Однако не только Штерну, но и напрямую наркому Ворошилову, а фактически Сталину, без которого, понятное дело, никакое принципиальное решение, связанное с халхингольским конфликтом, не принималось. Точно также у немцев под Сталинградом командующий окруженной 6-й армией Фридрих Паулюс был подчинен не только командующему группой армий «Дон» Эриху фон Манштейну (с которым Жукову не раз довелось сойтись на поле боя), но и напрямую Гитлеру, занимавшему по совместительству должность главкома сухопутных войск. Ничего хорошего из двойного подчинения не вышло ни под Халхин-Голом, ни под Сталинградом. Советские войска не смогли полностью разгромить 6-ю японскую армию, а немцы не смогли организовать прорыв из кольца своей армии тогда, когда он еще был возможен. Наверное, Штерн не настаивал на своем предложении более основательно организовать окружение японцев, потому что знал: Жуков все равно обратится с протестом к Ворошилову, а тот, зная мнение Сталина, предпочтет закончить сражение побыстрее, не считаясь с потерями.
Кто же именно предложил идею окружения японцев между реками Халхин-Гол и Хайластын-Гол – Жуков или Штерн? В разное время на этот вопрос официальная советская пресса отвечала по-разному. 30 августа 1939 года в органе Наркомата Обороны газете «Красная Звезда» были опубликованы указы о присвоении Штерну, Жукову и другим командирам и красноармейцам звания Героя Советского Союза (всего 31 человек) и о награждении большой группы сражавшихся на Халхин-Голе орденами и медалями. В передовице, озаглавленной шаблонно: «Мужество и героизм», утверждалось: «В списке Героев Советского Союза заслуженно красуется имя командарма 2-го ранга Г.М. Штерна. Выдающийся военачальник, талантливый ученик тов. Ворошилова, руководитель боев у озера Хасан, Григорий Михайлович Штерн блестяще выполнил боевое задание. Один из замечательных военных деятелей нашей партии, член ее Центрального Комитета – он являет собой образец мужественного большевика, боевого руководителя войск.
Любовь и восхищение вызывает имя заслуженного командира Героя Советского Союза комкора Г.К. Жукова. Прекрасный организатор, человек несгибаемой воли и безмерной отваги, он сумел спаять воедино людей, призванных выполнять боевые задания правительства».
Здесь Штерн стоит на первом месте, как ему и полагалось по должности и званию. Командующий Фронтовой группой – единственный, кто в передовице назван полностью, по имени и отчеству. Теперь уже Штерн объявлен руководителем операции у озера Хасан, поскольку имя забитого в подвалах НКВД маршала Блюхера вычеркнуто из истории Красной Армии. Все неудачи в боях за сопки Заозерная и Безымянная списаны на покойного Василия Константиновича, все заслуги в изгнании оттуда японцев отданы еще живому Штерну, к которому, впрочем, скоро Фортуна тоже повернется спиной. Но пока Григорий Михайлович на коне. Он – «талантливый ученик» наркома Ворошилова, «блестяще выполнивший» боевое задание по разгрому японцев, образцово руководивший действиями советских войск. Жуков же назван просто «заслуженным командиром», хотя и вызывающим «любовь и восхищение». Он – лишь исполнитель, волевой и отважный организатор выполнения заданий, полученных от Штерна.
Данную статью можно прочитать и так: замысел операции – Штерна, ее проведение – заслуга Жукова. Кстати, слова о любви к Жукову со стороны войск, вероятно, недалеки от истины. Ведь вымещал свой гнев Георгий Константинович не на рядовых красноармейцах, а на командирах: капитанам и майорам грозил расстрелом после короткого трибунальского суда. Солдатская масса на себе тяжесть жуковсквй руки непосредственно не ощущала, а если Георгий Константинович смещал толковых, но непопулярных командиров, то их подчиненные могли такое только приветствовать Гибель же товарищей от японских пуль и снарядов они никак не связывали с жуковскими методами ведения борьбы. Насчет же воли передовица «Красной Звезды» определила очень точно: волевые качества у Жукова были выдающиеся.
