- опять подала голос Хелен. - Ты уверен? Может, когда-то
давно существовало племя очень маленьких людей. Кому-то из них удалось
выжить в диком, безлюдном краю, похожем на этот. Ведь бывали же случаи,
когда в отдаленных уголках земного шара находили животных, которые спо-
койно жили и размножались, несмотря на то, что их считали вымершими нес-
колько миллионов лет назад.
- Не совсем так, - поправил ее Уоринг. - В тех случаях имелись камни
с отпечатками лап тех животных. Не существует никаких данных об отпечат-
ках ног доисторических людей-пигмеев.
С видом победителя она сказала:
- Но данные могут быть неполными. Вспомни, какие открытия были сдела-
ны в Африке всего несколько лет тому назад. Сколько новинок - ведь ни о
чем подобном мы раньше и не слыхали.
"Она очень довольна собой, - подумал Дэниел, - так как вовлекла Уо-
ринга в интеллектуальный, а не личный спор. А ей, в первую очередь, тре-
буется признание не как женщины, а как человеку мыслящему".
- Конечно, - сказал Уоринг. - Очень возможно, что нам еще не удалось
обнаружить нужные отпечатки на камне. Маленькие человечки с крылышками.
После того, как мы их найдем, стоит поискать отпечатки людей с головами,
растущими из-под мышек, или женщин с рыбьими хвостами. О них написано не
меньше, чем о феях.
- Кто-то хоть слово сказал о крыльях? Ты любой спор сведешь к ка-
кой-нибудь ерунде. По ты не можешь успокоиться, не разобравшись, откуда
взялся этот отпечаток. Помнишь, что сказал Томас Хаксли? Ученому следует
воспринимать истину, как ребенку.
- Он не говорил этого, когда его попытались заинтересовать спирити-
ческим сеансом. Тебе бы не помешало приобрести еще одно качество: знать,
когда надо остановиться.
То, на что они ссылались, совершенно ничего не значило для Дэниела,
но прекрасно понималось теми двумя. Томас Хаксли. Какой-то родственник
писателя? Возможно, корни этого разговора - в прошлом, когда у них были
общие интересы и они еще могли спокойно общаться друг с другом. Выраже-
ние на лице Хелен говорило, что Дэниел не ошибся и она вспоминала те
дни. Как будто захлопнув неожиданно раскрывшуюся дверцу буфета, Уоринг
быстро продолжил:
- Я не собираюсь допускать, что это настоящий след, пока не получу
доказательств. Зачем мне это? Дэниел прав, это наверняка розыгрыш.
Кто-то развлекается, испытывая нашу доверчивость. Кто бы он ни был, меня
все это не интересует.
- Но почему здесь? - спросила Хелен тихим голосом. Уоринг уже соби-
рался уйти, но тут же обернулся:
- Что ты хочешь этим сказать?
- Хорошо, предположим, кто-то из нас решил позабавиться и сделать от-
печаток - после всех этих разговоров о том, что ты там кого-то видел в
лунном свете и тому подобное. Ближе к дому полно мест, где можно оста-
вить такой след. Насколько мне известно, Дэниел - первый, кто здесь ока-
зался, да и то случайно. Нельзя было рассчитывать на то, что кто-то тут
найдет след, а первый дождь смыл бы его. Так почему здесь?
Уоринг уставился на нее, кусая губы в напряженном раздумье. "Она пра-
ва, - подумал Дэниел. - Рассчитывать на то, что я или кто-то другой об-
наружит след, было нельзя". Размышляя над этим, он почувствовал себя
както неуютно. Должно быть, какое-то разумное объяснение, но...
- Что касается вашего вопроса, - сказал Мэт, - то я думаю, есть очень
простое объяснение. - Дэниел поднял голову, почувствовав, что на него
смотрят с холодной злостью. - Он сам подделал его. Лично я думаю, что ни
американец, ни немец, ни ирландец не будут так шутить. Англичане всегда
говорят, что у них особое чувство юмора. Он мог сам сделать этот отпеча-
ток, а потом позвать нас посмотреть.
- Да, наверное, я мог это сделать, - ответил Дэниел. - Только я тоже
не считаю это смешным.
