Двумя часами позже, примерно около семи утра, Джадд сидел над дымящейся чашкой черного кофе в одной из кабинок бара "У Крокера". Помещение наполнял запах жареного бекона и сдобных булочек. Как всегда по утрам, здесь было людно и шумно. Звенела посуда, рабочие гранитной компании, торопливо поедавшие свой завтрак, обменивались отрывистыми репликами, то и дело перемежавшимися взрывами смеха. Эта привычная, будничная атмосфера действовала на Джадда как нельзя более успокаивающе после ночи, проведенной им с Челси.
Дверь бара распахнулась и с грохотом захлопнулась за вошедшим. В кабинку Джадда ввалился Хантер. Он сел в углу, снял темные очки и положил их на стол, неторопливо оглядел присутствующих, придвинул к себе чашку кофе, которую подала ему Дебби Поттер, и стал прихлебывать обжигающий напиток маленькими глотками. Дебби поставила перед ним тарелку омлета, и, съев почти полпорции, Хантер произнес так тихо, что никто из посторонних не мог его услышать:
– Я тебя засек. Вот уж не подумал бы, что ты у нас такой прыткий!
Джадд чувствовал, что у Хантера определенно было что-то на уме, но никак не ожидал, что разговор коснется событий прошедшей ночи.
Надеясь хоть немного оттянуть время, чтобы собраться с мыслями для ответа, он спросил:
– А о чем, собственно, речь?
Проглотив очередной кусок омлета, Хантер невозмутимо пояснил:
– Ты провел ночь у Челси Кейн.
Джадд сделал глоток из своей чашки. Он не был готов дать полный отчет о случившемся даже себе самому, не говоря уже о посторонних.
– Откуда тебе это известно? Кто мог тебе сказать, где именно я провел ночь?
– Никто мне ничего не говорил. Я сам видел.
– Видел?
– Я был на холме, неподалеку от ее дома.
При мысли о том, что Хантер мог увидеть все происходившее между ним и Челси, – ведь занавески на ее окнах не были задернуты, и они, сами того не подозревая, уподобились рыбкам в ярко подсвеченном аквариуме, – Джадда обуял неистовый гнев. Но он спокойно, не повышая голоса спросил:
– Вот, значит, как ты развлекаешься. Подглядываешь за людьми?
– Да не подглядывал я! И ровно ничего не видел, кроме разве того, что в окне всю ночь горел свет, а у дома болтался твой «блайзер». Тут ведь и дураку все было бы ясно. – Подцепив на вилку еще один кусок омлета, он с любопытством спросил: – Ну и как она, ничего?
– Вот уж это ни в коем случае не твое свинячье дело! – яростно прошипел Джадд, сжав свою чашку обеими руками. Была ли Челси хороша? О да! Она была невероятно, неправдоподобно хороша, и воспоминание об этом обдало его волной гордой радости, но гнев на бесцеремонного Хантера не утих в его душе, а напротив, стал еще неистовее.
– Ведь ты обычно не остаешься у женщин до самого утра, – пробормотал Хантер.
– Бога ради, что ты хочешь этим сказать? Хантер молча пожал плечами.
– Ты что, и прежде следил за мной?
– Ни прежде, ни теперь я этого не делал. Просто въехал на вершину холма и увидел твой "блайзер".
– И остался понаблюдать за происходящим. Хантер снова пожал плечами.
– Ночь была теплая, спокойная. Мне нечего было делать. – Он отодвинул от себя тарелку с остатками омлета. – Я не ожидал, что она окажется такой доступной.
Джадд знал, что это не так. Неодолимая сила тянула их с Челси друг к другу, и противиться этой силе не могли ни он, ни она. Если бы накануне вечером он не держал ее в объятиях во время танца, не прикасался к ее руке, не вдыхал пьянящий запах ее волос, то случившееся было бы всего лишь отсрочено на несколько часов, дней или недель. Но они непременно стали бы близки. В этом он не сомневался ни минуты.
– Чего ей надо? – спросил Хантер. Ухмылка исчезла с его лица, и голос его звучал серьезно, в нем теперь слышались нотки озабоченности.
– Откуда мне знать, черт побери? – возмущенно воскликнул Джадд и, опустив голову, стал пристально изучать содержимое своей чашки.
