– Хотя демон начал без ссылки на незапамятные времена, Зербинас и Хирро понятия не имели, как здесь считают большие и, вероятно, малые эпохи. – В ту эпоху на Танвалане самым известным из магов был великий Дормантуб, злобный и беспощадный – конечно, не такой великий, как ты, о Ствунтуб, но по тем временам он был довольно-таки выдающимся. Корабль торговца Залхайра попал тогда в бурю на Огненном море и был заброшен в неизвестные воды, но спасся и благополучно приплыл обратно. Вернувшись, торговец рассказал, что видел за морем землю, пригодную для поселения. Я верно говорю, о великий Ствунтуб? Большинство рассказывает, что там нашли место посмертия наших предков, но ты ведь сам оттуда и знаешь, как там все на самом деле.
– Продолжай, – сухо обронил Хирро.
– Простому демону туда было не добраться, но там захотели поселиться многие из магов, у кого доставало могущества перенестись туда с помощью колдовства, в том числе и Дормантуб. И, как у нас заведено, каждый из них заявил, что земля принадлежит ему, потому что он первым ступил на нее, но земля была большая, и доказать, кто туда ступил первым, было невозможно. Поэтому, как у нас заведено, она должна была достаться сильнейшему – то есть, тому, кто останется в живых после всеобщей драки. И эта драка состоялась – такая, что дым и огонь достигал до небес.
– Только не преувеличивай, – предупредил пиртянин.
– До половины небес, – скромно поправился демон. – Среди участников драки был и презренный Карвинак – отщепенец, опустившийся до снисходительности к слабым, приверженец магии чистого огня.
– Ты хочешь сказать, что он следовал путем Пааны? – переспросил Хирро.
– Ты же не велел мне преувеличивать, о великий Ствунтуб! Да, многие говорят, что он докатился до пааны, но на самом деле он был всего-навсего снисходительным. Иначе как бы ему удалось договориться с самим Дормантубом? Получилось так, что они оба расправились с остальными драчунами, но не сумели расправиться друг с другом. Тогда они вступили в переговоры и решили поднять эту землю в междумирье, чтобы другим не досталось, а там поделить ее пополам.
– Откуда это известно? – не выдержал Хирро.
– Прости, о великий Ствунтуб, – пробормотал в пол колдун. – Я нечаянно пропустил в рассказе место, где презренный Карвинак пощадил нескольких побежденных магов и заступился за них перед Дормантубом, чтобы было кому рассказать об этом великом сражении. Карвинак с Дормантубом выкинули оттуда всех, кто остался после побоища в живых, а напоследок велели им передать остальным магам, чтобы на эту землю больше никто не смел соваться. А затем они произнесли могущественное заклинание, которое подняло спорный кусок земли в междумирье, и на всем Танвалане разразились катаклизмы – ураганы, огненные дожди, ужасные морские волны, смывшие многие портовые города почти до основания. Вот так все и было, о великий Ствунтуб.
– Какое заклинание? – позабыв о своей роли, спросил маг. – Как оно произносится?
– Разве тебе не известно, великий Ствунтуб… – изумленно прошептал демон, приподнимая рогатую голову с пола. – Это же твое собственное…
– Я хочу знать, что скажешь ты, – упорствовал Хирро.
В это время маленький демоненок, которому наскучило сидеть на руках у мамаши, воспользовался тем, что она загляделась на пришельцев, и соскочил с ее рук. С радостным гуканьем он добежал до незнакомых дяди и тети и ткнулся между ними, ухватившись за ногу Хирро и за ногу стоявшего рядом Зербинаса. Заклинание иллюзии мгновенно слетело с обоих, и перед глазами обитателей хижины объявились двое гуманов.
Оба мага выскочили в дверь и помчались прочь из поселка. Церберы, все еще под действием пугающего заклинания, облаивали их издали в три глотки, позади выбежал колдун и закричал нечто громкое и гортанное – легко догадаться, что. На его вопли из хижин повыскакивали жители поселка – в общей сложности около трех десятков взрослых демонов и демониц – и погнались за презренными гуманами, мерзкими осквернителями их родной земли и памяти их великих предков.
Зербинас и Хирро побежали вверх по склону, увертываясь от огненных ударов демонической магии. Хотя большинство преследователей не были магами, нескольких местных умельцев было вполне достаточно, чтобы одним ударом приготовить из беглецов жаркое. Поскольку каналов поблизости не было, магам оставалось только надеяться, что демонам надоест гнаться за ними.
