К сожалению, в очках не было функции встроенного перевода; можно было только предположить, что в надписи указаны координаты строительной фирмы, но какой в этом прок? Внезапно все стало куда сложнее, чем предполагала Настя полчаса назад, и решение оставить Армандо в гостинице уже не выглядело столь разумным.
Она прижалась лбом к холодному металлу и сквозь щель между панелями разглядела то, что осталось от дома Альфреда. Честно говоря, смотреть было не на что. Ни людей, ни иных форм жизни. Битые кирпичи вперемешку с досками и землей, все это слегка присыпано снегом, который, впрочем, не исправлял общей невеселой картины. На язык просилось слово «катастрофа», только вот высказать его было некому.
Или?..
Кто-то легко тронул ее за руку.
– Даму просят пройти.
Настя вздрогнула, обернулась…
– Карл?
И еще раз вздрогнула.
2
«Не человек, но и не швейцарский гном», – говорил про себя Альфред Пражский, имея полное на то право, ибо на самом деле Альфред был натуральным демоном. С рогами, копытами и, вероятно, хвостом.
Поскольку, согласно официальной лионейской истории, демоны вымерли пятьсот лет назад, а согласно истории рода человеческого – не существовали вообще, Альфред старался, чтобы его расовые признаки не бросались в глаза. Смешная шапочка на голове, широкие штаны и кожаные туфли с загнутыми носами – нехитрый камуфляж одинокого демона, которому для верности просто не стоит появляться на улице. Так Альфред обычно и поступал, предпочитая взирать на мирскую суету с балкона.
Впрочем, теперь у Альфреда не было балкона; балкон ушел в небытие вместе с прежним жилищем пожилого демона. Теперь Альфред сидел у окна и поглядывал в бинокль на дела нижнего мира. Поскольку это окно выходило как раз на развалины его старого дома, Настю он заметил почти сразу и отправил за ней Карла.
– Будешь завтракать? – спросил Альфред.
– Бу… Вы вставили зубы! – сообразила Настя.
– Лучше бы я этого не делал.
– Почему?
– Может быть, тогда дом остался бы целым.
Настя не знала, как реагировать на эту демоническую логику, и промолчала.
– Есть старая теория, – пояснил Альфред. – Что одна вещь в доме всегда должна быть сломана. И если ты починишь эту сломанную вещь, то вскоре сломается другая. Поэтому нужно выбрать какую-то не очень ценную вещь, сломать ее и не чинить. Я мог обойтись без зубов, а дом… Мне жалко дом.
– А что с ним случилось? – спросила Настя.
– А ты не слышала? Взрыв газа. Так они говорят: взрыв газа. Я не верю. Карл, у нас был газ?
– Да, господин, – ответил Карл, появившийся в комнате с круглым подносом, уставленным тарелками с едой.
– Все равно. Я не верю, что это случайность. Ты веришь, что это была случайность?
– Я сомневаюсь, господин.
– Он еще сомневается, – недовольно пробурчал Альфред. – Но это был громкий взрыв, про него говорили в новостях по телевидению. Неужели вы не видели? – обратился он к Насте. – Или для Лионеи это был недостаточно громкий взрыв?
– Я мало смотрю телевизор в последнее время. И еще…. – она выждала, пока Карл закроет за собой дверь. – Еще я не знала, что Карл – двуликий.
– Он и сам не знал до двенадцати лет. Представляешь, у твоих одногодков начинают расти волосы под мышками, а ты по ночам весьпокрываешься шерстью?
– Не представляю, – поежилась Настя. – А почему родители не объясняли ему, кто он?
– Его настоящие родители погибли во время войны. Карл воспитывался у приемных родителей-людей, и хвала Создателю, что потом он все-таки встретил меня и я рассказал ему, кто он такой. Иначе бы парень свихнулся или покончил с собой. Потерять свой народ – это сильное испытание, редко кто может такое вынести.
– Иннокентий, – привела Настя первый пришедший на ум пример.
– Я же говорю: свихнулся или покончил с собой. По-моему, к твоему Иннокентию относится и то, и другое.
– А вы сами?
– Я абсолютно нормален, девочка.
– Нет, я не про это. Вы тоже потеряли свой народ.
Альфред ничего не сказал в ответ, и Настя испугалась, что допустила какую-то бестактность, но потом демон улыбнулся половиной рта и сказал:
– Давай лучше поедим, а потом уже станем говорить о таких серьезных и печальных вещах. Иначе можно отбить аппетит, а потерять и свой народ, и свой аппетит – это уже слишком.
