Когда мы с Саванной пересекали автомобильную стоянку, на нее въехал микроавтобус. Я остановилась и ждала, пока старшая сестра Эбби, Грейс, и две ее дочери вылезали из машины. Нас увидела четырнадцатилетняя Бриттани, помахала нам и побежала навстречу.
– Привет, Саванна, привет, Пейдж, – поздоровалась она. – Мама говорила, что вы обе не…
– Я думала, вы не придете, – сказала Грейс. Приближаясь к нам, она нахмурилась.
– Да, определенно мы чуть не опоздали, – ответила я. – Вы не поверите, какой у меня был день.
– Я слышала.
– Правда? Наверное, слухи очень быстро распространяются.
Грейс отвернулась, чтобы окрикнуть семнадцатилетнюю Кайли, которая все еще сидела в микроавтобусе и болтала по мобильному телефону.
Значит, Шабаш уже знает про смерть Кари? Я… я надеялась, что они не слышали. Если бы новость до них не дошла, то это объяснило бы, почему никто не пришел мне на помощь.
Слова Кортеса о Шабаше все еще жалили. Я понимала, почему они не собрались вокруг меня в полицейском участке: они не могли рисковать, публично демонстрируя связь со мной. Но они могли бы найти мне адвоката, не так ли? Или, по крайней мере, привезти Маргарет, чтобы проверить, как там Саванна?
Грейс молча пошла рядом со мной к дверям, затем внезапно вспомнила, что оставила что-то в микроавтобусе. Я предложила вернуться вместе с ней, но она махнула рукой, жестом показывая, чтобы я шла дальше. Когда Бриттани попыталась пойти внутрь вместе с Саванной, ее мать окликнула ее. Толкая дверь, я услышала, как они шепчутся.
Когда я вошла, все разговоры стихли, головы повернулись. Виктория сидела в президиуме и разговаривала с Маргарет. Меня увидела Тереза и коснулась плеча Виктории. Та подняла голову, и мгновение выглядела ошарашенной. Затем она что-то резко сказала Маргарет и широкими шагами направилась ко мне.
– Что ты здесь делаешь? – прошипела она, когда подошла достаточно близко, чтобы никто не услышал наш разговор. – За тобой кто-то ехал? Кто-то видел, как ты заходила? Я не могу поверить, что ты…
– Пейдж! – позвал голос с другого конца зала. Это была Эбби, она бежала ко мне, широко разведя руки и улыбаясь. Эбби крепко обняла меня.
– Тебе удалось вырваться! – воскликнула Эбби. – Слава Богу. Какой ужасный день у тебя был! Как ты себя чувствуешь, дорогая?
Я могла бы вечно оставаться в ее объятиях. Я была ей очень благодарна.
– Они сняли все обвинения, – сообщила Саванна. Я быстро поправила ее.
– Никаких обвинений не было. Полиция их не предъявляла.
– Это великолепно, – сказала Эбби. – Мы так рады, что с тобой все в порядке. – Она повернулась к остальным. – Разве не так, народ?
Послышалось несколько тихих возгласов тех, кто выражал согласие со словами Эбби. Не совсем оглушительная демонстрация согласия, но на данный момент этого казалось достаточно. Эбби снова меня обняла и воспользовалась объятием, чтобы прошептать на ухо.
– Просто иди и садись, Пейдж. Ты – одна из нас. Не позволяй им утверждать обратное.
Виктория гневно смотрела на меня, затем отправилась на свое место в президиуме. Я последовала за ней и заняла кресло матери. Собрание началось.
После обсуждения беременности Тины Мосс и тяжело протекающей свинки у восьмилетней Эммы Алден Виктория наконец снизошла до признания и моей проблемы. И она ясно дала понять, что это именно моя проблема. Старейшины с самого начала спорили о том, позволить мне взять опекунство над Саванной или нет, и случившееся только подтвердило их опасения. Теперь их больше всего беспокоила не возможная потеря мною Саванны, а то, что я могу рассекретить существование Шабаша. Все сводилось к страху. И таким образом мне самой предстояло решать свои проблемы. Решая их, мне следовало не вовлекать ни одну из ведьм Шабаша. Мне запретили даже обращаться за помощью к Эбби, чтобы та посидела с Саванной, поскольку, таким образом, общественности станет ясна наша связь.
