Но даже и то немногое, что Кэвин увидел, восхитило его.
Скрестив руки на груди, он стал рассматривать портрет. На девушке было темно-зеленое бархатное платье, на голове небольшая корона, усыпанная бриллиантами. Волосы гладко причесаны и спускаются на спину, как и положено невесте-девственнице. Лица почти не было видно, его закрывала упавшая прядь, и тем не менее Кэвин не мог оторвать взгляд от портрета.
– Это ты, Каролина, – прошептал он. – Почему ты смотришь в сторону? Может быть, твое лицо обезображено оспой? Или у тебя некрасивый рот? – Внезапно Кэвина осенила странная мысль. – Нет, ты прекрасна… Да, да, прекрасна. И твой муж ревновал тебя. Я знаю, почему он попросил художника изобразить тебя в профиль. Он не хотел ни с кем делиться твоей красотой.
Еще несколько минут он рассматривал портрет, затем, повинуясь непонятному вспыхнувшему в нем чувству, схватил стул, встал на него и начал снимать картину со стены. Она оказалась довольно тяжелой, Кэвин едва не упал. Сняв портрет, он поставил его на камин и провел рукой по восхитительному овалу лица девушки. Пальцы его задержались на ее щеке…
Кэвин сам удивился, вдруг вспомнив про актрису Эллен Скарлет. Она сказала, что не станет встречаться с ним. Но только голос ее звучал очень неуверенно. А возможно, это ему только показалось. И все-таки Кэвин решил проявить разумную настойчивость.
Ему вдруг захотелось обратно в Лондон. Взяв портрет, Кэвин торопливо вышел из спальни брата и начал спускаться вниз. Внизу он подозвал одного из слуг и приказал тому отнести портрет в карету. Затем, еще раз коротко повторив приказания миссис Спэйт, вышел из дома.
* * *
Эллен металась по подушке и тихо стонала. Она пыталась проснуться, открыть глаза, но кошмарный сон липкой паутиной опутывал ее. Эллен снова видела охваченные яростью глаза мужа и вырывающиеся из окна языки пламени. Она слышала топот копыт и крики Ханта.
«Нет, нет, – в отчаянии повторяла девушка и судорожно хватала руками скомканную простыню. – Пожалуйста, оставьте меня».
Но навязчивый сон вновь окутал ее своим ужасом. Вот она, спасаясь от погони, снова бежит по залам Хаверинг-хауза. Эллен ищет выход, но его нет. Везде только мрачные стены, от которых веет могильным холодом. Эллен забегает в последнюю комнату, но и там спасительной двери нет. Она в ужасе дрожит и плачет…
По всему дому эхо разносит удары копыт по каменным плитам. Эллен знает, что это скачет ее лютый враг, проклятый альбинос. Грохот копыт становится все громче и громче. Еще немного, и безжалостный Хант настигнет и убьет ее.
Эллен сжимается в комочек и в страхе закрывает руками лицо. Внезапно она чувствует, как кто-то хватает ее за плечо. Она пронзительно кричит…
– Эллен, Эллен… Ты слышишь меня?
Девушка боится открыть глаза, она ждет смерти, потому что бежать бесполезно… Вот сейчас это случится, сейчас. Так повторяется почти каждую ночь… Она снова кричит и бьется, мечется по постели.
– Эллен, любовь моя. Проснись же, это сон, всего лишь сон.
– Ричард? – удивленно и в то же время испуганно спрашивает девушка. – Как хорошо, что ты пришел, – говорит она, приникая головой к его груди.
– Да, да, это я.
– Я вся дрожу. Мне было так страшно. Я сильно кричала? – спросила Эллен. Проснувшись, она никогда не помнила, что ей снилось. – Все хорошо, дорогая. Успокойся, это был просто дурной сон. – Ричард присел на край кровати и посмотрел на озаренное слабым пламенем догорающей свечи прекрасное лицо Эллен. – Я здесь, с тобой. Ты в полной безопасности. – Ричард приблизился к столику и, налив стакан воды, подал его Эллен. – На, выпей.
Эллен послушно приподнялась и выпила смешанную с вином воду.
– Даже самой не верится, что этот кошмар все еще преследует меня. Ведь с того времени прошло уже два с половиной года.
Он провел ладонью по ее спадающим на плечи волосам, длинным и пышным. Ричард всегда умел успокаивать Эллен и делал это ласково, словно нежный, заботливый отец.
– На все нужно время, – произнес он. – Я же говорил тебе, что такие вещи не скоро забываются.
Эллен посмотрела на обнаженного Ричарда.
– Прости, что я разбудила тебя. Это уже второй случай на этой неделе.
Он наклонился и поцеловал ее в лоб.