Настя окинула взглядом то гастрономическое изобилие, которое в доме Альфреда скромно именовалось завтраком – радостно-выпуклые солнца яичницы, лоснящиеся от жира сардельки, стопка гренок, прозрачные ломтики сыра, хрустящие полоски поджаренного бекона, вазочка с душистым клубничным джемом, горка крохотных эклеров, на которых излишне было писать «съешь меня!»…
– У короля Утера так не кормят, – напомнила она Альфреду его прошлогодние слова, и демон довольно кивнул:
– Твой муж говорил то же самое.
Честно говоря, у меня от этих слов Альфреда едва гренок в горле не застрял. Несмотря на отчетливые воспоминания о свадьбе, несмотря на наличие обручального кольца и вагон до сих пор не разобранных свадебных подарков, несмотря на подаренный каналом «Корона» подарочный DVD-бокс с записью собственного бракосочетания…
Время от времени я забывала, что где-то в этом мире у меня имеется законный супруг.
Однако всегда находился кто-то, готовый напомнить мне о Денисе Андерсоне. Например, Альфред. Например, король Утер.
Например, сам Денис Андерсон.
3
– Не волнуйся, – сказал Альфред, когда они принялись за кофе. – И не переживай за меня. Дом был застрахован. Причем так давно, что мне впору было самому его поджигать, чтобы оправдать страховые взносы.
Настя на всякий случай кивнула, хотя никакого волнения за судьбу Альфредовой недвижимости не испытывала. Может быть, это было неправильно. Может быть, здешние правила хорошего тона предусматривали, что за утренним кофе должен вестись неторопливый разговор об ипотечных кредитах, налогах на недвижимость и динамике цен на стройматериалы. Если так, то Настя оказалась плохим собеседником, потому что ее волновали совершенно другие вещи, и даже не столько вещи, сколько люди и прочие живые существа.
– Мне сказали, что Иннокентий погиб, – сказала Настя, и Альфред нахмурился, словно было сказано что-то неприличное, неподобающее размеренному завтраку в тихом домике в тихом районе тихого города. Оставалось только выяснить, что именно выходило за рамки приличий – слово «погиб» или же имя «Иннокентий». Но Альфред, похоже, не собирался вдаваться в пояснения, он продолжал хрустеть беконом, и тогда Настя подлила масла в огонь:
– Мне сказала об этом Лиза.
К ее изумлению, Альфред рассмеялся.
– Тогда все понятно, – сказал он. – Это же их любимое занятие, объявлять друг друга покойниками.
– Она говорила очень уверенно…
– Она – лгунья с тысячелетним опытом. Я давно ничего не слышал про Иннокентия, но считать его покойником я бы поостерегся. Зато я знаю, кто мертв наверняка.
– Кто?
– Хелена. Помнишь Хелену?
– Помню, но как? Когда?
– При взрыве. Мне говорят, что это ее вина. Будто бы она что-то неправильно включила или неправильно выключила…
– Но вы в это не верите.
– Нет. Помнишь, в прошлом году глупые люди держали меня в пустой могиле?
– Еще бы.
– Помнишь, зачем они это делали?
– Чтобы вы отдали им вашу коллекцию древних редкостей.
– Умница. Так вот, теперь я могу тебе сказать, что большая часть этой коллекции хранилась у меня в доме. В том доме, – Альфред махнул рукой в направлении руин. – И знаешь что? После взрыва они пропали.
– Пропали? Но ведь там был взрыв, так что…
Альфред усмехнулся.
– Девочка, там были вещи, способные выдержать адское пламя, а тут какой-то смешной газ… Их украли, Хелену убили, а взрыв устроили для отвода глаз. Ты знаешь, кто это сделал?
– Леонард. Это он посылал Покровского и остальных в прошлом году, наверняка и это его работа.
– Леонард… – повторил Альфред, словно пробуя имя на вкус. – Человек?
– Не уверена.
– И зачем ему все это?
– Он хочет создать новый мир.
– Тогда понятно. Когда создаешь новый мир, не обойтись без смертоубийства. Чем грандиознее план, тем больше смертоубийств.
– Альфред…
– Да, дорогая.
– Знаете, зачем я приехала?
– Чтобы увидеться с мужем.