Он думал, что с первого взгляда разобрался в характере Челси, решив, что она – типичная жительница большого города, такая же, как, к примеру, Джанин. Но она оказалась совершенно иной. Она отдалась ему с такой искренней страстью, с такой подкупающей нежностью, что Джадд почувствовал себя озадаченным и совершенно сбитым с толку. Джанин, едва высвободившись из его объятий, обычно сразу же закуривала сигарету и принималась за неотложные дела: звонила по телефону, мыла волосы и сушила их под феном, писала письма и делала пометки в своем деловом блокноте. Челси же тесно прижалась к нему, не разжимая рук, словно ощущение его присутствия было для нее в эти минуты важнее всего на свете.
Ничего подобного он от нее не ожидал. Но, если разобраться, много ли ему было о ней известно? Челси была и остается загадкой. И он был твердо уверен лишь в одном – ему меньше всего на свете хотелось закрутить интрижку с этой женщиной.
– Она несомненно что-то затевает, – сказал Хантер, хмурясь.
Джадд ухватился за возможность сменить тему разговора.
– А что именно?
– Не знаю. Но она наверняка неспроста явилась сюда. Зачем бы ей ввязываться в наши дела? У нее и без того есть все возможности делать свои деньги в Балтиморе.
Когда Джадд спросил ее о причине приезда в Норвич Нотч, Челси сказала, что недавно потеряла троих близких людей и нуждается в смене обстановки. Джадд также слышал от нее, что мать ее умерла. Интересно, кем были для Челси остальные двое.
– Долго она собирается здесь болтаться? – спросил Хантер.
– Откуда же, черт побери, я могу это знать?!
– Так ведь ты же с ней трахаешься! Скабрезное словцо Хантера задело Джадда за живое. Оно принижало значение того, что произошло между ним и Челси, придавало их объятиям вульгарный, пошлый смысл. Спору нет, их взаимное притяжение носило чисто физиологический характер, но все же отношения, возникшие между ними, выходили за пределы одной лишь физиологии. Челси Кейн была настоящей леди, не имевшей ничего общего с вульгарностью и пошлостью. Она отдалась ему с подкупающей искренностью и щедростью, не стараясь казаться лучше, чем она есть, и ничего от него не требуя сверх того, что он мог и готов был ей дать. Кто знает, может быть, она просто играет такую роль. В этом случае Джадду оставалось лишь отдать должное ее актерскому таланту. Но ему очень хотелось бы узнать, какова же она на самом деле.
Он мрачно взглянул в глаза Хантера и, все еще продолжая сжимать в руках свою чашку, с угрозой произнес:
– Я хочу кое-что сказать тебе, Хантер, и надеюсь, что ты поймешь меня правильно. Надеюсь, ты не станешь отрицать, что я не раз вытаскивал тебя из дерьма и всячески выгораживал перед стариком. Если бы не я, ты в лучшем случае управлял бы сейчас экскаватором. Никто меня об этом не просил, но мне всегда казалось, что ты заслуживаешь лучшей участи. Вспомни, о скольких твоих проделках и далеко не невинных выходках старику не стало известно лишь благодаря моему вмешательству. Так вот, я не желаю, чтобы ему или кому-нибудь другому стало известно о том, свидетелем чего ты стал вчера ночью на холме. Это совершенно никого не касается, черт побери! То, чем я занимаюсь в свое свободное время, – это мое дело. И как проводит свои дни и ночи Челси Кейн – это лишь ее забота. – Он с угрозой выставил вперед указательный палец. – Попробуй только открыть рот, и я навсегда отступлюсь от тебя. Останешься один на один со стариком, а я больше не буду буфером между вами. Ты все понял?
Хантер откинул голову назад и, поджав губы, бросил на Джадда неприязненный взор.
– Вот и отлично. – Джадд одним глотком допил остатки своего кофе.
– А ты и дальше будешь таскаться к ней?
Джадд с размаху опустил чашку на блюдце, которое чуть не раскололось от этого внезапного удара. Он сам не знал, будет ли продолжать отношения с Челси. Ему хотелось закричать от злости.
– А что тебе до этого? – Хантер лишь пожал плечами. – Ты, никак, тоже интересуешься ею?
Джадд знал, что не потерпит соперничества Хантера. Он первым завоевал Челси и готов был бороться за нее. Он был уверен, что между нею и Хантером не может существовать той незримой связи, того непреодолимого влечения, которое минувшей ночью толкнуло их в объятия друг друга. Но в то же время у Челси явно было нечто общее с этим полудикарем. Они питали друг к другу симпатию и приязнь. Джадд вспомнил, как они неслись на мотоцикле, тесно прижавшись друг к другу, словно две горошины из одного стручка. Но ему казалось, что в этом единении, как и вообще в их взаимоотношениях, не было ничего сексуального.
