Еще днем брат сумел немного отмыться, но одежда его все так же воняла. У него был акцент человека, рожденного на востоке и выросшего среди свободных фермеров, что обосновались на землях, через которые обычно проходили военные походы, в обмен на владение этой землей и защиту короля. О куманах Захария мог поведать немного, только то, что дозволено знать рабу, какие-то неполные и обрывочные сведения, но за эти долгие годы он научился обращать внимание на детали, тем более что знал, как это можно преподнести.— Быть может, лучше отправиться на восток, — произнес наконец Санглант, поскольку Фальк и Хериберт ждали ответа. — Сапиентии не понравится новость о браке нашего отца и королевы Адельхейд.— Долгий путь лежит на восток, — заметил Хериберт.— Все дороги долги. — Блессинг заснула у него на груди. Он положил ее в гамак, повесив его немного повыше, так что никакие ползающие насекомые не могли потревожить ее. Солдаты укрылись одеялами. Вдалеке слышались звуки шагов караульных, прохаживающихся вдоль внешних стен форта. Санглант никак не мог заснуть. Руку все еще жгло от укола цветка чертополоха.Эфирная Джерна раскачивалась в воздухе около него, слегка колеблясь, подобно мареву. Она окружила место, где спала Блессинг, словно защитной завесой. Возможно, подобно амулету, она оберегала ребенка. Ни разу с тех пор, как Джерна начала кормить ее грудью, Блессинг не заболела, ее не беспокоили мухи и москиты, как всех остальных. Ее смуглая кожа не покрывалась сыпью под лучами горячего солнца, и при этом она не страдала от холода. С каждым днем Блессинг быстро взрослела, становилась быстрой и ловкой; каждый знал, что это немного странно, но вслух не было сказано ни слова.Возможно, было глупо с его стороны разрешить дэймо-ну кормить грудью дочь. Возможно, не слишком мудро. Но что еще он мог поделать? У него больше не было вариантов.Да будет так.
3 Уже довольно давно армия короля Генриха с трудом продвигалась вперед, обессилевшие солдаты еле шли, пошатываясь от усталости. За день это была пятая остановка, Росвита снова оказалась позади застрявшего фургона. На этот раз треснула колесная спица, под тяжестью фургона раскрошилась тонкая корка льда, и колесо начало погружаться в грязь.Фортунатус придержал своего коня, остановившись около Росвиты, и тяжело вздохнул.— Вы думаете, это мудро со стороны короля Генриха — начать переход через горы поздней осенью?— Не говорите дурно о короле, прошу вас, брат. Он вышел в путь по велению Господа. Видите, солнце все еще сияет.Это было так, но каким бледным и холодным казался его свет на фоне темных облаков, мрачного склона горы и студеного ветра. Солдаты и слуги с досками и палками в руках поспешили вперед доставать фургон из болота. Очень скоро куча народу собралась вокруг застрявшего фургона, непрекращающийся гвалт прерывался громкими криками людей, доведенных до предела.— Могу я поговорить с ними, сестра?— Нет, позвольте им самим все сделать, только если это не перейдет в драку. Подержите мою лошадь, будьте так добры, брат. — Как и раньше, когда они останавливались по этим причинам, она слезла с лошади и пошла к фургону, чтобы хоть как-то приободрить солдат, настолько ослабленных дизентерией, что у них не было сил идти самим.— Давайте помолимся, друзья, — сказала она, приблизившись к фургону, хотя большинство солдат так лихорадило, что они вряд ли расслышали ее слова. Из фургона доносились неприятные запахи болезни, бедняги не могли даже подняться и выбраться из фургона, чтобы опорожнить кишечник.Всего четыре шага отделяли то место, где находилась лошадь Росвиты, от фургона, и лишь на мгновение отвернулась она от тропы, по которой двигалась армия.У человека, правившего фургоном, почти все лицо было обмотано тряпками, чтобы защититься от ужасного зловония, но даже так она увидела, как его глаза наполняются ужасом от того, что он увидел у нее за спиной. Сначала она услышала дикий грохот, треск, рев, которые стерли все отдаленные вопли и предупреждающие окрики.