А в следующее мгновение вылетевший из баллисты «Кыгара» горшок с горючей смесью угодил на штурмовую галеру. Стрелы сыпались так часто, что пришлось скрыться с палубы, всем кроме рулевого и команды, обслуживающей баллисту. Второй ее выстрел сломал весла маленькой галеры и пробил ее борт, в трюме вспыхнул огонь. Но сразу после этого снаряд, выпущенный со стен дворца, сломал баллисту и убил трех членов экипажа. К тому времени когда «Кыгар» вышел из-под обстрела, в его палубе было уже пять пробоин, однако корабль уверенно держался на плаву. Зато штурмовая галера пылала как костер.
Последующий допрос раненого мага, выдававшего себя за принца, показал, что вокруг Варсоврана сплетали настоящий заговор те, кто считал себя верноподданными императрицы. Горящие бамбуковые щепки были загнаны под ногти многим аристократам, внесенным в список заговорщиков благодаря показаниям тех, кого сломали раньше. Несколько десятков именитых дворян и высокопоставленных чиновников были затем казнены.
Несмотря на заключение на «Кыгаре», императрица сумела убедить некоторых дамарианских охранников передавать послания ее доверенным лицам, занимающим властные позиции. Одним из них был капитан штурмовой галеры, незаметно подошедшей к флагману. Когда император убедился, что организатор заговора не был Дэрриком, он запустил в действие экстренный план.
Маг-самозванец признался, что настоящего Дэррика обманом заманили в столицу и принц погиб во время последней огненной волны, разрушившей город. Эту интригу измыслила сама императрица. Адмирал Фортерон не сомневался, что Варсовран намерен обречь императрицу на ту же гибель, которую она уготовила их сыну, но, зная жесткий нрав повелителя, опытный военачальник предпочел оставить мнение при себе. Впервые он видел Варсоврана в глубоком и искреннем горе, и оно делало императора особенно опасным.
Какая-то могучая волшебница приняла обличье императрицы и использовала двойника Дэррика, чтобы проникнуть на наш корабль, – заявил Варсовран, обращаясь к собранию капитанов своего обширного флота. – Они надеялись войти ко мне в доверие, но двойник оказался настолько глуп, что вообразил моего сына трусом, боявшимся битвы. Когда я поразил его кинжалом, волшебница бежала к своему настоящему хозяину – бывшему королю Диомеды.
История казалась правдоподобной, многие согласно закивали головами. Фортерон постарался запомнить тех, кто с недоверием слушал императора и оставался недвижен.
– Принц Дэррик, вероятно, был убит предателями, проникшими в императорский дворец, – продолжал Варсовран. – Как мы видели, предатели сумели пробраться даже на наши боевые корабли, однако я допускаю, что многие люди были обманом вовлечены в заговор, принимая волшебницу за истинную императрицу. Не повторяйте их ошибку, императрица мертва – существует только враг, выдающий себя за нее, в расчете на поддержку ныне здравствующих королей.
– Но, ваше величество, что они собираются предпринять? – спросил Мэндэлок.
– У меня была серьезная причина прийти к Диомеде, – ответил Варсовран. – Мне было знамение богов лунных миров, и я чувствую себя обязанным подчиняться их воле. Только благодаря их указаниям все мы уцелели, когда огонь уничтожал Торею.
Он выдержал паузу, вглядываясь в лица стоявших перед ним людей.
– Полагаю, вы хотите знать мою тайну. Несколько сотен капитанов согласно кивнули.
– Со временем все станет известно. А теперь чините свои корабли, поддерживайте боевой дух и физическую форму экипажей и солдат. Это место – наш единственный дом, и мы должны защищать его.
Собрание завершилось принятием присяги на верность императору. Варсовран и Фортерон покинули зал вместе.
– Я уверен, что императрица полностью дискредитирована, – пробормотал Варсовран себе под нос.
– Никогда не думал, что она обладает такой силой магии, – признал Фортерон.
– Она покинула орден Метрологов, и в ее адрес был вынесен очень редкий смертный приговор. Именно поэтому она настаивала, чтобы я преследовал орден на протяжении всех этих лет.
– Что же она совершила, чтобы навлечь на себя такой гнев?