Приостановив погоню несколькими ответными ударами, они взбежали на склон и что есть сил понеслись по черной равнине. Оба мага были крепкими мужчинами, но сила гумана несопоставима с силой демона, не говоря уже о том, что и воздух, и погода были здесь весьма неподходящими для бега наперегонки. Впоследствии Зербинас и Хирро сами удивлялись тому, что расстояние между ними и преследователями во время этой гонки не уменьшалось, а, возможно, даже увеличивалось.
Постепенно демоницы и кое-кто из демонов прекратили погоню и повернули обратно, но несколько самых упорных все еще гнались за магами. Запыхавшиеся беглецы решили, что теперь будет легче принять бой, чем продолжать бегство, и обернулись к преследователям. Завязалась магическая перепалка, в ходе которой маги старались не подпустить к себе противников, потому что не продержались бы и двух минут в рукопашной с демонами.
Внезапно к ним пришло подкрепление – буквально спустилось с неба. Стайка ларов, не замеченная сражающимися сторонами, налетела на демонов сверху и принялась бить их острыми копытами. Рассвирепевшие демоны обрушили на них шквал магического пламени, но лары были совершенно нечувствительны к танваланской огненной магии. Один за другим демоны обратились в бегство, а неожиданные заступники опустились на землю рядом с магами.
Их было около десятка, крылатых огненных скакунов. Большинство из них были серыми, но некоторые имели рыжую и черную окраску. Среди них выделялся огромный серый лар с темной гривой и хвостом, с тяжелыми, похожими на серебряные чаши копытами, с дымно-желтыми глазами, светившимися, словно два ночных костра. Несомненно, это был вожак.
Оба мага уставились на них, не в силах даже удивиться их появлению. Лары точно так же разглядывали магов. Выражение их конских морд и светящихся глаз было разумным и осмысленным. Некоторые обменивались короткими певучими фразами на неизвестном магам языке.
– Вы спасли нас, спасибо, – сказал на алайни Зербинас, отдышавшись.
Серый темногривый лар выступил из стаи им навстречу.
– Не стоит благодарности, – ответил он на том же алайни. – Вы, я вижу, маги?
– Да.
– Мы явились сюда, чтобы встретить одного мага. Возможно, вы видели его здесь?
– Мы не видели здесь других магов, – ответил Хирро, – но если вы ищете друга Гримальдуса, он перед вами, – он кивнул на стоявшего рядом Зербинаса.
– Да, мы ищем его, – подтвердил вожак. – Ты удивительно догадлив.
– Ничего удивительного, если учесть, что на Квербре нас тоже встречали, – улыбнулся пиртянин. – Гораздо удивительнее то, как вовремя вы пришли нам на помощь.
– Мы уже несколько дней летаем по окрестностям, с тех пор, как Гримальдус сказал нам, что вы не обойдетесь без нашей помощи. Мы издали услышали шум и прилетели сюда. А ты, значит, тот самый Зербинас, друг Гримальдуса? – дымно-желтые глаза лара остановились на Зербинасе.
Маг восхищенно разглядывал пышногривого огненного скакуна, по сравнению с которым остальные лары выглядели робкими жеребятами. Неужели перед ним скакун Гримальдуса, о котором тот упоминал на трансовом контакте? Что могло быть общего у хладнокровного, расчетливого Гримальдуса с этим мощным и горячим существом? Или все эти разговоры об соответствии мага и лара являются полной чепухой?
– Да, – подтвердил он. – Гримальдус попросил меня в записке, чтобы я поехал вслед за ним.
– Гримальдус нисколько не сомневался, что ты отправишься ему вдогонку, едва получишь записку, – сообщил лар. – Поэтому он позаботился, чтобы ты, как он выразился, не сломал шею в дороге.
– Обязательно выскажу ему свою признательность при встрече, – хмыкнул Зербинас. – А ты, значит, тот самый Ги-и-рраль, скакун Гримальдуса?
– Нет. – Зербинасу показалось, что в дымно-желтых глазах лара промелькнула усмешка. – Ги-и-рраль сейчас, разумеется, со своим седоком, а я – Ки-и-скаль, старший из ларов. Тебе известно, почему Гримальдус позвал тебя сюда?