- А не кажется ли вам, - сказала Бриджет, - что в этом случае подхо-
дит тот же аргумент? Я имею в виду, для большего эффекта надо, чтобы
кто-то другой первым заметил этот след. Да и наиболее подходящим местом
был бы парк - там его нашли бы быстрее.
- Но и того, кто оставил отпечаток, там легче заметить, - сказал Мэт.
Враждебные взгляды устремились и на Бриджет. Ничего не поделаешь. Они
были растерянны. Дэниел пытался придумать, что бы сказать, когда их поз-
вал Стефан, Он отошел от группы и стоял метрах в пяти в стороне, затем
присел на корточки.
- А это вы видели?
У основания стены башни, там, где когда-то в прошлом отвалился
большой камень, виднелась дыра. Ход вел вверх и вниз, он был похож на
загибающийся темный дымоход.
- Предполагается, что отсюда маленький человечек и вышел? - ехидно
спросил Мэт. - Вот вам и подтверждение, и не Дэниел нашел его. Хотя,
возможно, он бы обратил на него наше внимание, если бы мы собрались ухо-
дить, ничего не заметив.
- Подтверждение чего? - спросил Дэниел. - Во всех старых стенах есть
дыры.
- Но этой дырой кто-то пользуется, - подал голос Стефан. - Камень
блестит - вот, смотрите - там, где на него ступает чья-то нога. И снару-
жи утоптанный участок.
- Вот вам и разгадка, - сказал Дэниел. - Крысы. Это их лаз.
- Ну и что? - спросил Мэт. - Хочешь, чтобы мы с тобой поспорили? Мо-
жет, мы неправильно приняли твою шутку?
- Принимай, как хочешь и что хочешь, - огрызнулся Дэниел. - Можешь
принимать виски, например.
Как только эти слова слетели у него с языка, он не без удовольствия
заметил, что ирландец покраснел. Уоринг сел на корточки рядом со Стефа-
ном и тоже начал внимательно разглядывать дыру.
- Не очень-то похоже на крысиный лаз, - заметил он. - Нет помета, пя-
тен жира, да и волосков никаких не видно. И земля недостаточно рыхлая.
Согнувшись еще ниже и рассматривая лаз более внимательно, Уоринг ос-
торожно поднял что-то двумя пальцами и повернулся к свету.
- Что это? - спросила Хелен.
- Нитка. Зацепилась за острый край.
Она оказалась зеленого цвета и длиной не более дюйма.
- А это что-нибудь означает? - спросил Дэниел. - Ведь ниток везде
хватает. Они постоянно за что-то цепляются.
- Она была вырвана, а не прилетела сюда, - громко сказала Хелен. -
Откуда ее могло сюда принести?
Уоринг встал, потирая спину. Он выбросил нить.
- Могло принести сюда ветром, - сказал он. - По крайней мере, это бо-
лее вероятно, чем то, что один из человечков порвал рубашку, выбираясь
из лаза. Или, возможно, кто-то засовывал руку в эту дыру, чтобы прове-
рить, глубока ли она.
- А след? - спросила Хелен.
- Плохая шутка, неважно чья.
Стефан повернулся к Бриджет:
- В нижней части башни есть комнаты?
- Несколько. Но они больше походят на кельи, чем на комнаты.
- В них что-нибудь хранится?
- Там много всякого хлама, до которого у меня еще руки не дошли. Я
спускаюсь туда только с фонариком. Электричества там нет, а воздух затх-
лый.
- Наверное, это были темницы, погреба или что-то в этом роде, - пред-
положил Мэт. Раньше вокруг фундамента тянулся ров, но его давно засыпали
землей, и вентиляционные отверстия оказались перекрыты. Сквозь них, ви-
димо, проходил и свет.
- А можно осмотреть эти комнаты? - спросил Стефан. Вы не против?
- Конечно, если хотите. - Бриджет нервно улыбнулась и посмотрела на
обступивших ее людей. - Насколько серьезно мы ко всему этому относимся?
- Я - весьма серьезно, - заявила Хелен. - Я тоже хочу побывать внизу.
Вы ведь говорили вчера вечером, что Мэри тоже что-то видела?
- Да, но она не отличается умом и верит всяким небылицам. Ее не стоит
слушать.
- А больше ничего странного не происходило? - поинтересовался Стефан.
- Нет. То есть...
- Что?
- Пропадали вещи, - неохотно призналась она.
