Если бы Джефф бросил ее у алтаря, она бы на себя руки наложила.
– Мне так жаль, Илай.
– Не стоит жалеть. Я – как ты, рыжая: мог бы заметить знаки, если бы захотел. Но верно говорят, что любовь слепа: очень сложно разглядеть суть любимого человека.
– Суть наших с тобой избранников. По-моему, любовь очень часто помогает открывать в людях новое, ты не находишь?
Он холодно на нее взглянул.
– Нет, – спокойно ответил он. – Не нахожу. Не знаю даже, существует ли так называемая любовь. Даже если она и есть на белом свете, то очень быстро проходит.
– Не думала, что ты такой циник! Все мы совершаем ошибки, но ведь на них и учимся. И каждая следующая любовь лучше предыдущей, потому что нас уже труднее ранить, чем в первый раз.
Илай презрительно фыркнул:
– Ты говоришь как монахиня. По-моему, чужая душа – потемки. Человека можно понять, только очутившись в его шкуре. А поскольку это сделать невозможно, мы постоянно допускаем ляпы.
– Неправда! – возмутилась Марни. – Я, конечно, не знаю всю твою подноготную, но догадываюсь, что творится у тебя в душе.
– Ни о чем ты не догадываешься, – фыркнул он.
– Нет, я знаю, – упрямо повторила она, – что ты очень хороший человек и у тебя доброе сердце. Ты заботишься о людях и о животных, просто доброта твоя проявляется не на словах, а на деле.
– Марни, перестань пороть эту психоаналитическую муть! Ты не имеешь ни малейшего представления, что у меня внутри. – Он ударил себя в грудь. – Два раза поваляться на сеновале – еще не значит узнать человека.
При этих словах крылья у Марни поникли.
– Что ты хотел этим сказать? – обиженно спросила она.
– Сама должна понять.
– Ты вовсе не такой черствый, каким хочешь казаться, Илай. Просто ты перенес психологическую травму и теперь...
– Ты перестанешь или нет? – окрысился он. – Твоя проблема в том, Марни, что ты постоянно говоришь и никогда не слушаешь! Ты ровным счетом ничего обо мне не знаешь! И никогда меня не поймешь, точно так же, как я никогда не постигну тебя. Да, мы неплохо провели время, но это еще ни к чему не обязывает!
Закати он ей пощечину, и тогда Марни не почувствовала бы большей обиды. Она ведь ни словом не намекнула, что чего-то от него ждет! Но, наверно, не в словах дело. Илай понял это по ее поступкам. Он прочитал ее тайные желания и выбил почву у нее из-под ног. Марни потупилась и принялась разглядывать спальный мешок.
– Ну и ладно, – пробормотала она.
– Только без драм, пожалуйста, – простонал Илай. Это ее взбесило. Она сверкнула на него глазами:
– Скажешь тоже! Какая, к черту, драма, если мне на тебя плевать? Вот удивил! Можно подумать, ты обо мне все знаешь! Ты, наверно, считаешь, что все женщины, которые с тобой спят, хотят окрутить тебя и жить с тобой долго и счастливо? Тоже мне сокровище...
– Марни... – начал Илай, но Марни плюхнулась на пол и укрылась с головой стеганым одеялом.
– Ничего, если я здесь посплю? Мне больше некуда идти.
– Да спи себе на здоровье! – раздраженно отозвался он.
– Вот и замечательно. Спокойной ночи. – Она крепко зажмурилась.
Илай вздохнул, но ничего не сказал.
– Разве с тобой одним жизнь обошлась несправедливо? – сердито бормотала Марни. – За пережитую измену «Пурпурное сердце» не вручают. Нужно смириться и жить дальше.
Илай ничего не ответил. Марни плохо соображала, когда злилась, но надеялась, что завтра выдумает какую-нибудь колкость и поставит его на место. Она принялась размышлять, как бы получше осадить его, чтобы он себя перестал жалеть, но постепенно мысли спутались, и она заснула под стук дождя.
Сон ее прервал не то звук, не то движение. Марни открыла глаза. Интересно, который час? Дождь перестал, и, судя по тонкому лучику света, пробивавшемуся в палатку, светила луна. Вход в палатку был открыт: там сидел Илай и любовался поляной.
Марни приподнялась на локте. Какого черта он там делает? Только тогда она заметила, что накрыта спальником. Он укрыл ее своим спальным мешком, чтобы она не мерзла.
И еще говорит, что ему на нее плевать. Вот глупый!
Марни залезла в спальник, устроилась поуютнее и снова заснула. Ей снился одинокий чудак, упрямый ковбой.