– Не переживай, – Ричард улыбнулся. – К тому же мне нравится врываться к тебе в таком виде.
Эллен рассмеялась. Когда она впервые увидела изуродованное тело Ричарда, она пришла в ужас. Затем ей стало нестерпимо жаль его. Потом прошла и жалость, уступив место теплому дружескому чувству. Эллен и Ричард вели себя как супружеская пара, естественно, не стесняясь друг друга. Единственное, чего у них не было, так это физической близости. Отношения их были платоническими, но в этом было и некоторое удобство.
В последний год Ричард многому научил ее, на своем личном примере он доказал, что в жизни существует много прекрасного и надо уметь находить удовольствие во всем. В отличие от Уолдрона, который вечно твердил ей, что супруги не должны видеть друг друга обнаженными, Ричард старался как можно чаще видеть Эллен в спальне. Сначала она стыдилась Ричарда, но постепенно привыкла к этому. Он сделал ее увереннее в себе и счастливее. Ричард воспитывал ее тактично, но настойчиво и добился того, что через небольшой отрезок времени Эллен сильно изменилась. Она уже не была той замкнутой и сдавленной горем девушкой. В ней проснулись чувство собственного достоинства и настоящая любовь, любовь к человеку, с которым она, по злой иронии судьбы, никогда не сможет быть по-настоящему счастлива. Эллен взяла ладонь Ричарда и прижала к щеке. Но пока, ни разу в жизни не изведав радости интимных отношений, ей казалось, что большего счастья не бывает.
– Ляг рядом, – сказала она, откидывая легкое одеяло и отодвигаясь на край кровати. – Мне так не хочется оставаться одной.
Ричард с видимой неохотой перелез через нее и набросил на себя одеяло. Эллен положила голову на его плечо и закрыла глаза.
– Тебе лучше? – спросил он. Девушка улыбнулась и ответила:
– Намного лучше.
Ричард задул свечу.
– Тогда постарайся уснуть. Я встану рано, нужно ехать в Уайтхолл, уладить кое-какие дела.
Эллен вздохнула и прижалась к Ричарду. Его тихое, мерное дыхание действовало на нее успокаивающе, но заснуть она все равно не смогла.
Помимо своей воли она вдруг вспомнила Кэвина Меррика, того самого незнакомца, встреченного в театре. Вот уже две недели он засыпал ее подарками. Некоторые из них стоили огромных денег, другие были дешевы, но в то же время волнующе прелестны и трогательны. Каждый день Эллен получала от Меррика то корзину апельсинов, то просто скромный полевой цветок, то пару бриллиантовых сережек. Раньше ей тоже делали подарки, но она всегда возвращала их. Но Кэвина ей не хотелось обижать отказом, и Эллен сама не знала почему. И сережки, и ожерелье, и прелестную китайскую вазу она хранила в ящике тумбочки у своей постели. Экзотическими фруктами и сладостями она делилась с другими актерами и актрисами.
«Почему я принимаю его подарки?» – думала Эллен, вслушиваясь в дыхание спящего Ричарда. Не раз она хотела вернуть их, но знала, что никогда не сделает этого. Было и в этих подарках, и в этом мужчине нечто такое, что волновало ее, что наполняло ее сердце необъяснимым сладким трепетом. Даже мысль о Меррике была для Эллен томительно-приятной. Она любила Ричарда за трогательную заботу, которой он окружил ее, но в этой любви не было и капли того волнения, которое в ней вызывал Кэвин.
С каждым подарком приходила записка: «Прошу вас хотя бы один раз поужинать со мной», вызывавшая у Эллен приятное волнение в груди и одновременно страх.
«Но что в том плохого? – думала она, повернувшись на бок и прижимаясь спиной к Ричарду. – Просто поужинать – и все. Нет, этим я обижу Ричарда, а я не должна обижать его. Но он же хочет, чтобы я была счастлива, он сам много раз говорил мне об этом».
Эллен приподняла голову и поправила подушку. «Нет, я не могу принять приглашение Кэвина, не могу предать Ричарда. Но разве я не совершаю предательства уже сейчас? Почему я ничего не говорю Ричарду о Кэвине? – в который раз спрашивала себя Эллен и тут же отвечала: – А с какой стати? Зачем мне волновать его из-за какого-то поклонника?» Она попыталась успокоиться и уснуть, но внезапно страшная мысль пронзила ее сознание: «Хант, он здесь, в Лондоне. Поэтому мне еще рано думать о выходе в свет», – она тяжело вздохнула. Ей хотелось иметь мужа, детей, но Ричард постоянно говорил, что еще не пришло время устраивать свою жизнь. «Время, на все нужно время», – повторяла Эллен.
