Наконец, два десятка великанов сомкнулись вокруг лошади, несущей на
своей спине пленников, и все как один направили коней в сторону довольно
высокого конуса, со склона которого в пропитанное влагой небо поднималось
несколько струй дыма. Для Ши все огненные великаны были по-прежнему на одно
лицо, но он без труда находил среди них здоровенного главаря, руководившего
их поимкой.
Остановились они перед какой-то широкой трещиной, взломавшей скальный
склон. Великаны спешились и один за другим завели своих скакунов внутрь.
Цоканье копыт по каменному полу звонким эхом разносилось под высокими
сводами туннеля. Вскоре тот неожиданно повернул под прямым углом. Кавалькада
остановилась. Ши услышал звяканье металла о металл, скрежет заржавленных
петель и голос какого-то великана:
-- Чаво надо?
-- Свои, из Етунхейма вернулись. Поймали аса и вана. Передай владыке
Сурту.
-- Как оттянулись в Утгарде?
-- Хреново. Приперся этот сволочной Тор, углядел как-то, паскуда такая,
свой молоток и позвал к себе.. Такой погром там устроил... Зуб даю -- без
этого хитрована Локи не обошлось!
-- Чего же это стряслось с Сынами Волка? Будто они не знают, как
управиться со стариной Рыжебородым.
-- Эх-ма, чаво там душу травить... По мне так надо ждать Времени. Будет
и в нашей хате пьянка!
Лошадей стали заводить внутрь. Когда они миновали привратника. Ши
обратил внимание, что по клинку его обнаженного меча бегают желтые язычки
пламени, над которыми курится жиденький дымок -- словно по лезвию стекает
горящее масло. Пройдя вперед и спустившись вниз, они очутились, как видно, в
каком-то огромном зале -- уходящие вдаль стены скрывались в полумраке --
своды которого поддерживало множество гигантских колонн. Желтое пламя
факелов отбрасывало на пол и стены причудливые колеблющиеся тени. Воняло
серой. Слышалось монотонное бряканье, словно поблизости работал какой-то
механизм. Когда кони остановились за скоплением колонн, образующих следующий
проход, откуда-то издалека донесся пронзительный визг: "Йи-и-и!"
-- Тащи пленников сюды! -- прогремел чей-то голос. -- Владыка Сурт
желает допросить их!
Ши почувствовал, что его сталкивают с лошади и суют под мышку, словно
тюк с бельем. Подобный способ передвижения пробудил всю затихшую было боль
его затекшего тела. Великан нес его лицом вниз, так что разглядеть не
удалось ничего, кроме каменного пола и прыгающих по нему причудливых теней.
Ну и вонища!
Дверь распахнулась, и из-за нее хлынул беспорядочный гомон великаньих
голосов. Ши рывком поставили на ноги. Он наверняка тут же бы свалился, но
великан, который его принес, ухватил его за шиворот. Оказался он в
освещенном факелами зале, где царила жуткая жара. Повсюду толпились огненные
великаны, которые тыкали в них пальцами и обменивались какими-то репликами.
У многих в ручищах были чаши и кубки, к которым они то и дело
прикладывались.
Но Ши не успел их как следует рассмотреть. Прямо перед его лицом, между
двумя охранниками, вооруженными удивительными светящимися мечами, восседал
настоящий великан из великанов -- гигантский карлик. То есть, по всем
габаритам это был самый натуральный великан по меньшей мере одиннадцати
футов росту, но со столь непропорционально короткими и кривыми ручками и
ножками, со столь огромной головой, сидевшей на плечах безо всякого
посредства шеи, что и впрямь больше напоминал карлика. Свисающие вниз прямые
патлы обрамляли самую мерзкую ухмылку, которую Ши когда-либо видел. Когда
тот заговорил, голос его оказался не грохочущим басом, как у остальных
великанов, а звучал пронзительным дурашливым фальцетом:
-- Добро пожаловать в Муспелльсхейм, господин Хеймдалль. Чертовски рады
вас видеть. -- Он захихикал. -- Правда, вот ведь неувязочка -- кто же
дудеть-то будет, чтобы боги с людишками объединялись? Гляди, и прохлопают
момент, хи-хи-хи! Ну, ладно, выше нос! Обещаю тебе зато приют в самой нашей
удобной, самой образцово-показательной тюряге. А не можешь без музыки --
сообразим тебе какую дудочку. Тростниковая сойдет, хи-хи-хи? Думаю, что уж
такой талант, как ты, сумеет и в кулак свистнуть, чтоб во всех девяти мирах
подскочили.