Глава 23
Когда рассвело, Илай направился к ущелью подышать свежим воздухом: запах Марни не давал ему покоя всю ночь. Это сводило его с ума: ему нравилось, как она пахнет. Жаль, он повел себя с ней по-дурацки – ведь они могли бы быть близки.
Господи, какой же он болван! К Марни его влечет, даже очень: последние две недели он только о ней и думает. После памятной грозовой ночи, когда они предавались жаркому сексу, ему не терпелось обладать ею снова.
Зачем только она завела этот разговор о любви и браке! На Илая тотчас же нахлынули старые неприятные воспоминания. Марни ему определенно нравилась, как в свое время его влекло к Триш, и все-таки немного по-другому. Чувство к Марни было сильнее и глубже. Это была более живая привязанность, чем та, что он испытывал к Триш.
Триш по сравнению с Марни – просто земля и небо. Это его и тревожило – он боялся совсем потерять голову. Илай до сих пор не понял, почему не сложился его предыдущий роман: у них с Триш были такие хорошие отношения, и вдруг как гром среди ясного неба... Очевидно, где-то вышла промашка, иначе Триш не повела бы себя подобным образом.
Ему не пришлось бы волноваться, веди он себя с Марни посдержаннее. Зачем-то рассказал ей о Триш, черт возьми! Обнажил перед ней душу, открыл все зияющие раны: на, ковыряйся, мол, сколько хочешь!
«Ох, не по душе мне все это», – решил Илай.
Ну подумаешь, переспал с ней... Но нельзя же быть таким ослом! Он решил извиниться за свое грубое поведение. Нужно только выждать подходящий момент.
Когда он вышел из палатки, Марни еще спала. Илай посмотрел на часы: четверть десятого. Достал из кармана рацию, вызвал Купера и тут же пожалел об этом. Купер сообщил, что у Джека проблемы с доставкой несущего винта. Скорее всего их вызволят из плена и вернут в лоно цивилизации только послезавтра.
– А как обстоят дела с починкой моста? – Илай покосился на несколько уцелевших планок, болтавшихся над ущельем.
– Мы уже наняли ремонтную бригаду из Пагоса Спрингз, – ответил Купер.
– Да ну? – удивился Илай. Насколько ему известно, местные жители в отличие от лос-анджелесцев были неторопливы.
– Честное слово. Они обещали починить мост на следующей неделе. В крайнем случае через месяц.
– Черт! – простонал Илай. Купер расхохотался. – А как с едой быть?
– Джек об этом позаботился. Жди, он уже везет вам продукты.
– Спасибо. И еще, если можете, пришлите ружье и лопату.
Купер снова захохотал.
– Не парься, чувак, мы вас оттуда вытащим, – заверил он. – Главное, никуда не разбегайтесь.
– Куда уж тут разбегаться, Куп! Кстати, хочу напомнить: я с самого начала был против этой затеи.
– Тебе еще повезло, парень, – дружелюбно сказал Купер. – У нас царит полный хаос. Знаешь, сколько сюда доставили вина с шампанским? Просто невероятно, какое количество могут выпить двести человек! Сегодня гости снарядили в Дуранго грузовик с наказом скупить всю выпивку, какая только найдется. Веселье продолжается уже целые сутки, и что-то незаметно, чтобы волна пошла на убыль. Представляешь, они распотрошили сто фунтов перьев!
– Шутишь!
– Ничуть! Они вываляли в этих перьях режиссера, который снимал фильм «Укусы любви». Он до сих пор их из волос вытаскивает.
Теперь пришел черед смеяться Илаю.
– Ну и поделом вам за то, что бросили меня здесь с этими эгоистами, – заявил он и усмехнулся остроумному ответу Купера. Они еще немного поболтали, а потом Илай выключил рацию.
Он направился было обратно к поляне, но тут до него донесся истерический гогот, заглушающий гул вездеходов. Похоже, к ним опять нагрянули гости.
Когда развеселая компания подъехала к ущелью, их уже поджидала пятерка отрезанных от мира. Услышав шум моторов и смех, все повскакивали с постелей и помчались встречать гостей.
Винс прибежал раньше Оливии и поинтересовался, что происходит. Марни стояла рядом с Рисом и старалась не смотреть на Илая. Сегодня ее прическа даже больше, чем вчера, напоминала взрыв на макаронной фабрике. На ней была футболка Илая и вязаная кофта. Шнурки она, как всегда, завязать забыла. Костюм, достойный дикой горянки.
Оливия стояла впереди, положив руки на костлявые узкие бедра. Губы ее были решительно сжаты.
– Они везут нам продукты, – сказал Илай.
– Наконец-то! – огрызнулась Оливия. И тут показались вездеходы.