Она закрыла глаза и попыталась прогнать навязчивые мысли. Вскоре Эллен успокоилась. Страх от увиденного сна прошел, уступив место усталости. «Ричард прав. Я верну Кэвину его следующий подарок. Обязательно верну», – решила Эллен, закутываясь в одеяло.
– Здр-р-равствуйте… Здр-р-равствуйте… Кр-р-расавица… – Попугай почистил перышки и снова закричал: – Какая кр-р-расавица…
Собравшиеся у столика Эллен актеры весело хохотали и хлопали в ладоши.
– Эллен, расскажи, откуда у тебя такая прелесть? – сыпались вопросы.
– Пр-р-р-релесть… Пр-р-р-релесть… – проголосил попугай, встряхивая ярким оперением.
– Он, наверное, из Африки, – мечтательно произнесла одна из актрис. – А кто научил его говорить?
Люси, с которой Эллен часто менялась ролями, тронула пальцами тонкие золоченые прутики клетки.
– Я слышала, что у леди Дюмуа тоже есть говорящий попугай. Только он говорит по-французски. Сколько леди ни билась, глупая птица так и не научилась произносить ни единого английского слова, – Люси презрительно фыркнула. – Какая бескультурщина, – не знать английского.
Попугай похлопал крыльями и перевернулся вниз головой. Повисев так немного, он вспорхнул на прутья клетки и, косясь на Люси, важным голосом прокричал:
– Сэр-р-р-р Кэвин… Кэвин… Сэр-р-р-р…
– Ах, так вот откуда эта птичка, – улыбнулась Люси. – Совсем не из Африки. Тогда откуда же?
Эллен, не отрывая глаз, смотрела на попугая, на его синие и зеленые перышки, на смешной с золотым отливом хохолок. Клюв у попугая был желтый, изогнутый, а глазки – черненькие, словно бусинки. Клетку принес какой-то мальчишка. Записки на этот раз никакой не было, но Эллен не составило труда догадаться, кто прислал подарок.
– Согласитесь поужинать со мной? – вдруг деловито спросил попугай.
– Ну так кто же тебе прислал этого сэра Кэвина? Наверное, все тот же прекрасный Ричард? – Люси насмешливо смотрела на Эллен.
Попугай попрыгал сначала на одной ноге, потом на другой и забормотал:
– Сэр Кэвин… сэр Кэвин… сэр Кэвин… Кр-р-расавица… пр-р-росто кр-р-расавица…
– Это подарок от одного знакомого, – ответила Эллен и набросила на клетку накидку из пурпурного бархата.
Птица замолчала, и актеры начали расходиться. Эллен подождала, пока все они не ушли, задернула ширму и начала снимать грим. Она уже почти привела себя в порядок, когда за ширмой раздался мужской голос:
– Тук-тук.
Эллен сразу узнала его, но ничего не ответила. Разумеется, она сейчас же отдаст подарок, он слишком дорог даже для очень богатого человека.
– Выходит, что, кроме попугая, здесь никого нет? – удивленно спросил все тот же голос.
Эллен рассмеялась и, немного отодвинув ширму, увидела улыбающееся лицо сэра Кэвина.
– Благодарю вас, но я вынуждена отказаться от вашего подарка, – сказала она. – Попугай необычайно красив, но не стоило вам его присылать, – сухо произнесла Эллен.
– Почему же? – удивился Кэвин. – Разве он вам не понравился? Странно, я надеялся, что он немного позабавит вас.
Улыбка этого мужчины была такой естественной и заразительной, что Эллен, сама того не желая, тоже заулыбалась.
– Где вы его отыскали? – спросила она.
Кэвин вздохнул.
– Один мой хороший приятель только что приплыл с островов и привез с собой эту милую птичку. Однако жена не разрешила ему принести домой нашего бедненького попугайчика. Так что он круглый сирота. Попугайчик сирота, не приятель, – шутливо пояснил Кэвин.
Эллен дотронулась до пурпурной накидки.
– Давайте я вам заплачу за него, – предложила она.
– Я согласен, – с готовностью ответил Кэвин.
Эллен подняла глаза. Он стоял так близко, что протяни она руку, могла бы дотронуться до его лица. С трудом сдержав вспыхнувшее желание, она встала. Глаза их встретились.
– Тогда назовите цену. Я не ношу с собой денег, но я вам дам записку, и мой ювелир отсчитает вам столько золота, сколько вы запросите.
Кэвин дотронулся до выбившегося из прически Эллен длинного локона, покрутил его и задумчиво произнес:
– Меня не интересуют деньги, Эллен. Вы хотите знать мою цену? Но вы же ее знаете – всего один ужин. Разве такая птица не стоит того?
