– Не знаю, зачем вы разыскиваете Эллен, но мне это совершенно безразлично, – заговорил Кэвин, в то же время ища возможность выскользнуть из ловушки. Один он, правда, смог бы это сделать, но вдвоем с Ричардом, ослабевшим от непрерывного боя и тяжелой раны, осуществить внезапный прорыв к спасительной двери на кухне было невозможно. – Меня очень интересует одна вещь, герцог. Из каких это чувств вы пытаетесь столь дорогой ценой завладеть Эллен? Что вами движет? Я долго раздумывал над этим и пришел к единственному выводу – вашими действиями руководит страх.
– Вы просто не знаете, что она сделала, – герцог сдвинул брови и посмотрел на Кэвина тяжелым взглядом. – Но думаю, что и ваше отношение к ней сильно бы изменилось, если бы вы узнали, что ваша ненаглядная Эллен на самом деле…
– Замолчите! – Ричард бросился на Ханта. – Негодяй!
Выпад Ричарда был настолько внезапным и неожиданным, что ни солдаты, ни Хант не успели отреагировать на него должным образом. Герцог только и смог, что испуганно отшатнуться к входной двери. Но и это не помогло ему – клинок Ричарда мягко вошел ему в грудь.
Увидев на груди хозяина кровь, опешившие было солдаты с новой силой ринулись в бой. Но сейчас смелость их была безрассудной, основанной на слепом страхе перед герцогом. Они лихорадочно махали шпагами, но движения их были неуверенными. Кэвин немедленно воспользовался этим и вонзил шпагу в горло одного из солдат. Тот захрипел и рухнул на каменный пол. Теперь у них оставался только один противник. Кэвин подлетел к Ричарду и оттащил его от Ханта. Герцог был ранен, но явно не смертельно. Согнувшись и прижав руку к груди, Хант осыпал Ричарда проклятиями.
– Беги! Это наш последний шанс! – крикнул Ричард Кэвину. Чэмбри выпустил из рук шпагу, и она со звоном упала на пол. – Кэвин, спасайся! И скажи Эллен, что я любил ее!
– Ты сам ей об этом сможешь сказать, – Кэвин увернулся от неумелого выпада и, развернувшись, изо всех сил ударил нападавшего солдата в лицо. Тот мешком свалился на залитый кровью пол.
Это была последняя возможность вырваться из западни, и Кэвин решил немедля воспользоваться ею. Ричард уже не мог сражаться. Опустив руки, он, пошатываясь, стоял в центре зала. Сунув за пояс окровавленную шпагу, Кэвин подхватил его под руку и поволок к двери, ведущей на кухню.
– Дурак. Вот же дурак, – бормотал Ричард. – Да как же ты не понимаешь, что вдвоем нам не выбраться отсюда?
Ричард уже не мог идти, и тогда Кэвин взвалил его себе на спину и понес. Выбегая из кухни на улицу, Кэвин в душе молился, чтобы конь Ханта не учуял хозяина и не ушел. Тогда им с Ричардом точно придет конец.
– Кого вы там называли дураком, барон Чэмбри? Не того ли мерзавца, которого вы проткнули шпагой? Уверяю вас, он – подлец, но далеко не дурак. Во всяком случае, герцог Хант – один из влиятельнейших людей в королевстве.
– Как ты думаешь, я убил его? – прохрипел Ричард.
– Боюсь, что нет, – ответил Кэвин. Он повернул за угол, и из груди его вырвался вздох облегчения – конь Ханта мирно стоял у изгороди. Кэвин подумал, что коню придется трудновато везти на себе двух всадников, но привязывать Ричарда к седлу совсем не было времени.
– Что ты делаешь? – проговорил Ричард, когда Кэвин закинул его на спину коня.
– Выполняю обещание, данное Эллен, – невозмутимо ответил тот, вскакивая в седло. – Я сказал Эллен, что мы нагоним ее, а я, как вы знаете, не отступаю от своих слов.