Их было штук шесть, а гостей раза в два больше. Смешливые гости держали в руках чашечки с каким-то бодрящим напитком: утро выдалось свежее, и было видно, как из чашек поднимается пар.
Суровый Джек замыкал процессию. Его вездеход вез на прицепе маленький фургон со снегораспылителем. Сойдя с вездехода, Джек направился к краю ущелья и достал рацию. Гости столпились сзади.
Илай тоже включил рацию.
– Здорово!
– Сейчас мы заведем машину и перебросим вам бутерброды и яблоки. Я пробовал проделать это и с напитками, но не получилось.
Илай и все остальные перевели взгляд на снегораспылитель. Неужели сработает? Джека не успели ни о чем расспросить: он повернулся и, прокладывая себе путь через сборище гостей, направился к фургону со снегораспылителем.
– Привет, Ливи! – крикнула мамаша Оливии, когда отошел Джек. Одной рукой она обнимала кинооператора, другой махала дочери.
– О Боже, – вздохнула Оливия.
– Эй! – Винс, скрестив на груди руки, разглядывал гостей. – Уж не Эри ли это?
Оливия охнула и посмотрела туда, куда он указывал.
– Эри! – завопила она.
Эри поспешно убрал руки с плеч молоденькой женщины.
– А, Дождинка! Будь осторожнее, ибо я чувствую дурную карму!
– Удивил, – фыркнул Илай.
Оливия, ломая руки, подошла к самому краю пропасти:
– Ах, Эри, как жаль, что тебя нет с нами! Ты помог бы мне перенести это ужасное испытание! Даже не представляешь, в каких условиях мы живем! Вернее, выживаем!
– Не надо драматизировать, – простонал Винс.
Эри пожал плечами и посмотрел на хорошенькую блондинку, которую недавно обнимал.
– Крепись, Дождинка, ведь беда придает нам мудрости.
– Так мудрости или силы? – спросила Марни у Риса.
– Наверно, и того и другого, – решил Рис.
– Я приду, чтобы перевести вас через пропасть, когда вы будете к этому готовы! – продолжил Эри.
– Когда мы будем к этому готовы? Да он чокнутый! Мы же здесь застряли! – рассвирепел Винс.
– Заткнись, Винс, – огрызнулась Оливия и помахала Эри.
– Ух ты! – снова подал голос Винс. – Да он никак с Ребеккой Стрэнд.
Оливия подошла к Винсу и прищурилась.
– Слепой крот! Нет, это не она. С чего ты вообще взял, что это она?
Он пожал плечами:
– Да так, немного похожа. Но если это не Ребекка Стрэнд, тогда кто же? – спросил он, не замечая, что Оливия так и пышет гневом. Она была в бешенстве. Казалось, у нее из ноздрей вот-вот повалит дым и пламя.
– Это Кэролин Деверо, – подсказала Марни. Оливия бросила на нее убийственный взгляд. Илай подивился, как Марни не превратилась в кучку пепла. Откуда бедняжке Марни было знать, что Винс трахнул Кэролин во время съемок прямо на открытой площадке? Илай думал, что Оливии это тоже неизвестно, но теперь понял, что заблуждался.
– Точно, – задумчиво кивнул Винс. – Последний раз я ее видел на съемках фильма «Взгляд назад».
– Ну и что? – вскипела Оливия.
Без сомнений, ей все было известно. Она наверняка стерла бы Винса в порошок своим ненавидящим взглядом, не встань между влюбленными Рис. Он указывал на что-то пальцем.
– Он нацелил эту штуку на нас, – объявил он.
Все перевели взгляд на противоположную сторону ущелья.
Джек с детства отличался изобретательностью. Это он придумал забросать форт «вишневыми бомбочками», отчего кот Купера лишился шерсти. Илай усмехнулся и присел на корточки. Веселье начинается.
– Как именно он намерен использовать эту штуку? – поинтересовался Рис.
– Думаю, собирается с ее помощью запулять нас бутербродами, – ответил Илай. Рис посмотрел на него как на сумасшедшего. Джек что-то крикнул гостям. Какая-то женщина с восторженным визгом соскочила с вездехода и выудила из багажника коробку. Крепко прижимая ее к груди, она засеменила к Джеку и с восхищенной улыбкой протянула ему.
«Похоже, старина Джек успевает заниматься не только снегораспылительными машинами», – мелькнуло в голове у Илая.
Пестрая толпа окружила Джека и снегораспылитель, который достигал шести, а то и восьми футов в высоту. Когда Джек объявил, что машина загружена, аниматоры, или как их там, выстроили гостей в два ряда по бокам. Они что-то объясняли внимательной аудитории.
– Что за чертовщина? – пробормотал Илай.
Тут через ущелье перелетело первое яблоко и едва не угодило Марни в голову.
