Ее детский
лепет, ее улыбка, ее игры, забавы и даже шалости, были тем живительным баль
замом, который привязывал к жизни старого рыцаря, давал этой жизни цель и
значение, но, вместе с тем, не допускал жестокому ремеслу сделать его кров
ожадным и бессердечным, подобно многим из его сотоварищей.
И не на одного отца своего производила Эмма фон Ферзен такое чарующее вп
ечатление; вся прислуга замка, все рейтары ее отца боготворили ее, их угрю
мые суровые лица расплывались при встрече с ней в довольную улыбку, ее ла
сковый взгляд был для всех их дороже неприятельской богатой добычи. Каза
лось, сами поросшие мхом каменные громады замковых стен становились мен
ее мрачными, когда Эмма фон Ферзен проходила мимо них. Был только один чел
овек среди служителей замка, который не только не улыбался при встрече с
общим кумиром, Эммой, но, видимо, избегал подобной встречи. Это был старый
привратник Гримм. На него эта златокудрая ангелоподобная девушка произ
водила действие проснувшейся совести.
VI. Весть о русских
Скорее деньги Иоганна фон Ферзена, чем еще только расцветшая красота его
дочери Эммы за несколько лет до того времени, к которому относится наш ра
ссказ, сильно затронули сердце соседа и приятеля ее отца, рыцаря Эдуарда
фон Доннершварца, владельца замка Вальден, человека хотя и молодого еще,
но с отталкивающими чертами опухшего от пьянства лица и торчащими в разн
ые стороны рыжими щетинистыми усами. Только общее пристрастие к флягам,
в содержимом которых и сам фон Ферзен любил подчас топить скуку своего о
диночества, да искусная игра Доннершварца на пикентафле
Род бильярда.
могли объяснить близость между этими двумя рыцарями, нравственны
е качества которых были более чем противоположны.
Ц Я привык к нему, как к моему колпаку, да, кроме того, он мне полезен, как мо
й кот; тот очищает мой погреб от крыс и мышей, а этот Ц от бутылок и бочонко
в; за это я люблю его.
Старик не стеснялся выражать это свое мнение и в присутствии своего част
ого гостя, но тот, ввиду намеченной им цели, да и по врожденной трусости, пр
опускал все мимо ушей и не обижался.
Он и сам не рассчитывал получить согласие отца на брак, а потому принял св
ои меры на случай, если придется похитить обладательницу богатого прида
ного.
Последнее для него было очень важно Ц Доннершварц был беден.
Чтобы иметь среди прислуги фон Ферзена своего человека, он пристроил одн
ого из своих рейтаров, Гримма, в привратники в замок, обещав ему хорошую на
граду, если при его содействии брак его с Эммой фон Ферзен состоится, будь
это с согласия отца, или насильственным похищением.
Привратник Гримм на своей особе всецело оправдывал французскую послов
ицу: «Каков господин, таков и слуга», Ц он был кривой старик, с плутоватой
физиономией, большим, почти беззубым ртом и вечно злым и угрюмым видом; кр
асный нос его красноречиво свидетельствовал, что он не менее своего госп
одина был поклонником бога Бахуса. Он состоял на службе еще у отца Эдуард
а, но далеко не жаловал сына Ц этого пьяницу и обжору, как, конечно, за глаз
а, он честил бывшего своего господина, а потому с удовольствием перешел н
а службу в замок Гельмст, где все дышало довольством и богатством, тогда к
ак в замке Вальден приходилось часто класть зубы на полку вместе со свои
м господином, с той разницей, что последний раньше уже пристроился к хлеб
осолу фон Ферзен.
Обещанная богатая награда тоже соблазняла старика Гримма, но за последн
ее время на него начало находить сомнение, так как он все еще не получил за
датка, который посулил ему Доннершварц.
Ц И вправду, что же ждать от разбойника? Ц ворчал Гримм про себя в минуту
раздумья. Ц Что награбит, тем и богат, а ведь часто волк платится и своей ш
курой. Разве Ц женитьба? Да где ему! Роберт Бернгард посмышленее, да и по м
олодцеватей его, да и у него что-то не вдруг ладится… А за моего она ни за чт
о не пойдет, даром что кротка, как овечка, а силком тащить ее из замка прямо
в когти к коршуну Ц у меня, кажись, и руки не поднимутся на такое дело… Дья
вол попутал меня взяться за него…
Этим и объяснялось смущение Гримма при случайных встречах с молодой дев
ушкой, в которой он видел обреченную жертву его гнусных интересов, гнусн
ых до того, что он мысленно открещивался от них, подавляя в себе даже порой
соблазн корысти.
