Захарии она чем-то напоминала Хатуи: бесстрашная, дерзкая, самоуверенная и невыносимо настойчивая.— Я пережила весну и лето в Генте, когда город был захвачен Кровавым Сердцем. Я не боюсь.Принц ответил ей едва заметной улыбкой. Она пристально смотрела на него. Волосы ее были заплетены в косу, на ней была хорошая шерстяная туника, умело сшитая, на воротнике вышиты две розы для украшения. Деревянный Круг Единства висел на груди.От двери послышался голос Матто.— Ваше высочество? Вернулась ткачиха, желает поговорить с вами.На пороге комнаты появилась госпожа Сюзанна, лицо напряжено, пальцы нервно перебирают ткань юбки.— Ваше высочество, я… О, Анна! Вот ты где! Я думала, мы тебя потеряли!— Я еду на восток, — твердо заявила Анна. — Я буду няней маленькой принцессы.— Но, Анна…— Это знак свыше, разве вы не видите? Зачем же еще Господь вернул мне мой голос именно сейчас?— Прошу вас, госпожа Сюзанна, — обратился к ней Санглант. — Подготовьте все, что девочке необходимо взять с собой, и приведите ее сюда завтра утром. Я прослежу, чтобы за ней хорошо присматривали.Даже состоятельная ткачиха не могла позволить себе спорить с принцем. Вынужденная подчиниться, госпожа Сюзанна забрала девушку и ушла.— Хочу вниз! Хочу вниз! — настойчиво кричала Блессинг, вырываясь из рук Хериберта. Она тут же побежала к отцу в поисках утешения, и он нежно поднял ее на руки.— Прошу тебя, Матто, — сказал он, покрепче прижимая дочь, — шлем необходимо исправить. Пусть капитан Фальк позаботится об этом. Завтра мы все сделаем, как надо. А сейчас мне нужно еще воды, чтобы умыться. — Матто кивнул и забрал кувшин и шлем, прежде чем покинуть комнату. — Захария.— Да, мой принц.— Нам нужен соломенный тюфяк для девушки. Пусть сержант Коббо позаботится об этом.Захария взглянул на Хериберта, но клирик только озабоченно пожал плечами. Захария поклонился и вышел исполнять поручение.Не привыкший к дворцам, он тут же запутался в многочисленных коридорах и залах, но какая-то служанка сжалилась над ним и провела в комнату для слуг. Он прошел через самую пустынную залу и оказался у маленькой двери, ведущей на улицу. Вечерняя тишина плотной пеленой окутала внутренний двор. Над головой мерцали звезды. Безжалостный холод пробирался до самых костей сквозь теплые одежды. Ноющей болью давали о себе знать старые шрамы. Вдруг ему захотелось в туалет. В поисках укромного места, где никто даже случайно не мог бы увидеть его увечья, он наткнулся на дверь кухни и был уже готов постучаться и спросить, как пройти туда, куда ему нужно.Из-за кухонной двери вырывались дым и ароматы жареного мяса с примесью чего-то настолько острого, что у него стало пощипывать шею и кожу на шее. В лагере куманов Захария научился передвигаться практически беззвучно, поскольку принц Булкезу предпочитал, чтобы слуги его были бесшумны, и однажды убил человека, чихнувшего во время музыкального представления.Ее голос был легкий, словно воздушный. Заглянув в задымленное помещение, он увидел женщину, стоящую у массивного стола, руки ее замерли над блюдом, по сторонам которого стояли четыре свечи, образуя квадрат. На деревянном блюде лежало яблоко, недавно разрезанное на аккуратные небольшие кусочки, так что свежий сок еще стекал из плотной мякоти, поблескивая в мягком свете свечей, отчего рот его наполнился слюной. Больше на кухне никого не было.— Заклинаю тебя твоим именем, твоей властью и славным местом твоего пребывания, о Принц Света, изгнавший Врага в Бездну. Наполни собой это яблоко, и пусть тот, кто попробует его, воспылает страстью ко мне. Пусть охватит его пламя настолько же сильное, как огонь, в котором ты, Святой, создал свою обитель. Пусть распахнет он свои двери для меня, и пусть ничто не сможет успокоить его, пока он не утолит мою страсть…Нет, кто-то еще там был, скрытый от глаз огромным вертелом. Из тени вышла женщина средних лет. В полумраке Захария едва смог различить безобразный шрам, пересекающий ее левую щеку, отекший и белесый.— Что за сумасшествие, Фредерун?Хорошенькая служанка залилась слезами.— Я думала, он мертв! Я была так счастлива, когда была его любовницей…— Тс-с… — шепнула женщина, положив руку на плечо молоденькой девушке. — За дверью кто-то есть.