Бьяджио поднял свой хрустальный бокал.
— Мои друзья, позвольте мне к вам обратиться, — сказал он, метнув яростный взгляд на Савроса, чтобы заставить его замолчать. — Я хочу поблагодарить вас. Я хочу еще раз сказать вам, как я ценю ваши терпение и преданность.
Они все подняли свои бокалы. Даже Бовейдин, который тихо хихикнул, согласился с этим тостом. Но когда все выпили, карлик первым открыл рот.
— Какие у вас новости из Нара, адмирал? — демонстративно осведомился он. — Ренато говорит, что вы привезли новости.
Никабар начал было отвечать, но Бьяджио предупреждающе поднял руку.
— Я сам намерен сообщить все новости из Нара, — объявил он. — Данар привез мне новости, это так, но я хочу, чтобы сначала вы все меня поняли. Я знаю, что ваше терпение начинает истощаться. Я знаю, что вы все хотите вернуться домой, в Нар. Но сейчас в действие приведены планы — планы, о которых я не могу вам рассказать.
— Надо надеяться, что эти планы вернут нас всех домой, — кисло проговорил Бовейдин. — Я сделал тебе устройство, Ренато. Я продолжаю изготавливать снадобье. Я хочу знать все, что происходит. Я настаиваю.
— Устройство, — спокойно ответил Бьяджио, — относится к тем вещам, о которых я сегодня не желаю разговаривать.
«Устройство». Симон решил запомнить это слово. Он знал, что Бовейдин над чем-то работает, но пока не знал, что это было. Тем временем граф продолжил:
— Я собрал нас всех здесь из-за известий, которые Данар услышал в Драконьем Клюве, и потому что хотел заверить вас в том, что я — хозяин положения. Все идет в соответствии с моими планами. Мне надо, чтобы вы твердо в это верили. — Внезапно на лице Бьяджио отразилась тревога. — Однако то, что услышал Данар, может заставить вас в этом усомниться.
— Лиссцы? — спросил Саврос. Данар Никабар покачал головой:
— Нет, не просто лиссцы.
— Эррит! — предположил Бовейдин.
Бьяджио задумчиво отпил вина и откинулся на спинку стула.
— Да, Эррит. Боюсь, что последние вести из Нара не очень хороши. Эррит… устраивает неприятности.
— Неприятности? — переспросил Бовейдин. — Что это значит? Ренато, прекрати дурачиться. Что происходит?
— Геноцид, — ответил Бьяджио. На его лице больше не было улыбки. — Что говорит тебе твой мощный ум, Бовейдин?
Бовейдин рассмеялся:
— Он уничтожает тех, кто верен нам. Мы все знали, что это должно случиться. Именно поэтому мы сюда и приехали. Бьяджио вздохнул.
— Термин «смесь Б» тебе что-нибудь говорит?
Бовейдин перестал смеяться. Его насекомоподобное лицо смертельно побледнело. Бьяджио подался вперед и прошипел:
— Да, твой эксперимент удался, мой друг. Слишком удался!
— Ее применили? — вопросил Бовейдин.
— Две недели назад, — ответил Никабар. — В Готе. Форто окружил силы Локкена. Они сдались, потому что у них не было выбора. Форто вошел в крепость, убил Локкена — а потом отравил город. — Никабар посмотрел в свою рюмку — — Выжило всего несколько человек. И все ослепли.
Бовейдин был потрясен.
— Не могу поверить! — сказал он. — Они смогли заставить ее работать! Это невероятно!
— Невероятно? — вопросил Бьяджио. — Вот как ты это расцениваешь, Бовейдин? Ты оставил им много всего, на чем можно было основать работу, так? Ты клялся мне, что им ни за что не стабилизировать смесь Б!
— Я… я не знаю, как это могло случиться, — пролепетал ученый. — В военных лабораториях очень мало людей, у которых хватило бы умения продолжить работу. Я был уверен, что им будет слишком опасно пытаться идти вперед без меня.
— Похоже, Эррит заставил их передумать, — заметил Саврос. Помрачающий Рассудок нахмурил лоб. — Интересно, как это ему удалось!
— Это не важно, — ответил Никабар. — У него есть эта смесь. Сначала Гот. А что потом? Фоск? Или Драконий Клюв? Бьяджио забарабанил тонкими пальцами по столу.
— Похоже, Эррит всерьез принимает волю Небес. Мои люди в Черном городе говорят, что он твердо вознамерился уничтожить Черный Ренессанс. Полностью. Он не успокоится, пока от него ничего не останется. И от нас тоже.
— Значит, нам надо действовать быстро, — сказал Бовейдин. — Немедленно.
— Мы действуем, — заявил Бьяджио. — Не сомневайся в этом. Как я уже сказал, пущены в ход планы, которые должны положить конец этому безумию. Но на это нужно время. Вы все должны проявить терпение.
