Дома Алексе иногда позволялось выпить бокал вина, после того как ей исполнилось шестнадцать лет, но она никогда раньше не пила на людях и теперь не знала, что же ей делать. Она согласилась пойти в буфет, считая, что лорд Чарльз, пропустивший обед, должно быть, голоден. Самой ей есть не хотелось, зато страшно хотелось попробовать этого искрящегося шампанского. Что, если она возьмет один бокал?
Как будто прочитав ее мысли, лорд Чарльз сказал:
— Вы когда-нибудь пробовали шампанское, мисс Ховард? Нет? Ну, тогда вы обязательно должны это сделать, особенно по случаю вашего восемнадцатилетия.
Не дожидаясь ответа, он взял два бокала с одного из серебряных подносов. В его глазах появились озорные искорки, когда он повернулся к Алексе и, понизив голос, сказал:
— Если вас волнует, допустимо ли это для девушки, то могу вас заверить, что в высших кругах Лондона да и всей Европы дамы с удовольствием пьют шампанское, и это вполне нормально. Если вас спросят, можете сказать, что не могли отказаться от тоста, который я предложил, не показавшись при этом невоспитанной. Ну, так что? Вы согласны? Скажите «да».
Принимая из его рук бокал, Алекса не смогла сдержать улыбку:
— И какой же тост, лорд Чарльз? Так, на случай, если меня спросят?
— Единственный тост, который не может проигнорировать ни один истинный британец. За здоровье королевы и за ее скорую свадьбу!
«Настоящая леди не должна выпивать целый бокал одним глотком, но она, наверное, может позволить себе пить большими глотками, чтобы почувствовать вкус шампанского», — размышляла Алекса.
— Вам нравится шампанское? — спросил лорд Чарльз.
— Да. Я помню, в одной из папиных книг, рассказывающей о винах, их производстве и так далее, я прочла, что, когда пьешь шампанское, труднее всего привыкнуть к пузырькам. Но со временем, видимо, перестаешь обращать на них внимание.
Обнаружив у себя в руках уже третий бокал шампанского, Алекса с тревогой поняла, что не заметила, как лорд Чарльз вывел ее в другую галерею. Она должна быть осторожнее, иначе можно все испортить, и тетя Хэриет будет недовольна ею.
Стоя облокотившись на отполированные деревянные перила, Алекса в своем бело-золотом бальном платье была, казалось, обрамлена в чудесную раму из деревьев, темного ночного неба и огромных мерцающих звезд. Лорду Чарльзу безумно захотелось обнять и поцеловать ее, но он знал, что этого нельзя делать, по крайней мере сейчас. Он не должен шокировать или пугать ее, ну и, конечно же, не нужно забывать о ее тетушке.
Запинаясь, что было совершенно несвойственно ему, лорд Чарльз сказал:
— Есть возможность… Мисс Ховард, я прекрасно отдаю себе отчет, что мы знакомы всего несколько часов, и знаю, как положено вести себя в такой ситуации. Но поверьте, я получаю такое удовольствие, когда разговариваю с вами… То есть я хотел сказать, что, если наш корабль задержится в Коломбо на несколько дней, я почту за честь, если вы позволите мне вновь увидеть вас. Вы говорили, что некоторое время погостите у сэра Джона Трэйверса. Я, конечно же, прежде попрошу разрешения у него и вашей тетушки… Если вы не возражаете против нашей новой встречи, я буду очень рад!
— Слава Богу, тебе хватило ума вернуться до того, как твое отсутствие было замечено! Не следует таким образом привлекать к себе внимание и становиться объектом всеобщего обсуждения.
Хэриет, обмахивая себя веером, испытующе посмотрела на Алексу, когда та вернулась и села рядом с тетушкой, а виконт выразил желание принести ей свежие фрукты и крем. Хэриет пришла к выводу, что Алекса не выглядит так, как будто ее только что поцеловали, платье у нее не помято, и на нем нет пятен от еды и напитков. Она ворчливо сказала:
— С чего это вдруг ты решила, что проголодалась в такой поздний час?
Алекса озорно улыбнулась Хэриет:
— Два с половиной бокала шампанского. Я действительно не была голодна после такого обильного обеда, но я помню, друзья говорили, что нельзя пить на пустой желудок. — Заметив взгляд тети, Алекса быстро добавила: — Пожалуйста, не думай, что я опьянела, тетя Хэри, хотя я и в первый раз пила шампанское. Сейчас в высших кругах все дамы, даже королева, пьют шампанское. Поэтому не надо смотреть на меня так осуждающе! Я привыкну к шампанскому и научусь себя контролировать, как говорят наши ребята.