Роберт Бернгард, о котором упоминал в своих рассуждениях Гримм, был боле
е открытый претендент на руку Эммы фон Ферзен. Красивый молодой человек,
отважный, храбрый, с честной, откровенной душой, он был любимцем Иоганна ф
он Ферзена, и старик часто задумывался о возможности породниться с ним, о
тдав ему свое сокровище Ц Эмму.
«Но она еще ребенок… о чем это я думаю», Ц ревниво отгонял он от себя все ж
е тяжелую для него мысль о разлуке с любимой дочерью.
Таковы были взаимные отношения обитателей замка Гельмст с их близкими с
оседями в то время, когда до этой твердыни дошел слух о появлении неподал
еку русских дружинников.
Мы застаем Иоганна фон Ферзен и Эдуарда фон Доннершварца в длинной готич
еской, со сводами, столовой замка за обильным завтраком, которому они оба
сделали достойную честь.
Ц Стремянный мой Вольфганг, Ц говорил фон Ферзен, Ц прослышав, что где-
то недалеко бродит шайка русских, но небольшая… Давненько их не было вид
но у нас…
Ц Ничего, мы затравим их собаками и застегаем плетьми, Ц хвастливо воск
ликнул фон-Доннершварц.
Ц Это несомненно, Ц подтвердил хозяин, Ц но мне пришло на мысль не толь
ко пугнуть пришельцев, но и самим прогуляться в Пермь, или в Псков, или хот
ь под самый Новгород… Там будет чем поживиться… Есть слух, что он опять бу
нтует… Это будет кстати, там все заняты, чай, своим делом, обороняться буде
т некому. Не правда ли?..
Гость утвердительно кивнул головой.
Ц На все необходимы не только отвага, но и ум… Об этом-то я и хотел посовет
оваться с тобой и еще кое с кем и послал герольдов собрать на совет всех со
седей… Один из моих рейтаров попался в лапы русских и лишь хитростью спа
сся и пришел ползком в замок… Он говорит, что они уже близко… Надо нам тоже
приготовиться к встрече. Полно нам травить, пора палить! А? Какова моя мыс
ль! Даром, что в старом парнике созрела.
Ц Черт возьми, превосходная… У меня так и запрыгало сердце от радости, чт
о наконец придется потешить копья, Ц воскликнул фон Доннершварц.
Ц А зубы не защелкали от страху? Ц усмехнулся фон Ферзен.
Гость сделал вид, что не слыхал этого замечания, и продолжал:
Ц И мне пришла в голову мысль…
Ц Какая?.. Взять с собой ящик вина?
Ц Нет, а вот что это, верно, ваш Гритлих снюхался с бродягами русскими и по
дманил их… Примите-ка скорей меры, велите сейчас позвать его, я из него вс
е выпытаю, да прикажите осмотреть замок и приготовиться к обороне.
Эдуард фон Доннершварц в глубине души ненавидел Гритлиха и всеми силами
старался восстановить против него фон Ферзена.
Ц Нет, братец, не теперь! Гритлих еще теперь на охоте. Да и что тебе дался э
тот Гритлих? Даже хмель спадает с тебя, как только ты заговоришь о нем. Я да
вно замечаю, что ты ненавидишь сироту, и, конечно, особенно с тех пор, как он
перебил у тебя славу на охоте. Помнишь белого медведя, от которого ты хоте
л уйти ползком!
Доннершварц вспыхнул. Этой историей его дразнили уже давно.
Ц Сами вы белый медведь! Ц крикнул он вскочив со скамьи. Ц На другого бы
я пожаловался своему мечу, который сорвал бы его седую голову, но на вас…
смотрите, я не всегда терпелив.
Фон Ферзен захохотал.
Ц А что, видно, за живое задело, господин рыцарь белого медведя… Ты, верно,
и от него хотел уйти, чтобы пожаловаться своему мечу, так как вместо него у
тебя на боку торчала колбаса, а через плечо висела фляга. Я, признаюсь, сам
этого не видел, но мне рассказывал Бернгард…
Ц Бернгард!.. Вот еще кого вы выбрали в свидетели!.. Он не лучше вашего Грит
лиха… Если он осмелится это сказать при мне, я тотчас же брошу ему вызывну
ю перчатку… несмотря на то, что ваша Эммхен умильно поглядывает на него…
Ц Смотри, Эдуард, бросишь и не разделаешься; Роберт сам горяч…
Ц Хоть бы он был горячее огня… Шутки в сторону, зачем вы принимаете еще э
того шелкового рыцаря, у которого все достояние снаружи, а в кармане засу
ха?
Ц Да ведь и твой карман не жирен, не хвастайся, брат. Карман Бернгарда еще
тем превосходит твой, что отворен настежь для всех. Но чего же ты нахохлил
ся, что тебе не по нраву? Полно, Доннершварц, я знаю, что ты любишь меня и рев
нуешь старика ко всем. Не бойся, я умею это ценить. Вот тебе моя рука, я хоть
и люблю Роберта, этого благородного рыцаря, но будь уверен, что и ты мне та
кже дорог…
Доннершварц почтительно схватил руку фон Ферзена и патетически произн
ес:
Ц Вы увидите при первом случае, когда вам понадобится моя рука, кто из ва
ших приверженцев более всех вам принесет пользы. Довольно говорить, врем
я докажет.