Девушка повернулась к зеркалу.
– Вы заставляете меня повторяться. Это невозможно, я не могу пойти с вами.
Кэвин взял ее за плечи и повернул к себе.
– Всего один ужин, – настойчиво прошептал он. – Всего один, и после я навсегда исчезну из вашей жизни.
– Почему вы не хотите взять деньги? Не бойтесь, я щедро заплачу вам.
Кэвин прижал к своим губам ее ладони и начал покрывать их поцелуями.
– Только один ужин, и после вы меня никогда не увидите. Соглашайтесь, для вас сделка очень выгодная.
Эллен почувствовала, как дрожь томительного желания пробежала по всему ее телу. Поцелуи Кэвина заставили трепетать ее сердце.
– Сегодня я не могу пойти с вами, – тихо ответила она. – Сейчас за мной заедет Ричард, и мы отправимся в таверну поужинать. Если только завтра…
– Полагаю, что мне лучше не заезжать за вами? – Кэвин вопросительно посмотрел на Эллен.
– Я вольна ехать куда угодно и с кем угодно, но мне бы не хотелось оскорбить чувства Ричарда.
Услышав фразу «оскорбить чувства Ричарда», Кэвин почувствовал внезапный приступ ревности.
– Хорошо, мисс, – ответил он. – Я буду осмотрителен и осторожен.
Эллен взяла плащ и клетку с птицей. Ей следовало поторопиться, Ричард уже наверняка ожидал ее внизу.
– Я покидаю вас, – сказала она. – Скажите, куда мне приезжать?
– В «Шесть пенсов». Знаете, где находится эта таверна? – торопливо заговорил Кэвин.
– Знаю, на Кинг-стрит. Она недавно открылась.
– Совершенно верно, – Кэвин отступил, давая Эллен пройти. – Я буду ждать вас ровно в семь. Договорились?
– В восемь, – поправила Эллен.
Кэвин снял шляпу и, галантно поклонившись, произнес:
– Ваш верный раб ждет вас ровно в восемь.
Эллен погрозила ему пальчиком:
– И помните свое обещание. Это будет наш первый и последний ужин. После него вы оставите меня в покое. В моем сердце нет места для Кэвина Меррика.
– О да, конечно же, – насмешливо ответил он. – Клянусь более не докучать вам.
Пытаясь скрыть улыбку, Эллен отвернулась и, покачивая клеткой, заторопилась к выходу.
4
Кэвин вытянул обутые в ботфорты ноги, откинулся на спинку удобного кресла и взял со стола бокал с бургундским. Через десять минут он поедет в таверну «Шесть пенсов», где его ждет встреча с прелестнейшей из женщин – Эллен Скарлет.
Прямо напротив кресла, где сидел Кэвин, у стены, стоял портрет, тот самый, что он привез из Хаверинг-хауза. Он задумчиво разглядывал картину.
Поиски невестки, убившей его брата, зашли в тупик. Леди Вакстон исчезла, словно в землю канула. Друзей у нее не было, родственников – тоже. «Куда она могла скрыться? Кто дал ей приют? – мучительно раздумывал Кэвин. – Она ускакала из Хаверинг-хауза ночью, одна, практически в никуда. И тем не менее она нашла убежище, и очень надежное». Расспросы Кэвина ни к чему не привели, Каролина Вакстон пропала, не оставив и следа. Словно ее никогда и не было.
И только прекрасный портрет служил доказательством ее существования.
Со злости он с грохотом водрузил бокал на стол. Это из-за нее, этой грязной преступницы, его несчастный сводный брат, который всегда был так добр к нему, гнил в могиле. Это из-за нее Кэвину, несмотря на его клятву никогда не возвращаться в Англию, пришлось добираться сюда из Мэриленда, рисковать жизнью, переплывая бушующий океан.
Чем больше он рассматривал профиль изображенной на портрете девушки, тем больше у него возникало вопросов: «Очень странно, просто невероятно. Куда ты могла отправиться? Без денег, без друзей, без знакомых. Кто мог приютить тебя в твоем одиночестве?»
«А может быть, ты нашла прибежище у кого-нибудь из слуг? Но у кого?» Кэвин пытался выяснить, кто служил у его брата два с лишним года назад, но узнать ему удалось немного. После смерти Уолдрона часть прислуги была уволена, а другие просто разбежались.