— Контролировать себя! Если ты будешь называть этих легкомысленных офицеров, с которыми ездила верхом и охотилась, ребятами, тебя здесь могут неправильно понять. Шампанское! Глупости, я никогда не поверю, что оно может нравиться. Я не хочу, чтобы ты испортила вечер, который до сих пор шел так удачно. Скажи мне правду, у тебя не кружится голова? Не горит лицо? Мне кажется, что у тебя пылают щеки…
— Пожалуйста, тетя Хэриет! — Алекса не могла скрыть нотки нетерпения. — Я сказала правду. Ты сама целый вечер говорила мне, что я взрослая девушка, что я не ребенок. У меня не кружится голова, а если щеки у меня горят…
Она остановилась, потому что Хэриет незаметно толкнула ее ногой. Подняв глаза, Алекса увидела, что в сопровождении двух слуг возвращается лорд Чарльз.
— Я с удовольствием посмотрю, как тебе удастся все это съесть, девочка! — язвительно прошептала Хэриет, прикрывшись веером. Она строго посмотрела на Алексу, оставшись недовольной из-за того, что не все смогла сказать ей по поводу спиртных напитков, особенно шампанского, которое, говорят, страшно коварно.
Слуги поставили два небольших столика на изогнутых ножках, огромную серебряную вазу с немыслимым количеством фруктов и кувшины с густым кремом. Пока слуги расставляли все это перед Алексой, ее взгляд был прикован к человеку, идущему рядом с лордом Чарльзом. Ей казалось, что виконт достаточно высок, но этот мужчина был дюйма на четыре выше его и шире в плечах. Его официальный вечерний костюм так хорошо сидел на нем, что было очевидно: он сшит на заказ. Длинные, плотно облегающие брюки прекрасно сочетались с сюртуком и парчовой жилеткой, в которой удачно соединялись красные, золотые и темно-зеленые оттенки. Темно-зеленый цвет очень подходил к его глазам, обрамленным длинными ресницами. «Какие у него звериные глаза, — подумала Алекса. — Похожи на те, что я когда-то видела в темноте в отблесках неверного света». В нем было что-то опасное, дикое. Алекса никак не могла понять, почему у нее сложилось такое впечатление. Его загоревшее лицо было почти таким же темным, как у здешних туземцев, а длинные темные бакенбарды лишь подчеркивали резкие черты лица. Казалось, он был достаточно уверен в себе и хорошо воспитан, но все же каким-то непостижимым образом резко отличался от окружающих, он был другим. Как будто вождь какого-то дикого племени ненадолго решил переодеться в современную одежду…
Почти сразу же Алекса поняла, что он не нравится ей, особенно ее раздражало то, как он нагло разглядывал ее. Она чувствовала его взгляд на своих губах, своей груди, на… Она не смогла справиться с собой и покраснела. Алекса подумала, что это явно какой-то мерзкий хам, и ее очень удивило, что лорд Чарльз общается с таким человеком.
Алекса прилагала все силы для того, чтобы хотя бы внешне казаться спокойной и безразличной, когда виконт Диринг знакомил ее и тетю со своим кузеном Николасом де ла Геррой. Испанская фамилия, хотя, по словам лорда Чарльза, испанкой была его мать. Но Алексу это не очень интересовало, ей только было непонятно, почему ее руки вдруг стали холодными и мокрыми, ей хотелось, чтобы он немедленно ушел и перестал смотреть на нее так, как леопард смотрит на свою жертву.
— Обе мисс Ховард живут на большой кофейной плантации в центральной, горной части Цейлона, где иногда бывает даже довольно холодно.
— Но, думаю, несмотря на жару и большую влажность, Коломбо имеет свои преимущества. Вы часто приезжаете сюда, мисс Ховард?
Алекса вдруг почувствовала, что ее пальцы судорожно сжали юбку, а ее легкое беспокойство переросло в страшное подозрение. Его голос с оттенком цинизма, подчеркнутая вежливость… Ей показалось, что она его где-то слышала… Это… О нет, пожалуйста, Господи, нет!
— Нет! — вскрикнула Алекса. Но, заметив изумленный взгляд виконта, она быстро добавила: — Я хотела сказать, что мы не часто приезжаем в Коломбо. Правда, тетя? Сейчас мы здесь потому, что… Конечно, было так мило со стороны губернатора и миссис Маккензи…
«Да что же случилось с девочкой? — раздраженно подумала Хэриет. — Она прекрасно вела себя весь вечер, а сейчас вдруг начала запинаться, как школьница. Наверное, виной тому шампанское».
