Раздавшийся смех на сей раз был адресован Беору, он заворчал, но стерпел, чтобы не выглядеть в глазах людей еще большим посмешищем. С явной неохотой он оставил Алана в покое и удалился работать.Тем вечером в деревне их ожидала мрачная картина. Днем умер ребенок. На лицах родных ребенка, стоически принявших постигшее их горе, читалось безысходное понимание того, что так должно было случиться. Алан видел, как женщина обернула мертвое тельце в тканное полотно и передала мягкий сверток отцу. Он положил его в вырубленный из половинки бревна гроб. После того как мать положила несколько безделушек, бусинки, перья и вырезанную деревянную ложку около ладони ее малыша, гроб закрыли крышкой и запечатали. Все вместе они спели песню, напоминающую мольбу.Странное получеловеческое существо появилось из дома Адики, наделенное властью, с золотыми рогами и сверкающим туловищем. Ему потребовалось немного времени, чтобы узнать в нем Адику, облаченную в одежды власти, — так она была одета, когда он прибыл сюда. Она благословила гроб, брызнув пахучей водой, сделала руками несколько сложных движений и проговорила какие-то слова. Четыре человека вынесли гроб из деревни, Адика шла позади них, запечатывая дорогу, все время что-то повторяя. Все жители деревни двигались в этой процессии, направляющейся к кладбищу. Оно представляло собой неровное поле, отмеченное небольшими земляными насыпями, некоторые из них были совсем новые, некоторые уже поросли крапивой и хмелем. Родственники мужчины положили гроб в вырытую яму. Мать отрезала прядь волос и бросила на крышку гроба, потом расцарапала себе щеку, пока не потекла кровь. Стенания остальных женщин напоминали ритуальное пение, которое по традиции должно было быть на похоронах; сама мать не плакала, только тяжело вздыхала. Она казалась иссушенной горем, но тем не менее отчасти освобожденной.Возможно, ребенок долгое время болел. Алан никогда не видел его среди других детей, которые обычно бегали по деревне, играли, выполняли хозяйственные поручения. Могила была засыпана, и началась работа по возведению холмика над гробом мертвого ребенка. В деревню, которая лежала вне поля зрения, за излучиной реки, люди возвращались парами или по трое. Алан остался, потому что Адика еще не ушла. Горе и Ярость улеглись у его ног, приготовившись к длительному ожиданию.Сумерки тяжелой пеленой опустились на деревню. За эти пять дней, которые он уже провел здесь, он заметил, что каждую ночь темнеет все раньше и раньше, словно солнце медленно уходит в долгий зимний сон. Поскольку была пора сбора урожая и погода радовала теплыми днями, Алан предполагал, что сейчас конец лета или начало осени. Несколько человек упорно продолжали работать, привозили дерн в тачках, представлявших конструкцию из досок, оси, колес, поддержки и основного бруса. Он подошел, чтобы помочь им, в то время как Адика стояла рядом, подняв руки к небу, в молчании вглядываясь ввысь или обращаясь к небесам с просьбой. Облаченная в свои священные одежды, она казалась невиданным духом, пришедшим на землю, чтобы помочь или, наоборот, причинить вред своим просителям.Темнота превратила все вокруг в неясное серое пятно. Какой-то человек принес факелы и укрепил их у ограждения так, чтобы можно было продолжать работу, как это обычно делали, когда наступала ночь и на небе появлялась полная луна, притягивающая взгляды. Адика сияла в ее лучах, полуженщина-полуолень с постоянно меняющимися очертаниями, которая в любой момент могла ускакать прочь в темный лес и начать преследовать его.Внезапно Алан увидел их, словно звездный свет просочился сквозь маленькие отверстия в покрывале слепоты, накинутом на смертных: он увидел призраков и умирающих духов, едва различимые видения, собирающиеся вокруг живых людей, которые хоронят мертвых. Была ли это душа ребенка, жаждущая освобождения или возвращения? Рыдает ли она по матери или жалуется, что была предана смерти?Все же духи не могли прикоснуться к живым, потому что Адика, облаченная в одежды власти, раскинула над людьми тончайшую сеть, столь же прекрасную, как шелк паука. Она сияла в лунном свете, словно смоченная росой, упавшей с горящих звезд. Ни один изголодавшийся призрак не мог пройти сквозь эту завесу. Под этой невидимой защитой немного взбудораженные люди продолжали трудиться на кладбище, нервничая, но доверяя ей. Они понимали, какой властью обладает Адика, поэтому немного боялись ее.