– Догадываюсь. Демоница с Квербра рассказала мне, что вашему миру грозит катастрофа и Гримальдус надеется предотвратить ее.
– Да, поэтому. Когда мы узнали о предстоящей катастрофе, многие из нас отправились искать другой подходящий для нас мир, и Ги-и-рраль встретился с Гримальдусом во время поисков. Хотя твой друг не выглядит героем, он оказался единственным из седоков, который всерьез захотел помочь нам в этом деле. Даже если у него ничего не получится, стая все равно будет благодарна ему за участие, но он еще не отчаялся что-то сделать. Сейчас он с Ги-и-рралем отправился на тот злосчастный материк в междумирье, чтобы посмотреть, что там происходит, а нас попросил отправиться сюда и доставить тебя к нему. Он утверждает, что вместе вы обязательно что-нибудь придумаете.
Зербинас в растерянности промешкал с ответом.
– Мы постараемся, – ответил за него Хирро. – Но для того, чтобы попасть в междумирье, мы должны стать седоками кого-то из вас. Я слышал, что это не так просто.
– Это трудно для тех пар, которые выходят в междумирье впервые – в таком случае должно быть полное соответствие скакуна и седока, – объяснил Ки-и-скаль пиртянину. – У меня было много седоков, поэтому мне легче приспособиться к магу, остальные в этой стае – тоже опытные скакуны. Я повезу друга Гримальдуса, а ты выбирай того из нас, кто тебе больше понравится. Мы поскачем через междумирье к Гримальдусу, а остальные уйдут в каналы и продолжат поиски нового жилища для стаи.
Ки-и-скаль встал рядом с Зербинасом, дожидаясь, пока пиртский маг не сделает выбор. Хирро подошел к высокой ларе цвета старой ржавчины, оттенком напоминавшей его волосы, и остановился перед ней, а затем неуверенно поднял руку и провел ладонью по ее шее.
Зербинас не стал смотреть, как они договариваются. Он обернулся к Ки-и-скалю и спросил, что нужно делать для выхода в междумирье.
– Ты должен очень хотеть попасть туда, – сказал лар. – Маг, который слишком привязан к своему миру, никогда не найдет в себе достаточно огня, чтобы выйти за его пределы. Но ты, я вижу, не из таких, поэтому только сосредоточься на том, что тебе нужно выйти отсюда. Садись на меня и постарайся ощутить, что это наше общее желание. Понятно?
– Понятно. Но сначала нам нужно забрать свои вещи, они спрятаны неподалеку от селения демонов.
Зербинас подавил внезапную робость и вскочил на широкую спину лара. Хирро вскочил на рыжую кобылицу, остальные лары поднялись в воздух вслед за ними, но вскоре развернулись и помчались в другую сторону. Маги заехали за дорожными мешками и сторожившим их Чанком, а затем оба лара устремились в небо, унося на себе седоков.
Горячий, пропахший серой ветер засвистел в ушах. Танваланские пейзажи таяли внизу, превращаясь в причудливый черно-красный ковер, но Зербинас недолго глядел вниз. Все его внимание, все его стремление обратилось к огненно-багровому небу, в которое рвался Ки-и-скаль. Там был выход из этого тяжелого, ядовитого мира, там была свобода.
И небо вдруг распахнулось перед ним, превратившись из оранжево-красного в прозрачно-фиолетовое. Зербинас с наслаждением выдохнул из груди остатки серной вони и втянул в себя вкусный, бодрящий воздух, одновременно и легкий, и плотный. Здесь были свои пейзажи, словно бы слепленные из кучевых облаков, здесь сияли свои светила, не знакомые Зербинасу. Но самое удивительное – здесь было необыкновенное чувство свободы и легкости, какого он никогда не испытывал, скитаясь по мирам. Ему казалось, что за его спиной выросли крылья, такие же мощные и размашистые, как у Ки-и-скаля.
– Да, – сказал ему лар, словно прочитав его мысли. – Именно за это чувство освобождения мы, скакуны, и объединяемся с седоками. Однажды испытав его, от него трудно отказаться.
– А почему для этого нужно объединяться? – задал Зербинас давно возникавший у него вопрос.
– Магии большинства волшебных существ присуща односторонность, магии гуманоидных рас – тоже. При объединении их энергий создается уравновешенность, позволяющая освободиться от притяжения миров, в которых они развились.