Ц Поговорим-ка лучше о русских, Ц снова перебил его фон Ферзен. Ц Как л
овко они подкараулили моего рейтара. С каким наслаждением я сделал бы из
них бифштекс… Да, Ц продолжал он задумчиво, Ц их рысьи глаза никого не п
росмотрят, теперь того и гляди наскачут они на мой замок.
Ц Не бойтесь, Ферзен, к нему пойдет дорога только через мой труп, но необх
одимо поговорить о деле.
Ц Да этим и кончить? Только говорить о деле Ц теперь мало. Я послал отряд
своих рейтаров собирать вассалов и приглашать соседей. Кто меня любит, т
от, верно, придет первый.
Ц Это я Ц всегда с вами и за вами, как тень ваша… Но все же я возвращусь к Г
ритлиху. Его необходимо выслать из замка или же вы будете дожидаться, что
бы за нами пришли его земляки с дубинами и кистенями?
Ц Хорошо, хорошо… Скажи ему, когда он вернется, за меня, что знаешь, и дай е
му денег на дорогу из моего…
Ц Я ему не дам старого гвоздя из подковы лошади… Ему за вас подарит охотн
о фрейлейн Эмма дорогое кольцо, да пожалуй и с пальчиком… О, черт возьми, н
е могу думать, что золото и ржавчину вы держите вместе.
Ц Ну, цыц, опять за свое! Ц прикрикнул на него сердито фон Ферзен.
Доннершварц замолк.
Послышался шорох легкой походки, и юная Эмма резво впорхнула в комнату. П
ри ее появлении лицо ее отца прояснилось, брови раздвинулись и глаза зас
ияли добрым блеском. Так солнце, вспыхнув на небе, озаряет своим блеском ч
ерную пучину и ярко раззолачивает ее своими лучами.
VII. Два соперника
Ц Эммхен, моя милая Эммхен! Ц воскликнул радостно старик фон Ферзен. Ц
Наконец-то ты навестила отца!
Он открыл ей свои широкие объятия и обнял своими могучими руками ее гибк
ий стан.
Ц Здравствуйте, папахен! Ц нежно сказала Эмма и сделала книксен Доннер
шварцу, глядевшему на нее плотоядным взглядом и расшаркавшемуся перед н
ей, неистово гремя шпорами.
Ц Посмотрите, папахен, Ц радостно продолжала она, садясь к нему на коле
ни и показывая маленький костяной лук с серебряной стрелой, Ц это подар
ил мне мой братец Ц Гритлих, чтобы стрелять птичек, которые оклевывают м
ою любимую вишню. Он учил меня, как действовать им, но мне жаль убивать их. О
ни так мило щебечут и трепещут крылышками и у них такие маленькие носики,
что едва ли они могут много склевать… Пусть их тешатся, и им ведь хочется е
сть, бедняжкам…
Ц О, моя прелесть, Ц заметил отец, любуясь дочерью и трепля ее по розовой
щечке.
Ц Да что это, милый папахен, нас совсем забыл молодой Бернгард? Он обещал
мне привезти бусы.
Фон Ферзен обернулся к Доннершварцу, с открытым ртом не отрываясь смотре
вшему на молодую девушку и насупившемуся при имени Бернгарда.
Ц Ты что замолк? Куда девалась твоя храбрость? Или струсил девочки? Гляди
т на нее, как собака на дичь?
Старик раскатисто захохотал.
Доннершварц очнулся от немого созерцания.
Ц А я хочу подарить фрейлейн Эмме ожерелье из львиных зубов Ц большая р
едкость в нашей стороне. А стрел таких и луков я не имею. Есть у меня лук…
Он не успел кончить своей речи, как на дворе послышался конский топот.
Фон Ферзен ссадил Эмму с коленей и скорыми шагами подошел к окну.
Ц Мелькнуло чье-то белое перо, Ц сказал он. Ц Но что это значит? Ни труба
ч, ни кто другой не дает знать о прибывшем. Верно, кто-нибудь из наших.
Ц Белое перо? Ах, папахен, это мой любимый цвет! Верно, это…
Ее голубые глазки заискрились, как незабудки.
Статный рыцарь, с длинными белыми перьями на шлеме, в щегольском того вре
мени вооружении, быстро вошел в комнату и не дал договорить Эмме свое имя.
Его гладко отполированные латы сверкали под шелковой белой перевязью, о
хватывающей его стан, лосиные до локтей с раструбами перчатки и коротень
кий меч в хитрочеканенных и позолоченных ножнах придавали ему вид щегол
я.
