- сказал он решительно и подошел ко мне ближе.
- Вообрази себе свой позвоночник! - потребовал он.
- Вообразил, - сказал я.
- Теперь мысленно передвигайся от копчика до макушки, и обратно.
- Как, с помощью чего? - спросил я.
- Представь себе: теплый шарик, и покатай его: вверх - вниз, как я
сказал.
- Покатал, - отозвался я через пару минут усердного, сосредоточенного
молчания.
- Так.
- Хорошо.
Теперь постарайся почувствовать весь позвоночник горячим, хотя бы -
теплым, но натянутым, как струна!! И это у меня получилось без особого
труда, и я не замедлил сообщить учителю о своем успехе.
- Почувствовал! - сказал я.
- Молодец! Идем дальше, - учитель приблизился ко мне еще ближе, я
ощутил его ровное дыхание. - Сядь в "лотос", - потребовал он. Раньше мне
никогда не удавалось сесть в "лотос", даже у Долланского я смог принимать
лишь "полулотос", а тут я сел, и так свободно, именно в "лотос", будто мое
тело стало пластилиновым.
- Сейчас постарайся полностью расслабиться и выдохнуть весь воздух из
легких, - послышался голос над моей головою, - а когда выдохнешь,
вообрази, что ты вдыхаешь не просто так, а что-нибудь реальное, что ты
можешь мысленно увидеть, и вот это вдыхай смело, как на самом деле!
- А что лучше? - спросил я.
- По желанию. Можешь вдыхать, к примеру: соринки, жидкость или еще
другое, но при условии, что это должно быть окрашено в какой-то цвет...
- А в какой цвет лучше? - поинтересовался я, боясь сделать что-нибудь
не так. Я сидел с закрытыми глазами, кажду секунду порываясь выполнить
поясняемое упражнение.
- Цвет любой. Это не важно сейчас, - подсказал голос учителя, -
только он должен быть светлым. - И ты вдыхаешь это, свое воображаемое,
мысленно загоняешь это в копчик. Вдыхаешь медленно, где-то на счет до
восьми.
- Я буду воображать пыль, можно? - спросил я. - Голубую пыль?
- Можно.
Теперь то, что ты вдохнул, остается в копчике, и оно постепенно
разгорается, как бы жжет, обжигает! А сейчас копчик начинает гореть
кроваво-красным цветом, он похож на раскаленный уголек из костра! Медленно
выдыхаешь на счет, также до восьми. Вся энергия в копчике, остальная часть
позвоночника продолжает ощущаться теплой струной.
Выдыхаешь - ничего! Пустоту выдыхаешь, потому что все осталось в
позвоночнике, в раскаленном копчике.
Выдыхаешь, будто бы в себе, внутрь.
Ясно?! - спросил учитель. Я кивнул, продолжая выполнять его
приказания.
- Поднимаемся выше! - повелел учитель. - Все то же самое, также
вдыхаешь и выдыхаешь! Красный уголек продолжает гореть, но теперь
загорается еще и оранжевый цвет, он выше копчика, на уровне лобка.
Вообрази, что твой кроваво-красный уголек начал вытягиваться в высоту
по позвоночнику и на том расстоянии, на которое он вытянулся, - горит
оранжевым цветом.
Я разжег и оранжевый цвет...
Потом Иван научил меня, как распалить желтый цвет, и я, продолжая
мысленно вытягивать свой воображаемый уголек по позвоночнику, выявил
желтый цвет на уровне живота.
Таким же образом я зажег и все остальные цвета: зеленый на уровне
грудной клетки, голубой на уровне шеи, синий на затылке, фиолетовый на
макушке. Мой позвоночник огненно светился снизу и холодел кверху. От него
исходил жар и холод одновременно, все семь цветов радуги разноцветно сияли
в моем воображении.
Я продолжал таинственно дышать...
- Зажигай среднюю чакру! - приказал учитель и пояснил: - Вообрази
луч, мощный, красного цвета. Он исходит из центра твоей грудной клетки.
Теперь проецируй этот луч на белый экран перед собой. На экране твой
луч превращается в красный круг, в середине которого - три треугольно
расположенных крупных точки, тоже красного цвета. Всем своим существом
выражай состояние мира и добра. Не думай словами, у тебя только состояние
мира и добра, его полное, глубинное ощущение.
Таким образом, перед тобою сейчас высвечен Астральный символ выхода
на Шамбалу!
