– И идти через лес. Получится великолепная прогулка. Там отличная… э-э-э… природа.
Старшая кивнула и улыбнулась.
– Очень интересно. Мы так и сделаем. О, подожди, – она опустила руку в карман и протянула мне визитку. – Вот номер моего мобильного и адрес электронной почты, если ты захочешь связаться с нами до понедельника.
– Хорошо. Спасибо.
Я отодвинула щеколду на калитке, открывающейся в лес, и придерживала ее, пока они выходили, выстроившись в затылок. Как раз когда выходила последняя, мимо них проскочила фигура и схватила калитку до того, как я успела ее закрыть. Во двор шагнула Лия, повернула голову и последила за уходом викканок.
– Какие милые у тебя друзья, – заметила она. – Ведьмы, как я предполагаю?
– Вали отсюда.
– О-о, вижу, раздражаешься. Тяжелая неделя?
– Что ты хочешь?
– Я пришла… – она схватила с земли прутик и угрожающе им размахивала – вызвать тебя на дуэль. Нет, погоди, не так. Я пришла поговорить, хотя сразиться на дуэли было бы весело, не правда ли?
– Убирайся с моей территории.
– Или ты… – Лия бросила взгляд через мое плечо и замолчала. – О, вы только взгляните, кто здесь – малыш Кортес.
Кортес встал рядом со мной.
– Твое присутствие здесь неуместно, Лия. Она рассмеялась.
– О, как мне нравятся твои выражения. Не «удивляет», не «нахально», не «глупо». Нет, он выбирает «неуместно». Он так здорово умеет пользоваться словами! Ты согласна, Пейдж?
– Ты прекрасно меня поняла, – заметил Кортес.
– Да, конечно я поняла, но возможно нам следует кое-что объяснить нашей подруге не из Кабал-кланов. Лукас имеет в виду, что мое присутствие здесь, без сопровождения Габриэля Сандфорда, колдуна и таким образом руководителя проекта, является прямым нарушением установленных Кабал-кланами правил, – она улыбнулась. – Да, выражаюсь очень похоже на него? Между нами, девочками, Пейдж, у этих ребят слишком много правил. Итак, Лукас, твой папа знает, что ты здесь?
– Если и не знает, не сомневаюсь: узнает, хотя, как тебе известно, это едва ли повлияет на сложившуюся ситуацию.
Лия повернулась ко мне.
– Он хотел сказать, что папе Кортесу просто наплевать… пока его дорогой мальчик не пострадал. Если ты считаешь меня сумасшедшей, тебе стоит познакомиться с его семьей, – она покрутила пальцем у виска. – Все невменяемые. Этот бегает по свету, словно последний из тамплиеров. И как на это реагирует папа? Хвастается сыном. Ребеночек наносит урон прибыльным предприятиям, даже собственной семье, а папа им гордится. Затем есть еще мачеха… Можно ли называть мачехой женщину, которая была замужем за твоим отцом, как до, так и после твоего зачатия? – Лия склонилась ко мне и произнесла громким шепотом: – Знаешь ли, этот парень родился не совсем так, как положено…
– Насколько мне известно, это называется незаконнорожденный ребенок, – заявил Кортес. – Так, если ты закончила…
– А на сегодняшний день, каковы размеры вознаграждения, Лукас?
– Я прошу тебя уйти.
– Позабавь меня. Сколько? Миллион? Два? Знаешь, мне на самом деле не помешало бы такое количество наличных.
– Не сомневаюсь. А теперь…
– А Пейдж знает про вознаграждение? Готова поспорить: не знает. Ты не посчитал нужным про него рассказать, как, вероятно, не посчитал нужным объяснить и почему оно назначено. Вот тебе подсказка, Пейдж. Если когда-нибудь захочешь разбогатеть, поговори с Делорес Кортес. Или одним из братьев Лукаса. Они все готовы очень хорошо заплатить, чтобы от него избавиться. Можешь догадаться, почему?
– Потому что отец назвал меня своим наследником, – ответил Кортес. – Политическая хитрость, как тебе прекрасно известно, Лия, поэтому, пожалуйста, прекрати создавать проблемы. Я уверен, что Пейдж наплевать на мои личные обстоятельства.
– Ты не думаешь, что у нее будут проблемы, если окажется в долгу перед будущим главой Кабал-клана?
– Я уверен, что она понимает: эта коронация никогда не состоится. Даже если мой отец и настаивает на продолжении этого курса, меня самого положение главы клана не интересует.
– О, прекрати. Мы все смотрели «Крестного отца». Мы все знаем, как разрешаются такие ситуации и что выходит в конце.