– Вы подохнете как собаки! – послышался у дверей кухни голос Ханта.
Кэвин тронул поводья, и конь поскакал в ночь. На какое-то мгновение Меррик обернулся и увидел Ханта. Тот стоял у дверей и неистово кричал, грозя в темноту кулаками.
– Я найду тебя хоть на краю земли! – визжал в бессильной ярости герцог. – Вакстон! Ни тебе, ни твоей шлюхе не уйти от меня!
Кэвин помахал герцогу и, рассмеявшись, поскакал прочь.
– Черт подери, – произнес он, сворачивая на обходную дорогу. – Ну и ну. Вот никогда не думал, что из подобных переделок можно выбраться живым. Да, Чэмбри, я вам завидую, вам снова повезло… Да еще как…
Эллен ждала их позади деревушки, у самого края леса. Заметив белое пятно коня и услышав топот копыт, она вскинула голову. Увидев Кэвина, она прижала руки к груди и облегченно воскликнула: «Слава Богу, вы живы», и тут же из глаз ее полились слезы.
Кэвин остановился рядом и вытер с ее щек слезы.
– Живы, но не настолько, чтобы предаваться радости, любовь моя. Нам надо быстрее уезжать отсюда. Вне всякого сомнения, люди Ханта бросятся в погоню за нами.
Эллен погладила голову Ричарда и вопросительно посмотрела на Кэвина.
– Жив, жив твой Ричард, – ответил он. – Но…
– Ему хуже? – спросила Эллен.
Кэвин склонил голову и ответил:
– Намного.
Эллен всхлипнула. Ей хотелось зарыдать, но она понимала, что сейчас не время поддаваться эмоциям. Прежде всего им нужно было уехать подальше от деревни. Она подумала, что, может быть, Кэвин и прав – она истеричка, если так часто чувства берут у нее верх над разумом.
– И куда мы едем? – спросила она сквозь слезы. – Хант не оставит нас в покое. Теперь он наверняка пошлет за нами целую армию.
– Не понимаю, зачем ты ему понадобилась, – заметил Кэвин, рассматривая Эллен. Она отвернулась.
Внезапно перед ними очутилась миссис Спэйт.
– Откуда вы взялись? – удивленно воскликнул Кэвин.
– Мой сынишка следил за домом и сразу сказал мне, что вы ускакали, милорд. А потом он привел меня сюда. Есть надежное место, где вы можете спрятаться.
– Почему же мы вас не услышали? – спросил Кэвин и рассмеялся, увидев, что его экономка стоит босиком. – Ну и куда же вы предлагаете нам ехать?
– На ферму к моей двоюродной сестре Гельде. Отсюда до нее не больше часа езды, и это вам как раз по пути. Вы же направляетесь в Лондон, не так ли, милорд?
Эллен встревоженно посмотрела на Кэвина. Тот задумался, похлопал коня и кивнул.
– И вы думаете, нам удастся там надежно спрятаться? – спросила Эллен.
– Конечно, – ответила экономка.
– А у нее не найдется каких-нибудь снадобий? Этот джентльмен ранен.
– У нее есть все, что есть у меня, – успокоила Эллен миссис Спэйт.
Кэвин отвернулся. Ему не давала покоя мысль – почему Хант с таким упорством разыскивает Эллен. «И почему она все время уходит от этого вопроса?» – думал Кэвин. Но сейчас допытываться у нее об этом не было времени.
– Хорошо. Поедем, – сказал он. – Эллен, надо торопиться. Ричард истекает кровью. Я боюсь, что он и часа не проживет. Мне до сих пор удивительно, как он нашел в себе силы еще столько времени сражаться?
– Миссис Спэйт, а где находится ферма вашей двоюродной сестры? – спросила Эллен.
– Ох, миледи, – махнула рукой женщина. – Объяснять-то я и не умею. Лучше возьмите моего сынишку Роба, он вам все покажет.