— Мы уже проявили терпение, — вспылил Бовейдин. — Ренато, через несколько месяцев не останется ничего, к чему мы могли бы вернуться! Нам надо действовать. У нас есть флот, и устройство почти готово. Я считаю, что мы должны нанести ответный удар.
— И это — лучшее, что ты можешь предложить, Бовейдин? Как мы можем нанести ответный удар? Действительно, у нас есть флот. И — да, некоторые страны по-прежнему на нашей стороне. Но сушу контролируем не мы, а Форто. Его легионы верны ему и Эрриту. Мы не можем победить, применяя силу. Нам надо пустить в ход мозги. — Бьяджио постучал пальцем себе по лбу. — К счастью, я так и делал.
Оскорбившись, гениальный карлик вскочил с места. Симону показалось, что он не стал выше.
— Да неужели? — язвительно спросил Бовейдин. — И что ты придумал? Лично мне надоели твои загадки, Ренато. Я пошел за тобой, потому что ты обещал, что победишь. Но я что-то не вижу, чтобы ты побеждал. Я вижу, что ты прячешься.
Улыбка Бьяджио была ужасающей.
— Ты пошел за мной потому, что в противном случае сейчас ты был бы мертв. Сядь, мой друг. Ты выглядишь нелепо.
В его голосе была такая властность, что Бовейдин послушался и мрачно уселся на место.
— Споры нам ничего не дадут, — продолжил Бьяджио. — И кроме того, в них нет необходимости. Мой план очень прост. У меня готовы агенты, которые нам помогут, есть союзники, сочувствующие нашим целям. Герцог Энли дал нам топливо, которое необходимо для нашего устройства, не так ли, Бовейдин? Он по-прежнему на нашей стороне. Есть и другие.
— Какие другие? — спросил Саврос.
Помрачающий Рассудок следил за спором внимательно, но бесстрастно, продолжая лакомиться устрицами, которые его язык деловито слизывал с раковин.
— Другие, которые, я не сомневаюсь, сделают то, что нам нужно, — уклончиво ответил Бьяджио. — Другие, которым я доверяю.
— Девочка? — догадался Бовейдин.
— Да, — подтвердил Бьяджио.
— Что за девочка? — продолжал выпытывать Саврос.
— Ах, мой милый Помрачающий Рассудок, ты был бы от нее в восторге. — Бьяджио тихо засмеялся, прикрыв рот изящной рукой. — Просто прекрасная штучка. Думаю, для тебя она слишком юная. Но потрясает.
— Ренато, — спросил Данар. — Что за девочка?
— Очень необычная девочка, мой друг. Некто, перед кем Эрриту не устоять. Ты ведь помнишь: у него слабость к детям. Думаю, эта похитит его сердце.
Недоумевающий адмирал Никабар поставил бокал на стол.
— Объяснись. Кто этот ребенок?
Граф Бьяджио сложил руки лодочкой. Все с нетерпением ждали его объяснений — даже Симон. Кроме Бовейдина: казалось, он уже знает, в чем дело.
— Давным-давно, — начал Бьяджио, — когда Аркус еще был жив, мы с Бовейдином начали некий эксперимент. Эксперимент со снадобьем. Эксперимент над детьми.
Бовейдин начал беспокойно ерзать.
— Это было тайным проектом военных лабораторий, — продолжил граф. — Мы хотели выяснить, может ли снадобье полностью остановить процесс старения. Бовейдин решил, что снадобье может лучше подействовать на детей.
— У них по-другому идет обмен веществ, — вмешался Бовейдин. — Я выяснил, что они усваивают снадобье совсем не так, как взрослые. Наверное, потому, что их организм продолжает развиваться.
— Мы смогли остановить развитие тела, — сказал Бьяджио. — Довольно успешно. Особенно у одного ребенка. Никабар не смог скрыть того, насколько он потрясен.
— Боже! И сколько же таких уродов существует?
— Сейчас только один, — ответил граф. — Когда мы бежали из Нара, нам пришлось прекратить эксперимент. Но одного ребенка мы спасли. Очень особую девочку. Ту, которую можно будет использовать против Эррита, когда придет время.
— Прекратить? — переспросил Саврос. — Я не понимаю. Что стало с другими детьми?
Бовейдин отвел взгляд. Ответ был тошнотворно очевиден.
— Выбора не было, — сказал Бьяджио. — Мы не могли рисковать тем, что об этом узнают. Особенно Эррит. Осталась только одна девочка. — Кроут обвел присутствующих пристальным взглядом. — И не надо обвинять нас в преступлении, друзья. Этот эксперимент имел благородную цель. Мы пытались спасти Аркуса — и, возможно, спасти всех нас. Мы ведь по-прежнему стареем, пусть и очень медленно. И если бы не эта девочка, у нас не было бы оружия против Эррита.