– Проваливай вместе со всеми своими сплетнями, – сказала я. – Меня это не волнует.
– Нет? А что если я сделаю тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться? – Лия улыбнулась и подмигнула мне. – С этими ребятами из Кабал-кланов нужно разговаривать на том языке, который они понимают.
Нужно признать, в Лие было что-то обезоруживающее, детское – рядом с ней почти забывалось, насколько она опасна. Пока она улыбалась и шутила, я постоянно повторяла себе: эта женщина убила мою мать.
– Я иду в дом, – объявила я вслух.
– Мы оба идем, – добавил Кортес и положил руку мне на локоть. Лия закатила глаза.
– Ой, ребята, как с вами скучно. Ну, как хотите. Значит, я буду серьезной. Я хочу поговорить.
Я пошла прочь. Кортес последовал за мной. Когда мы оказались в доме, я допустила ошибку, выглянув из кухонного окна. Лия стояла во дворе и махала мобильным телефоном. Я увидела, как у меня на аппарате мигает красная лампочка, и взяла трубку.
– Так лучше? – спросила Лия. – Радиус действия воло – примерно пятьдесят футов, что, как я не сомневаюсь, ты уже выяснила. Такая гениальная девочка, как ты. А как насчет того, чтобы я сейчас начала отходить назад и ты скажешь мне, когда почувствуешь себя в безопасности?
Я бросила трубку на рычаг и постаралась взять себя в руки.
– Я не могу, – прошептала я. – Она… она убила мою мать.
– Я знаю, – Кортес положил руку мне на спину. – Позволь мне с ней разобраться.
С лужайки перед домом донесся крик. Взяв себя в руки, я вышла в гостиную и отодвинула занавеску. По лужайке, словно перекати-поле, катилась видеокамера, ее владелец, подросток, пытался ее догнать. Примерно дюжина зрителей наблюдала за ним и смеялась. Затем с головы одной женщины слетела шляпа.
– Эта су… – я прикусила язык, резко развернулась и вышла на кухню. – Она хочет поговорить? Отлично, поговорим. Я сейчас выйду и покажу, что ей меня не испугать.
– Нет, – донесся спокойный голос Саванны из-за моей спины. – Пусть она войдет в дом. Покажи ей, что мы на самом деле ее не боимся.
* * *
Мы впустили Лию. Как сказал Кортес, внутри она сможет принести не больше зла, чем снаружи. Грустно, но так. Если бы Лия хотела нас убить, то смогла бы убить, находясь в радиусе пятидесяти футов. Ее не остановят стены. Все, что мы могли сделать, – это постоянно оставаться начеку.
– По ней можно определить, когда она соберется действовать, – сказала я Кортесу. – Все воло подают какой-то знак. Предупредительный сигнал. Если она соберется сдвинуть с места какой-то предмет, она себя выдаст. Следи за нервным подергиванием, судорожными движениями, внезапными движениями – всем подобным.
Он кивнул, затем отправился на задний двор, чтобы провести Лию в дом. Минутой позже открылась дверь в задней части дома. Лия зашла и огляделась. Затем ее взгляд остановился на Саванне, и она улыбнулась.
– Саванна, – воскликнула она. – Как ты выросла! Ты почти такого же роста, как я.
Саванна смотрела на нее десять долгих секунд, затем развернулась на пятке и отправилась к себе в комнату, Лия уставилась ей вслед и нахмурилась, словно такое приветствие ее удивило.
– Что ты с ней сделала? – спросила она у меня.
– Я? Именно ты… Кортес решил вмешаться.
– Как заметила Лия, мы, колдуны, очень любим всякие правила. А главным правилом общения, как и посредничества, как, я уверен, знает Лия, является запрещение для любой из сторон упоминать прошлые обиды. Также запрещается порочить или относиться с пренебрежением к другой стороне. Это понятно?
– Почему ты смотришь на меня? – спросила Лия. – Она первая начала.
– Нет, я считаю, что начала ты. Пейдж, бесспорно, является пострадавшей стороной. Если ты ее расстроишь, то переговоры прекратятся.
– А почему ты решил, что я пришла на переговоры?
– Если нет, то можешь немедленно покинуть дом. Она закатила глаза.
– Боже, как с вами скучно! – она проследовала в гостиную и опустилась на софу. – У тебя уютный домик, Пейдж. Наверное, получила неплохое наследство.
– Вон, – сказал Кортес. – Убирайся немедленно, Лия.
– Что я еще натворила? Я просто сделала комплимент Пейдж, похвалив ее дом, и заметила, что… – она улыбнулась. – Да, теперь я вижу, что последнее замечание, наверное, было… э-э-э… неуместным.
