Мой муж: считал, что я должна отдыхать, и поначалу я согласилась. На самом деле это была просто борьба за власть. А вдруг я смогу сделать удачную карьеру? Грег убежден, что мужчина – добытчик, хозяин. Он всегда прав. Он глава семьи. Таким был и его отец. – Джилл покачала головой. – Для полного сходства не хватает только, чтобы у Грега объявилась подружка на стороне.– А такое может произойти? – спросила Оливия, готовая заочно осудить неверного мужа.Джилл возвела глаза к потолку.– Кто знает. Надеюсь, что нет. – Внезапно она еще больше побледнела и, закрыв глаза, стала глубоко дышать.Оливия бросилась к ней.– С тобой все в порядке?Джилл слабо улыбнулась:– Как сказать. Если забеременеть от бесчувственного, эгоистичного мужа – нормально, то я в полном порядке.Оливия вытаращила глаза от изумления:– Ты беременна? И он ничего не знает?– Так же как и Натали. Пока я не собираюсь открывать им эту тайну.Гордая оказанным ей доверием, Оливия приложила палец к губам.– На устах моих печать.
Саймон хотел видеть Оливию. Нет, не для того, чтобы говорить с ней или даже поцеловать ее. Ну, если совсем честно, от поцелуя он бы не отказался. Но не это главное. Главное, что ему просто необходимо ее видеть. Он должен присмотреться к ней и понять, так ли уж она отличается от остальных.Прошло три дня, а она ни разу не появилась утром в окно своей комнаты, не вышла во двор, не забрела в виноградник, и Саймон понял, что она избегает его.Этого нельзя было сказать про Тесс. Что бы он ни делал – прореживал кусты, поправлял сетку, – она тут как тут, стоит неподалеку и смотрит на него.У него нет времени на игры. Без Паоло приходится теперь обрабатывать площадь в два раза большую, а погода только мешает. Из-за дождей он каждый день должен рыхлить почву под кустами. Он хотел опрыскать и подкормить виноград, но влажность не позволяет. Да еще надо следить, чтобы ветки не переросли сетку. Какие уж тут разговоры!..Но Тесс стояла, глядя на него через очки, почти сползшие на нос.«У тебя очки как приспущенный флаг», – говорила ему в детстве мама. Теперь он носит контактные линзы, но то время хорошо помнит.Мама терпеть не могла собак. У них одно время жил Лабрадор. Считается, что собака – лучший друг мужчины, но пес буквально по пятам ходил за матерью. Никто не мог понять почему. Она не кормила его, не чесала, не купала, не ласкала. Но чем больше она отмахивалась от него, тем больше он к ней лез. Наконец она сдалась и позволила ему сопровождать ее. И он моментально потерял к ней всякий интерес.«Может, и Тесс такая же?» – подумал Саймон. Он как раз рыхлил почву на тракторе, и тут она возникла перед ним из ниоткуда. Остановив машину, он махнул девочке рукой. Она отчаянно затрясла головой и бросилась прочь.Но на следующий день вернулась. Бак к ней привык. Он уселся рядом и, не мигая, уставился на нее, а она, в свою очередь, на Саймона.Сегодня Саймон был без трактора.– Можешь подойти поближе, я не кусаюсь!– Мама не разрешает! – крикнула она в ответ.Значит, Оливия запретила дочери даже приближаться к винограднику. Наверное, боится, как бы опять не обидели ее девочку.Да не собирается он ее обижать. Ему до сих пор стыдно за свой прошлый срыв.Только он хотел показать Тесс виноград, как она исчезла среди зеленых рядов.Саймону вдруг пришло в голову, что, если он станет учить Тесс ухаживать за виноградом, Оливия тоже заинтересуется. Но Тесс не подходит близко, а что сказать Оливии? «Идемте, я покажу вам виноград…» «Не правда ли, ровная изгородь?» Хотите подержать личинку жука-вредителя?»Ухаживать за женщинами у него не очень-то получается. С Лорой все было проще. Они познакомились в Корнеле, и она с самого начала пришла в восхищение от его работы. А до Лоры девушки появлялись как-то сами собой. Ему не надо было бегать за ними и развлекать.