Звезда Штерна очень быстро закатилась Не оправдал он своей фамилии, которая в переводе с немецкого и значит «звезда». Григория Михайловича отправили на войну с Финляндией командовать 8-й армией, наступавшей севернее Ладожского озера. «На той войне незнаменитой» Красная Армия славы не стяжала. Если основные силы, наступавшие на Карельском перешейке против знаменитой линии Маннергейма, хотя бы формально, достигли успеха: ценой больших потерь преодолели в конце концов финские укрепления, то армия Штерна проиграла финнам по всем статьям, вчистую. Две дивизии и одна бригада попали в окружение. Одной из дивизий, 168-й, удалось продержаться в котле вплоть до прекращения боевых действий, хотя и ценой потери больше половины личного состава убитыми, ранеными и пленными. Зато другая дивизия, 18-я, и 34-я легкая танковая бригада были почти полностью уничтожены. После этой неудачи Сталин охладел к Штерну. В июне 1940 года, когда в Красной Армии ввели генеральские звания, Григорий Михайлович еще успел стать генерал-полковником. Большинство командармов 2-го ранга тогда были аттестованы генерал-полковниками, так что Штерну вроде бы не должно было быть обидно. Но тем же указом его бывшего подчиненного Жукова из комкоров произвели сразу в генералы армии, и он навсегда обогнал в чинах своего бывшего начальника. Штерн же, на Халхин-Голе считавшийся победителем японцев № 1 (Жуков тогда был только № 2), в следующий чин, в отличие от Георгия Константиновича, произведен не был. Тут сказалась не только финская неудача Штерна, но и смещение с поста наркома обороны его покровителя Ворошилова, чьим «талантливым учеником» был Григорий Михайлович.
5 июня 1940 года, в связи с началом публикации указов от 4 июня о присвоении генеральских званий высшему начальствующему составу Красной Армии и Военно-Морского Флота (публикация продолжалась ежедневно аж до 14 июня), в «Красной Звезде» появилась передовица «Велики их заслуги перед Родиной». О четырех– и пятизвездочных генералах там говорилось следующее: «Звания генерала армии удостоены три славных командира: Герой Советского Союза Г.К. Жуков, Герой Советского Союза К.А. Мерецков и И.В. Тюленев. Генерал армии Г.К. Жуков – участник гражданской войны, кадровый командир, последовательно прошедший ряд старших и высших должностей, обладающий широким оперативным кругозором. Когда 23-я японская дивизия генерала Камацубары переправилась через реку к горе Баин-Цаган, пытаясь углубиться на территорию дружественной нам Монгольской Народной Республики, она была разгромлена советскими танковыми частями. Здесь по замыслу тов. Жукова впервые самостоятельно действовали на поле боя крупные танковые массы. „Баин-Цаганское побоище“ – под этим именем вошел в историю разгром японской дивизии. Генерал армии Жуков разработал и блестяще провел операцию полного окружения и окончательного уничтожения 6-й японской армии, вторгнувшейся в пределы МНР.
Генерал армии К.А. Мерецков имеет за своими плечами огромный опыт командной работы в армии, опыт современной войны. Он принимал руководящее участие в прорыве линии Маннергейма. Генерал армии И.В. Тюленев – один из плеяды славных командиров Первой Конной армии, герой гражданской войны, участник освободительного похода в Западную Украину, опытнейший руководитель войск.
