Она сказала, что с деньгами не играют и что я не должен потратить их на какие-то глупости. Потом она вызвала Клотера, и я не думаю, что его папа даст ему деньги за отметку, которую он получил.
На перемене, когда все остальные гуляли, Альцест потянул меня за руку и спросил, что я буду делать с деньгами. Я ответил, – не знаю. Тогда он сказал, что на десять франков можно купить много плиток шоколада.
– Ты сможешь купить целых пятьдесят штук! Представляешь, пятьдесят плиток шоколада? – сказал Альцест. – По двадцать пять на каждого.
– А почему я должен тебе отдать двадцать пять? – спросил я. – Ведь деньги – мои!
– Брось ты с ним говорить, – сказал Руфус Альцесту. – Он жадина!
Они пошли играть, а мне наплевать на это, пусть говорят, что хотят. И что они мне все надоедают с моими деньгами?
Но Альцест неплохо придумал насчет шоколада. Во первых я очень люблю шоколад и у меня никогда не было пятидесяти плиток сразу, даже когда я гостил у бабушки, а она мне дарит все, что я захочу. Поэтому после уроков я помчался в булочную, и когда продавщица меня спросила, что мне надо, я сказал:
– Шоколад в плитках на все деньги, вы мне должны дать пятьдесят штук, так сказал Альцест.
Она посмотрела сначала на деньги, потом на меня и спросила:
– Где ты их нашел, мальчик?
– Я их не нашел, – ответил я, – мне их дали.
– Тебе их дали, чтобы ты купил пятьдесят плиток шоколада? – спросила она.
– Ну да, – ответил я.
– Я не люблю, когда дети лгут, – сказала она. – Лучше бы тебе вернуть деньги туда, где ты их нашел.
И она так сердито посмотрела на меня, что я убежал и плакал до самого дома.
Дома я все рассказал маме. Она поцеловала меня и сказала, что они с папой все уладят. Мама взяла деньги и пошла к папе. Он сидел в гостиной. Потом мама вернулась с монеткой в двадцать сантимов.
– На эти двадцать сантимов ты купишь плитку шоколада, – сказала мама.
И я был очень рад. Я даже думаю, что отдам половину шоколада Альцесту, ведь он мой друг, и мы ним всегда делимся.
Как мы с папой ходили на рынок
После ужина папа с мамой подсчитали расходы за месяц.
– Не понимаю, куда уходят деньги, которые я тебе даю, – сказал папа.
– Вот как! Мне очень нравится, когда ты об этом спрашиваешь, – ответила мама. Но видно было, что она сердится.
А потом она объяснила папе, что он просто не представляет себе, сколько стоят продукты, и если сам пойдет за покупками, то все поймет, и что вообще не следует обсуждать этот вопрос при ребенке.
Папа сказал, что все это чепуха, что если бы он ходил за покупками, можно было бы экономить и питаться гораздо лучше, и что ребенку надо идти спать.
– Ну что ж, раз ты такой умный, то и будешь сам ходить за покупками, – сказала мама.
– Прекрасно, – ответил папа. – Завтра воскресенье, и я сам пойду на рынок. Меня-то они не надуют, вот увидишь!
– Здорово! – сказал я. – И я с папой, можно?
Но меня отправили спать.
Утром я спросил у папы, можно ли мне пойти с ним, и папа ответил, что да, что сегодня покупками займутся мужчины. Я обрадовался, потому что вообще люблю ходить с папой, а на рынок – это здорово! Там полно народа, все шумят, как у нас в школе на большой перемене. А еще там вкусно пахнет.
Папа велел мне взять сетку для покупок, а мама попрощалась с нами, посмеиваясь.
– Смейся, смейся, – сказал папа. – Посмотрим, как ты повеселишься, когда мы вернемся с вкусными вещами, и ты увидишь, сколько мы на это потратили денег. Мы мужчины, и нас не проведешь. Так, Никола?
– Ага, – согласился я.
Мама снова усмехнулась и сказала, что поставила кипятить воду для лангустов, которых мы принесем. А мы пошли в гараж.
В машине я спросил у папы, правда ли, что мы принесем лангустов.
– А почему бы и нет? – ответил папа.
К рынку ехало много народу, и нам с большим трудом удалось найти место, где поставить машину. К счастью, папа заметил свободное место. У моего папы отличный глаз! И мы припарковались.
– Ну что же, – сказал папа, – сейчас мы докажем твоей маме, что делать покупки совсем просто, и мы научим ее экономить. Ведь так, дружок?
А потом папа подошел к одной торговке. Перед ней была груда всяких овощей. Он посмотрел и сказал, что помидоры стоят недорого.
