– Я слышала, что леди Хаулетт устроила шатер в конюшне, чтобы принять дополнительный персонал и запасы, которые потребуются для сегодняшнего вечера.
– Это действительно так, – подтвердил Коннолл. – В результате нет места для лошадей и карет. Все три улицы, окружающие Хаулетт-Хаус, забиты до отказа. – «А я буду выглядеть как глазированная булочка на глазах у всех».
– Впечатляюще!
– Вполне. Смотрите в оба, куда ступить. Эванджелина фыркнула, затем кашлянула, чтобы закамуфлировать свой смешок.
– Спасибо за совет, милорд.
Им пришлось остановиться на расстоянии шести домов и дальше идти пешком. Коннолл предложил руку, и после едва заметного колебания Джилли положила пальцы ему на рукав. Он должен был идти во главе, но она привалилась к нему, пока родители шли впереди.
– Ну ладно, Коннолл, чего вы все-таки добиваетесь? – шепотом спросила она.
– Ровным счетом ничего. Я хочу быть с вами, и я понял, что именно вы ищете в джентльменах. Я стал таким.
– Вроде бы таким.
– Да, вроде бы таким.
– Мне нужно поправить перчатки. Подержите минутку мой ридикюль, пожалуйста.
Без слов, едва вскинув бровь, он принял шнурки из ее пальцев, чтобы подержать маленькую синюю сумочку. По крайней мере, она гармонировала с его сюртуком. Повозившись довольно долго с перчатками, она бросила на него раздраженный взгляд и протянула руку.
– Я думаю, что ни один джентльмен не станет требовать внимания к себе. Когда я приветствую своих подруг, я не люблю, когда меня перебивают.
Так вот к чему она стремится сегодня вечером.
– Мне отпущено место в вашей танцевальной карте?
– Что, если я скажу «нет»?
Коннолл сдержал свой порыв сжать Джилли в объятиях и целовать ее до тех пор, пока у нее не возобладал бы разум или, наоборот, она совершенно потеряла бы рассудок. Терпение! Он умеет ждать. Именно это помогло ему приобрести некоторые из наиболее ценных картин и античных скульптур, этим же способом он завоюет и Эванджелину Манроу.
Коннолл пожал плечами:
– Если вы скажете «нет», мы не будем танцевать.
– Ага! Именно этого вы хотите, не так ли, чтобы не быть обязанным рассказать мне о вашем пребывании во Франции?
– Если я был во Франции, – подчеркнул он. – Но я вовсе не стою в оппозиции к вам, Эванджелина. Если вы хотите танцевать, мы будем танцевать. Если не хотите, мы не будем.
– И вы оставите моих родителей и меня здесь?
– Я провожу вас домой в любом случае. Это дело чести. И этим не шутят.
Судя по взгляду, которым она его одарила, он высказался слишком пафосно. Но с учетом того, как они познакомились, он хотел, чтобы она поняла, что он действительно благородный человек. Человек, у которого нет привычки, болтаться пьяным по утрам.
– Очень хорошо, – медленно сказала Эванджелина. – Я приношу извинения за то, что подумала, будто вы способны совершать неподобающие поступки.
Раньше он ухватился бы за эти ее извинения, чтобы доказать, что она отнюдь не непогрешима. Сейчас же лишь улыбнулся и остановился вместе с ее родителями, чтобы поприветствовать лорда и леди Хаулетт. Пожав руку Хаулетту, он вздохнул. Взгляды, которые бросала на него Джилли, не шли ни в какое сравнение с теми, которые он начинал ощущать сейчас. Огни светились в каждом окне, и даже в этот ранний час собралось уже не менее двухсот гостей. Чудесно!
Все это ради благого дела, во всяком случае, он так надеялся. Если Эванджелина действительно хотела лорда Дэпни или Редмонда, то он не хотел участвовать в этом прискорбном деле. То, что он видел под личиной ее очень упрямой внешности – юмор, остроумие, страсть, – позволяло ему верить, что одна ночь, когда он вырядится под щеголя, будет оправданна, если поможет ему найти способ подтолкнуть ее к тому, чтобы она сохранила эти очаровательные качества навсегда.
– О Господи, здесь так жарко! – сказала Джилли, обмахивая лицо ладонью.
– Принести вам лимонада? – спросил он, задавая себе вопрос, следует ли ему пригнуть плечи, чтобы выглядеть покорным.
– Это значит, что вы оставите меня в одиночестве, – отреагировала Эванджелина.
– Прошу прощения! Вы лишь готовите почву, так сказать, для того, чтобы отделаться от меня чуть позже более эффективным способом. – Он кивнул, начиная находить ее маленькие колкости и испытания забавными. – Очевидно, мне еще предстоит многое узнать.
