— Ты привез его сюда, Ричиус. Что ты хочешь, чтобы я с ним сделал?
— Не знаю, — признался Ричиус.
Он не мог принять никакого решения. Теперь он даже не понимал, зачем трудился тащить этого нарца в Фалиндар.
Бледный Симон со сломанным носом казался не более опасен, чем ребенок или нищий калека. И когда он обратил на Ричиуса свой недоумевающий взгляд, тому показалось, что он прочел в нем что-то невинное, какое-то смятение и страх. Если это была игра, то поистине гениальная.
— Я ничего дурного не сделал, Шакал, — сказал Симон. — Ни тебе, ни кому бы то ни было. Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое. Я потому и дезертировал — чтобы стать свободным. И я не дам запереть себя в трийском застенке. Я скорее умру.
— Похоже, ты совсем не умеешь слушать? — заметил Ричиус. — Я не Шакал. Если тебе так нужно, можешь называть меня Кэлак: это мое трийское имя. Или зови меня Ричиусом или Вэнтраном. Но если ты еще хоть раз назовешь меня Шакалом…
— То что? Ты прикажешь кому-нибудь из своих друзей-трийцев меня убить? Да, я видел, как они перед тобой расшаркиваются и кланяются, Шакал. Неудивительно, что ты стал перебежчиком. Ты среди них как король!
Ричиус рассмеялся:
— Видишь, Люсилер? Нам следовало бы заковать его в кандалы хотя бы за то, что он слишком много болтает!
— Мне все равно, какое решение ты примешь, — сурово ответил Люсилер. — Я предоставляю решать тебе, Ричиус. Симон, до этого времени ты не имеешь права выходить из своей комнаты. Ты должен оставаться там, понял? Тебя будет сторожить воин. Только посмей выйти из комнаты — и он тебя убьет. Это я тебе обещаю.
Ричиуса это не удовлетворило.
— И это все? Ты больше ничего не скажешь?
— Да! — отрезал Люсилер. — Лоррис и Прис, ты сам его привел сюда, Ричиус. Он не тащился за тобой, как бездомный котенок. И он твоя забота, а не моя. — Триец нахмурился. — Мне и своих забот хватает.
— Ну так что же? — не отступался Симон. — Что ты скажешь, Вэнтран? Что ты со мной сделаешь?
Ричиус вскочил, возмущенно глядя на Люсилера.
— Пошли, — приказал он Симону. — Похоже, я зря привел тебя к господину Фалиндара. Я отведу тебя обратно в твою комнату.
— Я свободен? — спросил Симон, не желая выходить из комнаты.
— Пока нет, — ответил Ричиус. Он направился к двери. Стоявший у двери воин вошел в комнату, чтобы сопровождать Симона. При его появлении Симон побледнел.
— Господин Люсилер, — взмолился он, — пожалуйста, помогите мне! Я не преступник. Я клянусь вам!
— Тогда тебе не следовало дезертировать, — ответил Люсилер. — Я предоставляю решение Ричиусу. — Он посмотрел на своего старого друга. — Ричиус, останься, пожалуйста. Симон, ты иди с воином. — Люсилер отдал быстрый приказ воину по-трийски. Тот кивнул и, схватив Симона за рукав, выволок из комнаты.
— Черт побери, Вэнтран! — возмущенно закричал Симон. Он стряхнул с себя руку воина и остановился в дверях. — Отпусти меня!
Воин снова схватил Симона за рукав и грубо вытащил из комнаты. Симон негодующе смотрел на Ричиуса, пока не исчез за поворотом коридора. Этот Симон Даркис оказался смелым парнем, и он Ричиусу понравился. Слыша несмолкающие проклятия Симона, он невольно улыбнулся.
— Закрой дверь, Ричиус, — тихо сказал Люсилер.
Ричиус выполнил просьбу друга, а потом встал над ним, отказываясь садиться. Лицо Люсилера было усталым и осунувшимся: он походил на отца, который слишком долго сидел со ссорящимися детьми.
