И опять я увидела того человека у магазина, и опять убежала… Так начались наши скитания.
– Тебе, наверное, постоянно приходилось оглядываться назад?
– Да, такова цена за мой поступок. Одно время мы жили в Сент-Луисе…
– Почему ты не вернулась на Восток, в какой-нибудь большой город?
– Я думала, что жить там сложнее. К тому же я была молода и напугана.
– Продолжай, я прервал тебя… – спокойно сказал Форчен.
– В Сент-Луис я приехала с тремя тысячами долларов, которые мне удалось скопить, и там я открыла счет в банке. Позже я перевела их на Север, на свой счет. А все остальное тебе известно.
Они стояли молча. Клер не знала, о чем думает сейчас Форчен. Может быть, он осуждает ее за все, что она сделала? Наконец она повернулась к нему.
– Стало очень прохладно…
– Там есть стулья, – сказал Форчен, указывая на простые деревянные кресла, стоящие на палубе. Он взял ее за руку, едва касаясь ее пальцев, и повел к ним. Клер почувствовала легкое, едва ощутимое прикосновение его руки. Она расположилась в деревянном кресле, Форчен сел рядом.
Дул свежий, прохладный ветерок. Тишину нарушал только шум волн, бьющихся о борт корабля. Через несколько минут Клер уже дремала.
Наслаждаясь прохладой, О'Брайен смотрел на звезды и думал о семнадцатилетней девушке, у которой на руках был маленький ребенок. Ей пришлось одной содержать его и защищать от охотившихся за ним людей. Форчен взглянул на Клер. Она слегка склонила голову набок, ее длинные черные ресницы лежали на щеках. Он встал и взял ее на руки. Она казалась легкой, словно пушинка, хрупкой, нежной и теплой.
В каюте Форчен положил Клер на кровать, снял с нее туфли и провел рукой по ее узким щиколоткам.
О'Брайен повернулся и вышел из каюты. Он направился на палубу и, сев на стул, начал думать об Атланте и своем новом бизнесе. Форчен построит новый красивый дом и не позволит Тревору Венгеру даже приблизиться к Майклу.
Наконец Форчен откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и заснул.
* * *
Через несколько дней они пересели на корабль поменьше, следующий вверх по реке в Чатакучи, штат Флорида. Там Форчен купил фургон, на котором они отправились в Атланту.
Поздно вечером они остановились переночевать в Дональсонвилле. В двухэтажном отеле Форчен снял две соседние комнаты. После того как Майкл заснул в своей комнате, он вернулся в их с Клер номер. Она посмотрела на него.
– Теперь Тревор Венгер уже наверняка узнал, что Гарвуд мертв. По-моему, небезопасно оставлять Майкла одного. Его дед мог послать за ним еще кого-нибудь.
– Теперь Тревор Венгер поймет, что мы возвращаемся в Атланту. Думаю, ему уже известно, что мальчик со мной. Нет причин для беспокойства, но я на всякий случай запер дверь в комнату Майкла. Мы услышим, если он позовет нас.
В комнате Форчена и Клер стоял умывальник, кресло-качалка и одна кровать. О'Брайен беспокойно ходил по комнате. Рукава его рубашки были высоко закатаны и верхние пуговицы расстегнуты. Он открыл сумку, которую взял с собой в номер, достал нож и засунул его за голенище ботинка. Потом заткнул за пояс маленький пистолет Клер, накинул китель и повернулся к ней.
– Клер, я уйду из номера. Здесь душно, а еще нескоро собираюсь ложиться… Пойду сыграю партию в карты.
Клер кивнула и посмотрела ему вслед. «Может быть, он пошел попытать счастье в картах, а может быть, найти женщину», – подумала она. Во время путешествия на корабле он спал где угодно, но только не в их маленькой каюте, не вместе с ней.
Она потерла пальцами виски и подошла к окну, наслаждаясь приятной ночной прохладой. Клер несколько раз заходила к Майклу в номер, он мирно спал. Она оставила, наконец, дверь, соединявшую их номера, открытой и стала укладывать спать.
Клер одела свою белую ночную рубашку и посмотрелась в длинное зеркало. Сорочка была достаточно плотной, и все же через материал проступали коричневые точечки ее сосков. Она решила спать без одеяла: в комнате было очень жарко. Да и Форчен еще нескоро должен был вернуться.
Она вытянулась на кровати. От духоты Клер вспотела и не могла заснуть. Она расстегнула пуговицу на вороте сорочки и вытерла шею. Клер смотрела в пустоту и уже почти задремала, как вдруг до ее слуха донесся какой-то звон.