— Сестра! — кричал Фортунатус. — О Господи, на нас напали. — Росвита резко обернулась, и за то время, которого хватило бы, только чтобы сосчитать до десяти, солнце стран ным образом скрылось за белой завесой, спускающейся с гор. Она была настолько поражена увиденным, что сначала подумала, будто на них сходит лавина белых цветов.Снежная буря налетела неожиданно. Росвита успела схватиться за борт фургона, чтобы хоть как-то удержаться. Фортунатус бросился вниз со своего коня, навалившись на поводья ее лошади. Потом буран поглотил его и прижал к ней.Не слышны были даже стоны больных солдат. Ветер и снег хлестали их, мелкая галька, подхваченная ветром, больно била по спине, будто какой-то великан защищался камнями от своих врагов. Росвита медленно стала пробираться вдоль фургона, пока не спряталась за широкими спинами запряженных волов. К счастью, она была в перчатках, но даже так ее пальцы одеревенели, так сильно она вцепилась в упряжь. Чтобы иметь хоть какую-то возможность дышать, ей приходилось подставлять спину ветру.Бесконечно долго, несмотря на то, что становилось все холоднее, она упорно держалась.Вскоре ветер слегка поутих, и Росвита решилась выглянуть и посмотреть, что же происходит. Снега намело по колено, так что скоро ноги ее начали цепенеть от холода. Сквозь неистовствующую снежную пыль ей удалось разглядеть лишь неясные очертания фигур, медленно двигающихся вдоль дороги. Они больше не шли на юг, в сторону Аосты. Теперь они спешили на север, по тропе, ведущей туда, откуда они прибыли.— О Господи! — громко крикнул возница, так чтобы голос его перекрыл вой ветра. — Нужно срочно развернуть фургон, иначе колеса застрянут в снегу.Она махнула трем солдатам, которые медленно двигались, подставив спины бурану. С их помощью им удалось развернуть фургон, хотя это и нелегко было сделать на такой узкой дороге, одна сторона которой угрожающе обваливалась с каждым шагом, а вдоль второй высились сугробы, готовые в любую минуту засыпать их.— Сестра! — Чудесным образом в руках Фортунатуса оказались поводья обеих лошадей, хотя сам он опасно балансировал почти на самом краю обрыва. Он усердно старался привязать поводья к задней части фургона, но пальцы, онемев от холода, его не слушались. Двигаясь рядом, опираясь на лошадей, они следовали за повозкой по дороге, ведущей назад.Ьуря запорошила снегом весь мир. Время от времени они останавливались, натолкнувшись на лежащих товарищей, помогая им подняться. Только что выпавший снег хрустел под колесами. Поднялся сильный ветер, вжимавший их в фургон, казалось, он просто хотел избавиться от путников. Росвита споткнулась о камни и поняла, что давно уже свернула с основной дороги. Фортунатус, как мог, поддерживал ее, но каждый последующий шаг давался ей ценой огромных усилий; сжав зубы, но уже невероятно устав, двигалась она вперед.Едва слышно, стараясь перекрыть завывания ветра, раздался звук рогов, сообщающий о приближении короля.Скоро их догнала группа короля. Генрих был готов продолжить путь верхом, королева Адельхейд решительно следовала за ним, укутанная в меха, покрытые таким количеством снега, что казалось, ее обсыпали ледяной крошкой. Приблизившись, король поприветствовал своих солдат, измученных и уставших, словами ободрения и поддержки.Несмотря на снежный буран, он узнал Росвиту и обратился к ней:— Сестра Росвита! Может быть, вы хотите отдохнуть в повозке?— Благодарю, ваше величество. Но этим больным солдатам отдых нужен больше, чем мне.Он кивнул.— Мы скоро прибудем туда, где останавливались вчера вечером.Король продолжил путь, быстро исчезнув в кружащемся снегу. Нескончаемо долго шли они вперед, Росвита знала, что они не стоят на месте, только потому, что передвигала ноги. Вскоре они перевалили за горный хребет, так что стало гораздо тише и почти безветренно. Снег все еще кружился вокруг них, мягко ложась на землю белым покрывалом.