– Эй, поосторожнее там! – крикнула она, уворачиваясь от второго яблока.
Стоявшие слева от снегораспылителя радостно загалдели. Илай заметил, что второе яблоко попало в сосну. Он догадался, что это такая игра: те, кто слева, получает очки, когда яблоко во что-то попадает, а те, что справа, – если оно, не врезаясь ни во что, падает на землю. Яблоки сыпались, как из пулемета. Одно упало к ногам Илая. Он поднял его и увидел следы, напоминавшие надкус. Значит, у этого прибора зубчатый винт, чтобы перемалывать снег и лед. Или, в данном конкретном случае, яблоки.
Таким образом Джек послал им примерно пятнадцать яблок. Марни и Оливия, оправившись от первого шока, бросились их подбирать. Только два угодили в ущелье.
Джек выключил снегораспылитель. Аниматоры быстро сравнили записи, после чего левая команда недовольно взвыла и полезла в карманы за купюрами. Через несколько минут Джек снова включил аппарат. Гости снова выстроились в два ряда и взволнованно следили за полетом первого бутерброда, который аккуратно шлепнулся Рису на ногу.
Рис нагнулся и поднял его. Бутерброды сыпались один за другим.
– М-м-м! Арахисовое масло с джемом! – произнес он и начал разворачивать целлофановую обертку.
– Эй! – завопил Винс. – Так нечестно!
Рис пожал плечами и надкусил добычу. Ему в плечо угодил второй бутерброд, к вящей радости левой команды.
– Если вы посмотрите повнимательнее, то увидите, что бутербродов у них целая коробка. Так что голодная смерть нам не грозит.
Он оказался прав – всего в них запульнули тридцать бутербродов с арахисовым маслом и джемом.
Когда был выпущен последний бутерброд, Джек отключил снегораспылитель, включил рацию и жестом попросил Илая сделать то же самое.
– На этом пайке вы дотянете до завтра, – сказал он.
– У вас что, кроме арахисового масла, никакой другой начинки не осталось? – спросил Илай.
– Еще есть омары, – ответил Джек. – Учту твой заказ.
Отрезанные от мира неудачники наблюдали, как проигравшая сторона со смехом вручила каждому победителю по пятерке баксов, после чего гости снова забрались в вездеходы и укатили. Мамаша Оливии помахала на прощание дочери.
Когда вездеходы скрылись из виду, Оливия взглянула на свою кучку бутербродов.
– Господи, какие они жалкие! – сказала она со слезами в голосе.
– Перестань, Оливия, – устало вздохнул Винс. – Самое главное, что у нас есть еда.
С этими словами он направился обратно к поляне, жуя яблоко.
...Они молча позавтракали на веранде: каждому достались пара бутербродов, яблоко и дистиллированная вода из бутылки. Все были не в духе. Оливия то и дело бросала на Винса испепеляющие взгляды, а Марни упорно отказывалась смотреть на Илая.
Тишину нарушил Рис.
– Ну, что будем делать сегодня? – весело спросил он. Толстяк вел себя так, словно это – веселая загородная экскурсия.
– Не знаю, Рис, – вздохнул Винс. – Лично я собираюсь вздремнуть. А что здесь еще делать?
– Я хотел предложить нечто другое, – заявил Рис, поджав губы. – По-моему, нам всем просто необходима ванна.
– У нас нет воды, дубина, – сказала Оливия.
– Ошибаетесь: вода у нас есть. Мистер Маккейн собрал дождевую воду в кастрюли.
Все воззрились на Илая. Он смутился.
– Да, я собрал немного воды, – признался он. – Но всем на ванну не хватит.
– Немного – это сколько? – поинтересовалась Оливия.
– Ну, два человека могли бы вымыться.
– Я иду купаться! – завопила Оливия, подпрыгнув.
– Нет уж! – Марни тоже вскочила. – Никаких: «Я иду купаться»! Я тоже хочу принять ванну!
– Извини, Марни, но это не твоя свадьба.
– Свадьба откладывается до лучших времен, – напомнил Винс. – Мне нужно побриться. Терпеть не могу, когда на лице щетина!
– Да где у тебя щетина, Винс? Совсем незаметно, – отрезала Оливия. – Я не собираюсь мыться после тебя!
– Зато у меня отросла большая щетина, – сказал Рис. – И, если не возражаете, я хотел бы побриться.
– Брейся в озере! – воскликнула Оливия. – Только там хватит воды на такого жирдяя!
Марни возмущенно охнула, но Рис проигнорировал оскорбление.
– Не буду я мыться в озере. Там вода застойная и чем-то воняет.
– Гоферы, – пояснил Илай.