Мысленно, чувствами, представься Шамбале, можешь что-нибудь
попросить.
И я представился: "Шамбала! Я, Сергей Истина, житель Земли. Я пришел
с миром и добром! Помоги мне увидеть Наташу! Я люблю ее! Помоги хотя бы
ощутить ее присутствие!.."
Все это я произнес не словами, а чувствами, и это мне удалось.
Я потушил позвоночник в обратной последовательности и открыл свои
глаза, Ивана уже не было, но, о диво! На том месте, где я не так давно
созерцал Астральный символ Первой Тайны Священной Книги Тота, возникли во
множестве ряды книжных полок.
Я поднялся на ноги и приблизился к этим полкам. На всех корешках
многочисленных книг было написано: Сергей Истина...
- Господи, - воскликнул я, - неужели это все - я написал!..
Несколько минут я любовался, как ребенок перебирал радостными руками
разноцветные переплеты своих книг, своих Астральных книг!
Несколько книжных полок именовались общим заголовком: "Рукописи". Я
нагнулся, открыл первую попавшуюся картонную папку и взял несколько
исписанных и исчерканных листов бумаги оттуда.
Неожиданно мой взгляд упал на черную бархатную штору, за которой я
предполагал окно, и мне невыразимо захотелось поскорее отодвинуть ее, и я
потянулся к шторе и резко, не задумываясь, отдернул ее в сторону - всю!
Яркий солнечный свет будто воспламенил меня с ног до головы! Передо
мною действительно было окно, мое окно, выходящее на зимнюю улицу утра.
Я обернулся, огляделся по сторонам, но, вместо космического
пространства, я теперь находился у окна в своей комнате.
Но я вспомнил! Бумаги из папки!..
И тут я сладостно ощутил несколько листков бумаги в своей руке.
"Господи!
Они со мной!.." - подумал я.
Я тут же принялся читать их.
Они были написаны моим почерком.
С трудом расшифровывая всевозможные исправления, я торопливо
переписал все, что мог, в общую тетрадь, я очень боялся, что эти бумаги
растают, растворятся, мне даже некогда было вдумываться в то, что я
переписывал. Но когда последняя строчка, слово, оказались переписанными на
чистовик, в тетрадь, я успокоился, отлистнул несколько страничек назад и
впервые прикоснулся к содержанию, и в моей голове зазвучали стихи, мои
стихи, из Астральной библиотеки!
Кто?..
Бегу по ласковым дорогам
И по шипам воспоминаний.
Там пыль столбом стоит, ей-Богу,
В крови шипы: и все же - манит...
Как сон.
И кто меня разбудит...
И даже ночью - чья-то сила! -
Я сплю и вижу то, что будет! -
А значит "будет" - тоже было!..
Я в чьей-то памяти живущий!
Сегодня, может, в умиленье,
Моей судьбы: просторы, гущи
Он вспоминает на мгновенье...
Иллюзия
Мы - узники, мы время заучили,
Мы думаем, что время приручили...
С наручными часами неразлучники.
Одело время нам уже наручники!..
Убеждай себя
Пока хоть что-то отрицаю:
Во мне от мира в стороне
Лишь мира отблески мерцают.
Весь мир вместился бы во мне...
А потом...
Все будет: жизнь, и будет смерть, потом...
Вначале не желаем
- не иначе! -
Расстаться с материнским животом,
Не потому ль, родившись, горько плачем?..
Все испытаем: радости, печали.
Все будет: жизнь и будет смерть, потом...
Мы покидаем свой телесный дом
С такою неохотою вначале...
Тупик
Он взглядами моими облицован, -
Весь горизонт вокруг моей судьбы.
Всего до горизонта жизнь ходьбы...
Я горизонтом прочно окольцован.
Но, может быть, с неведомых высот
Все взгляды мне свои удастся веско
Свести в единый взгляд и горизонт
Тогда - перешагнуть, как обруч детский...


ЧАСТЬ ПЯТАЯ. ПУТЬ

ВЫ ВЕРИТЕ В БОГА?
В тихом утреннем коридоре отделения милиции, ровно в девять часов по
повестке, я постучался в комнату 9.
- Да!.. - отозвался чей-то бодрый голос за лакированной деревянной
дверью.
Я шагнул в комнату.