- Какие вещи?
- В основном еда. Ну и кое-какие мелочи. Плитка шоколада, яблоко, па-
кет изюма. То, что мог бы стащить ребенок.
- Ты имеешь в виду Мэри? - спросил Дэниел.
- Да, я думала, это она. Но решила, что лучше не обращать внимания. Я
бы все ей дала, если бы она меня попросила. Пусть она не очень умна, но
много работает. Она зарабатывает больше, чем я плачу ей.
- И свечки, - сказал Мэт, - и веревка, и перочинный ножик.
- Их, скорее всего, где-то потеряли, уж ножик-то точно, - повернулась
она к Дэниелу. - Он принадлежит миссис Малоне. Это такой маленький перо-
чинный ножик. Она все время искала его и каждый раз думала, что потеря-
ла. Ну и в конце концов и на самом деле потеряла. Когда-нибудь найдется.
Она все время кладет вещи не на место. Поэтому я не удивилась, когда ве-
щи стали пропадать.
- Еда. Веревка и свечи, - сказал Стефан. - И очень маленький перочин-
ный ножик. Весьма полезные предметы.
Он говорил с искренним возбуждением. "Его тевтонская душа учуяла
что-то необычное, - подумают Дэниел, - и уже взяла след, чтобы начать
погоню". Сам Дэниел считал все это глупостью.
"И к таким бредовым мыслям их привела удаленность от цивилизации, -
думал он. - Никаких газет, телевизора, голый пейзаж. Замечательное
средство от стрессов и раздражающих мелочей современной жизни. Людям
нужно во что-то верить, к они начинают придумывать и изобретать, вплоть
до лилипутов, населяющих темницы под старой башней. Ясно, что Стефан ре-
шил во всем этом разобраться, мысленно отметив, как можно использовать
пропавшие предметы. Но на самом деле никакого объяснения не было, как
сказала Бриджет. Неудивительно, что вещи пропадают, когда за них отвеча-
ет миссис Малоне и Мэри. Теория, ни на чем не основанная".
Кроме (как он вынужден был напомнить себе) отпечатка сандалии. Кото-
рый, если разумно рассуждать, мог сделать только он сам, если бы участ-
вовал в этом странном розыгрыше. Но он случайно заметил его не многим
более часа назад. Этому должно быть объяснение, но он даже отдаленно не
мог представить какое.
- Наверно, я должна перед тобой извиниться, дорогой, - сказала Хелен
мужу. Она также была заинтригована. И искала, будто на ощупь во тьме, то
общее, что когда-то связывало их с мужем. - Тот, кого ты видел при лун-
ном свете, - как он выглядел? Расскажи нам подробнее.
- Я ничего не видел, - сурово сказал Уоринг. - Ничего. А разговоры об
этом натолкнули кого-то на мысль разыграть нас с этим отпечатком. Ладно,
развлекайтесь. - Он повернулся и быстро пошел к дому.
Глава 7
Стефан начал читать дневник поздно ночью. За окном шел сильный дождь,
а Ханни спокойно спала на соседней кровати. Странное, захватывающее ощу-
щение - контакт с разумом неизвестного человека, который, скорее всего,
умер много лет назад, но казался ему более реальным, чем многие из тех,
кого он знал. Этот немец, так же как и он, очень глубоко осознавал свою
вину и понимал ее причины. Чувствительный и образованный человек, он
оказался, как и Стефан, на западе континента, будто на острове, который
со всех сторон окружает пустыня, но где еще чувствуется запах великого
океана. И этот немец так же, как и он, понимал, что нужно искать смысл в
водовороте жизни - может быть, смысл печальный, но придающий значение,
цель твоему существованию - и что у него еще есть шанс найти его. И не-
важно - удастся ему это или нет, удовлетворение приносил сам процесс по-
иска. Что привело его сюда? Дневник не давал ответа на этот вопрос. Ос-
тавалось неясным и чем он занимался. Он находился во власти воспомина-
ний, во власти своего горя. Стефан понял, что В. - это жена автора днев-
ника, которую тот очень любил и спустя годы все еще переживал ее смерть,
и не мог поверить, что ее нет в живых. Он вспоминал о ней чувственно и
без патетики. "Это была настоящая любовь, - подумал Стефан, слушая ров-
ное дыхание Ханни, - не сломленное обстоятельствами единение двух сер-
дец, не знающее никаких препятствий".
