Она видела, какими глазами он смотрит на медленно соскальзывающий под его пальцами лен, покрывая внутреннюю поверхность ее бедер поцелуями, лаская ее быстрыми горячими прикосновениями языка. Это было невероятно: всякий раз, когда влажный кончик языка прикасался к ней, острая стрела наслаждения становилась еще острей, вонзаясь в ее нервы. И эти черные шелковые волосы так упоительно скользили по ее коже.
…Она почувствовала, как он повернул голову, и вот его губы коснулись влажных кудряшек и прячущихся под ними складок. Нет, она не хотела повернуть назад. Она познает все до конца, она насладится каждым мигом этой раскрывающейся ей тайны. Ее тело напряглось и стало похожим на скрипку, по которой водит смычком опытный музыкант, внутри нее зарождалась музыка, которая рвалась с ее губ, тихие дрожащие ноты.
О, Девлин, ты так хорошо это делаешь.
Ее тихие стоны казались Девлину волшебной мелодией Она приподнялась и напряглась под ним, ее напряжение нарастало, пока он пил росу с лепестков сокровенного женского цветка. Он нашел тугой бутон, который, как он знал, горит возбуждением и пульсирует. Губами, зубами и языком он ласкал этот притягательный маленький бутон, придерживая Кейт, когда она уворачивалась, не в силах перенести остроты наслаждения.
— Не прячься, любовь моя, доверься мне, — шептал он около волшебных завитков. — Дай мне показать тебе, насколько все это приятно.
— Покажи мне, Девлин, покажи мне все.
Она доверилась ему, окончательно и бесповоротно. Он дрожал при мысли, что она целиком в его власти. Он ласкал ее, пока она не закричала, пока не почувствовал, что ее тело содрогается под невидимыми вспышками наслаждения, достигшего пика.
— Я так долго ждал. — Он улегся на ее живот, водя рукой по выпуклости ее бедра. — Мне кажется, я хотел тебя всю свою жизнь.
— С первой встречи, — прошептала она, пододвигаясь к нему, когда он двинулся вверх, накрывая ее своим телом, — с первой встречи я мечтала об этом.
Желание свернулось в тугой узел в паху Девлина, оно больно пульсировало. Он смахнул волосы с ее щеки, разгоряченной румянцем. Густые ресницы опустились и не поднимались, как будто она стеснялась смотреть на него.
— Посмотри на меня, любимая. — Ему было необходимо видеть ее глаза, он должен был заглянуть в ее душу, чтобы понять, было ли там местечко для него.
Она открыла глаза, сверкающие голубые глубины наполнились любопытством и смущением. Когда он провел рукой по ее животу, она вздохнула. Он положил руку на мягкие завитки и начал одним пальцем нащупывать вход Гладкая теплая плоть сомкнулась вокруг него, когда он пробирался по этому девственному лесу. Боль желания становилась все мучительней, голодный зверь внутри него жаждал ее, требуя, чтобы он прорвал эту горячую тугую перепонку.
— Вели мне остановиться, Кейт, скажи, что ты передумала, и я оставлю тебя. Даже если мое сердце будет разбито.
— Нет, — сказала она, хватая его за руку. — Не уходи.
Он вошел в нее, чувствуя нежную перегородку, от его вторжения дрогнули ее бедра. В костре позади него треснуло дерево, сдаваясь огню.
— Назад пути не будет.
Она провела кончиком языка по губам, они упоительно заблестели.
— Я не жалею.
Так ли это? Может, ему остановиться? Но он понимал, что их судьбы уже переплелись.
— Кейт.
Его хриплый шепот проник глубоко в ее душу, как будто молитва сорвалась с его губ. Он нежно поцеловал ее, легко скользя губами, его теплое дыхание ласкало ее кожу. Кейт прижалась губами к нему, втягивая в себя запах его кожи. Соленая, с привкусом мускуса, манящие, почти неуловимые ароматы, непередаваемый вкус… вкус соли от тумана над морем в Корнуолле, терпкий запах молодых побегов после весеннего дождя. Ее запах впитывался в поры его кожи, а его аромат смешивался с ее потом.
Какое жгучее, острое ощущение.
Она не чувствовала страха, когда предалась ему. Только ожидание, только завораживающее наслажденье. Ощущение его руки, его тела, прильнувшего к ее грудям, животу, бедрам. Его тепло окутало ее, его пальцы то скользили внутрь, то выбирались наружу, медленно, настойчиво призывали ее принять его, уча ее ритму, мелодии этого неведомого ей танца. Ее тело поднималось навстречу ему.