– Миссис Спэйт, ему опасно ехать с нами, – возразил Кэвин. – Нам будет плохо без вашей помощи, но мальчику лучше оставаться в деревне.
– Знаете что, милорд, – миссис Спэйт подошла к Кэвину и тоном, не терпящим возражений, произнесла: – Я – мать Роба, и мне самой решать, где ему лучше, а где – хуже. И простите меня, милорд, за смелость, но есть у меня к вам одна просьба.
– И какая же? – Кэвин улыбаясь смотрел на эту сильную благородную женщину.
– Возьмите его с собой, в новый мир.
Кэвин изумился:
– Вы хотите, чтобы ваш сын отправился со мной в колонии? Зачем?
– А затем, что здесь его ждет нищета, а может, и голодная смерть. Какие у меня доходы? И откуда? Земли у нас давно нет. А если б вы взяли его с собой, то он смог бы там чего-нибудь добиться, – она хлюпнула носом и вытерла передником застилавшие глаза слезы. – Глядишь, потом и братишек к себе взял бы… И меня, старую, если жива буду…
Кэвин не отрываясь смотрел на лицо доброй миссис Спэйт.
– А вы понимаете, что даже если мы доберемся до Лондона живыми, нам придется еще потом и переплывать океан?
– Милорд, – экономка положила ладонь на руку Кэвина, – я понимаю лишь одно – вы хороший человек. И вы сможете дать моему мальчугану возможность выбиться в люди. А паренек он справный, шустрый и спиртного в рот не берет. Он вам будет верным слугой. Поверьте, вы не пожалеете, что взяли его.
– Я знаю, – кивнул Кэвин. – Он очень работящий парень. Собственно, я ничего не имею против того, чтобы взять его с собой, только одно меня смущает – нам придется переплывать океан.
– Ну и что с того? Ему уже четырнадцать, он совсем мужчина. Али у него силенок нет? Ничего, переплывет, – уверенно говорила миссис Спэйт.
Если бы не серьезность ситуации, Эллен бы от души рассмеялась. Но сейчас, когда Ричард был смертельно ранен, ей было совсем не до веселья.
– Возьми мальчика с собой, – поддержала ее Эллен. – Ведь сама мать просит тебя об этом. И у тебя всегда найдется для него работа.
– Ну, раз миледи так хочет, – Кэвин пожал плечами. – Хорошо, приведите его сюда.
– Так он уже здесь. Роб, иди-ка сюда, – тихонько позвала мать. Воспользовавшись временным замешательством, Кэвин повернулся к Эллен и с нотками явного недовольства в голосе тихо произнес:
– А ты, моя дорогая, уже начинаешь играть на моей любви к тебе? Не советую тебе делать это слишком часто. Я, конечно, уступчив, но в меру. И, прежде всего, серьезные дела привык решать сам, без посторонней помощи.
Появился Роб с маленьким узелком одежды в руках.
– Я могу показать вам дорогу до фермы тети Гельды, милорд, – сказал он, поклонившись.
Кэвин посмотрел на мальчика.
– Твоя мать говорит, что ты хочешь ехать со мной в колонии?
– Да, милорд, – ответил он и энергично кивнул. – Мне всегда казалось, что там я смогу выбиться в люди.
– Но нам придется переплывать громадный океан…. И может так получиться, что ты никогда больше не увидишь ни своих братьев, ни матери, – Кэвин посмотрел на миссис Спэйт.
– Да, милорд, – ответил Роб. – Но все равно я хочу ехать с вами. Где-то мне все равно нужно начинать пробовать свои силы. А где, как не в колониях, я смогу чего-нибудь добиться?
Наивная уверенность мальчишки понравилась Кэвину. Он от души рассмеялся.
– Ну, раз ты так рвешься, то хорошо, я беру тебя с собой. Но учти – если ты окажешься лодырем, я сразу же отправлю тебя обратно домой. Даром есть хлеб я тебе не дам.