Бриджет сказала, что он может пересказать ей содержание дневника,
после того как прочтет его, - слова вежливости, не более. Он собирался
сделать это, но теперь решил: не стоит. Дневник не представлял для анг-
личанки никакого интереса. Смысл написанного и навеянные им чувства Сте-
фан не мог объяснить по-английски. Он вернулся к странице, которая осо-
бенно поразила его, и перечитал ее.
СИЛЬНЫЙ ЧЕЛОВЕК СОЗДАЕТ СВОЮ СОБСТВЕННУЮ ФИЛОСОФИЮ И МОРАЛЬНЫЙ КО-
ДЕКС. ГОТОВЫМИ ИХ ЗАИМСТВУЕТ У ДРУГИХ ТОЛЬКО СЛАБЫЙ. НО КАКОЕ ЗНАЧЕНИЕ
ИМЕЮТ ЭТИ ПОНЯТИЯ? КРУГОЗОР ПЕРВОГО СКЛАДЫВАЕТСЯ ИЗ МНОЖЕСТВА МЕЛОЧЕЙ -
СЛУЧАЙНОСТЕЙ, ПОРАЖЕНИЙ, ПОБЕД, ПРЕДРАССУДКОВ - В ТО ВРЕМЯ, КАК ВТОРОЙ
ПРИЗНАЕТ ПРЕВОСХОДСТВО ОДНОГО ЧЕЛОВЕКА, С КОТОРЫМ ОН ПЫТАЕТСЯ ОТОЖДЕСТ-
ВИТЬ СЕБЯ. КАК Я ПОСТУПИЛ С В. У НЕЕ БЫЛИ НЕДОСТАТКИ, КАК И У КАЖДОГО
ЧЕЛОВЕКА, НО Я ПРИНИМАЛ ИХ КАК ДОЛЖНОЕ БЛАГОДАРЯ ЕЕ ПРАВОТЕ, ЕЕ СОВЕР-
ШЕНСТВУ. Я ЗНАЛ, ЧТО НЕДОСТАТКИ НЕЗНАЧИТЕЛЬНЫЕ. Я МОГ БЫ ПРОЖИТЬ ВСЮ
ЖИЗНЬ В ЕЕ ТЕНИ, ПОКЛОНЯЯСЬ ЕЕ БОГАМ, ПОДЧИНЯЯСЬ ЕЕ ЖЕЛАНИЯМ. Я БЫ НЕ
СТАЛ ЗАДАВАТЬСЯ ВОПРОСАМИ О СМЫСЛЕ СВОЕЙ ЖИЗНИ, ПОТОМУ ЧТО ЭТО ОЗНАЧАЛО
БЫ УСОМНИТЬСЯ В В., А Я НЕ МОГ СОМНЕВАТЬСЯ В ЕЕ ПРАВИЛЬНОСТИ.
НО ОНА ПОКИНУЛА МЕНЯ. НЕ ПО СОБСТВЕННОМУ ЖЕЛАНИЮ. НО ТОТ, КТО ОСТАЕТ-
СЯ, - ПОКИНУТ, ДАЖЕ ЕСЛИ ПРИЧИНА ЭТОМУ - СМЕРТЬ, А НЕ ПРЕДАТЕЛЬСТВО. НО
СМЕРТЬ ЛИШИЛА ЕЕ ВЛАСТИ НАДО МНОЮ. ЖИЗНЬ ПОТЕРЯЛА СМЫСЛ. ОСТАЛАСЬ ПУСТО-
ТА, КАК НОЧЬ БЕЗ ЛУНЫ И ЗВЕЗД. ТО, ВО ЧТО ОНА ВЕРИЛА, ЧЕГО ЖЕЛАЛА И ИС-
КАЛА, ПОТЕРЯНО БЕЗВОЗВРАТНО. ВСЕ СТАЛО НЕНУЖНЫМ.
