Обозы с беженцами разместили в Лиенце на берегу Дравы, где оборудовали им удобный лагерь, стали снабжать продуктами и медикаментами.
Потом у "зачисленных на службу" казаков отобрали оружие - дескать, будет выдано английское. 28. 5 всех офицеров повезли в г. Югдебург, якобы на совещание с британским командованием о дальнейшей службе. А в дороге взяли под охрану и передали советскому конвою. Дальше и рядовых силой погнали в эшелоны, отправляя в СССР. В "Казачьем Стане" таким же образом изъяли командиров, 1. 6 оцепили лагерь войсками и танками, и британский комендант майор Дэвис объявил о депортации "домой". Казаки и казачки кричали "не пойдем", молили и требовали, в походных церквях служили панихиды по самим себе. Но англичане были безжалостны и приказали садиться по грузовикам. Люди не шли, мужчины цепью старались защитить женщин и детей, священники поднимали кресты и иконы. Не тут-то было. Солдаты набросились на человеческую массу, начали избивать прикладами и дубинками, выдергивая из толпы по одному и бросая в машины. Возникла давка, в которой многие были затоптаны. Пятящаяся многотысячная толпа повалила телами забор лагеря и хлынула на мост через Драву. Но и его перекрыли танками. Люди стали целыми семьями совершать самоубийства, бросаясь с моста в пропасть. А тех, кому все же удалось разбежаться, англичане вылавливали, прочесывая местность и расстреливая пытающихся скрыться. Выдавали и тех, кого брали в плен в других местах - например, генерала Шкуро.
Победы Советской армии и народов России над нацизмом открыли широчайшее поле деятельности для чекистов. Это были поистине годы их триумфа. Грандиозные чистки пошли по всем "освобожденным" странам. Правда, количество русских политических деятелей здесь и без того уменьшилось в предвоенный и военный период. Эсеры и меньшевики еще в 30-х выезжали в США. Некоторые уезжали на запад при приближении линии фронта - численность такой "вторичной эмиграции" достигала 30 тыс. чел. Хотя эта цифра относится только к уцелевшим - тем, кто не погиб при бомбежках, избежал советского плена. Вовремя успели скрыться лидеры РОВС в странах Центральной Европы Абрамов, фон Лампе, Войцеховский и др. Сумели спастись и некоторые из власовских начальников - Штифанов, Галкин, Зайцев, Штрик-Штрикфельдт, Казанцев, Кромиади, Богатырчук, Норейкис.
Но многие все же попадали в лапы чекистов. В Праге взяли престарелого генерала Шиллинга. Сюда же была направлена опергруппа специально для арестов руководителей Трудовой Крестьянской партии - видать, зуб на нее имели давний. Были схвачены руководитель партии А. Л. Бем, секретарь ТКП Б. В. Седаков, Н. Е. Андреев и др. Бем во время допроса в контрразведке покончил с собой, выбросившись из окна. А может, выбросили, как Савинкова. Шла настоящая охота на НТС - эту организацию чекисты тоже давно держали на примете. Был расстрелян редактор газеты "За Россию" Д. М. Завжалов, более ста активистов очутились в советских лагерях, среди них генеральный секретарь Исполбюро НТС М. А. Георгиевский, арестованный в Белграде и погибший на Колыме.
Во время операции в Маньчжурии эмигранты оказали серьезную помощь советским войскам. Как уже отмечалось, здесь были сильны антияпонские настроения, а для представителей старой России победоносное советское наступление выглядело достойным реваншем за Порт-Артур и Цусиму. Поэтому встречали как долгожданных "своих", оказывали содействие, чем могли. В ходе этой операции кроме ударов с фронта советское командование высадило десанты в тылах Квантунской армии - в Харбине, Гирине, Мукдене, Чанчуне. По воспоминаниям маршала Мерецкова, эмигранты наводили десантников на японские штабы и казармы, сами захватывали узлы связи, брали в плен японских солдат и сдавали в комендатуры. В Харбине десантный отряд майора Скворцова какое-то время действовал в отрыве от главных сил, и этот офицер вместе с резидентом разведки Дрожжиным (работавшим под "крышей" консульства) создали "штаб обороны", для чего привлекли и вооружили 3 тыс. добровольцев из русской эмиграции. Создавались патрули из гимназистов, прочесывавшие город и разоружавшие солдат противника, были взяты под охрану все важные городские объекты и удерживались до подхода советских войск. Однако вместе с этими десантами в китайские города вылетели группы сотрудников госбезопасности для захвата политических лидеров - Г. М. Семенова, К. В. Родзаевского, А. П. Бакшеева и др.