Место, где они собирались остановиться на ночь, представляло собой огромное сооружение, грубо выстроенное, но достаточно просторное, чтобы вместить большие группы торговцев, в конюшнях можно было расположить до сорока лошадей, сбоку виднелись пристройки и навесы. Но королевская армия не могла здесь разместиться. Вчера вечером они разбили лагерь под открытым небом, была чудесная осенняя погода, а не снег толщиной с палец, полностью скрывающий землю. Они были уверены, что еще дней пять продержится хорошая погода, так что они как раз успеют на Совет и начнут двигаться к Аосте.Возница фургона только и смог, что предложить расположиться по обочинам дороги. Сгорбив плечи от холода, он подпрыгивал на месте. «Львы» помогли ему накинуть теплые одеяла на запряженных волов. С небольшой группой солдат он укрылся в фургоне. Слугам совсем негде было разместиться. Солдаты и клирики ходили среди больных, помогая тем, кто еще мог добраться до конюшни. Из дюжины людей, томящихся внутри фургона, трое уже были мертвы. Росвита пробормотала над ними короткую молитву, еле двигая губами от холода.— Увы, — бормотал Фортунатус, останавливаясь рядом с ней. — Боюсь, ни один из больных солдат не сможет пережить холода.— Если Господу будет угодно, эти бедные души выживут. Если нет, это будет для них наградой.— Верно, да будет так, — проговорил Фортунатус.Когда все сказано и сделано, нечего уже добавить.. — Пойдем, — позвала она Фортунатуса, — навестим короля.Генрих и его приближенные укрылись в главном зале. Там было довольно тепло от большого скопления народа, хотя стояло всего две печки. От дыма сразу запершило в горле. В зале было так много людей, укрывшихся от бурана, что добраться до короля было нелегко.Генрих позволил расположиться у огня капитанам и знатным людям, заболевшим в пути, а также некоторым рядовым, которых он знал, «львам» и его личной охране. Окруженный советниками, король находился в центре зала, возглавляя Совет, главным предметом обсуждения которого стала сложившаяся ситуация, доводившая всех до отчаяния, к ним присоединилась старая монахиня, которая управляла здесь. Большими глотками Генрих пил эль прямо из кувшина, слушая престарелую женщину, чьи слова переводила другая монахиня.— Нет, ваше величество, если буран обрушивается так внезапно, как в этом году, маловероятно, что погода скоро прояснится. Такой она может держаться два-три дня, и выпадет столько снега, что двигаться дальше будет очень сложно.Гельмут Виллам стоял рядом с королем. Он выглядел изможденным, очень уставшим, сказалась непосильная борьба со стихией. Еще неделю назад он был бодр и свеж на вечере, посвященном его обручению с юной Леобой. Теперь же он выглядел таким старым, каким и был, на свои шестьдесят лет, как если бы энергия, которая прежде подпитывала его, была до последней капли высосана холодом.— Но ведь утром было так мало снега, — возразил он. — Если мы немного переждем здесь, то можем еще раз попытаться пересечь горный хребет, пока зима не пришла в горы.— Вы можете так сделать, — согласилась монахиня. — Можете попробовать. Но я знаю, каковы эти бури, милорд. Уже тридцать лет я служу в этой местности. До поздней весны вы не сможете пересечь горы. А если соберетесь, вашей армии очень трудно придется в пути, ваше величество.Выслушав такие неутешительные новости, Генрих осушил второй кувшин эля. Внезапно ноги Росвиты пронзила ужасная боль, как будто ступни начало колоть тысячами маленьких иголочек, она пошатнулась и чуть не упала, Фортунатус вовремя подхватил ее под руку.Генрих заметил ее и послал одного из своих «львов» принести для нее стул. Тут же принесли и эль, который она с благодарностью приняла. Еще некоторое время, окруженная несмолкаемым гулом людских голосов, словно снегом на улице, она сидела, наклонившись, ловя ртом воздух и стискивая зубы, так как боль в ногах то утихала, то вспыхивала с новой силой.