..»
– Марни?
Марни очнулась. Размечтавшись, она чуть не соскользнула со стула. Она поспешно выпрямилась. Илай улыбнулся:
– Витаешь в облаках? Марни застенчиво улыбнулась:
– Я просто сидела и думала: какой красивый вид! Удивительно: всю жизнь живу в Лос-Анджелесе, а на пляже не бывала, считай, ни разу. И никогда прежде не замечала, как красивы здешние вечера.
– Это естественно, – откликнулся он и перевел взгляд на море.
Марни любовалась его восхитительным профилем, точеным подбородком, мускулистыми плечами. Вдруг, послушная непонятному импульсу, она притронулась к его руке:
– Я не хочу больше воспринимать такие прекрасные вечера как нечто само собой разумеющееся. А ты, Илай?
Прежде чем она произнесла эти слова, она почувствовала, как напряглась его рука. Она допустила какую-то ужасную ошибку. Словно в подтверждение этого, он испустил тяжелый вздох.
– Марни, – негромко произнес он, обернулся и посмотрел на нее.
Похоже, сейчас ей скажут: отвали, моя черешня.
– Черт, – пробормотала она, убрала руку и выпрямилась. Какой же она иногда бывает дурой!
– Послушай, Марни...
– Эй, ты, наверно, не так меня понял, Илай! – Она несколько нарочито засмеялась, лихорадочно соображая, как бы выйти из неловкого положения. В голову ей ничего не приходило. Она вскочила на ноги.
– Ладно, пошли, – спокойно произнес он. Он тоже поднялся, достал кошелек и бросил деньги на столик.
– Ничего не ладно! – Это Марни сказала уже по дороге к выходу. – Ты все не так понял...
– Да все в порядке, Марни.
Он произнес это таким тоном, словно он все понял, но не хочет выяснять отношения. Это ее почему-то взбесило. Она была прямо-таки в ярости. В конце концов, в тот раз на красной кожаной кушетке их было двое, и оба они получали удовольствие. Марни гордо выплыла из ресторана и направилась к парковочной площадке. Она готова была лопнуть от злости.
– Марни! – крикнул ей Илай. – Погоди!
– Холодина! – отозвалась она, быстро перебирая ногами. Лицо ее пылало от перенесенного унижения: она только что получила от него от ворот поворот, и он прекрасно знает, что ей об этом известно!
Когда они дошли до пикапа, Илай схватил ее за руку и повернул к себе:
– Марни, прошу тебя, не надо расстраиваться. Она рассмеялась. Какая нелепая просьба!
– Господи, Илай, неужели ты считаешь, что я огорчена? – Она снова разразилась смехом. – Ничего подобного, Илай! – Она улыбнулась, глядя в его голубые глаза.
Но он хмурил брови, словно не понимал, как расценивать ее поведение.
– Послушай, я буду с тобой откровенна, – сказала она, хотя искренность вовсе не входила в ее планы. – Я просто хотела сказать, что... – Она запнулась, поморщилась и задумчиво потерла шею. – ...Что я не хочу ранить твои чувства. – Ха! Гениально! Пусть ощутит теперь себя в ее шкуре!
Илай захлопал глазами, отступил на несколько шагов и посмотрел на нее так, словно не расслышал.
– Прости, не понял?
Жаль, что у нее нет бумаги, а то бы она ему написала!
– Я не хочу ранить твои чувства, Илай, – произнесла она со сладенькой улыбкой, – но, по-моему, нельзя, чтобы мы... Чтобы это... – Она рассеянно махнула рукой сначала в его, потом в свою сторону. – Короче, это не может больше продолжаться. То, что произошло, было чудесно. Но... это все было... так.
Как он смутился! Он потряс головой, снова посмотрел на нее, прищурившись, затем оперся рукой на пикап так, чтобы Марни не могла отвернуться, даже если захочет.
– Хочешь сказать, что то, чем мы занимались той ночью... это все – так?..
Марни надула зачем-то щеки, затем кивнула. Он откинулся назад и уперся руками в бока, не сводя с нее глаз. – Знаешь, по-моему, это свинство.
Она пожала плечами.
– Ты мне нравишься, Илай, но не до такой степени, чтобы... Надеюсь, ты меня понимаешь.
– Разумеется, понимаю, – ответил он, нахмурив лоб. – Я тоже когда-то учился в седьмом классе.
– Кроме шуток, – продолжила она. – Мне кажется, между нами не должно быть ничего... ничего такого. Пусть нас лучше связывают чисто деловые отношения. Пожалуйста, пойми меня правильно.
Он еще больше нахмурился:
– О, я все понял. Прекрасно понял. Самое смешное, что я был намерен сказать тебе то же самое.
