– И сколько их там у тебя? – спросил Саймон.– Кого? – наивно переспросила она.Он вздохнул и присел перед ней на корточки.– Это Брюс, да?Тесс каждого котенка звала по имени, убеждая всех, что, если произойдет ошибка и мальчик вдруг окажется девочкой, имена можно будет не менять. Бак так Баком и остался.– Тирон, – заговорщически прошептала она.– Дай-ка взглянуть.Она вытащила котенка из кармана и чмокнула в пушистое темечко.– У него коготки как иголочки, но он такой милашка, – сказала она и улыбнулась.Саймон смотрел на нее во все глаза.– Тебе кто-нибудь говорил, что у тебя очаровательная улыбка?Тесс покраснела.– Дети таких вещей не говорят. И я им не улыбалась.– Даже когда рассказывала о котятах?Тесс прижала котенка к щеке.– У одной девочки тоже есть кошка и целых шесть котят.– Вот оно что. Значит, этой девочке больше повезло.– Да у нее все лучше получается, – заметила Тесс, помрачнев. – И не только у нее. Никто из них не будет скучать, когда я уеду.– Будут, вот увидишь.– Да, только потому, что по сравнению со мной они все на первом месте. А у меня ничего не получается.– Что именно у тебя не получается?– Не могу справиться с румпелем – все время забываю, откуда дует ветер, и перекидываю парус, вместо того чтобы идти по ветру. Из-за этого в прошлый раз мачта чуть не ударила одного из ребят.– Ну, с терминологией, я вижу, ты освоилась.– Я не глупее других! – ощетинилась было Тесс, но тут же смягчилась. – Все это так сложно. Приходится все время следить за своими действиями. Теннис проще – мячик летит через сетку, и ты по нему бьешь, вот и все.Саймон одинаково хорошо владел обоими видами спорта.– Да, мячик летит, и ты ударяешь по нему ракеткой. Всегда одно и то же. А этот плоский скучный корт? Нет, океан куда интереснее. Настроение его меняется с каждой секундой. Как только ты освоишься с управлением яхты, тебе не придется все время напряженно соображать. Теннис для тебя сейчас проще, потому что ты дольше тренируешься.– Я смогу играть в теннис везде. А вот заниматься парусным спортом…– Это зависит от того, где ты будешь жить.– Понятия не имею, – еле слышно пробормотала она.– Ты теперь многому научилась, Тесс. Твои друзья очень удивятся, когда узнают, что ты умеешь играть в теннис и кататься на яхте.– Теннис – да, а яхта – вряд ли.– Просто надо побольше тренироваться. Я мог бы тебе помочь.Слова сорвались у него с языка так неожиданно, что он опешил.Тесс не верила своим ушам.– Правда? Вы поможете мне научиться управлять яхтой?– Да, конечно, – неуверенно промямлил он. – То есть я хотел сказать, что ты должна спросить разрешение у мамы – вдруг она будет против?– Она согласится! – радостно воскликнула Тесс. – Обязательно согласится!– И… и еще яхта. У нас не такая, на какой вас учат кататься в клубе.– У миссис Адельсон в точности как моя учебная. Сет мне показывал. – От радости Тесс не могла стоять спокойно на месте. – Он тоже может пойти с нами. Сет не слышит шума волн, и его надо подергать за руку, чтобы он перекинул парус, но он классный парень. – Тесс бросилась по тропинке к дому.– Куда ты? – окликнул ее Саймон.Девочка крикнула на бегу:– Спрошу маму. Если она разрешит, поговорю с миссис Адельсон. Если она согласится, давайте прямо сегодня!– Нет, не сегодня! Сегодня я не могу! – прокричал он.– Тогда завтра! – отозвалась она.– Не знаю… ураган обещают… и котенок хочет домой!Но Тесс его не слышала. Она была уже далеко.Оливия по ошибке загрузила в стиральную машину с отбеливателем темно-красную футболку Тесс с эмблемой Асконсета, в результате чего та стала ярко-оранжевой. Но Тесс не расстроилась, а, наоборот, обрадовалась, сказав, что футболка теперь подойдет к ее оранжевым кроссовкам.Сегодня утром она натянула и то и другое. Оливия смотрела из окна, как Тесс мелькает среди зелени, направляясь в виноградник прямо к Саймону, который был виден издалека. Она не слышала, о чем они говорили, но бросаться на выручку Тесс не было нужды. Она доверяла Саймону. Наконец Тесс вприпрыжку побежала обратно к дому.