Вскоре один из слуг снял с нее обувь, освободив ступни. Она не чувствовала пальцев ног, так сильно они замерзли. Фортунатус присел на колени перед ней и начал быстро растирать руками ее ступни, пока у нее не навернулись на глаза слезы.Сквозь невыносимую боль Росвита слышала голос Генриха.— Нет, мы не можем так рисковать. Слишком поздно. Если мы поддадимся горам, это ляжет на нас несмываемым позором. И здесь мы тоже не можем оставаться, поскольку не всем хватает места. Мы должны отступить к Бедербору и провести там зиму, воспользовавшись гостеприимством герцога Конрада.— Он с большой неохотой согласится на это, — отметил Виллам.— Это так, — согласился Генрих. — Но мы напомним ему, что он присягал на верность королю. Нам необходима сильная армия. Когда наступит время, переходы освободятся от снега, мы выступим на юг и нанесем неожиданный удар Айронхеду. Гельмут, вы, несомненно, будете рады провести еще одну зиму на севере. Мы доставим сюда вашу невесту, так что вам не будет холодно долгими зимними вечерами!Раздался смех, и у всех в зале поднялось настроение. Вот какова была сила короля.Ноги Росвиты распухли, будто их искусали сотни пчел.— Я умоляю вас, брат, достаточно!Фортунатус ответил ей мрачной улыбкой.— Это лучше, чем остаться без ног, сестра, не правда ли? Вы сможете ехать верхом?Она сжала пальцы, боль все еще не отпускала, но она смогла подняться со стула.— Плохие новости, — сказала она ему, — мы вынуждены ждать следующего года, чтобы выступить на Аосту. Где королева?Генрих отошел к двери, раздавая указания своим капитанам, чтобы те уже начали организовывать отступление к Бедербору. Росвита осторожно разминала ноги, удостоверяясь, что все в порядке. Сквозь толпу она заметила Адельхейд, сидящую на кровати, в спешке сколоченной в углу зала. Ее тошнило, какая-то служанка держала перед ней чашу.— Ваше величество! — Росвита ускорила шаг. С тревогой смотрела она на молодую королеву, ведь именно тошнота была первым признаком дизентерии. Но когда она подошла, Адельхейд выпрямилась, бледная улыбка осветила ее лицо, и она позволила служанке вытереть ей пот.— Ничего страшного. — Королева нагнулась вперед и взяла Росвиту за руку. Ее ладони были теплыми, несмотря на бушующий ветер, от которого они недавно скрылись. Она сильно сжала руку Росвиты, глаза ее светились триумфом, когда она смотрела на супруга, который возвышался над другими людьми. — Кажется, я беременна.
4 Каждый разрушенный даррийский форт был похож на другой. Санглант двигался со своей армией на север, через Вейланд, придерживаясь древней дороги даррийских завоевателей, проложенной сотни лет назад. Жизнь фортов оказалась гораздо длиннее жизни империи.Этой ночью, как и любой другой, проверив, что Блес-синг мирно спит, принц обходил форт, приветствуя каждого солдата, стоящего на часах. Обменяться шуткой с Си-болдом, поговорить о погоде с Эвервином, сказать несколько слов о красивейшем пейзаже Враквульфу и вернуться назад к костру. К тому времени, как он заканчивал обход, Захария и Хериберт уже спали, укутавшись в одеяла и пытаясь спрятаться под полуразрушенной крышей. Монах отодвинул в сторону расколотые плиты, чтобы освободить место для Сангланта, но принца, как обычно, одолевало беспокойство, так что он не мог заснуть. Задумчивый, сидел он у костра.Тихий ветер разогнал все облака. В чистом небе холод побеждал остатки лета. Далекие звезды напомнили ему о Лиат, ей бы понравилась такая ночь, ясная и холодная, когда звезды горят ярче и кажется, будто их в сто раз больше на небосклоне, чем обычно. Три драгоценных камня, Алмаз, Цитрин и Сапфир, пылают в вышине, когда Королева ведет Гуивра вниз, на запад. Река Душ струится через зенит. Туда ли ушла Лиат? Может, она его видит? Но когда он нежно произносил ее имя, отзвуки которого подхватывал ветерок, он не слышал никакого ответа.Звезды хорошо хранили свои тайны.