— Пожалуйста, — попросил он, — сядь. Ричиус ответил негодующим взглядом.
— Нет? Ты не желаешь сидеть? Ну и ладно, упрямый ты дурень. Тогда просто стой и слушай меня. Я очень устал, Ричиус. Тебе кажется, что я целыми днями ничего не делаю, но ты ошибаешься. А потом ты приводишь ко мне этого нарца и требуешь справедливого решения. Что мне делать? Ты хочешь, чтобы я убил его вместо тебя?
— Конечно, нет! — возмущенно воскликнул Ричиус. — Но я бы не отказался от поддержки, Люсилер.
— Я дал тебе поддержку! — вознегодовал Люсилер. — С тех пор, как ты приехал сюда с Дьяной. А ты только и знаешь, что жаловаться. Ты дуешься, словно ребенок, потому что тебе кажется, будто ты не на месте.
— Так ты теперь читаешь чужие мысли, Люсилер?
— А мне это не нужно. То, что ты думаешь, ясно видно. Но я в этом не виноват, и Дьяна тоже, и ты не должен.g, нас в этом винить.
— А я и не виню, — ответил Ричиус.
— Винишь. Я вижу это по твоим глазам. А теперь этот Симон Даркис… Что мне с ним делать? Он твоя забота, Ричиус. И меня возмущает, что ты попытался переложить ее на меня.
— Извини, я был не прав, — сказал Ричиус. — Но я не знал, что мне делать.
Люсилер пожал плечами:
— Ты сломал ему нос. Возможно, этого было достаточно.
Она оба рассмеялись, Ричиус взял стул и уселся рядом с другом. Теперь им очень редко случалось смеяться вместе, и Ричиусу хотелось растянуть удовольствие. В эти дни политики и власти добиться от Люсилера смеха было все равно что получить золотую монету.
— Что случилось, Люсилер? — спросил Ричиус. — Что-то не так. Я это чувствую.
— Как твоя поездка? — уклончиво спросил Люсилер. — Ты нашел для себя ответы?
— Нет, — вздохнул Ричиус. — Я все равно собирался возвращаться, когда наткнулся на Симона. Право, не знаю даже, зачем я уезжал. Наверное, чтобы подумать.
— И что ты надумал?
— Люсилер, почему ты задаешь мне все эти вопросы? Со мной все в порядке.
— Нет, — возразил Люсилер. — Не надо мне лгать, Ричиус. Ты не знаешь покоя, и это очевидно. Но я не думаю, что смогу тебе помочь. То, что тебе нужно, может прийти только от тебя самого.
Ричиус улыбнулся. Это было похоже на мистическую чушь Карл аза.
— Ты уклонился от ответа, — весело заметил он. — Скажи мне, что случилось с Ишьей.
— Ах это! — скривился Люсилер. Господин Фалиндара откинулся на спинку стула и устремил взор к потолку. — Он говорит, что Пракстин-Тар собирает войска к западу от Кеса. Около двухсот воинов, возможно — больше.
— Ишья видит призраков совсем как я! — пошутил Ричиус. — И он постоянно оскорбляет Пракстин-Тара. Ты ему веришь?
— Верю? Вынужден. Теперь я повелитель Таттерака. — Люсилер закрыл глаза. — Он хочет, чтобы я поехал и поговорил с Пракстин-Таром, помог заключить между ними новый мир. Он думает, что, увидев меня и флаг Фалиндара, Пракстин-Тар поймет, что не сможет вторгнуться в Кес. По крайней мере без боя.
— И ты поедешь?
— Да, — ответил Люсилер. — У меня нет выбора. — Он открыл глаза и печально посмотрел на Ричиуса. — Я слишком много сил потратил на восстановление мира, чтобы позволить его нарушить. И я устал, мой друг. Порой мне все это становится не по силам.
Ричиус кивнул:
— Я понимаю, Люсилер.