– Да, но совсем не в этом смысле.
– А в каком?
Хантер молча перевел взгляд на посетителей бара, сидевших за стойкой, внимательно посмотрел на Би Джи, толстую барменшу, затем на Дебби, деловито сновавшую из одной кабинки в другую, разнося кофе и тарелки с завтраком. Чем дольше он молчал, тем сильнее хотелось Джадду услышать из его уст, что за интерес питал он к Челси Кейн.
– Так в каком же смысле она тебя интересует?! – переспросил он Хантера.
– Сам не знаю.
Джадд почувствовал разочарование и выругался сквозь зубы.
– А что бы ты хотел от меня услышать? – обиделся Хантер. – Что-то в ней такое есть. Она кажется мне очень странной. Я все время жду от нее какого-то подвоха, а она ведет себя со мной так мило… – Он умолк, и слово «мило» повисло в воздухе, словно тяжкое обвинение против коварной Челси Кейн.
Джадду снова вспомнились легенды о сиренах, сладостным пением завлекавших мужчин в объятия смерти. Он ни за что больше не станет жертвой женской хитрости и коварства. Челси Кейн являла собой почти непреодолимый соблазн. Значит, надо сделать все от него зависящее, чтобы она как можно скорее покинула Норвич Нотч.
– Сколько еще времени осталось до окончания работ в ее доме? – спросил он Хантера.
– Четыре-пять недель.
– К этому времени и цех по шлифованию гранита заработает на полную мощность. Я уже нанял троих новых рабочих, но нам понадобятся еще минимум шестеро. Резать глыбы я хочу поручить Диггсу и Богану. Глаза и руки у обоих хорошие, и в заработке они очень нуждаются. – И Диггс, и Боган были обременены большими семьями. Джадд не сомневался, что им можно поручить ответственную работу. Эти не подведут. Разрезание гранитных глыб явилось бы для обоих шагом вперед в деле овладения мастерством. Джадд заранее радовался за них. – В моем списке еще десять имен. Большинство – наши бывшие рабочие. Они выполняли операции, в которых теперь нужда отпала. Двое – настоящие артисты своего дела. Но они весьма скептически настроены по отношению к грядущим переменам. Поговори с ними. Ты знаешь, в каких именно работниках мы сейчас нуждаемся прежде всего.
– Я занят в Болдербруке.
– Прошу тебя, выкрои время для этого разговора.
– Хочешь, чтобы я поменьше ошивался возле нее, так, что ли?
– Нет, – тихо и отчетливо проговорил Джадд. – Я стараюсь максимально хорошо организовать работу компании, чтобы не мы, а она не смогла выполнить условий сделки и чтобы через год и духу ее здесь не было. И ты можешь значительно облегчить мою задачу. Так согласен ты или нет?
Самую большую тревогу вызывали у Челси мысли о Карле. Ее беспокоило вовсе не то, что он мог узнать о ее связи с Джаддом. И даже не то, как возмутился бы он, что она, будучи беременной от него, провела ночь с Джаддом. Она не могла не признать справедливости его воззрений на возможность возникновения интимной близости между мужчиной и женщиной. Карл всегда считал, что обоим следует сперва хорошо узнать друг друга, удостовериться во взаимной приязни и уважении и лишь затем становиться любовниками. До сих пор Челси вела себя именно так. Все эти стадии взаимоотношений она последовательно прошла с теми немногими мужчинами, с которыми на протяжении своей взрослой жизни была близка. А уж с Карлом они были знакомы гораздо дольше, чем с кем бы то ни было. По правде говоря, они с ним выжидали чего-то даже слишком долго.
И никогда еще ей не случалось разделить ложе с незнакомцем. Она избегала подобного даже в самые бурные периоды своей жизни. И вот теперь она провела ночь с Джаддом, которого едва знала. И это оказалось так замечательно!