Когда Виктория закончила речь, я вылетела из здания, предварительно произнеся слова, снимающие наложенный на замок заговор, затем прорвалась сквозь установленную по периметру защиту, не снимая ее и надеясь, что от ментального сигнала тревоги у Старейшин по крайней мере начнется мигрень. Как они смеют! Шабаш существовал для двух целей: упорядочивать, регламентировать и контролировать деятельность ведьм, с одной стороны, и помогать ведьмам – с другой. Они фактически отказались от первой задачи, передав ее Межрасовому Совету. А теперь еще отказываются и от ответственности за второе! Кем мы становимся, черт побери? Клубом общения для ведьм? Может, нам на самом деле превратиться в книжный клуб? По крайней мере тогда появится надежда услышать что-то умное.
Я прошла через пустое бейсбольное поле, я была в ярости, но знала, что не могу уехать. Саванна все еще оставалась внутри. Видимо, Старейшины не позволили ни ей, ни кому-то еще бежать вслед за мной. Они явно ожидали, что я, словно устраивающий истерику ребенок, остыну и вернусь.
– Могу ли я предположить, что все идет не очень гладко?
Я резко развернулась и увидела за своей спиной Кортеса. До того как я успела броситься на него, он продолжил.
– Вчера я обратил внимание на твой ежедневник, тем на половину восьмого было записано собрание книжного клуба, которое, как я боялся, ты с твоим упрямством не захочешь пропустить, несмотря на опасность продолжения обычных дел…
– Говори нормальным языком! – рявкнула я. Он словно не слышал моего возгласа.
– Однако теперь я понимаю, что ты не действовала поспешно, посещая заседания простого книжного клуба. Вместо этого ты посовещалась со своим Шабашем и подключила их к претворению в жизнь нашего плана. А теперь, если ты помнишь, идет пункт третий из изначального плана. Требуется задействовать членов твоего Шабаша для поддержки тебя, правда они должны действовать осторожно и…
– Забудь об этом, адвокат. Они не собираются меня поддерживать – ни осторожно, ни открыто. И таким образом мне запрещено подключать к решению моей проблемы – моей проблемы – любого члена Шабаша.
Я пожалела о своих словах, как только они вылетели у меня изо рта. До того как я могла что-то исправить, Кортес заявил.
– Я займусь этим вопросом.
Он пошел прочь широкими шагами, а я застыла на месте – когда я поняла, что он собирается сделать, меня на мгновение охватила паника. К тому времени как я рванула за ним, он оказался уже у дверей культурно-спортивного центра. Кортес сделал резкое движение рукой, легко снял все защитные заговоры и зашел внутрь.
ЛИС В КУРЯТНИКЕ
Я добралась до двери в зал заседаний, когда Кортес уже начал говорить.
– Дамы, – обратился он к собравшимся. – Я извиняюсь за то, что прервал ваше собрание.
Одновременный вскрик восемнадцати ведьм заглушил его голос. Они коллективно резко вздохнули, когда поняли, что среди них находится колдун. И что они сделали? Напустили на него злые чары? Стали произносить изгоняющие заклинания? К моему смущению – к моему позору, – они отшатнулись, кудахтая как куры, увидевшие лисицу в своем курятнике. Ведьмы на вершине своего мастерства, ведьмы с пятьюдесятью годами опыта в колдовстве испугались двадцатипятилетнего колдуна. Только одна Саванна осталась там, где сидела, пристроившись на уголке столика с выпечкой.
– Опять ты? – спросила она. – Намеков не понимаешь?
– Он… – заикаясь, произнесла Тереза. – Он…
– Колдун, – закончила фразу Саванна. – Переварите это.
– Лукас Кортес, – представился юрист, проходя к столу президиума. – Как вы знаете, против Пейдж подали иск, связанный с опекунством, и в результате она оказалась вовлечена в расследование убийства. Чтобы предотвратить дальнейшие юридические процедуры и защитить репутацию Пейдж, я потребую от каждой из вас нескольких действий.
В это мгновение я могла бы прыгнуть вперед и объяснить, что он не является моим адвокатом. Но я этого не сделала. Я все еще переживала из-за реакции Шабаша. Я страдала из-за несправедливости – от отказа помогать мне. Может, если они поймут, что я вынуждена принимать помощь со стороны – от колдуна, ни больше, ни меньше, – то изменят решение. И может, да, может, какая-то часть меня наслаждалась зрелищем ерзающих Старейшин.
Кортес поставил на стол сумку.
– Предполагаю, что у вас нет доступа к проекционному аппарату?