Ха! Собирался ее оставить! Хотя Марни об этом уже догадывалась, то, как он это сказал, снова пробудило в ней ярость.
– Хотел меня бросить? – Она скрестила на груди руки. – Ты, значит, имеешь привычку спать с женщинами и после этого с ними расставаться навсегда?
Теперь он смутился не на шутку.
– Я... Ты же сама сказала, что это все «так»!..
– Это еще не значит, что ты можешь трахать кого захочешь!
– Зато это, очевидно, означает, что ты можешь соблазнять кого пожелаешь, – огрызнулся он.
– Какое ты имеешь право говорить, что мне можно, а чего нельзя!
– Я этого не говорил...
– Я взрослая женщина и если хочу заняться любовью, то имею полное на это право! Я редко это делаю, Илай, и тот раз был одним из самых лучших в моей жизни. Честно. Поэтому не надо обижаться. Я не хочу жаловаться, но все-таки не стоило, наверное, этого делать: ты какой-то странный, у тебя постоянно меняется настроение, и...
– Марни! – Илай поднес большую загрубевшую руку к ее лицу и погладил ее по щеке.
Она судорожно сглотнула.
– Что? – еле слышно спросила она, утопая в его глазах. Она уже сожалела, что их отношениям пришел конец.
– Молчи, – прошептал Илай. В его взгляде мелькнула нежность. Он посмотрел на ее губы.
Она понятия не имела, о чем он думает. Но после произошло следующее: он нагнулся к ней, и одновременно она обвила руками его шею, притянула к себе и, прижимаясь к нему всем телом, принялась целовать со всей страстью, на какую только была способна.
Илай тоже обнял ее и поднял в воздух. Он прижал ее спиной к пикапу. Марни чувствовала, как он возбужден, какие у него сильные руки. Она обнимала его голову, гладила волосы и покрывала его лицо поцелуями. Страсть проникла в каждую клеточку ее тела.
Илай застонал, не отрываясь от ее рта. Поцелуй его становился все более глубоким и страстным. Затем он поднял голову и ослабил объятия. Марни медленно соскользнула по его телу вниз, и ее ноги коснулись земли. Илай не произнес ни слова, но не отрывал от нее глаз. Он отвел с ее лица волосы и поцеловал ее сначала в лоб, потом в переносицу, после чего отошел и распахнул дверцу пассажирского сиденья.
Всю дорогу до дома Марни в кабине пикапа царило дружелюбное молчание. Они держались за руки. У Марни с лица не сходила радостная улыбка. Когда они приехали, Илай помог ей выйти из машины. Взгляд его голубых глаз задержался на ее лице, уголки его губ тронула странная улыбка. Он нежно поцеловал Марни на прощание, ущипнул за ягодицу и провожал взглядом, пока она не скрылась за дверью.
Дома Марни приняла ванну и собрала волосы в пучок. Достала из холодильника мороженое, взяла расчеты свадебного бюджета, уселась за кухонный стол и задумалась: так бросил ее все-таки Илай или нет?
Глава 16
Всю дорогу до дома Илай клял себя на чем свет стоит. Не стоило ее целовать. Но она такая хорошенькая, когда злится. Похоже, ее ранили ненароком вылетевшие у него слова.
Ну ладно. Теперь он понял, что держать Марни на должном расстоянии окажется труднее, чем представлялось. Она все же очень привлекательная женщина. Но до нее Илай встречал немало интересных особ женского пола, однако ему всегда удавалось держать себя в руках. Сегодня подтвердились его худшие опасения: он оказался полным болваном, не устоявшим перед хорошенькой женщиной.
О Господи! Триш, надо признаться, никогда не бывала такой очаровательной. Когда она хотела чего-то добиться, то лила слезы. В таких случаях Илай чувствовал себя полным придурком: у него плохо получалось утешать женщин. При виде их слез он начинал паниковать и готов был на все.
Обычно он с честью выходил из споров с прекрасным полом, но Марни – это было что-то. Она чесала языком без остановки, огонь в ее глазах разгорался все ярче, по мере того как она пыталась скрыть свое разочарование. Илай впал в панику и поцеловал ее, чтобы остановить этот поток слов. Вот только поцелуй оказался чересчур долгим.
Черт возьми! Он хочет быть с ней.
Илай вел машину, почти не глядя, куда едет, затормозил перед домом, открыл дверь, бросил ключи в майянскую вазу, но промахнулся – ключи ударились о стену. Он направился на кухню, распахнул холодильник, достав пиво, захлопнул его ногой. Затем вышел на веранду, уселся под вьющимися растениями и мрачно уставился на огоньки в долине.