Была, правда, одна зацепочка. Болтливый ювелир как-то намекнул Кэвину, что знает одного человека, который мог бы кое-что рассказать о Каролине. «Несмотря на ее замкнутую, почти монастырскую жизнь, – сказал ювелир, – есть кое-кто, кто знал вашу невестку немного лучше остальных. Это герцог Хант, и мне кажется, что он сможет вам помочь в поисках».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Скрестив руки на груди, он стал рассматривать портрет. На девушке было темно-зеленое бархатное платье, на голове небольшая корона, усыпанная бриллиантами. Волосы гладко причесаны и спускаются на спину, как и положено невесте-девственнице. Лица почти не было видно, его закрывала упавшая прядь, и тем не менее Кэвин не мог оторвать взгляд от портрета.
– Это ты, Каролина, – прошептал он. – Почему ты смотришь в сторону? Может быть, твое лицо обезображено оспой? Или у тебя некрасивый рот? – Внезапно Кэвина осенила странная мысль. – Нет, ты прекрасна… Да, да, прекрасна. И твой муж ревновал тебя. Я знаю, почему он попросил художника изобразить тебя в профиль. Он не хотел ни с кем делиться твоей красотой.
Еще несколько минут он рассматривал портрет, затем, повинуясь непонятному вспыхнувшему в нем чувству, схватил стул, встал на него и начал снимать картину со стены. Она оказалась довольно тяжелой, Кэвин едва не упал. Сняв портрет, он поставил его на камин и провел рукой по восхитительному овалу лица девушки. Пальцы его задержались на ее щеке…
Кэвин сам удивился, вдруг вспомнив про актрису Эллен Скарлет. Она сказала, что не станет встречаться с ним. Но только голос ее звучал очень неуверенно. А возможно, это ему только показалось. И все-таки Кэвин решил проявить разумную настойчивость.
Ему вдруг захотелось обратно в Лондон. Взяв портрет, Кэвин торопливо вышел из спальни брата и начал спускаться вниз. Внизу он подозвал одного из слуг и приказал тому отнести портрет в карету. Затем, еще раз коротко повторив приказания миссис Спэйт, вышел из дома.
* * *
Эллен металась по подушке и тихо стонала. Она пыталась проснуться, открыть глаза, но кошмарный сон липкой паутиной опутывал ее. Эллен снова видела охваченные яростью глаза мужа и вырывающиеся из окна языки пламени. Она слышала топот копыт и крики Ханта.
«Нет, нет, – в отчаянии повторяла девушка и судорожно хватала руками скомканную простыню. – Пожалуйста, оставьте меня».
Но навязчивый сон вновь окутал ее своим ужасом. Вот она, спасаясь от погони, снова бежит по залам Хаверинг-хауза. Эллен ищет выход, но его нет. Везде только мрачные стены, от которых веет могильным холодом. Эллен забегает в последнюю комнату, но и там спасительной двери нет. Она в ужасе дрожит и плачет…
По всему дому эхо разносит удары копыт по каменным плитам. Эллен знает, что это скачет ее лютый враг, проклятый альбинос. Грохот копыт становится все громче и громче. Еще немного, и безжалостный Хант настигнет и убьет ее.
Эллен сжимается в комочек и в страхе закрывает руками лицо. Внезапно она чувствует, как кто-то хватает ее за плечо. Она пронзительно кричит…
– Эллен, Эллен… Ты слышишь меня?
Девушка боится открыть глаза, она ждет смерти, потому что бежать бесполезно… Вот сейчас это случится, сейчас. Так повторяется почти каждую ночь… Она снова кричит и бьется, мечется по постели.
– Эллен, любовь моя. Проснись же, это сон, всего лишь сон.
– Ричард? – удивленно и в то же время испуганно спрашивает девушка. – Как хорошо, что ты пришел, – говорит она, приникая головой к его груди.
– Да, да, это я.
– Я вся дрожу. Мне было так страшно. Я сильно кричала? – спросила Эллен. Проснувшись, она никогда не помнила, что ей снилось. – Все хорошо, дорогая. Успокойся, это был просто дурной сон. – Ричард присел на край кровати и посмотрел на озаренное слабым пламенем догорающей свечи прекрасное лицо Эллен. – Я здесь, с тобой. Ты в полной безопасности. – Ричард приблизился к столику и, налив стакан воды, подал его Эллен. – На, выпей.
Эллен послушно приподнялась и выпила смешанную с вином воду.
– Даже самой не верится, что этот кошмар все еще преследует меня. Ведь с того времени прошло уже два с половиной года.
Он провел ладонью по ее спадающим на плечи волосам, длинным и пышным. Ричард всегда умел успокаивать Эллен и делал это ласково, словно нежный, заботливый отец.
– На все нужно время, – произнес он. – Я же говорил тебе, что такие вещи не скоро забываются.
Эллен посмотрела на обнаженного Ричарда.
– Прости, что я разбудила тебя. Это уже второй случай на этой неделе.
Он наклонился и поцеловал ее в лоб.