Никто не ответил. Никто не пошевелился. Саванна соскочила со стола, пересекла помещение, протянула Кортесу маркер и показала на несколько лекционных плакатов, скрепленных по верху рейкой так, чтобы показывать их один за другим. Затем она отправилась назад к столу, все время улыбаясь, и подмигнула мне перед тем, как снова устроиться на краешке.
Должна сказать, что Саванна получает удовольствие, когда другим некомфортно. И вправду, зрелище оказалось весьма забавным. Кортес стоял у плаката, писал на нем маркером свой список и объяснял каждый пункт. Он был очень серьезен и сосредоточен, а все ведьмы Шабаша смотрели на него открыв рот, и каждая не слышала ничего, кроме бесконечного повторения внутренним голосом у себя в сознании одного и того же вопроса.
– Колдун? Это на самом деле колдун?
– Вопросы есть? – спросил Кортес после представления своего плана.
Молчание.
Одиннадцатилетняя Меган, самая младшая новообращенная, подняла руку.
– А вы плохой колдун?
– Я не владею заклинаниями высшего порядка, но, рискуя показаться излишне самоуверенным, должен сказать, что существуют колдуны хуже меня.
Я с трудом подавила смешок, скрыв его кашлем.
– Мистер Кортес прав, – заявила Эбби. – Мы все должны сплотиться и помочь Пейдж любым доступным нам способом.
Молчание. Мертвая тишина.
– В соответствии с этим планом, – пробормотала я себе под нос.
– Кортес, – тихо произнесла Софи Мосс, которая в девяносто три года являлась старейшей ведьмой Шабаша. У нее быстро прогрессировала болезнь Альцгеймера. – Когда-то я знала одного Кортеса. Беницио Кортеса. В семьдесят втором году, нет, семьдесят девятом. Дело было в Майами. Ужасный тип… – она замолчала, моргнула, нахмурилась и посмотрела на Лукаса: – Ты кто, мальчик? Это закрытое собрание.
На этом собрание закончилось.
* * *
После того как народ разошелся, Саванна приблизилась к Кортесу, хотя все другие ведьмы в это время старались удрать как можно дальше, преодолевая слабость в заплетающихся ногах. По пути к столу президиума и Саванне с Кортесом меня перехватили Старейшины.
– Теперь я уже видела все, – заявила Виктория. – Твоя мать, вероятно, переворачивается в могиле. Нанять колдуна…
– Я его не нанимала, – ответила я. – Но должна признать, подумываю об этом. По крайней мере кто-то предлагает мне свою помощь.
– Колдун, Пейдж? – спросила Маргарет. – На самом деле я не могу не думать, что ты это делаешь назло нам. Даже разговоры с колдуном противоречат политике Шабаша, а ты, очевидно, вела с ним беседы. – Она бросила взгляд на стол президиума, у которого Саванна болтала с Кортесом. – И ты позволяешь делать то же самое моей внучатой племяннице.
– Только потому, что ваша внучатая племянница не получает никакой помощи от своей двоюродной бабушки, – заметила я.
Тереза жестом показала мне, чтобы я говорила тише. Но я не послушалась.
– Да, я разговаривала с ним. Почему? Потому что он – единственный, кто предложил мне помощь. Он сегодня вытащил меня из тюрьмы. А вы трое даже не побеспокоились отправить Маргарет в полицейский участок, чтобы проверить, все ли в порядке с Саванной. Вы знаете, что я не люблю просить о помощи, но сейчас я о ней прошу.
– Тебе не требуется колдун.
– Нет, мне требуется мой Шабаш.
– Избавься от колдуна, – велела Виктория.
– И тогда вы мне поможете?
– Я не заключаю с тобой сделку, – заявила она. – Я отдаю приказ. Избавься от него. Немедленно.
С этими словами она развернулась и ушла, две остальные Старейшины последовали прямо за ней. Кортес материализовался у моего плеча.
– Может, ты заново рассмотришь мое предложение? – тихо спросил он.
Я видела, что Старейшины наблюдают за нами. Гневный взор Виктории приказывал мне избавиться от Кортеса. Желание щелкнуть ее по носу было почти всеобъемлющим. Вместо этого я выбрала фигуральный эквивалент.
– Ты прав, – сказала я Кортесу громким голосом. – Нам следует поговорить. Саванна, мы уходим.
Я жестом показала Кортесу, чтобы тот шел первым.