— Правда? Не уверен. Ты хочешь, чтобы я воспользовался своей армией, чтобы вернуть тебе Арамур, но я не могу. Ты хочешь, чтобы я помогал лиссцам сражаться с Наром, но я и этого не могу. Что ты действительно обо мне думаешь, Ричиус? Тебе противно, каким я стал?
— Да ты что! — возмутился Ричиус. — Не смей никогда так говорить! Ты мне как брат, Люсилер. Я всегда буду тебя поддерживать. А насчет всего прочего… ты не должен оправдываться. То, чего я хочу, не поможет Люсел-Лору, а он для тебя должен быть на первом месте. Я понимаю.
Люсилер слабо улыбнулся:
— Тебе трудно жить среди нас. Жаль. Мне не хотелось, чтобы ты был здесь несчастлив.
— Прекрати! — решительно сказал Ричиус. — Я здесь не несчастлив.
— Ну, теперь у тебя появилась новая забота, — сказал Люсилер. — Я не шутил, когда сказал, что этот нарец в твоих руках, Ричиус. Ты сам должен решить, что с ним делать.
— Но я не знаю, что с ним делать, — признался Ричиус. — Наверное, мне не следовало привозить его сюда. Но мне казалось, что у меня нет выбора. Если он тот, за кого себя выдает, то ему нужна наша помощь. Мне трудно это объяснить, Люсилер, но я действительно был рад его увидеть. — Ричиус поморщился. — Наверное, я схожу с ума.
— А если он не тот, за кого себя выдает? Если он действительно один из убийц Бьяджио?
На этот вопрос ответа дать было нельзя. Ричиус сдвинул кончики пальцев, обдумывая такой поворот событий.
— Тогда я покойник скорее всего. Но разве я тогда уже не был бы мертв? Я хочу сказать — слова Симона действительно звучат разумно, правда? Если бы он хотел, то мог бы уже сто раз меня убить. А в его истории вроде бы все сходится… По крайней мере она кажется достаточно достоверной.
Люсилер нахмурился.
— Но разве легионеры дезертируют?
— Может быть, — ответил Ричиус. — А короли?
— Итак? Что ты решаешь? Ты его отпустишь?
— Я этого не говорил, — возразил Ричиус. — Я не знаю.
— Ладно, — сказал Люсилер, не сумев скрыть разочарования. — Тогда, возможно, когда я вернусь, Симон Даркис по-прежнему будет здесь. А может, и не будет.
— Может быть.
— Гадкое это дело — решения. Я не хочу ехать в Кес. Но я не хочу, чтобы в Люсел-Лоре снова была война. И я должен сделать то, что нужно. — Люсилер отвел взгляд. — Как и ты.
— А что, если я не знаю, что нужно? — спросил Ричиус. — Что тогда?
— Тогда ты принимаешь такое решение, на которое способен, — и живешь с его последствиями. — Люсилер улыбнулся. — Ричиус, позволь мне сказать тебе одну вещь. Как другу. Можно?
— Говори.
— У тебя здесь, в Люсел-Лоре, есть своя жизнь. Но ты этого не видишь, потому что все время оглядываешься через плечо. Когда-нибудь тебе придется перестать оглядываться назад и снова начать смотреть вперед. И надо это сделать, пока ты еще не сгрыз себя окончательно.
Ричиус ничего не ответил. После довольно долгой паузы он спросил:
— Когда ты едешь в Кес?
— Послезавтра. Ишье нужно, чтобы я приехал как можно скорее. Я обещал ему, что приеду. Ричиус мрачно кивнул.
— Мне надо идти, — сказал он. — Мне надо кое-что сделать.
— Ты идешь говорить с Симоном? Ричиус был уже почти у двери.
— Вроде как, — бросил он через плечо и ушел.
Он быстро направился туда, куда поместили Симона. Эта комната находилась в восточном крыле замка, мрачном месте, откуда давно были вынесены все ценности — они пошли на оплату войны с Наром. Коридоры здесь были уже и темнее, чем в остальном замке. Прежде здесь жили слуги дэгога, бывшего правителя Люсел-Лора, который называл Фалиндар своим домом. Ричиус легко отыскал комнату Симона — это было единственное помещение, дверь которого охранялась. Воин на страже явно скучал, но при виде Ричиуса сразу же оживился.