Лучше всего сейчас затаиться на время. До того как они с Купером, Винсом и Оливией отправятся на байдарках по горным рекам, остается менее двух недель. После этого сыграют свадьбу, а потом – хвала Всевышнему! – плавание по Амазонке с японцами. Илай надеялся, что это путешествие поможет ему привести мысли в порядок.
Значит, через три недели все будет кончено. Марни станет просто воспоминанием. Он заживет своей жизнью, а она – своей. Так будет лучше для них обоих.
Три недели. Ладно уж, три недели Илай как-нибудь вытерпит. Он сумеет. Если она, конечно, не станет скандалить, плакать и улыбаться ему загадочной улыбкой. Он не готов к серьезным отношениям, в особенности с Марни, как бы она ни была привлекательна.
Он отхлебнул пива, чтобы заглушить внутренний голос, твердивший ему, что он трус, каких мало, да к тому же еще и бездарный враль.
На следующий день Илай не позвонил, но Марни, по правде сказать, было не до этого: Оливия переживала очередной кризис, на сей раз вызванный платьем. Оливии совершенно не понравилось платье, изготовленное по ее же заказу знаменитым молодым дизайнером Минг Зьонг. Минг сшила платье, строго руководствуясь описанием Оливии, и лично его доставила. По мнению Марни, платье получилось превосходное.
– Оно похоже на мешок из-под картошки! – ныла в телефонную трубку Оливия.
– Но, Оливия, – пыталась увещевать ее Марни, – Минг сделала его вручную. И сама вышила.
– Да хоть бы даже она сама сорвала с дерева шелк и выткала его! Мне все равно! Это ужасно, ужасно! Я не собираюсь выкладывать двадцать тысяч долларов за такую тряпку!
Насколько было известно Марни, шелк не растет на деревьях. Но она все же назначила на завтра встречу с Минг: Марни умудрилась втиснуть это рандеву между совещанием по устройству павильона и телефонными переговорами насчет покупки античного алтаря, который зачем-то понадобился Оливии.
Объединенными усилиями Минг и Марни удалось уговорить Оливию примерить платье. Оливия надела его, встала на маленький помост перед высоким трюмо от пола до потолка и разрыдалась.
– Ты разве не видишь? – сказала она сквозь слезы, когда Марни спросила, в чем, собственно, дело.
– Честное слово, ничего не вижу, – ответила Марни – ты выглядишь потрясающе.
– Ничего подобного! Ты только взгляни на это! – взвыла Оливия, показывая на грудь.
Минг и Марни посмотрели на ее грудь и переглянулись. Теперь все стало ясно.
– Значит... тебе не нравится лиф? – деликатно спросила Марни.
– А тебе бы такое пришлось по вкусу? – огрызнулась Оливия.
Грудью Оливию природа явно обидела. Марни недоумевала, почему при ее-то деньгах она до сих пор не вставила себе силикон. Все лос-анджелесские звезды давно ходили с искусственной грудью. Оливия почему-то не хотела прибегать к этой операции, поэтому лиф сидел на ней плохо. Ему просто не на чем было сидеть!
– Так часто бывает, – со знанием дела произнесла Минг. Она удалилась в другую комнату и появилась с бюстгальтером на поролоне, изготовленным специально для увеличения груди.
– Надень-ка, – сказала она Оливии.
– Не буду я! Я против всего искусственного, – обиженно ответила Оливия.
– Придется выбирать: либо естественность, либо платье, – спокойно пояснила Минг. – Если ты наденешь бюстгальтер, я кое-что подошью, и все будет сидеть как надо. Раз уж ты отказываешься делать увеличение груди, я могу помочь только этим. К тому же ты в любом случае должна мне двадцать тысяч долларов.
Оливия посмотрела на Марни. Марни одними губами произнесла: «Надень».
– Ладно! – фыркнула Оливия. Она сошла с подиума, выхватила у Минг бюстгальтер и исчезла в примерочной.
Через несколько минут она вышла и вновь встала перед трюмо. Вид у нее был такой, словно она впервые увидела платье.
– Так-то лучше, – с довольным видом произнесла она, как будто сама додумалась надеть лифчик. Mapни нахмурилась. – Ах, Марни, ты просто не понимаешь, какой это для меня стресс!
«Для меня тоже», – подумала Марни.
Оливия вертелась перед зеркалом, разглядывая себя со всех сторон.
– Какая прелесть! Обожаю свадебные платья. Они такие красивые. А ты пока не собираешься выходить замуж, Марни?
Этот вопрос застал Марни врасплох. Она не сразу ответила.
– Каждая женщина мечтает выйти замуж! – фыркнула Минг.