* * *
Мы отправились в ресторан быстрого питания «Старбакс» в Белхаме – конечно, на разных машинах. После того как я припарковалась, Кортес поставил свою машину перед моей, и ему все равно удалось оказаться перед моей дверцей до того, как я вынула ключ из замка зажигания. Он не попытался открыть мне дверцу, но после того как я ее толкнула, держал ее, пока я вылезала из автомобиля.
Я заказала Саванне горячий шоколад, детскую порцию. Она заменила заказ на кофе мокко со взбитыми сливками. Я в свою очередь изменила этот заказ на кофе без кофеина со взбитыми сливками. Она пожелала кусочек шоколадного торта – и мы договорились. Наконец-то мне стало легче с ней договариваться, а Кристоф Наст хочет все это испортить! Как несправедливо.
Хотя в половине десятого вечера в воскресенье в ресторанчике было немного посетителей, Кортес отправился в дальний зал, где персонал уже поставил столы на стулья, перевернув их вверх ножками. Когда мы повернули в тот зал, кассирша перегнулась через прилавок, и цепочки с амулетами весом где-то на полфунта зазвенели, ударившись о ламинат.
– Тот зал закрыт, – крикнула она.
– Мы все уберем перед уходом, – ответил Кортес и подтолкнул нас к самому дальнему столику. После того как мы сели, он повернулся к Саванне: – Боюсь, это будет еще один из наших скучных разговоров. Вон там – стойка с журналами. – Он достал бумажник. – Купить тебе что-нибудь почитать?
– Ты отлично начал, – сказала она и отправила в рот ложку взбитых сливок. – Продолжай.
– Давайте сначала пройдемся по списку, который я вам оставил.
– Я его с собой не взяла.
– Это не имеет значения, – Кортес поднял на стол сумку. – У меня есть запасные экземпляры.
– Отлично, – подала голос Саванна и взяла пятидолларовую купюру у него из руки. – Не знаю, почему ты так себя утруждаешь, но мы не собираемся тебя нанимать. Если бы мы хотели адвоката-колдуна, то нашли бы кого-то значительно старше и более опытного, чем ты.
– Я это запомню.
Пока я наблюдала за тем, как Саванна покупает журнал, Кортес перебирал бумаги. Только после того как она устроилась за столиком в другой части зала, я обратила внимание на Кортеса.
– Хорошо, – начала я. – Ты хочешь убедить меня, что ты на моей стороне? Давай пропустим списки. Расскажи мне все, что тебе известно о Кабал-кланах. И я именно это имею в виду все.
– Все? – он посмотрел на часы. – Мне кажется, ресторан закрывается через два часа.
– У тебя тридцать минут, – сказала я. – Заполни их. И он это сделал – говорил все тридцать минут. Я предполагала, что он бросит мне несколько кусков и будет надеяться, что их достаточно. Тогда я заткнусь. Вместо этого он выложил все, фактически рисовал мне графики и карты, перечислил ключевые фигуры и так далее.
Вот что он вкратце мне рассказал. Практически все, что я слышала о Кабал-кланах, – правда. Кабал-кланы возникли очень давно, это сформировавшиеся группы, центральное место в которых занимает одна семья колдунов. Напоминает любой семейный бизнес – но ближе к мафии, а не гастроному по соседству с вашим домом.
Это мое сравнение, не Кортеса, он ни разу не упоминал мафию, хотя параллели были очевидны. И то и другое – очень засекреченные организации, ориентированные на одну семью. Обе настаивают на полной преданности сотрудников, которая обеспечивается угрозой насилия. Обе смешивают криминальную деятельность и легальное предпринимательство. Кортес не пытался приукрасить неприятные вещи, просто представлял факты и переходил к следующим.
Однако по своей структуре Кабал-кланы ближе к Дональду Трампу, чем Аль-Капоне. Во главе стоит глава семьи колдунов. Затем идет совет директоров, состоящий из членов семьи руководителя, причем старшими считаются сыновья, потом идут братья, племянники, двоюродные братья. Среди низших рангов имеются не связанные кровным родством колдуны, полудемоны, некроманты, шаманы – все, кого может нанимать Кабал-клан. Однако оборотней и вампиров не встречается. По словам Кортеса, Кабал-кланы придерживаются строгой политики найма – не привлекать представителей мира сверхъестественного, которые могут сожрать их на обед.