— Где этот ребенок сейчас? — спросил Никабар.
— На попечении герцога Энли. И больше я вам ничего не скажу.
— Энли об этом даже не упоминал! — проворчал адмирал. — Боже, ну ты и любишь тайны, дружище! Неужели ты никому не доверяешь?
Казалось, Бьяджио эти слова обидели.
— Милый Данар, я всем вам доверяю! Я тебе должен поручить нечто очень непростое. Еще одну поездку. На этот раз в Черный город.
— В Черный город? — рассмеялся Никабар. — С любовной запиской Эрриту?
— Это не любовная записка. Но письмо действительно Эрриту.
Адмирал нахмурился:
— Ренато?
— Мне надо, чтобы ты привел в Нар «Бесстрашного» и несколько дредноутов. У меня готово послание епископу, и мне надо, чтобы ты доставил его лично.
— Что за послание?
— Письмо с предложением Эрриту начать со мной переговоры о мире.
Теперь он поразил всех. Даже у Симона отвисла челюсть. Бьяджио обвел взглядом присутствующих, ухмыляясь, словно безумец.
— Это не шутка, друзья мои. Вам следовало бы хоть что-то сказать!
— Я не знаю, что сказать, — пробормотал Никабар.
— И это твой план? — недоверчиво вопросил Бовейдин. — Сдаться?
— Не говори глупостей, — ответил Бьяджио. Он поманил к себе слугу, чтобы тот долил ему вина, а потом начал перекатывать бокал между ладонями. — Это просто часть моего великого плана, понимаешь? Эррит ни за что не согласится. В конце концов он это сделает, но не сразу. Мы постепенно заставим его приехать сюда. Но поначалу он решит, что мы слабеем. Именно это мне сейчас и надо. Остальное за меня сделают девочка и лиссцы.
— Но почему я? — спросил Никабар. — Почему твое письмо не может доставить один из твоих агентов?
— Потому что они не могут командовать флагманским кораблем, — ответил Бьяджио. — И на самом деле посланий будет два. Одно — Эрриту. А второе — лиссцам. Я хочу, чтобы они увидели «Бесстрашного». Я хочу, чтобы они решили, будто он ушел из вод Кроута.
Вконец раздосадованный Никабар затряс головой.
— Ренато, ты несешь какую-то бессмыслицу. Зачем тебе нужно, чтобы лиссцы сочли Кроут незащищенным? Черный флот — это единственное, что удерживает их от нападения на остров. И потом — мне казалось, будто бы хочешь, чтобы они нападали на империю!
— Хочу, — подтвердил Бьяджио. — Доверься мне, Данар. Лиссцы уже нападают на Нар, и я говорю — пусть продолжают. Но пусть при этом они считают, будто мы беззащитны. Пусть им кажется, что мы пришли на помощь империи. Все это — часть плана.
— О да, — проворчал Бовейдин. — Пресловутый «великий план». Мне он представляется глупостью. Чего ты пытаешься добиться — чтобы нас всех убили? Если Черный флот уйдет отсюда, лиссцы захватят Кроут. Ты это знаешь, Ренато. Они винят в войне в первую очередь тебя.
Бьяджио поднял руки.
— Хватит! Данар, ты сделаешь то, о чем я прошу. Ты отплывешь через несколько дней. Но ты не будешь вступать в бой с лиссцами и топить их корабли. Тебе это ясно?
Совершенно сбитый с толку Никабар мрачно кивнул.
— Ответь мне!
— Мне ясно. Бьяджио улыбнулся.
— Вот и хорошо. А теперь… — он взялся за вилку и воткнул ее в устрицу, — давайте есть!
Вечера на Кроуте всегда были теплые. Приближалась зима — но только не к этому острову. Пассаты приносили южный воздух, отгоняя морозы, и цветы расцветали круглый год. Во время влажной весны влюбленные, гуляющие по древним аллеям, слышали крики ночных птиц и экзотическую песнь насекомых. Но сейчас было несколько прохладнее, и обитатели острова дремали. На берегу, тянущемся вдоль виллы Бьяджио, Симон слышал только мерный ритм прибоя. Его господин, Бьяджио, шел на несколько шагов впереди, и мягкие волны лизали ему сапоги. После устриц и фаршированной утки в желудках лежала тяжесть, и говорить не хотелось. Симон чувствовал, что у него cлипаются глаза. Он надеялся этой ночью встретиться с Эрис, но обед длился дольше, чем он рассчитывал, а потом Бьяджио захотел остаться в его обществе.
Больше часа они ходили по берегу, почти не разговаривая друг с другом. Симону казалось, что его господин чем-то встревожен. Время от времени он опускал унизанную перстнями руку в песок, поднимая то камень, то раковину, а потом бросал их в воду, но почти все время просто шел — медленно, без всякой цели, — заставляя Симона гадать, какие планы он плетет в это время.