– Пусть говорит, – сказала я, так сильно сжав кулаки, что почувствовала боль там, где когти вонзились в плоть. – Зачем ты сюда пришла?
– Мне не нравится, как все складывается, – сказала Лия и откинулась на подушки. – Эти Кабал-кланы просто отвратительны, как и говорил Исаак. Со всеми своими правилами и кодексами поведения. А бумажная работа! Честно, Пейдж, ты не поверишь. Убиваешь какого-то тупого человека, и тебя заставляют заполнять миллион анкет, писать миллион бумаг, причем все в трех экземплярах. Один раз я случайно застрелила преступника, и даже Управление внутренних дел не заставило меня писать столько бумаг. Поверишь или нет, Кристоф укорял нас за ту отличную хохму в похоронном бюро! Мы «превысили полномочия» и «дали сомнительную оценку». И теперь он злится, потому что предстоит какое-то совместное дисциплинарное слушание по этому вопросу, проводимое несколькими Кабал-кланами. Боже, говорю тебе, у этих сторожевых собак Кабал-кланов примерно столько же чувства юмора, сколько у юного Кортеса.
– Что ты хочешь, Лия? – спросила я.
– Во-первых, неприкосновенности. Если я выйду из дела, за моей задницей будет охотиться Кабал-клан Настов. Я хочу, чтобы Лукас обещал мне защиту своего отца.
– Я не играю никакой роли в Кабал-клане Кортесов…
– О, не мели чушь. Ты – один из Кортесов. Если ты скажешь, что я нахожусь под защитой, то я под защитой. Есть и второе требование. Я хочу совместного опекунства над Саванной.
– Это все? – уточнила я. – Вау, я думала, ты хочешь чего-то по-крупному. Как насчет того, чтобы забирать Саванну на выходные?
Лия погрозила пальцем Кортесу.
– Мне кажется, она не воспринимает это серьезно.
– Подумать только, – пробормотал Кортес.
– А могу ли я поинтересоваться, почему ты хочешь совместного опекунства над Саванной?
– Потому что мне нравится ребенок. Потому что, как я думаю, ты ее испортишь. И потому что она может оказаться полезной.
– И что ты сделаешь в ответ на удовлетворение двух этих требований? Вместо нас возьмешь на себя весь Кабал-клан Настов?
Лия рассмеялась.
– Я не самоубийца, Пейдж. Если вы дадите мне то, что я хочу, то я выйду из борьбы.
– И все?
– Этого должно быть достаточно. Я – самое лучшее оружие, которое у них есть. Тебе сейчас было бы неплохо со мной договориться, Пейдж. И даже тебе следует над этим подумать, Лукас.
– На самом деле предложение, от которого мы не можем отказаться, – заметил он. – Думаю, выступлю и от имени Пейдж, если скажу тебе: убирайся ко всем чертям, Лия. Ты заставляешь нас зря тратить время.
Она села прямо, потом склонилась вперед. Все веселье исчезло.
– Я делаю серьезное предложение, колдун. Вы ведь не хотите, чтобы я участвовала в этой борьбе?
– Да? Если бы твое положение было надежно и прочно, то ты бы здесь сейчас не сидела. Кабал-кланы всегда награждают талант. Мне попробовать отгадать, почему ты внезапно появилась здесь с предложением сделки?
– Погоди, – перебила я. – Позволь мне отгадать. Я лишь недавно узнала о всех этих Кабал-кланах, поэтому хочу удостовериться, что все понимаю правильно. Ты, Лия, утверждаешь, что пришла сюда, поскольку тебе не нравится сделанный тобой выбор – то, что ты объединилась с Кабал-кланами. Я думаю, ты говоришь правду. Но не потому, что у них слишком много правил, а потому, что внезапно ты перестала управлять ситуацией. Да, ты определенно обладаешь одним удивительным талантом, но это все. Пони, способная на один трюк. Если поместить тебя в одно помещение с представителями всех магических рас, то ты оказываешься никем, просто пехотой. Я права?
Ее глаза горели ненавистью. Я продолжила.
– Все это началось, потому что ты отправилась в Кабал-клан Настов и предложила им сделку. Может, ты каким-то образом узнала про отца Саванны, или может ты просто выбрала их наугад и придумала рассказ об отцовстве. Они приняли твое предложение, а затем взяли управление на себя. Все, что ты, вероятно, получишь, – это премия по итогам работы за год и уютный кабинет с окном. А что хуже всего, ты теряешь Саванну. Ты продалась за кабинет с хорошим видом из окна.