И были разыграны три процесса. В июле 1946 г. - над А. А. Власовым и его соратниками - Ф. В. Малышкиным, Ф. И. Трухиным, Д. Е. Закутным, А. И. Благовещенским, М. А. Меандровым, В. И. Мальцевым, С. К. Буняченко, Г. А. Зверевым, В. Д. Корбуковым и Н. С. Шатовым. В августе 1946 г. - над дальневосточными лидерами Г. М. Семеновым, К. В. Родзаевским, А. П. Бакшеевым, А. Ф. Власьевым, Б. Н. Шепуновым, И. А. Михайловым. В январе 1947 г. - над руководителями казачества - П. Н. Красновым, А. Г Шкуро, С. Н. Красновым, Т. Н. Домановым, фон Паннвицем и Султан-Гирей Клычем.
Все процессы были закрытыми, то есть сломить подсудимых и принудить их к покаянию палачам не удалось, поэтому пришлось сочинять самооговоры и самоуничижительные признания от их имени - из официальных судебных отчетов хорошо видно, что они сплошь сфальсифицированы и представляют собой всего лишь излияния советской пропаганды. Даже терминология, в которой подсудимые рассказывают о себе и своих "преступлениях", четко соответствует передовицам коммунистических газет. Очевидно, и задержались процессы на необычный для сталинского "правосудия" срок - больше года после ареста, только из-за того, что их всеми мерами пытались склонить к публичному отречению от своих идеалов. Например, имеются достоверные данные о жесточайших пытках, которым подвергались перед судом Власов и Трухин. Но и власовцы, и белогвардейцы оказались покрепче правоверных коммунистов, вроде Радека и Бухарина, поэтому от публичных спектаклей пришлось отказаться. Естественно, все подсудимые были казнены, большинство повешены, некоторые расстреляны (впрочем, есть данные, что осужденных по делу Власова умерщвляли какими-то особыми, совершенно жуткими способами).
Нужно отметить и тот факт, что система послевоенных чисток была достаточно своеобразной. В странах, попавших под советскую оккупацию Восточной и Центральной Европе, Маньчжурии, они велись выборочно. Поголовно хватали только тех, кто попал за границу уже в годы советской власти, а из старой эмиграции арестовывали лишь самых заметных представителей Белого Движения и активных участников политической деятельности, попавших на заметку органов госбезопасности. Даже семей их не трогали. Оставляли в покое и тех, кто в годы эмиграции просто жил и трудился, и уж тем более участников антинацистского подполья и партизанского движения (если подполье было коммунистическим, а не националистическим). Возможно, считали, что в этих странах эмигранты и так никуда не денутся, а то и помогут их "освоению".
Но к тем, кто остался по другую сторону демаркационных линий, отношение было другое. В их адрес разыграли еще одну шумную кампанию "возвращенчества". Как бы на радостях, в честь победы, указом Президиума Верховного Совета еще раз было объявлено прощение эмигрантских "грехов" и предоставлено право на получение советского гражданства "лицам, имевшим российское гражданство к 7 ноября 1917 г." Такое же право получали "лица, утратившие советское гражданство и их дети". И под влиянием настроений, царивших в 45-м - симпатий к СССР, гордости за свою родину, "переоценки ценностей", а то и надежд на возрождение Сталиным прежней, могучей России, указ этот вызвал взрыв энтузиазма в русском зарубежье. В одной лишь Югославии набралось 6 тыс. желающих стать советскими гражданами, во Франции - 11 тыс., а возникший в подполье "Союз русских патриотов" был переименован в "Союз советских патриотов". В посольства СССР подавались заявления, в торжественной обстановке вручались паспорта - первый выдали митрополиту Евлогию.