– Я ничего не готовлю. Если я упомянула о жаре, это не означает, что я пытаюсь от вас отделаться.
– В таком случае я снова приношу свои извинения, – сказал он, одарив ее улыбкой. Он понял, что она изо всех сил пытается затеять с ним бой. – Я не хотел бы вас расстроить.
– Почему? Раньше вас это не остановило бы.
– Потому что я узнал, что вы не хотите мужчину, который причинит боль – мог бы причинить боль – вашей чувствительности.
Эванджелина даже не нашла что ответить. Хорошо! Раньше, чем она смогла что-то придумать, ее окружила стайка ее подруг в красочных нарядах. Должно быть, это было сигналом удалиться и принести лимонад.
Но раньше, чем это исполнить, у него возникло желание сделать глоток чего-то более крепкого. Он подал знак проходящему мимо лакею, после чего прислонился к ближайшей стенке, наблюдая за происходящими событиями.
– Послушай, – раздался знакомый голос слева от него. – Я едва узнал тебя, Конн.
Коннолл выпрямился, подал руку.
– Фрэнсис. Я сам себя едва узнал.
– Ты должен назвать мне имя твоего портного, – с восхищением сказал этот невысокого роста мужчина. – Я никогда не видел более потрясающего ансамбля.
Эти слова произнес человек, который пытался ввести моду на розовые галстуки.
– Я пришлю тебе его визитную карточку, – пообещал Коннолл. Честно говоря, этот сюртук и жилет были самыми дорогими предметами одежды, которыми он располагал, и появились они после того, как он дал портному менее сорока восьми часов на их изготовление.
– Я видел, ты прибыл с мисс Манроу? – продолжал Хеннинг.
– Верно. – Коннолл внезапно заметил смущение на лице друга. – А что?
– Да нет, ничего. Конечно же, ничего.
– Фрэнсис, сэкономь наше время и энергию и выкладывай, что ты знаешь.
Хеннинг нахмурился:
– Ладно. Сегодня я был на завтраке с Дэпни и его дружками. И он… гм… упомянул о том, что сделает предложение мисс Манроу к концу этого месяца. Похоже, у него есть определенная уверенность, что она это предложение примет.
Вероятно, примет, если Коннолл не сможет убедить ее в том, на какую жалкую жизнь она себя обрекает.
– Нет причин для беспокойства, Фрэнсис. Мои глаза открыты.
Фрэнсис пошевелил плечами.
– Ну, тогда хорошо. Потому что я…
– Спасибо, что сказал. Его приятель улыбнулся:
– Спасибо, что не убил посыльного.
В этот момент Джилли взглянула в их сторону и приподняла бровь.
– Извини меня, – сказал Коннолл, передавая Фрэнсису стакан с портвейном, – меня зовут.
– Тебя… о… Да, конечно.
Фрэнсис был не единственным, кто удивился, что Коннолл с такой готовностью откликнулся на зов. Больше беспокоило то, что Коннолл мог увидеть в ней присущую виконтессе манерность, когда он превратился в одного из пустоголовых воздыхателей. Если Джилли не извлечет урока или, по крайней мере, не поймет смысл преподанного сегодня урока, он вынужден будет признать, что проиграл дело. А это чертовски печально.
– Вот и я, мисс Манроу, – сказал Коннолл с ясной улыбкой, подавая ей стакан лимонада.
– Вот и вы, – отреагировала Эванджелина, принимая стакан. – Я уже забеспокоилась, куда вы сбежали.
Строго говоря, он был в отлучке менее пяти минут. Но поскольку он отказался от споров с ней, то лишь наклонил голову.
– Мне кажется, что прошла целая вечность с тех пор, как я стоял рядом с вами. – Приношу глубочайшие извинения! Я не хотел оставлять вас в одиночестве.
Эванджелина стукнула его ладонью по рукаву.
– Вы так забавны, лорд Роли. В конце концов, это был всего лишь лимонад. – Она показала на высокую худенькую девушку, стоявшую рядом с ней: – Вы знакомы с Леандрой Хэллоуэй? Нет? Леандра, лорд Роли. Коннолл, мисс Хэллоуэй.
Он взял руку девушки и почувствовал, что она дрожит.
– Мисс Хэллоуэй. Ваш дядя – знаменитый математик, не так ли? Роберт Хэллоуэй?
Она застенчиво улыбнулась:
– Да. Он работает над новым проектом в Оксфорде.
– Его экономические теории просто изумительны! Мне доставляет большое удовольствие познакомиться с вами.
– Спасибо, милорд. Джилли откашлялась.