Он почтительно раскланялся с фон Ферзеном и приветливо с фон Доннершвар
цем и, видимо, с особенным чувством с Эммой, затем поднял забрало своего шл
ема, ловко снял его, и черные кудри рассыпались по его плечам.
Ц Узнали, узнали! Роберт! А мы тебя ожидали и недавно еще говорили о тебе,
Ц сказал фон Ферзен, протягивая ему руку.
Ц Мне остается только благодарить вас.
Ц И я говорила о вас, Роберт, Ц вставила свое слово молодая девушка. Ц Я
удивлялась, что вы совсем забыли нас. Неужели вам приятнее гоняться по ле
сами за страшными дикими зверями?
Ц Чем за девчонками, Ц захохотал фон Ферзен и сильно закашлялся. Ц Нак
ажи его, Эммхен, за эту забывчивость в пример другим.
Ц О, сейчас! Ц воскликнула она, выпорхнула из комнаты и через минуту воз
вратилась, держа в руках белую ленту.
Ц Вашу руку, Роберт! Ц с напускной серьезностью, но с ангельской улыбко
й, сказала она.
Ц Хоть жизнь, Ц отвечал рыцарь, протягивая ей руку, Ц но, помните, что то
лько одна ваша безопасность, которую я оберегаю как свою честь, вынудила
меня Ц не забыть вас, о, нет, а лишь не видеть несколько дней, и этим я сам же
стоко наказал себя, так что наказание ваше, какое бы ни было, будет для мен
я наградой.
Ц Хорошо, хорошо, что там ни говорите, как ни извиняйтесь, а я свое дело сде
лаю, Ц продолжала Эмма, привязывая его за руку к своему столу.
Ц Браво, браво, Эммхен! Да покрепче, несмотря на то, что он так кудряво расс
ыпается. Нет, господа рыцари, вам уже нынче девушки не верят ни на золотник
.
Эмма с неподдельным старанием крепко привязывала своего пленника, смот
ревшего на нее глазами, полными любви и восторга.
Ц Лентой, фрейлейн Эмма, а как привязали вы меня к себе. Теперь прошу у вас
одной милости за раскаяние Ц не отвязывайте меня.
Ц И стерегите сами неотступно своего пленника… Не так ли? Ц спросил со
смехом фон Ферзен. Ц О, я знаю, Ц продолжал он, Ц пленник тогда не только
не уйдет, но и не тронется с места, как пригвожденный.
Фон Доннершварц, ревнивым взглядом созерцал всю эту сцену, наконец, не вы
терпел:
Ц Нет, черт возьми! Вы все не правы. Ну, что это за наказание? Оно придает ем
у лишь желание еще раз провиниться, а по-моему Ц отослать его к конюху и п
ознакомить его с кнутом, а потом посмотреть: будет ли он таким приверженц
ем вашего дома, как говорит. Поверьте, это лучшая проба.
Выпалив эту тираду, Доннершварц глупо и самодовольно улыбнулся.
Бернгард вспыхнул, но, подавив гнев свой, с презрением взглянул на него.
Ц Кнут конюха пришелся бы как раз по вашей широкой спине, рыцарь! Вы, веро
ятно, метили в себя и лишь ошибкой попали в другого.
Ц Я никогда не промахиваюсь и называюсь рыцарем гораздо прежде, чем вы, а
потому, кто в этом сомневается, я могу доказать на деле.
Ц На бойне молотом, а не в кругу благородных рыцарей.
Ц Черт возьми, смотри, чтобы меч мой не вырвал с корнем дерзкий язык твой
…
Ц Прежде я заклеймлю тебе на лбу или на крючковатом носу твоем имя подле
ца и разбойника, чтобы рука искренних рыцарей не осквернилась твоей кров
ью…
Доннершварц задрожал от злобы и бросил железную вызывную перчатку к ног
ам Роберта.
Эмма задрожала от страха и побледнела.
Ц Вы перешли границы, Ц вступился фон Ферзен. Ц Хотя я и сам люблю, кто м
еняет жизнь на честь, но властью хозяина попрошу вас теперь прекратить э
ту сцену… Видит Бог, это в наше время не бывало…
Ц Хорошо, я еще увижусь с ним и мы расквитаемся! Ц проворчал Доннершвар
ц, сверкая глазами.
Ц Простите меня, фон Ферзен, и вы, фрейлейн Эмма, Ц начал Бернгард. Ц Я та
к разгорячился, но, поверьте, драться бы не стал, иначе я рискнул бы получи
ть вызов от всех благородных рыцарей за унижение нашего ордена Ц ломать
копья с каким-нибудь мясником! Если он хочет, мой оруженосец накажет его
вместо меня.
