– Идет, – уверенно кивнул Норриэйв, на которого произвела сильное впечатление щедрость предложения.
– Когда будет закончен ремонт?
– Осталось только кренгование и всякие мелочи.
– А корпус? Как насчет течи?
– Я все очень тщательно проверил. Мне кажется, Ларон организовал эту течь с помощью эдакого маленького заклинания, а в порту его снял.
На мгновение Терикель задохнулась от гнева. Напряжение отразилось на ее лице. Но потом она не выдержала и взорвалась:
– Маленький засранец! Я ему яйца отрежу и подам на серебряной тарелке!
– Вообще-то я заказал маринованную баранину и бисквиты, – невозмутимо заметил Норриэйв.
– Пронырливый червяк! Чтобы ему в ад провалиться до самого дна! Ровал, найди пару матросов. Мы отплываем сейчас! Капитан, что еще нам нужно, чтобы срочно выйти в море?
– Только провизия.
– К черту провизию! Саргол в нескольких днях пути к югу, а я купила корзину хлеба, вино, копченые колбасы на рынке. Дней пять мы на этом протянем.
– Но…
– Я настаиваю! Я священница ордена Метрологов в городе, контролируемом Варсовраном, и у меня достаточно золота, чтобы купить глубоководное торговое судно. Так что я чувствую себя исключительно уязвимой, Норриэйв. И я хочу убраться отсюда немедленно!
– Никто не знает про золото.
– Феран знает.
– Он никому не скажет.
– Прости мою недоверчивость. Не забывай: ты получишь полный трюм груза плюс половину его стоимости наличными в счет дороги до Скалтикара. Так что скажешь?
Норриэйв пожал плечами и широко развел руками:
– Что я могу сказать? Добро пожаловать на борт!
И тут до них донеслось отдаленное, нестройное пение.
– Похоже, это мой экипаж, – сказал Норриэйв.
– И поют, естественно, о выпивке, – фыркнула Терикель.
– Ты слишком сурова, Достопочтенная Терикель.
– Когда они придут в форму и смогут заняться делом?
– Кто знает, но пока они нам не очень нужны.
– А это разумно?
– Это обычная практика: едва ли можно нанять на всем Плацидийском океане хоть каких-нибудь матросов, не напоив их вдрызг и в таком виде не заманив на борт.
– Отлично, но Ровал захочет сейчас вернуться в Диомеду – не завершенные дела, вероятно… О да, вот твоя лицензия и документ на владение кораблем.
Она передала Норриэйву два свитка. Через час они уже выходили в море, уверенно направляясь на юг. Хэзлок и Д'Атро спали как убитые в трюме, Норриэйв стоял за штурвалом, а Терикель снова пересчитывала золото.

Глава 6
ПУТЕШЕСТВИЕ В СЕВЕРНЫЙ СКАЛТИКАР

Через час после того, как Мираль скрылась за холмами, окружавшими равнину, на которой была выстроена Диомеда, Феран вошел в таверну «Янтарь». Он сел за свободный стол, наслаждаясь уединением не меньше, чем запахом и вкусом еды, особенно приятными после недели на отсыревших корабельных сухарях и случайно пойманной рыбе. Пол под ногами не качался, стены не скрипели от ветра, а приказы, которые он отдавал, касались лишь выбора блюд и напитков. Две циновки из высушенных водорослей, составлявшие стены зала, были закатаны наверх, открывая доступ вечернему бризу. Богатые телесами виндиканские девицы в простых, но элегантных оранжевых платьях скользили между столами, ловко удерживая на весу подносы, нагруженные тарелками и тяжелыми кружками. Феран заказал кубок вина и медленно осушил его.
Ему нужно было о многом подумать. Он побывал в самом сердце мертвого континента, обнаружил, что самое ужасное, невообразимое оружие снова оказалось в руках хитрого и властного маньяка. А еще узнал, что Ларон вновь стал смертным, а тело его ослабело.
Кто-то склонился над его столом:
– Вот сидит человек, голова которого забита мертвыми, стеклянными городами и флотом из мачт без кораблей.
Феран поднял голову и увидел Друскарла.
– Вовсе нет, но не важно, садись, – он жестом пригласил евнуха занять один из кособоких, скрипучих стульев.
– Итак, ты жив.
– А ты не на Гелионе.
– Как и ты.
– Очень смелое наблюдение.
– С Девять все в порядке?
– Как никогда раньше. Она в безопасности, под присмотром, занята честной работой. Ходят слухи, что Ларон был казнен на Гелионе как священник-Метролог, а затем его вернули к жизни с помощью Серебряной смерти.