– Не только. Я бы хотела узнать, что случилось с вашим народом.
– А что с ним случилось? Вымер. Как мамонты.
– Когда в прошлом году вы разговаривали с Робертом Смайли, а я подслушивала за стеной, вы упомянули «Черную книгу Иерихона». Когда я вернулась в Лионею, то попыталась найти ее в королевской библиотеке, но не нашла. Хранители сказали мне, что это миф, что никакой «Черной книги Иерихона» не существует. Но я своими ушами слышала, как Смайли сказал, что читал эту книгу.
– И ты спросила у него?
– Нет, не успела. Все вышло по-другому, все вышло как-то странно…
– Расскажи, – Альфред отставил пустую чашку, привалился к стене, закусил незажженную трубку и приготовился слушать. – Я люблю странные истории.
– Один мой друг хорошо разбирается в компьютерах, и он подобрал пароль для такой специальной программы, в которой рассказывается история Лионеи и Большого Совета, а там…
– Стоп-стоп, – перебил ее Альфред. – Уже слишком странно. По крайней мере, для меня. Компьютеры – это ведь такие штуки, которые мигают и гудят? Похожи на помесь телевизора и пишущей машинки?
– Нуда.
– Никогда им не доверял. Мне кажется, когда поворачиваешься к ним спиной, они тут же начинают заниматься чем-то другим, чем-то зловещим… Так что не рассказывай мне про компьютеры, а переходи сразу к делу.
– Ладно. Мой друг смог вытащить из компьютера информацию. Она касается расы демонов, – Настя посмотрела на Альфреда, но не уловила ни малейших признаков волнения или даже интереса. – Там говорилось, что раса демонов…
– Вымерла от загадочного вируса пятьсот лет назад.
– Нет.
– Странно. Обычно пишут именно это. Что они придумали на этот раз?
Настя вздохнула – то, что она собиралась сказать, могло оказаться оскорбительной ложью или глупой выдумкой, и сейчас истекали последние секунды, когда можно было сдержать себя от совершения еще одной необязательной ошибки. Но что хуже всего – это могло оказаться правдой, и однажды задумавшись о такой возможности, Настя уже не могла успокоиться, не могла выбросить из памяти тот день, когда Тушкан по доброте душевной одарил ее еще одним кошмаром…
– Так что там? – Альфред переложил трубку в другой угол рта. Его сочувственный взгляд словно обещал Насте прощение любых глупостей, на которые она может решиться.
– Там было сказано, – она все же отвела глаза от Альфреда, – что раса демонов была истреблена, потому что была опасна для остальных Великих Старых рас…
– Так.
– Что – так? – опешила Настя.
– Так и есть.
– Ваш народ исчез не из-за болезни?! Он был истреблен в ходе войны?! Остальные Великие Старые расы истребили расу демонов?! Это все – правда?!
– Это было пятьсот лет назад, – сказал Альфред. – Так что успокойся, кричать уже поздно. А история твоя совсем не странная, Настя. Жаль.
И он задумчиво закусил трубку…
Если подумать, история и в самом деле ничуть не странная. Когда Томас Андерсон задался благородной целью принести на землю мир и согласие, вывести расы из вековой вражды и тем самым положить конец Темным векам, он мог сделать всего две вещи. Или уничтожить все расы, кроме людей, или найти какую-то основу для единения всех Великих Старых рас. Первое было ему не под силу, и он взялся за второе.
Создавая новый мир из столь разных элементов, творец – а Томас Андерсон был именно творцом, нуждался не просто в основе для объединения, он нуждался в чем-то вроде – извините за дурацкую метафору – сильнодействующего клея. Еще одно нехорошее слово, пришедшее мне на ум после размышлений о Томасе Андерсоне и демонах, – «повязанные». В основе прекрасного нового мира с Лионеей и Большим Советом лежала крепкая, пропитанная кровью веревка, повязавшая все Великие Старые расы.
Все, кроме демонов, потому что это была их кровь.
4
– И где ты нашла «Черную книгу Иерихона»? – спросил Альфред.
– На столе у короля Утера.
– Понятно, – сказал Альфред, не объясняя, что именно ему в этом понятно: что у короля Утера хорошая библиотека или что короля Утера мучили угрызения совести, вызванные неприглядными деяниями предков.