– Не переживай, – Ричард улыбнулся. – К тому же мне нравится врываться к тебе в таком виде.
Эллен рассмеялась. Когда она впервые увидела изуродованное тело Ричарда, она пришла в ужас. Затем ей стало нестерпимо жаль его. Потом прошла и жалость, уступив место теплому дружескому чувству. Эллен и Ричард вели себя как супружеская пара, естественно, не стесняясь друг друга. Единственное, чего у них не было, так это физической близости. Отношения их были платоническими, но в этом было и некоторое удобство.
В последний год Ричард многому научил ее, на своем личном примере он доказал, что в жизни существует много прекрасного и надо уметь находить удовольствие во всем. В отличие от Уолдрона, который вечно твердил ей, что супруги не должны видеть друг друга обнаженными, Ричард старался как можно чаще видеть Эллен в спальне. Сначала она стыдилась Ричарда, но постепенно привыкла к этому. Он сделал ее увереннее в себе и счастливее. Ричард воспитывал ее тактично, но настойчиво и добился того, что через небольшой отрезок времени Эллен сильно изменилась. Она уже не была той замкнутой и сдавленной горем девушкой. В ней проснулись чувство собственного достоинства и настоящая любовь, любовь к человеку, с которым она, по злой иронии судьбы, никогда не сможет быть по-настоящему счастлива. Эллен взяла ладонь Ричарда и прижала к щеке. Но пока, ни разу в жизни не изведав радости интимных отношений, ей казалось, что большего счастья не бывает.
– Ляг рядом, – сказала она, откидывая легкое одеяло и отодвигаясь на край кровати. – Мне так не хочется оставаться одной.
Ричард с видимой неохотой перелез через нее и набросил на себя одеяло. Эллен положила голову на его плечо и закрыла глаза.
– Тебе лучше? – спросил он. Девушка улыбнулась и ответила:
– Намного лучше.
Ричард задул свечу.
– Тогда постарайся уснуть. Я встану рано, нужно ехать в Уайтхолл, уладить кое-какие дела.
Эллен вздохнула и прижалась к Ричарду. Его тихое, мерное дыхание действовало на нее успокаивающе, но заснуть она все равно не смогла.
Помимо своей воли она вдруг вспомнила Кэвина Меррика, того самого незнакомца, встреченного в театре. Вот уже две недели он засыпал ее подарками. Некоторые из них стоили огромных денег, другие были дешевы, но в то же время волнующе прелестны и трогательны. Каждый день Эллен получала от Меррика то корзину апельсинов, то просто скромный полевой цветок, то пару бриллиантовых сережек. Раньше ей тоже делали подарки, но она всегда возвращала их. Но Кэвина ей не хотелось обижать отказом, и Эллен сама не знала почему. И сережки, и ожерелье, и прелестную китайскую вазу она хранила в ящике тумбочки у своей постели. Экзотическими фруктами и сладостями она делилась с другими актерами и актрисами.
«Почему я принимаю его подарки?» – думала Эллен, вслушиваясь в дыхание спящего Ричарда. Не раз она хотела вернуть их, но знала, что никогда не сделает этого. Было и в этих подарках, и в этом мужчине нечто такое, что волновало ее, что наполняло ее сердце необъяснимым сладким трепетом. Даже мысль о Меррике была для Эллен томительно-приятной. Она любила Ричарда за трогательную заботу, которой он окружил ее, но в этой любви не было и капли того волнения, которое в ней вызывал Кэвин.
С каждым подарком приходила записка: «Прошу вас хотя бы один раз поужинать со мной», вызывавшая у Эллен приятное волнение в груди и одновременно страх.
«Но что в том плохого? – думала она, повернувшись на бок и прижимаясь спиной к Ричарду. – Просто поужинать – и все. Нет, этим я обижу Ричарда, а я не должна обижать его. Но он же хочет, чтобы я была счастлива, он сам много раз говорил мне об этом».
Эллен приподняла голову и поправила подушку. «Нет, я не могу принять приглашение Кэвина, не могу предать Ричарда. Но разве я не совершаю предательства уже сейчас? Почему я ничего не говорю Ричарду о Кэвине? – в который раз спрашивала себя Эллен и тут же отвечала: – А с какой стати? Зачем мне волновать его из-за какого-то поклонника?» Она попыталась успокоиться и уснуть, но внезапно страшная мысль пронзила ее сознание: «Хант, он здесь, в Лондоне. Поэтому мне еще рано думать о выходе в свет», – она тяжело вздохнула. Ей хотелось иметь мужа, детей, но Ричард постоянно говорил, что еще не пришло время устраивать свою жизнь. «Время, на все нужно время», – повторяла Эллен.
