– Нет еще. Видимо, ему нужно что-то узнать – он ежедневно выбирает одного из горожан, когда поблизости никого нет, а затем зомбирует его сознание – тем самым заклинанием темной магии, которое полностью подчиняет мысли и волю человека – и, похоже, каким-то способом допрашивает, хотя тоже не знает местного языка. Иногда он заставляет этого человека вести себя в определенном направлении, причем старается делать это скрытно, чтобы не было заметно со стороны. Когда зомбированный человек подводит его к одному из местных храмов, Могриф отсылает его, а сам осматривает это здание. За эти дни он побывал в нескольких таких местах, но сегодня на улицах слишком беспокойно, и он пока не трогает никого из горожан. Я следовал за ним от окраины, но пока он шел туда же, куда и все. Да, а как у вас дела с Вольдом? Он тоже где-то в городе?
– Нет, – ответил Хирро. – Представь себе – Вольд сейчас на нашей стоянке, на берегу лесной реки. Он не поладил с местными культистами, и нам пришлось добывать его из застенка – иначе как нам узнать, где находятся заклинания Древних Архимагов? Как он рассказал, дыбники на дух не переносят тех, кто не воздает им почестей, поэтому нам лучше держаться от них подальше.
– Могриф, видимо, тоже так считает, – усмехнулся Балтазар. – Он сворачивает в ближайший переулок, как только завидит их издали, а мне, естественно, приходится повторять все его маневры. Правда, вчера он зомбировал одного из них, долго с ним возился, а затем заставил вести себя на самый край города, вон в том направлении, –махнул он рукой на север. – Там тоже оказался какой-то храм, но когда они подошли туда, с дыбником случился припадок, и Могриф отпустил его. Поскольку дело было к вечеру, он вернулся на свою стоянку.
– Может, это храм, о котором нам говорил Вольд? – предположил Зербинас. – Место совпадает.
– Вполне возможно, – согласился Хирро. – Балтазар, как туда пройти?
– Через центр, в дальние ворота, а там прямо по улице. Это одна из главных улиц, она выходит из города, а на выезде слева будет заброшенная дорога. Она ведет прямо к этому храму, совсем недалеко – его даже видно с главной дороги сквозь деревья. А зачем он вам понадобился?
– Вольд утверждает, что заклинания Древних Архимагов укрыты в храме Эшнарона Мыслителя, который, скорее всего, находится в окрестностях Эшны. В благодарность за спасение он согласился на сотрудничество и предложил нам разыскать храм, пока он приходит в себя после застенка. Чем мы сейчас и занимаемся.
– Значит, он сам не знает, где расположен этот храм?
– Да, ему известно только название.
– А что, если Вольд и Могриф ищут одно и то же?! – вдруг догадался Балтазар. – Неспроста же Вольд следил за ним там, на Асфри! Могриф ищет какой-то храм, это точно!
– Не исключено, – кивнул Хирро. – В таком случае наши цели совпадают и будет правильным, если все мы последим за Могрифом. Но если это и не так, храмы, в отличие от некромантов, спокойно стоят на месте, и мы с Зербинасом еще успеем заняться своими поисками.
– Тогда не будем тянуть время. – Балтазар обернулся к шерпану, замаскированному под пса, и протянул к его морде ожерелье подъема трупа. – Ракш, веди нас.
Шерпан неторопливо потрусил по улице. Они вышли из переулка на главную улицу, а по ней – на площадь, где уже собралась огромная толпа вооруженных людей. Над площадью стоял громкий гомон, в котором слышалось нечто тревожное и угрожающее. Все стояли лицом к мрачному зданию с изображением дыбы над дверью, ожидая чего-то оттуда. Трое магов пробирались по краю площади вслед за Ракшем, пока тот не остановился и не оглянулся на них.
– Вон те двое, – тихонько сказал он на мурлыкающем алайни, мотнув мордой на двоих горожан, стоявших в стороне от толпы. – Тот, кто ниже ростом – Могриф, кто выше – его демон.
Маги украдкой оглядели тех двоих, стараясь, чтобы те не почувствовали их внимания. Ничего особенного, самые обычные горожане среднего сословия, только не вооруженные. Они выглядели городскими зеваками, остановившимися посмотреть, что здесь делают остальные. Маги тоже остановились поодаль, дожидаясь, что произойдет дальше.