– Да, я тоже мечтаю, – ответила Марни.
– Боже! – Оливия сделала большие глаза. – Я ведь даже не знаю, есть ли у тебя парень! И как я не догадалась тебя спросить? Ты мне рассказывала о мужике, что переспал с тобой, а потом так и не позвонил, но я ведь не спросила, есть ли у тебя парень! Господи, какая же я дура! Так есть он или нет?
Марни почувствовала, что краснеет. Она потупилась и стала разглядывать счет, который Минг сунула ей, зайдя в студию.
– Ой, – вздохнула Оливия. Минг тем временем начала закалывать булавками платье. – Прости, неловко вышло. Не стоило мне касаться этой темы.
– Нет, почему же! – Марни рассмеялась и махнула рукой. – Есть один парень. – Она застенчиво улыбнулась.
– Да? – хором спросили Оливия и Минг и вскинули на нее глаза. Минг даже перестала закалывать платье.
– Типа того, – пояснила Марни. – Мы с ним были близки. Но не так близки, чтобы очень.
– Ага! – с умным видом кивнула Оливия. – Тот самый парень.
– Ты с ним спала? – спросила Минг. Господи, в какое ужасное она попала положение!
– Возможно.
– «Возможно» – это не ответ. Либо да, либо нет.
– Она с ним спала. Но он даже не позвонил ей, представляешь? – вмешалась Оливия.
– Вот козел! – подвела итог Минг.
Да, увильнуть от разговора явно не получится. Марни отложила чек.
– Вообще-то он позвонил. Потом. Ни он, ни я не ожидали, что будем близки, это произошло как-то само собой. И это было замечательно. Просто великолепно! – Это действительно был самый приятный сексуальный опыт в жизни Марни. – Мы вроде как выстраивали отношения, а потом случилось это. Мне казалось, что ему тоже понравилось. Но когда мы увиделись в следующий раз, он заявил, что наши отношения не могут продолжаться. Привел кучу доводов. Ну ладно, его можно понять. Но потом он меня поцеловал! Не в знак того, что между нами все кончено, а просто поцеловал.
– Козел, – откликнулась Минг, ловко орудуя булавками. – Все мужики – такое дерьмо! Они боятся ответственности и, переспав с женщиной, тут же об этом забывают. Притворяются, что ничего не произошло, что во всем виновата ты, а уж никак не он, и все такое. Но если он на тебя по-настоящему запал, то долго не выдержит. Вот увидишь – скоро приползет на пузе под каким-нибудь благовидным предлогом.
– Ты правда так думаешь? – с надеждой спросила Марни.
– Бред, – высказалась Оливия. – Получил, что хотел и поскорее унес ноги. Даже не надейся, Марни, – продолжила она, любуясь в зеркале своими волосами, пока Минг закалывала платье. – Все мужики козлы. Ради того, чтобы трахнуться, они пойдут на все.
– Правда? – Марни без сил опустилась в кресло.
– Забудь о нем. Он тебя недостоин.
– Не слушай ее, – сказала Минг. – Он просто набирается смелости.
– Ничего подобного. Он пошел на поводу у своего члена, а теперь... Минг! – взвизгнула Оливия. – Ты меня уколола!
– Извини! – Минг выдернула из Оливии булавку. Марни оперлась подбородком о кулак и погрузилась в печаль.
После того как проблема с платьем успешно разрешилась, Марни вернулась домой и, перекусив, уселась прорабатывать детали свадьбы. Работа не клеилась. Из головы у нее не шли слова Оливии и Минг. Может, Илаю действительно только одно нужно. Тем более что инициатива исходила от нее... В то, что он всерьез на нее запал, тоже как-то не верилось... Марни не знала, как расценивать его поведение. Она сидела, закинув ноги на обеденный стул, и барабанила ручкой по столу.
– Марни, детка! – Из кухни высунулась мама. – Перестань, пожалуйста, это действует мне на нервы!
– Мама! – Марни отложила ручку и спустила ноги на пол. – Мне нужно узнать твое мнение. Одна моя подруга встречалась с парнем, и так получилось, что они с ним переспали. После этого он вдруг заявил, что не хочет с нею больше встречаться. А потом... потом он ее поцеловал.
– Ты говоришь об Илае? – радостно спросила мама.
– Нет! – заорала Марни. – Я говорю вовсе не об Илае!
– Знаешь, мне кажется, он к тебе неравнодушен, – продолжила мама, словно ничего не слышала. – Но один поцелуй еще ни о чем не говорит.
– Почему? – раздраженно спросила Марни.
– Мужчинам не нравится выяснять отношения с женщинами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
– Марни?