Городской женщине вроде Оливии его работа может показаться смертельно скучной и утомительной. Правда, смена сезонов вносит некоторое разнообразие, но все равно это каждодневный упорный труд. И красота этого труда – в постоянной изменчивости природы. Каждую весну почки набухают и распускаются в разное время, и ожидание этого чуда ни с чем не сравнится. Виноградник заволакивает бледно-зеленой дымкой. То же и с цветением. Но здесь виноградаря подстерегает больше опасностей. Бывали годы, когда погибала целая плантация какого-нибудь сорта из-за весенних заморозков. Урожай зависит от многого: это и погода, и возраст кустов, и величина жука-вредителя. Методы возделывания почвы все время совершенствуются, и он старается следить за новинками. Но в целом картина из года в год почти не меняется. Хорошо наблюдать, как виноградная завязь растет и наливается. Еще ни разу он не упустил момент наиболее подходящего соотношения сахара и кислоты в винограде, и урожай всегда убирали вовремя.Нет, господа, этот труд никак нельзя назвать скучным. Просто его очарование открывается не каждому.Как же быть с Оливией? Бродить по двору в ожидании, когда она выйдет? Но у него нет времени слоняться без дела.Можно позавтракать вместе со всеми или отправиться в город пообедать. Но он не делал этого уже четыре года. И если сделает сейчас, это будет для Натали все равно что белый флаг. Несмотря на заверения Оливии, Натали да и Карл хотят, чтобы он сблизился с ней. Карл ограничился туманными намеками, но Саймон и так все понял.Пригласить ее куда-нибудь? Но это уже похоже на рандеву.А он не собирается на рандеву. Просто хочет к ней присмотреться. Она такая забавная.В конце концов, решение было найдено без всяких интеллектуальных усилий с его стороны. Идею подал Бак, причем среди ночи. Саймон едва задремал на диване с книжкой, как вдруг его разбудил странный звук. Он сел, протер глаза и надел очки.Звук повторился. Это было жалобное мяуканье, какого Бак никогда раньше не издавал. Звук доносился со стороны спальни но сам источник оказался в коридоре, где стояли три корзины: в одной были посылки с книгами, в другой – грязная одежда А между ними – корзина с чистой одеждой. Бак выбрал именно эту корзину, чтобы сделать… то, что он сделал.С минуту Саймон смотрел на кота, не веря своим глазам. Бак снова жалобно взвыл, бросив на Саймона душераздирающий взгляд, который выражал и боль, и страх, и смущение. Бедняга умолял Саймона помочь, но помочь ему нельзя было ничем.Придя в себя, Саймон усмехнулся и подошел к телефону, но тут же понял, что и это не поможет. Он только перебудит тех, кого не надо.Взяв фонарик, он побежал кратчайшим путем через лес к Большому дому. Войдя во двор, поднялся по ступенькам в то крыло, где находилась комната Оливии.Ее дверь заперта, света не видно. Наверное, она уже спит.Но это событие стоит того, чтобы ее разбудить. Такое раз в жизни случается.Он тихонько постучал, и спустя несколько секунд Оливия появилась на пороге. Он направил луч фонарика на себя, но отблеск света упал и на нее, выхватив из темноты ночную рубашку, торчащие короткие пряди и изумленно вытаращенные глаза.– Пойдем, я тебе кое-что покажу, – прошептал он и кивнул в сторону соседней комнаты. – Разбуди Тесс.Оливия воззрилась на него как на сумасшедшего.– Уже второй час ночи.– Знаю. Но случилось невероятное. Бак… рожает.Она на мгновение лишилась дара речи, потом нерешительно спросила:– Кого рожает?– Котят.Снова молчание, потом изумленное:– Бак?..Саймон смущенно потупился:– Да, похоже, мы ошиблись.– Мы?– То есть я. Идем. Хочешь посмотреть или нет?– Не знала, что ты носишь очки.– Ношу, когда снимаю линзы. Послушай, я видел, как он… она… родила одного и, похоже, скоро родит второго. Понятия не имею, сколько их будет всего, но это весьма интересное зрелище, и Тесс так любит кошек. Не думаю, что Бак собирается растянуть это шоу на всю ночь. Так что, если хочешь, чтобы Тесс это увидела, поторопись.– Если я хочу, чтобы она увидела… Бак окотился? Ну конечно, я иду!Не говоря больше ни слова, она захлопнула дверь перед его носом. Но он слышал, как она мечется по комнате, собираясь. Потом раздались приглушенные голоса – она будила Тесс, – и скрип двери в ванную.«Бак, ну и сюрприз ты мне преподнес», – с беспокойством подумал Саймон. Он покинул своего друга в тяжелый момент, а ему… то есть ей сейчас так нужна поддержка. Помочь он не сможет, так хоть будет рядом.