— У тебя так хорошо это получается, — прошептала она около его губ.-Ты все-все понимаешь.
Потом уже не было слов, не было мыслей, остались только стук сердца и головокружение. Они слились воедино, и он вошел в нее, заполнив ее всю, и показалось, что она сейчас умрет…
Но она не умерла. Она воскресла, ощущая еще полнее и острее радость жизни, каждый ее нерв пробудился, трепеща в языках того пламени, которое он разжег в ней. И она поднималась навстречу ему, подстраивалась к его ритму и смотрела на отблески костра, сверкавшего на его коже, — как тот огонь, который горел между ними.
Когда настал пик наслаждения, упоительное пламя объяло ее всю, как будто в огонь подбросили целую охапку хвороста. Она изогнулась под ним, тело ее содрогалось, она обхватила его руками и ногами, стремясь обнять его каждой клеточкой своего тела. Он откинул голову, отблески заиграли по колонне его шеи, отплясывая на натянутых мышцах. Он тоже содрогался. Низкий стон вырвался у него, когда он сдался этому пожару.
Когда огонь утих, Девлин глубоко вздохнул. Он порывисто поцеловал ее плечо, его грудь прижималась к ее грудям, его сердце билось напротив ее сердца Она крепко обвила руками его плечи, ни о чем не волнуясь, ни о чем не думая…
Постепенно — казалось, прошла вечность, — ее сознание прояснилось, вытесненный наслаждением разум снова вернулся к ней, а стало быть, и способность думать Около своего плеча она чувствовала горячий пульс Девлина, трепет его груди, тяжко вздымающейся. Она ощущала его глубоко внутри своего тела. Они все еще были вместе. Странно. Чарующе. И страшно Она поморщилась от накатившего вдруг страха.
Он поднялся, упершись руками о землю, и заглянул ей в лицо. Глаза его стали почти синими.
— Как ты?
У нее сжалось горло, не пуская наружу слова, которые он от нее ждал.
— Я сделал тебе больно Мне надо было… Она прижала палец к его губам.
— Ты не сделал мне больно. Просто, я не ждала ничего подобного.. — что я сольюсь с тобой полностью, будто моя душа и твоя душа соединились, что наши сердца будут биться в едином ритме и, наконец, превратятся в одно. В одно сердце на двоих.
О Боже, она не хотела этого, страсть поглотила ее всю. Ее власть слишком велика, это пугало… И ставило под сомнение все ее планы на будущее.
Внезапно он показался ей слабым, этот гигант, который голыми руками мог сразиться с дикой природой.
— Кейт, я никогда не ощущал такого с другими женщинами. Я никогда не понимал…
— Нет, пожалуйста. Не надо слов. — Она видела в его глазах преданность и любовь. — Пожалуйста, ничего не говори. Я не хочу слов. — Я не хочу преданности. Я не хочу думать о будущем, о том, что будет за пределами этого первозданного Эдема.
Он перекатился на бок, не выпуская ее из рук, нежно ее баюкая, будто дороже ее у него ничего не было. За его спиной огонь жадно догрызал дерево, последние уцелевшие куски сдавались с хрустом и стонем
Небо оживало, становилось светлее, индиго превращался в серебряно-голубой. Но ей казалось, что солнце уже давно взошло, так как ее мерцающим жаром окружало тепло Девлина. Век бы вот так лежала.
О небеса, зачем она сделала это? Зачем она позволила этому мужчине узнать ее, зачем она так перед ним раскрылась?
— Обними меня. — Она уткнулась лицом в его шею — Я хочу заснуть в твоих объятиях.
Он поцеловал ее волосы.
— Готов быть с тобой целую вечность.
Кейт прикусила нижнюю губу и не думала ни о чем, кроме этой минуты.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Кейт открыла глаза навстречу сияющему золоту раннего утра. Воздух стал теплым; солнце медленно выплывало на небо. Но жар древнего светила не мог сравниться с жаром мужчины, прижавшегося к ней.
При каждом его вздохе его грудь касалась ее спины, шелковые черные завитки дразнили ее кожу, каждый выдох щекотал ее затылок. Мускулистые бедра покоились сзади ее бедер, и она чувствовала его член, угнездившийся на мягкой подушке ее ягодиц.
Вокруг них пробуждались джунгли; попугаи ара кричали на ветвях прямо над их ветхой маленькой хижиной, а где-то вдалеке, в изумрудных зарослях, ревел ягуар. Кейт задрожала и крепче прижалась к Девлину.
Он обнимал ее всю, одна рука лежала на ее талии, другая ладонь была близко-близко от ее голой груди. И казалось абсолютно естественным просыпаться в таком положении.