Он опять захихикал, крайне довольный этим образчиком собственного
юмора. Хеймдалль по-прежнему держался с достоинством.
-- Дерзки слова твои, Сурт, -- ответствовал он. -- Поглядим, не
отстанут ли от них деянья твои, когда выйдешь ты на поле Вигрид. Может, и
впрямь могущество мое здесь мало против тебя, в Муспелльсхейме рожденного.
Но есть у меня брат по имени Фрейр, и известно, что если сойдетесь вы оба
один на один, то именно он возьмет верх.
Сурт презрительно пососал два пальца.
-- Хи-хи-хи! Известно также, о глупейший из божков, что Фрейр без
своего меча -- ноль без палочки. Не любопытно ли узнать тебе, где сейчас
волшебный клинок Хундингсбана, а? Так обернись, господин Хеймдалль!
Ши проследил направление взгляда Хеймдалля. На стене и впрямь висел
огромный двуручный меч, клинок которого ярко блестел в полутьме зала.
Рукоять меча была богато отделана золотом.
-- Так вот, пока он там висит, о тупейший из асов, я в полной
безопасности, хи-хи-хи! Удивляешься, почему твое хваленое зрение его раньше
не углядело? Так ты не удивляйся -- теперь тебя одурачить и малое дите
сумеет. Мы тут, в Муспелльсхейме тоже не груши околачиваем -- давно уже
придумали чары, кои делают Хеймдалльчика нашего бессильным!
Хеймдалль и глазом не моргнул.
-- Тор уже вернул свой молот, -- заметил он спокойно. -- Немало
огненных великанов присутствовало при том событии -- только, как понимаешь,
далеко не все уже способны засвидетельствовать его.
Сурт нахмурился и выпятил челюсть, но его писклявый голосок звучал
по-прежнему безмятежно и дурашливо.
-- Вот это класс -- а ты подкинул мне неплохую идейку! Спасибочки тебе,
господин Хеймдалль! Это ж кому в голову придет, что у асов можно научиться
чему путному? Хи-хи-хи! Скоа!
Вперед протиснулся какой-то лопоухий великан.
-- Слушаю, босс!
-- Скачи ко вратам Асгарда. Скажи там, что этот трубач-самоучка сидит у
нас и что я с великим удовольствием верну такого зануду родственникам, ежели
они согласны махнуть его на тот меч, который он называет Головой. Скажи,
мол, хобби у меня такое -- коллекционирую мечи всяких богов. Тогда уж
поглядим, господин наш Хеймдалль, как ты управишься с инеистыми великанами
без этой штуки, хи-хи!
Он до ушей ухмыльнулся, а столпившиеся позади огненные великаны
удовлетворенно завопили, хлопая себя по ляжкам.
-- Ну босс дает!
-- Вот это класс!
-- Половина ихних железяк у нас будет!
-- Ну, братва, мы им покажем!
Мгновенье Сурт изучал Ши с Хеймдаллем, наслаждаясь радостным ревом
великанов и внезапной бледностью Хеймдалля. Затем взмахом руки показал, что
все свободны.
-- Уведите этих придурков и бросьте в темницу, покуда я тут не помер со
смеху!
Ши почувствовал, как его опять схватили и поволокли прочь, держа все в
той же постыдной позиции лицом вниз.
***
Все ниже, и ниже, и ниже спускались они, то и дело спотыкаясь в мрачной
полутьме. Наконец впереди показался длинный проход между двумя рядами
тюремных камер, из-за решеток которых на них уставились пустые глаза тех,
кто имел счастье вселиться туда раньше. Вонь стала просто-таки невыносимой.
-- Эй, Стегг! -- прогремел главарь великанов. В нише в дальнем конце
коридора произошло какое-то шевеление, и на свет божий показалось чешуйчатое
существо футов пяти росту с непропорционально массивной башкой, украшенной
вздернутым курносым носом и парой длинных остроконечных ушей. Волосы и
бороду заменяли ему какие-то чудовищные наросты, похожие на спутанных
червей, которые вдобавок еще и извивались.
-- Слушаю, господина, -- проквакало существо.
-- Вот тебе еще парочка постояльцев, -- сказал великан. -- Слышь, а че
тут за вонь?
-- Моя объяснит, господина -- узник тут померла до смерти. Уж пять ден
как померла.
-- Болван? Ты что, так его и оставил?
-- Не было указаниев. Сногг говорила не, не будем убирать, вот пусть
господина отдаст распоряжение, тады...
