-- А мамашу твою зовут мадам
Борта? Как она тебя зовет?
-- Рыбка. Такая белая с красным.
Ши про себя хмыкнул. Вся эта гора мускулов, волос и грязи была
настолько далека от "рыбки", что в правдивость этого заявления верилось с
трудом. Правда, с белым и красным все вроде бы в порядке -- это цвета
Роланда. В книге такое вроде было.
-- А как еще тебя зовут?
-- Руффи.
Тут немного.
-- Что любит твой отец?
Надутые губы.
-- Не знаю. Ушел на войну с саксонцами.
-- Он уже вернулся?
Тяжелая физиономия начала мрачнеть.
-- Не знаю.
-- Ну, как хочешь. Не будешь ничего рассказывать -- и сказки тебе
никакой не будет.
Роланд потихоньку захныкал, и Ши его не порицал. Наверное, не очень-то
весело переехать из замка в пещеру, где даже пожрать-то нечего раздобыть. Но
он был неумолим. Роланд в конце концов прекратил всхлипывать и пробурчал:
-- Мама сказала, он славу добудет, а старейшины сказали, нечего вам там
больше жить, а я замерз и дрался, и толстяка видел на постоялом дворе, и
кто-то в трубу дул, и все это мне не нравится, есть хочу.
Лед понемногу трогался. Ши почувствовал, как радостно екнуло его
сердце, и оглянулся в поисках Бельфегоры, но и она куда-то исчезла.
Старательно изобразив усмешку, он бросил:
-- Да ладно тебе, я знаю сказочку получше.
-- Нет не знаешь! Тот толстяк был король в короне, и был он мамы моей
брат...
Торжественно выплыла луна, подмигивая сквозь листву, потом покатилась к
горизонту снова, пока Ши отчаянно пытался натолкнуть и свою память, и память
паладина на подробности его забытой карьеры. Раз он решил, что все пошло
прахом, когда Роланд, упомянув имя Анжелики, уронил голову и рыдал добрых
пять минут, в другой раз решил, что дело сделано, когда, заслышав имя
великана Феррау, паладин схватил со стола кость, вскочил и выкрикнул:
"Монжуа!" Но и на сей раз все завершилось невнятным бормотанием. Должно
быть, уже хорошо за полночь, час для этих краев весьма неплодотворный,
Роланд еще раз поднялся на ноги и с силой прижал ладони к глазам.
-- Сэр, -- проговорил он. -- Не ведомо мне ни имя твое, ни званье, и не
могу одарить я тебя поцелуем мира, поскольку сам сознаю положенье свое куда
более низким, чем рыцарю и джентльмену держать следует. Вот тебе рука моя;
ты колдун?
-- Скорее, я просто слегка разбираюсь в магии, -- ответил Ши, чувствуя
неожиданный прилив скромности.
-- Верю я, что епитимья твоя несложною будет. Здесь и остальные из
братства нашего, я не ошибаюсь?
Он посмотрел туда, где луна уже проигрывала свою битву с ночной тьмой.
-- Пойдем разыщем их; осознал я все. Должны найти мы скакуна и
отправляться, ибо времени осталось мало. С ними ли леди Брадаманта?
Глава 9.
В доме старосты, где расположились герцог Астольф с Ринальдом, леди
Брадаманты не было. В волосах у обоих торчала солома, а последний лежал на
спине и храпел, словно дизель на холостом ходу. Что для Ши было гораздо
важнее, леди Бельфегора тоже отсутствовала. Это его явно разочаровало, но
граф Роланд был явно настроен несколько по-иному.
-- Хо! -- вскричал достопочтенный паладин с мощью, заставившей бы
задрожать оконные стекла, если бы они тут были. -- Собираетесь валяться вы в
праздности, когда предстоит столько деяний? Подымайтесь немедля, говорю вам!
В полумраке хижины Ши заметил, что Астольф перевернулся на другой бок,
свесив до полу руку. Храп Ринальда на мгновение смолк, но тут же
возобновился в более высоком ключе.
-- Хо, подымайся! -- снова заорал Роланд и довольно неожиданно отвесил
лежащей фигуре хорошего леща. Пробудившийся Астольф тем временем уже успел
подняться. Ринальд легко, словно кот, подскочил и цапнул рукой свой пояс.
Блеснула сталь, но Роланд рассмеялся и вытянул вперед руки. -- Нет, нет,
благородный мой лорд и отважный друг, ужель перережешь ты мне глотку, когда
сарацинская угроза лежит на Франции?
Ринальд, ворча, успокоился. Астольф подбросил в тлеющий очаг сухой сук
и, как только тот вспыхнул, внимательно посмотрел Роланду в глаза.