Среди генерал-полковников мы находим имена заслуженных высших командиров, популярных в стране и Красной Армии, – И.Р. Апанасенко, О.И. Городовикова, А.Д. Локтионова, Г.М. Штерна. Звание генерал-полковника танковых войск присвоено Герою Советского Союза Д.Г Павлову. Генерал-полковники артиллерии Н.Н Воронов и В.Д, Грендаль широко известны армии как замечательные артиллеристы, боевые организаторы этого важнейшего в современной войне роде войск»
Ощутили ли читатели всю разницу между Жуковым и Штерном в этой передовице? Теперь Георгий Константинович безусловно на первом месте и по чину, и по должности. Да и среди других генералов армии он явно имеет первенство. Именно Жукову дана самая подробная и наиболее хвалебная характеристика. Но что еще важнее – победа на Халхин-Голе целиком приписывается ему одному. Штерн уже как бы не имеет к ней никакого отношения. Хуже того. Среди всех генералов армии и генерал-полковников только у Григория Михайловича забыли упомянуть наличие звания Героя Советского Союза. Это – признак грозный. Такие вещи в центральном органе Наркомата обороны случайными не бывают. В принципе это предвещало беду. Если бы Григорий Михайлович это почувствовал, то мог быть уверен, что скоро разделит судьбу Тухачевского и Блюхера. Возможно, ему стоило бы последовать примеру бывшего начальника Дальневосточного управления НКВД Генриха Самойловича Люшкова, который в июне 1938 года перед лицом ожидавшегося ареста предпочел бежать в Маньчжоу-Го, а оттуда в Японию Дальнейшая судьба Люшкова неясна. После Второй мировой войны несколько бывших офицеров японской разведки утверждали в ряде интервью, что в последние месяцы войны Люшков был переправлен в Маньчжурию и там в августе 1945 года по приказу командования застрелен одним из офицеров, чтобы не допустить его попадания в советский плен. Однако до сих пор не опубликовано ни одного документа, подтверждающего факт расстрела чекиста-перебежчика или хотя бы его пребывание в Маньчжурии в августе 45-го. Рассказы же японских офицеров о его гибели напоминают легенды. Нельзя исключить, что в действительности Люшков смог сдаться в Японии американским войскам, и позднее ЦРУ скрывало его в США под чужим именем как ценного информатора о Советском Союзе.

.
Судьба вскоре вновь забросила Штерна на Дальний Восток. Стань он невозвращенцем, сохранил бы жизнь, избежал бы пыток и унижений. Но Григорий Михайлович, вероятно, до самого последнего момента не догадывался об уготованной ему печальной участи.
Штерну еще раз капитально не повезло, последний раз в жизни. После Финляндии он опять командовал Дальневосточным фронтом, где войны в тот момент не ожидалось. А в апреле 1941 года был назначен начальником недавно образованного Главного Управления ПВО. На беду Григорию Михайловичу 15 мая 1941 г. немецкий транспортный самолет Ю-52, не замеченный советскими постами ПВО, совершил перелет по маршруту Белосток-Минск-Смоленск-Москва, приземлившись на московском аэродроме. За тот месяц, что Штерн возглавлял ПВО, он при всем желании не мог успеть изжить кардинальные пороки советской системы противовоздушной обороны. Она оставалась очень слабой еще очень долго, вплоть до начала 60-х годов, когда получала на вооружение ракетные комплексы. Но т. Сталину надо было найти козлов отпущения. Был сфабрикован «заговор авиаторов», в связи с чем арестовали ряд генералов, связанных с авиацией, в том числе и Штерна, а также наркома вооружений Б.Л. Ванникова и «принимавшего руководящее участие в прорыве линии Маннергейма» К.А. Мерецкова, никакого отношения к авиации не имевших, Григория Михайловича взяли 7 июня 1941 года с санкции первого заместителя наркома обороны маршала Буденного. 27 июня Штерн не выдержал истязаний и признал, что еще с 1931 года был участником военного заговора и немецким агентом. Однако в конце протокола допроса дописал: «Все вышеизложенное я действительно показывал на допросе, но все это не соответствует действительности и мною надумано, так как никогда в действительности врагом, шпионом и заговорщиком я не был». 28 октября 1941 года, когда немцы шли на Москву, а Жуков был послан на Западный фронт спасать положение, Штерна расстреляли в тогдашней «временной столице» Куйбышеве.