-- Во придурок чертов. Щас же вытащи жмурика и сунь в печку! Хотя стой
-- займись сперва этими. Эй, кто-нибудь? Дверь там прикройте поплотнее. С
этим асом никогда не знаешь, чего он еще выкинет.
Стегг с профессиональной сноровкой распутал веревки, которыми были
связаны Ши с Хеймдаллем, а заодно избавил их и от одежды. Ши не ощущал
особого страха. За последнее время с ним случилось столько из ряда вон
выходящего, что весь ход событий казался просто дурным сном. А потом,
наверняка даже и из такой ситуации можно найти выход, если хорошенько
пошевелить мозгами -- у него-то они посовременней, чем у остальных.
-- Господина, придется сажать к мертвецу. Больше некуда. Везде
переполнено.
-- Ну давай, к мертвецу так к мертвецу. Великан отвесил Ши пинка,
который чуть не расплющил его в лепешку, направляя в открытую Стеггом
камеру. Ши счастливо избежал столкновения с темнеющей в стороне
разлагающейся массой и осмотрелся, куда бы присесть. Присесть было некуда.
Единственным предметом меблировки в камере оказалось ведро вполне очевидного
назначения.
Хеймдалль последовал за ним, по-прежнему полный достоинства и
невозмутимый. Стегг подхватил труп, вышел и захлопнул дверь. Великан взялся
за решетку и как следует встряхнул ее. Ни замка, ни засова видно не было, но
дверь, тем не менее, даже не шелохнулась.
-- Ку-ку! -- осклабился великан из-за прутьев решетки. -- Вот щас ты
мне нравишься, Вечно Бодрствующий! Погоди, вот развяжемся с остальными
асами, вернемся, и такую штучку тебе покажем -- животик надорвешь! А пока
сами развлекайтесь. Покеда!
Попрощавшись подобным образом, великаны затопали к выходу.
К счастью, было достаточно тепло, так что Ши особо не задевала потеря
меховых одеяний -- по крайней мере, с температурной точки зрения. В темнице
царила полная тишина. Только где-то размеренно капала вода и ворочался время
от времени кто-нибудь из обитателей соседних камер. На противоположной от Ши
стороне послышалось звяканье кандалов. Некая изможденная фигура с дико
всклокоченной бородой прошаркала к решетке, выкрикнула в коридор странную
фразу "Ингви -- гнида!" и вновь проковыляла на место.
-- Что он этим хочет сказать? -- вслух поинтересовался Хеймдалль.
Справа донесся приглушенный ответ:
-- А хрен его знает. Он каждый час так орет. Он просто спятил. Вы тоже
скоро такие будете.
-- Веселенькое местечко, -- заметил Ши.
-- Разве нет? -- с готовностью согласился Хеймдалль. -- Видывал я и
похуже -- правда, к счастью, сам не сидел. Должен сказать, что для смертного
держишься ты прилично. По нраву мне твой настрой.
-- Спасибо. -- Хоть Ши и не избавился до конца от раздражения, которое
вызывали у него покровительственные манеры Хеймдалля, Вечно Бодрствующий все
равно вызывал у него куда больший интерес, нежели холерик и тугодум Тор или
ехидный Локи. -- Если вас особо не задевают мои вопросы, Златорогий, то
почему бы вам попросту не продемонстрировать свое могущество и не выбраться
отсюда?
-- Всему на свете есть свой предел, -- ответствовал Хеймдалль, --
величию, могуществу, существованию. Долго живут боги -- куда дольше, чем
даже тысяча слабых созданий, подобных тебе, живи они по очереди друг за
другом. Но даже боги стареют и умирают. Равно как огненные великаны и
предводитель их Сурт, отвратительнейшее из созданий. Сила моя здесь не так
велика. Вот будь здесь братец мой Фрейр или окажись мы среди инеистых
великанов, сумел бы я разрушить чары этой двери.
-- То есть?
-- Здесь нет замка. Но распахнется она лишь тогда, когда толкнет ее
тот, кто имеет на это право, и толкнет с намерением открыть. Вот смотри...
-- Хеймдалль безо всякого результата потряс прутья решетки. -- А теперь,
если не будешь ты отвлекать меня, попробую я рассмотреть, как можно выйти
отсюда.
Вечно Бодрствующий прислонился к стене, без устали двигая глазами во
все стороны. Несмотря на столь расслабленную позицию, весь он аж подрагивал
от напряжения.