С книжной полки слетела медная вазочка, перелетела через комнату и врезалась в стену. Лия вскочила с софы, пронзая меня взглядом, после чего перевела его на вазочку.
– Ой, ты промазала? – спросила я. – Может, ты не так и талантлива, как думаешь.
На этот раз закачалась уже вся книжная полка. Она содрогнулась, дернулась, остановились, но не сорвалась с петель. Я быстро прошептала слова обездвиживающего заговора – до того, как Лия снова попробует сорвать что-то с петель или нанести еще какой-то урон.
– Когда я сниму заговор, уходи, – велела я. – Я не забыла, что ты сделала с моей матерью. И не думай, что я не могу убить тебя на месте и что я не прикидываю эту возможность в эту самую минуту.
Когда я сняла обездвиживающий заговор, Лия один раз гневно взглянула на меня, затем вылетела из дома, сильно хлопнув дверью.
– Значит, ее сила уменьшается, когда она злится. Больше эмоций – меньше силы, – заметил Кортес. – Очень интересно.
– И полезно. А ты определил, что она делает перед тем, как воспользоваться своими способностями?
Кортес покачал головой.
– Проклятье. Ну, сейчас не до этого. Мне нужно кое-что обсудить с Саванной. – Я собралась уйти, затем остановилась. – Мне следует беспокоиться? О возмездии?
– От Лии? Нет. Кабал-кланы обрезали ей коготки. Она знает о наказании за действие без их согласия, в особенности, если такое действие наносит урон проекту, по которому ведется работа. Это считается предательством, которое наказывается смертью. Очень неприятной смертью.
– Хорошо.
Кортес поправил очки.
– Я… э-э-э… закончил работу. После того, как ты поговоришь с Саванной, не могли бы мы… если у тебя есть настроение…
– Обменяться заговорами, – закончила я фразу с улыбкой. – Не беспокойся. Я не забыла. Это стоит следующим в моем списке дел. Только дай мне закончить с Саванной.
КЛЮЧ
– Расскажи мне еще раз о заговорах и заклинаниях колдунов.
Мы сидели на кровати Саванны, скрестив ноги.
– Практически все сильные заговоры и заклинания, которые используют ведьмы, относятся к магии колдунов, – заговорила Саванна. – Как, например, то вырубающее заклинание, которое я использовала, когда к нам залез этот тип, занимающийся паранормальными явлениями. И то же самое использовал Лукас, когда выходил к людям на лужайку. Ты же знаешь некоторые заговоры и заклинания колдунов, правильно?
– Несколько.
– Я могу научить тебя еще нескольким. Или Лукас научит. Они очень хорошие, но магия ведьм лучше – знаешь, у нас лучше получаются наши, ведьминские заговоры. Только у ведьм нет выбора. Я имею в виду, у нас есть все первичные заговоры и заклинания, и некоторые из них на самом деле хорошие, как, например, обездвиживающий. Колдуны не могут с нами конкурировать в защитных заговорах или лечебных. Именно поэтому Кабал-кланы нанимают ведьм. Однако если бы у нас имелись собственные сильные заклинания, мы были бы гораздо могущественнее.
– Но мои колдовские книги – это магия ведьм. Сильная магия ведьм.
– Правильно. И моя мама говорила то же самое. Знаешь, это были ее книги.
– Мои книги – ее?
– Да, – Саванна взяла в руки плюшевого мишку, пригладила его мех и, глядя на игрушку, продолжила объяснения. – Мама часто говорила о них. О потерянных книгах. Только, как я догадываюсь, они не были потеряны, Шабаш просто спрятал их. Мама догадалась об этом. В любом случае она о них постоянно вспоминала, о том, как она хочет получить их назад, даже хотя они и не работают.
Я пыталась понять все, что говорила Саванна, сложить все кусочки в одну картинку. У меня в голове проносился миллион вопросов, но я решила начать с конца.
– Она не могла заставить работать ни один из заговоров, ни одно заклинание?
– Ни одно. А ты смогла, и это странно. Ты – хорошая заклинательница, и с твоими способностями все в порядке, но мама-то была поразительно талантлива. Но с другой стороны, вероятно, она была твоего возраста – когда их пробовала, поэтому, возможно… – Саванна замолчала. – Это странно, да? Я об этом не думала. Вы обе пытались их освоить, обе в одном возрасте. Это означает… – у нее шевелились губы, словно она что-то подсчитывала. – Ты же уже родилась, когда мама покинула Шабаш, да?
Я кивнула.
– Наверное, мне было года четыре или пять, но я ее не помню. Знаешь, я никогда об этом не думала, но готова поспорить: у нас где-то здесь должны лежать ее фотографии в одном из старых маминых альбомов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Старшая кивнула и улыбнулась.