Все члены Кабал-клана, как занимающие высокое положение, так и незначительные, преследуют одни и те же цели: получение денег и власти для Кабал-клана. Чем больше того и другого они привносят в Кабал-клан, тем быстрее поднимаются по служебной лестнице. Чем прибыльнее компания, тем больше сотрудники получают в виде премий в конце года и процентов по акциям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
– Привет, Саванна, привет, Пейдж, – поздоровалась она. – Мама говорила, что вы обе не…
– Я думала, вы не придете, – сказала Грейс. Приближаясь к нам, она нахмурилась.
– Да, определенно мы чуть не опоздали, – ответила я. – Вы не поверите, какой у меня был день.
– Я слышала.
– Правда? Наверное, слухи очень быстро распространяются.
Грейс отвернулась, чтобы окрикнуть семнадцатилетнюю Кайли, которая все еще сидела в микроавтобусе и болтала по мобильному телефону.
Значит, Шабаш уже знает про смерть Кари? Я… я надеялась, что они не слышали. Если бы новость до них не дошла, то это объяснило бы, почему никто не пришел мне на помощь.
Слова Кортеса о Шабаше все еще жалили. Я понимала, почему они не собрались вокруг меня в полицейском участке: они не могли рисковать, публично демонстрируя связь со мной. Но они могли бы найти мне адвоката, не так ли? Или, по крайней мере, привезти Маргарет, чтобы проверить, как там Саванна?
Грейс молча пошла рядом со мной к дверям, затем внезапно вспомнила, что оставила что-то в микроавтобусе. Я предложила вернуться вместе с ней, но она махнула рукой, жестом показывая, чтобы я шла дальше. Когда Бриттани попыталась пойти внутрь вместе с Саванной, ее мать окликнула ее. Толкая дверь, я услышала, как они шепчутся.
Когда я вошла, все разговоры стихли, головы повернулись. Виктория сидела в президиуме и разговаривала с Маргарет. Меня увидела Тереза и коснулась плеча Виктории. Та подняла голову, и мгновение выглядела ошарашенной. Затем она что-то резко сказала Маргарет и широкими шагами направилась ко мне.
– Что ты здесь делаешь? – прошипела она, когда подошла достаточно близко, чтобы никто не услышал наш разговор. – За тобой кто-то ехал? Кто-то видел, как ты заходила? Я не могу поверить, что ты…
– Пейдж! – позвал голос с другого конца зала. Это была Эбби, она бежала ко мне, широко разведя руки и улыбаясь. Эбби крепко обняла меня.
– Тебе удалось вырваться! – воскликнула Эбби. – Слава Богу. Какой ужасный день у тебя был! Как ты себя чувствуешь, дорогая?
Я могла бы вечно оставаться в ее объятиях. Я была ей очень благодарна.
– Они сняли все обвинения, – сообщила Саванна. Я быстро поправила ее.
– Никаких обвинений не было. Полиция их не предъявляла.
– Это великолепно, – сказала Эбби. – Мы так рады, что с тобой все в порядке. – Она повернулась к остальным. – Разве не так, народ?
Послышалось несколько тихих возгласов тех, кто выражал согласие со словами Эбби. Не совсем оглушительная демонстрация согласия, но на данный момент этого казалось достаточно. Эбби снова меня обняла и воспользовалась объятием, чтобы прошептать на ухо.
– Просто иди и садись, Пейдж. Ты – одна из нас. Не позволяй им утверждать обратное.
Виктория гневно смотрела на меня, затем отправилась на свое место в президиуме. Я последовала за ней и заняла кресло матери. Собрание началось.
После обсуждения беременности Тины Мосс и тяжело протекающей свинки у восьмилетней Эммы Алден Виктория наконец снизошла до признания и моей проблемы. И она ясно дала понять, что это именно моя проблема. Старейшины с самого начала спорили о том, позволить мне взять опекунство над Саванной или нет, и случившееся только подтвердило их опасения. Теперь их больше всего беспокоила не возможная потеря мною Саванны, а то, что я могу рассекретить существование Шабаша. Все сводилось к страху. И таким образом мне самой предстояло решать свои проблемы. Решая их, мне следовало не вовлекать ни одну из ведьм Шабаша. Мне запретили даже обращаться за помощью к Эбби, чтобы та посидела с Саванной, поскольку, таким образом, общественности станет ясна наша связь.