В трех метрах от меня за столом у пришторенного окна сидел человек в
штатском костюме, галстуке: на вид ему было лет сорок, жилисто-поджарый,
какой-то уютный, во всем теле играет энергия, лицо длинное, отштрихованное
несколькими морщинками, неприметный, подобных людей я встречаю очень
часто, но быстро забываю.
- Можно? - спросил я.
- Входите! - энергично засуетившись с какими-то бумагами, точно
мимоходом, но добродушно, предложил он.
Я прикрыл дверь за собой, сердце у меня зачастило... Но я решился.
- Вы следователь Васильев? - спросил я.
- Да! - ответил человек в штатском.
- Я по повестке, - сказал я, и подошел к столу следователя, и
протянул ему бумажку с бледными, голубенькими прожилками казенного штамп.
На его чернильных линейках красовалось несколько беглых слов, написанных
шариковой ручкой.
- А!.. Хорошо! - сказал следователь, просмотрев повестку и узнав из
нее, кто к нему явился. - Вот вам бумага, вот ручка, - услужливо предложил
он. - Напишите свою автобиографию.
Подобное предложение поразило меня. Я ожидал худшего, но пока все
происходило довольно загадочно, и все же - благополучно! Пока
благополучно!
Свежие листы машинописной бумаги стопкой лежали передо мной на столе,
за который я уселся. Следователь что-то перелистывал, вчитывался, отмечал
красным и синим карандашом, а я, тайком посматривая на него, думал о
себе...
Я заметил, как Васильев выразительно поглядел в мою сторону.
- Пишите, пишите, - сказал он, - я, такой-то, такой-то, полностью -
фамилия, имя, отчество, родился тогда-то и там-то...
- Да, да... Я знаю, - отозвался я.
Шевелящаяся строка легко потянулась за казенной ручкой и, отставая от
чернильного пера, замирала, засыхая.
- Будьте добры, пишите подробнее, - попросил Васильев.
Я написал следующее:
"Я, Сергей Александрович Истина, - родился в городе Р... в 1956 году
19 января. С 1959 года по 1964 год находился в детском саду номер 123 г.
Р... С 1964 года и по 1975 год учился в средней школе N_70 г. Р...
Параллельно со средней школой с 19... по 19... гг. я учился в детской
музыкальной школе по классу гитары. По окончании средней школы в 19... г.
поступил в речное училище для обучения на матроса-моториста, а в 19... г.
закончил названное училище с отличием. Затем два года служил в армии в
качестве матроса на военном крейсере в Балтийском море (с 19... по 19...
гг.). В 19... г. поступил, а в 19... г. закончил кинотехникум в г. Р...
Потом сразу же после окончания кинотехникума в 19... г. поступил, а в
19... г. закончил Р... государственный университет по специальности
"журналистика". С 19... работал корреспондентом областной газеты "Вечерний
Р...". С 19... и по настоящее время исполняю обязанности директора
кинотеатра "Лесного поселка" города Р...
Являюсь членом ВАГО, как некогда, искренний приверженец любительского
телескопостроения (с 19... г.). С 19... г. был членом ВЛКСМ и выбыл в
19... г. по возрасту.
Пишу стихи. Публиковался в журнале "Д...", в поэтических сборниках. В
19... г. награжден почетной грамотой обкома ВЛКСМ за участие в
Пресс-центре областной конференции молодежи".
Я поставил точку, перечитал получившуюся довольно сухой
автобиографию, она уместилась в одном машинописном листке, поставил свою
подпись, сегодняшнее число. Теперь это уже был документ, и я не замедлил
положить его следователю на стол.
Васильев, сразу же отложив все свои бумаги в сторону, внимательно
прочитал мою автобиографию.
Я сидел и ожидал, что ему что-нибудь не понравится или он скажет:
"Так-с... Пройдемте в камеру!.."
- Итак.... - сказал Васильев, и я замер от этой фразы!..
- Итак, Сергей Александрович, - продолжил Васильев, - вам необходимо
еще срочно принести мне фотографию три на четыре, справку с места работы,
характеристику, справку из военкомата, и о том, что вы не состоите на
учете у психиатра.
- Это все? - спросил я, почувствовав успокоение от мысли, что меня,
по крайней мере, - сразу сажать не собираются.
- Да, это все, - подтвердил Васильев.
- Скажите, пожалуйста! Когда мне можно будет поднести вам эти
документы?!