-- По-моему, с ним снова все в порядке, -- объявил он наконец.
-- О да, друг мой, благодаря этому вот юному рыцарю, -- кивнул Роланд в
сторону Ши. -- Сэр Гарольд, не будь обречен я на бедность, всех сокровищ
вавилонских не хватило бы, чтобы вознаградить тебя! Но знай же, что
располагать можешь теперь всей моей искренней и сердечной поддержкой во
всем, что противоречить не будет рыцарскому моему обету верности императору
Карлу. Кольцо у меня, В путь, господа!
Повернув голову, он насторожился.
-- Чу, слышу я призывный звук рога!
-- Трубач, скорее всего, отпугивает медведя, -- сухо заметил Ринальд.
-- Послушай, добрый мой Роланд -- ничего не даст нам задуманный тобою поход
за Руджером на ночь глядя, пока есть среди нас Астольф, который скакать за
ним может днем на крыльях ветра. Давай отдохнем; с рассветом добьемся мы
удачи.
-- Вообще-то он прав, -- подтвердил герцог сквозь зевак. -- А потом,
осмелюсь предположить, что нужно тебе для начала сходить в баньку и
раздобыть какое-нибудь оружие, прежде чем затевать что-то серьезное, и этой
ночью у тебя есть маловероятная потом возможность...
Внезапно он примолк, глядя Ши поверх плеча. Тот с екнувшим сердцем
обернулся и увидел стоящую в низком дверном проеме Бельфегору, натянувшую
лук, Огонь очага прелестно оттенял ее знакомое лицо. Она сделала пару шагов
в глубь комнаты.
-- Услышала я шум, лорды мои, и решила...
-- Что случилось нечто такое, из-за чего позволила бы ты себе наконец
обрести покой в объятиях моих? -- подхватил Ринальд.
-- О нет, лорд мой, этой ночью спала я одна -- как и любой другою,
покуда мы вместе.
Отпустив тетиву, она сунула стрелу обратно в колчан.
-- Эй! -- подал голос Ши. -- Мне нужно с тобой поговорить.
Если старая добрая методика совершила такие чудеса с Роландом, лучшей
возможности, чтобы... Девушка степенно склонила голову.
-- Сэр рыцарь, поскольку оказал ты мне услугу, можешь побеседовать со
мною у ложа моего.
-- А где это? -- поинтересовался он, когда они были уже в дверях.
-- Постелила я постель себе в ветвях дуба, что раскинулись над хижинами
этими, -- отозвалась она. -- Одинокую свою постель.
Ши улыбнулся, поджав губы.
-- Так, значит, ты совершенно, ну совершенно не помнишь, что была моей
женой?
При этом ему пришло в голову, что в самом лучшем случае опять придется
каким-то образом излечивать ее от клаустрофобии. Опыт совместной жизни с
девушкой, которая не в состоянии спать в кровати, как он выяснил, с
повторениями почему-то не накапливался.
Она слегка отстранилась.
-- Но-но, сударь, уж не пытаешься ли ты опять заморочить мне голову?
Уверяю тебя, что соблазнитель ты куда более ловкий, нежели даже лорд
Монтальбанский, но меня ты не обманешь!
Ши ухмыльнулся.
-- Надеюсь, что этот увалень тоже. Слушай, а хоть что-нибудь ты
помнишь?
-- Ту воду забвенья, что пил он, никогда не пила я. Я свободна в лесах,
и все же... все же... есть какой-то провал. Неведомо мне, как очутилась я в
Каренском замке, за исключеньем того, что помню, как стою в нем рядом с
седовласым колдуном, коего звали сэр Рид, и невестой его прекрасной... Ф-фу!
Она с отвращением махнула рукой.
-- Чем тебе не приглянулся сэр Рид?
-- Да не он, а неотесанный этот болван Руджер! Невыносимо было общество
его, покуда не появился лорд Дардинель и оруженосец его Медор.
-- Так-так! -- с неожиданной тревогой встрепенулся Ши. -- И что этот
Медор?
-- Чрезвычайно обходительный малый! Встал он на мою сторону, когда
остальные травили меня, как зайца. Если б не религия, что требует от него
иметь четырех жен, я вполне бы сочла...
-- Боже, это уже ни в какие ворота не лезет! -- испугался Ши. -- Это же
двоемужество в чистом виде! Может, я бы лучше...
-- Сэр, теряешь ты мое расположенье, когда твердишь об одном и том же,
подобно музыканту, что с одною лишь нотой знаком.
-- Ну ладно, ладно. Честное слово, дорогая, я просто пытаюсь... Да бог
с ним, замнем для ясности. А как тебе удалось оттуда свалить?