Когда Виктория закончила речь, я вылетела из здания, предварительно произнеся слова, снимающие наложенный на замок заговор, затем прорвалась сквозь установленную по периметру защиту, не снимая ее и надеясь, что от ментального сигнала тревоги у Старейшин по крайней мере начнется мигрень. Как они смеют! Шабаш существовал для двух целей: упорядочивать, регламентировать и контролировать деятельность ведьм, с одной стороны, и помогать ведьмам – с другой. Они фактически отказались от первой задачи, передав ее Межрасовому Совету. А теперь еще отказываются и от ответственности за второе! Кем мы становимся, черт побери? Клубом общения для ведьм? Может, нам на самом деле превратиться в книжный клуб? По крайней мере тогда появится надежда услышать что-то умное.
Я прошла через пустое бейсбольное поле, я была в ярости, но знала, что не могу уехать. Саванна все еще оставалась внутри. Видимо, Старейшины не позволили ни ей, ни кому-то еще бежать вслед за мной. Они явно ожидали, что я, словно устраивающий истерику ребенок, остыну и вернусь.
– Могу ли я предположить, что все идет не очень гладко?
Я резко развернулась и увидела за своей спиной Кортеса. До того как я успела броситься на него, он продолжил.
– Вчера я обратил внимание на твой ежедневник, тем на половину восьмого было записано собрание книжного клуба, которое, как я боялся, ты с твоим упрямством не захочешь пропустить, несмотря на опасность продолжения обычных дел…
– Говори нормальным языком! – рявкнула я. Он словно не слышал моего возгласа.
– Однако теперь я понимаю, что ты не действовала поспешно, посещая заседания простого книжного клуба. Вместо этого ты посовещалась со своим Шабашем и подключила их к претворению в жизнь нашего плана. А теперь, если ты помнишь, идет пункт третий из изначального плана. Требуется задействовать членов твоего Шабаша для поддержки тебя, правда они должны действовать осторожно и…
– Забудь об этом, адвокат. Они не собираются меня поддерживать – ни осторожно, ни открыто. И таким образом мне запрещено подключать к решению моей проблемы – моей проблемы – любого члена Шабаша.
Я пожалела о своих словах, как только они вылетели у меня изо рта. До того как я могла что-то исправить, Кортес заявил.
– Я займусь этим вопросом.
Он пошел прочь широкими шагами, а я застыла на месте – когда я поняла, что он собирается сделать, меня на мгновение охватила паника. К тому времени как я рванула за ним, он оказался уже у дверей культурно-спортивного центра. Кортес сделал резкое движение рукой, легко снял все защитные заговоры и зашел внутрь.
ЛИС В КУРЯТНИКЕ
Я добралась до двери в зал заседаний, когда Кортес уже начал говорить.
– Дамы, – обратился он к собравшимся. – Я извиняюсь за то, что прервал ваше собрание.
Одновременный вскрик восемнадцати ведьм заглушил его голос. Они коллективно резко вздохнули, когда поняли, что среди них находится колдун. И что они сделали? Напустили на него злые чары? Стали произносить изгоняющие заклинания? К моему смущению – к моему позору, – они отшатнулись, кудахтая как куры, увидевшие лисицу в своем курятнике. Ведьмы на вершине своего мастерства, ведьмы с пятьюдесятью годами опыта в колдовстве испугались двадцатипятилетнего колдуна. Только одна Саванна осталась там, где сидела, пристроившись на уголке столика с выпечкой.
– Опять ты? – спросила она. – Намеков не понимаешь?
– Он… – заикаясь, произнесла Тереза. – Он…
– Колдун, – закончила фразу Саванна. – Переварите это.
– Лукас Кортес, – представился юрист, проходя к столу президиума. – Как вы знаете, против Пейдж подали иск, связанный с опекунством, и в результате она оказалась вовлечена в расследование убийства. Чтобы предотвратить дальнейшие юридические процедуры и защитить репутацию Пейдж, я потребую от каждой из вас нескольких действий.
В это мгновение я могла бы прыгнуть вперед и объяснить, что он не является моим адвокатом. Но я этого не сделала. Я все еще переживала из-за реакции Шабаша. Я страдала из-за несправедливости – от отказа помогать мне. Может, если они поймут, что я вынуждена принимать помощь со стороны – от колдуна, ни больше, ни меньше, – то изменят решение. И может, да, может, какая-то часть меня наслаждалась зрелищем ерзающих Старейшин.
Кортес поставил на стол сумку.
– Предполагаю, что у вас нет доступа к проекционному аппарату?
Никто не ответил. Никто не пошевелился. Саванна соскочила со стола, пересекла помещение, протянула Кортесу маркер и показала на несколько лекционных плакатов, скрепленных по верху рейкой так, чтобы показывать их один за другим. Затем она отправилась назад к столу, все время улыбаясь, и подмигнула мне перед тем, как снова устроиться на краешке.