Оливия взяла со стола три конверта, которые принесли сегодня с утренней почтой. Два – из школ, согласных принять Тесс. Одно – предложение о работе для самой Оливии.Школы в Хартфорде и Провиденсе. Работа – в Питсбурге.Да, сложная штука жизнь.– Вы Оливия?Она обернулась. В дверях стоял мужчина, как две капли воды похожий на Александра в молодости.– А вы, наверное, Грег, – сказала она, невольно улыбаясь.– И как это вы догадались? – усмехнулся он. – Я ищу свою жену. Вы знаете, где она?– Час назад была в офисе.Он коротко кивнул в знак благодарности и вышел, чуть не столкнувшись в дверях с Тесс.– Саймон согласился покататься со мной на яхте! – крикнула она с порога. На лице ее цвела радостная улыбка. – Сет тоже будет с нами, но надо спросить миссис Адельсон. Ты позвонишь ей, мама? Ну, пожалуйста! Саймон меня научит, и у меня все получится. Как это здорово!Оливия не на шутку испугалась, и не потому, что Ахмед вдруг угрожающе зашипел. Саймон уже четыре года не плавал на яхте, и Оливия знала почему.– Он предложил тебе покататься?– Да, сегодня или завтра.– Так и сказал?– Ну я же не сама придумала! – возмутилась Тесс, но тут же присмирела. – Я знаю о несчастном случае. Мне рассказал один мальчик из нашей группы. Но Саймон тут ни при чем. Его там не было. Я не боюсь с ним плавать.Оливия это понимала. Но почему согласился Саймон? Что значит его внезапное желание выйти в море после стольких лет? Ахмед беспокойно заходил кругами вокруг Тесс. – Так ты позвонишь? – спросила дочь.– Как только ты отнесешь котенка обратно к маме.Тесс вскинула брови.– Ему у меня хорошо.– Отнеси его обратно, и я позвоню миссис Адельсон.– Хорошо, бегу! – Она бросилась было к двери, потом вернулась и крепко обняла Оливию.Оставшись одна, Оливия отложила три конверта – она разберется с ними потом.
– Вверх по лестнице, вторая дверь направо, – сказала Анна-Мари Грегу.Он кивнул и, шагая через две ступеньки, поднялся на второй этаж, потом прошел по коридору с новым ковровым покрытием серого цвета. Стены тоже подновили – теперь они светло-серые, а мебель – на удивление современная, выдержана в темно-красных тонах. Да, Асконсет сильно изменился, с тех пор как он приезжал сюда в последний раз. Можно подумать, это офис одного из его клиентов-политиков.Вторая дверь направо была открыта. Джилл сидела за столом, но ее заслонял мужчина, который склонился вместе с ней над столом, обсуждая какие-то бумаги. Грег негромко постучал по ручке двери, привлекая внимание.Джилл подняла голову, их глаза встретились, и Грег вспомнил тот день, когда впервые встретил ее в офисе своих спонсоров. Он думал, что время ослабило их взаимное притяжение, но, оказывается, ошибался. По крайней мере, в отношении себя. Насчет Джилл он не был так уверен.Грег обнял ее одной рукой за плечи, а другую протянул ее собеседнику – главному менеджеру Асконсета.– Как дела, Крис?– Прекрасно – благодаря твоей супруге. Она нас просто спасла. – И добавил, обращаясь к Джилл: – Ты не говорила мне, что приедет Грег.– Я и сама не знала, – откликнулась Джилл неопределенным тоном, который мог выражать и удивление, и радость, и негодование. Когда-то Грег умел читать в ее душе как в раскрытой книге, но теперь…– Мы можем вернуться к этому позднее, – сказал Крис. – Оставляю тебя с мужем. – И ушел, прикрыв за собой дверь.Джилл опустила глаза. Почувствовав ее внутреннее сопротивление, Грег убрал руку с ее плеча и тихо спросил:– Над чем работаешь?– Расширяю рынок наших вин. Натали и ее рекламное агентство разрабатывают новую кампанию под девизом «Настоящий Асконсет», что включает и маркетинг, и продажи. Мы должны добиться признания нашей марки и потеснить калифорнийские вина. – Она отпила из бутылки с минеральной водой и покосилась на него. – Зачем ты приехал?– А ты как думаешь?– Хочешь расстроить свадьбу Натали?– Это попутная цель, а главная – ты.Она поморщилась:– Неудачное сравнение.– Я думал, ты бросишься мне на шею и скажешь, как здорово, что я приехал, и как ты рада меня видеть.