– Дайте мне кило помидоров, – попросил папа. Торговка положила в нашу сетку пять помидорин и сказала:
– А что еще?
Папа заглянул в сетку и спросил:
– Как, в одном килограмме только пять помидорин?
– А вы что думаете, – спросила торговка, – что за эту цену получите целую гору? Ох, уж эти мужья! Когда они идут за покупками, – все одинаковые!
– Мужей труднее обмануть, чем наших жен, вот и все! – ответил папа.
– Ну-ка, повторите еще раз, если вы мужчина! – сказала торговка, она была похожа на мсье Панкраса, хозяина колбасного магазина в нашем квартале.
Папа сказал:
– Ну, хорошо, хорошо…
Он отдал мне сетку, и мы ушли, а в это время торговка рассказывала о папе своим соседкам.
Потом я увидел торговца рыбой и на прилавке у него огромных лангустов.
– Пап, гляди! Лангусты! – закричал я.
– Прекрасно, – сказал папа. – Сейчас посмотрим.
Папа подошел к торговцу и спросил у него, свежие ли лангусты. Торговец назвал их прямо необыкновенными! Что же касается их свежести, тут он даже засмеялся: он думает, что они свежие, потом что живые.
– Ну, хорошо, – сказал папа. – Сколько хотите за этого большого, который двигает клешнями?
Торговец назвал цену, и папа вытаращил глаза от удивления.
– А другой самый маленький? – спросил папа.
Торговец опять назвал цену, но папа ответил, что это немыслимо дорого и просто стыдно.
– Может быть, – спросил торговец, – вы хотите купить не лангустов, а креветок? Они стоят по-разному. Ваша жена должна была бы вас предупредить!
– Пойдем, Никола, – сказал папа. – Поищем что-нибудь другое.
Но я сказал, что незачем куда-то идти, что лангусты мне кажутся отличными, они ведь так здорово шевелят своими клешнями, и вообще лангусты – это ужасно вкусно!
– Не спорь, Никола, и пошли! – сказал папа. – Мы не будем покупать лангустов, вот и все.
– Но, папа, – сказал я, – ведь мама поставила кипятить воду для лангустов, надо их купить.
– Никола – сказал папа, если ты будешь спорить, то вернешься в машину и подождешь меня там!
Тогда я заплакал. Нет, правда, мне стало очень обидно.
– Прекрасно! – сказал торговец. – Вы не только скупердяй и морите голодом семью, но еще и мучаете бедного мальчонку.
– Занимайтесь своим делом, – закричал папа – и вообще нечего называть человека скупердяем, когда вы сами – ворюга!
– Это я ворюга? – крикнул торговец. – Я вам сейчас покажу ворюгу!
И он схватил большую камбалу.
– А ведь правда, – сказала какая-то женщина – Я у вас позавчера купила мерлана, а он оказался несвежим. Даже кошка не захотела его есть.
– Мой мерлан был несвежим? – закричал торговец.
Тут собралась толпа народу, и мы ушли. А все кричали и спорили, а торговец размахивал своей камбалой.
– Мы идем домой, – решил папа. – Уже поздно.
У него был расстроенный и усталый вид.
– Но, папа, – напомнил я, – у нас только пять помидорин. Я думаю, что лангуст…
А папа не дал мне закончить, он потянул меня за руку так сильно, что от неожиданности я выронил сетку. Вот и доигрались! И тут какая-то толстая тетя, она шла за нами, наступила на помидоры, и послышалось «чвяк»! А она сказала, чтобы мы были поосторожнее. Я поднял сетку: то, что я там увидел, не вызывало аппетита.
– Надо вернуться и купить другие помидоры, – сказал я. – Эти пять пропали.
Но папа и слышать ничего не хотел, и мы пошли к машине.
Тут папа рассердился из-за квитанции о штрафе.
– Ну и денек сегодня! – сказал он.
Мы сели в машину, и папа включил мотор.
– Осторожно, куда ты кладешь сетку? – крикнул папа. – У меня все брюки испачканы соком от помидоров! Ты все же смотри, что делаешь!
И тут мы задели грузовик. Вот так всегда и случается, когда делают не то, что нужно!
Когда мы вышли из гаража, куда отбуксировали для ремонта нашу машину, – ничего серьезного, послезавтра она будет в порядке, – у папы был очень сердитый вид. Может быть, из-за того, что сказал ему этот толстяк – водитель грузовика.
Дома, когда мама увидела сетку, она хотела что-то сказать, но папа закричал, что комментариев ему не требуется. В доме нечего было есть, и папа повез нас всех на такси в ресторан. Вот было здорово! Папа ел немного, зато мы с мамой заказали лангуста под майонезом, такого, как был на обеде по случаю первого причастия моего двоюродного брата Эложа. Мама сказала, что папа прав – в бережливости есть что-то хорошее.
