И ее более чем достаточно, как ты могла уже догадаться.
– А как же ты?
– Я? Ах ты об этом!
Он снял накладные клыки и аккуратно сложил их в кошелек, висевший на поясе. Сентерри начала нервно хихикать и никак не могла остановиться. «Сколько времени прошло с тех пор, как я над чем-то смеялась? В Диомеде, много месяцев назад, на уроке танца живота? Значит, это не сон, все происходит наяву. Если я могу смеяться, я действительно свободна».
– Знаешь, иногда полезно придавать себе правильный облик, – объяснил Ларон. – Когда люди видят Веландер и меня с клыками, а потом она перекусывает шею, едва не оторвав голову жертвы, а стрелы не ранят ее, всем приходит в голову мысль, что и я той же породы. Лучший способ выиграть бой – напугать противника и заставить его бежать прочь. О, вот подходящее местечко.
Ларон натянул поводья, лошадь остановилась, и он заблокировал колеса. Вместе с Веландер он перенес тела из повозки на крутой берег реки. Ларон с трудом нес тучного начальника каравана, а Веландер без видимых усилий перенесла гораздо более крупного и тяжелого телохранителя. Сентерри наблюдала за тем, как Веландер притащила два огромных камня и положила их поверх тел. Ларон уже ждал с мотком веревки.
– Мы всегда привязываем груз к телам и сбрасываем их в воду – прокомментировал он, затягивая узел. – Рыбы объедают плоть, одежда сгнивает, и собаки, пущенные по следу, никогда не могут найти цель под водой. Мы редко оставляем ее… э-э-э… объедки на открытых местах. Они могут вывести на след.
Веландер подняла над головой труп телохранителя с привязанным грузом и швырнула его в реку. Тем временем Ларон прикрепил второй камень к телу начальника каравана. Когда он закончил, Веландер утопила и этот труп, а потом вернулась в повозку.
– Ты уничтожил этого! – воскликнула она в досаде, разворачиваясь к Ларону и приподнимая обезглавленное тело. – Никогда больше не используй удушающее заклинание! Это пустая трата материала.
– В настоящий момент все будет выглядеть так, словно работорговец и его охранник ограбили и убили начальника каравана и его телохранителя, а сами бежали за реку, – вынимая голову из повозки, сказал Ларон. – Поскольку от тел мы избавились, мы теперь просто юноша и две девушки в пути.
– Но, мой господин, на мне все еще рабский ошейник.
Веландер отбросила обезглавленное тело в сторону, протянула обе руки к шее Сентерри, разорвала ошейник, словно он был сделан из бумаги. Потом она выбросила обломки в реку, металлические детали пролетели до самой середины течения и с плеском ушли на глубину. Сентерри нервно потерла шею, а Веландер пристально смотрела на нее. Или на ее шею.
– Прощу прощения, – внезапно пробормотала девушка-вампир и отвернулась.
Ларон привязал груз к обезглавленному телу и за волосы прицепил голову. Веландер и этого мертвеца утопила в реке.
– Веландер, умойся, – посоветовал Ларон, когда она прошла к повозке.
– Я еще не закончила, – огрызнулась она, наклоняясь через борт и вглядываясь в лицо Д'Алика.
Сентерри увидела, как внезапно глаза Д'Алика открылись, а в следующую секунду расширились от ужаса. Возможно, он пришел в сознание чуть раньше и застал часть обеда Веландер. Работорговец яростно забился в путах, пытаясь высвободиться, но веревки были завязаны с большим мастерством.
– Ты, мелкая, жадная свинья! – воскликнул Ларон. – Только не прибегай ко мне завтра утром с жалобами, что хочется есть, а под рукой никого нет.
На мгновение глаза Д'Алика встретились со взглядом Сентерри. Он ждал неизбежной смерти, нервно облизывая губы и теряя разум от страха. Сентерри почувствовала жалость к этому ничтожному, злобному типу. Столько месяцев он был ее хозяином, повелителем, господином. А теперь он превратился в обед номер девятнадцать, если она не сбилась в расчетах. Но тут ей в голову пришла новая мысль. Скольких девушек загубил Д'Алик, скольких обесчестил в комнатах госпожи Волдеан? Испытывая тихое, злорадное, темное удовольствие, Сентерри улыбнулась в предвкушении той судьбы, что ждала работорговца.
– Может быть, ей нужно уединение? – спросила Сентерри, указав назад, на повозку, когда они выезжали на дорогу.
– Нет, но если ты ценишь здоровье своего разума, смотри вперед, – спокойно ответил Ларон.
