- Ах, - восторженно заметил Гарт, - груди твои все так же вздрагивают, когда ты сердишься. Только не вырывайся, Элиза, а то я никогда не закончу. Этот цвет тебе идет. Я подарю тебе колье из бриллиантов и аметистов к этому платью. Да, у Лафита и вправду есть вкус. Должен признать за ним это достоинство. Вкус к вещам, к женщинам…
- Можешь приберечь свои аметисты для себя, - сказала я ледяным тоном. - Мне они ни к чему. А что касается платья, так я купила его сама и платила за него из своих денег. Лафит не покупал мои…
Я прикусила губу. Зачем я так веду себя с ним? Зачем показываю, насколько сильно он меня сердит? Ну почему я всегда попадаюсь на его удочку?
- Замечательно, - одобрительно отозвался Гарт. - Мне нравятся девушки, которые сами строят свою жизнь.
Итак, застегнул.
Я надела бриллиантовое ожерелье, накинула на плечи розовую шелковую шаль и взяла веер из слоновой кости.
Проскользнув мимо Гарта, я уже собралась было выйти, но он преградил мне путь.
- Мы должны поговорить, - сказал Гарт, положив руку на дверную ручку.
- Я не собираюсь с тобой обедать, - проинформировала я Гарта. - А что касается разговора…
Я заметила предательскую дрожь в собственном голосе и, сделав над собой усилие, добавила:
- Нам не о чем говорить, сударь. Позвольте мне пройти.
- Ты повзрослела, Элиза, - протянул он. - В прежние времена ты в гневе швыряла вазы мне в голову. Должен поздравить вас, мадам, с обретением степенности.
- Мне нет дела до твоих похвал, - сказала я размеренно-четко. - Мне нет дела ни до тебя, ни до твоего отношения ко мне.
- И даже до моей жены?
Холод пробежал у меня по спине. Соленые слезы защипали веки.
- Зачем ты привез меня сюда, Гарт? - спросила я хрипло. - Чтобы мучить меня? Неужели тебе все мало? Ты хочешь наказать меня? За что? За то, что я выжила в этом аду? Зачем, зачем ты вновь вошел в мою жизнь? Почему британцы не убили тебя?
Гарт криво усмехнулся.
- Они пытались, но я еще не готов был умереть. Ну из-за чего ты так расстроена, Элиза? Я всего лишь старый друг, решивший посмотреть, как ты живешь-поживаешь.
Он дотронулся до моей щеки.
- Ты ведь сама решила поехать со мной.
- Лжец! - Я отшвырнула его руку. - Не морочь мне голову сказками! Тоже мне, старый друг! Ты никогда не питал ко мне дружеских чувств, никогда! Меня тошнит от тебя, слышишь! Ты, жадный ублюдок! Я знаю вашу породу: положишь глаз на какую-нибудь вещь и всеми способами стараешься раздобыть ее, даже не задавшись вопросом, нужна ли она тебе и так ли сильно ты ее хочешь.
- Я знаю, чего хочу, Элиза.
- Ты собака на сене! - закричала я. - Я тебе не нужна, да только не мог ты пережить, что я счастлива с Лафитом. За кого ты меня принимаешь? Ты думаешь, я забыла, что ты со мной сделал? Думаешь, я не помню, что все страдания на «Красавице Чарлстона» мне выпали из-за тебя? Я никогда не забуду тех дней, Гарт, и никогда тебя не прощу. Ты думаешь, что можешь поселить меня в какой-нибудь маленький домик на тихой улочке вдали от чужих глаз, чтобы навещать раз в две недели и когда придет охота? Нет, мой друг. Я не стану приносить в жертву свободу и роскошь, в которой жила на Гранд-Терре, ради сомнительного удовольствия стать твоей содержанкой. Я теперь самостоятельная женщина. Я принадлежу только себе, и ни один мужчина не вправе мной распоряжаться. Когда мне захочется выбрать себе любовника, я это сделаю, причем выбирать буду именно я, а не он. Право, я должна буду совсем ослепнуть и потерять рассудок, если мой выбор падет на тебя. Так дай мне пройти!