-- Как... что? А-а-а, стражник один решил опереться о копье, которое я
у него и позаимствовала, Одному по башке дала, другому -- и поминай меня,
как звали!
-- За тобой погнались?
-- Еще бы, именно так и поступили они, но довольно я быстронога!
Вот это как раз у Ши никаких сомнений не вызывало. Глядя на нее
голодными глазами, когда они остановились у дерева, он вспомнил ее в красном
купальнике -- как запросто обставляла она и его самого, и целую команду
друзей и знакомых, когда бегали они наперегонки на пляже озера Эри.
-- Отлично. Теперь вернемся немного назад. Ты не помнишь, как
повстречала меня с Ридом Чалмерсом в Царстве Фей, подстрелив гнавшегося за
нами лозеля? И что присоединилась к нам в походе против Ордена Чародеев? Или
тот воздушный бой с Базираном на драконе?
-- Нет. Откуда? У имен сих слишком диковинное, варварское звучание для
ушей моих.
-- Ты наверняка должна это помнить, как и кучу всяких остальных
событий, -- проговорил он угрюмо. -- По-моему, я смогу...
-- Околдовать меня, чтобы подчинить своей воле? Ну уж нет,
благосклонность моя сменится презрением, хоть и пригласила я тебя
сопровождать меня, дабы важную оказать услугу.
-- Прости. Честно, прости. -- Ши подумал, не полагается ли в таком
случае преклонить колено и поцеловать ручку, но решил, что лучше
застрелится. Она дотронулась до его руки.
-- Ну ладно. Услуга за мною в любом случае -- не в порядке прощения, но
потому, что в лесах мы, кои не терпят несправедливости.
-- Какой еще несправедливости?
-- Мыслишь ты, что правильно связался с сей троицей? Тогда подумай еще
разок хорошенько. Герцог Астольф, может, и не особо противу тебя настроен,
но вот лорд Ринальд -- тот за закон почитает обманывать и обирать сарацинов,
среди коих он и тебя, и друзей твоих числит.
Ши усмехнулся.
-- Я вполне представляю, что они и впрямь могут что-нибудь затеять. Но
я начеку.
-- Поможет это мало! Этой ночью Астольф должен колдовством своим
усыпить тебя глубоким сном, и они скроются. Обещал он взять и меня, и
возлюбленной своею сделать, да только не нужен мне он.
-- Э-э... извини за то, что я только что подумал. Я-то считал, что
Астольф парень честный.
-- О да, добряк он, конечно, только на законах помешан, как англичанин
истый, и когда Ринальд напомнил ему о ленной его службе императору и о том,
что ежели Руджера вы найдете, победа христианства отсрочена будет спором с
тобою -- вот тогда-то герцог Астольф и позволил себя убедить.
Ши задумался.
-- А Роланд им не помешает? Он, похоже, мне здорово благодарен, и
обещал всяческую благосклонность.
Бельфегора звонко рассмеялась.
-- Лично я не положилась бы на него даже на йоту -- о да, весьма это
воспитанный и учтивый рыцарь, что честность свою, словно розу, пестует, да
только ставит он императору службу и войну его превыше всего остального --
более даже, чем герцог Астольф. Нашел ли он кольцо Брадаманты?
-- Говорит, нашел.
-- Тем более тогда! Чтобы знал ты -- замок Каренский, притон этот
колдунов-нехристей и гадов прочих, Роланд с землею сравняет и посчитает это
лучшим деяньем жизни своей!
-- Видать, придется мне искать Руджера самостоятельно, -- заметил Ши не
без некоторого уныния. -- А ты что собираешься делать?
-- Я-то? Воистину не остается мне иного, как жить свободною своей
жизнью в лесах, грустить по Медору... Коли нет уже Руджера в замке, свободна
я теперь от обещания помочь герцогу Астольфу выманить его оттуда.
-- Почему бы тогда не помочь в поисках Руджера мне?
-- С чего бы это вдруг?
Ши почувствовал, что в горле у него пересохло.
-- Ну, чтобы помочь устранить несправедливость, или просто ради жажды
приключений, или... ну мало ли чего. -- Тут он поперхнулся, но продолжил: --
В конце концов, пообещала же ты помогать Астольфу!
-- О сэр, поступила я так из одного лишь чувства долга неоплатного. То
был Астольф и никто другой, кто погоню от меня отвратил, когда преследовали
меня всадники со псами охотничьими.
-- Вот как? Об этом ты не рассказывала.
Ши почувствовал, что был бы готов попросту придушить сэра Рида
Чалмерса, который тоже ни о чем подобном не обмолвился. Сэр Рид, очевидно,
смутно ощущал, что это и случится, если он так поступит.