На рассвете они добрались до границы. Ее отмечала пара камней по краям дороги и руины сторожевой башни, разрушенной во время давнего пограничного конфликта. Ларон остановил лошадь и спрыгнул на землю. Веландер выбралась из-под навеса и взглянула на реку.
– Есть время, чтобы помыться, – обратилась она к Сентерри, а потом широкими шагами пошла по каменистой прибрежной полосе к воде.
– Она права, – кивнул Ларон, который вытаскивал мешки и сумки из повозки. – Очень хорошо: на мешках совсем немного крови, а сумки и вовсе чистые. Она на этот раз действовала довольно аккуратно. Бедняга, ей, должно быть, трудно приходится, но она старается.
– Она… она недавно стала такой?
– Да, совсем недавно. Лишь несколько недель назад. Знаешь, однажды она спасла мне жизнь. Я попытался спасти ее, но не мог вернуть к жизни. Все же я дал ей шанс существовать, хотя это не то же самое, что жизнь. С тех пор я решил присматривать за ней. Пожалуйста, отнеси вот эти мешки к воде и смой с них кровь.
– Я… – Сентерри с трудом подавила рыдание. Ларон сделал шаг назад, лицо его приняло озабоченное выражение, а мешки оставались в руках.
– Прости, – быстро произнес он. – Если вид крови расстраивает тебя, я сам могу помыть их. Но я буду признателен, если ты нарвешь травы для мешка, который привязан на шее у лошади. Мы не сможем нигде останавливаться надолго, и она проголодается. Вся моя жизнь связана с проблемой голода, довлеющей над сознанием и поступками.
– Нет! Нет, Ларон, ты не понял. Просто мне так долго никто не говорил «пожалуйста». Я вдруг поняла, что действительно, по-настоящему свободна, и это… это повергло меня в шок. Давай сюда мешки.
– Ты уверена?
– Черт побери, Ларон, ты что, думаешь, я не умею стирать? Я ведь дорогая и хорошо обученная рабыня – во всяком случае, такой я была до вчерашнего вечера.
– Пропади пропадом эти рабовладельцы! – воскликнул Ларон, словно припомнив какую-то малую и незначительную подробность.
Он вытащил тело Д'Алика из повозки и поволок его к кромке воды. Бросив рабовладельца там, он отправился на поиски подходящего камня. «Ему нужна веревка, – подумала Сентерри. – Веревка… и то, чем ее можно перерезать». Она подошла к телу бывшего хозяина с мотком веревки и топором. Положив моток на землю, она подняла топор и опустила его на шею трупа. Только после пятого удара голова покатилась в сторону.
– Теперь мне придется привязывать голову за волосы! – воскликнул Ларон, вернувшийся с камнем. – Зачем ты это сделала?
– Не знаю, в меня словно демон вселился, – вздохнула Сентерри, положив топор на плечо.
– Демон? Веландер! Зачем ты велела ей отрубить голову?
– Нет, не Веландер! – возмутилась Сентерри. – Просто я не удержалась от небольшой шутки.
– Мне нравятся девушки с чувством юмора, но всему свое место и время.
– Я хочу сохранить голову, – объяснила Сентерри, и по ее тону было ясно, что она не потерпит никаких возражений.
– Я собираю заколки с янтарем, – задумчиво сказала Веландер. – Ларон, ты собираешь фальшивые клыки. Даме нравится собирать головы. Мы потеряли три других. Извини.
– Ты собираешь головы? – поинтересовался Ларон.
– Только эту.
– Но почему? У него не было никаких особых заслуг или преимуществ, а если нас найдут преследователи, мы уже не будем невинной компанией из юноши и двух девушек, при нас будет компрометирующая голова. Именно это определяют словом «подозрительные лица».
Веландер пнула голову Д'Алика. Та пролетела несколько метров по воздуху и упала точно в повозку.
– Почему бы тебе ни избавиться от коллекции клыков? – спросила вампирша. – Она тоже выглядит довольно подозрительно.
– Отчасти ты права, но моя коллекция не так уж велика, и потом она не завоняет через пару дней.
– Мираль заходит, я скоро стану мертвым телом, – объявила Веландер. – Больше, чем голова. Очень подозрительно. Правда?
Ларон открыл рот, глубоко вздохнул, затем фыркнул и скрестил руки на груди.
– Ну хорошо, держи при себе эту мерзкую голову, – буркнул он, обращаясь к Сентерри. – Полагаю, каждому нужно свое хобби.