Я надеюсь, что и в будущее воскресенье мы снова пойдем с папой на рынок!
Стулья
Что у нас делалось сегодня в школе!
Мы как всегда пришли сегодня утром, и когда Бульон (это наш воспитатель) начал звонить на урок, мы сразу построились. Все другие ребята пошли в свои классы, и только мы остались во дворе. Мы не знали, что происходит, может быть, наша учительница заболела, а нас отпустят домой? Но Бульон велел нам не шуметь и не расходиться. Тут мы увидели учительницу и директора школы. Они разговаривали между собой, поглядывая на нас. Потом директор ушел, а учительница подошла к нам.
– Дети, – сказала она, – сегодня у нас в школе в трубе замерзла вода, труба лопнула, и класс наш залило. Сейчас ведутся ремонтные работы. Руфус, даже если вас не интересует то, что я говорю, мне хотелось бы, чтобы вы вели себя спокойно! Нам придется проводить урок в прачечной. Прошу вас вести я хорошо, не безобразничать и не нарушать дисциплину. Руфус, второе предупреждение! А теперь вперед!
Мы были ужасно рады, потому что это так весело, когда в школе что-то случается. Например, сейчас было просто здорово спускаться вслед за учительницей по маленькой каменной лестнице, которая ведет в прачечную. Нам всегда казалось, что мы хорошо знаем свою школу, но есть столько мест, куда мы почти никогда не ходим, потому что это запрещено.
Мы пришли в прачечную, она небольшая, совсем без мебели, только раковина и котел с трубами.
– Ах да, – сказала учительница, – надо сходить за стульями в столовую.
Тут все подняли руки и закричали:
– Можно я пойду, мадемуазель? Я, я… я!
Учительница постучала линейкой по раковине и звук получился не такой громкий, как в классе, когда она стучит по столу.
– Тише, – сказала учительница. – Если вы будете продолжать шуметь, никто не пойдет за стульями, и мы проведем урок стоя… Ну, вы, Аньян, потом Никола, Жоффруа, Эд и… Руфус, хотя он этого не заслуживает, идите в столовую и не отвлекайтесь! Там вам дадут стулья. Аньян, вы благоразумный мальчик, и я вас назначаю ответственным!
Мы вышли из прачечной ужасно довольные, а Руфус сказал, что мы сейчас здорово повеселимся.
– Тише! – сказал Аньян.
– А тебя, любимчик-подхалимчик, тебя никто не спрашивает! – крикнул Руфус. – Я замолчу, когда захочу, вот так!
– Нет, мсье! – крикнул Аньян. – Ты замолчишь, когда я захочу, потому что учительница сказала, что я командую, и я не любимчик-подхалимчик. Вот подожди! Я все расскажу!
– Ты на что нарываешься? – спросил Руфус.
Тут учительница открыла дверь прачечной и сказала:
– Прекрасно! Поздравляю! Вы должны были бы уже вернуться, а вы все еще спорите у двери! Мексан, идите вместо Руфуса! Руфус, вас предупредили, возвращайтесь на урок!
Руфус сказал, что это нечестно, а учительница ему ответила, что он дерзкий мальчишка. Она предупредила его еще раз и сказала, что если он будет так продолжать, то она его строго накажет. А Жоаким пошел вместо Жоффруа, потому что тот строил рожи.
– Ну, наконец-то! – сказал Бульон. Он ждал нас в столовой.
Бульон дал нам стулья, и мы должны были несколько раз проделать это путешествие. А так как мы валяли дурака в коридорах и на лестницах, то Клотер пошел вместо Жоакима, и учительница не заметила, как Эд проделал еще одно путешествие не заменяя никого. Потом учительница сказала что стульев достаточно и теперь пора успокоиться. Но тут пришел Бульон с тремя стульями. Ведь Бульон он очень сильный. Он спросил, хватает ли стульев, и учительница ответила, что их слишком много, и из-за этого очень тесно, и что надо будет лишние унести.
Все сразу подняли руки:
– Я, мадемуазель! Я!
Но учительница постучала линейкой по котлу, и Бульон сам унес лишние стулья. Ему пришлось приходить два раза.
– Поставьте стулья в ряд! – сказала учительница.
Тогда мы все начали ставить стулья в ряд, а они были повсюду в полном беспорядке. Учительница страшно рассердилась и, сказав, что мы невыносимы, поставила стулья сиденьями к раковине. Потом велела нам сесть, а Жоаким и Клотер начали толкать друг друга, потому что они хотели сидеть на одном и том же стуле в глубине прачечной.