Хэриет быстро заговорила, больше не давая Алексе сказать ни слова:
— Мы приехали только вчера. Это действительно было очень долгое и утомительное путешествие. Когда мы добрались, моя племянница была такой утомленной, что я немедленно отправила ее в постель.
— О, мы тоже приехали только вчера! — воскликнул лорд Чарльз.
— Поскольку заходить в порт Коломбо лучше при свете дня, мы были вынуждены бросить якорь недалеко от берега. Хотя и были очень расстроены из-за необходимости провести еще одну ночь на корабле, тем более что берег был совсем рядом, мы даже видели прибрежные огни, а в бинокль могли рассмотреть дом и сад губернатора. Если бы кто-нибудь из вас, дамы, прогуливался под луной прошлой ночью, то непременно заметил бы рейдовые огни нашего корабля.
Слушая его немного медлительную речь, Алекса почувствовала отвращение к этому человеку. Как… Какой он низкий и подлый! Хочет дать понять, что узнал ее. Подобно коварной дикой кошке, которую он напомнил ей с самого начала, он заставлял ее страдать и мучиться, продолжая свою жестокую игру. Возможно, он надеялся увидеть ее униженной, потерявшей выдержку, гордость и мужество.
— Полагаю, что мы с моей племянницей давно спали к тому времени, как взошла луна.
Да благословит Господь тетю Хэриет!
— Алекса так крепко спала, что я не смогла разбудить ее ни к завтраку, ни к ленчу, — продолжала Хэриет.
Проигнорировав своего мучителя, Алекса благодарно улыбнулась лорду Чарльзу и принялась за фрукты, поставленные перед ней. Она всегда очень любила свежие ананасы, манго и папайю, политые густым кремом, но сейчас Алекса не чувствовала вкуса фруктов и ела только для того, чтобы не принимать участия в разговоре и не смотреть в его сторону. Какой мерзкий, отвратительный человек этот кузен Николас, которым так восхищается лорд Чарльз! Несмотря на его внешний лоск, он не похож на джентльмена и совершенно не умеет обращаться с женщинами. Настоящий джентльмен вел бы себя так, как будто ничего не случилось. Слава Богу, у нее хватило благоразумия вовремя остановиться тогда у бассейна. Она ведь прогнала его, разве нет? И сама решила забыть все, что случилось прошлой ночью, и ей почти удалось это, и вот… Почему он не уходит? Что ему надо? К чему играть в кошки-мышки? При мысли об этом сердце ее чуть не остановилось.
— Вам все нравится, мисс Ховард?
Гордо подняв голову, Алекса очаровательно улыбнулась лорду Чарльзу:
— Это именно то, о чем я мечтала весь вечер, и я искренне благодарна за вашу доброту и внимание.
Он радостно улыбнулся ей. Алекса молчала последние несколько минут, и лорд Чарльз подумал, что чем-то обидел ее. Ей могло не понравиться, что он представил ее своему кузену, не спросив предварительно разрешения. Ну и, конечно, Николас мог произвести на нее неблагоприятное впечатление. Девушкам обычно не нравятся мужчины, не принимающие участия в «глупых гостиных играх». И потом этот странный блеск его глаз, который не предвещает ничего хорошего… Николас, смеясь, обещал ему сегодня, что будет вести себя на балу подобающим образом, а если ему все это надоест, то он немедленно уйдет, не выпуская своих когтей.
— Надеюсь, ты не будешь с ней говорить в обычной для тебя манере? Она слишком молода и неопытна. И хотя и родилась в Англии, больше никогда не была там. Это ее первый бал. Он устроен в честь ее восемнадцатилетия. Вот увидишь, она совсем не такая, как все.
— Мой дорогой Чарльз! Скажи на милость, зачем мне нужно оттачивать на ней свои когти? На маленьком чистосердечном существе, которое даже не сможет понять моего сарказма? Поверь, я не трачу время на хихикающих молоденьких девственниц. Я достаточно опытен, чтобы знать: только женщина может быть достойным противником.