– Очень интересно. Мы так и сделаем. О, подожди, – она опустила руку в карман и протянула мне визитку. – Вот номер моего мобильного и адрес электронной почты, если ты захочешь связаться с нами до понедельника.
– Хорошо. Спасибо.
Я отодвинула щеколду на калитке, открывающейся в лес, и придерживала ее, пока они выходили, выстроившись в затылок. Как раз когда выходила последняя, мимо них проскочила фигура и схватила калитку до того, как я успела ее закрыть. Во двор шагнула Лия, повернула голову и последила за уходом викканок.
– Какие милые у тебя друзья, – заметила она. – Ведьмы, как я предполагаю?
– Вали отсюда.
– О-о, вижу, раздражаешься. Тяжелая неделя?
– Что ты хочешь?
– Я пришла… – она схватила с земли прутик и угрожающе им размахивала – вызвать тебя на дуэль. Нет, погоди, не так. Я пришла поговорить, хотя сразиться на дуэли было бы весело, не правда ли?
– Убирайся с моей территории.
– Или ты… – Лия бросила взгляд через мое плечо и замолчала. – О, вы только взгляните, кто здесь – малыш Кортес.
Кортес встал рядом со мной.
– Твое присутствие здесь неуместно, Лия. Она рассмеялась.
– О, как мне нравятся твои выражения. Не «удивляет», не «нахально», не «глупо». Нет, он выбирает «неуместно». Он так здорово умеет пользоваться словами! Ты согласна, Пейдж?
– Ты прекрасно меня поняла, – заметил Кортес.
– Да, конечно я поняла, но возможно нам следует кое-что объяснить нашей подруге не из Кабал-кланов. Лукас имеет в виду, что мое присутствие здесь, без сопровождения Габриэля Сандфорда, колдуна и таким образом руководителя проекта, является прямым нарушением установленных Кабал-кланами правил, – она улыбнулась. – Да, выражаюсь очень похоже на него? Между нами, девочками, Пейдж, у этих ребят слишком много правил. Итак, Лукас, твой папа знает, что ты здесь?
– Если и не знает, не сомневаюсь: узнает, хотя, как тебе известно, это едва ли повлияет на сложившуюся ситуацию.
Лия повернулась ко мне.
– Он хотел сказать, что папе Кортесу просто наплевать… пока его дорогой мальчик не пострадал. Если ты считаешь меня сумасшедшей, тебе стоит познакомиться с его семьей, – она покрутила пальцем у виска. – Все невменяемые. Этот бегает по свету, словно последний из тамплиеров. И как на это реагирует папа? Хвастается сыном. Ребеночек наносит урон прибыльным предприятиям, даже собственной семье, а папа им гордится. Затем есть еще мачеха… Можно ли называть мачехой женщину, которая была замужем за твоим отцом, как до, так и после твоего зачатия? – Лия склонилась ко мне и произнесла громким шепотом: – Знаешь ли, этот парень родился не совсем так, как положено…
– Насколько мне известно, это называется незаконнорожденный ребенок, – заявил Кортес. – Так, если ты закончила…
– А на сегодняшний день, каковы размеры вознаграждения, Лукас?
– Я прошу тебя уйти.
– Позабавь меня. Сколько? Миллион? Два? Знаешь, мне на самом деле не помешало бы такое количество наличных.
– Не сомневаюсь. А теперь…
– А Пейдж знает про вознаграждение? Готова поспорить: не знает. Ты не посчитал нужным про него рассказать, как, вероятно, не посчитал нужным объяснить и почему оно назначено. Вот тебе подсказка, Пейдж. Если когда-нибудь захочешь разбогатеть, поговори с Делорес Кортес. Или одним из братьев Лукаса. Они все готовы очень хорошо заплатить, чтобы от него избавиться. Можешь догадаться, почему?
– Потому что отец назвал меня своим наследником, – ответил Кортес. – Политическая хитрость, как тебе прекрасно известно, Лия, поэтому, пожалуйста, прекрати создавать проблемы. Я уверен, что Пейдж наплевать на мои личные обстоятельства.
– Ты не думаешь, что у нее будут проблемы, если окажется в долгу перед будущим главой Кабал-клана?
– Я уверен, что она понимает: эта коронация никогда не состоится. Даже если мой отец и настаивает на продолжении этого курса, меня самого положение главы клана не интересует.
– О, прекрати. Мы все смотрели «Крестного отца». Мы все знаем, как разрешаются такие ситуации и что выходит в конце.
– Проваливай вместе со всеми своими сплетнями, – сказала я. – Меня это не волнует.
