– Прекрасно, – сказала учительница. – Встать и молча построиться!
– Даже наказанным? – спросил Клотер.
Но учительница не успела ему ответить, потому что Аньян начал плакать и кричать, что он не пойдет и что если бы его предупредили, он принес бы записку от родителей, и что он принесет ее завтра. Он вцепился руками в скамейку и стал отбрыкиваться ногами. Тогда учительница вздохнула и подошла к нему.
– Послушай, Аньян, – сказала она. – Уверяю тебя, что нечего бояться. Доктора даже не дотронутся до тебя, вот увидишь. Это же очень интересно: они приехали в большом фургоне, и чтобы туда войти надо подняться по лесенке. Послушай, если ты будешь хорошо себя вести, я вызову тебя на уроке арифметики.
– Дроби? – спросил Аньян.
Учительница сказала, что да. Тогда Аньян отпустил скамейку и построился с нами. Он сильно дрожал и все время тихонько всхлипывал: у-у-у…
Когда мы вышли во двор, то встретили старших учеников, они возвращались в класс.
– Эй, это больно? – спросил Клотер.
– Ужасно! – ответил один. – Жжет, колет, царапает! Они там все с большими ножами и всюду кровь!
И ребята со смехом ушли, а Аньян начал кататься по полу, у него заболел живот, и Бульону пришлось снова прийти, взять его на руки и отнести в медпункт.
Перед дверью в школу стоял белый фургон, очень большой, с лесенкой сзади, чтобы входить, и другой, боковой, для выхода. Очень интересно! Директор разговаривал с доктором в белом переднике.
– Вот о них я вам и говорил, – сказал директор.
– Не беспокойтесь, господин директор, мы привыкли, с нами они будут вести себя, как надо! Все пройдет тихо и спокойно.
А потом все услышали ужасные крики, это шел Бульон и тянул за руку Аньяна.
– Я думаю – сказал Бульон, – что вы должны бы начать с него. Он немного нервничает.
Тогда один из докторов взял Аньяна на руки, Аньян начал бить доктора ногами и требовать, чтобы его отпустили. Ему же обещали, что доктора не дотронутся до него, но все врут и он пожалуется в полицию. Потом доктор вошел с Аньяном в фургон. Сначала мы слышали крики, а потом громкий голос сказал:
– Перестань двигаться! Если ты будешь дрыгать ногами, я отвезу тебя в больницу!
Потом мы услышали у-у-у и увидели, как Аньян вышел из боковой двери, с улыбкой до ушей, и бегом помчался в школу.
– Ну вот! – сказал один из докторов, вытирая лицо. – Первые пятеро, вперед! Как солдатики!
Но никто не двинулся с места. И тогда доктор ткнул пальцем в пятерых ребят:
– Ты, ты, ты, ты и ты, – сказал он.
– Почему мы, а не он? – спросил Жоффруа, показывая на Альцеста.
– Ага! – сказали мы – Руфус, Клотер, Мексан и я.
– Доктор сказал: ты, ты, ты, ты и ты, – ответил Альцест. – Он не сказал про меня. Значит, тебе идти, и тебе, и тебе, и тебе, и тебе, а не мне!
– Ах так? Ну так вот, если ты не идешь, ни он, ни он, ни он, ни он, ни я, – мы не пойдем! – ответил Жоффруа.
– Ну что вы там? – крикнул доктор. – Давайте, вы пятеро, входите! И побыстрее!
Тогда мы вошли. Внутри было очень здорово. Доктор записал наши фамилии, потом попросил снять рубашки, потом нас одного за другим поставили позади какого-то стекла, а потом сказали, что все кончено, и мы можем надевать рубашки.
– Хитрый фургон, – сказал Руфус.
– А ты заметил маленький столик? – спросил Клотер.
– Ох и здорово путешествовать в таком фургоне, – сказал я.
– А как это работает? – спросил Мексан.
– Ничего не трогайте! – крикнул доктор. – И выходите, мы спешим! Давайте живей!.. Нет, не через эту дверь! Вот туда, туда!