– Я не все поняла в этой книге, – Настя слегка преувеличивала, ибо правильнее было бы сказать: «В этой книге мне повстречались и знакомые слова». – И она отличается от того, что Тушкан вытащил из компьютера…
– Само собой. «Черную книгу Иерихона» писали жертвы, а слова из компьютера – убийцы. У них разные взгляды на эту историю.
С этим Настя согласилась на сто процентов. «Черная книга Иерихона» наполовину состояла из восхваления расы демонов, их способностей, их умений, подвигов и открытий. Демоны якобы были созданы как промежуточное звено между богами и остальными расами. Вторая половина «Черной книги Иерихона» рассказывала о том, как с момента сотворения мира прочие расы бесстыдно завидуют демонам и замышляют против них различные злодеяния. Последние главы описывали всемирный заговор, направленный против демонов и имеющий целью тотальное их уничтожение. Автор или авторы «Черной книги» предрекали этому ужасному предприятию позорный провал и грозили заговорщикам всевозможными карами, упоминая в том числе «божий гнев», причем явно не в смысле моральных мучений, а как некое вполне материальное приспособление для массовых убийств.
Если учесть, что по прошествии нескольких веков Настя вела разговоры с очень одиноким и, возможно, единственным на земле демоном, можно было заключить, что с божьим гневом у авторов «Черной книги Иерихона» как-то не задалось.
Неизвестные сочинители, придумавшие текст для лионейской обучающей программы, были куда лаконичнее; они избегали сильных выражений и апелляций к высшим силам, для них история с демонами была делом давним и лишенным какой-либо актуальности. Они имели дело с еще одной из тех древностей, место которым на самой верхней полке в самом дальнем углу. Предполагалось, что обладатели уровней допуска с первого по шестой могут припеваючи обходиться без такой информации, и лишь начиная с седьмого можно шепнуть пару слов, и то – для общего развития, не слишком заостряя внимание на давнем инциденте.
Пара абзацев текста сухо сообщала, что лидеры демонов повели себя безответственно: провозгласили, что превосходят все прочие расы, отвергли идею Большого Совета и стали готовиться к войне с остальными расами. Военные технологии демонов, а также их невероятная жестокость грозили превратить эту войну во всемирное побоище с непредсказуемым результатом, поэтому Большим Советом были предприняты необходимые меры.
– Необходимые меры? – переспросил Альфред. – Ну да, так оно и было. Просто надо добавить: необходимые меры, после которых раса демонов прекратила свое существование.
– Ясно, – сказала Настя, представляя себе разрушенные города, поля сражений…
Стоп. Какие еще сражения? Следуя тексту, технологии демонов только грозили превратить новую войну в кромешный ад, а это значит, что «необходимые меры» предотвратили столкновение, заменили его чем-то другим…
И это «другое» стерло расу демонов с лица земли.
– Что значит – «необходимые меры»? – спросила Настя.
– Ты действительно хочешь это знать? Можешь испортить отношения с теми, кто выступал за эти «необходимые меры».
– Как это? – не поняла Настя. – Прошло пятьсот лет, я не могу испортить отношения с мертвецами. Я что, испорчу отношения с Томасом Андерсоном?
– С его потомками. С Люциусом.
– Люциусом? Ну, тут нечего портить… А при чем он тут?
– Он – исполнитель. Это он уничтожил мой народ, Настя. Его попросили, и он это сделал. Томас Андерсон и вожди остальных рас обратились к Люциусу и призвали его покарать демонов за гордыню, за нежелание стать частью того нового мира, который строил Томас Андерсон. Люциус исполнил их пожелание.
– Как?
– К сожалению, видеосъемки не велось, – попытался пошутить Альфред, но его взгляд был далек от веселья. – В легендах говорится – небо упало на землю. То есть, не само небо упало, а что-то сверху упало на землю, разрушило города демонов, вызвав извержения вулканов и прочие ужасы… Не буду утомлять подробностями, тем более что многим из них верить не стоит. Демоны готовились к войне, и потому почти все они собрались в одном месте, в своей столице, в Атлантисе. Люциус уничтожил этот город, выжег его молниями, забросал каменными глыбами, залил лавой. Он похоронил заживо целую расу…
– Он может такое?! – удивилась Настя и парой секунд позже сообразила, что ее реакция должна быть немного другой. – Какой ужас!