Ц Разведите нас…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
лепет, ее улыбка, ее игры, забавы и даже шалости, были тем живительным баль
замом, который привязывал к жизни старого рыцаря, давал этой жизни цель и
значение, но, вместе с тем, не допускал жестокому ремеслу сделать его кров
ожадным и бессердечным, подобно многим из его сотоварищей.
И не на одного отца своего производила Эмма фон Ферзен такое чарующее вп
ечатление; вся прислуга замка, все рейтары ее отца боготворили ее, их угрю
мые суровые лица расплывались при встрече с ней в довольную улыбку, ее ла
сковый взгляд был для всех их дороже неприятельской богатой добычи. Каза
лось, сами поросшие мхом каменные громады замковых стен становились мен
ее мрачными, когда Эмма фон Ферзен проходила мимо них. Был только один чел
овек среди служителей замка, который не только не улыбался при встрече с
общим кумиром, Эммой, но, видимо, избегал подобной встречи. Это был старый
привратник Гримм. На него эта златокудрая ангелоподобная девушка произ
водила действие проснувшейся совести.
VI. Весть о русских
Скорее деньги Иоганна фон Ферзена, чем еще только расцветшая красота его
дочери Эммы за несколько лет до того времени, к которому относится наш ра
ссказ, сильно затронули сердце соседа и приятеля ее отца, рыцаря Эдуарда
фон Доннершварца, владельца замка Вальден, человека хотя и молодого еще,
но с отталкивающими чертами опухшего от пьянства лица и торчащими в разн
ые стороны рыжими щетинистыми усами. Только общее пристрастие к флягам,
в содержимом которых и сам фон Ферзен любил подчас топить скуку своего о
диночества, да искусная игра Доннершварца на пикентафле
Род бильярда.
могли объяснить близость между этими двумя рыцарями, нравственны
е качества которых были более чем противоположны.
Ц Я привык к нему, как к моему колпаку, да, кроме того, он мне полезен, как мо
й кот; тот очищает мой погреб от крыс и мышей, а этот Ц от бутылок и бочонко
в; за это я люблю его.
Старик не стеснялся выражать это свое мнение и в присутствии своего част
ого гостя, но тот, ввиду намеченной им цели, да и по врожденной трусости, пр
опускал все мимо ушей и не обижался.
Он и сам не рассчитывал получить согласие отца на брак, а потому принял св
ои меры на случай, если придется похитить обладательницу богатого прида
ного.
Последнее для него было очень важно Ц Доннершварц был беден.
Чтобы иметь среди прислуги фон Ферзена своего человека, он пристроил одн
ого из своих рейтаров, Гримма, в привратники в замок, обещав ему хорошую на
граду, если при его содействии брак его с Эммой фон Ферзен состоится, будь
это с согласия отца, или насильственным похищением.
Привратник Гримм на своей особе всецело оправдывал французскую послов
ицу: «Каков господин, таков и слуга», Ц он был кривой старик, с плутоватой
физиономией, большим, почти беззубым ртом и вечно злым и угрюмым видом; кр
асный нос его красноречиво свидетельствовал, что он не менее своего госп
одина был поклонником бога Бахуса. Он состоял на службе еще у отца Эдуард
а, но далеко не жаловал сына Ц этого пьяницу и обжору, как, конечно, за глаз
а, он честил бывшего своего господина, а потому с удовольствием перешел н
а службу в замок Гельмст, где все дышало довольством и богатством, тогда к
ак в замке Вальден приходилось часто класть зубы на полку вместе со свои
м господином, с той разницей, что последний раньше уже пристроился к хлеб
осолу фон Ферзен.
Обещанная богатая награда тоже соблазняла старика Гримма, но за последн
ее время на него начало находить сомнение, так как он все еще не получил за
датка, который посулил ему Доннершварц.
Ц И вправду, что же ждать от разбойника? Ц ворчал Гримм про себя в минуту
раздумья. Ц Что награбит, тем и богат, а ведь часто волк платится и своей ш
курой. Разве Ц женитьба? Да где ему! Роберт Бернгард посмышленее, да и по м
олодцеватей его, да и у него что-то не вдруг ладится… А за моего она ни за чт
о не пойдет, даром что кротка, как овечка, а силком тащить ее из замка прямо
в когти к коршуну Ц у меня, кажись, и руки не поднимутся на такое дело… Дья
вол попутал меня взяться за него…
Этим и объяснялось смущение Гримма при случайных встречах с молодой дев
ушкой, в которой он видел обреченную жертву его гнусных интересов, гнусн
ых до того, что он мысленно открещивался от них, подавляя в себе даже порой
соблазн корысти.