Вскоре бледная луна поднялась высоко в небо, освещая все вокруг серебряным светом. Принц услышат их раньше часовых: приглушенное тявканье, едва слышные звуки, шорох меха по сухим листьям, возможно, это хвост тянулся по кустарникам. Он вскочил на ноги, когда Джерна отплыла от гамака, где спала Блессинг, и выстрелил в воздух. С мечом в руке он следовал за эфирным силуэтом дэймона, мерцающим пятном, различимым на фоне ночного неба, к невысокой стене форта. Враквульф сдержанно поприветствовал его, видя, с каким напряжением вглядывался Санглант в даль леса. Солдат обернулся, чтобы понять, что так беспокоит принца.Три волка появились из подлеска в тишине, свойственной только диким зверям. Часовой засвистел, но Санглант положил тяжелую руку на плечо солдата. Четвертый волк, призраком появившись из-за деревьев, камнем бросился влево. Они не приближались, только наблюдали. Их янтарные глаза мерцали в лунном свете.Враквульф поднял копье. Со стороны стены, где Сиболд стоял на часах, послышался звук натягиваемой тетивы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
3 Уже довольно давно армия короля Генриха с трудом продвигалась вперед, обессилевшие солдаты еле шли, пошатываясь от усталости. За день это была пятая остановка, Росвита снова оказалась позади застрявшего фургона. На этот раз треснула колесная спица, под тяжестью фургона раскрошилась тонкая корка льда, и колесо начало погружаться в грязь.Фортунатус придержал своего коня, остановившись около Росвиты, и тяжело вздохнул.— Вы думаете, это мудро со стороны короля Генриха — начать переход через горы поздней осенью?— Не говорите дурно о короле, прошу вас, брат. Он вышел в путь по велению Господа. Видите, солнце все еще сияет.Это было так, но каким бледным и холодным казался его свет на фоне темных облаков, мрачного склона горы и студеного ветра. Солдаты и слуги с досками и палками в руках поспешили вперед доставать фургон из болота. Очень скоро куча народу собралась вокруг застрявшего фургона, непрекращающийся гвалт прерывался громкими криками людей, доведенных до предела.— Могу я поговорить с ними, сестра?— Нет, позвольте им самим все сделать, только если это не перейдет в драку. Подержите мою лошадь, будьте так добры, брат. — Как и раньше, когда они останавливались по этим причинам, она слезла с лошади и пошла к фургону, чтобы хоть как-то приободрить солдат, настолько ослабленных дизентерией, что у них не было сил идти самим.— Давайте помолимся, друзья, — сказала она, приблизившись к фургону, хотя большинство солдат так лихорадило, что они вряд ли расслышали ее слова. Из фургона доносились неприятные запахи болезни, бедняги не могли даже подняться и выбраться из фургона, чтобы опорожнить кишечник.Всего четыре шага отделяли то место, где находилась лошадь Росвиты, от фургона, и лишь на мгновение отвернулась она от тропы, по которой двигалась армия.У человека, правившего фургоном, почти все лицо было обмотано тряпками, чтобы защититься от ужасного зловония, но даже так она увидела, как его глаза наполняются ужасом от того, что он увидел у нее за спиной. Сначала она услышала дикий грохот, треск, рев, которые стерли все отдаленные вопли и предупреждающие окрики.— Сестра! — кричал Фортунатус. — О Господи, на нас напали. — Росвита резко обернулась, и за то время, которого хватило бы, только чтобы сосчитать до десяти, солнце стран ным образом скрылось за белой завесой, спускающейся с гор. Она была настолько поражена увиденным, что сначала подумала, будто на них сходит лавина белых цветов.Снежная буря налетела неожиданно. Росвита успела схватиться за борт фургона, чтобы хоть как-то удержаться. Фортунатус бросился вниз со своего коня, навалившись на поводья ее лошади. Потом буран поглотил его и прижал к ней.Не слышны были даже стоны больных солдат. Ветер и снег хлестали их, мелкая галька, подхваченная ветром, больно била по спине, будто какой-то великан защищался камнями от своих врагов. Росвита медленно стала пробираться вдоль фургона, пока не спряталась за широкими спинами запряженных волов. К счастью, она была в перчатках, но даже так ее пальцы одеревенели, так сильно она вцепилась в упряжь. Чтобы иметь хоть какую-то возможность дышать, ей приходилось подставлять спину ветру.