– Как здорово, что ты приехал, – спокойно проговорила Джилл, отвернувшись к окну.– Но ты не рада меня видеть.– Рада. Но… не готова к твоему приезду.– Я твой муж. С каких это пор тебе надо готовиться к встрече со мной?Она встретилась с ним взглядом:– С тех пор как я поняла, что не только хочу быть с тобой, но еще и работать. Мне нравятся мои занятия здесь. И я счастлива так, как не была счастлива с того момента, как бросила работу и вышла за тебя замуж. Нам надо серьезно поговорить о моей работе.Грег оторопел, услышав ее заявление. Но он слишком устал, чтобы читать между строк.– Повтори, пожалуйста, все это в нескольких словах.– Я беременна.Ее слова не сразу дошли до его сознания.– Беременна?.. – Этого он никак не ожидал. Джилл ушла от него. Они не виделись более двух месяцев. – Ты беременна?– То есть жду ребенка.Ну, он-то понимает, что это значит. Другое дело, что для него это явилось сюрпризом. Если между ними и заходил разговор о детях, то они всегда говорили об этом как о далеком будущем. И вдруг это стало реальностью. При мысли о том, что он скоро станет отцом, Грегу захотелось обнять Джилл.Но она смотрела на него холодно и отчужденно, и он лишь коротко спросил:– Когда ты родишь?– В феврале. Я забеременела в мае.Грег быстро подсчитал. В мае он почти все время провел в командировках. И только один раз – в выходные – они были вместе.– На побережье Делавэра?Она кивнула:– Ты был такой усталый…– Не усталый – замотавшийся. Меня беспокоило, что избирательная кампания пошла не так, как предполагалось. – Он взъерошил волосы. Беременна! Вот это да! У них будет ребенок! – И когда ты об этом узнала?– Перед тем как поехала в Асконсет.– В начале июля? И до сих пор молчала?– Не хотела говорить об этом по телефону.– Ты могла бы прилететь в Вашингтон.– Нет. Мне надо было подумать.– Только не вздумай сделать аборт! – в ужасе воскликнул он. – Я хочу, чтобы у нас был ребенок!Она улыбнулась – в первый раз.– По крайней мере, хоть это радует.– Если не аборт, то развод? Так? Никогда! Раньше надо было соображать – зачем ты тогда забеременела?– Какой же ты негодяй! – выкрикнула Джилл со слезами на глазах и вскочила с кресла. – Зачем я забеременела? Разве я одна виновата в этом? Ты хоть раз предохранялся? Нет! У тебя и в мыслях такого не было! – Она распахнула дверь и вылетела из комнаты, но секунду спустя вернулась и громко захлопнула дверь. – И нет такого закона, который запрещал бы разводиться беременным женщинам! Так что уясни себе, Грег я вполне могу обойтись и без тебя!– Ты хочешь подать на развод? – крикнул он.– Нет! Не хочу! Я сама не знаю, чего хочу. Но наша жизнь должна измениться!Ну, это уже что-то. Хоть какая-то надежда. Он потер затылок.– В каком смысле измениться?– Я уже говорила тебе, – сказала она, прислонившись к двери и с вызовом глядя на него. – Я больше не позволю собой пренебрегать. Надоело все время быть на вторых ролях. Я не хочу быть бесплатным приложением к твоей работе.Итак, ей нужно внимание. Как будто он сидит без дела и у него куча времени!– Но как иначе я смогу обеспечивать семью?– Все можно устроить, Грег. Посмотри на себя – лето в самом разгаре, а ты бледный, усталый, у тебя круги под глазами, морщины. Ты изводишь себя работой. Неужели тебе это нравится?– Я устал, потому что жена меня бросила.– О, не надо! Ты был таким еще до моего отъезда.– А сейчас устал еще больше. Джилл, возвращайся домой.– Я останусь здесь.– Здесь? Но почему?– Потому что здесь я нужна. Я чувствую себя на своем месте. Мне нравится ощущать себя личностью, Грег.Он закрыл глаза и пробормотал:– О Боже, какой бессмысленный разговор!Его жена стоит перед ним, такая близкая и одновременно такая далекая. Красавица блондинка, в каждой черточке которой видна порода. Она держится с достоинством без высокомерия. Это и привлекло его в ней с первого дня их знакомства.– Незаметно, что ты беременна, – тихо сказал он.– Под одеждой незаметно.– Тогда сними одежду – я посмотрю.