Ты первый п
оказал хвост коня своего москвитянам и расстроил новгородские дружины.
Этот меч, я сам узнал недавно, принадлежит тебе.
Ц Если бы ты сказал это мне не здесь, я бы скорей умер, а не снес этого и заж
ал бы рот твой саблей, я бы изломал в груди твоей этот меч, лжец бесстыдный!
Ц с бешенством заговорил Зайцевский.
Он понимал, что это обвинение для него страшно, так как все проклинали лях
а, расстроившего стройные ряды новгородцев и погубившего все дело.
Ц Лжец, я лжец?! Ц заревел богатырь. Ц Смотри, изувер, чье имя вычеканено
на клинке?
С этими словами он схватил его за шиворот и потащил на середину светлицы.

Ц Прими же твое от твоих!
Он взмахнул над Зайцевским его собственным мечом.
Ц Пощади! Ц взмолился он задыхающимся голосом.
Ц С условием, сознайся, что тебе принадлежит этот меч…
Ц Сознаюсь, только отпусти меня!..
Ц Еще одно слово, отступись от Настасьи…
Зайцевский молчал.
Ц Умри же!..
Ц Отступаюсь!..
Богатырь выпустил пана, который быстро улепетнул в открытую дверь, куда
уже ранее, воспользовавшись переполохом, успел улизнуть Зверженовский.

Фома, услыхав признание Зайцевского и увидав его позорное бегство, подош
ел к неизвестному.
Ц Я благодарен тебе, храбрый витязь! Ц сказал он, протягивая свою руку.
Ц Ты вырвал с корнем худую траву из моего поля.
Витязь опустил в руку его перстень.
Фома вздрогнул.
Ц Больше чем друг Ц брат! Требуй, по условию от меня что хочешь.
Ц Добавь к этим названиям имя сына…
Неизвестный открыл наличник.
Ц Желанный мой, ты жив! Ц воскликнула радостно Настасья и, забыв стыд де
вичий, бросилась ему на шею.
Ц Сокол ты мой ясный! Золотые твои перышки! Ц заговорила старуха и нача
ла также обнимать его.
Фома соединил руки своей дочери и… Чурчилы.
Нужно ли говорить, что это был он?

XXVIII. Признание посольства Наз
ария

Павел косой, возвратившись из Ливонии, успел только навестить свое любим
ое Чертово ущелье и перешел соглядатаем к московскому воинству.
Через Павла великий князь узнал о голоде в Новгороде и спокойно ожидал е
го сдачи, зная, что недостаток в съестных припасах переупрямит новгородц
ев.
Со стороны осаждавших не было ни одного неприязненного действия, они наб
людали только, чтобы ни один воз с провиантом не проехал в город, и, таким о
бразом, осажденные, кроме наступившего голода, не терпели никаких беспок
ойств, расхаживали по своим стенам, изредка стреляли из пищалей и, сменяс
ь с караула, возвращались к своим домашним работам.
Наконец, 4-го декабря, прибыл в ставку великого князя владыко Феофил с той
же свитой, но получив тот же ответ, печально возвратился домой.
В тот же день подступил к Новгороду царевич Данияр с воеводой Василием О
бразцем, Андреем старшим и тверским воеводой.
Они расположились в монастырях: Кириллове, Андрееве, Ковалевском, на Дер
явенице и у Николы на Островке.
Город сжали еще более.
Услыхав о прибытии новой рати, Феофил на другой день прибыл опять к велик
ому князю бить усердно челом.
Иоанн, которому надоела уж нерешительность новгородцев, принял его холо
дно и сурово спросил:
Ц Долго ли ты, отец святой, будешь разгуливать из стороны в сторону: я опа
саюсь, что твоя излишняя приверженность к отчизне не была бы сродни вред
у.
Феофил вздохнул и ответил:
Ц Государь! Мы признаем истину посольства Назария с Захарием.
Он не в силах был договорить. Его голос оборвался, и он замолк.
Ц Тем лучше для вас! Ц сказал улыбнувшись Иоанн.
Ц Что же ты хочешь от нас теперь, государь? Ц робко спросил Феофил. Ц Сн
ими осаду и дай нам передохнуть.
Ц Я хочу властвовать в Новгороде, как в Москве! Ц лаконически отвечал И
оанн.
Ц Дай нам прежде поразмыслить об этом. Новгородцы решились пожертвоват
ь своей жизнью за свободу, трудно заставить их повиноваться…
Ц Ослепленные глупцы! Ц воскликнул князь. Ц Да разве они теперь свобо
дны? Разве они не в моих руках!
Феофил удалился, получив три дня на размышление.
Между тем, по наказу Иоанна, прибыло псковское войско и расположилось в с
еле Федотине и в Троицком монастыре на Варяже.
Затем он приказал своему художнику Аристотелю начать постройку моста п
од Городищем, как бы для приступа, и скоро мост этот, устроенный на судах, о
богнул собой непроходимое место.
Все содействовало успеху Иоанна.
При виде новгородцев его воины приложились к образам под знаменами и, за
играв в зурны, двинулись. Подковы коней их и колеса загремели по мосту.
Все имело вид приступа.
Но вот открылись городские ворота и из них вышел архиепископ Феофил со с
витой.
Ц Возьми, государь, с нас такую дань, какую мы будем в силах заплатить теб
е, только не требуй новгородцев к себе на службу и не поручай им оберегать
северо-западные пределы России. Молим тебя об этом униженно.
Ц Когда вы признали меня государем своим, Ц отвечал Иоанн, Ц то не може
те указывать, как править вами.
Ц Как же? Ц сказал Феофил. Ц Мы не спознали еще московского обыкновени
я.
Ц Знайте же, Ц отвечал великий князь, Ц вечевой колокол ваш замолкнет
навеки, и будет одна власть судная государева. Я буду иметь здесь волости
и села но, склонясь на мольбы народа, обещаю не выводить людей из Новгород
а, не вступаться в вотчины бояр и еще кое-что оставить по-старому.
Феофил опять вышел из ставки и еще потребовал времени на размышление.
Ему дали срок, но заявили, что это в последний раз.
Сама Марфа соглашалась на сдачу города, с условием, чтобы суд оставался п
о-старому. Это условие служило залогом ее безопасности, но, узнав непрекл
онность великого князя, снова стала восстанавливать против него народ. Г
олос ее, впрочем, потерял большую часть своей силы ввиду вражды ее с Чурчи
лой, боготворимым народом, который называл его «кормильцем Новгорода».