Горе заскулила.Вскоре видение исчезло, но губы Адики продолжали шевелиться, поскольку она проговаривала заклинания. Луна поднялась выше и начала медленно опускаться. Могильный холмик был закончен очень поздно; маленький и одинокий, возвышался он в мертвой ночной тишине. Отец смахнул слезу со щеки. Они собрали инструменты и пошли обратно в деревню, с опаской оглядываясь назад.Но Алан задержался. Адика обошла вокруг крошечного холмика. Ее золотые рога пронзали небо, когда она проходила. Время от времени медные кольца на ее витом бронзовом поясе позвякивали в тишине. Звук, таявший в ночи, напоминал полет ангелов.Но что могла Адика знать про ангелов? Никто здесь не носил Круг Единства. Он видел их алтари и жертвоприношения, напоминавшие ему обычаи, с которыми давно покончили братья и дьяконы, но за которые некоторые наиболее упорные люди все еще цеплялись. Ее ритуалы не были похожи на действия Врага, хотя, может, и являлись таковыми.Она замолчала, остановившись на западной стороне свежей насыпи. Внезапно она вновь превратилась в прежнюю Адику, с ужасным шрамом, пересекавшим ее лицо, в женщину, чей голос он слышал во сне, когда она спрашивала женщину-кентавра, должен ли Алан стать ее супругом. В ее словах, идущих из самого сердца, слышалась такая страсть.— Алан! — воскликнула она, удивленно глядя на него. Адика сняла волшебные одежды и завернула их вместе с жезлом и зеркалом в кожаную накидку, произнеся несколько заклинаний, будто запечатывая их своей магической властью.Укрепив сверток за спиной, она двинулась по направлению к деревне. Он шел рядом с ней по тропинке, собаки бежали сзади. Своим посохом он измерял пройденное расстояние. Луна ярко освещала им путь.Они прошли по краю леса и оказались с западной стороны деревни. Лунный свет посеребрил водную гладь реки. За деревней высился курган. Рядом с воротами находился караульный, греясь у потрескивающего костра. Они проходили рядом с домом, из которого доносился плач новорожденного младенца. Утихли трели соловья. Тонкая пылающая полоска солнца начала появляться на востоке, тогда как луна скрывалась за горизонтом на западе. Пробудились птицы, выводок уток направился к речной отмели. Вдалеке завывал волк.Адика взяла Алана за руку, наклонилась и поцеловала его. Ее губы были влажными и сладкими. Его тело страстно откликалось на ее прикосновения. Его рука, запутавшись в многочисленных нитях юбки, дотронулась до ее нежной кожи.И вдруг Алан услышал тихий голос где-то внутри себя. Разве не клялся он? Разве не обещал быть верным Таллии, не давал обет безбрачия Господу? Разве не должен он помнить, что обещал отцу стать верным Церкви и ее требованиям?Алан выпустил дубовый посох из рук, еще крепче обняв Адику. Ее пыл и горячность окутывали его.Он все это отдал, когда пришел в эту страну. Теперь он мог делать то, что ему нравилось, а сейчас он больше всего хотел обнять эту женщину, страстно желавшую его.Возможно, в те далекие дни, когда он был тесно связан с Сильной Рукой в своих снах, он бы сразу услышал эти крики. Сейчас же, поскольку он полностью растворился в ее объятиях, звук рога так испугал его, что от неожиданности он отпрянул назад. Горе и Ярость залились в яростном лае. Адика отстранилась от него и повернулась назад, прислушиваясь к странным звукам.Солнце еще не встало, но яркая вспышка света озарила небо над курганом. Вдалеке прокатились раскаты грома, и все стихло.Она что-то воскликнула, но он не смог понять ни слова. Она нагнулась, чтобы поднять свой кожаный сверток, как вдруг над ее спиной просвистела стрела. Он повалился на землю и прикрыл ее собой. Стрелы пролетели мимо, не нанеся никакого вреда, и остались лежать на земле далеко за ним.Какие-то странные фигуры показались из леса. Снова затрубили в рог, потом и в третий раз, долго и пронзительно.Замаскированные нападавшие побежали в сторону дома, где находилась Вейвара с новорожденными близнецами. Адика тут же вскочила, схватила копье и бросилась бежать, оставив свой кожаный сверток. Горе и Ярость взяли след и неслись впереди нее. Алан несколько замешкался, но тут же устремился вперед, стараясь не отставать.