– Что еще? – спросила учительница. – Моему терпению приходит конец!
– Это мое место, – объяснил Клотер. – В классе я сижу позади Жоффруа.
– Ну и что? – сказал Жоаким. – Ведь в классе Жоффруа не сидит рядом с Альцестом. Поэтому пусть Жоффруа поменяет место, а ты сядешь за ним. А около двери – это мое место.
– Я согласен поменять место, – сказал Жоффруа вставая, – но тогда пусть Никола отдаст мне свой стул, потому что Руфус…
– Может быть, вы прекратите? – спросила учительница. – Клотер! Идите в угол!
– В какой? – спросил Клотер.
И правда в классе Клотер всегда идет в один и тот же угол, но здесь, в прачечной, все по-другому, и Клотер еще не привык. Учительница почему-то очень нервничала. Она велела Клотеру перестать строить из себя шута и сказала, что поставит ему ноль. Тут Клотео понял, что сейчас с ней шутки плохи, и выбрал угол как раз с другой стороны раковины. Там места немного, но, сжавшись, можно протиснуться. Жоаким, очень довольный, сел на стул в глубине прачечной. Но учительница сказала:
– Нет, мой друг. Идите вперед, здесь я вас лучше вижу. – И Эду пришлось встать и уступить место Жоакиму, а чтобы дать им пройти, нам всем пришлось встать. Учительница постучала несколько раз линейкой по трубе котла и крикнула:
– Тише! Садитесь! Садитесь! Вы меня слышите? Сейчас же садитесь!
А потом дверь открылась и вошел директор.
– Встаньте! – сказала учительница.
– Садитесь! – сказал директор. – Поздравляю! Ну и шум! Вас слышно во всей школе! Беготня в коридоре, крики, удары по трубам! Просто великолепно! Ваши родители могут вами гордиться. Вы ведете себя как дикари и кончите на каторге, это ясно.
– Господин директор, – сказала учительница, она у нас очень хорошая и всегда нас защищает. – Они немного возбуждены в этом помещении, непригодном для занятий. Потому и получился беспорядок. Но теперь они будут хорошо себя вести.
Тогда директор улыбнулся и сказал: – Ну конечно, мадмуазель! Конечно. Я хорошо вас понимаю. Можете успокоить учеников: рабочие мне обещали, что ваша классная комната завтра к утру будет уже готова. Думаю, эта приятная новость их обрадует.
Когда он ушел, мы были очень рады, что все так хорошо обошлось. Пока учительница нам не напомнила, что завтра – четверг.
Карманный фонарик
Я занял седьмое место по орфографии, и папа дал мне денег, чтобы я купил себе что-нибудь по своему желанию. После уроков все ребята пошли со мной в магазин. Там я купил карманный фонарик, какой мне хотелось.
Это был отличный фонарик, я видел его в витрине каждый раз, когда шел мимо магазина в школу. И я был ужасно рад, что наконец его купил.
– А что ты будешь делать с этим фонариком? – спросил Альцест.
– Как что? – удивился я. – Знаешь, как здорово играть в сыщиков. У сыщиков всегда есть карманный фонарик, чтобы искать следы бандитов.
– Ага, – сказал Альцест, – но если бы мне отец дал кучу денег, чтобы что-нибудь купить, я бы выбрал слоеное пирожное в кондитерской, потому что фонарики перегорают, а слоеное пирожное – это всегда вкусно.
Все ребята засмеялись и сказали Альцесту, что он дурак и что я правильно сделал, что купил фонарик.
– Ты нам будешь давать фонарик? – спросил Руфус.
– Нет, – ответил я, – если вам нужно, сами занимайте седьмое место по орфографии, вот так!
Тут мы поссорились и разошлись, и больше никогда не будем даже разговаривать друг с другом. Дома я показал фонарик маме, и она сказала:
– Надо же, что придумал! Ну ладно, по крайней мере с этим ты не будешь нам надоедать. Иди пока делать уроки.
Я пошел в свою комнату, закрыл жалюзи, чтобы было совсем темно, зажег фонарик и стал направлять луч света на стены, на потолок, под мебель, под кровать, где в глубине нашел шарик. Я давно его искал, но ни за что не нашел бы, если бы не мой отличный фонарик.
Я был под кроватью, когда дверь в комнату открылась, зажегся свет и мама крикнула:
– Никола, где ты?
И когда мама увидела, что я вылезаю из-под кровати, она меня спросила, не сошел ли я с ума и что я делаю в темноте под кроватью. А когда я ей ответил, что играю с фонариком, она сказала, что не знает, откуда я все это выдумываю, что я ее просто убиваю!