-- О да -- одного сарацина насмерть он сразил, других же покалечил. Но
послушай-ка, сэр, без цели проводишь со мною ты часы эти бессонные. Следует
куда более вескую причину тебе отыскать, дабы присоединилась я к тебе в
розыске Руджера.
-- Ну... он ведь направляется в сарацинский лагерь, чтобы принять
участие в войне, так? В общем, ты можешь там... Медора... найти.
-- Фу, сэр Гарольд! Стану еще гоняться я за мужчиной, подобно
воительнице этой дородной, леди Брадаманте! Дурно же думаешь ты о той, кому
почтение свое желаешь засвидетельствовать... Но и не сказала бы я, что не
прав ты в своих предположеньях -- хоть и поэтом будучи, вряд ли Медор
отвергнет зов трубы в подобный час. Нет, причина твоя не прельщает меня
объединиться с тобою для поисков в тех краях. Нужна мне еще одна, вдвое как
более веская,
-- Так-так, этот поганец еще и поэт, подумал Ши.
-- Нету у меня больше никаких таких причин, -- заявил он твердо. -- За
исключением разве того, что хочу быть с тобой вместе, потому что просто
люблю тебя!
У Бельфебы-Бельфегоры на миг перехватило дыхание, и она тут же
протянула руку.
-- Вот и подобрал ты ключ наконец, и становишься истинным рыцарем моим!
Решено. Назначаю свиданье тебе в этом самом месте, как только паладины снова
погрузятся в сон. А теперь иди же, дабы подозреньями излишними не отягощать
их мысли.
-- Как поступим? Угоним их лошадей?
-- Нет, а гиппогриф? Да и скакун у Роланда -- великий Байярд, который
немедля разбудит своего повелителя.
-- Вот черт. Знаю я одного типа по фамилии Байярд, только он в жизни
никого по такой ерунде не разбудит. Что еще?..
-- Иди же, сэр, говорю я тебе. Нет, только без объятий!
-- Спокойной ночи! -- пожелал Ши и направился обратно в хижину,
чувствуя нечто вроде робкой надежды, какую не испытывал с тех самых пор, как
они попали в плен к Да Дерга в Царстве Фей.
Вся троица расположилась вокруг очага, устроенного в самом центре
комнаты. Дыра в потолке у них над головами выпускала наружу от силы треть
всего дыма.
Астольф тут же потянулся, зевнул и с видом человека, готовящегося к
продолжительному сну, принялся старательно разматывать свой
красно-сине-коричневый шарф. "Школа", -- коротко заметил он при виде
заинтересованного взгляда Ши, после чего счел нужным добавить:
-- В этих краях, как ты уже заметил, не принято носить галстуки.
Пришлось вот на шарф цвета перенести.
-- А какой они школы?
-- Винчестерской, -- сообщил герцог не без некоторой гордости. -- Между
прочим, древнейшая из всех существующих. Чудесная это штука -- система
публичных школ, хотя черт ее знает, что с ними будет со всем этим
социализмом!
-- Я и сам ходил в публичную школу, в Кливленде.
-- Надо думать.
Астольф одарил его взглядом, от которого за версту несло недоверием, и
Ши ощутил, что на сей раз избрал далеко не лучший путь общения с сильными
мира сего. Прежде чем ему удалось загладить возникшую неловкость, Ринальд
поднял голову с соломы, на которой он уже успел устроиться:
-- Потише, вы там! Моровую язву на болтовню вашу, что спать не дает
честным людям!
-- Ладно-ладно. Но перво-наперво я хотел бы убедиться, что сэр Гарольд
действительно в случае чего нас не обскачет. Конечно, ты человек чести и
вообще неплохой малый, но в этом-то вся и загвоздка.
С этими словами Астольф с кошачьей ловкостью вскочил на ноги и выхватил
свой огромный меч, острие которого тут же нацелил на Ши.
-- Лежи-ка смирно, старина, и получай свое лекарство!
В облаков одеяле, пушистом и белом, Убаюкает ночь тебя, как в колыбели,
Твои члены чугунны, твои веки свинцовы, Ты вялый, ты дряблый, обмякший и
сонный...
Ши, прекрасно понимая, что это и есть то самое усыпляющее заклинание,
изо всех сил старался сохранять ясность мысли и лихорадочно подыскивал
подходящие противодействующие чары. Вот эти, с бумажкой... нет, это просто
против слабости... опять не то... рассуждения его понемногу теряли
связность.
Придите же духи, что веют дремоту, И ваши собратья, что сеют зевоту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53