Но Жоффруа, Клотер и Мексан пошли в конец, чтобы выйти, и нарушили порядок, столкнувшись с ребятами, которые входили. А потом доктор остановил у задней двери Руфуса. Тот обошел фургон и хотел снова войти. Доктор спросил, не прошел ли он уже рентген.
– Нет, – сказал Альцест, – это мне сделали рентген.
– Как тебя зовут? – спросил доктор.
– Руфус, – сказал Альцест.
– Ой, умру! – сказал Руфус.
– Вы там, не входите через переднюю дверь! – крикнул доктор.
И доктора продолжали свою работу с другими ребятами, которые входили и выходили. А Альцест объяснял доктору, что ему ничего не надо делать. И потому что у него нет больше аппендицита. Потом шофер высунулся из окошка и спросил, можно ли уже ехать, потому что они сильно опаздывают.
– Давай! – крикнул доктор из фургона. – Прошли все, кроме одного: Альцеста. Но он, должно быть, отсутствует.
И фургон уехал, а доктор, который спорил в Альцестом на тротуаре, обернулся и закричал:
– Эй, подождите меня! Подождите меня!
Но в фургоне его уже не слышали, может бытья потому, что мы все кричали.
Доктор очень рассердился. А ведь доктора и мы были квиты, потому что нам они оставили одного из своих, а с собой увезли одного из наших. Жоффруа остался в фургоне!
Новый книжный магазин

Совсем рядом с нашей школой открылся новый книжный магазин.
Где раньше была прачечная. И после уроков мы с ребятами пошли в магазин.
Нам очень понравилась витрина: разные журналы, газеты, книги, авторучки. Мы вошли, хозяин сразу заулыбался и сказал:
– А вот и клиенты! Вы из соседней школы? Я уверен, что мы станем друзьями. Меня зовут мсье Эскарбиль.
– А меня Никола, – сказал я.
– А меня Руфус, – сказал Руфус.
– А меня Жоффруа, – сказал Жоффруа.
– У вас есть журнал «Экономико-социологические проблемы западного мира»? – спросил какой-то господин, он только что вошел.
– А меня Мексан, – сказал Мексан.
– Ну что же, прекрасно, мой друг, – сказал мсье Эскарбиль. – Сейчас я вас обслужу, мсье.
И он начал копаться в груде журналов, а Альцест спросил:
– А вот эти тетради сколько стоят?
– Гм… Что ты сказал? – переспросил мсье Эскарбиль. – Ах, эти? Пятьдесят франков, дружок!
– В школе нам их продают за тридцать, – сказал Альцест.
Мсье Эскарбиль перестал искать журнал, обернулся и сказал:
– Как за тридцать франков? Тетради в клеточку по 100 страниц?
– А-а, нет, – сказал Альцест, – в школе они по 50 страниц. Можно посмотреть эту тетрадь?
– Да, – сказал мсье Эскарбиль, – только сначала вытри руки, они у тебя все испачканы маслом из-за твоих бутербродов.
– Ну так что, есть у вас журнал «Экономико-социологические проблемы западного мира» или нет? – спросил господин.
– Ну конечно, мсье, я сейчас его найду. Я только устраиваюсь и еще не привел все в порядок… Ты что там делаешь?
Альцест уже из-за прилавка ответил:
– Вы были заняты, и я сам пошел посмотреть тетрадь, где, вы говорили, 100 страниц.
– Нет, нет, ничего не трогай! Ты сейчас все уронишь! – закричал мсье Эскарбиль. – Я всю ночь приводил в порядок… Держи, вот эта тетрадь. И на сори крошками от рогалика!
Потом мсье Эскарбиль нашел журнал и сказал:
– А вот «Экономико-социологические проблемы западного мира».
Но господин, который хотел купить этот журнал, уже ушел, и мсье Эскарбиль, вздохнув, положил era на место.