Она смерила его холодным взглядом, и он невольно отступил.– Тебе не стоило так говорить, – процедила она.– Прости, я не то хотел сказать. Для меня это… так ново… мой ребенок… наш ребенок. Разве я не имею права посмотреть, как ты теперь выглядишь вместе с ним?– Такая близость возможна только между любящими людьми.– Мы любим друг друга. – Она же совсем недавно говорила ему это по телефону, а теперь смотрит на него как на врага. Нет, это не ненависть – только злость. – По крайней мере, я тебя люблю.– Нет, Грег. Ты любишь только себя. – Она открыла дверь, давая ему понять, что разговор окончен. – Мне надо работать.Грег не привык, чтобы его выставляли. Первым его побуждением было остаться. Черт подери, он приехал сюда только из-за нее, а каких трудов ему стоило добраться в эту дыру! Сначала на автомобиле до Балтимора, потом на самолете до Провиденса, а оттуда снова на автомобиле до Асконсета. Он приехал всего на пару дней – его ждут клиенты.Но внутренний голос подсказал ему, что сейчас не время враждовать. Надо подождать, пока она остынет. Остается только выяснить последний вопрос.– Что я буду делать, пока ты работаешь?Она ответила не раздумывая, как будто ждала этого вопроса.– Иди к маме, поговори с ней. И спроси ее, что такое настоящая любовь. А еще лучше – почитай ее книгу. Ты узнаешь, на какие жертвы может пойти человек ради дорогих ему людей.Грег почесал затылок. Ему так хотелось обнять Джилл, сказать ей, что все образуется, но теперь он и сам в этом сомневался.Она отвернулась, не желая больше смотреть на него.Ему оставалось только уйти. Глава 26 В тот вечер Саймон обедал вместе со всеми. С приездом Марка и Грега соотношение сил изменилось не в пользу Карла, и Саймон решил быть рядом с отцом, если понадобится поддержка. То же и с Оливией. Она может почувствовать себя чужой среди Сибрингов, а в его лице обретет союзника.За столом сидели девять человек. Сюзанна то и дело вскакивала, подавая блюда. Саймон знал, что она прекрасно готовит, но сегодня она превзошла саму себя. На первое – густой суп с кукурузой и моллюсками, на второе – запеченное мясное филе с зеленью и жареным картофелем, горячий салат из шпината с грушами и сыром. На десерт подавалось крем-брюле.Все нахваливали еду, обсуждали вкус и аромат красного вина каберне совиньон двухлетней выдержки, бутылку с которым откупорил Карл. Говорили и об урагане «Хлоя», который набирал силу, приближаясь к североатлантическому побережью.Грег избегал обращаться к Джилл напрямую. Марк не разговаривал с Сюзанной. Грег и Сюзанна ни разу не обратились к Карлу.Но Саймон напрасно беспокоился за Оливию. Все охотно с ней разговаривали, и она отлично справлялась со своей ролью своеобразного буфера. Он откровенно забавлялся, наблюдая, как Оливия ведет себя с Сибрингами. Их высокомерие ее абсолютно не раздражало – она засыпала их вопросами в свойственной ей непосредственной манере, и Тесс от нее не отставала. По правде сказать, таких странных людей, как мать и дочь, он еще не встречал.Все присутствующие были настроены вполне благодушно – никто не пытался затеять ссору. Обед прошел спокойно, без сучка без задоринки.Однако внутреннее напряжение было так велико, что Саймон невольно вздохнул с облегчением, когда обед закончился и он вышел на веранду.Отец вскоре присоединился к нему, но заговорил не о Сибрингах, а о «Хлое».– Серьезный ураган.– Возможно, – согласился Саймон. – Он идет по зоне низкого давления вслед за «Бо», который уже иссяк. А вот «Хлоя» и не думает сдаваться. Флориде она не угрожает, если только не поменяет направление, что маловероятно. Говорят, она двинется к северо-западу от Бермуд, набирая силу, а уж потом обрушится на землю.– Где?– Здесь. – Об этом сообщил Национальный центр по отслеживанию ураганов. – Но кто знает, ураганы непостоянны. «Хлоя» может зависнуть над Бермудами и там же исчезнуть. – Он взглянул на притихший виноградник. Деревья и кусты словно затаились перед бурей. Даже птицы умолкли.