Все четверо вопросительно на него посмотрели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
– Мне так жаль, Илай.
– Не стоит жалеть. Я – как ты, рыжая: мог бы заметить знаки, если бы захотел. Но верно говорят, что любовь слепа: очень сложно разглядеть суть любимого человека.
– Суть наших с тобой избранников. По-моему, любовь очень часто помогает открывать в людях новое, ты не находишь?
Он холодно на нее взглянул.
– Нет, – спокойно ответил он. – Не нахожу. Не знаю даже, существует ли так называемая любовь. Даже если она и есть на белом свете, то очень быстро проходит.
– Не думала, что ты такой циник! Все мы совершаем ошибки, но ведь на них и учимся. И каждая следующая любовь лучше предыдущей, потому что нас уже труднее ранить, чем в первый раз.
Илай презрительно фыркнул:
– Ты говоришь как монахиня. По-моему, чужая душа – потемки. Человека можно понять, только очутившись в его шкуре. А поскольку это сделать невозможно, мы постоянно допускаем ляпы.
– Неправда! – возмутилась Марни. – Я, конечно, не знаю всю твою подноготную, но догадываюсь, что творится у тебя в душе.
– Ни о чем ты не догадываешься, – фыркнул он.
– Нет, я знаю, – упрямо повторила она, – что ты очень хороший человек и у тебя доброе сердце. Ты заботишься о людях и о животных, просто доброта твоя проявляется не на словах, а на деле.
– Марни, перестань пороть эту психоаналитическую муть! Ты не имеешь ни малейшего представления, что у меня внутри. – Он ударил себя в грудь. – Два раза поваляться на сеновале – еще не значит узнать человека.
При этих словах крылья у Марни поникли.
– Что ты хотел этим сказать? – обиженно спросила она.
– Сама должна понять.
– Ты вовсе не такой черствый, каким хочешь казаться, Илай. Просто ты перенес психологическую травму и теперь...
– Ты перестанешь или нет? – окрысился он. – Твоя проблема в том, Марни, что ты постоянно говоришь и никогда не слушаешь! Ты ровным счетом ничего обо мне не знаешь! И никогда меня не поймешь, точно так же, как я никогда не постигну тебя. Да, мы неплохо провели время, но это еще ни к чему не обязывает!
Закати он ей пощечину, и тогда Марни не почувствовала бы большей обиды. Она ведь ни словом не намекнула, что чего-то от него ждет! Но, наверно, не в словах дело. Илай понял это по ее поступкам. Он прочитал ее тайные желания и выбил почву у нее из-под ног. Марни потупилась и принялась разглядывать спальный мешок.
– Ну и ладно, – пробормотала она.
– Только без драм, пожалуйста, – простонал Илай. Это ее взбесило. Она сверкнула на него глазами:
– Скажешь тоже! Какая, к черту, драма, если мне на тебя плевать? Вот удивил! Можно подумать, ты обо мне все знаешь! Ты, наверно, считаешь, что все женщины, которые с тобой спят, хотят окрутить тебя и жить с тобой долго и счастливо? Тоже мне сокровище...
– Марни... – начал Илай, но Марни плюхнулась на пол и укрылась с головой стеганым одеялом.
– Ничего, если я здесь посплю? Мне больше некуда идти.
– Да спи себе на здоровье! – раздраженно отозвался он.
– Вот и замечательно. Спокойной ночи. – Она крепко зажмурилась.
Илай вздохнул, но ничего не сказал.
– Разве с тобой одним жизнь обошлась несправедливо? – сердито бормотала Марни. – За пережитую измену «Пурпурное сердце» не вручают. Нужно смириться и жить дальше.
Илай ничего не ответил. Марни плохо соображала, когда злилась, но надеялась, что завтра выдумает какую-нибудь колкость и поставит его на место. Она принялась размышлять, как бы получше осадить его, чтобы он себя перестал жалеть, но постепенно мысли спутались, и она заснула под стук дождя.
Сон ее прервал не то звук, не то движение. Марни открыла глаза. Интересно, который час? Дождь перестал, и, судя по тонкому лучику света, пробивавшемуся в палатку, светила луна. Вход в палатку был открыт: там сидел Илай и любовался поляной.
Марни приподнялась на локте. Какого черта он там делает? Только тогда она заметила, что накрыта спальником. Он укрыл ее своим спальным мешком, чтобы она не мерзла.
И еще говорит, что ему на нее плевать. Вот глупый!
Марни залезла в спальник, устроилась поуютнее и снова заснула. Ей снился одинокий чудак, упрямый ковбой.