Она закрыла глаза и попыталась прогнать навязчивые мысли. Вскоре Эллен успокоилась. Страх от увиденного сна прошел, уступив место усталости. «Ричард прав. Я верну Кэвину его следующий подарок. Обязательно верну», – решила Эллен, закутываясь в одеяло.
– Здр-р-равствуйте… Здр-р-равствуйте… Кр-р-расавица… – Попугай почистил перышки и снова закричал: – Какая кр-р-расавица…
Собравшиеся у столика Эллен актеры весело хохотали и хлопали в ладоши.
– Эллен, расскажи, откуда у тебя такая прелесть? – сыпались вопросы.
– Пр-р-р-релесть… Пр-р-р-релесть… – проголосил попугай, встряхивая ярким оперением.
– Он, наверное, из Африки, – мечтательно произнесла одна из актрис. – А кто научил его говорить?
Люси, с которой Эллен часто менялась ролями, тронула пальцами тонкие золоченые прутики клетки.
– Я слышала, что у леди Дюмуа тоже есть говорящий попугай. Только он говорит по-французски. Сколько леди ни билась, глупая птица так и не научилась произносить ни единого английского слова, – Люси презрительно фыркнула. – Какая бескультурщина, – не знать английского.
Попугай похлопал крыльями и перевернулся вниз головой. Повисев так немного, он вспорхнул на прутья клетки и, косясь на Люси, важным голосом прокричал:
– Сэр-р-р-р Кэвин… Кэвин… Сэр-р-р-р…
– Ах, так вот откуда эта птичка, – улыбнулась Люси. – Совсем не из Африки. Тогда откуда же?
Эллен, не отрывая глаз, смотрела на попугая, на его синие и зеленые перышки, на смешной с золотым отливом хохолок. Клюв у попугая был желтый, изогнутый, а глазки – черненькие, словно бусинки. Клетку принес какой-то мальчишка. Записки на этот раз никакой не было, но Эллен не составило труда догадаться, кто прислал подарок.
– Согласитесь поужинать со мной? – вдруг деловито спросил попугай.
– Ну так кто же тебе прислал этого сэра Кэвина? Наверное, все тот же прекрасный Ричард? – Люси насмешливо смотрела на Эллен.
Попугай попрыгал сначала на одной ноге, потом на другой и забормотал:
– Сэр Кэвин… сэр Кэвин… сэр Кэвин… Кр-р-расавица… пр-р-росто кр-р-расавица…
– Это подарок от одного знакомого, – ответила Эллен и набросила на клетку накидку из пурпурного бархата.
Птица замолчала, и актеры начали расходиться. Эллен подождала, пока все они не ушли, задернула ширму и начала снимать грим. Она уже почти привела себя в порядок, когда за ширмой раздался мужской голос:
– Тук-тук.
Эллен сразу узнала его, но ничего не ответила. Разумеется, она сейчас же отдаст подарок, он слишком дорог даже для очень богатого человека.
– Выходит, что, кроме попугая, здесь никого нет? – удивленно спросил все тот же голос.
Эллен рассмеялась и, немного отодвинув ширму, увидела улыбающееся лицо сэра Кэвина.
– Благодарю вас, но я вынуждена отказаться от вашего подарка, – сказала она. – Попугай необычайно красив, но не стоило вам его присылать, – сухо произнесла Эллен.
– Почему же? – удивился Кэвин. – Разве он вам не понравился? Странно, я надеялся, что он немного позабавит вас.
Улыбка этого мужчины была такой естественной и заразительной, что Эллен, сама того не желая, тоже заулыбалась.
– Где вы его отыскали? – спросила она.
Кэвин вздохнул.
– Один мой хороший приятель только что приплыл с островов и привез с собой эту милую птичку. Однако жена не разрешила ему принести домой нашего бедненького попугайчика. Так что он круглый сирота. Попугайчик сирота, не приятель, – шутливо пояснил Кэвин.
Эллен дотронулась до пурпурной накидки.
– Давайте я вам заплачу за него, – предложила она.
– Я согласен, – с готовностью ответил Кэвин.
Эллен подняла глаза. Он стоял так близко, что протяни она руку, могла бы дотронуться до его лица. С трудом сдержав вспыхнувшее желание, она встала. Глаза их встретились.
– Тогда назовите цену. Я не ношу с собой денег, но я вам дам записку, и мой ювелир отсчитает вам столько золота, сколько вы запросите.
Кэвин дотронулся до выбившегося из прически Эллен длинного локона, покрутил его и задумчиво произнес:
– Меня не интересуют деньги, Эллен. Вы хотите знать мою цену? Но вы же ее знаете – всего один ужин. Разве такая птица не стоит того?
Девушка повернулась к зеркалу.