Захария мгновенно растворился в тени. Порыв ветра донес до него запахи отхожих мест, вырытых за конюшнями. Тянущая боль в паху напомнила ему, куда он хотел попасть, но теперь он уже не был уверен, была ли это физическая боль или остаточное явление, закрепившееся в голове с первых недель после того, как принц Булкезу изувечил его.Он обнаружил сержанта Коббо и еще дюжину солдат в конюшне, они стояли в проходе между стойлами и пристально следили за шахматной игрой. Капитан Фальк установил широкую доску на бочку и принес два тюка с сеном, заменившие стулья. На коленях у капитана лежал шлем «дракона», на котором величественно покоилась его рука. Когда подошел Захария, капитан только что съел «орлом» «льва».— Мой «слон» съел вашего «орла», — сообщил его противник, изгнанный «орел», известный как Вулфер. Он замер, продолжая держать в руках шахматную фигуру, вглядываясь в темноту позади Коббо и окруживших их зрителей, пока не встретился взглядом с Захарией.— Вы только что от принца? — Старый человек был умен и проницателен и при любых обстоятельствах оставался всегда спокоен, так что Захария не мог заставить себя поверить ему до конца.Захария передал поручения принца, и Коббо назначил человека, чтобы выполнить с утра это задание. Солдаты начали обсуждать новый поворот событий.— Вы сыграете с нами, святой брат? — спросил Фальк. — Мне никак не удается одержать над ним победу.— Нет, я не умею играть в эти игры. Они придуманы для благородных людей и для солдат, а не для таких простых братьев, как я. Я не из тех, кто будет передвигать шахматные фигуры туда-сюда в игре власти и могущества.Вулфер фыркнул.— Но что за вред, мой друг, в том, чтобы выучить нехитрые правила этой игры, для того чтобы иметь возможность защитить себя?— Мне кажется, вам не нужна никакая защита, «орел». Кроме той, под которой вы уже находитесь.— Тише, тише, — подал голос Фальк, — здесь все мы существуем в мире и согласии.— Я не думал ссориться с Вулфером, — ответил Захария, — он такой же простой человек, как и я.— Да, это так, — добродушно согласился Вулфер, но на лице его появилась улыбка, словно волчий оскал, жесткая и властная. Когда-то он был любимым советником короля Арнульфа Младшего, а сейчас путешествует инкогнито в компании принца Сангланта, поскольку был отлучен от Церкви и изгнан королем Генрихом по обвинению в колдовстве и государственной измене, верный друг математиков, против чьих действий собирался сражаться принц Санглант.Но, как известно, именно этот человек освободил Лиат из рук беспринципного святого отца из знатного семейства. Блессинг просто обожала этого человека, принц Санглант не отказывал ему в своем покровительстве.— Нам было видение супруги принца Сангланта, — внезапно произнес Захария, желая поддеть старика, посмотреть, как он вскочит от удивления.Но Вулфер только крепко сжал губы. Он поигрывал «орлом», поглаживая большим пальцем изгибы его крыльев, как вдруг поднял глаза на Захарию и мягко ответил:— Неожиданные новости. Как она предстала перед вами?— Совершенно внезапно. Вулфер, вы прекрасно играете в шахматы. Но, думаю, подробности вам лучше узнать у принца Сангланта. Я не смею больше говорить об этом. Церковь неодобрительно относится не только ко всем магическим делам, но и к тем, кто становится невольным их свидетелем.Вулфер рассмеялся, аккуратно поставив «орла» рядом с шахматной доской, но капитан Фальк поднялся со своего места, придерживая шлем «дракона».— Почему вы не можете рассказать нам больше, святой брат? Путешествуя с принцем, мы были свидетелями многих непонятных нам вещей. Все мы видели дэймона, что кормила молоком маленькую принцессу. Кроме этого, когда мы сопровождали принцессу Теофану, в Аосте наблюдали тоже много странного. Такие новости, как эти, могут быть важны для всех нас. Мне кажется, принц Санглант сильно страдает из-за отсутствия жены, и я молюсь, чтобы они в скором времени воссоединились.— Или принц соединится с какой-нибудь другой женщиной, — пошутил один из солдат.— Чтобы я больше не слышал ничего подобного, Сиболд! — резко бросил Фальк. — Кто бы из вас поступил иначе? Это не наше дело, предпочтет ли принц жить монахом или нет.