Глава 23
Когда рассвело, Илай направился к ущелью подышать свежим воздухом: запах Марни не давал ему покоя всю ночь. Это сводило его с ума: ему нравилось, как она пахнет. Жаль, он повел себя с ней по-дурацки – ведь они могли бы быть близки.
Господи, какой же он болван! К Марни его влечет, даже очень: последние две недели он только о ней и думает. После памятной грозовой ночи, когда они предавались жаркому сексу, ему не терпелось обладать ею снова.
Зачем только она завела этот разговор о любви и браке! На Илая тотчас же нахлынули старые неприятные воспоминания. Марни ему определенно нравилась, как в свое время его влекло к Триш, и все-таки немного по-другому. Чувство к Марни было сильнее и глубже. Это была более живая привязанность, чем та, что он испытывал к Триш.
Триш по сравнению с Марни – просто земля и небо. Это его и тревожило – он боялся совсем потерять голову. Илай до сих пор не понял, почему не сложился его предыдущий роман: у них с Триш были такие хорошие отношения, и вдруг как гром среди ясного неба... Очевидно, где-то вышла промашка, иначе Триш не повела бы себя подобным образом.
Ему не пришлось бы волноваться, веди он себя с Марни посдержаннее. Зачем-то рассказал ей о Триш, черт возьми! Обнажил перед ней душу, открыл все зияющие раны: на, ковыряйся, мол, сколько хочешь!
«Ох, не по душе мне все это», – решил Илай.
Ну подумаешь, переспал с ней... Но нельзя же быть таким ослом! Он решил извиниться за свое грубое поведение. Нужно только выждать подходящий момент.
Когда он вышел из палатки, Марни еще спала. Илай посмотрел на часы: четверть десятого. Достал из кармана рацию, вызвал Купера и тут же пожалел об этом. Купер сообщил, что у Джека проблемы с доставкой несущего винта. Скорее всего их вызволят из плена и вернут в лоно цивилизации только послезавтра.
– А как обстоят дела с починкой моста? – Илай покосился на несколько уцелевших планок, болтавшихся над ущельем.
– Мы уже наняли ремонтную бригаду из Пагоса Спрингз, – ответил Купер.
– Да ну? – удивился Илай. Насколько ему известно, местные жители в отличие от лос-анджелесцев были неторопливы.
– Честное слово. Они обещали починить мост на следующей неделе. В крайнем случае через месяц.
– Черт! – простонал Илай. Купер расхохотался. – А как с едой быть?
– Джек об этом позаботился. Жди, он уже везет вам продукты.
– Спасибо. И еще, если можете, пришлите ружье и лопату.
Купер снова захохотал.
– Не парься, чувак, мы вас оттуда вытащим, – заверил он. – Главное, никуда не разбегайтесь.
– Куда уж тут разбегаться, Куп! Кстати, хочу напомнить: я с самого начала был против этой затеи.
– Тебе еще повезло, парень, – дружелюбно сказал Купер. – У нас царит полный хаос. Знаешь, сколько сюда доставили вина с шампанским? Просто невероятно, какое количество могут выпить двести человек! Сегодня гости снарядили в Дуранго грузовик с наказом скупить всю выпивку, какая только найдется. Веселье продолжается уже целые сутки, и что-то незаметно, чтобы волна пошла на убыль. Представляешь, они распотрошили сто фунтов перьев!
– Шутишь!
– Ничуть! Они вываляли в этих перьях режиссера, который снимал фильм «Укусы любви». Он до сих пор их из волос вытаскивает.
Теперь пришел черед смеяться Илаю.
– Ну и поделом вам за то, что бросили меня здесь с этими эгоистами, – заявил он и усмехнулся остроумному ответу Купера. Они еще немного поболтали, а потом Илай выключил рацию.
Он направился было обратно к поляне, но тут до него донесся истерический гогот, заглушающий гул вездеходов. Похоже, к ним опять нагрянули гости.
Когда развеселая компания подъехала к ущелью, их уже поджидала пятерка отрезанных от мира. Услышав шум моторов и смех, все повскакивали с постелей и помчались встречать гостей.
Винс прибежал раньше Оливии и поинтересовался, что происходит. Марни стояла рядом с Рисом и старалась не смотреть на Илая. Сегодня ее прическа даже больше, чем вчера, напоминала взрыв на макаронной фабрике. На ней была футболка Илая и вязаная кофта. Шнурки она, как всегда, завязать забыла. Костюм, достойный дикой горянки.
Оливия стояла впереди, положив руки на костлявые узкие бедра. Губы ее были решительно сжаты.
– Они везут нам продукты, – сказал Илай.
– Наконец-то! – огрызнулась Оливия. И тут показались вездеходы.
Их было штук шесть, а гостей раза в два больше. Смешливые гости держали в руках чашечки с каким-то бодрящим напитком: утро выдалось свежее, и было видно, как из чашек поднимается пар.