Однажды, под вечер, Дмитрий, шедший к Чурчиле, столкнулся с ним у его ворот.

Последний был одет по-дорожному с надвинутой шапкой и суковатой палкой
в руках.
Ц Это ты, Чурчила? Ц сказал Дмитрий. Ц Куда это?.. На богомолье, что ли, к со
ловецким отправляешься?
Ц Как-то зазорно сказать тебе правду-матку, а надобно сознаться, Ц отве
чал Чурчила. Ц Я иду не близко, к тому кудеснику, который нанялся быть у на
с на свадьбе. Он говорил мне, что у него есть старший брат, который может по
казать мне всю мою судьбу, как на ладони, а мне давно больно хочется узнать
ее.
Ц Чуден ты! Ц улыбнулся Дмитрий. Ц Люди гадают, сидя в беде, да в несчаст
ье кругом по горло, а ты выплелся из того и другого. О чем тебе-то гадать при
спичило?
Ц Мало ли дум в голове? Слышишь ли, как гудит выстрел в ущелье, как он на чь
ю-нибудь жизнь послан?.. Новгород должен пасть. Если мы решимся умереть за
него, на кого покинем женщин и детей? Эта мысль гложет мое сердце.
Ц Но не опасно ли тебе одному идти в неизвестное тебе место, к незнакомым
людям? Может, они замышляют какие-нибудь козни против тебя?
Ц Я не зову тебя с собой! Ц надменно произнес Чурчила и пошел своей доро
гой.
Ц Постой, дай еще словцо вымолвить! Ц остановил его Дмитрий. Ц Что-то с
ердце мое вещует не к добру. Послушайся совета брата своего названного, о
станься, или я пойду с тобой.
Ц Нет, не мешай мне; со мной меч. Так велено, Ц сказал Чурчила.
Выстрелы издали слышались громче и отдавались звучным эхом, можно было д
аже различать звуки голосов сражающихся.
Чурчила смело шел далее, миновал луговину, прошел лес.
Перед ним уже виднелась изба, казавшаяся черной кучей на отливе белого с
нега. Сквозь щели этого полуразрушенного жилища виднелся мерцающий ого
нек.
Чурчила подошел ближе. Кругом все было тихо, только за избушкой, показало
сь ему, что кто-то роет землю.
«Уж не мне ли готовят могилу?» Ц мелькнуло в его голове.
Его внимание привлекло открытое окно: вместо болта мотались у ставня кос
ти человеческих рук.
Он поглядел в окно.
В переднем углу, где обыкновенно у всех христиан висит лик какого-нибудь
святого, что-то было завешено белым полотенцем, запачканным кровью.
«Что бы ни было, что бы ни случилось со мной, Ц подумал Чурчила Ц а надобн
о же войти в избушку».
И лишь только хотел он схватиться за скобку двери, Ц она сама распахнула
сь перед ним с жалобным визгом ржавых железных петель.
Послышался стон, словно от лопнувшей струны или от тетивы после спущенно
й стрелы; огонь в избушке, вспыхнув, погас.
Кругом стало непроглядно темно, но Чурчила, обнажив меч и ощупав им перед
собой, двинулся дальше. Вдруг что-то, фыркнув под его ногами, бросилось к н
ему на грудь, устремив на него зеленоватые, блестящие глаза.
Чурчила ткнул его острием меча; животное издало пронзительный, отвратит
ельный звук и исчезло с хрипением.
В этот же момент около него раздалось шипение и чья-то холодная как лед ру
ка коснулась его шеи, как бы стараясь задушить его.
Чурчила, оторопев было сначала, схватил эту руку своей так сильно, что та о
тпала, будто оторванная. Почувствовав нечто около себя, он с силой отпихн
ул это в сторону, и услышал, как неведомое существо ударилось об пол и что-
то посыпалось из-за стены.
Ц Слава храброму Чурчиле! Раз уж ты выдержал испытание, развеял силу вра
жескую, теперь тебе опасаться нечего Ц ты гость мой!
В избушке снова заблистал огонь.
У ее порога стоял старик с льняной бородой и такими же волосами, падавшим
и на лицо.
Ц Садись же, дорогой гость! Я давно знаю тебя и давно ожидал к себе. Выпей-