– Не знаю, это случилось еще до нашего брака. Судя по тому, она пыталась сделать по отношению ко мне, это было нечто очень и очень серьезное. Какая ирония судьбы. Чтобы шпионить за мной, она проникла сюда, позволив мне объявить ее самозванкой. Она управляла преданными ей дамарианцами, Фортерон, но была еще и инициированной двенадцатого уровня – даже Эйнзель достиг лишь одиннадцатого! По этим двум причинам ее всегда было трудно убить. Когда огненные круги уничтожали Торею, я надеялся, что старая карга наконец умерла. Увы она сбежала, расплатившись за свое спасение жизнью Дэррика. Но, по крайней мере, теперь я от нее освободился. Небольшая компенсация за потерю империи.
– А ваш сын?
– Ничто не сможет компенсировать его потерю.
Фортерон быстро обдумал ситуацию. Варсовран ни за что не признается, что не знал заранее, на что способны огненные круги, пока не будет проведена проба на практике.
– Сэр, вы знаете, что знаю я, – осторожно произнес он после небольшой паузы.
– Да. Ты присматривал за императрицей, но сохранил верность мне. Почему?
– Флот – вся моя жизнь; а вы – мой император.
Варсовран остановился, развернулся к Фортерону и посмотрел ему в лицо. Потом он на мгновение закрыл глаза и покачал головой.
– Если бы Дэррик был жив, я мечтал бы лишь о том, чтобы он стал похожим на тебя, – голос императора звучал искренне и печально. Потом Варсовран резко отвернулся и быстро пошел прочь.
Фортерон остался на месте, обдумывая перспективы на будущее. Истинная причина его верности заключалась в том, что Варсовран был отличным командующим, а Фортерону нравилось одерживать победы. Если бы император оказался некомпетентен, адмирал еще много лет назад нашел бы себе другого повелителя. Больше всего на свете Фортерон боялся жалкой, позорной смерти в результате бездарного решения вышестоящего идиота. Сейчас он был фаворитом императора, возможно даже наследником престола, но он ясно понимал: Варсовран намеренно и сознательно обрек на гибель в огне семьи всех, кто находился в данный момент на борту его кораблей. Может, император оказывает ему особое внимание, чтобы купить молчание? Фортерон сомневался в этом, но хороший тактик всегда должен продумывать все варианты.
Через двенадцать дней после того, как они покинули Жирональ, экипаж и пассажиры «Лунной тени» почувствовали нараставшее напряжение. Ветра и течения словно ополчились против них, а маленькое судно несло на пять человек больше, чем планировалось. Как бы тщательно Феран ни рассчитывал нормы продовольствия, какие бы ограничения ни вводил, становилось ясно, что до Гелиона запасов не хватит. Что представлялось Ферану еще худшим, так факт, что Веландер предпочла ему Банзало, и они все чаще уединялись в каюте.
Мираль вставала теперь сразу после заката, и Друскарл стоял на ночной вахте. Феран присоединился к нему после того, как небо окрасилось в яркие, вечерние тона.
– Рыбы не видно, капитан, – доложил Друскарл.
– Если бы ты был рыбой, то пошел бы в сторону Тореи? – спросил Феран.
– Поскольку я не рыба, сэр, выбирать мне не приходится. Снизу донеслось громкое хихиканье и взвизги. Звуки шли из каюты Ферана. Мужчины переглянулись.
– Ваш роман с Веландер… э-э-э… закончился? – поинтересовался Друскарл.
– Верность не более постоянна, чем флюгер.
– Банзало?
– А кто, по-твоему? Хэзлок? Банзало больше не император, но он по-прежнему регент. Вероятно, весьма незначительный регент, но тем не менее… Начните с капитана и делайте карьеру, стремитесь наверх!
– Сэр, Ларон упомянул, что ее поведение немного…
– Ларон! Да что он знает? Холодная, безжизненная рыба! Должно быть, он единственный на «Лунной тени», с которым она не флиртовала.
– Очевидно, она не проявляла интереса и ко мне, – возразил евнух.
– Дело не в этом! Я – капитан, но я вынужден спать в одном отсеке с матросами. Как я смогу поддерживать свой авторитет? У меня должна быть отдельная каюта. А у Ларона нет ни малейшего права на отдельную кабину.
– У Ларона особые потребности.
– Ларон просто валится замертво, когда восходит Мираль. Я видел это по дороге на Ларментель.
– Вступать в конфликт с Лароном – не лучшая мысль. Банзало может об этом кое-что рассказать. Кроме того, он единственный, кто знает глубоководную навигацию.
– Я тоже немного разбираюсь в глубоководной навигации. Ларон ставит под сомнение мой авторитет – и авторитет нашего регента. Его нужно ограничить, я в этом убежден. Я собираюсь сделать следующее: прикажу перенести Ларона из кабины вниз, когда взойдет Мираль, и там мы его запрем.