– Я подумала, – сказала она, переводя взгляд с Коннолла на свою подругу, – что пока я буду танцевать первый вальс вечера с лордом Дэпни, вы можете стать партнером Леандры.
Черт бы побрал этого браконьера!
– Буду, счастлив, если мисс Хэллоуэй свободна.
– О, – засмущалась девушка, – да, да! Я имею в виду, что свободна.
– Отлично. – Когда стайка снова начала хихикать, он сделал шаг в сторону Джилли: – Могу я посмотреть вашу танцевальную карту?
– Боитесь потерять второй вальс? – пробормотала она, подавая карту.
– Я просто надеюсь, что ваша любопытствующая половина перевесит ту не слишком разумную половину, которая собирается танцевать с Дэпни, – в том же тоне ответил он. Графа против второго вальса была пуста, и Коннолл вписал карандашом свое имя. – А до того времени я могу улизнуть?
– О нет, – возразила Эванджелина, отбирая у него карточку и кладя ему ладонь на изгиб локтя. – Вы можете проводить меня к лорду Дэпни.
«Раздавил бы этого молокососа!»
– Да, конечно. Все, что захотите, Эванджелина.
– Я знаю, что ваше поведение полностью противоречит вашему характеру, – фыркнула она, – так что не думайте, будто вы меня одурачили и заставили поверить, что вы до такой степени сговорчивы.
– А не хотите задать себе вопрос, почему вы, если предпочитаете сговорчивых джентльменов, все время пытаетесь втянуть меня в спор? – Он увидел приближающегося Дэпни, на его землистого цвета лице можно было прочесть колебания. – А, лорд Дэпни! Я вижу, вы завоевали первый вальс вечера с мисс Манроу, – сказал он как можно жизнерадостнее.
– Я… а… да, я завоевал, – пробормотал виконт с вымученной улыбкой.
Коннолл сдал Эванджелину виконту, спрашивая себя, способна ли она понять, как близко подошла к краю пропасти. Знает об этом строптивица или еще нет, но она его. А он не любит делиться.
– Наслаждайтесь, – сказал он ровным голосом и, не оглядываясь, ушел, собираясь найти мисс Хэллоуэй.
Второй вальс будет его. А до этого он должен найти способ убедить Джилли, что ее взгляды на семейную жизнь вообще и мужчин в частности оставляют желать лучшего. И за последнюю неделю он приблизился к пониманию того, что одно его желание преобладает над всеми остальными – он желал ее.
Глава 8
– Могу я задать вам вопрос, лорд Дэпни? – спросила Эванджелина, когда они закружились в танце.
– Разумеется, мисс Манроу. – Он улыбнулся ей. – А затем я поведаю вам об одной новости, которая может вам понравиться.
– Скажите мне вначале эту новость.
– О! Очень хорошо. – Он откашлялся, окинул взглядом переполненный зал, после чего посмотрел на Эванджелину: – Как бы вы отреагировали, если бы я сказал вам, что близок к тому, чтобы приобрести первоклассную тридцатифутовую яхту?
– Яхту? – переспросила Эванджелина, пытаясь скрыть раздражение. До нее доходили слухи о том, что виконт утопил недавно подобное судно через день после его приобретения.
– Да. Я подумал, что это удобный способ совершить путешествие в Италию во время… медового месяца.
Чудесно! Он намерен провести яхту через воюющие армады Бонапарта, Англии и Испании, чтобы разбить ее о какой-нибудь пирс в Венеции.
– Италия, – медленно повторила она. – Это интересно. И с кем вы будете проводить свой медовый месяц? Лично я всегда мечтала провести медовый месяц в Шотландии. Затем мы можем сравнить наши приключения.
– Шотл… – Было слышно, как Дэпни сглотнул. – Как я уже сказал, покупка пока еще не совершена. А какой вопрос вы хотели задать, моя бесценная?
– Я хотела знать, можете ли вы описать мне, каким вы видите себя через пять лет. В семье, в политике и все такое прочее.
Это был глупый, бесполезный вопрос. Если дела пойдут так, как она планировала, через пять лет, он будет таким, каким она прикажет ему быть. И все-таки ей хотелось знать, что он может придумать сам.
– Через пять лет? – Дэпни наморщил брови. – Ну, мне будет двадцать шесть лет.
Хорошо, он способен производить арифметические действия. Эванджелина старалась сдерживаться, хотя ее удручало полное отсутствие воображения у Дэпни. Ведь именно за это качество, в конце концов, она его и выбрала. И ее тетушка обвинила ее в том, что она страдает той же болезнью.
– Верно, двадцать шесть, – подбодрила она его. – И?