ГЛАВА 14
Лампа была погашена, и комнату заливал лунный свет. Форчен остановился у стола и опустошил карманы своего кителя. Когда по полу, позвякивая, покатились монетки, Клер присела на кровати.
– Бог мой! Ты все это выиграл?
Он поднял руку и посмотрел на нее.
– Извини, если разбудил тебя.
– Я не могу уснуть. Очень жарко, – сказала она и, выбравшись из постели, подошла к столу и провела рукой по монетам. – Золотые! Господи, сколько же ты выиграл?!
Форчен чиркнул спичкой, осветившей его скулы и подбородок, поднес сигару ко рту и, скосив глаза, прикурил. Два маленьких огонька отразились в его голубых глазах. Он посмотрел на Клер.
– Можешь сосчитать их, Клер.
И прежде чем затушить спичку, Форчен скользнул по ней взглядом. Она посмотрела на монеты, пододвинула их к краю стола и села. О'Брайен в это время зажег маленькую лампу.
– Карточные игроки, которых я встречала, обычно больше проигрывают, чем выигрывают.
– Когда я проигрываю, я кончаю играть. Мой отец проиграл в карты процветающую ферму и все, что у нас было. Карты погубили его, подорвали здоровье моей матери и заставили нас покинуть Ирландию. Я не собираюсь спускать все наши деньги, так что можешь спать спокойно.
– Хорошо.
Она считала деньги, склонив голову над столом, а Форчен наблюдал за ней. Ее каштановые волосы упали вперед и сверкали в тусклом свете лампы. Халат был расстегнут и распахнулся, открывая бледную кожу и мягкий изгиб груди.
– Клер, половина твоя.
Она подняла голову и посмотрела на него своими темными глазами.
– Спасибо, но так как твоя жена принадлежит тебе, значит, все, что есть у нее, принадлежит тебе.
Форчен встал, положив руки на бедра. От выпитого бренди и духоты в комнате ему было жарко.
– Ты можешь сохранить свои сбережения.
– Благодарю, с удовольствием, – хмуро ответила она.
– На случай, если захочешь сбежать, – сказал он, понимая, что его слова проникнуты цинизмом. Клер опять наклонилась над деньгами, а он почувствовал, как в нем пробудилось желание. Ему хотелось обнять ее и поцеловать, бросить на кровать и овладеть ею.
Форчен беспокойно расхаживал по комнате, понимая, что никто из них в эту ночь не сможет заснуть. Повернувшись, он посмотрел на Клер.
– Хочешь, я научу тебя играть в покер? Она подняла голову и внимательно посмотрела на него, обдумывая его слова.
– Да. Я не могу уснуть, и ты, похоже, не собираешься ложиться.
– Можешь взять половину этих денег.
– И ты с легкостью отыграешь их у меня.
– Игра интереснее, если есть риск.
Он присел к столу и разделил деньги. Она взглянула на него.
– Господи! Ты выиграл огромную сумму! А ты проигрывал когда-нибудь столько же?
– Да, но я все возвращал. Я же говорил тебе, что не собираюсь просаживать в карты все, что у меня есть.
Форчен наклонился к Клер, чтобы объяснить ей, как брать взятки, его взгляд мельком упал на треугольный вырез ее сорочки. Она же была слишком занята запоминанием карт и разглядыванием кучек денег, чтобы заметить это.
Хлопковая рубашка была расстегнута чуть ниже впадинки на шее, одна сторона ее была распахнута довольно широко, чтобы видеть очертания ее упругой груди. Ему хотелось протянуть через стол руку, снять с Клер рубашку и обхватить руками ее нежные груди.
Внимание Форчена опять вернулось к картам. Ко второй раздаче он остановился и внимательно посмотрел на Клер, которая прикусила нижнюю губу и нахмурилась.
– Клер, чтобы выиграть в покер, нужно блефовать. Нельзя своими эмоциями показывать, какие у тебя взятки.
Ее темные глаза посмотрели на него.
– Теперь понимаю, почему ты выигрываешь.
Он бросил на середину стола монетку и едва сдерживал смешок.
– Даю тебе взаймы.
– Так ты уже узнал, что у меня ничего не осталось?
– Ты не знаешь, что у меня… Мои карты, может быть, лучше, а может быть, хуже твоих.
– Уж только не хуже, – сказала она, бросая на стол свои карты. Форчен сгреб выигрыш. Его опять развеселило выражение лица Клер, когда она наблюдала, как уходят от нее деньги.
– Какие у тебя сбережения?
– По твоим меркам, наверное, небольшие. Я не так привыкла к деньгам, как ты. У меня четыре тысячи долларов.