– …и на костях моего народа построил новый мир, – продолжил Альфред. – И я, демон по крови, живу в этом мире, дышу его воздухом, хожу по его земле… То есть, по земле в последнее время я хожу не очень часто, но… Я хотел сказать, что я – часть этого мира.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Она прижалась лбом к холодному металлу и сквозь щель между панелями разглядела то, что осталось от дома Альфреда. Честно говоря, смотреть было не на что. Ни людей, ни иных форм жизни. Битые кирпичи вперемешку с досками и землей, все это слегка присыпано снегом, который, впрочем, не исправлял общей невеселой картины. На язык просилось слово «катастрофа», только вот высказать его было некому.
Или?..
Кто-то легко тронул ее за руку.
– Даму просят пройти.
Настя вздрогнула, обернулась…
– Карл?
И еще раз вздрогнула.
2
«Не человек, но и не швейцарский гном», – говорил про себя Альфред Пражский, имея полное на то право, ибо на самом деле Альфред был натуральным демоном. С рогами, копытами и, вероятно, хвостом.
Поскольку, согласно официальной лионейской истории, демоны вымерли пятьсот лет назад, а согласно истории рода человеческого – не существовали вообще, Альфред старался, чтобы его расовые признаки не бросались в глаза. Смешная шапочка на голове, широкие штаны и кожаные туфли с загнутыми носами – нехитрый камуфляж одинокого демона, которому для верности просто не стоит появляться на улице. Так Альфред обычно и поступал, предпочитая взирать на мирскую суету с балкона.
Впрочем, теперь у Альфреда не было балкона; балкон ушел в небытие вместе с прежним жилищем пожилого демона. Теперь Альфред сидел у окна и поглядывал в бинокль на дела нижнего мира. Поскольку это окно выходило как раз на развалины его старого дома, Настю он заметил почти сразу и отправил за ней Карла.
– Будешь завтракать? – спросил Альфред.
– Бу… Вы вставили зубы! – сообразила Настя.
– Лучше бы я этого не делал.
– Почему?
– Может быть, тогда дом остался бы целым.
Настя не знала, как реагировать на эту демоническую логику, и промолчала.
– Есть старая теория, – пояснил Альфред. – Что одна вещь в доме всегда должна быть сломана. И если ты починишь эту сломанную вещь, то вскоре сломается другая. Поэтому нужно выбрать какую-то не очень ценную вещь, сломать ее и не чинить. Я мог обойтись без зубов, а дом… Мне жалко дом.
– А что с ним случилось? – спросила Настя.
– А ты не слышала? Взрыв газа. Так они говорят: взрыв газа. Я не верю. Карл, у нас был газ?
– Да, господин, – ответил Карл, появившийся в комнате с круглым подносом, уставленным тарелками с едой.
– Все равно. Я не верю, что это случайность. Ты веришь, что это была случайность?
– Я сомневаюсь, господин.
– Он еще сомневается, – недовольно пробурчал Альфред. – Но это был громкий взрыв, про него говорили в новостях по телевидению. Неужели вы не видели? – обратился он к Насте. – Или для Лионеи это был недостаточно громкий взрыв?
– Я мало смотрю телевизор в последнее время. И еще…. – она выждала, пока Карл закроет за собой дверь. – Еще я не знала, что Карл – двуликий.
– Он и сам не знал до двенадцати лет. Представляешь, у твоих одногодков начинают расти волосы под мышками, а ты по ночам весьпокрываешься шерстью?
– Не представляю, – поежилась Настя. – А почему родители не объясняли ему, кто он?
– Его настоящие родители погибли во время войны. Карл воспитывался у приемных родителей-людей, и хвала Создателю, что потом он все-таки встретил меня и я рассказал ему, кто он такой. Иначе бы парень свихнулся или покончил с собой. Потерять свой народ – это сильное испытание, редко кто может такое вынести.
– Иннокентий, – привела Настя первый пришедший на ум пример.
– Я же говорю: свихнулся или покончил с собой. По-моему, к твоему Иннокентию относится и то, и другое.
– А вы сами?
– Я абсолютно нормален, девочка.
– Нет, я не про это. Вы тоже потеряли свой народ.
Альфред ничего не сказал в ответ, и Настя испугалась, что допустила какую-то бестактность, но потом демон улыбнулся половиной рта и сказал:
– Давай лучше поедим, а потом уже станем говорить о таких серьезных и печальных вещах. Иначе можно отбить аппетит, а потерять и свой народ, и свой аппетит – это уже слишком.