Иногда Чарльз совсем не понимал Николаса, хотя они и стали компаньонами и даже своего рода друзьями. Они росли в разных странах, воспитывались в совершенно разной среде, но в их жилах текла одна кровь, и, кроме того, Николас много путешествовал, не раз бывал в Европе и ездил даже в Китай. Основное различие между ними заключалось в том, что Чарльз был действительно воспитан, внутренне вежлив, в то время как у Николаса хорошие манеры проявлялись только тогда, когда ему самому это было выгодно: он не желал подчиняться правилам и условностям. Но сегодня, с облегчением подумал лорд Чарльз, Николас ведет себя вполне достойно. Он даже завел со старшей мисс Ховард дружеский разговор, что было ему совершенно несвойственно.
Пользуясь случаем, лорд Чарльз тихо спросил Алексу:
— Вы не сочтете меня слишком навязчивым, если я вновь попрошу вас оказать мне честь и потанцевать со мной? Если, конечно, вы уже не обещали кому-нибудь…
Сама не желая того, Алекса невольно прислушивалась к разговору тети Хэриет и сеньора де ла Герры, речь шла о выращивании кофе и о транспортировке ягод. Лицемер! Ехидна! Что от него можно ждать?
Решительно отбросив эти мысли, Алекса сосредоточила все свое внимание на лорде Чарльзе и всячески игнорировала его так называемого кузена.
— Сейчас вы плохо обо мне подумаете, а тетя скажет, что я опозорила ее. Но должна вам признаться, что не могу вспомнить, обещала ли я кому-нибудь этот танец.
Как она мила, как искренна и открыта! Совсем не похожа на тех практичных девиц, с которыми ему приходилось общаться раньше. И, наверное, ей очень льстит его внимание.
— Вы не видите никого, кто бы со счастливыми глазами направлялся к вам? Ни один истинный джентльмен не позволит себе хотя бы на минуту опоздать на танец. Так что вы не нарушите приличия, если примете предложение другого джентльмена.
— Вы шутите или действительно говорите серьезно? — Алекса бросила быстрый взгляд на тетю, которая, к ее удивлению, была искренне увлечена разговором. Ей, пожалуй, не следует слишком часто танцевать с одним и тем же человеком, на это могут обратить внимание. Тетя не раз говорила ей об этом. Но ей очень хотелось избавиться от другого мужчины, чье присутствие она физически ощущала, от взгляда его зеленых глаз, который, казалось, проникал сквозь ее одежду, дотрагивался до тела, почти так же, как это делали его руки вчера ночью. Это ощущение было настолько осязаемым, что ей опять показалось, что все, что он делает, — естественно и правильно. О Господи! Так опять можно наделать глупостей!
— Слово чести, мисс Ховард. Есть вещи, по поводу которых я никогда не шучу.
Отбросив свои дикие мысли, Алекса быстро и почти механически сказала:
— Вы понимаете, я просто не хочу, чтобы меня неправильно поняли.
— Да кто может плохо подумать о вас, мисс Ховард? Я…
Лорд Чарльз замолчал, потому что в этот момент к ним подошел запыхавшийся молодой человек в военной форме и стал извиняться за то, что опоздал к началу танца.
Чарльз был не в силах скрыть своего разочарования. В тот самый момент он почувствовал насмешливый взгляд кошачьих глаз своего кузена, но сделал вид, что ничего не заметил, даже когда Николас лениво сказал:
— Наверное, трудно быть компаньонкой, или дуэньей, как говорят испанцы, такой привлекательной девушки. У меня есть две младшие сестры, и моя мама постоянно беспокоится о них, но никакие ее нравоучения, по-моему, не помогают. Может быть, здесь традиции не так строги? Я пытался убедить мать, что даже благовоспитанным девушкам нужно давать немного свободы, чтобы они чувствовали себя раскрепощено, но, должен признать, все бесполезно!
Он повел плечами, и стали заметны его сильные мускулы, обтянутые плотно прилегающим сюртуком. Хэриет пришла в ужас от того, что обратила на это внимание. Уже много лет прошло с тех пор, как она перестала замечать в мужчинах что-нибудь, кроме манер, одежды и внешнего лоска. Наверное, она совсем постарела!
— Даже в этой забытой Богом стране мы стараемся воспитывать девушек достойным образом. Племянницу воспитывала я, и, думаю, мне удалось научить ее самому важному — видеть разницу между тем, что правильно, а что нет. Во всяком случае, она редко разочаровывает меня.