– Именно так.
– Как это случилось?
– Я видел все своими глазами, но с расстояния. Чтобы успешно функционировать, Серебряной смерти необходимо здоровое тело. Поэтому пришлось исцелить Ларона от смерти.
– Однако. Сначала эта штука убивает целый континент, а потом исцеляет от смерти. А как насчет Тореи? Может, ее тоже вернут к жизни?
– Сомневаюсь.
– Но почему Ларон? Варсовран знал, что он был вампиром?
– Нет. Он просто нашел человека с перстнем ордена Метрологов на пальце. Варсоврану нужен был кто-нибудь для публичной казни, а никого другого под рукой не оказалось.
– И что, в сумятице никто не удосужился проверить его личность?
– Во время войны сумятица – вещь обычная. Варсовран ударил его топором в грудь, не зная, что маленький лгун уже давно мертв и рана для него ничего не значит. Затем на него надели Серебряную смерть. Когда Варсовран запустил свое магическое оружие, рана Ларона исчезла, он смог подняться с земли и заговорить. Никто, кроме меня, не заметил, что он в сознании, хотя Мираль уже скрылась за горизонтом. Серебряная смерть вернула его к жизни. У него теплая кровь, он засыпает и пробуждается по собственной воле, но осталась едва ли десятая часть прежней силы.
Друскарл откинулся назад и скрестил руки на груди, размышляя над рассказом Ферана. Будущее вдруг показалось ему довольно радужным.
– Как ему удалось сбежать?
– Начнем с того, что я хороший пловец.
– То есть ты доплыл до места, где затонула «Лунная тень», когда солнце зашло, а отлив достиг максимальной точки. Кто был с тобой?
– Норриэйв, Хэзлок, Д'Атро. Эти трое уцелели. Хейндер и Марток были убиты во время нападения эскадры Варсоврана.
– И почему ты теперь оказался в твердыни Варсоврана?
– Вероятно, именно сюда привезут Серебряную смерть.
– Отобрать у Варсоврана это оружие не легче, чем заново приделать мне яйца.
– После стольких лет в уксусе, боюсь, их не стоит присоединять к живому телу. И все же… все же есть способ завладеть Серебряной смертью. Если бы мы смогли действовать быстрее, то опередили бы его в Ларментеле. Нам еще может представиться такая возможность.
– На Гелионе?
– Здесь. Огромная армия северных королевств Акремы уже в пути, скорее всего, она появится под стенами Диомеды к концу следующего месяца, – Феран указал рукой на гавань. – Если Варсовран использует Серебряную смерть, чтобы сокрушить мятежный дворец на островке, командующие и короли, возглавляющие коалиционные войска, почти наверняка скажут: «Извините, ошибочка вышла» – и поспешат по домам. Именно тогда и появится шанс первыми добраться до Серебряной смерти.
– Но Варсовран и его люди так густо нашпигуют тебя стрелами, что едва ли кому-то удастся отличить тебя от огромного морского ежа.
– Нет. Не думаю. Мне довелось наблюдать за Серебряной смертью на Гелионе. Она защищает себя и своего повелителя, целая армия не сумеет убить Варсоврана, пока рядом с ним стоит эта штука. Но чтобы создать огненные круги, оружие должно покинуть тело, в которое оно входит. В этом его уязвимое место, вот что дает надежду. Ты заинтересован в том, чтобы мне помочь?
– Не исключено, – ответил Друскарл, пристально глядя на Ферана.
Когда евнух покинул таверну, он еще раз взглянул на восток, где за горизонтом лежал Гелион. Серебряная смерть опять могла оказаться в пределах досягаемости.
Небо было затянуто облаками, скрывавшими Мираль, а Ларон лежал, раскинув руки, прямо на мостовой. Он знал, что у него совсем мало времени, но боль, скрутившая тело, заполнила и его мысли. Вниз по улочке сгорбившийся человек пересчитывал монеты в свете фонаря. Юноша пополз. Примерно в метре он нашел свой опустевший кошелек. Внутри остался лишь кусок стекла – обломок из руин Ларментеля. Ларон его подобрал и пополз дальше.
Потом он уткнулся в закругленную деревянную поверхность. Вокруг лежали и стояли бочки: разбитые и уже починенные. Бочки. Его пальца лихорадочно ощупывали и простукивали эти огромные емкости. Он отчаивался и в то же время надеялся, что боги подлунного мира все же улыбнутся ему. И он нашел! Бочка, днище которой выбито и брошено внутрь. Он заполз в нее и сумел поставить вертикально.
Шаги приближались.
