Город был занят иностранными войсками, но рынки оставались открытыми едва ли не с первого дня оккупации, а на заход в порт торговых судов и отгрузку товаров не налагалось ни малейших ограничений. Уверенная, что сможет вернуться домой в любой момент, Сентерри решила не покидать город. Однако в письмах семье выдумывала истории об опасностях, хаосе, беззаконии, якобы царивших на улицах, об ужасных, злобных завоевателях. Она красочно описывала, как скрывается от ежедневно грозящего ей ареста, не может найти способ вырваться из города, героически прячется в доме купца Арамедея, как помогает перепуганным горожанам укрывать беженцев с Тореи.
И ее письмам верили, а отец Сентерри был императором.
Сентерри в сопровождении двух служанок и наемного охранника вернулась в здание фирмы «Шелка, специи и изысканные вина Арамедея». Девушки устали после вечернего урока танцев и мечтали как можно скорее добраться до постели. Сентерри постучала в дверь, но дворецкий не ответил. Внезапно в конце улицы появилась группа мужчин. Охранник взялся за топор, и тут с другой стороны появились еще несколько человек, перекрывая отход. Дверь распахнулась – но на пороге стоял незнакомый торейский дворянин с двумя вооруженными телохранителями.
– Ваше высочество, для меня большая честь встретить вас, – произнес он с поклоном. – Я адмирал Фортерон из бывшей Дамарии.
Сентерри невольно отступила, прижавшись к дрожавшим от страха служанкам, огляделась и поняла, что у нее нет ни малейшей возможности сбежать. Тогда она развернулась к Фортерону:
– Что… что вы собираетесь сделать со мной?
– Ничего, ваше высочество, – ответил адмирал, широко разводя руками, словно для того, чтобы показать: они пусты. – Ваш отец направил послание, выражающее его обеспокоенность положением дочери. Я же понятия не имел, что вы находитесь в городе. Ваш отец желает, чтобы вы вернулись домой, но похоже, у вас на ближайшее время другие планы. При обычном стечении обстоятельств эта ситуация меня бы не касалась, но армия вашего отца двигается к нашим границам через пустыню. Он намерен начать осаду Диомеды, чтобы вас освободить. Но вас-то никто здесь не удерживает насильно. А я только сейчас узнал, что вы прибыли в этот город, чтобы брать уроки танца. Точнее – танца живота.
– Все не так, как кажется, – заявила немного встревоженная Сентерри, не привыкшая к тому, что ее допрашивают.
– В этом я уверен. Итак, ваше высочество, я далек от дерзости указывать что бы то ни было особе королевской крови, но хочу избавить вас от всех неожиданностей и затруднений. Как только войско прибудет, вас доставят в его расположение. Ваш отец будет немедленно проинформирован, и это положит конец осаде еще до ее начала. Вас что-то беспокоит?
– Нет, вовсе нет, – коротко отозвалась Сентерри.
– Отлично, вот бы все мои проблемы так легко решались. Ну что же, тогда я могу вернуться к другим делам. Было истинным удовольствием познакомиться с вами, ваше высочество.
С этими словами адмирал Фортерон и его телохранители удалились. Остальные стражники ушли еще раньше. Сентерри со служанками и наемным охранником внезапно остались одни посреди пустынной улицы.
– Ну, я что… Домой вас доставил, – торопливо пробормотал страж, переминаясь с ноги на ногу. – Желаю вам всего наилучшего.
И он заспешил прочь.
– Перим, Долвиенн, надо бежать, и прямо сейчас! – прошептала Сентерри служанкам. – Адмирал играет с нами. Мужчинам нравится забавляться с женщинами, дурачить их.
– Ваше высочество, он сказал, что здесь вам ничто не угрожает, – заметила Долвиенн.
– О, да. Безопасность в заключении в качестве заложницы, которая должна удержать отца на расстоянии от торейцев. Мы должны бежать. Сегодня ночью!
– Ваше высочество, они будут следить… – начала Долвиенн.
– Нет! Мы исчезнем прежде, чем они догадаются нас остановить. Все, что нам нужно, – это дюжина охранников, дорожная повозка и возница. С рассветом ворота города будут открыты, так что у нас в запасе целая ночь на сборы.
Так и получилось, что на следующий день шесть стражников, проводник, возницы и тележка с тремя девушками появились перед Большими Западными воротами Диомеды. Привратники не обнаружили ничего особенного среди поклажи, а путники заявили, что вывозят с собой тридцать золотых паголов. Они также сообщили, что направляются в Гладенфалл – город, расположенный в глубине континента.