— Я лично слышал о ней все только самое хорошее: и о ее внешности, и о манерах, — с чувством сказал лорд Чарльз, игнорируя циничный взгляд своего кузена. Черт побери этого Николаса и его дьявольский отрешенный вид! Пусть он сам и занимается опытными женщинами, если ему нравится! А он, лорд Чарльз, предпочитает невинных девушек, которые чисты и естественны, полны надежд и ожиданий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
Как будто прочитав ее мысли, лорд Чарльз сказал:
— Вы когда-нибудь пробовали шампанское, мисс Ховард? Нет? Ну, тогда вы обязательно должны это сделать, особенно по случаю вашего восемнадцатилетия.
Не дожидаясь ответа, он взял два бокала с одного из серебряных подносов. В его глазах появились озорные искорки, когда он повернулся к Алексе и, понизив голос, сказал:
— Если вас волнует, допустимо ли это для девушки, то могу вас заверить, что в высших кругах Лондона да и всей Европы дамы с удовольствием пьют шампанское, и это вполне нормально. Если вас спросят, можете сказать, что не могли отказаться от тоста, который я предложил, не показавшись при этом невоспитанной. Ну, так что? Вы согласны? Скажите «да».
Принимая из его рук бокал, Алекса не смогла сдержать улыбку:
— И какой же тост, лорд Чарльз? Так, на случай, если меня спросят?
— Единственный тост, который не может проигнорировать ни один истинный британец. За здоровье королевы и за ее скорую свадьбу!
«Настоящая леди не должна выпивать целый бокал одним глотком, но она, наверное, может позволить себе пить большими глотками, чтобы почувствовать вкус шампанского», — размышляла Алекса.
— Вам нравится шампанское? — спросил лорд Чарльз.
— Да. Я помню, в одной из папиных книг, рассказывающей о винах, их производстве и так далее, я прочла, что, когда пьешь шампанское, труднее всего привыкнуть к пузырькам. Но со временем, видимо, перестаешь обращать на них внимание.
Обнаружив у себя в руках уже третий бокал шампанского, Алекса с тревогой поняла, что не заметила, как лорд Чарльз вывел ее в другую галерею. Она должна быть осторожнее, иначе можно все испортить, и тетя Хэриет будет недовольна ею.
Стоя облокотившись на отполированные деревянные перила, Алекса в своем бело-золотом бальном платье была, казалось, обрамлена в чудесную раму из деревьев, темного ночного неба и огромных мерцающих звезд. Лорду Чарльзу безумно захотелось обнять и поцеловать ее, но он знал, что этого нельзя делать, по крайней мере сейчас. Он не должен шокировать или пугать ее, ну и, конечно же, не нужно забывать о ее тетушке.
Запинаясь, что было совершенно несвойственно ему, лорд Чарльз сказал:
— Есть возможность… Мисс Ховард, я прекрасно отдаю себе отчет, что мы знакомы всего несколько часов, и знаю, как положено вести себя в такой ситуации. Но поверьте, я получаю такое удовольствие, когда разговариваю с вами… То есть я хотел сказать, что, если наш корабль задержится в Коломбо на несколько дней, я почту за честь, если вы позволите мне вновь увидеть вас. Вы говорили, что некоторое время погостите у сэра Джона Трэйверса. Я, конечно же, прежде попрошу разрешения у него и вашей тетушки… Если вы не возражаете против нашей новой встречи, я буду очень рад!
— Слава Богу, тебе хватило ума вернуться до того, как твое отсутствие было замечено! Не следует таким образом привлекать к себе внимание и становиться объектом всеобщего обсуждения.
Хэриет, обмахивая себя веером, испытующе посмотрела на Алексу, когда та вернулась и села рядом с тетушкой, а виконт выразил желание принести ей свежие фрукты и крем. Хэриет пришла к выводу, что Алекса не выглядит так, как будто ее только что поцеловали, платье у нее не помято, и на нем нет пятен от еды и напитков. Она ворчливо сказала:
— С чего это вдруг ты решила, что проголодалась в такой поздний час?
Алекса озорно улыбнулась Хэриет:
— Два с половиной бокала шампанского. Я действительно не была голодна после такого обильного обеда, но я помню, друзья говорили, что нельзя пить на пустой желудок. — Заметив взгляд тети, Алекса быстро добавила: — Пожалуйста, не думай, что я опьянела, тетя Хэри, хотя я и в первый раз пила шампанское. Сейчас в высших кругах все дамы, даже королева, пьют шампанское. Поэтому не надо смотреть на меня так осуждающе! Я привыкну к шампанскому и научусь себя контролировать, как говорят наши ребята.