Ларон привязал камень к телу Д'Алика, Веландер подобрала труп одной рукой, далеко закинув его в реку. Ларон и Сентерри зааплодировали. Веландер картинно поклонилась. После этого Ларон отправился рвать траву для лошади, а Сентерри занялась стиркой окровавленных мешков. У берега дно было каменистым, не заиленным, так что Сентерри опустила мешки в воду и начала полоскать их. Неподалеку от нее Веландер вошла в реку и стала снимать с себя черные одежды. На мгновение она замерла обнаженной в зеленом свете Мираль, а затем бросила тунику и штаны на берег. Она окуналась, чтобы смыть кровь с волос, и только после этого вышла из воды.
Веландер заметила, что Сентерри смотрит на нее, забыв о лежащих под ногами мешках.
– Тебя что-то беспокоит? – спросила Веландер.
Сентерри не сводила с нее глаз, рот ее чуть приоткрылся.
– Я не угрожаю тебе, не бойся, в этом нет необходимости. Женская солидарность, я в нее верю.
– Даже самая прекрасная ваза из Зила не так красива, изящна и совершенна формой, как ты, – прошептала Сентерри.
Веландер прищурилась, уперев руки в бока:
– Что-то я не совсем понимаю.
– Это комплимент.
– Ах комплимент. Равное… Как это сказать? Нет, надо работать над моим диомеданским! Одобрение! Вот! Равное одобрение тебе. Спасибо.
Веландер взмахнула рукой и глубоко поклонилась. В это время к ним подошел Ларон, тащивший два больших узла.
– Сухая одежда. Веландер, одевайся скорее. Сентерри, снимай то платье, оно выглядит типично рабским. Не беспокойся, я не стану смотреть… Заверни камень в платье и брось сверток в воду Ты можешь надеть запасную тунику Веландер и сандалии – о да, и мой плащ, если тебе холодно. Могу я забрать мешки Сентерри? Веландер, где твоя мокрая одежда?
И Ларон поспешил с собранными вещами назад, к повозке.
– Добрая душа этот Ларон, – произнесла Веландер, стряхивая воду рукой с поверхности тела. – Если кто-то захочет обидеть его, я покажу, что значит настоящая боль, и как долго может не наступать смерть.
На востоке уже разгоралась новая заря, когда они тронулись дальше на запад. Ларон поднял раму, высоко поддерживающую навес над повозкой, натянул ткань, указав на собирающиеся облака, предвещающие дождь. Веландер взялась за поводья, не обращая внимания на Ларона и Сентерри, которые завтракали финиками и запивали их водой.
– А ты не ешь? – полюбопытствовала Сентерри, обращаясь к Веландер.
– Ем, само собой.
– Она уже поела прошлой ночью, – добавил Ларон.
– О да, я поняла, – пробормотала Сентерри, невольно вздрогнув. – Как я глупа!
Мираль коснулась западного горизонта, исчезая в зубцах Лиоренских гор. Ларон прикинул, что они должны добраться до первого из континентальных городов до наступления ночи. Веландер потянулась, тело ее изогнулось странной дугой, потом она забралась в глубь повозки.
– Скоро я засну, – заявила она, взглянув в глаза Сентерри. – Будь добра к Ларону, хорошо? Приглядывай за мной. И не перечь Ларону, это может меня расстроить. А когда я расстроена, я становлюсь очень, очень опасна.
Веландер заползла под гору мешков и сумок. Ларон смотрел на запад, пока не скрылись из вида последние кольца Мираль.
– Теперь она уснула, – вздохнул он. – На самом деле она мертва, но лучше не говорить – это задевает ее чувства. Она снова станет активна, когда взойдет Мираль. Так что ближайшие двенадцать часов или около того тебе придется терпеть мое общество.
Сентерри не знала, что и думать. Терпеть его общество? Может быть, Ларон хочет, чтобы она расплатилась с ним за спасение тем единственным достоянием, которое у нее было? По крайней мере, это была плата за свободу, а он выглядел милым, несмотря на некоторую запущенность и грязноватость. С другой стороны, он казался… слишком хорошо воспитанным и скромным, чтобы требовать таких услуг.
– Мой господин Ларон, что доставляет тебе удовольствие? – осторожно начала она.
Ларон перевел взгляд с дороги на сидевшую рядом девушку, покосился назад, в глубину повозки, затем на запад, в сторону гор.
– Раз уж ты заговорила об этом, мне бы доставила огромное удовольствие возможность вздремнуть полчаса, – признался он и передал ей вожжи. – Следи за дорогой, мы должны все время двигаться на запад.