Правда, реально отправились на родину гораздо меньше - например, из Франции только 2 тыс. Многие, даже получив гражданство, оставались на чужбине - тут была привычная среда, устроенный быт, а в России не осталось ни родных, ни знакомых, чтобы ехать туда на старости лет. Да и осторожничали все же, ждали, как обернется с другими. И правильно делали. Потому что те, кто поехал, в том числе участники Сопротивления, члены всяких там "обществ советской дружбы", почти в полном составе загремели в лагеря. Опять, как и в кампаниях 20-х, оставляли на свободе лишь "рекламные" фигуры. То же произошло в Шанхае, который в отличие от Харбина оказался вне зоны советского влияния. В существовавшую там большую русскую колонию приехал специальный уполномоченный, огласил упомянутый указ и даже пообещал помощь в переезде со всем имуществом. Тоже была масса желающих, им прислали пароходы, помогая грузить мебель, автомобили, рояли. А в Находке репатриантов перегоняли в арестантские вагоны...
Ведь возможность "конвергенции" учитывал и Сталин. И соответственно, пресекал ее всеми доступными ему средствами. Так что закордонные энтузиасты "возрождения России" если и были ему нужны, то только в качестве дармовой рабочей силы. Как раз во избежание "конвергенции" и подъема свободолюбивых настроений в народе, познавшем свою мощь, в СССР пошло очередное закручивание гаек. И люди, начавшие было гордо поднимать головы как победители, люди, повидавшие Европу, имевшие возможность сравнить тамошнюю жизнь с собственной и рассказать об этом согражданам, густо шли за колючую проволоку.
В данном плане Иосифу Виссарионовичу активно помогали западные демократы, массами выдавая на расправу всех советских граждан, оказавшихся в их зонах. Выдавали не только власовцев, но и прочих, кто служил немцам то есть солдат "Остгруппен", "Остлегионен", при первой возможности переходивших на их сторону во Франции, Италии, Африке. Многие русские "хиви", перешедшие в Северной Африке к англичанам, принимались в их армию, т. е. стали британскими солдатами. Но по окончании войны выдали и их тоже.
Выдавали и тех, кто сражался в отрядах французских партизан и организациях Сопротивления, Выдавали освобожденных пленных и "остарбайтеров", хотя многие не хотели ехать домой, справедливо опасаясь репрессий. Наконец, в зонах оккупации союзников оказалось более миллиона обычных гражданских беженцев - тех, кто во время войны сумел вырваться из СССР, чтобы уйти из-под власти большевиков, и просил теперь убежище на Западе. И их тоже выдавали. Содержали в лагерях, иногда не уступающих нацистским (например, британский лагерь Вольфсберг с издевательствами, побоями, на голодном пайке). Впрочем - иногда содержали и получше, подпитывая ложными обещаниями и иллюзиями. А в один прекрасный день грузили в поезда, якобы дли перевода в более удобное место, и отправляли в советскую зону. На верную погибель.
Обычно при объяснении этих действий иностранные историки ссылаются на Ялтинские соглашения, по которым предусматривалась обязательная репатриация советских граждан, попавших на чужбину в ходе войны. Но ведь те, кто сам стремился попасть на Запад, искали там политического убежища. Об их "правах человека" почему-то не вспомнили. А среди выданных казаков многие никогда и не были советскими гражданами. И такая юридическая "мелочь" тоже никого не смущала. Выдавали и гражданских эмигрантов, в том числе и таких, кто не имел никакого отношения к сотрудничеству с немцами, а просто бежал из Восточной Европы при вторжении туда советских войск, а попав к англо-американцам, имел несчастье назвать себя "русским" - даже если был к тому моменту уже польским, чехословацким, германским гражданином.. Уж никаким боком не подходили под Ялтинские соглашения югославские антикоммунистические формирования - например, четники Михайловича сражались за прежнюю Югославию, союзницу тех же англичан в начале войны. Но и их по требованию Сталина выдали Тито на бессудные расправы. Там коммунисты не утруждали себя даже видимостью "законности", везли своих противников-сербов в хорватские деревни, а хорватов - в сербские, и отдавали толпе на растерзание.