— Контролировать себя! Если ты будешь называть этих легкомысленных офицеров, с которыми ездила верхом и охотилась, ребятами, тебя здесь могут неправильно понять. Шампанское! Глупости, я никогда не поверю, что оно может нравиться. Я не хочу, чтобы ты испортила вечер, который до сих пор шел так удачно. Скажи мне правду, у тебя не кружится голова? Не горит лицо? Мне кажется, что у тебя пылают щеки…
— Пожалуйста, тетя Хэриет! — Алекса не могла скрыть нотки нетерпения. — Я сказала правду. Ты сама целый вечер говорила мне, что я взрослая девушка, что я не ребенок. У меня не кружится голова, а если щеки у меня горят…
Она остановилась, потому что Хэриет незаметно толкнула ее ногой. Подняв глаза, Алекса увидела, что в сопровождении двух слуг возвращается лорд Чарльз.
— Я с удовольствием посмотрю, как тебе удастся все это съесть, девочка! — язвительно прошептала Хэриет, прикрывшись веером. Она строго посмотрела на Алексу, оставшись недовольной из-за того, что не все смогла сказать ей по поводу спиртных напитков, особенно шампанского, которое, говорят, страшно коварно.
Слуги поставили два небольших столика на изогнутых ножках, огромную серебряную вазу с немыслимым количеством фруктов и кувшины с густым кремом. Пока слуги расставляли все это перед Алексой, ее взгляд был прикован к человеку, идущему рядом с лордом Чарльзом. Ей казалось, что виконт достаточно высок, но этот мужчина был дюйма на четыре выше его и шире в плечах. Его официальный вечерний костюм так хорошо сидел на нем, что было очевидно: он сшит на заказ. Длинные, плотно облегающие брюки прекрасно сочетались с сюртуком и парчовой жилеткой, в которой удачно соединялись красные, золотые и темно-зеленые оттенки. Темно-зеленый цвет очень подходил к его глазам, обрамленным длинными ресницами. «Какие у него звериные глаза, — подумала Алекса. — Похожи на те, что я когда-то видела в темноте в отблесках неверного света». В нем было что-то опасное, дикое. Алекса никак не могла понять, почему у нее сложилось такое впечатление. Его загоревшее лицо было почти таким же темным, как у здешних туземцев, а длинные темные бакенбарды лишь подчеркивали резкие черты лица. Казалось, он был достаточно уверен в себе и хорошо воспитан, но все же каким-то непостижимым образом резко отличался от окружающих, он был другим. Как будто вождь какого-то дикого племени ненадолго решил переодеться в современную одежду…
Почти сразу же Алекса поняла, что он не нравится ей, особенно ее раздражало то, как он нагло разглядывал ее. Она чувствовала его взгляд на своих губах, своей груди, на… Она не смогла справиться с собой и покраснела. Алекса подумала, что это явно какой-то мерзкий хам, и ее очень удивило, что лорд Чарльз общается с таким человеком.
Алекса прилагала все силы для того, чтобы хотя бы внешне казаться спокойной и безразличной, когда виконт Диринг знакомил ее и тетю со своим кузеном Николасом де ла Геррой. Испанская фамилия, хотя, по словам лорда Чарльза, испанкой была его мать. Но Алексу это не очень интересовало, ей только было непонятно, почему ее руки вдруг стали холодными и мокрыми, ей хотелось, чтобы он немедленно ушел и перестал смотреть на нее так, как леопард смотрит на свою жертву.
— Обе мисс Ховард живут на большой кофейной плантации в центральной, горной части Цейлона, где иногда бывает даже довольно холодно.
— Но, думаю, несмотря на жару и большую влажность, Коломбо имеет свои преимущества. Вы часто приезжаете сюда, мисс Ховард?
Алекса вдруг почувствовала, что ее пальцы судорожно сжали юбку, а ее легкое беспокойство переросло в страшное подозрение. Его голос с оттенком цинизма, подчеркнутая вежливость… Ей показалось, что она его где-то слышала… Это… О нет, пожалуйста, Господи, нет!
— Нет! — вскрикнула Алекса. Но, заметив изумленный взгляд виконта, она быстро добавила: — Я хотела сказать, что мы не часто приезжаем в Коломбо. Правда, тетя? Сейчас мы здесь потому, что… Конечно, было так мило со стороны губернатора и миссис Маккензи…
«Да что же случилось с девочкой? — раздраженно подумала Хэриет. — Она прекрасно вела себя весь вечер, а сейчас вдруг начала запинаться, как школьница. Наверное, виной тому шампанское».