Суровый Джек замыкал процессию. Его вездеход вез на прицепе маленький фургон со снегораспылителем. Сойдя с вездехода, Джек направился к краю ущелья и достал рацию. Гости столпились сзади.
Илай тоже включил рацию.
– Здорово!
– Сейчас мы заведем машину и перебросим вам бутерброды и яблоки. Я пробовал проделать это и с напитками, но не получилось.
Илай и все остальные перевели взгляд на снегораспылитель. Неужели сработает? Джека не успели ни о чем расспросить: он повернулся и, прокладывая себе путь через сборище гостей, направился к фургону со снегораспылителем.
– Привет, Ливи! – крикнула мамаша Оливии, когда отошел Джек. Одной рукой она обнимала кинооператора, другой махала дочери.
– О Боже, – вздохнула Оливия.
– Эй! – Винс, скрестив на груди руки, разглядывал гостей. – Уж не Эри ли это?
Оливия охнула и посмотрела туда, куда он указывал.
– Эри! – завопила она.
Эри поспешно убрал руки с плеч молоденькой женщины.
– А, Дождинка! Будь осторожнее, ибо я чувствую дурную карму!
– Удивил, – фыркнул Илай.
Оливия, ломая руки, подошла к самому краю пропасти:
– Ах, Эри, как жаль, что тебя нет с нами! Ты помог бы мне перенести это ужасное испытание! Даже не представляешь, в каких условиях мы живем! Вернее, выживаем!
– Не надо драматизировать, – простонал Винс.
Эри пожал плечами и посмотрел на хорошенькую блондинку, которую недавно обнимал.
– Крепись, Дождинка, ведь беда придает нам мудрости.
– Так мудрости или силы? – спросила Марни у Риса.
– Наверно, и того и другого, – решил Рис.
– Я приду, чтобы перевести вас через пропасть, когда вы будете к этому готовы! – продолжил Эри.
– Когда мы будем к этому готовы? Да он чокнутый! Мы же здесь застряли! – рассвирепел Винс.
– Заткнись, Винс, – огрызнулась Оливия и помахала Эри.
– Ух ты! – снова подал голос Винс. – Да он никак с Ребеккой Стрэнд.
Оливия подошла к Винсу и прищурилась.
– Слепой крот! Нет, это не она. С чего ты вообще взял, что это она?
Он пожал плечами:
– Да так, немного похожа. Но если это не Ребекка Стрэнд, тогда кто же? – спросил он, не замечая, что Оливия так и пышет гневом. Она была в бешенстве. Казалось, у нее из ноздрей вот-вот повалит дым и пламя.
– Это Кэролин Деверо, – подсказала Марни. Оливия бросила на нее убийственный взгляд. Илай подивился, как Марни не превратилась в кучку пепла. Откуда бедняжке Марни было знать, что Винс трахнул Кэролин во время съемок прямо на открытой площадке? Илай думал, что Оливии это тоже неизвестно, но теперь понял, что заблуждался.
– Точно, – задумчиво кивнул Винс. – Последний раз я ее видел на съемках фильма «Взгляд назад».
– Ну и что? – вскипела Оливия.
Без сомнений, ей все было известно. Она наверняка стерла бы Винса в порошок своим ненавидящим взглядом, не встань между влюбленными Рис. Он указывал на что-то пальцем.
– Он нацелил эту штуку на нас, – объявил он.
Все перевели взгляд на противоположную сторону ущелья.
Джек с детства отличался изобретательностью. Это он придумал забросать форт «вишневыми бомбочками», отчего кот Купера лишился шерсти. Илай усмехнулся и присел на корточки. Веселье начинается.
– Как именно он намерен использовать эту штуку? – поинтересовался Рис.
– Думаю, собирается с ее помощью запулять нас бутербродами, – ответил Илай. Рис посмотрел на него как на сумасшедшего. Джек что-то крикнул гостям. Какая-то женщина с восторженным визгом соскочила с вездехода и выудила из багажника коробку. Крепко прижимая ее к груди, она засеменила к Джеку и с восхищенной улыбкой протянула ему.
«Похоже, старина Джек успевает заниматься не только снегораспылительными машинами», – мелькнуло в голове у Илая.
Пестрая толпа окружила Джека и снегораспылитель, который достигал шести, а то и восьми футов в высоту. Когда Джек объявил, что машина загружена, аниматоры, или как их там, выстроили гостей в два ряда по бокам. Они что-то объясняли внимательной аудитории.
– Что за чертовщина? – пробормотал Илай.
Тут через ущелье перелетело первое яблоко и едва не угодило Марни в голову.