Настя окинула взглядом то гастрономическое изобилие, которое в доме Альфреда скромно именовалось завтраком – радостно-выпуклые солнца яичницы, лоснящиеся от жира сардельки, стопка гренок, прозрачные ломтики сыра, хрустящие полоски поджаренного бекона, вазочка с душистым клубничным джемом, горка крохотных эклеров, на которых излишне было писать «съешь меня!»…
– У короля Утера так не кормят, – напомнила она Альфреду его прошлогодние слова, и демон довольно кивнул:
– Твой муж говорил то же самое.
Честно говоря, у меня от этих слов Альфреда едва гренок в горле не застрял. Несмотря на отчетливые воспоминания о свадьбе, несмотря на наличие обручального кольца и вагон до сих пор не разобранных свадебных подарков, несмотря на подаренный каналом «Корона» подарочный DVD-бокс с записью собственного бракосочетания…
Время от времени я забывала, что где-то в этом мире у меня имеется законный супруг.
Однако всегда находился кто-то, готовый напомнить мне о Денисе Андерсоне. Например, Альфред. Например, король Утер.
Например, сам Денис Андерсон.
3
– Не волнуйся, – сказал Альфред, когда они принялись за кофе. – И не переживай за меня. Дом был застрахован. Причем так давно, что мне впору было самому его поджигать, чтобы оправдать страховые взносы.
Настя на всякий случай кивнула, хотя никакого волнения за судьбу Альфредовой недвижимости не испытывала. Может быть, это было неправильно. Может быть, здешние правила хорошего тона предусматривали, что за утренним кофе должен вестись неторопливый разговор об ипотечных кредитах, налогах на недвижимость и динамике цен на стройматериалы. Если так, то Настя оказалась плохим собеседником, потому что ее волновали совершенно другие вещи, и даже не столько вещи, сколько люди и прочие живые существа.
– Мне сказали, что Иннокентий погиб, – сказала Настя, и Альфред нахмурился, словно было сказано что-то неприличное, неподобающее размеренному завтраку в тихом домике в тихом районе тихого города. Оставалось только выяснить, что именно выходило за рамки приличий – слово «погиб» или же имя «Иннокентий». Но Альфред, похоже, не собирался вдаваться в пояснения, он продолжал хрустеть беконом, и тогда Настя подлила масла в огонь:
– Мне сказала об этом Лиза.
К ее изумлению, Альфред рассмеялся.
– Тогда все понятно, – сказал он. – Это же их любимое занятие, объявлять друг друга покойниками.
– Она говорила очень уверенно…
– Она – лгунья с тысячелетним опытом. Я давно ничего не слышал про Иннокентия, но считать его покойником я бы поостерегся. Зато я знаю, кто мертв наверняка.
– Кто?
– Хелена. Помнишь Хелену?
– Помню, но как? Когда?
– При взрыве. Мне говорят, что это ее вина. Будто бы она что-то неправильно включила или неправильно выключила…
– Но вы в это не верите.
– Нет. Помнишь, в прошлом году глупые люди держали меня в пустой могиле?
– Еще бы.
– Помнишь, зачем они это делали?
– Чтобы вы отдали им вашу коллекцию древних редкостей.
– Умница. Так вот, теперь я могу тебе сказать, что большая часть этой коллекции хранилась у меня в доме. В том доме, – Альфред махнул рукой в направлении руин. – И знаешь что? После взрыва они пропали.
– Пропали? Но ведь там был взрыв, так что…
Альфред усмехнулся.
– Девочка, там были вещи, способные выдержать адское пламя, а тут какой-то смешной газ… Их украли, Хелену убили, а взрыв устроили для отвода глаз. Ты знаешь, кто это сделал?
– Леонард. Это он посылал Покровского и остальных в прошлом году, наверняка и это его работа.
– Леонард… – повторил Альфред, словно пробуя имя на вкус. – Человек?
– Не уверена.
– И зачем ему все это?
– Он хочет создать новый мир.
– Тогда понятно. Когда создаешь новый мир, не обойтись без смертоубийства. Чем грандиознее план, тем больше смертоубийств.
– Альфред…
– Да, дорогая.
– Знаете, зачем я приехала?
– Чтобы увидеться с мужем.
– Не только. Я бы хотела узнать, что случилось с вашим народом.
– А что с ним случилось? Вымер. Как мамонты.