– Что вы, милорд! – мальчик прижал руки с узелком к груди. – Клянусь могилой отца, что буду работать не покладая рук.
– Тогда ладно, отправляемся. Садись позади миледи.
– Зачем мне садиться на лошадь? – искренне удивился Роб. – Милорд, я вполне смогу бежать впереди вас.
– Садись, не спорь, – прикрикнул на него Кэвин. – У нас нет времени долго разговаривать.
Миссис Спэйт приблизилась к Робу и погладила его по голове. Несколько минут она молча разглядывала сына. На глазах ее показались слезы.
– Милорд должен гордиться тобой, мой мальчик, – прошептала она надтреснутым голосом и принялась вытирать передником выступившие на глазах слезы. – Только так ты сможешь добиться счастья, за которым отправляешься.
– Хорошо, мама, – ответил Роб, опустив голову.
Миссис Спэйт поцеловала сына и посмотрела на Кэвина.
– А вы, милорд, не беспокойтесь за дом. Я пригляжу за ним, пока его не продали, клянусь вам. Ну, прощай, Робин.
Мальчик взобрался на лошадь позади Эллен, и всадники тронулись в путь. Кэвин с сомнением посмотрел на лежащего поперек коня Ричарда. Он истекал кровью. Кэвин чувствовал это по намокшей попоне.
Как и говорила миссис Спэйт, ферма ее двоюродной сестры оказалась ровно в часе езды. Кэвин въехал на грязный двор. Шарахнулись по сторонам куры с цыплятами, загоготали гуси.
– Ричард, как ты? Держишься? – спросил Кэвин, слезая с коня.
– Вакстон, я мог бы и сам скакать, – ответил Ричард раздраженно. Кэвин еще раз удивился его мужеству и стойкости. – Ладно, полежи пока. Сейчас пойдем отдыхать.
Эллен остановилась рядом. Роб соскочил с лошади и, шлепая по лужам, побежал в дом. Через минуту он вернулся с немолодой уже, очень бедно одетой женщиной. Подойдя к всадникам, она низко поклонилась.
– Добро пожаловать, милорд и миледи. Меня зовут Гельда.
Кэвин вежливо кивнул крестьянке.
– Полагаю, мальчик рассказал вам, что мы нуждаемся в ночлеге. Не найдется ли у вас место, где бы мы могли отдохнуть?
– Сказал, сказал, – закивала женщина. – Конечно, заходите. Домишко у меня плохонький, но крыша не течет, слава Богу. Только вот белья у меня нет, так что спать придется на соломе. Уж извините, – она развела руками.
Кэвин помог Эллен сойти с лошади.
– Нет-нет, мы не будем спать в доме. Нам вполне подойдет и сарай, – Эллен повернулась к крестьянке.
– Да Господь с вами, миледи! – воскликнула та. – Неужто я положу милорда и миледи в сарай? Что вы. Не волнуйтесь, заходите в дом, а я с моими ребятишками отправлюсь в сарай. Мы привычные.
– Мы тоже, – усмехнулся Кэвин. – Спасибо вам за гостеприимство, но в сарае будем спать мы, – твердо сказал он.
Гельда с удивлением посмотрела на Кэвина, но, ничего не сказав, только кивнула.
– Роб, – обратилась она к мальчику, – пойдем со мной. Принесешь одеяла и кое-что поесть.
Эллен растерянно смотрела на Кэвина. Она видела, что Ричард умирает, и не знала, что ей делать. Эллен догадывалась, что в подобной ситуации нужно вести себя как-то особенно, но как?
– Этот джентльмен… болен, – сказала Эллен крестьянке. – Нам нужны лекарства.
Кэвин посмотрел на Гельду и спросил:
– У вас случайно не найдется бутылочки вина?
– Найдется, почему же нет. Но только свое, я сама делаю вино.
– Тогда принесите немного, прошу вас, – Эллен положила ладонь на руку женщины. – И спасибо вам за ваше гостеприимство.