Марни очнулась. Размечтавшись, она чуть не соскользнула со стула. Она поспешно выпрямилась. Илай улыбнулся:
– Витаешь в облаках? Марни застенчиво улыбнулась:
– Я просто сидела и думала: какой красивый вид! Удивительно: всю жизнь живу в Лос-Анджелесе, а на пляже не бывала, считай, ни разу. И никогда прежде не замечала, как красивы здешние вечера.
– Это естественно, – откликнулся он и перевел взгляд на море.
Марни любовалась его восхитительным профилем, точеным подбородком, мускулистыми плечами. Вдруг, послушная непонятному импульсу, она притронулась к его руке:
– Я не хочу больше воспринимать такие прекрасные вечера как нечто само собой разумеющееся. А ты, Илай?
Прежде чем она произнесла эти слова, она почувствовала, как напряглась его рука. Она допустила какую-то ужасную ошибку. Словно в подтверждение этого, он испустил тяжелый вздох.
– Марни, – негромко произнес он, обернулся и посмотрел на нее.
Похоже, сейчас ей скажут: отвали, моя черешня.
– Черт, – пробормотала она, убрала руку и выпрямилась. Какой же она иногда бывает дурой!
– Послушай, Марни...
– Эй, ты, наверно, не так меня понял, Илай! – Она несколько нарочито засмеялась, лихорадочно соображая, как бы выйти из неловкого положения. В голову ей ничего не приходило. Она вскочила на ноги.
– Ладно, пошли, – спокойно произнес он. Он тоже поднялся, достал кошелек и бросил деньги на столик.
– Ничего не ладно! – Это Марни сказала уже по дороге к выходу. – Ты все не так понял...
– Да все в порядке, Марни.
Он произнес это таким тоном, словно он все понял, но не хочет выяснять отношения. Это ее почему-то взбесило. Она была прямо-таки в ярости. В конце концов, в тот раз на красной кожаной кушетке их было двое, и оба они получали удовольствие. Марни гордо выплыла из ресторана и направилась к парковочной площадке. Она готова была лопнуть от злости.
– Марни! – крикнул ей Илай. – Погоди!
– Холодина! – отозвалась она, быстро перебирая ногами. Лицо ее пылало от перенесенного унижения: она только что получила от него от ворот поворот, и он прекрасно знает, что ей об этом известно!
Когда они дошли до пикапа, Илай схватил ее за руку и повернул к себе:
– Марни, прошу тебя, не надо расстраиваться. Она рассмеялась. Какая нелепая просьба!
– Господи, Илай, неужели ты считаешь, что я огорчена? – Она снова разразилась смехом. – Ничего подобного, Илай! – Она улыбнулась, глядя в его голубые глаза.
Но он хмурил брови, словно не понимал, как расценивать ее поведение.
– Послушай, я буду с тобой откровенна, – сказала она, хотя искренность вовсе не входила в ее планы. – Я просто хотела сказать, что... – Она запнулась, поморщилась и задумчиво потерла шею. – ...Что я не хочу ранить твои чувства. – Ха! Гениально! Пусть ощутит теперь себя в ее шкуре!
Илай захлопал глазами, отступил на несколько шагов и посмотрел на нее так, словно не расслышал.
– Прости, не понял?
Жаль, что у нее нет бумаги, а то бы она ему написала!
– Я не хочу ранить твои чувства, Илай, – произнесла она со сладенькой улыбкой, – но, по-моему, нельзя, чтобы мы... Чтобы это... – Она рассеянно махнула рукой сначала в его, потом в свою сторону. – Короче, это не может больше продолжаться. То, что произошло, было чудесно. Но... это все было... так.
Как он смутился! Он потряс головой, снова посмотрел на нее, прищурившись, затем оперся рукой на пикап так, чтобы Марни не могла отвернуться, даже если захочет.
– Хочешь сказать, что то, чем мы занимались той ночью... это все – так?..
Марни надула зачем-то щеки, затем кивнула. Он откинулся назад и уперся руками в бока, не сводя с нее глаз. – Знаешь, по-моему, это свинство.
Она пожала плечами.
– Ты мне нравишься, Илай, но не до такой степени, чтобы... Надеюсь, ты меня понимаешь.
– Разумеется, понимаю, – ответил он, нахмурив лоб. – Я тоже когда-то учился в седьмом классе.
– Кроме шуток, – продолжила она. – Мне кажется, между нами не должно быть ничего... ничего такого. Пусть нас лучше связывают чисто деловые отношения. Пожалуйста, пойми меня правильно.
Он еще больше нахмурился:
– О, я все понял. Прекрасно понял. Самое смешное, что я был намерен сказать тебе то же самое.