А потом я услышал:
– Посмотри, в каком ты виде! Сделай сначала уроки, потом будешь играть!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
На перемене, когда все остальные гуляли, Альцест потянул меня за руку и спросил, что я буду делать с деньгами. Я ответил, – не знаю. Тогда он сказал, что на десять франков можно купить много плиток шоколада.
– Ты сможешь купить целых пятьдесят штук! Представляешь, пятьдесят плиток шоколада? – сказал Альцест. – По двадцать пять на каждого.
– А почему я должен тебе отдать двадцать пять? – спросил я. – Ведь деньги – мои!
– Брось ты с ним говорить, – сказал Руфус Альцесту. – Он жадина!
Они пошли играть, а мне наплевать на это, пусть говорят, что хотят. И что они мне все надоедают с моими деньгами?
Но Альцест неплохо придумал насчет шоколада. Во первых я очень люблю шоколад и у меня никогда не было пятидесяти плиток сразу, даже когда я гостил у бабушки, а она мне дарит все, что я захочу. Поэтому после уроков я помчался в булочную, и когда продавщица меня спросила, что мне надо, я сказал:
– Шоколад в плитках на все деньги, вы мне должны дать пятьдесят штук, так сказал Альцест.
Она посмотрела сначала на деньги, потом на меня и спросила:
– Где ты их нашел, мальчик?
– Я их не нашел, – ответил я, – мне их дали.
– Тебе их дали, чтобы ты купил пятьдесят плиток шоколада? – спросила она.
– Ну да, – ответил я.
– Я не люблю, когда дети лгут, – сказала она. – Лучше бы тебе вернуть деньги туда, где ты их нашел.
И она так сердито посмотрела на меня, что я убежал и плакал до самого дома.
Дома я все рассказал маме. Она поцеловала меня и сказала, что они с папой все уладят. Мама взяла деньги и пошла к папе. Он сидел в гостиной. Потом мама вернулась с монеткой в двадцать сантимов.
– На эти двадцать сантимов ты купишь плитку шоколада, – сказала мама.
И я был очень рад. Я даже думаю, что отдам половину шоколада Альцесту, ведь он мой друг, и мы ним всегда делимся.
Как мы с папой ходили на рынок
После ужина папа с мамой подсчитали расходы за месяц.
– Не понимаю, куда уходят деньги, которые я тебе даю, – сказал папа.
– Вот как! Мне очень нравится, когда ты об этом спрашиваешь, – ответила мама. Но видно было, что она сердится.
А потом она объяснила папе, что он просто не представляет себе, сколько стоят продукты, и если сам пойдет за покупками, то все поймет, и что вообще не следует обсуждать этот вопрос при ребенке.
Папа сказал, что все это чепуха, что если бы он ходил за покупками, можно было бы экономить и питаться гораздо лучше, и что ребенку надо идти спать.
– Ну что ж, раз ты такой умный, то и будешь сам ходить за покупками, – сказала мама.
– Прекрасно, – ответил папа. – Завтра воскресенье, и я сам пойду на рынок. Меня-то они не надуют, вот увидишь!
– Здорово! – сказал я. – И я с папой, можно?
Но меня отправили спать.
Утром я спросил у папы, можно ли мне пойти с ним, и папа ответил, что да, что сегодня покупками займутся мужчины. Я обрадовался, потому что вообще люблю ходить с папой, а на рынок – это здорово! Там полно народа, все шумят, как у нас в школе на большой перемене. А еще там вкусно пахнет.
Папа велел мне взять сетку для покупок, а мама попрощалась с нами, посмеиваясь.
– Смейся, смейся, – сказал папа. – Посмотрим, как ты повеселишься, когда мы вернемся с вкусными вещами, и ты увидишь, сколько мы на это потратили денег. Мы мужчины, и нас не проведешь. Так, Никола?
– Ага, – согласился я.
Мама снова усмехнулась и сказала, что поставила кипятить воду для лангустов, которых мы принесем. А мы пошли в гараж.
В машине я спросил у папы, правда ли, что мы принесем лангустов.
– А почему бы и нет? – ответил папа.
К рынку ехало много народу, и нам с большим трудом удалось найти место, где поставить машину. К счастью, папа заметил свободное место. У моего папы отличный глаз! И мы припарковались.
– Ну что же, – сказал папа, – сейчас мы докажем твоей маме, что делать покупки совсем просто, и мы научим ее экономить. Ведь так, дружок?
А потом папа подошел к одной торговке. Перед ней была груда всяких овощей. Он посмотрел и сказал, что помидоры стоят недорого.
– Дайте мне кило помидоров, – попросил папа. Торговка положила в нашу сетку пять помидорин и сказала:
– А что еще?