Впрочем, еще рано. Ураган пока далеко. Но сделать уже ничего нельзя – остается только ждать и молиться. Опершись о перила веранды, Саймон спросил отца:– Ты скучаешь по маме?Карл посмотрел вдаль.– Она была мне не только женой, но и другом.– Ты чувствуешь себя виноватым перед ней, потому что снова женишься?– Виноватым? – Карл покачал головой. – Нет. Я старался быть ей хорошим мужем. Думаю, Ана была счастлива. Но вот уже четыре года, как ее нет с нами.– Чем меньше любишь, тем легче жить, наверное. И не так страшно все потерять в одночасье.– Ты можешь приказать сердцу не любить? – тихо проговорил Карл. – Я не могу. А от горя и утрат никуда не деться – такова жизнь. Я это рано понял.– Когда Натали вышла замуж за Эла?– Во время войны я глубоко запрятал свои чувства. Меня наградили медалями за храбрость, которая в действительности была сродни отчаянному безрассудству.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
– Вверх по лестнице, вторая дверь направо, – сказала Анна-Мари Грегу.Он кивнул и, шагая через две ступеньки, поднялся на второй этаж, потом прошел по коридору с новым ковровым покрытием серого цвета. Стены тоже подновили – теперь они светло-серые, а мебель – на удивление современная, выдержана в темно-красных тонах. Да, Асконсет сильно изменился, с тех пор как он приезжал сюда в последний раз. Можно подумать, это офис одного из его клиентов-политиков.Вторая дверь направо была открыта. Джилл сидела за столом, но ее заслонял мужчина, который склонился вместе с ней над столом, обсуждая какие-то бумаги. Грег негромко постучал по ручке двери, привлекая внимание.Джилл подняла голову, их глаза встретились, и Грег вспомнил тот день, когда впервые встретил ее в офисе своих спонсоров. Он думал, что время ослабило их взаимное притяжение, но, оказывается, ошибался. По крайней мере, в отношении себя. Насчет Джилл он не был так уверен.Грег обнял ее одной рукой за плечи, а другую протянул ее собеседнику – главному менеджеру Асконсета.– Как дела, Крис?– Прекрасно – благодаря твоей супруге. Она нас просто спасла. – И добавил, обращаясь к Джилл: – Ты не говорила мне, что приедет Грег.– Я и сама не знала, – откликнулась Джилл неопределенным тоном, который мог выражать и удивление, и радость, и негодование. Когда-то Грег умел читать в ее душе как в раскрытой книге, но теперь…– Мы можем вернуться к этому позднее, – сказал Крис. – Оставляю тебя с мужем. – И ушел, прикрыв за собой дверь.Джилл опустила глаза. Почувствовав ее внутреннее сопротивление, Грег убрал руку с ее плеча и тихо спросил:– Над чем работаешь?– Расширяю рынок наших вин. Натали и ее рекламное агентство разрабатывают новую кампанию под девизом «Настоящий Асконсет», что включает и маркетинг, и продажи. Мы должны добиться признания нашей марки и потеснить калифорнийские вина. – Она отпила из бутылки с минеральной водой и покосилась на него. – Зачем ты приехал?– А ты как думаешь?– Хочешь расстроить свадьбу Натали?– Это попутная цель, а главная – ты.Она поморщилась:– Неудачное сравнение.– Я думал, ты бросишься мне на шею и скажешь, как здорово, что я приехал, и как ты рада меня видеть.– Как здорово, что ты приехал, – спокойно проговорила Джилл, отвернувшись к окну.– Но ты не рада меня видеть.– Рада. Но… не готова к твоему приезду.– Я твой муж. С каких это пор тебе надо готовиться к встрече со мной?Она встретилась с ним взглядом:– С тех пор как я поняла, что не только хочу быть с тобой, но еще и работать. Мне нравятся мои занятия здесь. И я счастлива так, как не была счастлива с того момента, как бросила работу и вышла за тебя замуж. Нам надо серьезно поговорить о моей работе.Грег оторопел, услышав ее заявление. Но он слишком устал, чтобы читать между строк.– Повтори, пожалуйста, все это в нескольких словах.– Я беременна.Ее слова не сразу дошли до его сознания.– Беременна?.. – Этого он никак не ожидал. Джилл ушла от него. Они не виделись более двух месяцев. – Ты беременна?– То есть жду ребенка.