Вопрос о том, что выйдет из этого в дальнейшем, оставался открытым. Работая у себя в кабинете в мансарде, она то и дело возвращалась к нему, но мысль ее каждый раз заходила в тупик. Она с усилием переключала внимание на текущие проблемы, которых скопилось более чем достаточно. Она уже получила ответы от большинства знакомых архитекторов, к которым обратилась как к потенциальным клиентам, но никто из них не сделал серьезных заказов на продукцию "Плам Гранит". Челси понимала, что с этим придется подождать. Для начала надо было представить образцы гранита, а это можно будет сделать не раньше, чем цех по его обработке введут в действие. Но ее снедало нетерпение. Она слишком хорошо знала, что борьбу за потенциальных покупателей не следует откладывать. Напротив, вести ее надо целенаправленно и планомерно, к тому же – на всех возможных фронтах. Она попробовала созвониться с несколькими фирмами, но выяснила лишь, что большинство служащих штата предпочли объединить минувший праздник с уик-эндом и застать их на рабочих местах невозможно. Вздохнув, Челси написала несколько деловых писем, а затем склонилась над проектом загородного дома, который, если исходить из его размеров и планировки, смело можно было бы назвать дворцом. Проект заказал ей богатый клиент из Нантукета.
Работа поглотила ее целиком, и тем не менее, едва заслышав внизу чьи-либо шаги, она поднимала голову и с надеждой прислушивалась. Она спускалась вниз, чтобы отнести Ферн те или иные документы, выходила из здания Швейной Гильдии, чтобы поболтать с Донной и купить в булочной свежий круассан – и при этом невольно оглядывалась по сторонам, недоумевая, почему это Джадда до сих пор нет и когда же он наконец придет. В том, что он должен прийти, что он просто не может не прийти к ней после всего случившегося, у нее не возникало даже тени сомнения.
Но его все не было. Ближе к полудню в ее мансарду забрался Хантер. Он молча обошел кабинет, внимательно рассмотрел висевшие на стенах копии ее проектов и почетные дипломы, после чего бесцеремонно уселся на краешек ее рабочего стола и бросил на нее интригующий взгляд.
Челси не могла не догадаться, о чем он думает. Она решила сразу же взять инициативу разговора в свои руки и напрямик спросила его:
– Я вижу, ты пришел дать мне объяснения о том, что тебе понадобилось ночью на холме близ моего дома?
Возможно, Хантера и удивил этот вопрос, но лицо его осталось непроницаемым. Он пожал плечами и спокойно ответил:
– Я довольно долго ездил на мотоцикле и решил там передохнуть. Не скрою, меня удивило, что в этакую пору у твоего порога болтается "блайзер"…
Челси проигнорировала его невысказанный вопрос.
– А почему это ты катаешься на мотоцикле среди ночи?
– Я плохо сплю. А после прогулки на «кавасаки» засыпаю как убитый.
– Жители городка наверняка в восторге от твоих вылазок!
Хантер криво ухмыльнулся:
– Что правда то правда.
– Но мне вовсе непонятно, что тебе понадобилось среди ночи поблизости от моего дома.
Лицо Хантера приняло серьезное выражение.
– Ты ведь совсем одна в доме. Я решил, что неплохо будет удостовериться, что с тобой все в порядке.
– Ну и что же ты подумал, увидев возле моего дома машину Джадда?
– Подумал, что ты устала от одиночества и решила быстро кого-нибудь подцепить. Только это получилось у вас не очень быстро, да?
Челси вспомнила о том, сколько раз за прошедшую ночь они с Джаддом были близки. Щеки ее залил румянец.
– С твоей стороны не очень-то тактично так говорить, Хантер!
Он пожал плечами и отвел глаза в сторону.
– Ты же сама спросила.
Челси вынуждена была признать, что он прав. Задавая ему этот вопрос, она пыталась представить себе реакцию жителей городка на ее поведение.
– Ты неправ, – горячо возразила она. – Не в моих правилах кого-либо «подцеплять», как ты выразился. Все это вышло случайно и неожиданно для меня самой. Я никогда до этого не бросалась на шею первому встречному. – Она не знала, почему ей так хотелось оправдаться перед Хантером, но чувствовала, что от этого ей определенно стало легче. Пытаясь до конца объяснить ему причину своего поступка, она добавила: – У нас с ним возникло очень сильное взаимное влечение. Скажи, разве с тобой не бывало ничего подобного?
– Я – другое дело. Я ведь мужчина, – отозвался он угрюмо.
– Ты говоришь как противник равенства полов, – возразила Челси. – Физическое влечение у женщин бывает таким же сильным и непреодолимым, как и у мужчин.
– Но мужчины стремятся лишь к удовлетворению этого влечения. А женщинам всегда нужно нечто большее.
– Как правило, да. – Челси немного подумала над словами Хантера и добавила: – Но далеко не всегда.
Хантер долго вглядывался в ее лицо, словно пытаясь прочитать ее мысли, и после некоторого молчания серьезно спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58