Папа заглянул в сетку и спросил:
– Как, в одном килограмме только пять помидорин?
– А вы что думаете, – спросила торговка, – что за эту цену получите целую гору? Ох, уж эти мужья! Когда они идут за покупками, – все одинаковые!
– Мужей труднее обмануть, чем наших жен, вот и все! – ответил папа.
– Ну-ка, повторите еще раз, если вы мужчина! – сказала торговка, она была похожа на мсье Панкраса, хозяина колбасного магазина в нашем квартале.
Папа сказал:
– Ну, хорошо, хорошо…
Он отдал мне сетку, и мы ушли, а в это время торговка рассказывала о папе своим соседкам.
Потом я увидел торговца рыбой и на прилавке у него огромных лангустов.
– Пап, гляди! Лангусты! – закричал я.
– Прекрасно, – сказал папа. – Сейчас посмотрим.
Папа подошел к торговцу и спросил у него, свежие ли лангусты. Торговец назвал их прямо необыкновенными! Что же касается их свежести, тут он даже засмеялся: он думает, что они свежие, потом что живые.
– Ну, хорошо, – сказал папа. – Сколько хотите за этого большого, который двигает клешнями?
Торговец назвал цену, и папа вытаращил глаза от удивления.
– А другой самый маленький? – спросил папа.
Торговец опять назвал цену, но папа ответил, что это немыслимо дорого и просто стыдно.
– Может быть, – спросил торговец, – вы хотите купить не лангустов, а креветок? Они стоят по-разному. Ваша жена должна была бы вас предупредить!
– Пойдем, Никола, – сказал папа. – Поищем что-нибудь другое.
Но я сказал, что незачем куда-то идти, что лангусты мне кажутся отличными, они ведь так здорово шевелят своими клешнями, и вообще лангусты – это ужасно вкусно!
– Не спорь, Никола, и пошли! – сказал папа. – Мы не будем покупать лангустов, вот и все.
– Но, папа, – сказал я, – ведь мама поставила кипятить воду для лангустов, надо их купить.
– Никола – сказал папа, если ты будешь спорить, то вернешься в машину и подождешь меня там!
Тогда я заплакал. Нет, правда, мне стало очень обидно.
– Прекрасно! – сказал торговец. – Вы не только скупердяй и морите голодом семью, но еще и мучаете бедного мальчонку.
– Занимайтесь своим делом, – закричал папа – и вообще нечего называть человека скупердяем, когда вы сами – ворюга!
– Это я ворюга? – крикнул торговец. – Я вам сейчас покажу ворюгу!
И он схватил большую камбалу.
– А ведь правда, – сказала какая-то женщина – Я у вас позавчера купила мерлана, а он оказался несвежим. Даже кошка не захотела его есть.
– Мой мерлан был несвежим? – закричал торговец.
Тут собралась толпа народу, и мы ушли. А все кричали и спорили, а торговец размахивал своей камбалой.
– Мы идем домой, – решил папа. – Уже поздно.
У него был расстроенный и усталый вид.
– Но, папа, – напомнил я, – у нас только пять помидорин. Я думаю, что лангуст…
А папа не дал мне закончить, он потянул меня за руку так сильно, что от неожиданности я выронил сетку. Вот и доигрались! И тут какая-то толстая тетя, она шла за нами, наступила на помидоры, и послышалось «чвяк»! А она сказала, чтобы мы были поосторожнее. Я поднял сетку: то, что я там увидел, не вызывало аппетита.
– Надо вернуться и купить другие помидоры, – сказал я. – Эти пять пропали.
Но папа и слышать ничего не хотел, и мы пошли к машине.
Тут папа рассердился из-за квитанции о штрафе.
– Ну и денек сегодня! – сказал он.
Мы сели в машину, и папа включил мотор.
– Осторожно, куда ты кладешь сетку? – крикнул папа. – У меня все брюки испачканы соком от помидоров! Ты все же смотри, что делаешь!
И тут мы задели грузовик. Вот так всегда и случается, когда делают не то, что нужно!
Когда мы вышли из гаража, куда отбуксировали для ремонта нашу машину, – ничего серьезного, послезавтра она будет в порядке, – у папы был очень сердитый вид. Может быть, из-за того, что сказал ему этот толстяк – водитель грузовика.
Дома, когда мама увидела сетку, она хотела что-то сказать, но папа закричал, что комментариев ему не требуется. В доме нечего было есть, и папа повез нас всех на такси в ресторан. Вот было здорово! Папа ел немного, зато мы с мамой заказали лангуста под майонезом, такого, как был на обеде по случаю первого причастия моего двоюродного брата Эложа. Мама сказала, что папа прав – в бережливости есть что-то хорошее.