Ну, он-то понимает, что это значит. Другое дело, что для него это явилось сюрпризом. Если между ними и заходил разговор о детях, то они всегда говорили об этом как о далеком будущем. И вдруг это стало реальностью. При мысли о том, что он скоро станет отцом, Грегу захотелось обнять Джилл.Но она смотрела на него холодно и отчужденно, и он лишь коротко спросил:– Когда ты родишь?– В феврале. Я забеременела в мае.Грег быстро подсчитал. В мае он почти все время провел в командировках. И только один раз – в выходные – они были вместе.– На побережье Делавэра?Она кивнула:– Ты был такой усталый…– Не усталый – замотавшийся. Меня беспокоило, что избирательная кампания пошла не так, как предполагалось. – Он взъерошил волосы. Беременна! Вот это да! У них будет ребенок! – И когда ты об этом узнала?– Перед тем как поехала в Асконсет.– В начале июля? И до сих пор молчала?– Не хотела говорить об этом по телефону.– Ты могла бы прилететь в Вашингтон.– Нет. Мне надо было подумать.– Только не вздумай сделать аборт! – в ужасе воскликнул он. – Я хочу, чтобы у нас был ребенок!Она улыбнулась – в первый раз.– По крайней мере, хоть это радует.– Если не аборт, то развод? Так? Никогда! Раньше надо было соображать – зачем ты тогда забеременела?– Какой же ты негодяй! – выкрикнула Джилл со слезами на глазах и вскочила с кресла. – Зачем я забеременела? Разве я одна виновата в этом? Ты хоть раз предохранялся? Нет! У тебя и в мыслях такого не было! – Она распахнула дверь и вылетела из комнаты, но секунду спустя вернулась и громко захлопнула дверь. – И нет такого закона, который запрещал бы разводиться беременным женщинам! Так что уясни себе, Грег я вполне могу обойтись и без тебя!– Ты хочешь подать на развод? – крикнул он.– Нет! Не хочу! Я сама не знаю, чего хочу. Но наша жизнь должна измениться!Ну, это уже что-то. Хоть какая-то надежда. Он потер затылок.– В каком смысле измениться?– Я уже говорила тебе, – сказала она, прислонившись к двери и с вызовом глядя на него. – Я больше не позволю собой пренебрегать. Надоело все время быть на вторых ролях. Я не хочу быть бесплатным приложением к твоей работе.Итак, ей нужно внимание. Как будто он сидит без дела и у него куча времени!– Но как иначе я смогу обеспечивать семью?– Все можно устроить, Грег. Посмотри на себя – лето в самом разгаре, а ты бледный, усталый, у тебя круги под глазами, морщины. Ты изводишь себя работой. Неужели тебе это нравится?– Я устал, потому что жена меня бросила.– О, не надо! Ты был таким еще до моего отъезда.– А сейчас устал еще больше. Джилл, возвращайся домой.– Я останусь здесь.– Здесь? Но почему?– Потому что здесь я нужна. Я чувствую себя на своем месте. Мне нравится ощущать себя личностью, Грег.Он закрыл глаза и пробормотал:– О Боже, какой бессмысленный разговор!Его жена стоит перед ним, такая близкая и одновременно такая далекая. Красавица блондинка, в каждой черточке которой видна порода. Она держится с достоинством без высокомерия. Это и привлекло его в ней с первого дня их знакомства.– Незаметно, что ты беременна, – тихо сказал он.– Под одеждой незаметно.– Тогда сними одежду – я посмотрю.Она смерила его холодным взглядом, и он невольно отступил.– Тебе не стоило так говорить, – процедила она.– Прости, я не то хотел сказать. Для меня это… так ново… мой ребенок… наш ребенок. Разве я не имею права посмотреть, как ты теперь выглядишь вместе с ним?– Такая близость возможна только между любящими людьми.– Мы любим друг друга. – Она же совсем недавно говорила ему это по телефону, а теперь смотрит на него как на врага. Нет, это не ненависть – только злость. – По крайней мере, я тебя люблю.– Нет, Грег. Ты любишь только себя. – Она открыла дверь, давая ему понять, что разговор окончен. – Мне надо работать.Грег не привык, чтобы его выставляли. Первым его побуждением было остаться. Черт подери, он приехал сюда только из-за нее, а каких трудов ему стоило добраться в эту дыру! Сначала на автомобиле до Балтимора, потом на самолете до Провиденса, а оттуда снова на автомобиле до Асконсета. Он приехал всего на пару дней – его ждут клиенты.