Ха! Собирался ее оставить! Хотя Марни об этом уже догадывалась, то, как он это сказал, снова пробудило в ней ярость.
– Хотел меня бросить? – Она скрестила на груди руки. – Ты, значит, имеешь привычку спать с женщинами и после этого с ними расставаться навсегда?
Теперь он смутился не на шутку.
– Я... Ты же сама сказала, что это все «так»!..
– Это еще не значит, что ты можешь трахать кого захочешь!
– Зато это, очевидно, означает, что ты можешь соблазнять кого пожелаешь, – огрызнулся он.
– Какое ты имеешь право говорить, что мне можно, а чего нельзя!
– Я этого не говорил...
– Я взрослая женщина и если хочу заняться любовью, то имею полное на это право! Я редко это делаю, Илай, и тот раз был одним из самых лучших в моей жизни. Честно. Поэтому не надо обижаться. Я не хочу жаловаться, но все-таки не стоило, наверное, этого делать: ты какой-то странный, у тебя постоянно меняется настроение, и...
– Марни! – Илай поднес большую загрубевшую руку к ее лицу и погладил ее по щеке.
Она судорожно сглотнула.
– Что? – еле слышно спросила она, утопая в его глазах. Она уже сожалела, что их отношениям пришел конец.
– Молчи, – прошептал Илай. В его взгляде мелькнула нежность. Он посмотрел на ее губы.
Она понятия не имела, о чем он думает. Но после произошло следующее: он нагнулся к ней, и одновременно она обвила руками его шею, притянула к себе и, прижимаясь к нему всем телом, принялась целовать со всей страстью, на какую только была способна.
Илай тоже обнял ее и поднял в воздух. Он прижал ее спиной к пикапу. Марни чувствовала, как он возбужден, какие у него сильные руки. Она обнимала его голову, гладила волосы и покрывала его лицо поцелуями. Страсть проникла в каждую клеточку ее тела.
Илай застонал, не отрываясь от ее рта. Поцелуй его становился все более глубоким и страстным. Затем он поднял голову и ослабил объятия. Марни медленно соскользнула по его телу вниз, и ее ноги коснулись земли. Илай не произнес ни слова, но не отрывал от нее глаз. Он отвел с ее лица волосы и поцеловал ее сначала в лоб, потом в переносицу, после чего отошел и распахнул дверцу пассажирского сиденья.
Всю дорогу до дома Марни в кабине пикапа царило дружелюбное молчание. Они держались за руки. У Марни с лица не сходила радостная улыбка. Когда они приехали, Илай помог ей выйти из машины. Взгляд его голубых глаз задержался на ее лице, уголки его губ тронула странная улыбка. Он нежно поцеловал Марни на прощание, ущипнул за ягодицу и провожал взглядом, пока она не скрылась за дверью.
Дома Марни приняла ванну и собрала волосы в пучок. Достала из холодильника мороженое, взяла расчеты свадебного бюджета, уселась за кухонный стол и задумалась: так бросил ее все-таки Илай или нет?
Глава 16
Всю дорогу до дома Илай клял себя на чем свет стоит. Не стоило ее целовать. Но она такая хорошенькая, когда злится. Похоже, ее ранили ненароком вылетевшие у него слова.
Ну ладно. Теперь он понял, что держать Марни на должном расстоянии окажется труднее, чем представлялось. Она все же очень привлекательная женщина. Но до нее Илай встречал немало интересных особ женского пола, однако ему всегда удавалось держать себя в руках. Сегодня подтвердились его худшие опасения: он оказался полным болваном, не устоявшим перед хорошенькой женщиной.
О Господи! Триш, надо признаться, никогда не бывала такой очаровательной. Когда она хотела чего-то добиться, то лила слезы. В таких случаях Илай чувствовал себя полным придурком: у него плохо получалось утешать женщин. При виде их слез он начинал паниковать и готов был на все.
Обычно он с честью выходил из споров с прекрасным полом, но Марни – это было что-то. Она чесала языком без остановки, огонь в ее глазах разгорался все ярче, по мере того как она пыталась скрыть свое разочарование. Илай впал в панику и поцеловал ее, чтобы остановить этот поток слов. Вот только поцелуй оказался чересчур долгим.
Черт возьми! Он хочет быть с ней.
Илай вел машину, почти не глядя, куда едет, затормозил перед домом, открыл дверь, бросил ключи в майянскую вазу, но промахнулся – ключи ударились о стену. Он направился на кухню, распахнул холодильник, достав пиво, захлопнул его ногой. Затем вышел на веранду, уселся под вьющимися растениями и мрачно уставился на огоньки в долине.