Феран изучал лицо Друскарла, но евнух сохранял полную невозмутимость. Оставив Друскарла у рулевого колеса, Феран спустился в трюм. Вскоре оттуда донеслись звуки расщепляемой древесины: ломали дверь маленькой кабины Ларона. А потом раздался вопль ужаса.
– Умер! – восклицал Феран. – Навигатор умер!
Примерно через час тело Ларона лежало на палубе, а вокруг собрались пассажиры и члены экипажа. Предполагалось провести службу, но она сразу переросла в спор.
– Он должен был спать не потревоженным, – бурчал Друскарл, когда тело Ларона готовили к отправке за борт. – Вы убили его, вскрыв дверь.
– Он давно уже умер, – возражал Феран. – У него нет пульса, и тело его совершенно остыло. Должно быть, он умер несколько часов назад.
– Когда он спал, его сон был на грани смерти. Любое потрясение могло оборвать тонкую нить его жизни. Он объяснил мне это, когда я впервые поднялся с ним на борт.
Банзало раздраженно фыркнул:
– Что значит еще одна смерть после того, как мы видели столько смертей?
– Смерть этого юноши лишает нас единственного квалифицированного навигатора, регент, – заметил Друскарл. – Как вы собираетесь пересечь Плацидийский океан и достичь Гелиона без его помощи?
Эта мысль не приходила в голову Банзало. Он вопросительно посмотрел на капитана.
– Я могу сделать все то же, что и Ларон, – возмутился Феран.
Он раздраженно вышагивал туда-сюда по узкой палубе, а потом, видимо, набрался смелости. Тело Ларона являлось свидетельством неправильного решения, значит, от него надо избавиться.
– Друскарл, приготовься. Надо сбросить его за борт.
Друскарл поднял тело Ларона и поднес к ограждению. Остальные склонили головы. Тогда евнух перекинул петлю через колено Ларона и начал произносить слова поминальной молитвы:
– Почему те, кто так долго плывет по водам, сохраняют страх темноты и бездонных глубин? Спи спокойно, Ларон, и восстань снова, когда отражение твоей жизни будет того заслуживать.
Потом он наклонил тело через ограждение и подтолкнул его. Раздался громкий всплеск, и тело пошло ко дну. Через двадцать минут на востоке появилась Мираль.
Ларон очнулся и обнаружил, что погружен в темную воду, а за ногу его что-то тянет вперед. Изогнувшись, он ухватился за веревку, которая соединяла его с «Лунной тенью», и стал постепенно приближаться к кораблю, подтягиваясь на руках. Противоположный конец Друскарл прикрепил к внешней скобе возле ограждения, и вскоре Ларон уже вскарабкался к самому краю и прислушался. Тишина. Он осторожно глянул через щель под ограждением. Двое из людей Банзало стояли на страже, наблюдая, не появятся ли на горизонте другие корабли. Судя по виду, они задремали. Кроме них и Друскарла, никого не было видно.
Ларон медленно перебрался через ограждение. Друскарл увидел его, но двое других оставались в полудреме, сидя спиной к Ларону. Друскарл закрепил штурвал кинжалом и шагнул вперед.
Ларон и Друскарл атаковали разом. Друскарл развернул одного из пехотинцев и ударил его в челюсть. Ларон схватил второго, привычным жестом опрокинул его навзничь и укусил. Друскарл смотрел, как Ларон поглощает кровь, испытывая смешанное чувство любопытства и отвращения. Когда тела были выброшены за борт, Друскарл и Ларон присели и заговорили шепотом.
– Должно быть; внизу все уснули, – сообщил Друскарл. – Полчаса назад я слышал хихиканье из каюты Банзало. Потом Веландер пела, а эти двое задремали. Слова ее песни были на каком-то странном языке.
– Это ее пение вызвало всеобщий сон. На тебя оно не подействовало, потому что ты не подвержен действию женских чар.
– Почему?
– Ну, в результате… некоторых модификаций. А я – потому что мертвый.
– И что теперь?
– Банзало будет спать, и она найдет себе мужчину более низкого ранга.
– Я не могу поверить, что Веландер так изменилась.
– Это не Веландер. Я присматривался к ней все это время. Она скрытная и осторожная как крыса, забравшаяся в миску кошки. Но несколько раз она прокололась. Она не знала, что мы возвращаемся на Гелион, пока на борту не оказался Банзало, она думала, что они друзья с Терикель. Кто-то овладел Веландер в руинах Ларментеля. Полагаю, это суккуб. Он заключен в сфере-оракуле этого венца.