– Нет? А что если я сделаю тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться? – Лия улыбнулась и подмигнула мне. – С этими ребятами из Кабал-кланов нужно разговаривать на том языке, который они понимают.
Нужно признать, в Лие было что-то обезоруживающее, детское – рядом с ней почти забывалось, насколько она опасна. Пока она улыбалась и шутила, я постоянно повторяла себе: эта женщина убила мою мать.
– Я иду в дом, – объявила я вслух.
– Мы оба идем, – добавил Кортес и положил руку мне на локоть. Лия закатила глаза.
– Ой, ребята, как с вами скучно. Ну, как хотите. Значит, я буду серьезной. Я хочу поговорить.
Я пошла прочь. Кортес последовал за мной. Когда мы оказались в доме, я допустила ошибку, выглянув из кухонного окна. Лия стояла во дворе и махала мобильным телефоном. Я увидела, как у меня на аппарате мигает красная лампочка, и взяла трубку.
– Так лучше? – спросила Лия. – Радиус действия воло – примерно пятьдесят футов, что, как я не сомневаюсь, ты уже выяснила. Такая гениальная девочка, как ты. А как насчет того, чтобы я сейчас начала отходить назад и ты скажешь мне, когда почувствуешь себя в безопасности?
Я бросила трубку на рычаг и постаралась взять себя в руки.
– Я не могу, – прошептала я. – Она… она убила мою мать.
– Я знаю, – Кортес положил руку мне на спину. – Позволь мне с ней разобраться.
С лужайки перед домом донесся крик. Взяв себя в руки, я вышла в гостиную и отодвинула занавеску. По лужайке, словно перекати-поле, катилась видеокамера, ее владелец, подросток, пытался ее догнать. Примерно дюжина зрителей наблюдала за ним и смеялась. Затем с головы одной женщины слетела шляпа.
– Эта су… – я прикусила язык, резко развернулась и вышла на кухню. – Она хочет поговорить? Отлично, поговорим. Я сейчас выйду и покажу, что ей меня не испугать.
– Нет, – донесся спокойный голос Саванны из-за моей спины. – Пусть она войдет в дом. Покажи ей, что мы на самом деле ее не боимся.
* * *
Мы впустили Лию. Как сказал Кортес, внутри она сможет принести не больше зла, чем снаружи. Грустно, но так. Если бы Лия хотела нас убить, то смогла бы убить, находясь в радиусе пятидесяти футов. Ее не остановят стены. Все, что мы могли сделать, – это постоянно оставаться начеку.
– По ней можно определить, когда она соберется действовать, – сказала я Кортесу. – Все воло подают какой-то знак. Предупредительный сигнал. Если она соберется сдвинуть с места какой-то предмет, она себя выдаст. Следи за нервным подергиванием, судорожными движениями, внезапными движениями – всем подобным.
Он кивнул, затем отправился на задний двор, чтобы провести Лию в дом. Минутой позже открылась дверь в задней части дома. Лия зашла и огляделась. Затем ее взгляд остановился на Саванне, и она улыбнулась.
– Саванна, – воскликнула она. – Как ты выросла! Ты почти такого же роста, как я.
Саванна смотрела на нее десять долгих секунд, затем развернулась на пятке и отправилась к себе в комнату, Лия уставилась ей вслед и нахмурилась, словно такое приветствие ее удивило.
– Что ты с ней сделала? – спросила она у меня.
– Я? Именно ты… Кортес решил вмешаться.
– Как заметила Лия, мы, колдуны, очень любим всякие правила. А главным правилом общения, как и посредничества, как, я уверен, знает Лия, является запрещение для любой из сторон упоминать прошлые обиды. Также запрещается порочить или относиться с пренебрежением к другой стороне. Это понятно?
– Почему ты смотришь на меня? – спросила Лия. – Она первая начала.
– Нет, я считаю, что начала ты. Пейдж, бесспорно, является пострадавшей стороной. Если ты ее расстроишь, то переговоры прекратятся.
– А почему ты решил, что я пришла на переговоры?
– Если нет, то можешь немедленно покинуть дом. Она закатила глаза.
– Боже, как с вами скучно! – она проследовала в гостиную и опустилась на софу. – У тебя уютный домик, Пейдж. Наверное, получила неплохое наследство.
– Вон, – сказал Кортес. – Убирайся немедленно, Лия.
– Что я еще натворила? Я просто сделала комплимент Пейдж, похвалив ее дом, и заметила, что… – она улыбнулась. – Да, теперь я вижу, что последнее замечание, наверное, было… э-э-э… неуместным.
