я, - сказал он.
Он повернулся к дверям. Я побежала за ним. Кричала на него и пыталась
удержать его, но у меня, казалось, не было сил. Я не хотела, чтобы он знал
меня так, как я сама себя знала, не могла этого вынести. А потом между
нами возник барьер. Я не ощущала, не видела его, но и преодолеть его тоже
не могла. Он достиг дверей.
- Прежде, - сказал он, - я был не подготовлен иметь дело с тобой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59