Я надеюсь, что и в будущее воскресенье мы снова пойдем с папой на рынок!
Стулья
Что у нас делалось сегодня в школе!
Мы как всегда пришли сегодня утром, и когда Бульон (это наш воспитатель) начал звонить на урок, мы сразу построились. Все другие ребята пошли в свои классы, и только мы остались во дворе. Мы не знали, что происходит, может быть, наша учительница заболела, а нас отпустят домой? Но Бульон велел нам не шуметь и не расходиться. Тут мы увидели учительницу и директора школы. Они разговаривали между собой, поглядывая на нас. Потом директор ушел, а учительница подошла к нам.
– Дети, – сказала она, – сегодня у нас в школе в трубе замерзла вода, труба лопнула, и класс наш залило. Сейчас ведутся ремонтные работы. Руфус, даже если вас не интересует то, что я говорю, мне хотелось бы, чтобы вы вели себя спокойно! Нам придется проводить урок в прачечной. Прошу вас вести я хорошо, не безобразничать и не нарушать дисциплину. Руфус, второе предупреждение! А теперь вперед!
Мы были ужасно рады, потому что это так весело, когда в школе что-то случается. Например, сейчас было просто здорово спускаться вслед за учительницей по маленькой каменной лестнице, которая ведет в прачечную. Нам всегда казалось, что мы хорошо знаем свою школу, но есть столько мест, куда мы почти никогда не ходим, потому что это запрещено.
Мы пришли в прачечную, она небольшая, совсем без мебели, только раковина и котел с трубами.
– Ах да, – сказала учительница, – надо сходить за стульями в столовую.
Тут все подняли руки и закричали:
– Можно я пойду, мадемуазель? Я, я… я!
Учительница постучала линейкой по раковине и звук получился не такой громкий, как в классе, когда она стучит по столу.
– Тише, – сказала учительница. – Если вы будете продолжать шуметь, никто не пойдет за стульями, и мы проведем урок стоя… Ну, вы, Аньян, потом Никола, Жоффруа, Эд и… Руфус, хотя он этого не заслуживает, идите в столовую и не отвлекайтесь! Там вам дадут стулья. Аньян, вы благоразумный мальчик, и я вас назначаю ответственным!
Мы вышли из прачечной ужасно довольные, а Руфус сказал, что мы сейчас здорово повеселимся.
– Тише! – сказал Аньян.
– А тебя, любимчик-подхалимчик, тебя никто не спрашивает! – крикнул Руфус. – Я замолчу, когда захочу, вот так!
– Нет, мсье! – крикнул Аньян. – Ты замолчишь, когда я захочу, потому что учительница сказала, что я командую, и я не любимчик-подхалимчик. Вот подожди! Я все расскажу!
– Ты на что нарываешься? – спросил Руфус.
Тут учительница открыла дверь прачечной и сказала:
– Прекрасно! Поздравляю! Вы должны были бы уже вернуться, а вы все еще спорите у двери! Мексан, идите вместо Руфуса! Руфус, вас предупредили, возвращайтесь на урок!
Руфус сказал, что это нечестно, а учительница ему ответила, что он дерзкий мальчишка. Она предупредила его еще раз и сказала, что если он будет так продолжать, то она его строго накажет. А Жоаким пошел вместо Жоффруа, потому что тот строил рожи.
– Ну, наконец-то! – сказал Бульон. Он ждал нас в столовой.
Бульон дал нам стулья, и мы должны были несколько раз проделать это путешествие. А так как мы валяли дурака в коридорах и на лестницах, то Клотер пошел вместо Жоакима, и учительница не заметила, как Эд проделал еще одно путешествие не заменяя никого. Потом учительница сказала что стульев достаточно и теперь пора успокоиться. Но тут пришел Бульон с тремя стульями. Ведь Бульон он очень сильный. Он спросил, хватает ли стульев, и учительница ответила, что их слишком много, и из-за этого очень тесно, и что надо будет лишние унести.
Все сразу подняли руки:
– Я, мадемуазель! Я!
Но учительница постучала линейкой по котлу, и Бульон сам унес лишние стулья. Ему пришлось приходить два раза.
– Поставьте стулья в ряд! – сказала учительница.
Тогда мы все начали ставить стулья в ряд, а они были повсюду в полном беспорядке. Учительница страшно рассердилась и, сказав, что мы невыносимы, поставила стулья сиденьями к раковине. Потом велела нам сесть, а Жоаким и Клотер начали толкать друг друга, потому что они хотели сидеть на одном и том же стуле в глубине прачечной.
– Что еще? – спросила учительница. – Моему терпению приходит конец!