– Эй, где ты там? Тебе больно? Ничего, сейчас я с этим покончу.
Теперь среди бочек рыскал уже другой человек, охотник. Он толкнул бочку, в которой находился Ларон, и двинулся дальше, пиная валявшиеся повсюду обломки.
– Выходи, а то хуже будет, – теперь в голосе звучала неуверенность.
Ларон затаил дыхание. Когда этому типу надоест искать? Через час? Через два? Или он будет бродить тут всю ночь? В конце-то концов, он получил золото…
Внезапно раздались глухие удары. Его преследователь обнаружил дверь. Если есть бочки, значит, поблизости должен находиться подвал – винный погреб.
– Как же ты туда забрался? – рычал бандит. – Если какой-то жалкий сопляк сумел попасть внутрь, то я и подавно смогу. – Удары становились все сильнее. – Открывай, говорю! – Он постепенно впадал в раж. – Открывай! Ты у меня еще пожалеешь!
Яростный грохот ударов и проклятий вдруг прекратился, прокатившись эхом по узкой улочке. А потом раздались другие голоса, кто-то ударил в гонг. Топот множества ног, крики, мелькание факельных огней, затем тишина. Ларон толкнул бочку и на четвереньках выбрался наружу, медленно распрямился и осторожно двинулся прочь. Он держался в тени домов. Владельцы винного погреба уже возвращались, поднимая над головой факелы.
– Помогите, во имя богов, – взмолился Ларон. – Умоляю, помогите мне.
Но на него не обращали внимания. С трудом передвигая ноги, он кое-как добрался до конца улицы. Впереди журчал единственный на всем плацидийском побережье фонтан, Ларон на мгновение опустил голову в воду, сделал несколько жадных, больших глотков, смыл кровь. Потом вновь заставил себя идти в надежде, что за ним больше никто не следит.
Вскоре после полуночи Ларон нашел наконец академию прикладной магии. В свете восходящей Мираль юноша видел дверь из моренного в соленой воде корабельного дерева, стену из крошившихся кирпичей и два здания по бокам: магазин травника и «Услуги мадам Лорики». На двери была выжжена надпись, состоящая из двух слов: ИВЕНДЕЛЬ и АКАДЕМИЯ.
Не было ни ручки, ни щеколды, ни дверного молотка. Ларон постучал. Никакого ответа. Он снова постучал. Опять безрезультатно. Около минуты он сосредоточенно изучал дверь. Изнутри ее охраняло не слишком сложное заклятие. Ларон сел и прислонился спиной к деревянной створке, обдумывая возможные действия и накопившиеся факты. Потом он медленно встал, преодолевая сопротивление тела, и направился в магазин травника. Там он двенадцать раз стукнул в дверь.
– Пошел прочь, ублюдок! – проревел кто-то из соседнего здания.
Ларон вернулся на прежнее место и торжествующе поднял кулак. Звук доносился из-за двери академии. Значит, вход охраняет заклятие-прикрытие. Он побрел по улице, подбирая щепки, затем свалил их перед входом в академию. Достал кремень и высек искры, воспользовавшись для растопки пучком соломы, брошенным на кучу деревяшек. Огонь вспыхнул мгновенно. Ларон отступил. В следующее мгновение пронзительный вопль заполнил все вокруг – магический страж, настроенный на защиту обитателей дома, проигрывал битву, пытаясь погасить пламя. После бесплодных усилий прикрытие просто рассыпалось, и заклятье исчезло. Несколько мгновений спустя кто-то отодвинул засов, и дверь приоткрылась. Аморфная фигура появилась в проеме, человек воскликнул: «Воды!» – и исчез внутри здания. Ларон проник в академию.
В это время в холле появились трое с ведрами, они спешили потушить огонь. Затем они вымели угли и почерневшие щепки подальше от порога и вернулись в дом, плотно закрыв дверь. Когда они наложили новое заклятие, запечатывающее вход, появился еще один обитатель дома с лампой в руках. Это была женщина в шелковом кафтане.
– Какой-то идиот разжег огонь прямо под дверью, ректор, – объяснил один из тех, кто тушил пожар.
– Он разрушил прежнего стража, – добавил другой.
– Но теперь огонь погасили, и новое заклятие наложено, – доложил третий.
– И все это – моих рук дело, ректор, – объявил Ларон, выходя из темного угла.
Три студента резко развернулись и охнули от удивления, а затем наперебой бросились твердить заклинания. Они были готовы в любой момент бросить в противника огонь, который возник у них в руках. Женщина оставалась неподвижна.