Вскоре двери храма дыбников распахнулись, и к собравшимся на площади вышел человек в красном, сопровождаемый двумя десятками черных балахонов. Трудно сказать, был ли он тем самым, которого Хирро заподозрил в убийстве говорунчика, или кем-то другим, но заговорил он не менее выразительно, чем это делалось накануне. Он точно так же разводил руками, указывая то вверх, то вниз, то на публику, то делая жест, призывающий всех встать, хотя все и так не сидели. Однако, к этим жестам добавился еще один – указующий перст то и дело оборачивался за спину оратора, в том направлении, куда собирались пойти Хирро с Зербинасом.
Могриф вдруг сказал что-то демону, и они оба пошли по направлению указующего перста, словно оратор убедил их первыми из собравшихся. Трое магов перестали глазеть на оратора и направились вдогонку за основным объектом слежки. Могриф пошел через дальние ворота, тем самым путем, о котором сообщил Балтазар. Он шел быстро, чуть ли не бегом, и маги с трудом успевали за ним. Они даже были вынуждены пренебречь осторожностью, чтобы не отстать от него, но некромант не оглядывался.
На выходе из города они все же приотстали и укрылись за ближайшей изгородью. Как только Могриф свернул на заброшенную дорогу, они устремились туда же, но через лес, под прикрытием деревьев и кустарников. Маги успели как раз вовремя, чтобы увидеть, как он остановился у ворот храмовой ограды и поднял взгляд на надпись, идущую полукругом по верхней арке.
Каменная ограда храма, в нижней половине густо покрытая серыми пятнами лишайников, была высотой в три человеческих роста и выглядела древней, но прочной. Створки ворот были сплошными, сделанными из неизвестного сплава, плохо поддающегося разрушительному влиянию погоды – даже спустя века они не проржавели, а только потускнели от времени. Рядом с воротами виднелась небольшая дверца с округлым верхом, в которую рослый человек прошел бы, только согнувшись. Она была того же сплава, что и ворота, и такой же древней и прочной.
Могриф подошел к дверце и потянул за ручку. Убедившись, что она заперта, он пошел вдоль стены, но через десяток шагов остановился и что-то сказал своему спутнику. Демон прислонился плечом к стене и подставил ему сцепленные ладони. Могриф встал на них ногой, оперся ладонями о стену, и демон поднял его на вытянутых лапах наверх, пока тот не вскарабкался на верхушку стены. Подсадив хозяина на стену, он отступил от нее и с разбега подскочил на высоту, достаточную, чтобы схватиться за верхушку и перевалиться на другую сторону.
Когда они оба оказались по ту сторону стены, маги вылезли из кустов и подошли к воротам. Надпись, которую разглядывал Могриф, была на алайни, поэтому они смогли прочитать ее:
«Построено в память великого Эшнийца и в честь Конклава Тринадцати.»
Перед воротами росла трава, такая же густая, как везде вдоль ограды, а след дороги почти исчез. В воздухе ощущалось присутствие древних заклинаний – даже не самих заклинаний, а их следов, задевающих чувства магов, словно прикоснувшаяся к лицу паутина. Когда-то они были мощными и прочными, но с веками состарились и истаяли – точно так же, как старятся люди – оставив только напоминание о своей былой мощи.
– Все заперто, – отметил Зербинас, подергав двери. – Хирро, где твой порошок?
Пиртянин внимательно оглядел калитку и ворота, затем перевел взгляд на стену.
– В чем-то я согласен с Могрифом, – сказал он. – Например, в том, что незачем нарушать целостность здешних запоров. Балтазар, почему бы твоему Ракшу не перевезти нас через ограду?
– Верно! – обрадовался Балтазар. – Ракш, перевези нас!
Шерпан перекинулся в крылатую форму и поочередно перевез всех троих через ограду. За ней оказался травянистый холм, каменная стена окружала его, чуть отступя от его подножия. На вершине холма стояло круглое здание из светлого камня, с куполообразной крышей, спрямленный край которой образовывал широкий круговой карниз, подпираемый колоннами. Храм был выстроен просто, без архитектурных ухищрений и излишеств, но с завораживающей соразмерностью линий и форм. От входной арки к подножию холма спускалась каменная лестница с широкими и низкими ступенями. Из щелей между ее плитами выглядывали пучки зеленой травы.