Роберт Бернгард, о котором упоминал в своих рассуждениях Гримм, был боле
е открытый претендент на руку Эммы фон Ферзен. Красивый молодой человек,
отважный, храбрый, с честной, откровенной душой, он был любимцем Иоганна ф
он Ферзена, и старик часто задумывался о возможности породниться с ним, о
тдав ему свое сокровище Ц Эмму.
«Но она еще ребенок… о чем это я думаю», Ц ревниво отгонял он от себя все ж
е тяжелую для него мысль о разлуке с любимой дочерью.
Таковы были взаимные отношения обитателей замка Гельмст с их близкими с
оседями в то время, когда до этой твердыни дошел слух о появлении неподал
еку русских дружинников.
Мы застаем Иоганна фон Ферзен и Эдуарда фон Доннершварца в длинной готич
еской, со сводами, столовой замка за обильным завтраком, которому они оба
сделали достойную честь.
Ц Стремянный мой Вольфганг, Ц говорил фон Ферзен, Ц прослышав, что где-
то недалеко бродит шайка русских, но небольшая… Давненько их не было вид
но у нас…
Ц Ничего, мы затравим их собаками и застегаем плетьми, Ц хвастливо воск
ликнул фон-Доннершварц.
Ц Это несомненно, Ц подтвердил хозяин, Ц но мне пришло на мысль не толь
ко пугнуть пришельцев, но и самим прогуляться в Пермь, или в Псков, или хот
ь под самый Новгород… Там будет чем поживиться… Есть слух, что он опять бу
нтует… Это будет кстати, там все заняты, чай, своим делом, обороняться буде
т некому. Не правда ли?..
Гость утвердительно кивнул головой.
Ц На все необходимы не только отвага, но и ум… Об этом-то я и хотел посовет
оваться с тобой и еще кое с кем и послал герольдов собрать на совет всех со
седей… Один из моих рейтаров попался в лапы русских и лишь хитростью спа
сся и пришел ползком в замок… Он говорит, что они уже близко… Надо нам тоже
приготовиться к встрече. Полно нам травить, пора палить! А? Какова моя мыс
ль! Даром, что в старом парнике созрела.
Ц Черт возьми, превосходная… У меня так и запрыгало сердце от радости, чт
о наконец придется потешить копья, Ц воскликнул фон Доннершварц.
Ц А зубы не защелкали от страху? Ц усмехнулся фон Ферзен.
Гость сделал вид, что не слыхал этого замечания, и продолжал:
Ц И мне пришла в голову мысль…
Ц Какая?.. Взять с собой ящик вина?
Ц Нет, а вот что это, верно, ваш Гритлих снюхался с бродягами русскими и по
дманил их… Примите-ка скорей меры, велите сейчас позвать его, я из него вс
е выпытаю, да прикажите осмотреть замок и приготовиться к обороне.
Эдуард фон Доннершварц в глубине души ненавидел Гритлиха и всеми силами
старался восстановить против него фон Ферзена.
Ц Нет, братец, не теперь! Гритлих еще теперь на охоте. Да и что тебе дался э
тот Гритлих? Даже хмель спадает с тебя, как только ты заговоришь о нем. Я да
вно замечаю, что ты ненавидишь сироту, и, конечно, особенно с тех пор, как он
перебил у тебя славу на охоте. Помнишь белого медведя, от которого ты хоте
л уйти ползком!
Доннершварц вспыхнул. Этой историей его дразнили уже давно.
Ц Сами вы белый медведь! Ц крикнул он вскочив со скамьи. Ц На другого бы
я пожаловался своему мечу, который сорвал бы его седую голову, но на вас…
смотрите, я не всегда терпелив.
Фон Ферзен захохотал.
Ц А что, видно, за живое задело, господин рыцарь белого медведя… Ты, верно,
и от него хотел уйти, чтобы пожаловаться своему мечу, так как вместо него у
тебя на боку торчала колбаса, а через плечо висела фляга. Я, признаюсь, сам
этого не видел, но мне рассказывал Бернгард…
Ц Бернгард!.. Вот еще кого вы выбрали в свидетели!.. Он не лучше вашего Грит
лиха… Если он осмелится это сказать при мне, я тотчас же брошу ему вызывну
ю перчатку… несмотря на то, что ваша Эммхен умильно поглядывает на него…
Ц Смотри, Эдуард, бросишь и не разделаешься; Роберт сам горяч…
Ц Хоть бы он был горячее огня… Шутки в сторону, зачем вы принимаете еще э
того шелкового рыцаря, у которого все достояние снаружи, а в кармане засу
ха?
Ц Да ведь и твой карман не жирен, не хвастайся, брат. Карман Бернгарда еще
тем превосходит твой, что отворен настежь для всех. Но чего же ты нахохлил
ся, что тебе не по нраву? Полно, Доннершварц, я знаю, что ты любишь меня и рев
нуешь старика ко всем. Не бойся, я умею это ценить. Вот тебе моя рука, я хоть
и люблю Роберта, этого благородного рыцаря, но будь уверен, что и ты мне та
кже дорог…
Доннершварц почтительно схватил руку фон Ферзена и патетически произн
ес:
Ц Вы увидите при первом случае, когда вам понадобится моя рука, кто из ва
ших приверженцев более всех вам принесет пользы. Довольно говорить, врем
я докажет.