Гельда улыбнулась и посмотрела на Роба.
– Чего ты тут стоишь? – воскликнула она. – Чем ковырять в носу, позаботься лучше о лошадях. Отведи их в стойла и расседлай! Насыпь им овса, напои! А потом принеси свежей соломы для господ. Давай двигайся!
– Хорошо, тетушка Гельда. – Роб схватил поводья и повел лошадей на конюшню.
Не прошло и десяти минут, как все приготовления были закончены. Роб отправился спать в дом, а Кэвин, Эллен и Ричард расположились в сарае.
– Еще глоток вина? – спросил Кэвин у Ричарда.
– Давай, – прошептал тот, не открывая глаз. – Вино, конечно, не французское, но очень неплохое. Пойдет, – он попытался улыбнуться, но не смог этого сделать. Кэвин и Эллен видели, что силы покидают Ричарда. Он умирал. Эллен наклонилась над ним и вытерла с уголков его губ капельки крови.
– Эллен, – позвал Ричард.
– Я здесь, дорогой, – ответила она. – Что тебе подать?
Ричард закашлялся. Когда кашель прекратился, он снова заговорил.
– Ничего, – ответил он. – Мне просто захотелось услышать твой голос. Слушай меня, Эллен. Я умираю… Дышать становится все труднее… Ты слышишь меня?
– Не говори так, милый, – зашептала Эллен. Она приподняла его голову и, положив к себе на колени, погладила слипшиеся волосы Ричарда. Руки его нашли ее ладонь. Эллен почувствовала, как холодны руки Ричарда. Он дрожал. Его бил озноб. – Утром тебе станет лучше. Я верю, ты поправишься.
– Вакстон, – слабо позвал он. Кэвин положил руку на плечо Ричарда. – Достань его… он у меня за поясом. – Ричард замолчал. С каждой минутой говорить ему становилось все труднее.
Кэвин, приподняв одеяло, достал лежащий за поясом миниатюрный портрет Эллен.
– Какой прекрасный портрет, – прошептал он.
– Оригинал еще прекрасней, – Ричард тихонько сжал руку Эллен. – Бери миниатюру себе, мне она больше не понадобится, – он слабо улыбнулся. – Тебе достается все, запомни, Кэвин. Люби Эллен такой, какая она есть, и не давай никому убедить себя в обратном, – он слабо выдохнул. – Даже ей.
Кэвин посмотрел на Эллен. Его смутили непонятные слова Ричарда. Он не понял их смысла и подумал, что это предсмертный бред.
– Лучшего подарка я от тебя и не мог ожидать, Чэмбри, – произнес Кэвин, пряча миниатюру в плащ. – Если не считать, конечно, самой Эллен.
– Будь ей заботливым мужем и не обращай внимания на ее капризы.
– Хорошо, Ричард, – серьезно ответил Кэвин. – Не беспокойся о ней.
Слезы струились по щекам Эллен. В тусклом свете лампы она смотрела на бледное лицо Ричарда. Он вздохнул. Эллен смотрела на его грудь – она оставалась неподвижной. Сжав его руку, Эллен воскликнула:
– Ричард! – Она чувствовала, что еще немного, и с ней может случиться истерика. Ричард говорил ей, что умирает. То же самое говорил ей и Кэвин. Эллен знала, что это должно было произойти, но была не готова встретить кончину Ричарда так скоро.
Она не знала, слышит ли он ее, но все равно заговорила.
– Спасибо тебе, – она поднесла к губам его холодную руку и продолжила, – за то, что ты спас меня в ту ночь. Спасибо за то, что спас меня не только от него, но и от себя самой. Ты научил меня главному – жить с уверенностью в себе. Это ты сделал меня совсем другой.
– Спасибо и тебе, Эллен, – выдохнул Ричард.
– За что?! – спросила Эллен, наклоняясь к нему. Она уже не сдерживала струившиеся из глаз слезы. – Ведь я же ничего не сделала для тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42