Здесь давным-давно никто не бывал, но храм не выглядел ни заброшенным, ни запущенным. Он выглядел уединенным, отошедшим от мира для покоя и глубоких размышлений. Настроение этого места было таким сильным и необычным, что Зербинас, Хирро и Балтазар, вовсе не склонные к чувствительности, вдруг ощутили себя в первую очередь пришедшими к святыне паломниками, и только затем – искателями личных целей, пусть насущных, но все же сиюминутных.
Невольно проникшись этим настроением, они поднялись по лестнице до входа и шагнули в полураскрытые двери. Перед ними открылся просторный круглый зал, занимавший все здание храма. Верхний ярус стены состоял из окон, поэтому днем здесь всегда было светло. Ощущение света усиливалось бледно-кремовой облицовкой зала. В зале не было ни колонн, ни другой обстановки и украшений – ничего, кроме скульптур в стенных нишах нижнего яруса, изображавших сидящих мужчин и женщин в свободных, ниспадающих одеждах.
Эти скульптуры, выполненные из белого мрамора и черного обсидиана, размещались по шесть с обеих сторон от входа, чередуясь цветом. В центре у дальней стены возвышалась еще одна скульптура – величественный старец в просторном одеянии, с жезлом в руке и раскрытой книгой на коленях. Взгляд старца был устремлен в зал, свободная рука покоилась на книге, придерживая страницы.
Посреди зала неподвижно стояли двое. Голова Могрифа чуть поворачивалась по мере того, как его взгляд переходил от статуи к статуе, демон выглядел тихим и задумавшимся – по крайней мере, так отражалось его настроение на его иллюзорной оболочке.
Трое вошедших вслед за ними магов тоже почувствовали, как их охватывает царящая в зале тишина – особенная, высокая, какая бывает в присутствии чуда. Скульптуры были не просто живыми, они были больше чем живыми. Они были живыми в своем высочайшем проявлении – так точно и ясно была передана одухотворяющая сила, присущая каждому прообразу при жизни. Неизвестно, были ли великими члены Конклава Тринадцати, но тот, кто ваял их из камня, безусловно, был гениален.
Ближняя справа, мраморная, изображала молодого мужчину, казалось, внимательно прислушивавшегося к происходящему в зале. И разворот головы, схваченной в мгновенном движении, и стремительные складки его одежды создавали впечатление, что он принуждает себя оставаться сидящим на этой невысокой табуреточке, что он вот-вот сорвется с места и улетит отсюда. Следующей была женщина из черного обсидиана, стройная и хрупкая, с тонкими чертами лица, в котором присутствовала проницательность и скрытое злорадство, и в то же время своеобразное насмешливое обаяние.
И снова мрамор – крупный пожилой мужчина, с лицом человека, умудренного жизнью, с осанкой, исполненной спокойного достоинства. За ним другой, мрачноватый и сосредоточенный, с упрямо поджатыми губами и отстраненным взглядом – обсидиан.
Их было по шесть с обеих сторон, и они чередовались: белая – черная, белая – черная, белая – черная. Величественный старец в центре объединял и замыкал обе эти последовательности. Он главенствовал на собрании, но не над участниками этого собрания – каждый из них выглядел независимым, каждый был сам по себе. И все они были едины.
Члены Конклава Тринадцати владели этим залом, они находились здесь по праву, а вошедшие сюда казались случайными посетителями, по невежеству потревожившими собрание великих. Трое магов в растерянности стояли у входа, потому что явиться сюда за наследием Древних Архимагов, а там более ссориться в их присутствии с Могрифом выглядело бы настоящим кощунством.
Могриф почувствовал их и повернулся назад, вслед за ним повернулся и демон. Взгляд некроманта остановился на шерпане, с которого иллюзия слетела во время перехода в крылатую форму и обратно. Брови на его иллюзорной личине приподнялись, послушно отразив подлинное движение, а затем шевельнулись и губы, выбрасывая короткое заклинание снятия иллюзии. Он даже не позаботился о направленности заклинания, и все присутствующие в зале приобрели подлинный вид.
Несколько мгновений обе стороны смотрели друг на друга.
– Что вам здесь нужно? – сухо спросил Могриф.
Они не успели ответить, потому что снаружи донесся гул обозленных голосов, напомнивший о сборище на городской площади. Все трое встревоженно оглянулись. Балтазар дошел до раскрытых дверей и выглянул наружу.