– Глядите, – сказал Руфус и ткнул пальцем, – а вот журнал, который читает каждую неделю моя мама.
– Прекрасно, – сказал мсье Эскарбиль, – теперь твоя мама может покупать этот журнал здесь.
– Да нет, – ответил Руфус, – мама его никогда не покупает. Мадам Буатафлер, она живет рядом с нами, дает маме этот журнал, когда сама его прочтет.

Мадам Буатафлер тоже его не покупает, а получает каждую неделю по почте.
Мсье Эскарбиль молча посмотрел на Руфуса, а Жоффруа потянул меня за руку и сказал:
– Взгляни-ка!
Я подошел и у стены увидел кучу иллюстрированных журналов. Ну и здорово! Мы начали разглядывать обложки, потом открыли и хотели посмотреть внутри, но не смогли. Журналы были соединены все вместе скрепками. Мы побоялись снять скрепки, потому что, может быть, это не понравилось бы мсье Эскарбилю, а мы не хотели с ним ссориться.
– Смотри, – сказал Жоффруа, – этот у меня есть. Тут про летчиков: дрр-дрр-дрр… Есть один летчик, очень смелый, но каждый раз какие-то люди хотят что-нибудь испортить в его самолете, чтобы от упал. Только когда самолет падает, там оказывается не этот летчик, а его товарищ. Тогда все другие летчики думают, что этот нарочно портит самолет, чтобы отделаться от своего товарища, но только это все не правда. И летчик наконец находит настоящих бандитов. Ты еще не читал?
– Нет, – сказал я. – Зато я читал историю с ковбоем и заброшенным рудником, знаешь? Когда он туда приходит, какие-то бандиты в масках начинают в него стрелять: трах-тах-тах!
– Что там происходит? – крикнул мсье Эскарбиль.
Он в это время объяснял Клотеру, что не надо баловаться с вертящейся штукой, на которую ставят книги, чтобы люди могли их выбрать и потом купить.
– Я ему рассказываю историю, которую читал, – ответил я мсье Эскарбилю.
– А у вас ее нет? – спросил Жоффруа.
– Какая история? – спросил мсье Эскарбиль и провел рукой по волосам.
– Про ковбоя, – сказал я. – Он приходит в заброшенный рудник, а там его поджидают бандиты и…
– Я это читал, – крикнул Эд. – Бандиты начинают стрелять: трах-тах-тах!
– Трах-тах-тах, – подхватил я. – А потом шериф говорит: «Привет, чужак! Мы тут не любим слишком любопытных».
– Ага, – сказал Эд. – Тогда ковбой как выхватит револьвер и трах-тах-тах!
– Хватит! – сказал мсье Эскарбиль.
– А мне больше нравится моя история с летчиком, – сказал Жоффруа. – Дрр! Бум!
– Ха-ха-ха! Да ведь эта твоя история с летчиком просто дурацкая. Если сравнить с моей ковбойской, – сказал я.
– Ах так? – сказал Жоффруа. – А твоя история о ковбое самая дурацкая из всех!
– Ты что, в нос захотел? – спросил Эд.
– Дети! – крикнул мсье Эскарбиль.
Тут мы услышали странный шум, и вся эта вертящаяся штука с книгами упала на пол.
– Я ее почти не трогал! – крикнул Клотер. Он вдруг стал очень красный.
Мсье Эскарбиль рассердился и сказал:
– Ну, хватит! Больше ничего не трогайте. Вы хотите что-нибудь купить, да или нет?
– 99… 100, – сказал Альцест. – Да, и правда, в тетради 100 страниц. Здорово! Я бы с удовольствием ее купил.
Мсье Эскарбиль взял тетрадь из рук Альцеста, и это было нетрудно, потому что пальцы у Альцеста всегда скользкие. Он посмотрел на тетрадь и сказал:
– Негодник! Ты испачкал своими руками все страницы! Но тем хуже для тебя. Пятьдесят франков.