– Очевидно, ты не вор. Иначе ты бы сейчас стремился укрыться в глубине дома, и там тебя схватил бы другой магический страж, – сказала Ивендель. – Кто ты?
– Меня зовут Ларон Алисиалар. Я нахожусь под покровительством леди Уэнсомер.
Ларон заметил, что Ивендель вздрогнула, услышав имя леди.
– У тебя есть свиток с рекомендациями?
– Отведи меня завтра утром к ней на виллу, и там его получишь.
– Хорошо, Ларон Алисиалар, но почему ты не подождал до утра?
Ларон показал покрытые синяками и ссадинами руки. Студенты отступили на шаг, все еще удерживая в ладонях клубки огня. Ивендель протянула Ларону лампу, он поднес ее к лицу: один глаз заплыл, кожа вокруг почернела, губа была разбита, на щеках и нижней челюсти темнели синяки.
– Меня ограбили и избили. Бандит думал, что я потерял сознание, опустошил мой кошелек и ушел. Я добрался сюда, зная, где найти госпожу Ивендель, но не леди Уэнсомер.
Ректор забрала лампу.
– Я дам тебе убежище до утра, но без золота ты в городе не проживешь.
– Я сказал лишь, что он опустошил мой кошелек, – пояснил Ларон. – Я обменял один золотой на серебро, чтобы наполнить кошелек. Остальное золото у меня в ботинках.
– Понятно, – Ивендель постукивала в задумчивости носком башмака по каменному полу. – Наши обычные тесты на изобретательность и хитрость, похоже, тебе не нужны, Ларон Алисиалар. Джаррис, помоги ему помыться, наложи заклятие на его золото и покажи, где он может лечь спать. Завтрак через полчаса после рассвета, Ларон, а после тебя проводят на виллу леди Уэнсомер. Возвращайся с ее рекомендациями, и ты сможешь посещать мои занятия. А вы, остальные, марш в постель.
Ларон позавтракал с другими студентами. В академии учились и юноши, и девушки, что было весьма необычно, если не уникально. Конечно, спальни у студентов были раздельными. Большинство студентов просто игнорировало Ларона. Он был маленького роста и выглядел слишком юным, чтобы заинтересовать девушек. Кроме того, все привыкли, что в академии часто появляются новички, которые исчезали после первых двух-трех дней и уже не возвращались. Госпожа Ивендель славилась как высокими стандартами обучения, так и высокой платой.
Ларон заметил, что на крышку стола упали тени. За его спиной стояли три юноши из Акремы и один из Виндика.
– Это еще кто? – спросил самый высокий и мрачный парень.
– Скалтикарец, – ответил другой.
– Ты знаешь его, Старракин? – житель Акремы обратился к юноше из Виндика.
Старракин подался вперед и вылил кружку виноградного сока на колени Ларону.
– Может, если получше поливать, он немного подрастет, – заявил он с ухмылкой.
Ларон, обернувшись, следил, как они удалялись. Глаза его неотрывно смотрели на шею Старракина, а язык невольно искал несуществующие клыки. Как жаль, что он жив и настолько беззащитен. Лучше бы ему оставаться вампиром.
Академия напоминала лабиринт, прорытый червями-древоточцами в причудливой мебели: невидимый снаружи, со множеством выходов и пересечений. Насколько Ларон мог судить по слабому шуму улицы, академия занимала несколько зданий, протянувшихся на два-три квартала и соединенных подземными переходами, тайными дверями в стенах и запутанными коридорами.
Ларон зажмурился от яркого света, когда вместе с одним из студентов-новичков оказался на улице. Они прошли к вилле леди Уэнсомер. Он уже сомневался: а нужны ли ему рекомендации в академию или стоит подыскать нечто менее отвратительное?
Сайрет встала, когда рассвет еще не стер ночные звезды. Священники сарголанской миссии распевали песнопения в храме по соседству. Она разбудила Девять, женщины умылись, поели, вознесли молитву Судьбе, проветрили постели. Затем Сайрет надела свободного кроя шелковые брюки, перетянула их под коленями и в талии, через голову натянула блузу из шелка-сырца, плотно облегавшую грудь, взмахнула широкими, развевающимися рукавами.
Она начала цикл упражнений по растяжке корпуса и конечностей, а Девять повторяла ее движения. После того как руки и ноги девушки разогрелись, Сайрет взялась учить ее базовым танцевальным движениям. Несмотря на то что она провела в теле Веландер уже несколько недель, девушка оставалась скованной и неуклюжей. Девять едва успела освоиться с корабельной качкой и стабильная, твердая суша оказалась для нее настоящим потрясением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71