– Что значит – односторонность? – спросил Зербинас. – Это преобладание светлого или темного огня?
– Нет. Для некоторых заклинаний это имеет значение, но для выхода в междумирье это не важно. В данном случае важна звериная или гуманоидная особенность применения магии.
– То есть, для того, чтобы человек мог выйти в междумирье без помощи волшебного скакуна, он должен развить в себе звериные черты характера?
– Нет, здесь имеется в виду звериная интуитивность, непосредственность – в противоположность склонности гуманоидных рас к отвлеченному мышлению. Очень редко случается, что существа обладают уравновешенной магией и могут свободно разгуливать по междумирью – драконы, например.
– И я, – прощелкали на кнузи позади них.
Зербинас узнал голос Чанка и оглянулся. Там их догонял Хирро на своей ларе и с птероном на плече. Он широко улыбнулся и приветственно махнул рукой Зербинасу.
– Не знаю, что у меня получилось бы, но я увидел, как вы таете в воздухе, и приложил все усилия, чтобы не потерять вас из вида, – прокричал он, подъезжая. Это было отличительной особенностью пиртянина – в любых обстоятельствах не упускать из вида цель. – А куда нам ехать теперь? – спросил он, снова подтверждая эту особенность.
Конечно, обоим магам было кое-что известно о путешествиях по междумирью. Хотя бы то, что во всех крупных академиях есть специальный маяк для таких путешествий, а к нему заклинание, позволяющее определить направление на этот маяк. Или то, что в знакомый мир маг может добраться по памяти, удерживая внимание на каком-нибудь хорошо запомнившемся месте. Было известно, что упав в междумирье со скакуна, попадаешь в какой-нибудь мир, но до сих пор было неизвестно, как определить, в какой именно. И никто из них не знал, как попасть в незнакомый мир или на остров.
– Нам несложно это определить, потому что Зербинас хорошо знает своего друга, – ответил Ки-и-скаль. – Ему нужно как можно глубже сосредоточиться на внешности и характере своего друга, и я почувствую, в каком направлении лететь.
– А как он сам попал туда? – невольно возник у Зербинаса вопрос. – Это же незнакомое ему место.
– Скакун, узнавший про этот материк, случайно встретил одного из ларов и рассказал ему о грозящей катастрофе. Он сообщил лару, как отыскать материк в междумирье, а тот передал эти сведения Ги-и-рралю. Как известно, в реальности миры движутся вокруг своих светил, но в междумирье они неподвижны и жестко связаны системой каналов. Зато острова и материки, отделившиеся от своих миров, движутся около них по постоянной траектории, обусловленной размером острова и силой создавшего его заклинания. Эту траекторию можно вычислить и обнаружить по ней местоположение острова – некоторые маги умеют это делать, и седок этого скакуна, видимо, был одним из них. Но гораздо легче попасть туда, когда там есть что-то знакомое, потому что мысль в междумирье обладает свойством притяжения к объекту, на который она направлена.
– Откуда тебе это известно, Ки-и-скаль? – спросил Зербинас.
– Я стар и очень давно живу на свете, – объяснил тот. – Я возил на себе множество седоков из различных времен и миров, я знаю множество каналов и путей как в мирах, так и в междумирье. Правда, среди седоков не так уж много магов с достаточной концентрацией мысли, поэтому большинство предпочитает путешествовать с помощью направляющих заклинаний.
Зербинас вспомнил, что Гримальдус с рождения обладал редкостной способностью к концентрации, и сказал об этом Ки-и-скалю.
– Да, Гримальдус может путешествовать таким способом, – согласился Ки-и-скаль. – К сожалению, он знает слишком мало миров, чтобы это принесло ему ощутимую пользу. Я чувствую, что у тебя это получится – и запомни, чем лучше ты представишь себе то место, куда мы направляемся, тем быстрее я долечу к нему.
Зербинас сосредоточился на воспоминаниях о своем старом друге и однокашнике. Сначала он вспомнил комнату, в которой они вдвоем прожили пятнадцать лет, но тут же сообразил, что комната находится совершенно в другом месте и может ввести Ки-и-скаля в заблуждение. Тогда он стал представлять себе только лицо Гримальдуса, таким, каким оно было двадцать лет назад – узкое и сухое, с небольшими, глубоко посаженными проницательными глазами и тонким длинным носом с горбинкой высоко на переносице, придававшей ему сходство с архонтами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43