Хэриет быстро заговорила, больше не давая Алексе сказать ни слова:
— Мы приехали только вчера. Это действительно было очень долгое и утомительное путешествие. Когда мы добрались, моя племянница была такой утомленной, что я немедленно отправила ее в постель.
— О, мы тоже приехали только вчера! — воскликнул лорд Чарльз.
— Поскольку заходить в порт Коломбо лучше при свете дня, мы были вынуждены бросить якорь недалеко от берега. Хотя и были очень расстроены из-за необходимости провести еще одну ночь на корабле, тем более что берег был совсем рядом, мы даже видели прибрежные огни, а в бинокль могли рассмотреть дом и сад губернатора. Если бы кто-нибудь из вас, дамы, прогуливался под луной прошлой ночью, то непременно заметил бы рейдовые огни нашего корабля.
Слушая его немного медлительную речь, Алекса почувствовала отвращение к этому человеку. Как… Какой он низкий и подлый! Хочет дать понять, что узнал ее. Подобно коварной дикой кошке, которую он напомнил ей с самого начала, он заставлял ее страдать и мучиться, продолжая свою жестокую игру. Возможно, он надеялся увидеть ее униженной, потерявшей выдержку, гордость и мужество.
— Полагаю, что мы с моей племянницей давно спали к тому времени, как взошла луна.
Да благословит Господь тетю Хэриет!
— Алекса так крепко спала, что я не смогла разбудить ее ни к завтраку, ни к ленчу, — продолжала Хэриет.
Проигнорировав своего мучителя, Алекса благодарно улыбнулась лорду Чарльзу и принялась за фрукты, поставленные перед ней. Она всегда очень любила свежие ананасы, манго и папайю, политые густым кремом, но сейчас Алекса не чувствовала вкуса фруктов и ела только для того, чтобы не принимать участия в разговоре и не смотреть в его сторону. Какой мерзкий, отвратительный человек этот кузен Николас, которым так восхищается лорд Чарльз! Несмотря на его внешний лоск, он не похож на джентльмена и совершенно не умеет обращаться с женщинами. Настоящий джентльмен вел бы себя так, как будто ничего не случилось. Слава Богу, у нее хватило благоразумия вовремя остановиться тогда у бассейна. Она ведь прогнала его, разве нет? И сама решила забыть все, что случилось прошлой ночью, и ей почти удалось это, и вот… Почему он не уходит? Что ему надо? К чему играть в кошки-мышки? При мысли об этом сердце ее чуть не остановилось.
— Вам все нравится, мисс Ховард?
Гордо подняв голову, Алекса очаровательно улыбнулась лорду Чарльзу:
— Это именно то, о чем я мечтала весь вечер, и я искренне благодарна за вашу доброту и внимание.
Он радостно улыбнулся ей. Алекса молчала последние несколько минут, и лорд Чарльз подумал, что чем-то обидел ее. Ей могло не понравиться, что он представил ее своему кузену, не спросив предварительно разрешения. Ну и, конечно, Николас мог произвести на нее неблагоприятное впечатление. Девушкам обычно не нравятся мужчины, не принимающие участия в «глупых гостиных играх». И потом этот странный блеск его глаз, который не предвещает ничего хорошего… Николас, смеясь, обещал ему сегодня, что будет вести себя на балу подобающим образом, а если ему все это надоест, то он немедленно уйдет, не выпуская своих когтей.
— Надеюсь, ты не будешь с ней говорить в обычной для тебя манере? Она слишком молода и неопытна. И хотя и родилась в Англии, больше никогда не была там. Это ее первый бал. Он устроен в честь ее восемнадцатилетия. Вот увидишь, она совсем не такая, как все.
— Мой дорогой Чарльз! Скажи на милость, зачем мне нужно оттачивать на ней свои когти? На маленьком чистосердечном существе, которое даже не сможет понять моего сарказма? Поверь, я не трачу время на хихикающих молоденьких девственниц. Я достаточно опытен, чтобы знать: только женщина может быть достойным противником.
Иногда Чарльз совсем не понимал Николаса, хотя они и стали компаньонами и даже своего рода друзьями. Они росли в разных странах, воспитывались в совершенно разной среде, но в их жилах текла одна кровь, и, кроме того, Николас много путешествовал, не раз бывал в Европе и ездил даже в Китай. Основное различие между ними заключалось в том, что Чарльз был действительно воспитан, внутренне вежлив, в то время как у Николаса хорошие манеры проявлялись только тогда, когда ему самому это было выгодно: он не желал подчиняться правилам и условностям. Но сегодня, с облегчением подумал лорд Чарльз, Николас ведет себя вполне достойно. Он даже завел со старшей мисс Ховард дружеский разговор, что было ему совершенно несвойственно.