Она посмотрела на его раскрытую ладонь, провела взглядом по длинным венам и вспомнила, как его мозолистая рука скользила по ее телу, лаская ее, воспламеняя ее. Если она наклонится вперед, на один только дюйм… При этой мысли ее тело моментально среагировало, и ее грудь опустилась в его ладонь.
Длинные, золотые пальцы, изогнувшись, легли на бледный холмик, и это зрелище заставило напрячься ее пах.
Мягкий розовый цветок ее соска свернулся в тугой бутон под его рукой, впуская сладостный поток тепла в ее кровь. Она вздохнула, накрыв его руку своей, теснее к нему прижавшись.
Как кошечка, греющаяся на солнце, изогнулась она, желая ощутить ласку его кожи, ей было необходимо почувствовать касание черных завитков, тепло этой золотистой кожи — его завитков, ощутить его тепло Ей нужен был только он, Девлин Маккенн.
Может она сошла с ума? Почему ее так тянет к нему, и странные желания совсем не вписывались в привычные правила и ни в коем случае не соответствовали той цели, которую она поставила перед собой в этой жизни. Они пугали ее.
Но все же она не могла больше пренебрегать снова проснувшимся желанием, как невозможно забыть о голоде и отказаться от пищи. Она не могла думать ни о чем, кроме жаркой истомы, не желая, чтобы какая-нибудь мысль, будь она трижды разумна, вытеснила это замечательное ощущение.
Даже во сне его тело отвечало ей. Он приблизился еще больше, его рука крепче сжала ее, смыкая их тела. Он шевелил бедрами, черные жесткие завитки ласкали ее нежную кожу. Она почувствовала, как убыстрилось течение крови в его венах, почувствовала, как вздымается бархатистая плоть, упираясь в ее ягодицу, как она становится большой и твердой, готовой дать ей наслаждение. Ее тело тоже готовилось, она ощутила ласкающую влагу в своем лоне .. Но вот и он проснулся, она поняла это сразу.
Девлина разбудила жажда. Плотская жажда, жажда, пульсирующая в каждой клеточке его тела. Мягкое касание теплого шелка терзало его обнаженную плоть, обостряя это чувство.
Он открыл глаза и обнаружил, что Кейт наблюдает за ним через изгиб своего нежного белого плечика, в глазах ее был вопрос: Ты будешь любить меня, Девлин? Он слышал эти слова, хотя губы ее не двигались и она молчала.
На мгновение у него перехватило дыхание, возбуждение и желание вырвали воздух из его легких. Она хотела его И теперь, при свете утра, его прекрасная Кейт хотела его. Это было пределом его мечтаний.
— Да, — прошептал он, отвечая на се молчаливый вопрос. — О Господи, да.
Он шевельнул бедрами, проскользнув своим возбужденным твердым членом между ее бедер. Мягкие завитки погладили его, ее страстное влажное лоно жаждало его. Он вздохнул около ее шеи и прижался открытым ртом к ее затылку, проводя языком по ее коже, вкушая чарующий запах ее жаркого тела, впитывая аромат его возбуждения. Он окутал его, эгог самый земной на свете запах, Девлин двинул бедрами и заскользил по мягким увлажненным складкам ее тела, при каждом толчке бедер чувствуя, как сильно она его хочет.
— Девлин. — Она застонала и изогнула шею, ее рука напряглась на его бедре.
Он посмотрела на ее груди, чуть покачивающиеся в ритм с его бедрами. Тугие маленькие соски манили его.
— Посмотри на себя. — Он обнял крепкие белые шарики ладонями. — Такие красивые. — Он ущипнул розовые кончики, улыбнувшись ей в шею, когда она напряглась и застонала, откидываясь назад всем телом, чтобы встретить следующее его движение.
Кейт откликалась на каждое движение его тела. Единственные люди на всем белом свете. Единственный мужчина, с которым ей дано это испытать, думала она, охваченная высокими, чудными чувствами, которые он исторг из ее души. Только Девлин Маккейн, больше никого у нее не будет.
Он скользнул рукой по ее бедрам, по животу… Она знала, что он задумал, и дрожала в сладостном предвкушении. Пальцами он нашел то местечко, которое все еще оставалось загадкой — для нее, а не для него. Он знал все об этих загадках. Он был господином, знатоком волшебных таинств любви. Яркие, мерцающие ощущения взмыли вверх, поднимаясь по спирали к ее груди, вверх от этого невероятно маленького бутона, испещренного нервными окончаниями… Она выгнула спину под его рукой, с ее губ сорвалось его имя. О, да, он действительно знаток.