ка моего составца: он с дорожки укрепит тебя, Ц заговорил старик, подавая
Чурчиле какую-то влагу в человеческом черепе и вперив в него свои быстры
е насмешливые глаза.
Ц Да это кровь! Ц отвечал Чурчила, рассмотрев поданное питье, и отстран
ил от себя сосуд.
Ц Меньшой брат мой, Семен, сказывал мне про тебя, что ты отважен, а ты, я виж
у, что баба трусливая, не решаешься отведать этого составца. Он для тебя на
рочно приготовлен. Это не кровь, а молоко бешеной волчицы с корнем той оси
ны, на которой удавился Иуда, Ц заметил старик, снова подавая Чурчиле сос
уд.
Ц Что это, еще, что ли, испытание? Ц воскликнул Чурчила. Ц Только я его не
хочу выдерживать, Ц и опять отпихнул сосуд так, что часть жидкости проли
лась на пол.
Ц Выпей же! Ц произнес грозно старик и подал сосуд прямо под нос Чурчил
ы.
Чурчила вспыхнул и, выхватив сосуд, бросил его на пол. Часть жидкости попа
ла на одежду хозяина, зашипела и прожгла ее. Одежда задымилась.
Ц А! Ты хотел меня зельем опоить, прислужник сатаны! Ц крикнул Чурчила.
Ц Я разгадал твое гаданье, разгадай ты теперь мое: долго ли тебе осталось
жить?
Он схватился за меч.
Старик молча погрозил ему и таинственно указал видневшиеся в избе полат
и, на которых что-то копошилось.
Чурчила взглянул пристальнее и увидел петуха, вытягивавшего шею и машущ
его крыльями. Петух издал истошный крик.
Ц Не более двух раз могу я слышать его пение, Ц проговорил старик. Ц Дер
жи, я дам тебе клык черного быка с красным ухом. Он выдержан в крови летуче
й мыши, и им можно заклясть любого врага, а самому спастись от притязаний н
ечистой силы; держи его при себе, а мне дай меч свой. Только остер ли он и гла
дко ли лезвие его?
Ц Если хочешь, подставь шею, я попробую на ней, но иначе я не отдам своего м
еча…
Ц Я вылощу его еще острей и глаже, и ты на нем прочтешь все, что желаешь зна
ть…
Старик замолчал, пытливо глядя на Чурчилу.
Тот тоже молчал.
Петух пропел в другой раз.
Ц Чу, второй раз! Третьего крика я не перенесу и прощусь с тобой, Ц отшатн
улся от Чурчилы старик. Ц А я бы мог поведать тебе многое о переменах в Но
вгороде… о Настасье.
Старик остановился, взглянув на Чурчилу исподлобья.
Ц Говори, говори, старичок, возьми меч мой, Ц стал вдруг упрашивать его т
от и отдал меч.
Жадно схватил его старик и вдруг крикнул далеко не старческим голосом:
Ц А, ненавистный человек, наконец-то, ты в моих руках!.. Теперь-то я досыта,
нет, Ц ненасытно начну пить кровь твою!
Он бросился на Чурчилу.
Юноша не растерялся и схватил его за бороду. Борода осталась в его руках. М
еч просек ему плечо, но разгоряченный юноша только встряхнулся и схватил
своего соперника за горло.
Старик яростно крикнул. На полатях послышалась возня, и четыре рослых, пл
ечистых мужика с кистенями в руках прыгнули на пол и бросились на Чурчил
у.
Последний, прижавшись в угол, отбивался от них стариком, которого продол
жал держать за горло.
Минуты Чурчилы были сочтены, но в этот миг дверь избушки от сильного удар
а распахнулась и соскочила с петель. В избу вбежал Дмитрий с ватагой и, взг
лянув на старика, крикнул ему:
Ц Павел, полно жить!
Чурчила от этого восклицания вздрогнул, но не разглядел его, так как голо
ва его противника, снесенная с плеч мечом Дмитрия, подпрыгнула, прокатил
ась по полу и укатилась в темный угол. Тело через минуту тоже рухнуло.
Петух пропел третий раз Ц предсказание убитого сбылось.
Семен с остальными злодеями лежали на полу избы в предсмертных корчах.
Дмитрий вывел Чурчилу из избы.
Названные братья обнялись.