Никак не подходили под Ялтинские соглашения и те советские солдаты, которые пытались бежать к союзникам уже после войны. Летом 1945 г. к англичанам и американцам каждый день переходили десятки, а то и сотни человек. И их аккуратно выдавали - причем заведомо зная, что выдают на смерть. Потому что таких дезертиров казнили всех без исключения, и ежедневно в частях зачитывали списки расстрелянных. Не только для того, чтобы запугать остальных, но и доказать, что не стоит рассчитывать на гостеприимство союзников. Так что на самом деле за счет судеб миллионов русских людей, никому не нужных на Западе и никого там не интересовавших, политики-демократы пытались задобрить Сталина и подладиться к нему. Чтобы сохранить оговоренный с ним "новый мировой порядок", который их державы считали выгодным для себя. Как очень точно подметил Солженицын, "во Второй мировой войне Запад отстаивал свою свободу и отстоял ее для себя, а нас (и Восточную Европу) вгонял в рабство еще на две глубины".
Ведь и в самом деле, когда речь идет о том, что произошло в странах Восточной и Центральной Европы, надо вспомнить - а кто же отдал Сталину эти страны? Только чтобы удовлетворился и больше не запрашивал. И чтобы самим сэкономить материальные средства и жизни сограждан в заключительных операциях против Японии. Такое "умиротворение" - это, пожалуй, даже не Мюнхеном, а "Мюнхеном в квадрате" попахивает. Черчилль даже хвастает в своих мемуарах, как легко сумел договориться со Сталиным насчет раздела сфер влияния в Европе. Дескать, пока ходили вокруг да около, ну ничего не получалось. А потом он взял и безо всяких обиняков, в открытую, написал на бумажке: в Румынии 90% влияния получает Россия, а 10% - остальные союзники, то бишь Англия и США. В Греции наоборот - 90% остальные, а 10% Россия. В Югославии и Венгрии - 50 : 50, а в Болгарии 75% России - 25% остальным. А Сталин бумажку повертел, попыхтел трубкой и галочку поставил. Мол, согласен. И Черчилль очень гордился тем, что сумел с ним договориться таким простым образом. А чего бы, спрашивается, "отцу народов" не согласиться, если сами дают? А дальше - видно будет...
И пресловутый Нюрнбергский процесс, который до сих пор почему-то принято считать величайшим достижением международной борьбы за мир и права человека, если разобраться, стал всего лишь грандиозным пропагандистским шоу. А последовавший за ним Токийский процесс над "японским милитаризмом" тем более. Потому что сразу встает вопрос: "а судьи кто"? Агрессию Германии и Японии судили Англия, Франция, США, СССР... Западные державы, вскормившие эту агрессию, позволившие нацизму встать на ноги. Мюнхенским договором подарившие Гитлеру Чехословакию, без чего и никакой дальнейшей агрессии не было бы. Как и японской агрессии без политики "дальневосточного Мюнхена". А СССР сам побывал в роли союзника Германии в агрессии против Польши... И очень характерно, что при выработке устава Международного Трибунала, был введен пункт, запрещающий касаться этих "скользких" вопросов, способных дискредитировать победителей. Поэтому попытки подсудимых и защиты коснуться данных фактов, как и, например, сотрудничества германской военной промышленности с фирмами США, неизменно пресекались.
За концлагеря, геноцид, массовые депортации и казни, расправы с мирным населением нацистских руководителей судили представители страны, в которой в это же самое время действовала гигантская система лагерей, осуществлялись массовые казни и депортации. И двух других стран, которые в это же время поставляли сталинской машине уничтожения миллионы жертв - в общем, взяли на себя функции госбезопасности и конвоиров для отлова несчастных и доставки в советские тюрьмы. Да и сами проводили довольно нелицеприятные акции, разве что масштабами поменьше. Как уже отмечалось, в 1942-43 гг. англичане вовсю расстреливали митинги и манифестации в Индии. А в конце 1944-45 гг. жестоко подавляли партизанское движение в Греции и расстреливали активистов прокоммунистических отрядов ЭЛАС - Сталин договоренность выдержал четко и позволил там перебить своих сторонников (так же, как сам перебил британских сторонников в Польше). Ну а взять атомную бомбардировку Хиросимы и Нагасаки - чем она по сути отличалась от гитлеровских расправ с мирным населением? Тем, что сотни тысяч людей погибли не от пуль и не в газовой камере, а в результате применения более совершенной технической новинки?
Между прочим, в случае высадки немцев на Британское острова и Англия была готова плюнуть на все конвенции и применить химическое оружие. И политика, и средства проведения в жизнь этой политики определялись не красивыми словами, идеалами и декларациями, а принципами целесообразности не более того.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102