– Эй, поосторожнее там! – крикнула она, уворачиваясь от второго яблока.
Стоявшие слева от снегораспылителя радостно загалдели. Илай заметил, что второе яблоко попало в сосну. Он догадался, что это такая игра: те, кто слева, получает очки, когда яблоко во что-то попадает, а те, что справа, – если оно, не врезаясь ни во что, падает на землю. Яблоки сыпались, как из пулемета. Одно упало к ногам Илая. Он поднял его и увидел следы, напоминавшие надкус. Значит, у этого прибора зубчатый винт, чтобы перемалывать снег и лед. Или, в данном конкретном случае, яблоки.
Таким образом Джек послал им примерно пятнадцать яблок. Марни и Оливия, оправившись от первого шока, бросились их подбирать. Только два угодили в ущелье.
Джек выключил снегораспылитель. Аниматоры быстро сравнили записи, после чего левая команда недовольно взвыла и полезла в карманы за купюрами. Через несколько минут Джек снова включил аппарат. Гости снова выстроились в два ряда и взволнованно следили за полетом первого бутерброда, который аккуратно шлепнулся Рису на ногу.
Рис нагнулся и поднял его. Бутерброды сыпались один за другим.
– М-м-м! Арахисовое масло с джемом! – произнес он и начал разворачивать целлофановую обертку.
– Эй! – завопил Винс. – Так нечестно!
Рис пожал плечами и надкусил добычу. Ему в плечо угодил второй бутерброд, к вящей радости левой команды.
– Если вы посмотрите повнимательнее, то увидите, что бутербродов у них целая коробка. Так что голодная смерть нам не грозит.
Он оказался прав – всего в них запульнули тридцать бутербродов с арахисовым маслом и джемом.
Когда был выпущен последний бутерброд, Джек отключил снегораспылитель, включил рацию и жестом попросил Илая сделать то же самое.
– На этом пайке вы дотянете до завтра, – сказал он.
– У вас что, кроме арахисового масла, никакой другой начинки не осталось? – спросил Илай.
– Еще есть омары, – ответил Джек. – Учту твой заказ.
Отрезанные от мира неудачники наблюдали, как проигравшая сторона со смехом вручила каждому победителю по пятерке баксов, после чего гости снова забрались в вездеходы и укатили. Мамаша Оливии помахала на прощание дочери.
Когда вездеходы скрылись из виду, Оливия взглянула на свою кучку бутербродов.
– Господи, какие они жалкие! – сказала она со слезами в голосе.
– Перестань, Оливия, – устало вздохнул Винс. – Самое главное, что у нас есть еда.
С этими словами он направился обратно к поляне, жуя яблоко.
...Они молча позавтракали на веранде: каждому достались пара бутербродов, яблоко и дистиллированная вода из бутылки. Все были не в духе. Оливия то и дело бросала на Винса испепеляющие взгляды, а Марни упорно отказывалась смотреть на Илая.
Тишину нарушил Рис.
– Ну, что будем делать сегодня? – весело спросил он. Толстяк вел себя так, словно это – веселая загородная экскурсия.
– Не знаю, Рис, – вздохнул Винс. – Лично я собираюсь вздремнуть. А что здесь еще делать?
– Я хотел предложить нечто другое, – заявил Рис, поджав губы. – По-моему, нам всем просто необходима ванна.
– У нас нет воды, дубина, – сказала Оливия.
– Ошибаетесь: вода у нас есть. Мистер Маккейн собрал дождевую воду в кастрюли.
Все воззрились на Илая. Он смутился.
– Да, я собрал немного воды, – признался он. – Но всем на ванну не хватит.
– Немного – это сколько? – поинтересовалась Оливия.
– Ну, два человека могли бы вымыться.
– Я иду купаться! – завопила Оливия, подпрыгнув.
– Нет уж! – Марни тоже вскочила. – Никаких: «Я иду купаться»! Я тоже хочу принять ванну!
– Извини, Марни, но это не твоя свадьба.
– Свадьба откладывается до лучших времен, – напомнил Винс. – Мне нужно побриться. Терпеть не могу, когда на лице щетина!
– Да где у тебя щетина, Винс? Совсем незаметно, – отрезала Оливия. – Я не собираюсь мыться после тебя!
– Зато у меня отросла большая щетина, – сказал Рис. – И, если не возражаете, я хотел бы побриться.
– Брейся в озере! – воскликнула Оливия. – Только там хватит воды на такого жирдяя!
Марни возмущенно охнула, но Рис проигнорировал оскорбление.
– Не буду я мыться в озере. Там вода застойная и чем-то воняет.
– Гоферы, – пояснил Илай.
Все четверо вопросительно на него посмотрели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32