Саймон нетерпеливо взглянул на часы. Прошло десять минут с того момента, как он выбежал из дома. Прислонившись к стене, он тщетно старался свыкнуться с мыслью, что его кот окотился. Глава 18 Оливия собралась в мгновение ока. Саймон ждал ее в коридоре всего пару минут. Долго ли натянуть шорты и футболку? Она открыла дверь. Саймон взглянул на Тесс и чуть не рассмеялся. Если у матери волосы стояли торчком, то у дочки они спутались и упали на лицо.Но так даже лучше – сонная она такая милашка.Увидев Саймона, девочка окончательно проснулась и явно заволновалась. Но делать нечего – он же не позволит им идти ночью одним через лес.Жестом пригласив их следовать за собой, он направил луч фонарика на лестницу. Они спустились во двор, и он повел их по лесной тропинке, то и дело оборачиваясь, чтобы посмотреть, не отстали ли они.Ночь была безлунной. Дорогу в кромешной тьме освещал только луч его фонарика, пока они не вышли из леса и не увидели свет в окнах его дома.Он открыл дверь, пропустил их вперед и повел к Баку. В коридоре царил полумрак. Но света из гостиной было достаточно, чтобы видеть, что происходит.Тесс ахнула и на цыпочках подкралась к корзине. Оливия тоже подошла и склонилась над ней.А Саймон? Его внимание внезапно привлекла корзина с грязной одеждой, стоявшая рядом. Он постарался как можно незаметнее отодвинуть ее ногой и запихнуть в спальню. Проделав этот маневр, он взглянул на кошку. В корзине лежали три котенка, и, судя по жалобному мяуканью Бака, скоро должен был появиться четвертый.– Мама, ты только посмотри, – негромко воскликнула Тесс, – какие крошечные! – Она придвинулась поближе. – Они и на котят-то не похожи. Видишь у них эти бугорки? Это, наверное, ушки. А когда у них откроются глазки?– Дня через три, – сказала Оливия и вопросительно взглянула на Саймона. – Правильно?Он тоже смотрел, наклонившись над корзиной.– Это ты меня спрашиваешь? Я ведь принял ее за него.– Смотри, мама!– Она их вылизывает, чистит шерстку.– Да нет, вот здесь. Вот сейчас появится еще один.– Ты права.– Какой он скользкий, мокрый!– Процесс идет в стерильных условиях, – заметил Саймон. – Бак все съедает.– Фу! – Тесс присела на корточки. – Сколько их у нее будет?– Понятия не имею, – ответила Оливия. – Подождем.Тесс перевела взгляд на Саймона.– А откуда вы узнали, что у нее будут котята?– Я услышал мяуканье.– Это вы положили ее сюда?– Нет, она сама выбрала это место. Одежда из хлопка – уютно, тепло, чисто. Похоже, это будет их гнездо, пока они не подрастут.– А когда они подрастут?Он пожал плечами:– Недели через две-три, а может, четыре.Оливия усмехнулась:– Исчерпывающий ответ.– Ну а ты-то сама знаешь? – спросил он.– Нет, это же не мой кот, то есть кошка.– А кто отец котят? – спросила Тесс Саймона.– Не знаю.– Спорим, это Бернар? Нет, Максвелл. Он такой же крупный и пушистый. Почему вы сразу не догадались, что это кошка?– А как я мог догадаться? Он, то есть она, живет здесь меньше года. И не только я ошибся, – добавил он, чтобы не выглядеть совсем уж глупо. – Ведь это Натали назвала его Баком.– Теперь понятно, почему он был такой толстый, – сказала Тесс.– Это точно, – кивнул Саймон.Девочка присела на корточки.– Можно, я возьму одного подержать?Саймон хотел было сказать, что этого делать пока нельзя, но сдержался. За него это сделала Оливия.– Подожди несколько дней, дочка. Они еще очень слабенькие.Тесс задумалась.– Помнишь, мы как-то смотрели передачу по телевизору про котят, которых кто-то затолкал в пакет и пытался утопить? – сказала она Оливии и повысила голос. – Как можно быть таким жестоким! Они ведь маленькие детеныши. Дети Бака. Ужасно, если и с ними так поступят.Саймон понял намек.– Я ничего плохого им не сделаю.– А куда вы их денете, когда они подрастут?– Не знаю. Что-нибудь придумаю.– Бросите их в лесу, да?– Нет. Им нужен дом. – Он встал. – Хочется пить. Вам что-нибудь принести?Тесс, по-видимому, удовлетворилась его ответами, потому что спросила:– А что у вас есть?Саймон мысленно перебрал содержимое холодильника. М-да, для детей там почти ничего нет.– Апельсиновый сок, вода.– А кока-кола?– Кока-колы нет.– Как вы можете столько работать и обходиться без кока-колы?– Тесс, ты ведешь себя некрасиво, – укорила ее Оливия.Но Саймон возразил:– Она права. Просто в этом доме никогда не было детей. Тесс первая.Тесс изумленно вскинула брови.– Никогда?– Никогда.– А где жила ваша дочка?– Тесс, – предостерегающе шепнула Оливия.