– Пусть говорит, – сказала я, так сильно сжав кулаки, что почувствовала боль там, где когти вонзились в плоть. – Зачем ты сюда пришла?
– Мне не нравится, как все складывается, – сказала Лия и откинулась на подушки. – Эти Кабал-кланы просто отвратительны, как и говорил Исаак. Со всеми своими правилами и кодексами поведения. А бумажная работа! Честно, Пейдж, ты не поверишь. Убиваешь какого-то тупого человека, и тебя заставляют заполнять миллион анкет, писать миллион бумаг, причем все в трех экземплярах. Один раз я случайно застрелила преступника, и даже Управление внутренних дел не заставило меня писать столько бумаг. Поверишь или нет, Кристоф укорял нас за ту отличную хохму в похоронном бюро! Мы «превысили полномочия» и «дали сомнительную оценку». И теперь он злится, потому что предстоит какое-то совместное дисциплинарное слушание по этому вопросу, проводимое несколькими Кабал-кланами. Боже, говорю тебе, у этих сторожевых собак Кабал-кланов примерно столько же чувства юмора, сколько у юного Кортеса.
– Что ты хочешь, Лия? – спросила я.
– Во-первых, неприкосновенности. Если я выйду из дела, за моей задницей будет охотиться Кабал-клан Настов. Я хочу, чтобы Лукас обещал мне защиту своего отца.
– Я не играю никакой роли в Кабал-клане Кортесов…
– О, не мели чушь. Ты – один из Кортесов. Если ты скажешь, что я нахожусь под защитой, то я под защитой. Есть и второе требование. Я хочу совместного опекунства над Саванной.
– Это все? – уточнила я. – Вау, я думала, ты хочешь чего-то по-крупному. Как насчет того, чтобы забирать Саванну на выходные?
Лия погрозила пальцем Кортесу.
– Мне кажется, она не воспринимает это серьезно.
– Подумать только, – пробормотал Кортес.
– А могу ли я поинтересоваться, почему ты хочешь совместного опекунства над Саванной?
– Потому что мне нравится ребенок. Потому что, как я думаю, ты ее испортишь. И потому что она может оказаться полезной.
– И что ты сделаешь в ответ на удовлетворение двух этих требований? Вместо нас возьмешь на себя весь Кабал-клан Настов?
Лия рассмеялась.
– Я не самоубийца, Пейдж. Если вы дадите мне то, что я хочу, то я выйду из борьбы.
– И все?
– Этого должно быть достаточно. Я – самое лучшее оружие, которое у них есть. Тебе сейчас было бы неплохо со мной договориться, Пейдж. И даже тебе следует над этим подумать, Лукас.
– На самом деле предложение, от которого мы не можем отказаться, – заметил он. – Думаю, выступлю и от имени Пейдж, если скажу тебе: убирайся ко всем чертям, Лия. Ты заставляешь нас зря тратить время.
Она села прямо, потом склонилась вперед. Все веселье исчезло.
– Я делаю серьезное предложение, колдун. Вы ведь не хотите, чтобы я участвовала в этой борьбе?
– Да? Если бы твое положение было надежно и прочно, то ты бы здесь сейчас не сидела. Кабал-кланы всегда награждают талант. Мне попробовать отгадать, почему ты внезапно появилась здесь с предложением сделки?
– Погоди, – перебила я. – Позволь мне отгадать. Я лишь недавно узнала о всех этих Кабал-кланах, поэтому хочу удостовериться, что все понимаю правильно. Ты, Лия, утверждаешь, что пришла сюда, поскольку тебе не нравится сделанный тобой выбор – то, что ты объединилась с Кабал-кланами. Я думаю, ты говоришь правду. Но не потому, что у них слишком много правил, а потому, что внезапно ты перестала управлять ситуацией. Да, ты определенно обладаешь одним удивительным талантом, но это все. Пони, способная на один трюк. Если поместить тебя в одно помещение с представителями всех магических рас, то ты оказываешься никем, просто пехотой. Я права?
Ее глаза горели ненавистью. Я продолжила.
– Все это началось, потому что ты отправилась в Кабал-клан Настов и предложила им сделку. Может, ты каким-то образом узнала про отца Саванны, или может ты просто выбрала их наугад и придумала рассказ об отцовстве. Они приняли твое предложение, а затем взяли управление на себя. Все, что ты, вероятно, получишь, – это премия по итогам работы за год и уютный кабинет с окном. А что хуже всего, ты теряешь Саванну. Ты продалась за кабинет с хорошим видом из окна.
С книжной полки слетела медная вазочка, перелетела через комнату и врезалась в стену. Лия вскочила с софы, пронзая меня взглядом, после чего перевела его на вазочку.