Сентерри никогда в жизни не правила, но ей удалось держать ситуацию под контролем, пока Ларон, поудобнее устроившись на узкой скамье – насколько это позволяли условия, дремал в сидячем положении. Лошадь мерным шагом шла на запад, и Сентерри помахала рукой местным крестьянам, оглянувшимся на путников. Вскоре стал накрапывать мелкий дождик, потом он усилился. Ларон покачнулся, и Сентерри протянула руку, чтобы поддержать его, а затем медленно опустила его голову себе на колени. Он не проснулся. Она провела рукой по его волнистым волосам, затем коснулась бороды. Прядь выпала и осталась у нее в пальцах. Она тихонько хихикнула, а затем поцеловала этот пучок волос и осторожно прижала его назад, к щеке.

* * *

Ларон проснулся и обнаружил, что голова его покоится на коленях Сентерри, а ее рука лежит у него на груди. Он немедленно попытался сесть, но девушка удержала его.
– Неужели деревянная скамья удобнее, чем мои колени? – спросила она уверенным, царственным тоном.
– Нет, конечно нет, – признал Ларон.
– В таком случае оставайся там, где находишься.
«А эта девица привыкла отдавать приказы», – отметил про себя Ларон, погружаясь в мягкость нежданной «подушки». Она погладила его по волосам, потом рука ее замерла в его кудрях.
– Ты все еще выглядишь усталым, – сказала она. – Когда ты спал в последний раз?
– О, где-то там, в пустыне.
– Я спросила не где, а когда.
– Не помню.
– Ты не заботишься о себе как надо.
– Я все еще жив, – усмехнулся он. – Это не так уж плохо.
Только теперь Ларон понял, каким сильным стал дождь, однако навес повозки выдержал испытание, надежно укрывая их от воды.
– Судя по дорожным указателям, мы доберемся до Гладенфала во второй половине дня, – сообщила Сентерри.
– Слишком быстро, – проворчал Ларон. – Как долго я спал?
– Часов восемь, может быть, десять.
– Восемь часов! – воскликнул юноша, резко поднимаясь и усаживаясь на прежнее место, прежде чем Сентерри успела удержать его.
– Да. Видимо, мои колени оказались достаточно уютными.
Ларон покраснел. Сентерри хихикнула. Он потер ладони, затем размял колени, провел пальцами по волосам и присмотрелся к торчавшему у дороги камню в надежде, что это верстовой столб, а потом подул на кончики пальцев и снова потер ладони, наконец они миновали настоящий верстовой столб.
– Вот это да! Мы почти у самого Гладенфала, – ахнул он, прочитав отметку на камне.
Сентерри подалась вперед, обхватила ладонью затылок Ларона. Развернула его голову лицом к себе и решительно поцеловала юношу в губы. Им удалось не сбиться с пути лишь потому, что лошадь сама выбирала дорогу, предпочитая утоптанный грунт.
– Веландер просила быть доброй к тебе, – прошептал Сентерри. – Это можно назвать добрым жестом?
– О да, – признал Ларон. – Но я не уверен, что она подразумевала именно это.
– Она будет ревновать?
– Нет, но она станет жалеть о том, что ее кровь холодна, а жизнь покинула тело. Она не может делать кое-что, например целовать. Это слишком опасно.
– Я не хочу, чтобы ей приходилось о чем-то жалеть. – Сентерри взглянула на дорогу впереди.
– Я согласен с этим.
– Может, нам просто не стоит рассказывать ей.
– Хорошо. Все равно я этому не особенно верю.
– Почему? – искренне удивилась Сентерри.
– Ну, знаешь, ты красивая, а я… Ладно, мне не нравится говорить о себе. Это навевает грустные мысли.
Сентерри передала юноше вожжи, а затем прижалась к нему, обвив руками его шею.
– Мне холодно, – сказала она тихо и положила голову ему на плечо. – И не трудись предлагать мне плащ.
Ларон понял намек и обнял ее плечи свободной рукой. Они миновали еще один верстовой столб. До города оставалось около часа езды.
– И что вы с Веландер будете теперь делать? – задала вопрос Сентерри.
– Приносить радость, заниматься благотворительностью в Гладенфале, а потом поедем дальше. Нам нравится думать, что мы несем людям добро, но нас обычно никто не приветствует.
– Ты имеешь в виду убивать злых и гадких типов?
– «Убивать» – слишком сильное слово. «Выбраковывать» это мне больше подходит.
– А скажи… вы с Веландер… то есть вы…
– Мы что?
– Ну, в интимном смысле?
– Нет!
Горячность его возгласа показывала, что сама мысль об этом была для Ларона неприемлемой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71