XXIX. Свадьба среди боя

Наступил вечер 14-го января 1478 года.
На вече было решено на другой день сдать город Иоанну, если в эту ночь не п
рекратятся с его стороны неприятельские действия.
Темная ночь спустилась над Новгородом. Московские огнеметы не умолкали
и то и дело делали бреши в стенах. Бойницы, строившиеся под надзором Арист
отеля, росли с каждым днем все выше и выше перед новгородцами.
Городские стены трещали и распадались.
Чурчила был печален.
Узнав о решении народа сдать город, он напрягал все свои силы, чтобы защит
ить его: сам наводил стволы огнеметов на московитян, устраивал крепкие з
асеки или рогатки, ободрял своих, но тщетно…
Главная, противоположная бойницам московитян, стена, на которую опирали
сь все надежды новгородцев, осветилась выстрелом, и часть ее, окутанная с
изой пеленой сгустившегося дыма, с треском взлетела на воздух.
Для приступа открылась широкая дорога. Как пораженный молнией, останови
лся Чурчила невдалеке от разрушенной стены.
«Все ли кончено теперь? Ц мысленно спросил он самого себя, очнувшись. Ц
Для Новгорода Ц все, но для меня еще только начинается».
Как бы что вспомнив, он ударил себя по лбу и побежал по направлению ближай
шей церкви, в дверях которой и скрылся.
К утру 15-го января все готовилось к встрече Иоанна. Весь Новгород был в дви
жении.
В это самое время Чурчила вихрем летел к светлице Настасьи Фоминичны, ра
сталкивая всех, попадавшихся ему навстречу челядинцев.
Посадник Фома отправился прощаться с вечем. Лукерья Савишна молилась в с
воей образной; везде в доме было пусто и тихо. Девушка была одна.
Ц Милая, бесценная! Все готово, свечи горят, как наши сердца, перед иконам
и, налой освещен, едем, едем… Венцы блистают!.. Там, на чужбине, совьем мы себ
е гнездышко!.. Здесь, в Новгороде, нет нам родины, нет тебе весны, моей ласточ
ке милой, нежной…
С этими словами Чурчила взял ее в охапку и понес к выходу…
Лукерья Савишна выбежала из своей горницы и, поняв, в чем дело, поспешила з
а ними.
Ц Что вы, дети, что вы затеяли? Да слыхано ли, да видано ли венчаться так! Не
сказали мне ни слова и помчались. Что-то добрые люди скажут, что единствен
ное детище степенного посадника Фомы Ивановича, Настасья Фоминишна, пос
какала венчаться с молодцем в одних санях, в одну шубу закутавшись!..
Молодые люди не слыхали ее. Они уже катились в пошевнях далеко от ворот ро
дительского дома.
Оружие московитян гремело почти около той церкви, в которой венчали Чурч
илу с Настасьей, но они не дрожали от этих воинственных звуков, а рука об р
уку, в золотых венцах, обошли троекратно налой, и священник благословил м
олодых супругов. С чувством неизъяснимого благоговения, с немым восторг
ом, наполнявшим их души, упали они на колени и долго молились. Вдруг Чурчил
а в ужасе вскочил. Раздался звон Ц мерный, унылый. Точно хоронили кого-то
… И, действительно, хоронили… Это были похороны Новгорода, но, вместе с тем
, это был радостный звон, благовест русского самодержавия…
Чурчила крепко обнял жену свою и воскликнул голосом полным отчаяния:
Ц Радость, тоска, солнце, молния, цветы, яд Ц все это вместе. Отец святый!
Ц продолжал он со слезами в голосе, обращаясь к священнику. Ц Вот тебе в
се мое сокровище. Он опустил на руку старца бесчувственную Настасью. Ц С
охрани ее только для меня. Я вырвал ее из когтей судьбы для себя. С самой су
дьбой ратовал я и хотел хоть перед концом жизни назвать ее моею. Она моя те
перь! Кто говорит, что нет?.. Я сейчас бегу к Иоанну. Если возвращусь с добрым
и вестями Ц поставлю с себя ростом свечку угоднику Божию Николе, а если н
ет Ц не дамся в руки живой, да и Настасью живую не отдам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26