– Это хорошие деньги, – удивившись, сказал он. Она либо очень много откладывала, либо зарабатывала больше, чем он предполагал.
– Ты говорил, что ради Майкла собираешься войти в светское общество Атланты. А как они воспримут то, что ты воевал с Шерманом?
Форчен откинул со лба волнистую прядь.
– Я не буду упоминать о генерале Шермане, ведь я воевал под командованием генерала Говарда. А ты – южанка… Мой брат был офицером Конфедерации, Раф снабжал товарами Юг. Все три брата – южане. Кроме того, Атланта меняется, заново отстраивается, туда стекаются люди со всей Америки. В Атланту вложено много северных денег. Они примут меня.
Она хмуро посмотрела на него.
– Да, они примут. Может быть, ты встретишь там кого-нибудь и полюбишь.
– Нет, этого не будет. Мерили давно уже нет со мной, а я еще ни разу не испытал к женщине ничего, кроме физического влечения.
Клер опустила голову. Форчен не мог представить себе, что его слова ранят ее. Ведь между ними не было любви.
Он перетасовал карты и раздал.
Во время следующей игры глаза Клер оживленно светились. Форчену пришлось подавить улыбку, потому что она всем своим видом показывала, что у нее на руках выигрышная карта. Он взглянул на маленькую кучку денег и специально заказал больше, желая дать ей возможность отыграть ту сумму, с которой она начала игру.
– Я выиграла! – радостно воскликнула Клер, и Форчен, бросив на стол свои карты, смотрел, как она открывает карты – три туза и две дамы.
Клер посмотрела на него.
– Ты ведь знал, что я выиграю, да?
Он улыбнулся и пожал плечами, потянулся и откинулся на спинку стула.
– Ты так и не научилась скрывать свои эмоции.
– Может быть, скоро научусь. Но это несправедливо. Ты вернул мне все деньги, которые выиграл.
– Бери их, Клер. Ты можешь взять все…
Мне безразлично.
– Ты не знаешь цену деньгам.
– Так лучше. Когда наш корабль затонул, мы все потеряли. У меня не было ни гроша, когда я приехал в Балтимор, и мне не хотелось бы, чтобы так случилось опять, – сказал он, вспоминая те первые, ужасные дни. – Мне было пятнадцать лет тогда, и прежде чем я получил работу в кораблестроительной компании, прошло дьявольски много времени. Но теперь я прекрасно устроен, собираюсь начать свой собственный бизнес и преуспеть в нем. К тому же в моей жизни появились более важные вещи… Майкл важнее… Он важнее, чем деньги… Он тебе важнее, чем… Ты же не продашь его мне.
– Нет! Ни за что! – Клер встала, взяла из сумки свое голубое платье и завернула в него деньги.
– Что ты делаешь?
– Я не хочу, чтобы люди, которые будут нести наши вещи, услышали этот звон и поняли, что сумка набита деньгами.
– Я и не думал, что ты избавишься от этого платья, даже несмотря на то, что у тебя появились новые.
Она посмотрела на него широко открытыми глазами.
– Почему я должна его хранить? Оно уже никуда не годится.
Форчен закурил последнюю сигару из коробки, прошелся по комнате и, взяв бутылку бренди, отхлебнул из горлышка. Он опустил бутылку и стал наблюдать, как Клер движется по комнате. На лбу у нее выступила испарина, несколько прядей каштановых волос прилипли к вискам. Он скользнул взглядом, оглядывая ее с ног до головы. Клер стояла между лампой и столом. Форчен видел очертания ее фигуры, ее полные, упругие груди, тонкую талию, плоский живот, длинные ноги и бугорок внизу живота. На ней не было ничего, кроме тонкого, полупрозрачного халата. В нем опять проснулось желание. Он знал, что если сейчас не уйдет из комнаты, то не сможет отвечать за свои действия.
Клер повернулась и поставила сумку в общую груду их вещей, которая располагалась всего в нескольких дюймах от него. Взгляд Форчена опустился на открытый вырез ее халата.
– Черт, – сказал он и, протянув руку, привлек ее к себе, – я знаю, что здесь жарко, но ты расстегнулась…
Клер широко распахнула глаза и слегка коснулась его рук выше локтя, когда он наклонил голову и прижался ртом к ее губам. От прикосновения к ее мягким губам Форчена охватила волна неистового возбуждения. Его язык ворвался глубоко в ее рот, он чувствовал приятную влажность ее языка, близость ее тела, прикрытого лишь халатиком. Форчен провел руками по ее спине и положил на выпуклые изгибы ее ягодиц свои горячие ладони. Он отлично понимал, что его жизнь слишком усложнится, если он овладеет сейчас Клер.