Вулфер улыбнулся.— Верно подмечено, капитан, тем более если правдивы истории о том, что принц Санглант долго был известен своими амурными приключениями. Рассказывал ли я вам о дочери маркграфа Виллама, наследнице маркграфства? Говорят, она воспылала такой страстью к принцу, что…Захария покинул толпу собравшихся и вернулся во внутренний дворик. Его руки, всегда мерзнущие зимой, просто окоченели от холода, но он не спешил укрыться в теплой комнате.Жажда поддаться охватившему его сладострастию и удовлетворить желания плоти ничем не отличала принца Сангланта от большинства людей. Но в отличие от многих благородных лордов и леди и, конечно же, от воинов-куманов, которые овладевали тем, чем желали, в тот же самый момент, как их охватывала похоть, принц старался держать свои чувства и желания под контролем. Уже только поэтому Захария относился к нему с уважением.Нет, он не мог осуждать принца.Недавно Захария заметил, что греховное чувство подтачивает его изнутри: он завидовал знаниям Вулфера. Изгнанный «орел» в любой ситуации умел сохранять присутствие духа и держать язык за зубами. Несмотря на пространные намеки Захарии в течение всего месяца их путешествия, Вулфер ни разу не обмолвился об открывшихся ему знаниях, и Захария был уверен, что он держится за них, как нищий, крепко сжимающий в руках драгоценный кусок хлеба и горсть бобов.Был ли Захария недостоин этих знаний? Принц Санглант принял его и разрешил путешествовать вместе с его армией, поскольку он многое знал о куманах, но основной причиной было мягкое, сентиментальное сердце принца, скрывающееся под железной броней и крепкими мускулами. Он принял Захарию в свою свиту, потому что святой брат поведал ему о видении Лиат, показал старый пергамент, испещренный непонятными значками и символами, нанесенными рукой его любимой потерянной жены, указал на диаграммы, содержащие в себе частицу магии, понятной только самим математикам. Он коснулся мешочка, прикрепленного на поясе, нащупал пальцами плотный цилиндрический предмет, спрятанный там: в нем лежал свернутый пергамент, единственная нить, связывающая его со знаниями, которые он искал. Лиат тоже изучала небеса. Она задавала те же вопросы, что и он, и, возможно, восторженно и удивленно выслушала бы его описание видения космоса, открывшегося ему во дворце Колец.Быть может, ответила бы на некоторые его вопросы. Быть может, была бы охвачена желанием познать.Стоя на улице, вглядываясь в безжалостное зимнее небо, он молился, чтобы она вернулась на Землю. Поскольку, если этого не произойдет, ему не на что будет больше надеяться.Продрогнув от холода, он вернулся обратно в комнату для слуг и на удивление легко обнаружил коридор, ведущий в комнаты принца.Кто-то до него прошел через эту дверь.Он узнал ее по мягким изгибам одежды, облегающей ее стройное тело, по небрежно наброшенному на плечи шарфу, открывающему нежные завитки ее светлых волос. Он отступил назад, скрывшись в тени. Она не заметила его или просто не придала этому значения, поскольку уже стояла у двери. Ей открыл сам принц.— Мой принц, — произнесла она мягким грудным голосом, — вы просили принести вина и фруктов?В руке Санглант держал свечу, в ее желтом неровном свете ясно видны были резкие черты его лица и аккуратно порезанное на восемь кусочков яблоко, словно звезда, по два с каждой стороны. Рядом на подносе в отблеске свечей мерцал серебряный кувшин с вином.— Нет, я больше ничего не просил, — ответил он, но не закрыл дверь, продолжая стоять на месте. Минуту спустя она осторожно прошла мимо него в комнату.Полагаясь на чутье, хорошо развитое, как у собаки, Санглант смотрел прямо на Захарию, хотя, безусловно, не мог видеть его, поскольку святой брат почти растворился в тени.— Что случилось, Захария? — мягко спросил принц.— Ничего, мой принц. — Захария отступил на два шага назад и остановился. — Все исполнено, ваше высочество. Теперь я пойду. Вулфер обещал научить меня играть в шахматы.