– Это мое место, – объяснил Клотер. – В классе я сижу позади Жоффруа.
– Ну и что? – сказал Жоаким. – Ведь в классе Жоффруа не сидит рядом с Альцестом. Поэтому пусть Жоффруа поменяет место, а ты сядешь за ним. А около двери – это мое место.
– Я согласен поменять место, – сказал Жоффруа вставая, – но тогда пусть Никола отдаст мне свой стул, потому что Руфус…
– Может быть, вы прекратите? – спросила учительница. – Клотер! Идите в угол!
– В какой? – спросил Клотер.
И правда в классе Клотер всегда идет в один и тот же угол, но здесь, в прачечной, все по-другому, и Клотер еще не привык. Учительница почему-то очень нервничала. Она велела Клотеру перестать строить из себя шута и сказала, что поставит ему ноль. Тут Клотео понял, что сейчас с ней шутки плохи, и выбрал угол как раз с другой стороны раковины. Там места немного, но, сжавшись, можно протиснуться. Жоаким, очень довольный, сел на стул в глубине прачечной. Но учительница сказала:
– Нет, мой друг. Идите вперед, здесь я вас лучше вижу. – И Эду пришлось встать и уступить место Жоакиму, а чтобы дать им пройти, нам всем пришлось встать. Учительница постучала несколько раз линейкой по трубе котла и крикнула:
– Тише! Садитесь! Садитесь! Вы меня слышите? Сейчас же садитесь!
А потом дверь открылась и вошел директор.
– Встаньте! – сказала учительница.
– Садитесь! – сказал директор. – Поздравляю! Ну и шум! Вас слышно во всей школе! Беготня в коридоре, крики, удары по трубам! Просто великолепно! Ваши родители могут вами гордиться. Вы ведете себя как дикари и кончите на каторге, это ясно.
– Господин директор, – сказала учительница, она у нас очень хорошая и всегда нас защищает. – Они немного возбуждены в этом помещении, непригодном для занятий. Потому и получился беспорядок. Но теперь они будут хорошо себя вести.
Тогда директор улыбнулся и сказал: – Ну конечно, мадмуазель! Конечно. Я хорошо вас понимаю. Можете успокоить учеников: рабочие мне обещали, что ваша классная комната завтра к утру будет уже готова. Думаю, эта приятная новость их обрадует.
Когда он ушел, мы были очень рады, что все так хорошо обошлось. Пока учительница нам не напомнила, что завтра – четверг.
Карманный фонарик
Я занял седьмое место по орфографии, и папа дал мне денег, чтобы я купил себе что-нибудь по своему желанию. После уроков все ребята пошли со мной в магазин. Там я купил карманный фонарик, какой мне хотелось.
Это был отличный фонарик, я видел его в витрине каждый раз, когда шел мимо магазина в школу. И я был ужасно рад, что наконец его купил.
– А что ты будешь делать с этим фонариком? – спросил Альцест.
– Как что? – удивился я. – Знаешь, как здорово играть в сыщиков. У сыщиков всегда есть карманный фонарик, чтобы искать следы бандитов.
– Ага, – сказал Альцест, – но если бы мне отец дал кучу денег, чтобы что-нибудь купить, я бы выбрал слоеное пирожное в кондитерской, потому что фонарики перегорают, а слоеное пирожное – это всегда вкусно.
Все ребята засмеялись и сказали Альцесту, что он дурак и что я правильно сделал, что купил фонарик.
– Ты нам будешь давать фонарик? – спросил Руфус.
– Нет, – ответил я, – если вам нужно, сами занимайте седьмое место по орфографии, вот так!
Тут мы поссорились и разошлись, и больше никогда не будем даже разговаривать друг с другом. Дома я показал фонарик маме, и она сказала:
– Надо же, что придумал! Ну ладно, по крайней мере с этим ты не будешь нам надоедать. Иди пока делать уроки.
Я пошел в свою комнату, закрыл жалюзи, чтобы было совсем темно, зажег фонарик и стал направлять луч света на стены, на потолок, под мебель, под кровать, где в глубине нашел шарик. Я давно его искал, но ни за что не нашел бы, если бы не мой отличный фонарик.
Я был под кроватью, когда дверь в комнату открылась, зажегся свет и мама крикнула:
– Никола, где ты?
И когда мама увидела, что я вылезаю из-под кровати, она меня спросила, не сошел ли я с ума и что я делаю в темноте под кроватью. А когда я ей ответил, что играю с фонариком, она сказала, что не знает, откуда я все это выдумываю, что я ее просто убиваю!
А потом я услышал:
– Посмотри, в каком ты виде! Сделай сначала уроки, потом будешь играть!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32