– Полагаю, я буду, женат на удивительной молодой леди, – продолжил он улыбаясь. – И мы будем устраивать грандиозные вечера в моем имении, и все будут добиваться приглашений. Даже Веллингтон и Принни.
Никакого упоминания о политических амбициях, бизнесе, росте доходов или детях. Все эти решения будут приниматься ею. Она вздохнула, улыбнулась ему в ответ, стараясь пресечь растущее нетерпение и желание оказаться сейчас где-нибудь в другом месте. Его жизнь будет успешной, вызывающей у других восхищение – с ее помощью, разумеется.
А позади них Леандра кружилась на площадке в объятиях Коннолла. Она улыбалась и смеялась, слыша наверняка остроумные реплики и комментарии маркиза. Леандра уже призналась, что попытается ухватиться за возможность стать маркизой Роли. Эванджелина подумала, что она должна пожелать своей подруге добра.
Хотя так и не пожелала. Несмотря на высокомерие и самомнение Коннолла Аддисона, она получала удовольствие оттого, что он за ней ухаживает. Да и кто не был бы польщен? Он титулован, богат и исключительно красив. К тому же он очень умен и остроумен, что многие женщины ценят даже больше, нежели другие достоинства. И даже способ его ухаживания демонстрировал, что он примет только тот результат, которого хочет сам.
У нее были другие планы, которые оставляли ее либо с Дэпни, либо с Редмондом.
– Вы любите читать? – внезапно спросила она, снова сосредоточивая внимание на виконте.
– Не особенно, – с готовностью ответил он. – Это отнимает много энергии и требует концентрации внимания, не принося никакой награды. Я предпочитаю играть в карты.
– В карты?
Должно быть, Дэпни ощутил настороженность в ее голосе, потому что тут же откашлялся.
– Мне везет в фаро. Как раз прошлым вечером я выиграл сорок фунтов стерлингов.
Еще один недостаток, от которого ей нужно будет его избавить, если они поженятся. Если. Ей захотелось развеять сумятицу мыслей, которыми была полна ее голова. У нее есть еще альтернативный выбор – лорд Редмонд. Граф, по всей вероятности, не играет, во всяком случае – азартно, потому что предпочитает быть дома и в постели не позже одиннадцати. Самые заядлые игроки к этому времени едва вступают в игру.
Вальс закончился, и Эванджелина присоединилась к аплодисментам. Дэпни подвел ее к матери, рядом с которой стояла Леандра. Она смеялась, задыхаясь после танца, лицо у нее было раскрасневшееся и возбужденное.
– Ты мне никогда не говорила, что он такой интересный и забавный, – проговорила подруга, хватая воздух ртом.
– Да, лорд Роли весьма остроумен, – сдержанно согласилась Эванджелина и, повернувшись, встретилась с холодным взглядом голубых глаз, устремленных на нее.
– Вы хотите еще лимонада, я полагаю? – спросил он, придавая лицу выражение, которое, без сомнения, в его понимании означало учтивость и вежливость.
– Вообще-то, лорд Роли, – сказала она, ощущая, как нарастает шум в зале, – я бы с удовольствием глотнула свежего воздуха.
– Ага! Вам его обычно доставляют в бутылке? В закупоренной, я так полагаю.
Стоявшая рядом Леандра снова захихикала. Эванджелине захотелось оттолкнуть подругу в сторону.
– Возможно, вы доставите меня к нему, – как можно спокойнее отреагировала Эванджелина. – Я думаю, вы понимаете меня.
Он предложил ей руку.
– Я стараюсь быть услужливым. – Коннолл кивнул ее матери: – Могу я принести вам что-нибудь, миледи?
– Ничего, лишь верните мою дочь своевременно для кадрили с лордом Редмондом, – ответила виконтесса.
– Разумеется.
Они пересекли зал и оказались перед одной из четырех дверей, выходящих на террасу и в сад.
– Я знаю, что вы стараетесь, – сказала она, отпуская его руку, едва они вышли из здания в прохладную, освещенную факелами темноту. Легкий ветерок омыл ей лицо, по ничего не сделал с путаницей мыслей в голове.
– Я стараюсь быть в точности таким, каким вы хотите меня видеть, – продолжил Коннолл, подходя к каменным ступенькам веранды. – В этом нет никакого секрета.
Она повернулась к нему:
– Нет. Вы пытаетесь убедить меня, что я сама не понимаю, чего добиваюсь. Однако вы ошибаетесь.
Коннолл прислонился бедром к цветочному вазону.
– Похоже, вас это очень беспокоит.
– Я хочу мужа, – сказала она. – Хочу определенного сорта мужчину, как некоторые люди хотят определенной породы… собачку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30