Бесконечно долго, несмотря на то, что становилось все холоднее, она упорно держалась.Вскоре ветер слегка поутих, и Росвита решилась выглянуть и посмотреть, что же происходит. Снега намело по колено, так что скоро ноги ее начали цепенеть от холода. Сквозь неистовствующую снежную пыль ей удалось разглядеть лишь неясные очертания фигур, медленно двигающихся вдоль дороги. Они больше не шли на юг, в сторону Аосты. Теперь они спешили на север, по тропе, ведущей туда, откуда они прибыли.— О Господи! — громко крикнул возница, так чтобы голос его перекрыл вой ветра. — Нужно срочно развернуть фургон, иначе колеса застрянут в снегу.Она махнула трем солдатам, которые медленно двигались, подставив спины бурану. С их помощью им удалось развернуть фургон, хотя это и нелегко было сделать на такой узкой дороге, одна сторона которой угрожающе обваливалась с каждым шагом, а вдоль второй высились сугробы, готовые в любую минуту засыпать их.— Сестра! — Чудесным образом в руках Фортунатуса оказались поводья обеих лошадей, хотя сам он опасно балансировал почти на самом краю обрыва. Он усердно старался привязать поводья к задней части фургона, но пальцы, онемев от холода, его не слушались. Двигаясь рядом, опираясь на лошадей, они следовали за повозкой по дороге, ведущей назад.Ьуря запорошила снегом весь мир. Время от времени они останавливались, натолкнувшись на лежащих товарищей, помогая им подняться. Только что выпавший снег хрустел под колесами. Поднялся сильный ветер, вжимавший их в фургон, казалось, он просто хотел избавиться от путников. Росвита споткнулась о камни и поняла, что давно уже свернула с основной дороги. Фортунатус, как мог, поддерживал ее, но каждый последующий шаг давался ей ценой огромных усилий; сжав зубы, но уже невероятно устав, двигалась она вперед.Едва слышно, стараясь перекрыть завывания ветра, раздался звук рогов, сообщающий о приближении короля.Скоро их догнала группа короля. Генрих был готов продолжить путь верхом, королева Адельхейд решительно следовала за ним, укутанная в меха, покрытые таким количеством снега, что казалось, ее обсыпали ледяной крошкой. Приблизившись, король поприветствовал своих солдат, измученных и уставших, словами ободрения и поддержки.Несмотря на снежный буран, он узнал Росвиту и обратился к ней:— Сестра Росвита! Может быть, вы хотите отдохнуть в повозке?— Благодарю, ваше величество. Но этим больным солдатам отдых нужен больше, чем мне.Он кивнул.— Мы скоро прибудем туда, где останавливались вчера вечером.Король продолжил путь, быстро исчезнув в кружащемся снегу. Нескончаемо долго шли они вперед, Росвита знала, что они не стоят на месте, только потому, что передвигала ноги. Вскоре они перевалили за горный хребет, так что стало гораздо тише и почти безветренно. Снег все еще кружился вокруг них, мягко ложась на землю белым покрывалом.Место, где они собирались остановиться на ночь, представляло собой огромное сооружение, грубо выстроенное, но достаточно просторное, чтобы вместить большие группы торговцев, в конюшнях можно было расположить до сорока лошадей, сбоку виднелись пристройки и навесы. Но королевская армия не могла здесь разместиться. Вчера вечером они разбили лагерь под открытым небом, была чудесная осенняя погода, а не снег толщиной с палец, полностью скрывающий землю. Они были уверены, что еще дней пять продержится хорошая погода, так что они как раз успеют на Совет и начнут двигаться к Аосте.Возница фургона только и смог, что предложить расположиться по обочинам дороги. Сгорбив плечи от холода, он подпрыгивал на месте. «Львы» помогли ему накинуть теплые одеяла на запряженных волов. С небольшой группой солдат он укрылся в фургоне. Слугам совсем негде было разместиться. Солдаты и клирики ходили среди больных, помогая тем, кто еще мог добраться до конюшни. Из дюжины людей, томящихся внутри фургона, трое уже были мертвы. Росвита пробормотала над ними короткую молитву, еле двигая губами от холода.