– Мы жили в другом доме, – ответил он.Интересно, остановится ли Тесс на этом? Ее любопытство не знает границ – в этом она похожа на свою мать. Поэтому Оливия и молчит сейчас – не могут же они говорить одновременно. Или она просто устала, хочет спать? Наверное, она не ночная пташка.По утрам Оливия гораздо общительнее – уж он-то знает.– У вас даже вина нет? – спросила девочка.Больше вопросов о Лиане не последовало. И то хорошо. Он улыбнулся:– Есть, но не для тебя. – Саймон взглянул на Оливию. Она смотрела на него во все глаза. – Что случилось? – Оливия встряхнула головой и перевела взгляд на корзину. – Хочешь вина?– Воды, пожалуйста.– А я хочу апельсинового сока, – заявила Тесс, – только без мякоти. Терпеть не могу мякоть.– Без мякоти, – пробормотал Саймон, направляясь на кухню. Он процедил сок через ситечко. В этот момент на кухню вошла Оливия.– Это совсем необязательно, – заметила она.Саймон встряхнул ситечко.– Тесс терпеть не может мякоть.– Она вообще могла бы обойтись без сока. Наблюдать за Баком – уже развлечение. Ее от корзины теперь не оттащишь.Он положил ситечко в раковину и обернулся к Оливии. В ее волосах смешались все светлые оттенки, от белесого до медово-золотистого. Похоже, она натуральная блондинка.– Почему ты так смотрела на меня? – спросил он. Она неопределенно пожала плечами. – Почему?– Ты улыбнулся. Улыбка совершенно преобразила твое лицо.Ему показалось, что она смутилась. Да нет, вряд ли. Просто еще не отошла ото сна.– Спасибо, что привел нас сюда, – сказала она, прислонившись к столу. – У тебя уютно.Он встал с ней рядом.– Дом маленький. На хоромы не похож.– Зато здесь столько книг. Но наверняка нет ни одной о кошках и котятах.– Дай мне три дня, и она у меня будет. – Он протянул ей стакан с водой и тихо, чтобы не слышала Тесс, сказал: – Я давно тебя не видел.Она сделала глоток.– Встаю поздно.– Нарочно?– Я работаю по ночам. Иногда засиживаюсь допоздна. – Она помолчала, потом подняла на него глаза. Выражение ее лица внезапно стало взволнованным, открытым, беззащитным. – Не знаю, что с этим делать. Я приехала в Асконеет совсем с другой целью.Ее искренность обезоружила его.– Это был всего лишь поцелуй.Она вскинула бровь и лукаво покосилась на него.– Да? А мне показалось, это было нечто большее.Саймон смутился.– Видишь ли, – прошептала она, бросив взгляд в коридор, – я здесь всего на одно лето, а потом уеду. Для меня этот виноградник… словно оазис.– Неудачное сравнение. Из-за дождей он скорее напоминает болото.Она бросила на него тревожный взгляд.– Урожай пропадет?– Есть такая опасность. Но это случается не часто. Просто вино получится лучше или хуже, чем в прошлые годы.Тесс с вытаращенными глазами вбежала на кухню.– У нее еще один! Теперь их пятеро! Пятеро детей, представляете?– С трудом, – сказал Саймон.Оливия засмеялась, но девочка вдруг уставилась на Саймона.– Зачем вы надели очки?– Я ношу их по вечерам.– А днем? У вас контактные линзы?– Да.– Я тоже буду носить контактные линзы, когда немного подрасту. А сколько лет вам было, когда вы стали их носить?– Четырнадцать, – ответил он, протягивая ей стакан с соком.– Как еще долго ждать! – Она заглянула в стакан.– Мякоти нет, – предупредительно заметил он. – Я процедил сок.– Отлично! – Держа стакан в правой руке, она сделала левой какой-то замысловатый жест и пошла в коридор.– Тесс, а что надо сказать? – крикнула ей вдогонку Оливия.– Я уже показала, – отозвалась дочь.– Ах да, – промолвила Оливия и пояснила Саймону: – У Сэнди есть внук. Он глухой. Не уверена, что Тесс правильно изобразила жест, но это должно означать: «Спасибо за сок».Саймон вышел в гостиную и выглянул в коридор. Тесс сидела у корзинки. Он попытался представить на ее месте Лору – как бы она сейчас сидела у корзинки с Баком, восхищалась котятами, пила сок? Он указал Оливии на кресло, приглашая ее присесть. Может, она хочет наблюдать за котятами?Оливия покачала головой и уселась в глубокое кресло. Устраиваясь поудобнее, она скинула кроссовки и поджала под себя ноги. В такой позе она казалась ему шестнадцатилетней девочкой.– Присутствие Тесс тебя не раздражает?Саймон присел на диван и задумался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35