— Приветствую тебя, Кэлак, — сказал он по-трийски. — Ты хочешь говорить с нарцем?
— Да, — ответил Ричиус. — Я хочу кое-куда его сводить. Это ничего?
Воин рассмеялся:
— Он — твой пленник, Кэлак. Ты можешь делать с ним все, что хочешь. — Триец открыл дверь и отошел, чтобы пропустить Ричиуса в комнату. — Мне войти с тобой? — спросил он.
— Нет, — ответил Ричиус. Он заглянул в спартанское помещение. Симон лежал на кровати, закрыв глаза. Услышав голос Ричиуса, он поднял голову. — Подожди здесь, — приказал Ричиус стражнику, а потом вошел в комнату, не закрывая двери. Симон сел на кровати, спустив ноги на пол.
— Что тебе надо? — недружелюбно спросил он.
— Есть разговор, — сказал Ричиус. — Мне надо кое-что тебе показать.
— Что?
— Пойдем со мной, — позвал Ричиус. — Пожалуйста.
— Вэнтран…
— Симон, пожалуйста. Сделай мне одолжение, ладно? Это важно.
Он не стал дожидаться, пока Симон встанет, а вышел из комнаты и двинулся по коридору. Как он и ожидал, Симон пошел следом, хотя и настороженно. Нарец крутил головой и осматривал коридор, ища западню, но когда он понял, что никакой ловушки ему не приготовили, он быстро догнал Ричиуса.
— Куда ты меня ведешь? — спросил он.
— Наружу. Я же сказал: мне надо кое-что тебе показать.
Коридор закончился другим коридором, точно таким же, а потом они оказались в главном зале Фалиндара — чудесном помещении с высоким сводом, в которое попадали все гости цитадели. Главные двери замка были открыты, как это было принято в хорошую погоду, и осеннее солнце лилось внутрь. Ричиус вышел наружу, обдумывая свой план. Этот план пришел к нему в мгновение отчаяния как озарение, но теперь Ричиус уже не был уверен в его разумности и надежности. Каждое утро Дьяна гуляла с Шани. Если на улице было тепло, как сегодня, они выходили играть во внутренний двор, и Дьяна читала вслух одну из книг Тарна. Если Ричиус рассчитал правильно, то сейчас они должны быть на прогулке.
— Вэнтран, — беспокойно спросил Симон, — что все это значит?
Ричиус предупреждающе поднял руку.
— Молчи. Сейчас сам все поймешь.
Симон недовольно заворчал, но перестал допытываться, что происходит, позволив Ричиусу провести его во двор. Как всегда, там толпились воины и рабочие, там ковали лошадей, и в укромных уголках шептались влюбленные. Ричиус прошел к краю двора, где было много зелени, а земля слегка уходила вниз, образуя склон. Его жена сидела с книгой в руках. Ричиус замедлил шаг, чтобы Симон увидел, куда они направляются. При виде Дьяны нарец присвистнул.
— Кто это? — спросил он зачарованно.
Ричиус ничего не ответил. Он подошел к Дьяне и дочери и указал на них обеих. Дьяна вздрогнула и подняла голову от книги.
— Симон, — с отчаянием проговорил Ричиус, — это моя жена, Дьяна. А эта маленькая девочка — Шани. Это наша дочь. Я хочу, чтобы ты посмотрел на них.
— Ричиус, что ты делаешь? — спросила Дьяна.
— Это моя семья, Симон, — продолжил Ричиус, не ответив ей. — Вот почему я здесь, почему я уехал из Нара и остался после того, как война закончилась. Посмотри на них. Разве они не прекрасны?
— Да, — прошептал Симон. — Да.
— Они для меня — все, — сказал Ричиус, и его голос дрогнул. — Я люблю их. Ты понимаешь, что это значит? Я люблю их, Симон.