Пользуясь случаем, лорд Чарльз тихо спросил Алексу:
— Вы не сочтете меня слишком навязчивым, если я вновь попрошу вас оказать мне честь и потанцевать со мной? Если, конечно, вы уже не обещали кому-нибудь…
Сама не желая того, Алекса невольно прислушивалась к разговору тети Хэриет и сеньора де ла Герры, речь шла о выращивании кофе и о транспортировке ягод. Лицемер! Ехидна! Что от него можно ждать?
Решительно отбросив эти мысли, Алекса сосредоточила все свое внимание на лорде Чарльзе и всячески игнорировала его так называемого кузена.
— Сейчас вы плохо обо мне подумаете, а тетя скажет, что я опозорила ее. Но должна вам признаться, что не могу вспомнить, обещала ли я кому-нибудь этот танец.
Как она мила, как искренна и открыта! Совсем не похожа на тех практичных девиц, с которыми ему приходилось общаться раньше. И, наверное, ей очень льстит его внимание.
— Вы не видите никого, кто бы со счастливыми глазами направлялся к вам? Ни один истинный джентльмен не позволит себе хотя бы на минуту опоздать на танец. Так что вы не нарушите приличия, если примете предложение другого джентльмена.
— Вы шутите или действительно говорите серьезно? — Алекса бросила быстрый взгляд на тетю, которая, к ее удивлению, была искренне увлечена разговором. Ей, пожалуй, не следует слишком часто танцевать с одним и тем же человеком, на это могут обратить внимание. Тетя не раз говорила ей об этом. Но ей очень хотелось избавиться от другого мужчины, чье присутствие она физически ощущала, от взгляда его зеленых глаз, который, казалось, проникал сквозь ее одежду, дотрагивался до тела, почти так же, как это делали его руки вчера ночью. Это ощущение было настолько осязаемым, что ей опять показалось, что все, что он делает, — естественно и правильно. О Господи! Так опять можно наделать глупостей!
— Слово чести, мисс Ховард. Есть вещи, по поводу которых я никогда не шучу.
Отбросив свои дикие мысли, Алекса быстро и почти механически сказала:
— Вы понимаете, я просто не хочу, чтобы меня неправильно поняли.
— Да кто может плохо подумать о вас, мисс Ховард? Я…
Лорд Чарльз замолчал, потому что в этот момент к ним подошел запыхавшийся молодой человек в военной форме и стал извиняться за то, что опоздал к началу танца.
Чарльз был не в силах скрыть своего разочарования. В тот самый момент он почувствовал насмешливый взгляд кошачьих глаз своего кузена, но сделал вид, что ничего не заметил, даже когда Николас лениво сказал:
— Наверное, трудно быть компаньонкой, или дуэньей, как говорят испанцы, такой привлекательной девушки. У меня есть две младшие сестры, и моя мама постоянно беспокоится о них, но никакие ее нравоучения, по-моему, не помогают. Может быть, здесь традиции не так строги? Я пытался убедить мать, что даже благовоспитанным девушкам нужно давать немного свободы, чтобы они чувствовали себя раскрепощено, но, должен признать, все бесполезно!
Он повел плечами, и стали заметны его сильные мускулы, обтянутые плотно прилегающим сюртуком. Хэриет пришла в ужас от того, что обратила на это внимание. Уже много лет прошло с тех пор, как она перестала замечать в мужчинах что-нибудь, кроме манер, одежды и внешнего лоска. Наверное, она совсем постарела!
— Даже в этой забытой Богом стране мы стараемся воспитывать девушек достойным образом. Племянницу воспитывала я, и, думаю, мне удалось научить ее самому важному — видеть разницу между тем, что правильно, а что нет. Во всяком случае, она редко разочаровывает меня.
— Я лично слышал о ней все только самое хорошее: и о ее внешности, и о манерах, — с чувством сказал лорд Чарльз, игнорируя циничный взгляд своего кузена. Черт побери этого Николаса и его дьявольский отрешенный вид! Пусть он сам и занимается опытными женщинами, если ему нравится! А он, лорд Чарльз, предпочитает невинных девушек, которые чисты и естественны, полны надежд и ожиданий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62