Ц Поговорим-ка лучше о русских, Ц снова перебил его фон Ферзен. Ц Как л
овко они подкараулили моего рейтара. С каким наслаждением я сделал бы из
них бифштекс… Да, Ц продолжал он задумчиво, Ц их рысьи глаза никого не п
росмотрят, теперь того и гляди наскачут они на мой замок.
Ц Не бойтесь, Ферзен, к нему пойдет дорога только через мой труп, но необх
одимо поговорить о деле.
Ц Да этим и кончить? Только говорить о деле Ц теперь мало. Я послал отряд
своих рейтаров собирать вассалов и приглашать соседей. Кто меня любит, т
от, верно, придет первый.
Ц Это я Ц всегда с вами и за вами, как тень ваша… Но все же я возвращусь к Г
ритлиху. Его необходимо выслать из замка или же вы будете дожидаться, что
бы за нами пришли его земляки с дубинами и кистенями?
Ц Хорошо, хорошо… Скажи ему, когда он вернется, за меня, что знаешь, и дай е
му денег на дорогу из моего…
Ц Я ему не дам старого гвоздя из подковы лошади… Ему за вас подарит охотн
о фрейлейн Эмма дорогое кольцо, да пожалуй и с пальчиком… О, черт возьми, н
е могу думать, что золото и ржавчину вы держите вместе.
Ц Ну, цыц, опять за свое! Ц прикрикнул на него сердито фон Ферзен.
Доннершварц замолк.
Послышался шорох легкой походки, и юная Эмма резво впорхнула в комнату. П
ри ее появлении лицо ее отца прояснилось, брови раздвинулись и глаза зас
ияли добрым блеском. Так солнце, вспыхнув на небе, озаряет своим блеском ч
ерную пучину и ярко раззолачивает ее своими лучами.
VII. Два соперника
Ц Эммхен, моя милая Эммхен! Ц воскликнул радостно старик фон Ферзен. Ц
Наконец-то ты навестила отца!
Он открыл ей свои широкие объятия и обнял своими могучими руками ее гибк
ий стан.
Ц Здравствуйте, папахен! Ц нежно сказала Эмма и сделала книксен Доннер
шварцу, глядевшему на нее плотоядным взглядом и расшаркавшемуся перед н
ей, неистово гремя шпорами.
Ц Посмотрите, папахен, Ц радостно продолжала она, садясь к нему на коле
ни и показывая маленький костяной лук с серебряной стрелой, Ц это подар
ил мне мой братец Ц Гритлих, чтобы стрелять птичек, которые оклевывают м
ою любимую вишню. Он учил меня, как действовать им, но мне жаль убивать их. О
ни так мило щебечут и трепещут крылышками и у них такие маленькие носики,
что едва ли они могут много склевать… Пусть их тешатся, и им ведь хочется е
сть, бедняжкам…
Ц О, моя прелесть, Ц заметил отец, любуясь дочерью и трепля ее по розовой
щечке.
Ц Да что это, милый папахен, нас совсем забыл молодой Бернгард? Он обещал
мне привезти бусы.
Фон Ферзен обернулся к Доннершварцу, с открытым ртом не отрываясь смотре
вшему на молодую девушку и насупившемуся при имени Бернгарда.
Ц Ты что замолк? Куда девалась твоя храбрость? Или струсил девочки? Гляди
т на нее, как собака на дичь?
Старик раскатисто захохотал.
Доннершварц очнулся от немого созерцания.
Ц А я хочу подарить фрейлейн Эмме ожерелье из львиных зубов Ц большая р
едкость в нашей стороне. А стрел таких и луков я не имею. Есть у меня лук…
Он не успел кончить своей речи, как на дворе послышался конский топот.
Фон Ферзен ссадил Эмму с коленей и скорыми шагами подошел к окну.
Ц Мелькнуло чье-то белое перо, Ц сказал он. Ц Но что это значит? Ни труба
ч, ни кто другой не дает знать о прибывшем. Верно, кто-нибудь из наших.
Ц Белое перо? Ах, папахен, это мой любимый цвет! Верно, это…
Ее голубые глазки заискрились, как незабудки.
Статный рыцарь, с длинными белыми перьями на шлеме, в щегольском того вре
мени вооружении, быстро вошел в комнату и не дал договорить Эмме свое имя.
Его гладко отполированные латы сверкали под шелковой белой перевязью, о
хватывающей его стан, лосиные до локтей с раструбами перчатки и коротень
кий меч в хитрочеканенных и позолоченных ножнах придавали ему вид щегол
я.