Гарт покачал головой.
- Ты все так же упряма и своевольна, как раньше, дикая кошка. Но я дал тебе высказаться. Послушай теперь меня.
Он засмеялся и сжал прохладными ладонями мое лицо, поцеловал меня грубо, жадно. Я больно укусила его за губу. Он отшатнулся, инстинктивно прижав руку ко рту, и я, воспользовавшись моментом, пнула ногой в рану на бедре. Он задохнулся и побледнел от боли. Я отскочила в сторону, подальше от него.
- Не приближайся, - прошипела я. - Клянусь, Гарт, я убью тебя.
- Ты все еще нуждаешься в укрощении, женщина, - выдохнул он.
Гарт шел на меня медленно, чуть припадая на больную ногу. Глаза его опасно блестели. Я попятилась назад, прижавшись спиной к трюмо.
Нащупав щетку для волос, я швырнула ее во врага, но промахнулась. Тогда я метнула тяжелую шкатулку с украшениями, и вновь осечка. Затем полетели статуэтка, бокал из-под шампанского. Гарт шел на меня, раскинув руки. Мгновенно сообразив, что делать, я проскользнула у него под рукой к сундуку, где хранился драгоценный подарок - два маленьких пистолета. Рука моя привычно сжала знакомую рукоятку. Гладкое дерево ласкало ладонь. Пистолет был заряжен. Я обернулась и оказалась лицом к лицу с Гартом.
- Стреляю, - предупредила я.
Гарт бросился на меня, и в тот самый момент, когда я спустила курок, он перехватил мою руку, так что выстрел пришелся в потолок. Градом посыпалась штукатурка. Я закрыла глаза, а когда открыла их через минуту, увидела Гарта, стоявшего надо мной. Он был раздет, из-под повязки сочилась кровь.
Я отшатнулась.
- Держись от меня подальше, Гарт, предупреждаю.
Схватив обеими руками верх платья, Гарт разорвал его на две половины, сверху донизу, одним сильным, коротким движением. Хрипло дыша, он лег на меня, запустил пальцы в растрепавшиеся волосы.
- Я забыл, каким возбуждающим может быть твое общество, Элиза, - сказал он еле слышно.
- Однажды я тебя действительно прикончу.
Издав хриплый стон, Гарт приник к моим губам. Я напряглась, но губы его оказались на удивление нежны.
- Что с тобой, Элиза? - спросил он, удивленно покачав головой. - Неужели ты меня боишься? Бедная малышка. Все такой же дикий зверек, не умеющий вести себя? - И он накрыл мои губы своими.
Он целовал меня медленно, словно заново открывая, вкус моих губ, и так же медленно ласкали меня его руки. Они были такие прохладные, гладкие, умные. По телу прокатился спазм наслаждения, сделав меня мягкой и податливой. Я чувствовала, как таю под его нежными прикосновениями, и слабый стон сорвался с моих губ. Я прижалась к нему, прикоснувшись животом к чему-то горячему и влажному - кровь текла по его бедру. Губы его путешествовали по всему моему телу: груди, животу, бедрам, - и старое пламя желания вспыхнуло во мне с прежней силой. Я чувствовала острое, ни с чем не сравнимое наслаждение. Как мне его не хватало! Бог видит, как я истосковалась по нему.
- Гарт, Гарт, - шептала я, лаская его.
- Чертовка, - сказал он нежно, - какая ты сладкая, чертовка.
Он вонзил свой клинок глубоко в мое лоно, и я приняла его с жадностью. Мы слились воедино, в один расплавленный слиток плоти. Внутри меня распахнулась немыслимая бездна, и я потонула в пульсирующей бархатной черноте. Мы так хорошо знали друг друга там, в темноте. Ну зачем, зачем нам вообще выбираться на свет?