– Я не хотел бы показаться вам назойливым или грубым, моя госпожа, но знаете ли вы, что до Гладенфалла пятьсот миль? – обратился к Сентерри дежурный сержант.
– Да, это не похоже на обычную поездку на рынок, – добавил его помощник, опиравшийся на копье.
– Мы намерены совершить покупки в Гладенфалле, – твердо заявила Сентерри.
– Новые наряды, – уточнила Перим.
– Мы танцовщицы, учимся у госпожи Сайрет, – пояснила Сентерри, протягивая привратникам свиток, составленный ею самой примерно час назад и вызвавший восхищенные возгласы служанок. – Мы собираемся в большое турне по Лиоренским горам с танцевальными выступлениями. И начинается все именно в Гладенфалле.
Сержант дал знак пропустить повозку. План Сентерри состоял в том, чтобы ехать на запад до речного порта Паниор, затем повернуть к югу и проделать пятисотмильный путь до города Ласер в Сарголанской империи.
К тому времени когда Фортерону доложили, что Сентерри скрылась, этот план пошел насмарку. Нанятые охранники, едва группа удалилась от Диомеды миль на сорок, убили возниц и проводника, забрали тридцать золотых паголов, сожгли повозку и взяли в плен тех, кого считали тремя танцовщицами. Спустя два дня Сентерри и ее служанки были проданы – в качестве танцовщиц – за два пагола каждая. Поскольку кочевники, купившие девушек, гораздо лучше знали цену белокожих молодых женщин, умевших исполнять танец живота, сделка совершилась молниеносно. После короткого обучения тому, как себя вести, всех троих перепродали каравану, направлявшемуся на север в сторону Хадьяла, где за них могли дать в сотню раз больше той цены, которую запросили стражники-изменники.
Обратный путь на Гелион занял у «Лунной тени» тридцать пять дней, причем погода была не по сезону суровой. Ларон сумел научить шкипера ловить любой ветерок и молниеносно опускать паруса, как только на горизонте появлялось другое судно. Шли в основном с прямым зеленым парусом на грот-мачте, не зажигая огней. Наконец им удалось попасть в холодное полярное течение, благодаря которому климат Гелиона оставался умеренным. Через несколько дней, ближе к вечеру, два вулканических кратера Гелиона обозначились вдали. Команда была по-настоящему рада увидеть навигационный маяк на возвышенности между парными пиками.
Новости об уничтожении поселений Банзало и возглавляемого им флота уже достигли острова, и корабли, направлявшие на Скалтикар, были битком набиты беженцами. Солнце давно зашло, когда «Лунная тень» подошла к пристани, большинство причалов пустовало.
– Теперь я получу корабль назад, в свое распоряжение? – мрачно поинтересовался Феран у Ларона, стоявшего у борта.
– Нет, – резко ответил вампир. – Это не твой корабль.
Ларон выдохнул в ладони тонкую, светящуюся струйку эфира, а затем сомкнул их. Струйка свернулась у него на руке как змейка. На мгновение Ларон замер, а потом подбросил «змейку» в воздух. Когда он подтянул ее назад, на конце эфирного образования появилась крошечная летучая мышь. Вампир подул на нее окутав красноватым туманом.
– Лети в храм, маленький брат, – произнес он. – Скажи достопочтенной Терикель, что «Лунная тень» вернулась, и Ларон ожидает ее указаний.
Магический посланник поднялся с его ладони и растворился в ночи. Экипаж собрался на палубе «Лунной тени», наблюдая за происходящим.
– Ждите здесь, – высоким, до странности отрешенным голосом сказал Ларон, а потом отправился на пирс.
– Думаю, ему надо перекусить, – заметил Хэзлок, и с ним не стали спорить.
Ларон вскоре вернулся, потеряв несколько прядей фальшивой бороды и перепачкав в крови остальные. Он положил ладонь на тумбу, к которой была пришвартована «Лунная тень». Тут же из сумрака возникла маленькая, тускло светящаяся фигурка, которая опустилась на руку вампира, стиснув ее лапками. Глаза у существа были огромные и печальные.
– Кто-нибудь из них покидал корабль? – спросил Ларон.
– Нет, господин, – пискнула фигурка.
– Кто-нибудь поднимался на борт?
– Члены экипажа пригласили торговцев и купили отрубной хлеб и вино.