– Когда в прошлом году вы разговаривали с Робертом Смайли, а я подслушивала за стеной, вы упомянули «Черную книгу Иерихона». Когда я вернулась в Лионею, то попыталась найти ее в королевской библиотеке, но не нашла. Хранители сказали мне, что это миф, что никакой «Черной книги Иерихона» не существует. Но я своими ушами слышала, как Смайли сказал, что читал эту книгу.
– И ты спросила у него?
– Нет, не успела. Все вышло по-другому, все вышло как-то странно…
– Расскажи, – Альфред отставил пустую чашку, привалился к стене, закусил незажженную трубку и приготовился слушать. – Я люблю странные истории.
– Один мой друг хорошо разбирается в компьютерах, и он подобрал пароль для такой специальной программы, в которой рассказывается история Лионеи и Большого Совета, а там…
– Стоп-стоп, – перебил ее Альфред. – Уже слишком странно. По крайней мере, для меня. Компьютеры – это ведь такие штуки, которые мигают и гудят? Похожи на помесь телевизора и пишущей машинки?
– Нуда.
– Никогда им не доверял. Мне кажется, когда поворачиваешься к ним спиной, они тут же начинают заниматься чем-то другим, чем-то зловещим… Так что не рассказывай мне про компьютеры, а переходи сразу к делу.
– Ладно. Мой друг смог вытащить из компьютера информацию. Она касается расы демонов, – Настя посмотрела на Альфреда, но не уловила ни малейших признаков волнения или даже интереса. – Там говорилось, что раса демонов…
– Вымерла от загадочного вируса пятьсот лет назад.
– Нет.
– Странно. Обычно пишут именно это. Что они придумали на этот раз?
Настя вздохнула – то, что она собиралась сказать, могло оказаться оскорбительной ложью или глупой выдумкой, и сейчас истекали последние секунды, когда можно было сдержать себя от совершения еще одной необязательной ошибки. Но что хуже всего – это могло оказаться правдой, и однажды задумавшись о такой возможности, Настя уже не могла успокоиться, не могла выбросить из памяти тот день, когда Тушкан по доброте душевной одарил ее еще одним кошмаром…
– Так что там? – Альфред переложил трубку в другой угол рта. Его сочувственный взгляд словно обещал Насте прощение любых глупостей, на которые она может решиться.
– Там было сказано, – она все же отвела глаза от Альфреда, – что раса демонов была истреблена, потому что была опасна для остальных Великих Старых рас…
– Так.
– Что – так? – опешила Настя.
– Так и есть.
– Ваш народ исчез не из-за болезни?! Он был истреблен в ходе войны?! Остальные Великие Старые расы истребили расу демонов?! Это все – правда?!
– Это было пятьсот лет назад, – сказал Альфред. – Так что успокойся, кричать уже поздно. А история твоя совсем не странная, Настя. Жаль.
И он задумчиво закусил трубку…
Если подумать, история и в самом деле ничуть не странная. Когда Томас Андерсон задался благородной целью принести на землю мир и согласие, вывести расы из вековой вражды и тем самым положить конец Темным векам, он мог сделать всего две вещи. Или уничтожить все расы, кроме людей, или найти какую-то основу для единения всех Великих Старых рас. Первое было ему не под силу, и он взялся за второе.
Создавая новый мир из столь разных элементов, творец – а Томас Андерсон был именно творцом, нуждался не просто в основе для объединения, он нуждался в чем-то вроде – извините за дурацкую метафору – сильнодействующего клея. Еще одно нехорошее слово, пришедшее мне на ум после размышлений о Томасе Андерсоне и демонах, – «повязанные». В основе прекрасного нового мира с Лионеей и Большим Советом лежала крепкая, пропитанная кровью веревка, повязавшая все Великие Старые расы.
Все, кроме демонов, потому что это была их кровь.
4
– И где ты нашла «Черную книгу Иерихона»? – спросил Альфред.
– На столе у короля Утера.
– Понятно, – сказал Альфред, не объясняя, что именно ему в этом понятно: что у короля Утера хорошая библиотека или что короля Утера мучили угрызения совести, вызванные неприглядными деяниями предков.
– Я не все поняла в этой книге, – Настя слегка преувеличивала, ибо правильнее было бы сказать: «В этой книге мне повстречались и знакомые слова». – И она отличается от того, что Тушкан вытащил из компьютера…
– Само собой. «Черную книгу Иерихона» писали жертвы, а слова из компьютера – убийцы. У них разные взгляды на эту историю.