Должна сказать, что Саванна получает удовольствие, когда другим некомфортно. И вправду, зрелище оказалось весьма забавным. Кортес стоял у плаката, писал на нем маркером свой список и объяснял каждый пункт. Он был очень серьезен и сосредоточен, а все ведьмы Шабаша смотрели на него открыв рот, и каждая не слышала ничего, кроме бесконечного повторения внутренним голосом у себя в сознании одного и того же вопроса.
– Колдун? Это на самом деле колдун?
– Вопросы есть? – спросил Кортес после представления своего плана.
Молчание.
Одиннадцатилетняя Меган, самая младшая новообращенная, подняла руку.
– А вы плохой колдун?
– Я не владею заклинаниями высшего порядка, но, рискуя показаться излишне самоуверенным, должен сказать, что существуют колдуны хуже меня.
Я с трудом подавила смешок, скрыв его кашлем.
– Мистер Кортес прав, – заявила Эбби. – Мы все должны сплотиться и помочь Пейдж любым доступным нам способом.
Молчание. Мертвая тишина.
– В соответствии с этим планом, – пробормотала я себе под нос.
– Кортес, – тихо произнесла Софи Мосс, которая в девяносто три года являлась старейшей ведьмой Шабаша. У нее быстро прогрессировала болезнь Альцгеймера. – Когда-то я знала одного Кортеса. Беницио Кортеса. В семьдесят втором году, нет, семьдесят девятом. Дело было в Майами. Ужасный тип… – она замолчала, моргнула, нахмурилась и посмотрела на Лукаса: – Ты кто, мальчик? Это закрытое собрание.
На этом собрание закончилось.
* * *
После того как народ разошелся, Саванна приблизилась к Кортесу, хотя все другие ведьмы в это время старались удрать как можно дальше, преодолевая слабость в заплетающихся ногах. По пути к столу президиума и Саванне с Кортесом меня перехватили Старейшины.
– Теперь я уже видела все, – заявила Виктория. – Твоя мать, вероятно, переворачивается в могиле. Нанять колдуна…
– Я его не нанимала, – ответила я. – Но должна признать, подумываю об этом. По крайней мере кто-то предлагает мне свою помощь.
– Колдун, Пейдж? – спросила Маргарет. – На самом деле я не могу не думать, что ты это делаешь назло нам. Даже разговоры с колдуном противоречат политике Шабаша, а ты, очевидно, вела с ним беседы. – Она бросила взгляд на стол президиума, у которого Саванна болтала с Кортесом. – И ты позволяешь делать то же самое моей внучатой племяннице.
– Только потому, что ваша внучатая племянница не получает никакой помощи от своей двоюродной бабушки, – заметила я.
Тереза жестом показала мне, чтобы я говорила тише. Но я не послушалась.
– Да, я разговаривала с ним. Почему? Потому что он – единственный, кто предложил мне помощь. Он сегодня вытащил меня из тюрьмы. А вы трое даже не побеспокоились отправить Маргарет в полицейский участок, чтобы проверить, все ли в порядке с Саванной. Вы знаете, что я не люблю просить о помощи, но сейчас я о ней прошу.
– Тебе не требуется колдун.
– Нет, мне требуется мой Шабаш.
– Избавься от колдуна, – велела Виктория.
– И тогда вы мне поможете?
– Я не заключаю с тобой сделку, – заявила она. – Я отдаю приказ. Избавься от него. Немедленно.
С этими словами она развернулась и ушла, две остальные Старейшины последовали прямо за ней. Кортес материализовался у моего плеча.
– Может, ты заново рассмотришь мое предложение? – тихо спросил он.
Я видела, что Старейшины наблюдают за нами. Гневный взор Виктории приказывал мне избавиться от Кортеса. Желание щелкнуть ее по носу было почти всеобъемлющим. Вместо этого я выбрала фигуральный эквивалент.
– Ты прав, – сказала я Кортесу громким голосом. – Нам следует поговорить. Саванна, мы уходим.
Я жестом показала Кортесу, чтобы тот шел первым.
* * *
Мы отправились в ресторан быстрого питания «Старбакс» в Белхаме – конечно, на разных машинах. После того как я припарковалась, Кортес поставил свою машину перед моей, и ему все равно удалось оказаться перед моей дверцей до того, как я вынула ключ из замка зажигания. Он не попытался открыть мне дверцу, но после того как я ее толкнула, держал ее, пока я вылезала из автомобиля.