– Да, – сказал Альцест. – Но у меня сейчас нет денег. Я тогда дома во время обеда спрошу у папы. Только вы не очень-то рассчитывайте: вчера я плохо себя вел и папа сказал, что накажет меня.
И все мы все ушли, потому что было уже поздно. Мы крикнули:
– До свидания, мсье Эскарбиль!
Господин Эскарбиль нам не ответил, он разглядывал тетрадь, которую Альцест, может быть, у него и купит.
– Мне очень понравился этот новый книжный магазин. Я знаю, что теперь нас там всегда будут хорошо встречать. Ведь мама говорит, что надо всегда дружить с продавцами: «Тогда они будут вас помнить и хорошо обслуживать».
Руфус заболел

Мы были на уроке и решали очень трудную задачу по арифметике, где говорится о фермере, который продавал много-много яиц и яблок. И тут Руфус поднял руку.
– Что случилось, Руфус? – сказала учительница.
– Можно выйти, мадемуазель? – спросил Руфус. – Я, наверное, заболел.
Учительница велела ему подойти к ее столу, внимательно посмотрела на него, приложила руку к его лбу и сказала:
– Ты в самом деле плохо выглядишь. Можешь выйти, пойди в медпункт и скажи, чтобы тебя там осмотрели.
И Руфус ушел очень довольный, не кончив задачи. Тогда Клотер поднял руку, и учительница задала ему проспрягать глагол в предложении: «Я не должен притворяться больным, пытаясь найти повод, чтобы меня освободили от решения задачи по арифметике». Во всех временах и наклонениях.
На перемене во дворе мы увидели Руфуса и подошли к нему.
– Ты был в медпункте? – спросил я.
– Нет, – ответил Руфус, – я спрятался до самой перемены.
– А почему? – спросил Эд.
– Я еще с ума не сошел, – сказал Руфус. – Последний раз, когда я ходил в медпункт, они намазали мне коленку йодом и потом очень жгло.
Тогда Жоффруа спросил у Руфуса, правда ли он болен, а Руфус его спросил, может, ему захотелось получить в нос? Тут Клотер засмеялся, и дальше я не помню, что кто сказал и что произошло, но все уже дрались вокруг Руфуса, а он присел, чтобы на нас смотреть, и кричал: «Давай! Давай! Давай!»
Конечно, как всегда, Альцест и Аньян не дрались. Аньян, потому что он повторял урок, и потому еще что из-за очков его нельзя даже стукнуть. А Аль– цестш до конца перемены надо было съесть еще два куска хлеба с вареньем.
Потом прибежал мсье Мушабьер. Это наш новый воспитатель, он не очень старый и помогает Бульону, нашему настоящему воспитателю, за нами присматривать. Потому что за нами и правда надо следить на перемене, даже если мы себя хорошо ведем. Тоже, ничего себе, работа!
– Ну что еще, – сказал мсье Мушабьер, – что еще случилось, банда маленьких дикарей? Я вас всех оставлю после уроков!
– Только не меня, – сказал Руфус. – Я заболел.
– Неужели? – спросил Жоффруа.
– Ты у меня сейчас получишь! – сказал Руфус.
– Прекратите! – закричал мсье Мушабьер. – Немедленно прекратите, или я обещаю, что вы заболеете!
Тогда мы замолчали, и мсье Мушабьер попросил Руфуса к нему подойти.
– Что с вами? – спросил у него мсье Мушабьер.
Руфус ответил, что он плохо себя чувствует.
– Вы сказали об этом родителям? – спросил мсье Мушабьер.

– Да, – ответил Руфус, – сегодня утром я сказал маме.
– Тогда почему, – спросил мсье Мушабьер, – она разрешила вам пойти в школу?
– Ну, – объяснил Руфус, – потому что я ей говорю каждое утро, что я плохо себя чувствую. Конечно, она же не может знать, но на этот раз я не обманываю.
Мсье Мушабьер посмотрел на Руфуса, почесал затылок и сказал, что ему надо пойти в медпункт.