С этим Настя согласилась на сто процентов. «Черная книга Иерихона» наполовину состояла из восхваления расы демонов, их способностей, их умений, подвигов и открытий. Демоны якобы были созданы как промежуточное звено между богами и остальными расами. Вторая половина «Черной книги Иерихона» рассказывала о том, как с момента сотворения мира прочие расы бесстыдно завидуют демонам и замышляют против них различные злодеяния. Последние главы описывали всемирный заговор, направленный против демонов и имеющий целью тотальное их уничтожение. Автор или авторы «Черной книги» предрекали этому ужасному предприятию позорный провал и грозили заговорщикам всевозможными карами, упоминая в том числе «божий гнев», причем явно не в смысле моральных мучений, а как некое вполне материальное приспособление для массовых убийств.
Если учесть, что по прошествии нескольких веков Настя вела разговоры с очень одиноким и, возможно, единственным на земле демоном, можно было заключить, что с божьим гневом у авторов «Черной книги Иерихона» как-то не задалось.
Неизвестные сочинители, придумавшие текст для лионейской обучающей программы, были куда лаконичнее; они избегали сильных выражений и апелляций к высшим силам, для них история с демонами была делом давним и лишенным какой-либо актуальности. Они имели дело с еще одной из тех древностей, место которым на самой верхней полке в самом дальнем углу. Предполагалось, что обладатели уровней допуска с первого по шестой могут припеваючи обходиться без такой информации, и лишь начиная с седьмого можно шепнуть пару слов, и то – для общего развития, не слишком заостряя внимание на давнем инциденте.
Пара абзацев текста сухо сообщала, что лидеры демонов повели себя безответственно: провозгласили, что превосходят все прочие расы, отвергли идею Большого Совета и стали готовиться к войне с остальными расами. Военные технологии демонов, а также их невероятная жестокость грозили превратить эту войну во всемирное побоище с непредсказуемым результатом, поэтому Большим Советом были предприняты необходимые меры.
– Необходимые меры? – переспросил Альфред. – Ну да, так оно и было. Просто надо добавить: необходимые меры, после которых раса демонов прекратила свое существование.
– Ясно, – сказала Настя, представляя себе разрушенные города, поля сражений…
Стоп. Какие еще сражения? Следуя тексту, технологии демонов только грозили превратить новую войну в кромешный ад, а это значит, что «необходимые меры» предотвратили столкновение, заменили его чем-то другим…
И это «другое» стерло расу демонов с лица земли.
– Что значит – «необходимые меры»? – спросила Настя.
– Ты действительно хочешь это знать? Можешь испортить отношения с теми, кто выступал за эти «необходимые меры».
– Как это? – не поняла Настя. – Прошло пятьсот лет, я не могу испортить отношения с мертвецами. Я что, испорчу отношения с Томасом Андерсоном?
– С его потомками. С Люциусом.
– Люциусом? Ну, тут нечего портить… А при чем он тут?
– Он – исполнитель. Это он уничтожил мой народ, Настя. Его попросили, и он это сделал. Томас Андерсон и вожди остальных рас обратились к Люциусу и призвали его покарать демонов за гордыню, за нежелание стать частью того нового мира, который строил Томас Андерсон. Люциус исполнил их пожелание.
– Как?
– К сожалению, видеосъемки не велось, – попытался пошутить Альфред, но его взгляд был далек от веселья. – В легендах говорится – небо упало на землю. То есть, не само небо упало, а что-то сверху упало на землю, разрушило города демонов, вызвав извержения вулканов и прочие ужасы… Не буду утомлять подробностями, тем более что многим из них верить не стоит. Демоны готовились к войне, и потому почти все они собрались в одном месте, в своей столице, в Атлантисе. Люциус уничтожил этот город, выжег его молниями, забросал каменными глыбами, залил лавой. Он похоронил заживо целую расу…
– Он может такое?! – удивилась Настя и парой секунд позже сообразила, что ее реакция должна быть немного другой. – Какой ужас!
– …и на костях моего народа построил новый мир, – продолжил Альфред. – И я, демон по крови, живу в этом мире, дышу его воздухом, хожу по его земле… То есть, по земле в последнее время я хожу не очень часто, но… Я хотел сказать, что я – часть этого мира.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55