Но внутренний голос подсказал ему, что сейчас не время враждовать. Надо подождать, пока она остынет. Остается только выяснить последний вопрос.– Что я буду делать, пока ты работаешь?Она ответила не раздумывая, как будто ждала этого вопроса.– Иди к маме, поговори с ней. И спроси ее, что такое настоящая любовь. А еще лучше – почитай ее книгу. Ты узнаешь, на какие жертвы может пойти человек ради дорогих ему людей.Грег почесал затылок. Ему так хотелось обнять Джилл, сказать ей, что все образуется, но теперь он и сам в этом сомневался.Она отвернулась, не желая больше смотреть на него.Ему оставалось только уйти. Глава 26 В тот вечер Саймон обедал вместе со всеми. С приездом Марка и Грега соотношение сил изменилось не в пользу Карла, и Саймон решил быть рядом с отцом, если понадобится поддержка. То же и с Оливией. Она может почувствовать себя чужой среди Сибрингов, а в его лице обретет союзника.За столом сидели девять человек. Сюзанна то и дело вскакивала, подавая блюда. Саймон знал, что она прекрасно готовит, но сегодня она превзошла саму себя. На первое – густой суп с кукурузой и моллюсками, на второе – запеченное мясное филе с зеленью и жареным картофелем, горячий салат из шпината с грушами и сыром. На десерт подавалось крем-брюле.Все нахваливали еду, обсуждали вкус и аромат красного вина каберне совиньон двухлетней выдержки, бутылку с которым откупорил Карл. Говорили и об урагане «Хлоя», который набирал силу, приближаясь к североатлантическому побережью.Грег избегал обращаться к Джилл напрямую. Марк не разговаривал с Сюзанной. Грег и Сюзанна ни разу не обратились к Карлу.Но Саймон напрасно беспокоился за Оливию. Все охотно с ней разговаривали, и она отлично справлялась со своей ролью своеобразного буфера. Он откровенно забавлялся, наблюдая, как Оливия ведет себя с Сибрингами. Их высокомерие ее абсолютно не раздражало – она засыпала их вопросами в свойственной ей непосредственной манере, и Тесс от нее не отставала. По правде сказать, таких странных людей, как мать и дочь, он еще не встречал.Все присутствующие были настроены вполне благодушно – никто не пытался затеять ссору. Обед прошел спокойно, без сучка без задоринки.Однако внутреннее напряжение было так велико, что Саймон невольно вздохнул с облегчением, когда обед закончился и он вышел на веранду.Отец вскоре присоединился к нему, но заговорил не о Сибрингах, а о «Хлое».– Серьезный ураган.– Возможно, – согласился Саймон. – Он идет по зоне низкого давления вслед за «Бо», который уже иссяк. А вот «Хлоя» и не думает сдаваться. Флориде она не угрожает, если только не поменяет направление, что маловероятно. Говорят, она двинется к северо-западу от Бермуд, набирая силу, а уж потом обрушится на землю.– Где?– Здесь. – Об этом сообщил Национальный центр по отслеживанию ураганов. – Но кто знает, ураганы непостоянны. «Хлоя» может зависнуть над Бермудами и там же исчезнуть. – Он взглянул на притихший виноградник. Деревья и кусты словно затаились перед бурей. Даже птицы умолкли.Впрочем, еще рано. Ураган пока далеко. Но сделать уже ничего нельзя – остается только ждать и молиться. Опершись о перила веранды, Саймон спросил отца:– Ты скучаешь по маме?Карл посмотрел вдаль.– Она была мне не только женой, но и другом.– Ты чувствуешь себя виноватым перед ней, потому что снова женишься?– Виноватым? – Карл покачал головой. – Нет. Я старался быть ей хорошим мужем. Думаю, Ана была счастлива. Но вот уже четыре года, как ее нет с нами.– Чем меньше любишь, тем легче жить, наверное. И не так страшно все потерять в одночасье.– Ты можешь приказать сердцу не любить? – тихо проговорил Карл. – Я не могу. А от горя и утрат никуда не деться – такова жизнь. Я это рано понял.– Когда Натали вышла замуж за Эла?– Во время войны я глубоко запрятал свои чувства. Меня наградили медалями за храбрость, которая в действительности была сродни отчаянному безрассудству.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35