Она обвила руками шею Форчена, прижалась к нему и с жадностью отвечала на его поцелуи. Руки О'Брайена, скользя по ее спине, опустились на бедра. Сердце Клер учащенно забилось. От острых, незнакомых ощущений, которые вызывал в ней Форчен, у нее закружилась голова. Клер жаждала поцелуев этого напористого и сильного мужчины, хотя теперь, как и прежде, между ними не было любви.
Она отстранилась от него. Его руки скользнули под халат и обхватили ее грудь. Форчен медленно поглаживал большим пальцем ее сосок, доставляя ей огромное наслаждение. От охвативших ощущений Клер ахнула и моментально забыла, что собиралась остановить Форчена. Он наклонил голову, обхватил губами ее сосок и начал дразнить его языком, слегка покусывая зубами.
Клер опять отстранилась, отступила назад и запахнула ворот халата.
– Я забыла, что у меня расстегнуты пуговицы. Было так жарко…
Она посмотрела на Форчена, дрожа от острого желания. Его глаза так смотрели на нее, что ей снова захотелось броситься в его объятия. Он, казалось, пожирал ее взглядом. Клер заметила напряженный бугорок, выпирающий из брюк Форчена, и почувствовала слабость в коленях от охватившей ее страсти.
– Пойду пройдусь, – сказал он и, выйдя из комнаты, тихо закрыл за собой дверь.
Клер смотрела на его удаляющуюся фигуру и думала об их браке: «Может быть, отдаться ему? Насладиться его поцелуями, ласками? Но… А как же любовь?» И каждый раз, размышляя над этим, она понимала, что любовь ей необходима. Если она отдаст свое тело, то обязательно влюбится в него.
Клер подошла к окну. Ей захотелось пройти вместе с Форченом. «Какой будет наша семейная жизнь? Будет ли она наполнена муками, какие мы испытали только что, пока он не найдет себе любовницу?» – промелькнуло в голове, и при мысли о любовнице Клер пришла в ярость. Ей не хотелось, чтобы он был с другой женщиной, но в тоже время она не может удерживать его. Ведь они не любят друг друга.
Форчен вернулся на рассвете, сел на стул и положил свои длинные ноги на стол. Как только рассвело и он понял, что Клер проснулась, они начали собираться в дорогу.
Солнце еще не поднялось над крышами домов, а они уже двигались на север. На заднем сиденье фургона спал Майкл.
Мальчик проснулся поздно утром и весь день восхищенно смотрел на расстилающийся за повозкой пейзаж. Клер слышала, как Форчен пообещал ему устроить еще одно путешествие на корабле.
Они ехали без остановки до позднего вечера. Форчен гнал лошадей, и Клер поняла, что ему хочется поскорее прибыть в Атланту. Он, казалось, был в напряжении, всю дорогу молчал и лишь иногда перебрасывался словечками с Майклом. Иногда она ловила его жадный, оценивающий взгляд, и тогда ее сердце начинало биться еще сильнее.
На ночь они остановились в Абвилле, расположенном на реке Чатакучи, и как только Майкл заснул, Форчен вышел из комнаты. В помещении было так же душно, как и прошлой ночью. Клер подошла к окну и села, не зная, когда ожидать Форчена назад. Она заснула в кресле у окна, но с первыми лучами солнца обнаружила, что лежит уже в кровати. В другом конце узкой комнаты стоял Форчен и вытирал после бритья лицо.
– Как только ты будешь готова, я возьму Майкла и мы продолжим путь.
Они опять гнали лошадей, не останавливаясь, пока поздно вечером не достигли Коламбаса. Клер восхищалась выносливостью Форчена: он почти не спал с тех пор, как они покинули корабль.
Последние две ночи они провели в Коламбасе и Ла-Гранже. Наконец поздно вечером они въехали в Атланту и покатили по Пичтри-стрит. Вся земля за городским холмом была заставлена солдатскими палатками. Мягкий, неяркий свет газовых рожков на углу улиц освещал ночной город.
Когда они повернули на Уайтхолл-стрит, Клер пересела на сиденье рядом с Форченом.
– И не подумаешь, что здесь шли бои, а город был сожжен.
– Да. Слава Богу, все закончилось… Перед войной Атланта была железнодорожным узлом. Вот почему город так быстро возродился. Главная ассамблея штата Джорджия решила построить железную дорогу, чтобы перевозить хлопок. Она должна тянуться от Теннеси до реки Чатакучи, но, в конечном итоге, последняя станция расположилась в нескольких милях к югу от реки, где сходятся несколько дорог.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
– Тебе, наверное, постоянно приходилось оглядываться назад?