- Ты хорошо усвоила уроки, - сказал Гарт позже, потираясь щекой о мое плечо. - Должно быть, Лафит - чудесный учитель.
- Я думаю, - поддразнила его я, - мне тоже довелось его кое-чему научить. Ты же, должна тебе заметить, так ничему и не научился. Все так же по-варварски груб с дамскими нарядами.
- Я не виноват, что женщины продолжают носить одежду, - отшутился Гарт.
Переведя дыхание, я быстро сказала:
- Я не буду твоей любовницей, Гарт.
- Я не помню, чтобы просил тебя об этом, - ответил он сонно.
- Нет. Ты не просил. Ты, как я полагаю, решил переложить инициативу на меня.
- Что-то вроде того, - пробормотал он, хватая губами мочку моего уха.
- Ну так вот, я не стану твоей любовницей. Ты женат, и к своим грехам я не хочу добавлять прелюбодеяние.
Гарт хмыкнул.
- Ты в опере был с Жоржеттой?
- Да.
Он поцеловал впадину на горле и грудь.
- Прекрати! Я хочу поговорить!
- Прости меня, Элиза, - засмеялся Гарт. - Когда я с тобой, я забываю обо всем. О чем ты говорила?
- Мы обсуждали Жоржетту. Она… она довольно привлекательная, - выдавила я. - Ты давно женат?
- Долгих двенадцать лет.
- Что? - удивилась я.
- Мне почти тридцать три, - с шутливой серьезностью пояснил он, - почти старик, мое дитя. Наш брак, как принято в добропорядочных креольских семьях, был оговорен родителями, еще когда мы были детьми.
- Вот как, - протянула я.
Я вспомнила свой собственный несостоявшийся союз с бароном.
- Ты ее любишь? - несмело спросила я.
- Ох уж эти женщины! - вздохнул Гарт. Вероятно, все его женщины задавали ему тот же вопрос.
- Любовью там никогда и не пахло, - терпеливо объяснил он. - Я женился на громадном состоянии и двух сотнях акров земли. Наши плантации слились воедино. Мак-Клелланды из весьма зажиточных превратились в очень богатых. Деньги - неплохая компенсация за отсутствие любви, Элиза. Когда есть деньги, можно позволить многое.
- Я знаю, - ответила я. - Ты можешь купить себе кресло в сенате, ложу в опере, целое ожерелье любовниц.
Я отстранилась от него и набросила пеньюар.
- Но ты не сможешь купить меня, Гарт, - сказала я, подходя к окну. - Ты не предлагал мне стать твоей любовницей, но рано или поздно это предложение все равно бы прозвучало. Я самостоятельная женщина, Гарт, свободная, понимаешь?
- Конечно, - согласился Гарт. - И что ты намерена делать со своей свободой, осмелюсь спросить?
Я поиграла бархатной портьерой на окне.
- Пока не решила. У меня есть немного денег. Куплю, наверное, маленький домик в городе со скромной обстановкой, а на остальные попробую поиграть на бирже. На сахаре или хлопке, на чем-то да удастся разбогатеть. Жан мне поможет. А когда стану очень-очень богатой, я вернусь во Францию. «О, Элиза, - будут все говорить, - как вы прекрасно выглядите. Вы преуспели!» А я буду роскошно жить в Париже и принимать людей только очень известных, таких, как император и его советники и братья, и еще генералов его армии.
- Они будут думать, что ты нажила деньги проституцией, - смеясь, предупредил Гарт.
- Ну и пусть, - запальчиво парировала я. - Мне плевать, что они подумают. А любовники у меня будут сплошь молодые, - с нажимом сказала я, - я буду злой и бессердечной, буду без сострадания прогонять их, как только они мне надоедят.
С реки веяло прохладой. Я чувствовала аромат кофе и роз и будоражащий запах цветущих олив.