Но как бы быстро они ни бежали, бандиты первыми добрались до нужного им дома, он только услышал, как Адика пыталась предупредить Вейвару. Но было слишком поздно.Из дома раздавались крики Вейвары. Доносились гневные вопли, сопровождаемые глухим стуком тяжелого предмета по деревянному полу. Две фигуры выскользнули из дома, каждый из них держал в руках небольшой сверток. Адика, оказавшись поблизости, сильно ударила одного из нападавших копьем по ногам, так что тот, задохнувшись от боли, присел. Второй убегал обратно в лес, держа ребенка одной рукой, свободной же пытаясь достать меч. Отблески рассвета вспыхнули ярким пламенем на разрубающем воздух мече. Адика отскочила в сторону. Солнце поднималось все выше и осветило лицо второго человека, который был без маски. Это не было лицо человека: смуглый, с длинными волосами и резкими чертами, этим он очень сильно напомнил Алану принца Сангланта.Другой воин Аои появился у хижины, это была молодая женщина, одетая, как и другие, в бронзовый нагрудник поверх короткой туники. Перья, воткнутые в волосы, были похожи на хохолок, а маска была в форме крючковатого клюва сокола. В руках она держала маленький круглый щит и короткое копье.Алан ударил ее посохом, так что она едва успела отразить нападение. Ее товарищ, движения которого сковывал малыш, попытался снова пронзить Адику копьем, но она слишком хорошо владела этим оружием. Она отпрыгнула назад и начала размахивать копьем вокруг себя, целясь не в мужчину, а в женщину, так что вскоре нанесла ей серьезный удар по лицу. Женщина вскрикнула от боли, зажимая рукой шею, из которой сочилась кровь. Алан услышал чьи-то крики позади себя, среди которых смог различить только голос Кэла. Он и его брат бежали к ним с копьями наперевес.Мужчина Аои выпустил младенца из рук и побежал за товарищем в сторону леса; женщина тоже попыталась последовать за ними, но Алан резко ударил ее по ногам, и она тяжело упала. Адика отошла назад. Кэл и Тости ликовали, тогда как женщина Аои перевернулась и прикрылась щитом.— Нет! — вскричал Алан, она была повержена и так беззащитна перед ним, что честнее было бы взять ее в плен. Но они слишком ее ненавидели. Он вздрогнул, когда они пригвоздили ее к земле сильными ударами копий. Кровь ее потекла по земле.Ребенок орал.— Вейвара! — крикнула Адика, врываясь в дом.Он отвел взгляд от умирающего воина, оставшегося лежать на земле. Тости вбежал внутрь вслед за Адикой. Кэл вытащил свое копье и одной рукой обхватил Алана за плечи.Он крикнул какое-то слово, указывая на женщину. Позади них пламя охватило крышу одного из деревянных домов.— Скорее! Сюда! — Кэл остановился, чтобы поднять плачущего ребенка.Около десятка воинов Аои, в бронзовых доспехах, с оружием наперевес, появились из-за дальнего земляного вала.— Идемте! — кричал Кэл, указывая на деревню и запертые ворота. Человек лежал ничком, наполовину свешиваясь в глубокую канаву. Вдалеке группа из пяти вражеских воинов спряталась за полуразрушенной хижиной. Из-за этого своеобразного щита им было очень удобно пускать горящие стрелы в сторону деревни, низкий забор не был достойной преградой.Адика и Тости появились в дверях, еле удерживая обмякшее тело Вейвары. Кровь заливала ее лицо, левая щека посинела от сильного удара, но она все еще дышала.— Второй ребенок! — закричал Алан, сначала показывая на орущего младенца, затем на лес.— Нет! — твердо произнесла Адика, махнув рукой в сторону подбирающихся к деревне воинов.Вновь раздались звуки рога. Вооруженные мужчины покидали деревню, впереди них шел Беор. Алан узнал его по высокому росту, ширине плеч и по бронзовому копью, которое он держал в руке. Полдюжины человек откололись от основной группы и поспешили к дому, среди них были муж Вейвары и Уртан.— Идите! — сказал Алан, он знал, что значит это слово, и видел приближающуюся помощь. — Я пойду за вторым ребенком.Кэл ликовал, передавая младенца на руки Тости. Он вырвал из земли бронзовое копье мертвой женщины.— Я тоже! — Он ударил кулаком в грудь себя, затемАлана. — Мы идем вместе!