– Да, такова цена за мой поступок. Одно время мы жили в Сент-Луисе…
– Почему ты не вернулась на Восток, в какой-нибудь большой город?
– Я думала, что жить там сложнее. К тому же я была молода и напугана.
– Продолжай, я прервал тебя… – спокойно сказал Форчен.
– В Сент-Луис я приехала с тремя тысячами долларов, которые мне удалось скопить, и там я открыла счет в банке. Позже я перевела их на Север, на свой счет. А все остальное тебе известно.
Они стояли молча. Клер не знала, о чем думает сейчас Форчен. Может быть, он осуждает ее за все, что она сделала? Наконец она повернулась к нему.
– Стало очень прохладно…
– Там есть стулья, – сказал Форчен, указывая на простые деревянные кресла, стоящие на палубе. Он взял ее за руку, едва касаясь ее пальцев, и повел к ним. Клер почувствовала легкое, едва ощутимое прикосновение его руки. Она расположилась в деревянном кресле, Форчен сел рядом.
Дул свежий, прохладный ветерок. Тишину нарушал только шум волн, бьющихся о борт корабля. Через несколько минут Клер уже дремала.
Наслаждаясь прохладой, О'Брайен смотрел на звезды и думал о семнадцатилетней девушке, у которой на руках был маленький ребенок. Ей пришлось одной содержать его и защищать от охотившихся за ним людей. Форчен взглянул на Клер. Она слегка склонила голову набок, ее длинные черные ресницы лежали на щеках. Он встал и взял ее на руки. Она казалась легкой, словно пушинка, хрупкой, нежной и теплой.
В каюте Форчен положил Клер на кровать, снял с нее туфли и провел рукой по ее узким щиколоткам.
О'Брайен повернулся и вышел из каюты. Он направился на палубу и, сев на стул, начал думать об Атланте и своем новом бизнесе. Форчен построит новый красивый дом и не позволит Тревору Венгеру даже приблизиться к Майклу.
Наконец Форчен откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и заснул.
* * *
Через несколько дней они пересели на корабль поменьше, следующий вверх по реке в Чатакучи, штат Флорида. Там Форчен купил фургон, на котором они отправились в Атланту.
Поздно вечером они остановились переночевать в Дональсонвилле. В двухэтажном отеле Форчен снял две соседние комнаты. После того как Майкл заснул в своей комнате, он вернулся в их с Клер номер. Она посмотрела на него.
– Теперь Тревор Венгер уже наверняка узнал, что Гарвуд мертв. По-моему, небезопасно оставлять Майкла одного. Его дед мог послать за ним еще кого-нибудь.
– Теперь Тревор Венгер поймет, что мы возвращаемся в Атланту. Думаю, ему уже известно, что мальчик со мной. Нет причин для беспокойства, но я на всякий случай запер дверь в комнату Майкла. Мы услышим, если он позовет нас.
В комнате Форчена и Клер стоял умывальник, кресло-качалка и одна кровать. О'Брайен беспокойно ходил по комнате. Рукава его рубашки были высоко закатаны и верхние пуговицы расстегнуты. Он открыл сумку, которую взял с собой в номер, достал нож и засунул его за голенище ботинка. Потом заткнул за пояс маленький пистолет Клер, накинул китель и повернулся к ней.
– Клер, я уйду из номера. Здесь душно, а еще нескоро собираюсь ложиться… Пойду сыграю партию в карты.
Клер кивнула и посмотрела ему вслед. «Может быть, он пошел попытать счастье в картах, а может быть, найти женщину», – подумала она. Во время путешествия на корабле он спал где угодно, но только не в их маленькой каюте, не вместе с ней.
Она потерла пальцами виски и подошла к окну, наслаждаясь приятной ночной прохладой. Клер несколько раз заходила к Майклу в номер, он мирно спал. Она оставила, наконец, дверь, соединявшую их номера, открытой и стала укладывать спать.
Клер одела свою белую ночную рубашку и посмотрелась в длинное зеркало. Сорочка была достаточно плотной, и все же через материал проступали коричневые точечки ее сосков. Она решила спать без одеяла: в комнате было очень жарко. Да и Форчен еще нескоро должен был вернуться.
Она вытянулась на кровати. От духоты Клер вспотела и не могла заснуть. Она расстегнула пуговицу на вороте сорочки и вытерла шею. Клер смотрела в пустоту и уже почти задремала, как вдруг до ее слуха донесся какой-то звон.