Он почтительно раскланялся с фон Ферзеном и приветливо с фон Доннершвар
цем и, видимо, с особенным чувством с Эммой, затем поднял забрало своего шл
ема, ловко снял его, и черные кудри рассыпались по его плечам.
Ц Узнали, узнали! Роберт! А мы тебя ожидали и недавно еще говорили о тебе,
Ц сказал фон Ферзен, протягивая ему руку.
Ц Мне остается только благодарить вас.
Ц И я говорила о вас, Роберт, Ц вставила свое слово молодая девушка. Ц Я
удивлялась, что вы совсем забыли нас. Неужели вам приятнее гоняться по ле
сами за страшными дикими зверями?
Ц Чем за девчонками, Ц захохотал фон Ферзен и сильно закашлялся. Ц Нак
ажи его, Эммхен, за эту забывчивость в пример другим.
Ц О, сейчас! Ц воскликнула она, выпорхнула из комнаты и через минуту воз
вратилась, держа в руках белую ленту.
Ц Вашу руку, Роберт! Ц с напускной серьезностью, но с ангельской улыбко
й, сказала она.
Ц Хоть жизнь, Ц отвечал рыцарь, протягивая ей руку, Ц но, помните, что то
лько одна ваша безопасность, которую я оберегаю как свою честь, вынудила
меня Ц не забыть вас, о, нет, а лишь не видеть несколько дней, и этим я сам же
стоко наказал себя, так что наказание ваше, какое бы ни было, будет для мен
я наградой.
Ц Хорошо, хорошо, что там ни говорите, как ни извиняйтесь, а я свое дело сде
лаю, Ц продолжала Эмма, привязывая его за руку к своему столу.
Ц Браво, браво, Эммхен! Да покрепче, несмотря на то, что он так кудряво расс
ыпается. Нет, господа рыцари, вам уже нынче девушки не верят ни на золотник
.
Эмма с неподдельным старанием крепко привязывала своего пленника, смот
ревшего на нее глазами, полными любви и восторга.
Ц Лентой, фрейлейн Эмма, а как привязали вы меня к себе. Теперь прошу у вас
одной милости за раскаяние Ц не отвязывайте меня.
Ц И стерегите сами неотступно своего пленника… Не так ли? Ц спросил со
смехом фон Ферзен. Ц О, я знаю, Ц продолжал он, Ц пленник тогда не только
не уйдет, но и не тронется с места, как пригвожденный.
Фон Доннершварц, ревнивым взглядом созерцал всю эту сцену, наконец, не вы
терпел:
Ц Нет, черт возьми! Вы все не правы. Ну, что это за наказание? Оно придает ем
у лишь желание еще раз провиниться, а по-моему Ц отослать его к конюху и п
ознакомить его с кнутом, а потом посмотреть: будет ли он таким приверженц
ем вашего дома, как говорит. Поверьте, это лучшая проба.
Выпалив эту тираду, Доннершварц глупо и самодовольно улыбнулся.
Бернгард вспыхнул, но, подавив гнев свой, с презрением взглянул на него.
Ц Кнут конюха пришелся бы как раз по вашей широкой спине, рыцарь! Вы, веро
ятно, метили в себя и лишь ошибкой попали в другого.
Ц Я никогда не промахиваюсь и называюсь рыцарем гораздо прежде, чем вы, а
потому, кто в этом сомневается, я могу доказать на деле.
Ц На бойне молотом, а не в кругу благородных рыцарей.
Ц Черт возьми, смотри, чтобы меч мой не вырвал с корнем дерзкий язык твой
…
Ц Прежде я заклеймлю тебе на лбу или на крючковатом носу твоем имя подле
ца и разбойника, чтобы рука искренних рыцарей не осквернилась твоей кров
ью…
Доннершварц задрожал от злобы и бросил железную вызывную перчатку к ног
ам Роберта.
Эмма задрожала от страха и побледнела.
Ц Вы перешли границы, Ц вступился фон Ферзен. Ц Хотя я и сам люблю, кто м
еняет жизнь на честь, но властью хозяина попрошу вас теперь прекратить э
ту сцену… Видит Бог, это в наше время не бывало…
Ц Хорошо, я еще увижусь с ним и мы расквитаемся! Ц проворчал Доннершвар
ц, сверкая глазами.
Ц Простите меня, фон Ферзен, и вы, фрейлейн Эмма, Ц начал Бернгард. Ц Я та
к разгорячился, но, поверьте, драться бы не стал, иначе я рискнул бы получи
ть вызов от всех благородных рыцарей за унижение нашего ордена Ц ломать
копья с каким-нибудь мясником! Если он хочет, мой оруженосец накажет его
вместо меня.
Ц Разведите нас…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26