Для споров совсем не было времени. Алан не мог допустить, чтобы второго ребенка похитили, ведь в тот день, когда он прибыл сюда, на деревню сошло Божье благословение и родились эти близнецы.Он схватил щит, прикрывавший мертвое тело, и бросился в лес, солнце начало подниматься над горизонтом. Адика что-то крикнула ему вслед, но звуки битвы заглушили ее слова. Они оказались в тени деревьев, и Алан поднял руку, призывая всех к тишине, так что он, Кэл и собаки замерли, остановившись. Они услышали громкий треск сучьев и шелест листьев невдалеке, те двое воинов спешно отступали в глубь леса. Ярость навострила уши и бросилась вперед сквозь кусты, они тут же последовали за ней.Алан выбежал из леса и, остановившись на границе с полем для захоронений, увидел двух Аои. Горе и Ярость неотступно следовали за ними, огромными прыжками быстро сокращая расстояние. Сначала они набросились на прихрамывающего человека, у которого не было возможности спастись, и повалили его на землю. Первым к нему подбежал Кэл. И прежде чем Алан успел крикнуть ему о необходимости проявить милосердие, Кэл вонзил бронзовое копье в спину Аои, оглашая поле триумфальным воплем, полным ликования и радости.Звук его голоса пробрал Алана до самых костей, так что кровь застыла в жилах. Он долгое время признавал, что не может служить Повелительнице Битв, совершая убийства. Но сейчас он спасал ребенка.Собаки неслись рядом с ним, преследуя третьего воина, у которого на руках был плачущий младенец. Он бросился влево, потом вправо, словно уворачиваясь от града стрел. Обернувшись назад, он увидел Алана и собак, преследовавших его, это придало беглецу сил, казалось, он ухмылялся, как сумасшедший, охваченный яростью и безумием. Но Алан тоже знал, что такое гнев, наполнявший его сердце, когда он вспоминал о беззащитном маленьком тельце в руках воина.Они убежали уже далеко от реки, но на восточной стороне могильного поля находился холм, с которого сходил вниз мощный водный поток. Когда воин попытался перебраться через него, то оказался окруженным с одной стороны склоном холма, с другой — утесом, по которому спускался водопад; было не очень высоко, всего два человеческих роста, но, чтобы перебраться туда, нужно было освободить обе руки.Воин не был так глуп. Одной рукой он прижимал к себе ребенка, в другой было острое копье, которым он угрожающе размахивал перед собой, отступая назад так, чтобы стена скалы оказалась за его спиной. Ребенок начал икать, истощенный собственным криком, и затих. Далеко позади Кэл звал Алана.Он бросил вниз щит и посох, Горе и Ярость сели по обе стороны от него.— Отдайте Мне ребенка или столкните вниз, мне не важно, что вы выберете.Глаза воина расширились от страха или ярости, это все, что можно было увидеть за маской собаки, которой он закрывал лицо.Алан сделал шаг вперед, показывая, что в руках у него ничего нет, но вместе с тем пристально глядя воину в глаза.— Только верните ребенка. Больше мне от вас ничего не нужно.Воин нервно отшатнулся, но поднял копье и сделал выпад в сторону Алана, тот не попытался даже увернуться, наоборот, сделал еще один шаг вперед.— Вы сами видите, я не боюсь смерти, потому что я уже мертв. Меня не пугает то, что вы можете сделать. Отдайте ребенка, я прошу вас.Возможно, крики приближающегося Кэла так подействовали на него, возможно, притихшие собаки. Может быть, он просто сам уже устал.Воин положил ребенка, повернулся к скале и начал карабкаться, сколько хватило сил, вверх по отвесному склону. Алан прыгнул вперед и схватил ребенка, в это самое мгновение воин упустил копье и оно, ударившись о камни, отскочило и исчезло в водном потоке. Древко, показавшись из воды, застряло между двумя валунами да так и осталось торчать, разбивая водный поток. Сыпля проклятиями, мужчина исчез за краем утеса. Галька посыпалась вслед за ним с вершины склона, и все, что напоминало о нем, скрылось в воде.Кэл кричал, приближаясь к Алану. Ребенок хныкал, больше всхлипывая, чем плача. Кэл осторожно пробрался к воде и достал копье.— Нет, я его не возьму! — ответил Алан сердито на предложение Кэла. Тот отошел назад и остался стоять в нерешительности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67