– Нет! – закричал Руфус.
– Почему нет? – спросил мсье Мушабьер. – Если вы больны, то должны пойти в медпункт. И когда я вам что-нибудь говорю, надо меня слушаться.
И мсье Мушабьер взял Руфуса за руку. Тогда Руфус закричал:
– Нет, нет, я не пойду! Я не пойду! – И с плачем бросился на пол.
– Не бейте его, – сказал Альцест, он как раз доел свой хлеб с вареньем. – Разве вы не видите, что он болен?
Мсье Мушабьер с удивлением посмотрел на Альцеста:
– Но я же его не… – начал он говорить, но вдруг весь покраснел и закричал на Альцеста, чтобы он не вмешивался не в свое дело. И велел ему остаться после уроков.
– Это уж слишком! – крикнул Альцест. – Значит, теперь я должен оставаться после уроков из-за того, что этот дурак заболел?
– Ты что, в нос захотел? – спросил Руфус. Он перестал плакать.
– Ага! – сказал Жоффруа.
И все сразу закричали и заспорили. Руфус присел, чтобы на нас посмотреть. И тут прибежал Бульон.
– Что случилось, мсье Мушабьер, у вас неприятности?
– Это из-за Руфуса, он заболел, – сказал Эд.
– Я вас ни о чем не спрашивал, – сказал Бульон, – мсье Мушабьер, прошу вас, накажите этого ученика.
И мсье Мушабьер велел Эду остаться после уроков. Альцест обрадовался, потому что гораздо веселее когда после уроков остается сразу несколько ребят.
Потом мсье Мушабьер объяснил Бульону, что Руфус не хотел идти в медпункт и что Альцест позволил себе ему сказать, чтобы он не бил Руфуса, и что он никогда его не бил, и что мы несносны, несносны, несносны. Он повторил это три раза, и в последний раз голосом похожим на мамин, когда я ее вывожу из себя.
Бульон провел рукой по подбородку, потом взял мсье Мушабьера под руку, отвел немного в сторону, положил ему руку на плечо и долго совсем тихо о чем-то с ним говорил.
А потом Бульон и мсье Мушабьер вернулись к нам.
– Вы сейчас увидите, мой друг, – сказал Бульон и широко улыбнулся. Потом он пальцем поманил Руфуса.
– Сейчас вы пойдете со мной в медпункт. И не разыгрывайте комедию. Договорились?
– Нет, – крикнул Руфус. И он бросился на пол с плачем и криком. – Никогда! Никогда! Никогда!
– Не надо его заставлять, – сказал Жоаким.
И тут началось! Бульон покраснел, он велел остаться после уроков Жоакиму, потом Мексану за то, что тот смеялся. Я очень удивился, но теперь во весь рот улыбался мсье Мушабьер.
Потом Бульон сказал Руфусу:
– В медпункт! Тотчас же и без разговоров!
И Руфус, увидев, что теперь не до шуток, сказал, что хорошо, он согласен и даже очень хочет туда пойти, но только пусть ему не мажут йодом коленку.
– Иодом? – спросил Бульон. – Иодом мазать не будут. Но когда вы выздоровеете, вы ко мне придете. Нам надо будет кое-что уладить. Теперь идите с мсье Мушабьером.
И мы пошли в медпункт. Тогда Бульон закричал:
– Не все! Только Руфус! Медпункт не двор для игр! А потом, ваш товарищ может быть заразным!
Мы все засмеялись. Нас развеселило это слово, всех, кроме Аньяна. Он всегда боится, что другие его заразят. Потом Бульон дал звонок на урок, и мы пошли в класс. А мсье Мушабьер пошел проводить Руфуса домой. Руфусу повезло, у нас был урок грамматики.
А болезнь, к счастью, оказалась несерьезная. Руфус и мсье Мушабьер оба заболели корью.
Легкоатлеты

Не знаю, говорил ли я вам, что недалеко от нашего дома есть пустырь. Иногда мы с ребятами ходим туда играть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32