— Увы, — бормотал Фортунатус, останавливаясь рядом с ней. — Боюсь, ни один из больных солдат не сможет пережить холода.— Если Господу будет угодно, эти бедные души выживут. Если нет, это будет для них наградой.— Верно, да будет так, — проговорил Фортунатус.Когда все сказано и сделано, нечего уже добавить.. — Пойдем, — позвала она Фортунатуса, — навестим короля.Генрих и его приближенные укрылись в главном зале. Там было довольно тепло от большого скопления народа, хотя стояло всего две печки. От дыма сразу запершило в горле. В зале было так много людей, укрывшихся от бурана, что добраться до короля было нелегко.Генрих позволил расположиться у огня капитанам и знатным людям, заболевшим в пути, а также некоторым рядовым, которых он знал, «львам» и его личной охране. Окруженный советниками, король находился в центре зала, возглавляя Совет, главным предметом обсуждения которого стала сложившаяся ситуация, доводившая всех до отчаяния, к ним присоединилась старая монахиня, которая управляла здесь. Большими глотками Генрих пил эль прямо из кувшина, слушая престарелую женщину, чьи слова переводила другая монахиня.— Нет, ваше величество, если буран обрушивается так внезапно, как в этом году, маловероятно, что погода скоро прояснится. Такой она может держаться два-три дня, и выпадет столько снега, что двигаться дальше будет очень сложно.Гельмут Виллам стоял рядом с королем. Он выглядел изможденным, очень уставшим, сказалась непосильная борьба со стихией. Еще неделю назад он был бодр и свеж на вечере, посвященном его обручению с юной Леобой. Теперь же он выглядел таким старым, каким и был, на свои шестьдесят лет, как если бы энергия, которая прежде подпитывала его, была до последней капли высосана холодом.— Но ведь утром было так мало снега, — возразил он. — Если мы немного переждем здесь, то можем еще раз попытаться пересечь горный хребет, пока зима не пришла в горы.— Вы можете так сделать, — согласилась монахиня. — Можете попробовать. Но я знаю, каковы эти бури, милорд. Уже тридцать лет я служу в этой местности. До поздней весны вы не сможете пересечь горы. А если соберетесь, вашей армии очень трудно придется в пути, ваше величество.Выслушав такие неутешительные новости, Генрих осушил второй кувшин эля. Внезапно ноги Росвиты пронзила ужасная боль, как будто ступни начало колоть тысячами маленьких иголочек, она пошатнулась и чуть не упала, Фортунатус вовремя подхватил ее под руку.Генрих заметил ее и послал одного из своих «львов» принести для нее стул. Тут же принесли и эль, который она с благодарностью приняла. Еще некоторое время, окруженная несмолкаемым гулом людских голосов, словно снегом на улице, она сидела, наклонившись, ловя ртом воздух и стискивая зубы, так как боль в ногах то утихала, то вспыхивала с новой силой.Вскоре один из слуг снял с нее обувь, освободив ступни. Она не чувствовала пальцев ног, так сильно они замерзли. Фортунатус присел на колени перед ней и начал быстро растирать руками ее ступни, пока у нее не навернулись на глаза слезы.Сквозь невыносимую боль Росвита слышала голос Генриха.— Нет, мы не можем так рисковать. Слишком поздно. Если мы поддадимся горам, это ляжет на нас несмываемым позором. И здесь мы тоже не можем оставаться, поскольку не всем хватает места. Мы должны отступить к Бедербору и провести там зиму, воспользовавшись гостеприимством герцога Конрада.— Он с большой неохотой согласится на это, — отметил Виллам.— Это так, — согласился Генрих. — Но мы напомним ему, что он присягал на верность королю. Нам необходима сильная армия. Когда наступит время, переходы освободятся от снега, мы выступим на юг и нанесем неожиданный удар Айронхеду. Гельмут, вы, несомненно, будете рады провести еще одну зиму на севере. Мы доставим сюда вашу невесту, так что вам не будет холодно долгими зимними вечерами!