ГЛАВА 14
Лампа была погашена, и комнату заливал лунный свет. Форчен остановился у стола и опустошил карманы своего кителя. Когда по полу, позвякивая, покатились монетки, Клер присела на кровати.
– Бог мой! Ты все это выиграл?
Он поднял руку и посмотрел на нее.
– Извини, если разбудил тебя.
– Я не могу уснуть. Очень жарко, – сказала она и, выбравшись из постели, подошла к столу и провела рукой по монетам. – Золотые! Господи, сколько же ты выиграл?!
Форчен чиркнул спичкой, осветившей его скулы и подбородок, поднес сигару ко рту и, скосив глаза, прикурил. Два маленьких огонька отразились в его голубых глазах. Он посмотрел на Клер.
– Можешь сосчитать их, Клер.
И прежде чем затушить спичку, Форчен скользнул по ней взглядом. Она посмотрела на монеты, пододвинула их к краю стола и села. О'Брайен в это время зажег маленькую лампу.
– Карточные игроки, которых я встречала, обычно больше проигрывают, чем выигрывают.
– Когда я проигрываю, я кончаю играть. Мой отец проиграл в карты процветающую ферму и все, что у нас было. Карты погубили его, подорвали здоровье моей матери и заставили нас покинуть Ирландию. Я не собираюсь спускать все наши деньги, так что можешь спать спокойно.
– Хорошо.
Она считала деньги, склонив голову над столом, а Форчен наблюдал за ней. Ее каштановые волосы упали вперед и сверкали в тусклом свете лампы. Халат был расстегнут и распахнулся, открывая бледную кожу и мягкий изгиб груди.
– Клер, половина твоя.
Она подняла голову и посмотрела на него своими темными глазами.
– Спасибо, но так как твоя жена принадлежит тебе, значит, все, что есть у нее, принадлежит тебе.
Форчен встал, положив руки на бедра. От выпитого бренди и духоты в комнате ему было жарко.
– Ты можешь сохранить свои сбережения.
– Благодарю, с удовольствием, – хмуро ответила она.
– На случай, если захочешь сбежать, – сказал он, понимая, что его слова проникнуты цинизмом. Клер опять наклонилась над деньгами, а он почувствовал, как в нем пробудилось желание. Ему хотелось обнять ее и поцеловать, бросить на кровать и овладеть ею.
Форчен беспокойно расхаживал по комнате, понимая, что никто из них в эту ночь не сможет заснуть. Повернувшись, он посмотрел на Клер.
– Хочешь, я научу тебя играть в покер? Она подняла голову и внимательно посмотрела на него, обдумывая его слова.
– Да. Я не могу уснуть, и ты, похоже, не собираешься ложиться.
– Можешь взять половину этих денег.
– И ты с легкостью отыграешь их у меня.
– Игра интереснее, если есть риск.
Он присел к столу и разделил деньги. Она взглянула на него.
– Господи! Ты выиграл огромную сумму! А ты проигрывал когда-нибудь столько же?
– Да, но я все возвращал. Я же говорил тебе, что не собираюсь просаживать в карты все, что у меня есть.
Форчен наклонился к Клер, чтобы объяснить ей, как брать взятки, его взгляд мельком упал на треугольный вырез ее сорочки. Она же была слишком занята запоминанием карт и разглядыванием кучек денег, чтобы заметить это.
Хлопковая рубашка была расстегнута чуть ниже впадинки на шее, одна сторона ее была распахнута довольно широко, чтобы видеть очертания ее упругой груди. Ему хотелось протянуть через стол руку, снять с Клер рубашку и обхватить руками ее нежные груди.
Внимание Форчена опять вернулось к картам. Ко второй раздаче он остановился и внимательно посмотрел на Клер, которая прикусила нижнюю губу и нахмурилась.
– Клер, чтобы выиграть в покер, нужно блефовать. Нельзя своими эмоциями показывать, какие у тебя взятки.
Ее темные глаза посмотрели на него.
– Теперь понимаю, почему ты выигрываешь.
Он бросил на середину стола монетку и едва сдерживал смешок.
– Даю тебе взаймы.
– Так ты уже узнал, что у меня ничего не осталось?
– Ты не знаешь, что у меня… Мои карты, может быть, лучше, а может быть, хуже твоих.
– Уж только не хуже, – сказала она, бросая на стол свои карты. Форчен сгреб выигрыш. Его опять развеселило выражение лица Клер, когда она наблюдала, как уходят от нее деньги.
– Какие у тебя сбережения?
– По твоим меркам, наверное, небольшие. Я не так привыкла к деньгам, как ты. У меня четыре тысячи долларов.