Девлин почувствовал, что она потянулась к нему, пытаясь завладеть им. Он развернул ее к себе лицом, скользнув своим бедром между ее бедрами. Он поцеловал ее бок, пробежался языком по холмику ее груди и припал губами к пылающему соску.
— Внутрь, пожалуйста. Я хочу, чтобы ты был внутри меня.
Ее слова заставили его задрожать. Она обвила его рукой, подталкивая его чресла к своему заветному входу. Он взял ее сосок глубоко в рот, и в этот момент она ввела его член глубоко-глубоко, в истекающие медом недра своего лона.
Ничего подобного он раньше не испытывал, подумал он, страстно посасывая тугой сосок. Никогда еще соитие не дарило ему столь чистой радости.
Заниматься любовью — раньше эти слова означали лишь акт совокупления. Но она помогла понять ему смысл этих слов. Они означали слияние тела и души, свершение мечты, надежд, желаний. Она была для него домом. Она была для него жизнью.
Его имя срывалось с ее губ, когда настала кульминация, когда он почувствовал, как ее тело тянулось, извивалось и содрогалось, моля его присоединиться к ней. Но он сдерживал себя. Он хотел дать ей больше, подарить ей столько наслаждения, чтобы она не могла представить себе жизнь без него.
Он перевернул ее, накрывая ее своим телом. Ее волосы разлились сверкающим озером золота вокруг ее лица, ее кожа цвета слоновой кости будто светилась — на фоне изумрудных листьев. Пусть его жизнь оборвется, пусть завтра их ждет разлука — он любил ее.
Когда возбуждение опять стало нарастать, на лице ее отразилось изумление. Он усиливал его, пока она не взмолилась, чтобы он присоединился к ней, пока ее руки не напряглись на его руках, и у него не осталось сил сдерживаться. Он излил семя одной последней ослепительной вспышкой света и огня, отдавая ей всего себя. Ничьей душе он никогда еще не вверял так безоглядно свою душу.
Сладкий аромат коснулся ноздрей Кейт. Сколько же времени она спала? — подумала она, моргая, пытаясь стряхнуть сон с глаз.
Подушкой ей служил ворох орхидей: они были разбросаны повсюду, образуя мягкую пахучую постель, ласкающую ее нежными лепестками. Орхидеи лежали покрывалом на ней, розовые, белые, алые… Они целовали ее обнаженное тело, слабо шурша при каждом ее вдохе.
Он сделал для нее ложе из орхидей. Вдыхая их непривычный запах, она закрыла глаза. Неужели она действительно спала в объятиях Девлина? Неужели она действительно этим утром занималась с ним любовью? Нет, ей приснилось, просто она еще как следует не проснулась. Она и не хотела просыпаться, она не хотела смотреть в глаза реальности. Нет, только не сейчас.
Она почувствовала, как он вошел в хижину; она почувствовала его тень на своем лице. Вспыхнули воспоминания, окрасив румянцем ее щеки. Он же касался ее, каждого дюйма ее тела касались его руки, и губы, его язык… Она не смела взглянуть на этого мужчину, который знал ее лучше, чем она сама…
— Я принес тебе завтрак, соня.
Она почувствовала на голой руке тепло, струящееся от его тела. Она крепко зажмурилась, притворяясь спящей, ей нужно было время, чтобы привыкнуть к своему новому состоянию — ведь она стала женщиной.
— Ай-ай-ай. — Он потрепал ее за щеку. — Я знаю, что ты проснулась.
— Точно? — Кейт глянула сквозь ресницы. Он стоял на коленях рядом с ней, одетый в рубашку и брюки, отчего она сильнее ощутила свою наготу. Никогда еще он не был таким красивым, резкие черты смягчились теплой, доброй улыбкой, она молодила его, делала его более доступным.
— Я думала, что все еще сплю.
Когда она села, орхидеи соскользнули с ее тела. Она скрестила руки на груди, прижав к груди пригоршню цветов, ища глазами одежду.
— Кажется, здесь нет моей одежды, — сказала она и тут же вспомнила, что прошлой ночью он развесил ее одежду перед костром.
Прошлой ночью, после того, как она попросила его взять ее, и после того, как он сделал это — с такой нежностью и деликатностью. О небеса, все переменилось навсегда. Она только-только начинала чувствовать эти перемены.
Он опустил глаза, его взгляд скользнул по букету, который она прижимала к своей груди, ее бледные холмики беззастенчиво выглядывали из-под скрещенных рук.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45