– Вы заставляете меня повторяться. Это невозможно, я не могу пойти с вами.
Кэвин взял ее за плечи и повернул к себе.
– Всего один ужин, – настойчиво прошептал он. – Всего один, и после я навсегда исчезну из вашей жизни.
– Почему вы не хотите взять деньги? Не бойтесь, я щедро заплачу вам.
Кэвин прижал к своим губам ее ладони и начал покрывать их поцелуями.
– Только один ужин, и после вы меня никогда не увидите. Соглашайтесь, для вас сделка очень выгодная.
Эллен почувствовала, как дрожь томительного желания пробежала по всему ее телу. Поцелуи Кэвина заставили трепетать ее сердце.
– Сегодня я не могу пойти с вами, – тихо ответила она. – Сейчас за мной заедет Ричард, и мы отправимся в таверну поужинать. Если только завтра…
– Полагаю, что мне лучше не заезжать за вами? – Кэвин вопросительно посмотрел на Эллен.
– Я вольна ехать куда угодно и с кем угодно, но мне бы не хотелось оскорбить чувства Ричарда.
Услышав фразу «оскорбить чувства Ричарда», Кэвин почувствовал внезапный приступ ревности.
– Хорошо, мисс, – ответил он. – Я буду осмотрителен и осторожен.
Эллен взяла плащ и клетку с птицей. Ей следовало поторопиться, Ричард уже наверняка ожидал ее внизу.
– Я покидаю вас, – сказала она. – Скажите, куда мне приезжать?
– В «Шесть пенсов». Знаете, где находится эта таверна? – торопливо заговорил Кэвин.
– Знаю, на Кинг-стрит. Она недавно открылась.
– Совершенно верно, – Кэвин отступил, давая Эллен пройти. – Я буду ждать вас ровно в семь. Договорились?
– В восемь, – поправила Эллен.
Кэвин снял шляпу и, галантно поклонившись, произнес:
– Ваш верный раб ждет вас ровно в восемь.
Эллен погрозила ему пальчиком:
– И помните свое обещание. Это будет наш первый и последний ужин. После него вы оставите меня в покое. В моем сердце нет места для Кэвина Меррика.
– О да, конечно же, – насмешливо ответил он. – Клянусь более не докучать вам.
Пытаясь скрыть улыбку, Эллен отвернулась и, покачивая клеткой, заторопилась к выходу.
4
Кэвин вытянул обутые в ботфорты ноги, откинулся на спинку удобного кресла и взял со стола бокал с бургундским. Через десять минут он поедет в таверну «Шесть пенсов», где его ждет встреча с прелестнейшей из женщин – Эллен Скарлет.
Прямо напротив кресла, где сидел Кэвин, у стены, стоял портрет, тот самый, что он привез из Хаверинг-хауза. Он задумчиво разглядывал картину.
Поиски невестки, убившей его брата, зашли в тупик. Леди Вакстон исчезла, словно в землю канула. Друзей у нее не было, родственников – тоже. «Куда она могла скрыться? Кто дал ей приют? – мучительно раздумывал Кэвин. – Она ускакала из Хаверинг-хауза ночью, одна, практически в никуда. И тем не менее она нашла убежище, и очень надежное». Расспросы Кэвина ни к чему не привели, Каролина Вакстон пропала, не оставив и следа. Словно ее никогда и не было.
И только прекрасный портрет служил доказательством ее существования.
Со злости он с грохотом водрузил бокал на стол. Это из-за нее, этой грязной преступницы, его несчастный сводный брат, который всегда был так добр к нему, гнил в могиле. Это из-за нее Кэвину, несмотря на его клятву никогда не возвращаться в Англию, пришлось добираться сюда из Мэриленда, рисковать жизнью, переплывая бушующий океан.
Чем больше он рассматривал профиль изображенной на портрете девушки, тем больше у него возникало вопросов: «Очень странно, просто невероятно. Куда ты могла отправиться? Без денег, без друзей, без знакомых. Кто мог приютить тебя в твоем одиночестве?»
«А может быть, ты нашла прибежище у кого-нибудь из слуг? Но у кого?» Кэвин пытался выяснить, кто служил у его брата два с лишним года назад, но узнать ему удалось немного. После смерти Уолдрона часть прислуги была уволена, а другие просто разбежались.
Была, правда, одна зацепочка. Болтливый ювелир как-то намекнул Кэвину, что знает одного человека, который мог бы кое-что рассказать о Каролине. «Несмотря на ее замкнутую, почти монастырскую жизнь, – сказал ювелир, – есть кое-кто, кто знал вашу невестку немного лучше остальных. Это герцог Хант, и мне кажется, что он сможет вам помочь в поисках».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42