-- Видать не очень-то ясно, -- объявил он через несколько минут. --
Столько вокруг чар и колдовства -- огненного колдовства, силы зла запутаны в
коем столь причудливо, что непостижимы порой и, для самих великанов -- что
голова моя не выдерживает. Но кое-что вижу я отчетливо: вокруг нас скала, и
нет другого выхода, кроме того, откуда мы пришли. За ним пролегает ход,
который охраняют тролли. Тьфу, до чего же мерзкие твари!
Золотоволосого бога даже передернуло от отвращения.
-- А дальше ничего не видать? -- спросил Ши.
-- Очень немногое. За троллями -- уступ нависает над расплавленной
лавой у входа в кузницу, где куют огненные мечи, а за ним... за ним... -- Он
наморщил лоб, едва заметно шевеля губами. -- Подле уступа сидит великан.
Дальше уже не вижу.
Хеймдалль погрузился в угрюмое молчание. Ши испытывал к нему глубокое
уважение и даже нечто вроде симпатии, но не так-то легко водить дружбу с
богами, пусть даже в тюремной камере. До чего же не хватало ему сейчас
жизнерадостной человеческой теплоты Тьяльви!
В камеру опять зачем-то заглянул Стегг. Кто-то из узников попытался
воззвать к его чувствам:
-- Добрый Стегг, принеси немножко водицы -- помираю я от жажды!
Стегг едва повернул башку.
-- Скоро обед, отродье.
Узник испустил гневный вопль и честил тролля на все корки, пока тот с
просто-таки завидной невозмутимостью ковылял обратно в свою нишу. Там он
взгромоздился на поломанный табурет, уронил подбородок на грудь, и, судя по
всему, погрузился в дремоту.
-- Любезный малый, ничего не скажешь, -- пробормотал Ши.
Узник из камеры напротив приблизился к решетке и опять выкрикнул свое
"Ингви -- гнида!"
-- Тролль не спит, -- подал голос Хеймдалль. -- Слышу я его мысли, ибо
из тех он, кто не может думать, не шевеля губами. Но никак не понять мне их
значенья. Харальд, зришь ты необычайное: ас признает свое поражение! И ужас
положения нашего в том, что дни, кои проведем мы здесь, черными станут днями
для богов и людей.
-- Это почему?
-- Почти равны сейчас силы богов и великанов, и исход того, что
случится с наступлением Времени, висит буквально на волоске. Если опоздаем
мы на поле сраженья, то без сомнения будем разбиты. Великаны числом нас
задавят. И в такое-то время я сижу здесь -- в проклятой этой темнице -- и
пропадает чудесное мое искусство видеть и слышать все, что творится вокруг!
Я сижу здесь, а Гьяллархорн, ревущая труба, что созовет богов и героев на
битву, осталась в дома Сверра!
Ши спросил:
-- А почему бы асам первыми не напасть на великанов, пока те не успели
подготовиться? Ведь известно, что война так и так будет?
Хеймдалль уставился на него изумленным взором.
-- И верно, не знаешь ты Закона Девяти Миров, Харальд. Мы, асы, права
не имеем нападать на великанов все вместе до прихода Времени. Люди и боги
живут по закону -- лишь великанам, увы, закон не писан.
Нахмурив лоб, он принялся быстро расхаживать взад и вперед. Ши заметил,
что даже в такой момент Вечно Бодрствующий не забывал помещать одну ступню
строго на одной линии с другой, дабы наглядней проявлялась знаменитая
легкость его поступи.
-- Вас, конечно, будет здорово не хватать, -- подал голос Ши. -- Но
разве нельзя, ну, там, в разведку кого послать, чтобы засечь, когда
соберутся великаны, или... -- закончил он, запнувшись при виде вспыхнувших
вдруг глаз Хеймдалля, -- или еще чего?
-- Рассуждения смертного! Эх! -- Хеймдалль горько хохотнул. --
Разведку, говоришь? Туда послать, сюда послать... Слушай же, Харальд-Репка,
Харальд-дурачок! Из всех асов лишь Фрейр способен устоять перед Суртом с
оружием в руках. Но так уж устроены наши миры, и никто не в силах переделать
их, что опасаться должен он другого великаньего рода. Против инеистых
великанов бессилен Фрейр. Только лишь я, я и меч мой Голова способны их
одолеть. И если не будет меня там, дабы стать во главе войска, что
противостоять будет инеистым великанам, жить нам осталось куда меньше, чем
на роду предначертано.
-- Прошу прощения... сэр, -- пролепетал Ши.
-- Да ладно. Не бери в голову. Давай сыграем-ка лучше в вопросы и
ответы, как в тот раз, помнишь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53