– Как ты узнал?
– Там, в Ларментеле, Веландер перешла от жестких пуристских позиций к полной распущенности всего за несколько часов. Примерно в то же время, путешествуя сквозь сумрак, я видел душу, которую рвали на части хищные элементалы. Именно тогда я услышал, как кто-то называет мое имя. Теперь я уверен, что, не зная того, видел смерть Веландер. Все на борту, кроме нас, находятся во все более выраженном забытьи с тех пор, как Веландер вернулась из Ларментеля. Я способен распознать элементала, Друскарл. Мы оба кормимся жизненной энергией других людей, просто я делаю это более кровавым образом.
– И что теперь делать?
– Я устал от капризов и приказов дураков и идиотов. Я собираюсь плотно пообедать, а потом приму командование.
Ларон легко проскользнул на нижнюю палубу, в сторону капитанской каюты. Банзало спал в одиночестве. Ларон поел тихо, а затем ушел. Феран спал в кабине навигатора, а суккуб проводил время в темноте вместе с одним из морских пехотинцев. Другой солдат лежал в стороне. Ларон снова покормился. Тем временем суккуб оставил погрузившегося в сон мужчину и встал. В это мгновение Ларон схватил псевдо-Веландер за горло и надавил на главную артерию. Элементал беззвучно боролся, а вампир удерживал руки жертвы. Наконец женское тело обмякло. Ларон перекинул его через плечо.
Оказавшись на верхней палубе, Ларон достал кусок стекла из Ларментеля. Обращаясь к нему, он прошептал истинное имя, а потом произнес сложное заклинание. На поверхности стекла на несколько секунд вспыхнул прозрачный фиолетовый огонь, от которого стали отделяться газовые пузырьки, постепенно заполнявшие стекло. Тогда Ларон положил осколок на крышку железной шкатулки.
– Мы идем над песчаными отмелями Аркоста, – сказал Ларон, перегибаясь через ограждение. – Под килем не больше десяти футов, но этого вполне достаточно. Сворачивай паруса и бросай якорь, пока я вынесу мертвых.
Вскоре на палубе лежали три тела. Глаза элементала открылись, когда вампир привязал к ее ногам маленький мешочек с золотом.
– Друскарл, брось Банзало и его людей за борт, – приказал Ларон.
Элементал следил за тем, как одно за другим исчезали за ограждением тела. Потом Ларон поднял тело Веландер, занятое чужим духом, оскалился и заговорил:
– Взятый в плен суккуб стоит не больше, чем золото в этом мешочке, – он поднял ее над ограждением. – Я знаю, что Веландер мертва, так что судьба ее тела не имеет значения. Однако ты жив, и я приготовил амулет-якорь и ловушку. Ты можешь остаться в этом теле и утонуть. А можешь покинуть это тело и лететь в темноту океана. Кроме того, ты можешь добровольно отправиться в ловушку, где уже лежит несколько амулетов-якорей. Думай быстро.
Глаза элементала засверкали, голова энергично дернулась. Без лишних слов Ларон отпустил элементала. Тело Веландер шлепнулось в воду с громким плеском и скрылось в глубине. Ларон начал считать, сидя на скамье и наблюдая за фиолетовыми пузырьками, передвигающимися внутри стекла. В трюме раздались мужские голоса, и Друскарл закрыл люк. Ларон дошел до цифры 127.
Элементал стойко держался, считая все происходящее уловкой. Когда легкие его тела уже разрывались от боли, суккуб попытался покинуть оболочку, но не мог произнести слова заклятия. Он хлебнул воды, мучительно пытаясь выдохнуть и спастись. Тело Веландер умирало. Ясность и спокойствие пришли на смену страху, а затем жизненные силы истощились настолько, что элементал смог свободно покинуть тело. В эфирном мире перед ним открылся световой колодец, увенчанный фиолетовой сферой, как и говорил Ларон, а еще выше находился окуляр. Ларон спокойно наблюдал за куском стекла, лежавшим на железной шкатулке. Друскарл сидел неподалеку и чистил ногти острием ножа. Если бы они заглянули в окуляр, перед ними открылась бы лишь темнота. У суккуба и в самом деле не было выбора, и в своем отчаянии элементал не заметил другой источник света – тонкую, подобную паутинке нить и исходящее от нее призрачное сияние.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71