КРОМЕ РАБОТЫ, КОНЕЧНО. РАБОТА БЫЛА МОИМ СПАСЕНИЕМ В ТО ВРЕМЯ, КОГДА
МНЕ ХОТЕЛОСЬ НАЙТИ БОГА, КОТОРОГО Я МОГ БЫ ОСКОРБЛЯТЬ. БЛАГОДАРЯ РАБОТЕ
БЕССМЫСЛЕННЫЕ МИНУТЫ, ЧАСЫ И ДНИ ИДУТ БЫСТРЕЕ. РАБОТА ЗАСТАВИЛА ТЬМУ
ОТСТУПИТЬ, НО НЕ СМОГЛА ВЕРНУТЬ МИРУ ЯРКИЕ ЦВЕТА - ОСТАЛИСЬ ТОЛЬКО ПЕ-
ЧАЛЬНЫЕ СЕРЫЕ ТЕНИ.
Я РАД, ЧТО НИКОГДА НЕ ВЕРИЛ В ВОСКРЕШЕНИЕ МЕРТВЫХ. МЕНЯ НЕ БУДЕТ СУ-
ДИТЬ ЕЕ ДУХ.
Стефан уставился на открытую страницу, лежащую на одеяле. А что, если
дух возвращается? "Я мог бы прожить всю жизнь в ее тени". "У нее были
недостатки... но я принимал их как должное благодаря ее правоте, ее со-
вершенству..."
"Ты был счастливее меня, мой друг, - подумал он, - потому что ты все
еще мог говорить это и верить в свои слова. Собственное суждение страш-
нее, чем суждение других. Ты, по крайней мере, мог думать и писать о
том, что когда-то БЫЛО.
Ханни что-то тихо прошептала во сне и повернулась на другой бок. Он
отложил дневник и выключил свет. Во тьме завывал ветер - где-то за окна-
ми, далеко. В теле ощущалась усталость, но сознание было умиротворено
тишиной этой мягкой, раскисшей от дождя земли. Он понял, что погружается
в сновидения.
Он увидел горы - две вершины, заросшие соснами и похожие, как сест-
ры-близняшки, а между ними - огромный, слепяще-белый пик на фоне голубо-
го неба. Они называли эту гору "Одинокий Старец". Каждое лето, сколько
он себя помнил, просыпаясь по утрам, он видел его из окна своей спальни.
Иногда пик нельзя было рассмотреть из-за тумана, но Стефан знал: он там.
Но вид из чердачного окна был другой. Он понял, что смотрит на горы от-
куда-то снизу - вероятно, с веранды. И в то же мгновение ему показалось,
что это не сон, а лишь воспоминания.
Он все еще в форме: переодеться не было времени. Он поднялся в
спальню матери и оставался там, пока она не забылась беспокойным сном,
затем спустился вниз, и отец налил ему пива. Они разговаривали тихо,
чтобы не разбудить мать.
- Что говорит доктор?
- Надо подождать и посмотреть, - пожал плечами отец.
- Сколько времени прошло с тех пор, как получили известие о Карле?
- Пять дней. Она не спит и отказывается есть.
Она любила своих сыновей. Когда во Франции убили Иоганна, ей потребо-
вался год, чтобы оправиться от удара. А теперь Карл, который, как все
знали, был ее любимцем. Стефан никогда не ревновал свою мать к брату. Он
любил ее, но был весь в отца. И теперь оказался единственным, оставшимся
в живых.
- Ты знаешь, как это случилось? - спросил он.
- Частично. Их атаку отбили под Харьковом. Его подразделение продер-
жалось еще полдня после того, как оба фланга отошли. Карла представили к
железному кресту первой степени.
- Но ей это не поможет.
Отец покачал головой. За последнее время у него появилось много седых
волос и морщин.
- Ей никто не поможет, - сказал он. - Мне удалось вызвать тебя.
Больше я ничего не мог сделать.
- А нельзя было вызвать оттуда его?
- Да, но он бы не приехал. Ты же знаешь, какой он упрямый.
- Знаю.
Пиво оказалось холодным. В Италии все пили вино. Там стояла ужасная
жара, все задыхались от пыли, летали мухи, кругом стояла вонь, и никто
не мог избавиться от страха. Стефан мечтал о прохладном свежем воздухе
гор, ярких цветах, горящих, как звезды, в приятно пахнущей траве. Там он
думал о доме, о времени, когда вернется...
Он заметил, что ничего не выражающий взгляд отца остановился на нем.
- Кое-что мы можем попробовать вдвоем.
- Что ты имеешь в виду?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24