– Это хорошие деньги, – удивившись, сказал он. Она либо очень много откладывала, либо зарабатывала больше, чем он предполагал.
– Ты говорил, что ради Майкла собираешься войти в светское общество Атланты. А как они воспримут то, что ты воевал с Шерманом?
Форчен откинул со лба волнистую прядь.
– Я не буду упоминать о генерале Шермане, ведь я воевал под командованием генерала Говарда. А ты – южанка… Мой брат был офицером Конфедерации, Раф снабжал товарами Юг. Все три брата – южане. Кроме того, Атланта меняется, заново отстраивается, туда стекаются люди со всей Америки. В Атланту вложено много северных денег. Они примут меня.
Она хмуро посмотрела на него.
– Да, они примут. Может быть, ты встретишь там кого-нибудь и полюбишь.
– Нет, этого не будет. Мерили давно уже нет со мной, а я еще ни разу не испытал к женщине ничего, кроме физического влечения.
Клер опустила голову. Форчен не мог представить себе, что его слова ранят ее. Ведь между ними не было любви.
Он перетасовал карты и раздал.
Во время следующей игры глаза Клер оживленно светились. Форчену пришлось подавить улыбку, потому что она всем своим видом показывала, что у нее на руках выигрышная карта. Он взглянул на маленькую кучку денег и специально заказал больше, желая дать ей возможность отыграть ту сумму, с которой она начала игру.
– Я выиграла! – радостно воскликнула Клер, и Форчен, бросив на стол свои карты, смотрел, как она открывает карты – три туза и две дамы.
Клер посмотрела на него.
– Ты ведь знал, что я выиграю, да?
Он улыбнулся и пожал плечами, потянулся и откинулся на спинку стула.
– Ты так и не научилась скрывать свои эмоции.
– Может быть, скоро научусь. Но это несправедливо. Ты вернул мне все деньги, которые выиграл.
– Бери их, Клер. Ты можешь взять все…
Мне безразлично.
– Ты не знаешь цену деньгам.
– Так лучше. Когда наш корабль затонул, мы все потеряли. У меня не было ни гроша, когда я приехал в Балтимор, и мне не хотелось бы, чтобы так случилось опять, – сказал он, вспоминая те первые, ужасные дни. – Мне было пятнадцать лет тогда, и прежде чем я получил работу в кораблестроительной компании, прошло дьявольски много времени. Но теперь я прекрасно устроен, собираюсь начать свой собственный бизнес и преуспеть в нем. К тому же в моей жизни появились более важные вещи… Майкл важнее… Он важнее, чем деньги… Он тебе важнее, чем… Ты же не продашь его мне.
– Нет! Ни за что! – Клер встала, взяла из сумки свое голубое платье и завернула в него деньги.
– Что ты делаешь?
– Я не хочу, чтобы люди, которые будут нести наши вещи, услышали этот звон и поняли, что сумка набита деньгами.
– Я и не думал, что ты избавишься от этого платья, даже несмотря на то, что у тебя появились новые.
Она посмотрела на него широко открытыми глазами.
– Почему я должна его хранить? Оно уже никуда не годится.
Форчен закурил последнюю сигару из коробки, прошелся по комнате и, взяв бутылку бренди, отхлебнул из горлышка. Он опустил бутылку и стал наблюдать, как Клер движется по комнате. На лбу у нее выступила испарина, несколько прядей каштановых волос прилипли к вискам. Он скользнул взглядом, оглядывая ее с ног до головы. Клер стояла между лампой и столом. Форчен видел очертания ее фигуры, ее полные, упругие груди, тонкую талию, плоский живот, длинные ноги и бугорок внизу живота. На ней не было ничего, кроме тонкого, полупрозрачного халата. В нем опять проснулось желание. Он знал, что если сейчас не уйдет из комнаты, то не сможет отвечать за свои действия.
Клер повернулась и поставила сумку в общую груду их вещей, которая располагалась всего в нескольких дюймах от него. Взгляд Форчена опустился на открытый вырез ее халата.
– Черт, – сказал он и, протянув руку, привлек ее к себе, – я знаю, что здесь жарко, но ты расстегнулась…
Клер широко распахнула глаза и слегка коснулась его рук выше локтя, когда он наклонил голову и прижался ртом к ее губам. От прикосновения к ее мягким губам Форчена охватила волна неистового возбуждения. Его язык ворвался глубоко в ее рот, он чувствовал приятную влажность ее языка, близость ее тела, прикрытого лишь халатиком. Форчен провел руками по ее спине и положил на выпуклые изгибы ее ягодиц свои горячие ладони. Он отлично понимал, что его жизнь слишком усложнится, если он овладеет сейчас Клер.