Лучше всего сейчас затаиться на время. До того как они с Купером, Винсом и Оливией отправятся на байдарках по горным рекам, остается менее двух недель. После этого сыграют свадьбу, а потом – хвала Всевышнему! – плавание по Амазонке с японцами. Илай надеялся, что это путешествие поможет ему привести мысли в порядок.
Значит, через три недели все будет кончено. Марни станет просто воспоминанием. Он заживет своей жизнью, а она – своей. Так будет лучше для них обоих.
Три недели. Ладно уж, три недели Илай как-нибудь вытерпит. Он сумеет. Если она, конечно, не станет скандалить, плакать и улыбаться ему загадочной улыбкой. Он не готов к серьезным отношениям, в особенности с Марни, как бы она ни была привлекательна.
Он отхлебнул пива, чтобы заглушить внутренний голос, твердивший ему, что он трус, каких мало, да к тому же еще и бездарный враль.
На следующий день Илай не позвонил, но Марни, по правде сказать, было не до этого: Оливия переживала очередной кризис, на сей раз вызванный платьем. Оливии совершенно не понравилось платье, изготовленное по ее же заказу знаменитым молодым дизайнером Минг Зьонг. Минг сшила платье, строго руководствуясь описанием Оливии, и лично его доставила. По мнению Марни, платье получилось превосходное.
– Оно похоже на мешок из-под картошки! – ныла в телефонную трубку Оливия.
– Но, Оливия, – пыталась увещевать ее Марни, – Минг сделала его вручную. И сама вышила.
– Да хоть бы даже она сама сорвала с дерева шелк и выткала его! Мне все равно! Это ужасно, ужасно! Я не собираюсь выкладывать двадцать тысяч долларов за такую тряпку!
Насколько было известно Марни, шелк не растет на деревьях. Но она все же назначила на завтра встречу с Минг: Марни умудрилась втиснуть это рандеву между совещанием по устройству павильона и телефонными переговорами насчет покупки античного алтаря, который зачем-то понадобился Оливии.
Объединенными усилиями Минг и Марни удалось уговорить Оливию примерить платье. Оливия надела его, встала на маленький помост перед высоким трюмо от пола до потолка и разрыдалась.
– Ты разве не видишь? – сказала она сквозь слезы, когда Марни спросила, в чем, собственно, дело.
– Честное слово, ничего не вижу, – ответила Марни – ты выглядишь потрясающе.
– Ничего подобного! Ты только взгляни на это! – взвыла Оливия, показывая на грудь.
Минг и Марни посмотрели на ее грудь и переглянулись. Теперь все стало ясно.
– Значит... тебе не нравится лиф? – деликатно спросила Марни.
– А тебе бы такое пришлось по вкусу? – огрызнулась Оливия.
Грудью Оливию природа явно обидела. Марни недоумевала, почему при ее-то деньгах она до сих пор не вставила себе силикон. Все лос-анджелесские звезды давно ходили с искусственной грудью. Оливия почему-то не хотела прибегать к этой операции, поэтому лиф сидел на ней плохо. Ему просто не на чем было сидеть!
– Так часто бывает, – со знанием дела произнесла Минг. Она удалилась в другую комнату и появилась с бюстгальтером на поролоне, изготовленным специально для увеличения груди.
– Надень-ка, – сказала она Оливии.
– Не буду я! Я против всего искусственного, – обиженно ответила Оливия.
– Придется выбирать: либо естественность, либо платье, – спокойно пояснила Минг. – Если ты наденешь бюстгальтер, я кое-что подошью, и все будет сидеть как надо. Раз уж ты отказываешься делать увеличение груди, я могу помочь только этим. К тому же ты в любом случае должна мне двадцать тысяч долларов.
Оливия посмотрела на Марни. Марни одними губами произнесла: «Надень».
– Ладно! – фыркнула Оливия. Она сошла с подиума, выхватила у Минг бюстгальтер и исчезла в примерочной.
Через несколько минут она вышла и вновь встала перед трюмо. Вид у нее был такой, словно она впервые увидела платье.
– Так-то лучше, – с довольным видом произнесла она, как будто сама додумалась надеть лифчик. Mapни нахмурилась. – Ах, Марни, ты просто не понимаешь, какой это для меня стресс!
«Для меня тоже», – подумала Марни.
Оливия вертелась перед зеркалом, разглядывая себя со всех сторон.
– Какая прелесть! Обожаю свадебные платья. Они такие красивые. А ты пока не собираешься выходить замуж, Марни?
Этот вопрос застал Марни врасплох. Она не сразу ответила.
– Каждая женщина мечтает выйти замуж! – фыркнула Минг.