Дверь захлопнулась, и, медленно шагая по коридору, он услышал, как в замочной скважине щелкнул ключ. ПО ТУ СТОРОНУ ЖИЗНИ 1 Было слишком темно, чтобы рассматривать пейзажи сферы Эрекес. Как только поутих ветер, Лиат остановилась, пытаясь понять, куда идти дальше. Горячие струи воздуха обжигали ей лицо. Она потеряла свой плащ, которым могла бы укрыться от недремлющей стихии, но самое страшное было то, что где-то она оставила свою обувь. Поверхность, на которой она стояла, больно жгла и царапала ее ступни, но как только Лиат прошла вперед, мечтая оказаться на небольшом островке земли, показавшейся ей мягкой и рассыпчатой, ее нога увязла в липкой массе, настолько холодной, что онемели пальцы ноги.Лиат отскочила назад, пошатнулась и какое-то время не могла даже легко ступить на эту ногу. Наконец чувствительность вернулась, но стало еще хуже; кожа горела огнем и покрылась волдырями. Прихрамывая, она добралась до огромной скалы, где смогла укрыться от обжигающего ветра. Она привалилась к камню, хватая ртом воздух, но легкий холод проник внутрь, словно подтаявший лед, обжигая ее пальцы. Лиат тут же отпрянула назад, и мгновением позже почувствовала, как обжигающая боль пронизывает ее руку.Она встала, страдая от горя и боли, нога и рука нестерпимо пульсировали, пытаясь укрыться от неистовствующего ветра, и осмотрела окружающий ее пейзаж, то, что могла увидеть. На другой стороне, видимой скорее в образе неясных очертаний, чем действительно четко различимых линий, раскинулись просторы, исчезающие где-то вдали, ровные, словно водная гладь, по которой в беспорядке были разбросаны сияющие огни. Над бескрайним морем из стороны в сторону метались яркие точки, призрачные дэймоны, стремительно передвигаясь, спешили исполнять какие-то непостижимые поручения, но сквозь завывания нескончаемого горячего ветра она не могла расслышать музыку сфер.Исходил ли этот обжигающий ветер от солнца? Тогда почему оно не светило?За одним вопросом всегда следовал другой. Она вновь задумалась о своем недолгом пребывании среди Апшои. Неужели время там действительно двигалось иначе, чем на Земле? Почему день и ночь беспорядочно сменяли друг друга? Почему там, где жили Ашиои, ночью на небе не появлялась луна, то нарастающая, то ущербная?Они тоже путешествовали по сферам? Или существовала иная область жизни во Вселенной или за ее пределами, которую она еще не успела познать? Старейший показал ей свитый в кольцо пояс, как он грубо представлял себе тропу, на которой пребывали он и его люди, но все это не дало ей понимания того, где они находятся сейчас по отношению к ней, Лиат.Так много необъяснимого.Но лучше не задерживаться здесь, расположившись над ними. Она могла бы остаться здесь навсегда, блуждать и теряться в своих размышлениях, только горячий ветер обдувал ей лицо, а поверхность земли причиняла боль босым ступням. Как и сердце, ее рука и нога оцепенели.Холод медленно пробирался вверх по запястью, растекаясь, словно яд. Ветер обжигал глаза. Одной ногой Лиат совершенно не чувствовала крупного песка, покрывающего землю, что сбивало ее с дороги и мешало удерживать равновесие. Время двигаться вперед.Тропа была четко обозначена и оказалась заметна сразу, как только возникла мысль найти ее. Сияющие огни оказались большими камнями, в диаметре длиной с руку, для перехода через кипящее море. Ее неисчерпаемое мужество дало о себе знать, когда Лиат переходила с одного камня на другой, не имея возможности удерживать равновесие с помощью посоха и не чувствуя одной ногой, куда она ступает. Она крепко прижала к себе колчан со стрелами и двинулась вперед, сначала осторожно, потом все смелее, после того как приноровилась балансировать на камнях, несмотря на поврежденную ногу и постоянное давление ветра, от резких порывов которого слезы начали застилать глаза и трудно было идти дальше.Темный берег, оставшийся позади нее, быстро растаял вдали, и только бескрайние морские просторы окружали ее, хотя иногда она чувствовала вокруг себя присутствие каких-то неповоротливых фигур, неразличимых в воздухе. Ветер принес горький запах полыни. Вдали мерцали блуждающие огоньки. Даже в темноте все казалось таким покинутым и разрушенным, как опустошенное женское сердце.Внезапно, не успела она шагнуть вперед, ветер изменился. Только что он обжигал ее лицо потоками воздуха, как вдруг ударил волной ледяного холода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67