Она обвила руками шею Форчена, прижалась к нему и с жадностью отвечала на его поцелуи. Руки О'Брайена, скользя по ее спине, опустились на бедра. Сердце Клер учащенно забилось. От острых, незнакомых ощущений, которые вызывал в ней Форчен, у нее закружилась голова. Клер жаждала поцелуев этого напористого и сильного мужчины, хотя теперь, как и прежде, между ними не было любви.
Она отстранилась от него. Его руки скользнули под халат и обхватили ее грудь. Форчен медленно поглаживал большим пальцем ее сосок, доставляя ей огромное наслаждение. От охвативших ощущений Клер ахнула и моментально забыла, что собиралась остановить Форчена. Он наклонил голову, обхватил губами ее сосок и начал дразнить его языком, слегка покусывая зубами.
Клер опять отстранилась, отступила назад и запахнула ворот халата.
– Я забыла, что у меня расстегнуты пуговицы. Было так жарко…
Она посмотрела на Форчена, дрожа от острого желания. Его глаза так смотрели на нее, что ей снова захотелось броситься в его объятия. Он, казалось, пожирал ее взглядом. Клер заметила напряженный бугорок, выпирающий из брюк Форчена, и почувствовала слабость в коленях от охватившей ее страсти.
– Пойду пройдусь, – сказал он и, выйдя из комнаты, тихо закрыл за собой дверь.
Клер смотрела на его удаляющуюся фигуру и думала об их браке: «Может быть, отдаться ему? Насладиться его поцелуями, ласками? Но… А как же любовь?» И каждый раз, размышляя над этим, она понимала, что любовь ей необходима. Если она отдаст свое тело, то обязательно влюбится в него.
Клер подошла к окну. Ей захотелось пройти вместе с Форченом. «Какой будет наша семейная жизнь? Будет ли она наполнена муками, какие мы испытали только что, пока он не найдет себе любовницу?» – промелькнуло в голове, и при мысли о любовнице Клер пришла в ярость. Ей не хотелось, чтобы он был с другой женщиной, но в тоже время она не может удерживать его. Ведь они не любят друг друга.
Форчен вернулся на рассвете, сел на стул и положил свои длинные ноги на стол. Как только рассвело и он понял, что Клер проснулась, они начали собираться в дорогу.
Солнце еще не поднялось над крышами домов, а они уже двигались на север. На заднем сиденье фургона спал Майкл.
Мальчик проснулся поздно утром и весь день восхищенно смотрел на расстилающийся за повозкой пейзаж. Клер слышала, как Форчен пообещал ему устроить еще одно путешествие на корабле.
Они ехали без остановки до позднего вечера. Форчен гнал лошадей, и Клер поняла, что ему хочется поскорее прибыть в Атланту. Он, казалось, был в напряжении, всю дорогу молчал и лишь иногда перебрасывался словечками с Майклом. Иногда она ловила его жадный, оценивающий взгляд, и тогда ее сердце начинало биться еще сильнее.
На ночь они остановились в Абвилле, расположенном на реке Чатакучи, и как только Майкл заснул, Форчен вышел из комнаты. В помещении было так же душно, как и прошлой ночью. Клер подошла к окну и села, не зная, когда ожидать Форчена назад. Она заснула в кресле у окна, но с первыми лучами солнца обнаружила, что лежит уже в кровати. В другом конце узкой комнаты стоял Форчен и вытирал после бритья лицо.
– Как только ты будешь готова, я возьму Майкла и мы продолжим путь.
Они опять гнали лошадей, не останавливаясь, пока поздно вечером не достигли Коламбаса. Клер восхищалась выносливостью Форчена: он почти не спал с тех пор, как они покинули корабль.
Последние две ночи они провели в Коламбасе и Ла-Гранже. Наконец поздно вечером они въехали в Атланту и покатили по Пичтри-стрит. Вся земля за городским холмом была заставлена солдатскими палатками. Мягкий, неяркий свет газовых рожков на углу улиц освещал ночной город.
Когда они повернули на Уайтхолл-стрит, Клер пересела на сиденье рядом с Форченом.
– И не подумаешь, что здесь шли бои, а город был сожжен.
– Да. Слава Богу, все закончилось… Перед войной Атланта была железнодорожным узлом. Вот почему город так быстро возродился. Главная ассамблея штата Джорджия решила построить железную дорогу, чтобы перевозить хлопок. Она должна тянуться от Теннеси до реки Чатакучи, но, в конечном итоге, последняя станция расположилась в нескольких милях к югу от реки, где сходятся несколько дорог.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40