– Да, я тоже мечтаю, – ответила Марни.
– Боже! – Оливия сделала большие глаза. – Я ведь даже не знаю, есть ли у тебя парень! И как я не догадалась тебя спросить? Ты мне рассказывала о мужике, что переспал с тобой, а потом так и не позвонил, но я ведь не спросила, есть ли у тебя парень! Господи, какая же я дура! Так есть он или нет?
Марни почувствовала, что краснеет. Она потупилась и стала разглядывать счет, который Минг сунула ей, зайдя в студию.
– Ой, – вздохнула Оливия. Минг тем временем начала закалывать булавками платье. – Прости, неловко вышло. Не стоило мне касаться этой темы.
– Нет, почему же! – Марни рассмеялась и махнула рукой. – Есть один парень. – Она застенчиво улыбнулась.
– Да? – хором спросили Оливия и Минг и вскинули на нее глаза. Минг даже перестала закалывать платье.
– Типа того, – пояснила Марни. – Мы с ним были близки. Но не так близки, чтобы очень.
– Ага! – с умным видом кивнула Оливия. – Тот самый парень.
– Ты с ним спала? – спросила Минг. Господи, в какое ужасное она попала положение!
– Возможно.
– «Возможно» – это не ответ. Либо да, либо нет.
– Она с ним спала. Но он даже не позвонил ей, представляешь? – вмешалась Оливия.
– Вот козел! – подвела итог Минг.
Да, увильнуть от разговора явно не получится. Марни отложила чек.
– Вообще-то он позвонил. Потом. Ни он, ни я не ожидали, что будем близки, это произошло как-то само собой. И это было замечательно. Просто великолепно! – Это действительно был самый приятный сексуальный опыт в жизни Марни. – Мы вроде как выстраивали отношения, а потом случилось это. Мне казалось, что ему тоже понравилось. Но когда мы увиделись в следующий раз, он заявил, что наши отношения не могут продолжаться. Привел кучу доводов. Ну ладно, его можно понять. Но потом он меня поцеловал! Не в знак того, что между нами все кончено, а просто поцеловал.
– Козел, – откликнулась Минг, ловко орудуя булавками. – Все мужики – такое дерьмо! Они боятся ответственности и, переспав с женщиной, тут же об этом забывают. Притворяются, что ничего не произошло, что во всем виновата ты, а уж никак не он, и все такое. Но если он на тебя по-настоящему запал, то долго не выдержит. Вот увидишь – скоро приползет на пузе под каким-нибудь благовидным предлогом.
– Ты правда так думаешь? – с надеждой спросила Марни.
– Бред, – высказалась Оливия. – Получил, что хотел и поскорее унес ноги. Даже не надейся, Марни, – продолжила она, любуясь в зеркале своими волосами, пока Минг закалывала платье. – Все мужики козлы. Ради того, чтобы трахнуться, они пойдут на все.
– Правда? – Марни без сил опустилась в кресло.
– Забудь о нем. Он тебя недостоин.
– Не слушай ее, – сказала Минг. – Он просто набирается смелости.
– Ничего подобного. Он пошел на поводу у своего члена, а теперь... Минг! – взвизгнула Оливия. – Ты меня уколола!
– Извини! – Минг выдернула из Оливии булавку. Марни оперлась подбородком о кулак и погрузилась в печаль.
После того как проблема с платьем успешно разрешилась, Марни вернулась домой и, перекусив, уселась прорабатывать детали свадьбы. Работа не клеилась. Из головы у нее не шли слова Оливии и Минг. Может, Илаю действительно только одно нужно. Тем более что инициатива исходила от нее... В то, что он всерьез на нее запал, тоже как-то не верилось... Марни не знала, как расценивать его поведение. Она сидела, закинув ноги на обеденный стул, и барабанила ручкой по столу.
– Марни, детка! – Из кухни высунулась мама. – Перестань, пожалуйста, это действует мне на нервы!
– Мама! – Марни отложила ручку и спустила ноги на пол. – Мне нужно узнать твое мнение. Одна моя подруга встречалась с парнем, и так получилось, что они с ним переспали. После этого он вдруг заявил, что не хочет с нею больше встречаться. А потом... потом он ее поцеловал.
– Ты говоришь об Илае? – радостно спросила мама.
– Нет! – заорала Марни. – Я говорю вовсе не об Илае!
– Знаешь, мне кажется, он к тебе неравнодушен, – продолжила мама, словно ничего не слышала. – Но один поцелуй еще ни о чем не говорит.
– Почему? – раздраженно спросила Марни.
– Мужчинам не нравится выяснять отношения с женщинами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32