- Какой ужас! - засмеялся Гарт. - Если бы ты предупредила о молодых любовниках раньше, я ни за что бы не сказал, сколько мне лет.
- Дело не в возрасте, - чуть подумав, ответила я. - Дело в твоей холодности, Гарт. Ты знаешь, мне почему-то было бы легче, если бы ты любил жену. Это звучит странно, я знаю. Но если бы ты мог любить хоть кого-то, когда-нибудь… ты стал бы и ко мне относиться по-другому, - говорила я тихо, больше для себя, чем для него. - Я многое могла бы тебе простить. Но… в наших отношениях никогда ничего не изменится. Ты все такой же грубый и черствый, тебе все так же нравится делать мне больно. Ты так и не понял, что женщина - это не только пара грудей, мягкие губы и… и теплое местечко между ногами.
- Ты все еще ненавидишь меня?
В его голосе мне послышалась издевка.
- Да, - ответила я с жаром, - всем сердцем.
Он подошел ко мне.
- Бедная моя девочка, ты скучаешь по Гранд-Терре, злишься на меня потому, что я не сказал про жену, и в довершение всего ты начиталась плохих романов. Пошли в постель…
Я заглянула в его глаза.
- Тебе ничего не стоит затащить меня в постель, Гарт, но удержать меня будет куда сложнее. При всей своей могучей конституции, при всей своей выносливости внутри ты не больше, чем… чем этот маленький предмет, которым ты так гордишься, будто он - твой самый большой трофей. Ты мертв внутри, Гарт. Мертв, холоден и пуст, и ты до могилы не узнаешь, что такое любить по-настоящему. Мне жаль тебя. Слава Богу, что мне довелось встретить Лафита. Он был добр и самоотвержен, он умеет любить. Если бы все мужчины были похожи на тебя или на Жозе Фоулера, я бы убила себя не задумываясь. Прямо сейчас.
- Я бы не стал тебя за это винить. - Гарт нежно поцеловал меня.
- Ты так и не понял, о чем я говорила, - в отчаянии сказала я.
- Конечно, понял. Ты хочешь, чтобы я попросил тебя стать моей любовницей. Очень хорошо, я прошу. Мы можем стать любовниками, Элиза? Ты и я? Могу я приходить к тебе каждый день и уносить тебя в постель… как сейчас? И любить - яростно, страстно, вот так?
- Нет, Гарт, я не стану твоей любовницей, - прошептала я.
- Жаль, - беззаботно ответил он, - это могло бы быть… довольно забавным.
На следующее утро за завтраком Гарт спросил меня о планах на день. Спросил как бы между прочим, как спрашивает о планах на день отец у малолетнего сынишки.
- Во-первых, я присмотрю дом, - ответила я. - А потом пойду на биржу и куплю сахар. Много сахара.
- В самом деле? Сахар сейчас в цене. Может быть, стоит подождать, когда он подешевеет, - заметил Гарт.
- Он будет только дорожать, - сказала я доверительно. - Погода стоит сухая, больших урожаев тростника ждать не приходится, так что с учетом эмбарго на зиму едва хватит. У Лафита немало сахара на складе, но, если я его попрошу, он подождет с продажей. К весне я удвою капитал.
- Когда ты все это обдумала? - удивился Гарт.
- Когда занималась с тобой любовью, - безжалостно ответила я. - Все просто. Лафит и на земле ведет себя по-пиратски, и я многому от него научилась. Так что ты был отчасти прав, говоря, что Жан - прекрасный учитель. Еще кофе?
- Поразительно, - покачал головой Гарт. - Ты позволишь сопровождать тебя сегодня? Может быть, ты и меня чему-нибудь научишь.
- Как хочешь, - сказала я, безразлично пожав плечами. - Но, вероятно, тебе не стоит показываться со мной на публике. Это может испортить твою репутацию.