– Ой, ты промазала? – спросила я. – Может, ты не так и талантлива, как думаешь.
На этот раз закачалась уже вся книжная полка. Она содрогнулась, дернулась, остановились, но не сорвалась с петель. Я быстро прошептала слова обездвиживающего заговора – до того, как Лия снова попробует сорвать что-то с петель или нанести еще какой-то урон.
– Когда я сниму заговор, уходи, – велела я. – Я не забыла, что ты сделала с моей матерью. И не думай, что я не могу убить тебя на месте и что я не прикидываю эту возможность в эту самую минуту.
Когда я сняла обездвиживающий заговор, Лия один раз гневно взглянула на меня, затем вылетела из дома, сильно хлопнув дверью.
– Значит, ее сила уменьшается, когда она злится. Больше эмоций – меньше силы, – заметил Кортес. – Очень интересно.
– И полезно. А ты определил, что она делает перед тем, как воспользоваться своими способностями?
Кортес покачал головой.
– Проклятье. Ну, сейчас не до этого. Мне нужно кое-что обсудить с Саванной. – Я собралась уйти, затем остановилась. – Мне следует беспокоиться? О возмездии?
– От Лии? Нет. Кабал-кланы обрезали ей коготки. Она знает о наказании за действие без их согласия, в особенности, если такое действие наносит урон проекту, по которому ведется работа. Это считается предательством, которое наказывается смертью. Очень неприятной смертью.
– Хорошо.
Кортес поправил очки.
– Я… э-э-э… закончил работу. После того, как ты поговоришь с Саванной, не могли бы мы… если у тебя есть настроение…
– Обменяться заговорами, – закончила я фразу с улыбкой. – Не беспокойся. Я не забыла. Это стоит следующим в моем списке дел. Только дай мне закончить с Саванной.
КЛЮЧ
– Расскажи мне еще раз о заговорах и заклинаниях колдунов.
Мы сидели на кровати Саванны, скрестив ноги.
– Практически все сильные заговоры и заклинания, которые используют ведьмы, относятся к магии колдунов, – заговорила Саванна. – Как, например, то вырубающее заклинание, которое я использовала, когда к нам залез этот тип, занимающийся паранормальными явлениями. И то же самое использовал Лукас, когда выходил к людям на лужайку. Ты же знаешь некоторые заговоры и заклинания колдунов, правильно?
– Несколько.
– Я могу научить тебя еще нескольким. Или Лукас научит. Они очень хорошие, но магия ведьм лучше – знаешь, у нас лучше получаются наши, ведьминские заговоры. Только у ведьм нет выбора. Я имею в виду, у нас есть все первичные заговоры и заклинания, и некоторые из них на самом деле хорошие, как, например, обездвиживающий. Колдуны не могут с нами конкурировать в защитных заговорах или лечебных. Именно поэтому Кабал-кланы нанимают ведьм. Однако если бы у нас имелись собственные сильные заклинания, мы были бы гораздо могущественнее.
– Но мои колдовские книги – это магия ведьм. Сильная магия ведьм.
– Правильно. И моя мама говорила то же самое. Знаешь, это были ее книги.
– Мои книги – ее?
– Да, – Саванна взяла в руки плюшевого мишку, пригладила его мех и, глядя на игрушку, продолжила объяснения. – Мама часто говорила о них. О потерянных книгах. Только, как я догадываюсь, они не были потеряны, Шабаш просто спрятал их. Мама догадалась об этом. В любом случае она о них постоянно вспоминала, о том, как она хочет получить их назад, даже хотя они и не работают.
Я пыталась понять все, что говорила Саванна, сложить все кусочки в одну картинку. У меня в голове проносился миллион вопросов, но я решила начать с конца.
– Она не могла заставить работать ни один из заговоров, ни одно заклинание?
– Ни одно. А ты смогла, и это странно. Ты – хорошая заклинательница, и с твоими способностями все в порядке, но мама-то была поразительно талантлива. Но с другой стороны, вероятно, она была твоего возраста – когда их пробовала, поэтому, возможно… – Саванна замолчала. – Это странно, да? Я об этом не думала. Вы обе пытались их освоить, обе в одном возрасте. Это означает… – у нее шевелились губы, словно она что-то подсчитывала. – Ты же уже родилась, когда мама покинула Шабаш, да?
Я кивнула.
– Наверное, мне было года четыре или пять, но я ее не помню. Знаешь, я никогда об этом не думала, но готова поспорить: у нас где-то здесь должны лежать ее фотографии в одном из старых маминых альбомов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41