- Чем быстрее, тем лучше! - подытожил следователь, и тут я совсем
осмелел.
- А что, собственно говоря, случилось? - поинтересовался я.
- У меня задание: собрать эти документы, Сергей Александрович, -
хитро, но добродушно прищурившись, ответил следователь.
- Хорошо! Но на каком основании?! - теперь уже требовательно
поинтересовался я.
- Понимаете... - задумчиво произнес Васильев, - был телефонный
звонок, анонимный. Мне поручено проверить поступившие факты.
- В чем же меня обвинили? - уточнил я.
- В общем, предупредили, что вы пьяница и дебошир, приводите к себе
домой различных женщин, ну и так далее...
- Хорошенькое дело! - возмутился я. - Но я же почти не пью, и дома
меня не слышно, ну, а на счет женщин, по-моему, это не запрещается
холостым, да и потом, я вовсе не привожу разных!..
- Я все уже прекрасно знаю, Сергей Александрович!.. Тот телефонный
звонок не подтвердился.
- А тогда зачем приносить документы?
- Вы же взрослый человек и понимаете, что все надо подтверждать
документально! - возразил следователь.
Я уже собрался уходить, как Васильев окликнул меня у двери:
- Сергей Александрович!
- Да... - невесело отозвался я.
- А Вы верите в Бога? - спросил следователь.
- А какое это имеет значение? - тоже спросил я.
- Знать, - это значит уметь, а уметь, - это значит действовать! Так
гласит восточная мудрость, Сергей Александрович.
Но я ничего не ответил и вышел из кабинета.
"Почему он спросил, верю ли я в Бога?.. - рассуждал я про себя. -
Значит, Катя - отпадает... Тогда... Тогда... Боже мой! Конечно же это!..
За мной подсмотрели в церкви!.. Теперь или с работы снимут, или упекут в
сумасшедший дом! Не дай-то Бог!"
Я шел и переживал, но самое интересное, что переживал кто-то во мне,
а не я сам! Я будто бы наблюдал свои переживания со стороны... И я даже
подумал о том, что вполне могу, сию минуту, запросто развеселиться,
расхохотаться, если потребуется, прямо здесь, на улице, неподалеку от
отделения милиции.
"Нет... - остановил я себя мысленно. - Тогда уж точно примут за
сумасшедшего и упекут незамедлительно!.."
И я ускорил шаг по направлению к автобусной остановке.
Однако через несколько шагов я почувствовал, что мне хочется
оглянуться. Я оглянулся и увидел, как черная ворона, довольно крупная,
захлопала корявыми крыльями на ветру, поднялась вверх и скрылась за
четырехэтажным зданием отделения милиции. Ворона как-будто выскочила в
открытую форточку на втором этаже, из комнаты следователя Васильева.
Ошибиться на счет точности определения комнаты я не мог, ибо она
располагалась самой крайней на этаже, в конце коридора, я помнил. Но
только мог ли я поручиться за то, что ворона вылетела именно из той самой
форточки? Впрочем, я не придал этому особенного значения: "Даже если и
вылетела, ну и что?" И я опять зашагал к автобусной остановке, но более
энергично, потому что решил побыстрее зайти в гости к Вике.

КОВРИК
Вика жила со своей четырехлетней дочерью Оксаной в двухкомнатной
квартире. С мужем она уже три года как разошлась, он так и не бросил
наркоманить, и, кроме шприца, его мало что интересовало, а молоденькой
женщине нужен был мужчина, его ласки и обязанности...
Помнится, еще когда Вика ходила в мелких подростках, я очень нравился
ей, да и что говорить: она мне тоже!...
Как-то стройненькая, с проклюнувшейся грудкой девочка на полном
серьезе попросила меня с нею прогуляться! Это и была соседка Вика... И я
прошелся с нею до парка и обратно к нам во двор. Как же по-женски, еще
тогда, она себя вела! Шла рядом важно, разговаривала медленно, как
взрослая. В общем, воображала себя точь-в-точь как на свидании с любимым,
как это демонстрируется в наивных кинофильмах...
Нет! Все-таки женщина - всегда женщина! У нее не бывает возраста!
Наверное, не возрастом женщины отличаются друг от друга, а опытом, а может
даже и не опытом вовсе, а чем-то иным, неуловимым, врожденным...
А еще, вспоминается, я встречался с одной девушкой, Галей Романенко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54