- О, Лидия Арсени уже позаботилась обо всем, - усмехнулся Гарт. - И потом скандальные связи скорее укрепляют репутацию, чем портят. Встречаемся в одиннадцать. Знаешь, Элиза, припоминается мне, что на Стейт-Чарльз-стрит продается дом. Кажется, владельцы погибли во время кораблекрушения, не оставив прямых наследников, и теперь городские власти не чают сбыть его с рук.
- Что ты задумал, Гарт? - спросила я с подозрением. Гарт обиженно посмотрел на меня.
- Да ничего, моя дорогая. Так, просто пришла в голову мысль. Ты можешь и не смотреть его, если не хочешь. Бог видит, я не собираюсь вмешиваться в твои планы.
- Ну ладно, - согласилась я. - Взгляну. Спасибо, что вспомнил.
- Да не за что.
Гарт смял салфетку и встал из-за стола.
- Ну так до одиннадцати?
Дом был просто чудесным. Двухэтажный, с палисадником и широкой верандой и - что самое главное - со вкусом обставлен. В нем было все, о чем я только могла мечтать. Я полюбила этот дом с первого взгляда.
- Очаровательный домик, - сказала я месье Перрузу, агенту по недвижимости. - Сколько вы за него просите?
- Видите ли, мадам, мы заинтересованы в том, чтобы продать его как можно быстрее. При тех обстоятельствах, в которых дом достался городу, я имею в виду осложнения юридического характера, нам хочется с этим вопросом покончить быстро.
- Да, да, - нетерпеливо сказала я, - сколько он стоит?
Агент пожал плечами.
- Дом полностью меблирован. Вы, конечно, можете не брать мебель, но если возьмете… - Он сделал паузу; я едва сдерживала нетерпение. - Все вместе стоит две тысячи долларов.
- Две тысячи! Но это и впрямь почти ничего. Я его беру. Дом, обстановку, все.
- Прекрасно, мадам, - поклонился Перруз. Мы с Гартом вышли на улицу.
- Гарт, - возбужденно говорила я, - это именно то, что мне надо. Небольшой, но очень милый дом. И такой уютный! Спасибо, что рассказал мне про него. Какая удача! Мне хочется переехать как можно скорее!
- Да, он достался тебе дешево, - согласился Гарт, - хотя, как мне кажется, ты могла бы поторговаться. Мне показалось, что продавец не чаял от него отделаться.
- Нет, - твердо заявила я. - Я довольна покупкой. Та женщина, хозяйка, была со вкусом. Жан будет рад за меня, я уверена.
- Ты пригласишь его? - спросил Гарт.
- Ну конечно! У меня будут вечера и праздники, быть может, я на всю Луизиану прослыву гостеприимством. Как красиво звучит - салон Элизы. Все знаменитости этой страны будут приходить ко мне и восхищаться мной. Художники будут рисовать мои портреты, поэты посвящать мне стихи…
- И у тебя будет куча любовников, - криво усмехнувшись, добавил Гарт.
- Любовников? Ну конечно, у меня их будет очень много, но не больше одного за один раз! И слуги. Почему я забыла о слугах? Интересно, Саванна согласится переехать ко мне? Она ведь, наверное, рабыня, а я куплю ее и сделаю свободной. Мы, французы, должны подать пример местным варварам. Интересно, - продолжала я, - сколько в Новом Орлеане платят дворецкому и горничной. Наверное, содержать дом стоит больших денег? Жан обещал помочь мне. Думаю, до весны выкручусь. Непременно.
Я щебетала всю дорогу, а Гарт хранил молчание, все так же озадаченно глядя на меня. Он зашел в адвокатскую контору вместе со мной и помог оформить покупку. Это было очень кстати: я не очень хорошо разбиралась в такого рода сделках. После всего мы зашли в небольшую уютную чайную, недалеко от собора Сент-Луи.
- Скажи мне, - спросил Гарт, - ты пригласишь меня в гости, когда устроишься?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54