Раздался смех, и у всех в зале поднялось настроение. Вот какова была сила короля.Ноги Росвиты распухли, будто их искусали сотни пчел.— Я умоляю вас, брат, достаточно!Фортунатус ответил ей мрачной улыбкой.— Это лучше, чем остаться без ног, сестра, не правда ли? Вы сможете ехать верхом?Она сжала пальцы, боль все еще не отпускала, но она смогла подняться со стула.— Плохие новости, — сказала она ему, — мы вынуждены ждать следующего года, чтобы выступить на Аосту. Где королева?Генрих отошел к двери, раздавая указания своим капитанам, чтобы те уже начали организовывать отступление к Бедербору. Росвита осторожно разминала ноги, удостоверяясь, что все в порядке. Сквозь толпу она заметила Адельхейд, сидящую на кровати, в спешке сколоченной в углу зала. Ее тошнило, какая-то служанка держала перед ней чашу.— Ваше величество! — Росвита ускорила шаг. С тревогой смотрела она на молодую королеву, ведь именно тошнота была первым признаком дизентерии. Но когда она подошла, Адельхейд выпрямилась, бледная улыбка осветила ее лицо, и она позволила служанке вытереть ей пот.— Ничего страшного. — Королева нагнулась вперед и взяла Росвиту за руку. Ее ладони были теплыми, несмотря на бушующий ветер, от которого они недавно скрылись. Она сильно сжала руку Росвиты, глаза ее светились триумфом, когда она смотрела на супруга, который возвышался над другими людьми. — Кажется, я беременна.
4 Каждый разрушенный даррийский форт был похож на другой. Санглант двигался со своей армией на север, через Вейланд, придерживаясь древней дороги даррийских завоевателей, проложенной сотни лет назад. Жизнь фортов оказалась гораздо длиннее жизни империи.Этой ночью, как и любой другой, проверив, что Блес-синг мирно спит, принц обходил форт, приветствуя каждого солдата, стоящего на часах. Обменяться шуткой с Си-болдом, поговорить о погоде с Эвервином, сказать несколько слов о красивейшем пейзаже Враквульфу и вернуться назад к костру. К тому времени, как он заканчивал обход, Захария и Хериберт уже спали, укутавшись в одеяла и пытаясь спрятаться под полуразрушенной крышей. Монах отодвинул в сторону расколотые плиты, чтобы освободить место для Сангланта, но принца, как обычно, одолевало беспокойство, так что он не мог заснуть. Задумчивый, сидел он у костра.Тихий ветер разогнал все облака. В чистом небе холод побеждал остатки лета. Далекие звезды напомнили ему о Лиат, ей бы понравилась такая ночь, ясная и холодная, когда звезды горят ярче и кажется, будто их в сто раз больше на небосклоне, чем обычно. Три драгоценных камня, Алмаз, Цитрин и Сапфир, пылают в вышине, когда Королева ведет Гуивра вниз, на запад. Река Душ струится через зенит. Туда ли ушла Лиат? Может, она его видит? Но когда он нежно произносил ее имя, отзвуки которого подхватывал ветерок, он не слышал никакого ответа.Звезды хорошо хранили свои тайны.Вскоре бледная луна поднялась высоко в небо, освещая все вокруг серебряным светом. Принц услышат их раньше часовых: приглушенное тявканье, едва слышные звуки, шорох меха по сухим листьям, возможно, это хвост тянулся по кустарникам. Он вскочил на ноги, когда Джерна отплыла от гамака, где спала Блессинг, и выстрелил в воздух. С мечом в руке он следовал за эфирным силуэтом дэймона, мерцающим пятном, различимым на фоне ночного неба, к невысокой стене форта. Враквульф сдержанно поприветствовал его, видя, с каким напряжением вглядывался Санглант в даль леса. Солдат обернулся, чтобы понять, что так беспокоит принца.Три волка появились из подлеска в тишине, свойственной только диким зверям. Часовой засвистел, но Санглант положил тяжелую руку на плечо солдата. Четвертый волк, призраком появившись из-за деревьев, камнем бросился влево. Они не приближались, только наблюдали. Их янтарные глаза мерцали в лунном свете.Враквульф поднял копье. Со стороны стены, где Сиболд стоял на часах, послышался звук натягиваемой тетивы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67