Я заказала Саванне горячий шоколад, детскую порцию. Она заменила заказ на кофе мокко со взбитыми сливками. Я в свою очередь изменила этот заказ на кофе без кофеина со взбитыми сливками. Она пожелала кусочек шоколадного торта – и мы договорились. Наконец-то мне стало легче с ней договариваться, а Кристоф Наст хочет все это испортить! Как несправедливо.
Хотя в половине десятого вечера в воскресенье в ресторанчике было немного посетителей, Кортес отправился в дальний зал, где персонал уже поставил столы на стулья, перевернув их вверх ножками. Когда мы повернули в тот зал, кассирша перегнулась через прилавок, и цепочки с амулетами весом где-то на полфунта зазвенели, ударившись о ламинат.
– Тот зал закрыт, – крикнула она.
– Мы все уберем перед уходом, – ответил Кортес и подтолкнул нас к самому дальнему столику. После того как мы сели, он повернулся к Саванне: – Боюсь, это будет еще один из наших скучных разговоров. Вон там – стойка с журналами. – Он достал бумажник. – Купить тебе что-нибудь почитать?
– Ты отлично начал, – сказала она и отправила в рот ложку взбитых сливок. – Продолжай.
– Давайте сначала пройдемся по списку, который я вам оставил.
– Я его с собой не взяла.
– Это не имеет значения, – Кортес поднял на стол сумку. – У меня есть запасные экземпляры.
– Отлично, – подала голос Саванна и взяла пятидолларовую купюру у него из руки. – Не знаю, почему ты так себя утруждаешь, но мы не собираемся тебя нанимать. Если бы мы хотели адвоката-колдуна, то нашли бы кого-то значительно старше и более опытного, чем ты.
– Я это запомню.
Пока я наблюдала за тем, как Саванна покупает журнал, Кортес перебирал бумаги. Только после того как она устроилась за столиком в другой части зала, я обратила внимание на Кортеса.
– Хорошо, – начала я. – Ты хочешь убедить меня, что ты на моей стороне? Давай пропустим списки. Расскажи мне все, что тебе известно о Кабал-кланах. И я именно это имею в виду все.
– Все? – он посмотрел на часы. – Мне кажется, ресторан закрывается через два часа.
– У тебя тридцать минут, – сказала я. – Заполни их. И он это сделал – говорил все тридцать минут. Я предполагала, что он бросит мне несколько кусков и будет надеяться, что их достаточно. Тогда я заткнусь. Вместо этого он выложил все, фактически рисовал мне графики и карты, перечислил ключевые фигуры и так далее.
Вот что он вкратце мне рассказал. Практически все, что я слышала о Кабал-кланах, – правда. Кабал-кланы возникли очень давно, это сформировавшиеся группы, центральное место в которых занимает одна семья колдунов. Напоминает любой семейный бизнес – но ближе к мафии, а не гастроному по соседству с вашим домом.
Это мое сравнение, не Кортеса, он ни разу не упоминал мафию, хотя параллели были очевидны. И то и другое – очень засекреченные организации, ориентированные на одну семью. Обе настаивают на полной преданности сотрудников, которая обеспечивается угрозой насилия. Обе смешивают криминальную деятельность и легальное предпринимательство. Кортес не пытался приукрасить неприятные вещи, просто представлял факты и переходил к следующим.
Однако по своей структуре Кабал-кланы ближе к Дональду Трампу, чем Аль-Капоне. Во главе стоит глава семьи колдунов. Затем идет совет директоров, состоящий из членов семьи руководителя, причем старшими считаются сыновья, потом идут братья, племянники, двоюродные братья. Среди низших рангов имеются не связанные кровным родством колдуны, полудемоны, некроманты, шаманы – все, кого может нанимать Кабал-клан. Однако оборотней и вампиров не встречается. По словам Кортеса, Кабал-кланы придерживаются строгой политики найма – не привлекать представителей мира сверхъестественного, которые могут сожрать их на обед.
Все члены Кабал-клана, как занимающие высокое положение, так и незначительные, преследуют одни и те же цели: получение денег и власти для Кабал-клана. Чем больше того и другого они привносят в Кабал-клан, тем быстрее поднимаются по служебной лестнице. Чем прибыльнее компания, тем больше сотрудники получают в виде премий в конце года и процентов по акциям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41