– Там, у ворот, толпа, – сказал он, обернувшись.
Зербинас и Хирро подошли туда же. С возвышения, где стоял храм, было хорошо видно подножие холма и ворота, к которым сейчас подходила толпа людей, вооруженных дубинками, ломами и топорами. Первые были уже у ограды – кое-кто из них забился в припадке, остальные яростно застучали по створкам ворот.
– Они уже здесь, – послышался за их спинами голос некроманта.
Маги оглянулись и увидели, что Могриф тоже подошел и остановился рядом с ними.
– Что это значит? – спросил Хирро.
– Они пришли громить храм, – пояснил некромант. – Вчера я допрашивал методом мыслеобразов одного из дыбников – этим методом много не узнаешь, но я сумел понять, что на сегодня у них намечается некое мероприятие. Им было дурное знамение – дьяволы верхом на демонах и что-то еще в этом же роде. До сих пор их удерживали охранные заклинания храма, но заклинания ослабли от времени и теперь не могут остановить толпу.
Все трое магов разом уставились на него.
– Неужели? – недоверчиво спросил Зербинас. – Неужели у них поднимется рука – на это?!
На лицах Хирро и Балтазара явственно читался тот же самый вопрос.
– Поднимется, не сомневайтесь. – Могриф иронически усмехнулся. – Вам, светлым, трудно в это поверить, но я, темный, очень хорошо это знаю. Самое позднее к вечеру здесь и камня на камне не останется.
Озверелая толпа за оградой яростно стучала в ворота. Они были очень прочными, но не могли бесконечно выдерживать натиск. Кое-кто из толпы рубил деревья, чтобы повалить их на ограду и перебраться за нее по ним.
– Светлые, темные… – с ожесточением произнес Хирро, глядя на беснующуюся внизу толпу. – Истина не имеет цвета.
Могриф резко вскинул голову, впившись взглядом в пиртянина.
– Истина не имеет цвета, – повторил он. – И мы сумеем спасти этот храм, если захотим этого.
– Как?!
– Дормантуб научил меня одному заклинанию, – некромант слегка кивнул на демона, – но я не могу выполнить его без помощи светлой магии. Оно поднимет храм вверх, в междумирье.
– Заклинание создания острова! – воскликнул Зербинас.
– Так вы знаете о таком? Тем лучше, значит, мне не придется слишком долго объяснять. Нам нужно поторопиться – там вот-вот полезут через стену.
Там на ограду с треском упало большое дерево, и участники погрома стали карабкаться по стволу. У магов оставались считанные минуты до того, как толпа явится сюда.
– Что мы должны делать? – спросил Хирро.
– Ничего особенного – но в отличие от обычных групповых заклинаний нам нужно взяться за руки, чтобы создать кольцо силы. Затем вы посылайте силу в кольцо, а говорить заклинание буду я, поскольку вы его не знаете.
– Так что же мы стоим! – пророкотал Балтазар. – К делу!
Они бегом вбежали в зал и остановились посередине. Могриф протянул руку Хирро, и голубоватые пальцы пиртянина соединились с узкой и сухой ладонью некроманта. С другой стороны подошел Балтазар, и вторая ладонь Могрифа почти исчезла в его огромной ручище. Другую руку Балтазара принял демон, а Зербинас, вставший между ним и Хирро, замкнул кольцо, взявшись одной рукой за руку друга, а другой – за обжигающую лапу Дормантуба.
Когда кольцо было создано и все вошли в контакт, Могриф заговорил. Слова силы одно за другим слетали с его губ и, подкрепленные общей силой кольца, врывались в мироздание, изменяя его по воле заклинателя. Свободная магия потянулась к кольцу, пока не собралась вокруг него так, что даже окружающий воздух стал плотным и упругим. А затем окрестная земля вздрогнула, отрываясь от этого мира, и маги почувствовали, как их прижимает к полу
Весь холм, вместе с оградой и окрестным участком земли, отделился от привычного места и понесся вверх, ускоряясь по мере того, как вещество в его основании меняло материальность. Могриф повторял и повторял последнюю часть заклинания, поддерживая трансформацию, пока она не завершилась и остров не прекратил стремительный подъем. Тяжесть снова стала нормальной, и тогда некромант первым отпустил ладони соседей, разъединяя кольцо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43