Представим себе, что по воле случая не Штерна, а Жукова послали бы на финскую войну. Финская армия – не японская армия. Это были очень хорошие войска западного, не восточного типа. Там каждый солдат знал свой маневр, а офицеры и генералы воевали тактически грамотно, были самостоятельны в принятии решений, заботились о сбережении солдатских жизней, а если рисковали, то обдуманно и расчетливо. Кроме того, местность в Финляндии затрудняла применение танков, особенно в лесах и болотах вокруг Ладоги. Мощные укрепления также не позволяли развернуться танковым и механизированным соединениям. Финские солдаты были прирожденными лыжниками, а у красноармейцев лыжная подготовка хромала на обе ноги. Именно успешные действия лыжных подразделений позволили финнам окружить в районе севернее Ладожского озера соединения 8-й и 9-й советских армий. Те пороки Красной Армии, которые не сумели в полной мере использовать японцы на Халхин-Голе, были полностью учтены финским командованием. И маленькая Финляндия смогла не только устоять против советского колосса, но и нанести Красной Армии огромные потери, не менее чем в 6 раз превосходящие потери финских вооруженных сил. Убитыми и умершими от ран финны потеряли 23,5 тысячи человек, пленными – 876. Число погибших в Красной Армии составило, согласно проведенному в конце 40-х – начале 50-х годов поименному учету безвозвратных потерь, 131,5 тысяч человек, а пленных финны захватили около 6 тысяч. Фактически же число убитых в Красной Армии было значительно больше – 10 лет спустя поименно учесть всех погибших не было никакой возможности. Может быть, финский главнокомандующий маршал Маннергейм нисколько не преувеличивал, когда писал в своем последнем приказе по итогам «зимней войны», обращаясь к своим солдатам и офицерам: «Более 15 тысяч из вас, кто вышел на поле боя, никогда не увидят снова своих очагов, а сколь многие из вас навсегда потеряли способность к труду! Но вы также нанесли врагам тяжелые удары, и, если 200 тысяч из них лежат в снежных сугробах и смотрят невидящими глазами в наше хмурое небо, в том нет вашей вины». За агрессию против Финляндии плохо подготовленная к современной войне Красная Армия заплатила страшную цену.
Жуков, командуй он одной из армий на финском фронте, ничего не смог бы изменить. Может быть, только увеличил бы советские потери, руководствуясь принципом, что если сегодня не пойти на крупные жертвы, завтра они будут еще больше. И жуковская звезда закатилась бы так же, как и звезда Штерна. А если бы Георгия Константиновича назначили начальником ПВО, то ему бы, а не Штерну, пришлось отдуваться за пропущенный к Москве «юнкерс». И сфабриковали бы тогда, возможно, люди Берии не «заговор авиаторов», а «заговор кавалеристов». Впрочем, и Штерн, пока не стал начальником Главного управления ПВО, ни с авиацией, ни с противовоздушной обороной дела не имел. Ворошилов, Тимошенко и Буденный, как люди, особо близкие Сталину, не пострадали бы, а нескольких генералов-кавалеристов рангом пониже, включая Жукова, вполне могли расстрелять, как расстреляли Штерна, Смушкевича, Рычагова и других авиационных генералов в октябре 41-го.
Георгий Константинович о финской войне знал только понаслышке. Реального масштаба поражения советских войск не представлял и пребывал в уверенности, что Красная Армия по-прежнему сильнее всех своих потенциальных врагов. Неудачи в «зимней войне» Жуков объяснял особенностями местности, неудобной для наступления, и ошибками конкретных командиров, не ему чета. На фоне понесенных в Финляндии поражений халхингольская победа засверкала еще ярче, а поскольку репутация Штерна была подорвана, Сталин и руководители наркомата обороны именно Жукова считали теперь единоличным победителем японцев. Ему, а не Штерну была доверена честь описать ход операции в прославлявшем успехи Красной Армии и предназначенном для широких кругов читателей сборнике «Бои у Халхин-Гола», выпущенном Воениздатом в 1940 году.
Отправившись на Халхин-Гол, Георгий Константинович не забывал о семье и родственниках. М.М. Пилихин приводит письмо брата из Монголии, отправленное 31 октября 1939 года:

«Миша, шлю тебе привет, очевидно, я буду через месяц-полтора в Москве, тогда обо всем поговорим, а сейчас скажу пару слов. Провел войну, кажется, неплохо. Сам здоров, сейчас налаживаю дела, так как за войну кое-что подразболталось. Посылаю тебе подарок, который я получил от наркома: костюм… если будет тебе коротковат, попробуй его переделать. Жму руку, Георгий. Поцелуй за меня Клавдию Ильиничну и Риточку». Обещание прислать подарки Жуков, таким образом, выполнил. Его адъютант М.Ф. Воротников вспоминал, как доставил гостинцы в Москву: «В первых числах ноября 1939 года, находясь в Улан-Баторе, Георгий Константинович командировал меня в Москву с наградными материалами… Провожая, Жуков наказал: „Зайдите сразу к моему двоюродному брату, Михаилу Пилихину, передайте вот этот чемодан и письмо. Живет он недалеко от Центрального телеграфа, в Брюсовском переулке, 21. Скажите, что непременно приеду с подарками, как обещал А вот эту записку отдайте директору Центрального Военторга“
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90