– Отличная работа. Иди ко мне, – Ларон развернул ладонь, и существо скользнуло и легко растаяло в ней. Несколько матросов, издали наблюдавшие за вампиром, разинули рты от изумления.
– Готовьтесь выйти в море со следующим приливом, – произнес Ларон ровным, но решительным тоном.
– Что? – воскликнул Феран. – Почему? Ты говорил, что на Гелионе я смогу получить корабль назад.
Ларон передал ему монету. Феран внимательно рассмотрел ее с обеих сторон.
– Из Тимагрии, – сказал он. – И что с того?
– Я нашел ее в кармане человека по имени Обед. Взгляни на дату.
– Третий месяц 3140 года.
– Новая монета из внутренних пределов Тореи, отчеканенная как раз перед ударом огненных кругов. Экипаж некоего судна вывез множество таких монет, иначе они не смогли бы попасть на Гелион.
– Ты говоришь о корабле «Раши-Харлиф»? Он заходил сюда? Почему бы не спросить об этом начальника пристани?
– Именно это я и сделал. Он сказал: нет. Однако Генеральный регистр перемещений отмечает, что глубоководное сарголанское судно встретилось несколько дней назад с «Раши-Харлифом» в открытом море и уступило его экипажу часть продовольствия в обмен на золото. Золото Друскарла. Корабль шел на запад, прямиком в Диомеду. Мои магические вестники сообщили, что у него не было времени зайти в порты Виндика, чтобы высадить на берег Девять и Друскарла. Девушка попала в опасное место, вероятно, ее продадут в рабство. Я очень озабочен, Феран, и очень разочарован поведением Друскарла. А когда я разочаровываюсь в ком-либо, то испытываю ужасный голод.
В этот момент на пирсе появилась Терикель в сопровождении двух мужчин, облаченных в одежду дьяконисс. Ларон узнал храмовых стражников и внимательно следил за их приближением.
– Достопочтенная Старейшина, – произнес он, снимая шляпу-треуголку и низко кланяясь.
– Ларон, ты… вы все уцелели, – отозвалась она, быстро оглядывая тех, кто находился на палубе.
– Меня трудно убить, достопочтенная Старейшина.
– До нас дошли слухи о резне на побережье Тореи.
– С прискорбием должен признать, что резня случилась. А какой статус имеют эти два господина? – поинтересовался он, указывая на стражников.
– Я решила, что в Ордене должны быть не только дьякониссы, но и дьяконы. Эти двое были первыми посвященными. Раньше они служили стражниками, так что в свободное от освоения наук время обучают всех членов ордена Метрологов искусству владения оружием.
Дьяконы поклонились Ларону. Он пристально осмотрел их. Осанка и уверенная манера держаться выдавала в них привычных к сражениям бойцов, но и в уничтоженных поселениях было много крепких воинов.
– Флот регента Банзало был полностью разгромлен, а сам Банзало погиб, – сообщил Ларон, предпочитая говорить о случившейся трагедии, чтобы избежать обсуждения причин своей очевидно бессмысленной остановки на Гелионе. – Варсовран жив, и он добрался до Серебряной смерти раньше меня.
Едва ли можно было принести худшие новости. Прошло некоторое время, прежде чем Терикель смогла преодолеть эмоции и заговорить:
– Я не вижу среди вас ни Достопочтенную Веландер, ни Друскарла, – осторожно начала она, опасаясь опять услышать безрадостные новости.
– Душа Веландер был разрушена в Ларментеле, но ее тело теперь занимает достойная преемница. Я отослал ее в безопасное место в сопровождении Друскарла. – Ларон не собирался упоминать о предполагаемом предательстве евнуха. Его рассказ и без того звучал слишком мрачно.
– Вот и опять сократилось число Метрологов, – вздохнула Терикель. – Я тайно отослала архивы и большинство наших книг в Скалтикар. Их увезли четыре священницы. Нападение Варсоврана на Гелион – всего лишь вопрос времени.
– В таком случае почему вы все еще здесь?
– Храм Гелиона и виноградники – это все, что осталось у ордена. А после того как люди с «Зеленой пены» рассказали об участи колоний, никто не хочет давать мне за эту собственность мало-мальски подходящую цену. Однако, выслушав тебя, я пришла к заключению, что должна немедленно собрать своих людей и привести их на борт первого же подходящего корабля, бросив на острове все, что не сможем унести с собой.
– Я могу вам помочь, – заметил Ларон с поклоном. – В трюме «Лунной тени» хранится золото, привезенное с Тореи, и часть его, согласно договоренности, принадлежит вам.