— Что я должен сказать? — спросил Симон. Казалось, ему отчаянно хочется уйти. — Да, они — твоя семья. Я понимаю. Почему ты их мне показываешь?
— Потому что мне приходится тебе доверять, а я не хочу этого делать. Я хочу, чтобы ты видел, что ты уничтожишь, если причинишь им вред. Смотри!
Дьяна возмутилась:
— Ричиус, что происходит? О чем ты говоришь?
— Это нарец, о котором я вчера тебе рассказал, Дьяна, — ответил Ричиус. — Я считаю, что он — тот, кого послали меня убить. Или тебя, или Шани. Я хотел, чтобы он увидел вас обеих. Я хотел, чтобы он понял, почему я предал Аркуса и Бьяджио. Ты смотришь, Симон?
— Да, — серьезно ответил Симон. Он ссутулился, и весь его задор куда-то исчез. Он адресовал Дьяне невеселую улыбку. — Они прекрасны. Ты счастливец.
— Да. — Ричиус протянул Дьяне руку, и она неуверенно приняла ее, продолжая наблюдать за Симоном. — Бьяджио известно, как сильно я люблю эту женщину. Он может знать и о существовании Шани: я не знаю. Кто бы ты ни был, Симон Даркис, мне нужно твое слово. Люсилер уезжает на два дня, и он отказывается принимать решение насчет тебя. Он хочет, чтобы это я решил твою судьбу, а я не могу этого сделать. Я не знаю, кто ты.
— Ричиус, — спросила Дьяна, — о чем ты говоришь?
— Посмотри на них, Симон, — сказал Ричиус. — Запомни их лица. А потом дай мне обещание, что ты не причинишь им зла. Ты смотришь?
Симон ответил едва слышным шепотом:
— Да. Я смотрю.
— Тогда обещай мне. Пожалуйста.
— А если я дам тебе обещание, ты ему поверишь? — тихо спросил Симон.
— Мне придется, — ответил Ричиус. — У меня нет выбора. Я не могу держать тебя в плену, а тебе больше некуда идти. Если ты уйдешь из Фалиндара, ты умрешь от голода или замерзнешь зимой. Просто дай мне слово. Я умоляю тебя.
Симон переводил затравленный взгляд с Дьяны на Шани. Ричиусу показалось, что нарец находится где-то далеко, словно его мысли скользят по его жизни, сдувая пыль с прошлого.
— Я даю тебе слово, — сказал он. — Моя рука не причинит им зла. Я клянусь в этом.
— Еще раз, — потребовал Ричиус. — Поклянись еще раз, перед лицом Бога.
Симон перекрестился.
— Я клянусь в этом перед лицом Бога.
С этими словами Симон улыбнулся Дьяне — искренне, так что улыбка осветила все его лицо. А потом он повернулся и пошел прочь в глубину двора. Ричиус проводил его взглядом. Дьяна тянула его за руку, пытаясь усадить рядом с собой. Он апатично сел на землю, продолжая смотреть вслед уходящему Симону.
— Ричиус, — настоятельно спросила Дьяна, — что происходит?
— Толком не знаю, — мягко ответил Ричиус, по-прежнему не глядя на нее. — Но не тревожься. Кажется, ничего страшного нет.
11
Ангел Энли
В бесконечные осенние ночи одиноко было в Красной башне на Драконьем Клюве. Безжалостные океанские ветра хлестали по осыпающейся кладке, задували в щели и колебали пламя свечей. Солдат и мальчишки-слуги жались к кухням и очагам в поисках тепла. Здесь, на далеком севере, солнце лишь показывалось на небе и тут же пряталось обратно. И Красная башня была слишком велика для Лорлы. Ночью девочка спала одна, далеко от покоев герцога Энли, в крыле со скрипучими дверями, наводящими на мысль о привидениях, и суровыми сквозняками. Прячась под толстые одеяла, Лорла слушала мрачную музыку Драконьего Клюва и думала об этом замке, затерявшемся во времени.
С самого своего приезда она почти не видела хозяина башни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82