— Симон! — наконец бросил он через плечо.
— Да, милорд?
— Я начинаю уставать, но мне еще не хочется возвращаться. Знаешь, как это бывает?
Симон пожал плечами. Он понятия не имел, о чем говорит Бьяджио.
— Да, наверное.
— Хорошая ночь, правда? Опять какая-то чушь.
— Да, очень хорошая.
— Подойди ближе, — попросил Бьяджио. — Пройдись со мной.
Симон послушался. Вместе они зашагали по берегу, давая волнам омывать сапоги. Бьяджио неотрывно смотрел на горизонт. В темноте качались силуэты Черного флота. На востоке, где берег загибался, виднелись огни Галамьера — города, в котором Симон вырос и впервые научился лазить по карманам. В эту ночь Галамьер был затянут туманом и светился размытым оранжевым светом. Взгляд Симона задержался на огнях города, и меланхолия Бьяджио неожиданно передалась ему.
— По-моему, они во мне сомневаются, — сказал Бьяджио. Симон поморщился.
— Вы много от них требуете. Они не знают вас так, как знаю я.
— Да, — согласился Бьяджио. — Но, видишь ли, у меня есть планы. Большие планы на Эррита и этого пса Форто. Я не могу просто убить их, как советует Бовейдин: это ничего не решит. Эррит будет мертв, но мы по-прежнему вынуждены будем сидеть на Кроуте. На трон поднимется один ро из наших врагов. Мы должны уничтожить их всех.
— Конечно, вы правы, — ответил Симон.
— В последнее время у меня в Наре стало много врагов.
— И много друзей, милорд. Бьяджио рассмеялся.
— Их число уменьшается, милый Симон. Смерть Локкена это доказала. — Лицо графа стало жестким. — И нам еще предстоит разбираться с Талистаном. Они не примут меня в качестве императора. Тэссис Гэйл похож на Эррита. Он считает, что я слишком слаб, чтобы быть императором!
— Они оба глупцы, господин.
— Да. — Бьяджио ударил каблуком в песок. — Герцог Локкен был хороший человек. Верный. Он понимал, что такое Черный Ренессанс, чего пытается достигнуть Аркус. Он умер героем. Я его не забуду.
— Он будет отомщен, милорд.
— О, безусловно, — подтвердил Бьяджио. Повернувшись к Симону, он стиснул ледяными пальцами его плечи. — Посмотри на меня, Симон!
Симон повиновался. Глаза Бьяджио были нестерпимо яркими.
— Да?
— Что бы тебе ни говорили другие, что бы ты ни думал о моем плане, даю тебе слово: он сработает. Я намерен не просто убить Эррита. Я планирую уничтожить его — и его лизоблюдов. Когда мы снова придем к власти, с нами никто не сможет бороться. Ни Эррит с его больной церковью, ни Фор-то с его легионами, никто! Мой великий план учитывает их всех, Симон. Всех наших врагов.
— Я верю вам, милорд, — сказал Симон. — Я действительно вам верю.
— Но ты беспокоишься. Тебе кажется, что я позволяю лиссцам нападать на Нар из злости. Это не злость, Симон, это часть моего плана. Ты можешь это понять?
Симон улыбнулся:
— У меня нет вашего дара, господин. Но если вы говорите, что это так, то я вам верю. Безусловно. Лицо Бьяджио смягчилось.
— Спасибо тебе, мой друг.
Симон почувствовал прилив смелости. Во рту у него пересохло. Он отчаянно пытался найти нужные слова.
Бьяджио направился обратно к вилле.
«Сейчас! — приказал себе Симон. — Делай это сейчас!"
— Милорд! — пролепетал он.
— М-м?
— Могу я просить вас о милости?
— Конечно.
Симон поспешно догнал его. Идя позади графа на расстоянии шага, он пытался облечь свою просьбу в слова. То, чего он хочет, граничит с невозможным, но они с Бьяджио друзья. Почти.
— Симон, — сказал Бьяджио, — перестань тянуть и выскажи свою просьбу.
Симон судорожно облизнул губы.
— Это касается Эрис, милорд. Шаги графа заметно замедлились.
— О!
— Видите ли, я к ней привязался.
— Да, я знаю, — ответил Бьяджио, и в его голосе зазвучала прежняя, хорошо знакомая Симону ревность.
— Милорд, то, о чем я хочу попросить… это трудно.
Симон остановился и опустил глаза. Бьяджио тоже остановился. Граф с любопытством смотрел на своего слугу.
— Ты это начал, — предостерег Бьяджио. — Изволь закончить. Ну же, задавай свой вопрос.
Симон выпрямился и посмотрел Бьяджио прямо в глаза.
— Я люблю Эрис, милорд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82