– Золото? – удивилась Терикель, давно оставившая надежду, что вампир выполнит обещание. – И о какой сумме идет речь?
– На вес около шестисот фунтов.
Потрясенную Терикель провели на корабль, затем в трюм, где хранилось золото. Ларон остался на юте, наблюдая за гаванью. Несмотря на огромный поток беженцев, уже покинувших остров, в порту царило оживление. Авантюристы, нищие, воры, мошенники стекались сюда с плацидийского побережья, чтобы воспользоваться преимуществами безвластия и всеобщего смятения. Через некоторое время на палубу поднялась Терикель с полной горстью золота.
– Ты спас нас в одно мгновение, – произнесла она, до сих не веря собственной удаче, словно монеты могли в следующую секунду растаять в воздухе.
– Тогда уезжай завтра утром, – бросил в ответ Ларон.
– Мы уедем, как только все упакуем…
– Упакуйте вещи за эту ночь, а утром с первым приливом уходите в море.
– Но Ровал все еще в темнице. Надо освободить его и забрать с собой.
– Высокоученая Терикель, это представляется слишком сложным предприятием, а времени у нас в обрез.
– Ровал должен уехать с нами. Я посещаю его ежедневно и… короче: он поедет с нами, и конец разговорам.
– Тогда нам придется освободить его сегодня ночью. Количество срочных дел стремительно возрастает. Это напоминает мне Акр накануне финального штурма.
– Акр? Никогда не слышала о таком месте.
– Я бы очень удивился, если бы слышала. Я чувствую себя обреченным, болтаясь здесь. Впрочем, займемся насущными проблемами. Золото разделили честно?
– Ларон, если ты настолько порядочен, что вообще его привез, тебе, несомненно, можно доверять. Ты мог пойти в любой другой порт Плацидийского океана, у тебя не было нужды возвращаться сюда.
– Я дал слово чести, а честь – единственное, что я по-настоящему ценю. Так уж я устроен.
Терикель сняла с пальца золотой перстень с печатью, вложила его в руку Ларона и сжала его холодные пальцы:
– Это кольцо принадлежало священнице Ордена Метрологов, которая умерла здесь многие годы назад. Возможно, это последний предмет такого рода. Полагаю, он должен принадлежать тебе.
– Достопочтенная Старейшина, я не могу его принять, – сказал Ларон, протягивая кольцо назад, – ведь оно принадлежит ордену.
Она взяла перстень, но в следующую секунду надела ему на палец, прежде чем он успел отдернуть руку:
– Прими его, Ларон. Потому что никогда больше не будет Братства ордена Метрологов. Мои новые, недавно посвященные дьяконы, которые со временем станут священниками, совсем не то же самое…
– Тихо! – прервал ее внезапно насторожившийся Ларон.
Он всматривался в темноту, приложив ладони к ушам «раструбом». Свет Мираль заслоняли облака, но дул легкий ветерок и океан оставался спокойным.
– Они обмотали весла, чтобы избежать плеска! – приглушенно воскликнул он. – Множество весел! Феран, Хэзлок, всех наверх, быстрее! Сниматься с якоря без промедления!
Не прошло и минуты, как «Лунная тень» отошла от причала и двинулась в сторону глубокой воды. Теперь уже стал ясно виден приближающий отряд, на острове зазвучал сигнал тревоги. Огромные, обтекаемой формы силуэты с наведенными на порт пушками проступили перед «Лунной тенью», а через несколько мгновений засвистели ядра, которые ложились за кормой шхуны.
– Наш корабль меньше, чем они рассчитывали, – сказал Феран, стоявший за штурвалом. – Поэтому они неправильно рассчитали угол наклона орудий.
«Лунная тень» стремительно проскользнула между двумя огромными галерами, раз в пять превышающими ее в длину. На палубу шхуны посыпался град стрел. Наперерез беглецам устремилась боевая галера, но Феран резко изменил курс, чтобы уклониться, и тут события приняли неожиданный оборот: ядро, выпущенное по «Лунной тени», угодило в боевую галеру и снесло ее грот-мачту. Несколько десятков морских пехотинцев упали в воду, многие из них сразу пошли ко дну из-за тяжелого вооружения и доспехов.
Оба дьякона, сопровождавших Терикель, подобрали полы одеяний и взялись за боевые топоры, чтобы отбиваться от врагов, которым удалось спрыгнуть на шхуну с больших кораблей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71