Как только
полиция определит, что это - ГМТ (а это займет у них не так уж много
времени), они разгромят и их, и нас. Подобная возможность их несказанно
обрадует.
- Скажите, это потому, что ГМТ и был городом-Бродягой, виновным в
том, что произошло на Тор Пять? - спросил Карст.
Амальфи неожиданно разволновался, он почувствовал, как заходил кадык.
- Не будем об этом, Карст, - прохрипел он. - Не хочется тащить эту
давнюю историю сюда, на Облако. Надо будет вообще стереть этот эпизод с
учебной ленты.
- Я уже знаю, - холодно заметил Карст. - И ничуть не удивлен.
Прокторы совсем не изменились.
- Забудь об этом, слышишь? Забудь все. Карст, можешь хоть одну ночь
побыть опять темным сервом?
- Вернуться на мой участок? - спросил Карст. - Это было бы ужасно. У
жены, наверняка, уже есть другой мужчина...
- Нет, об этом речь не идет. Я хочу, чтобы мы вместе с Хелдоном
отправились взглянуть на спиндиззи, как только он будет готов. Нужно нести
кое-какое оборудование. Мне понадобится помощь. Пойдешь со мной?
- Тебе не удастся обхитрить Хелдона, босс, - в удивлении подняв
брови, заметил Хэзлтон.
- Думаю, что удастся. Он, конечно, знает, что мы обучаем сервов, но
не придает этому особого значения. В его глазах сервы не способны к
разумному мышлению, поэтому он нисколько не тревожится по поводу
перспективы тотального их "поумнения". Он считает, что самое большее, чего
можно от них добиться, это превратить их в вооруженную толпу. Вряд ли он
задумается о том, что серв сможет свободно управляться с чем-то более
сложным, чем обычное личное оружие.
- Ты так уверен? - спросил Хэзлтон.
- Я просто мыслю по аналогии. Помнишь ту планету, в созвездии Тетис
Альфа? Она называлась Фицджеральд. Местные жители разводили там
удивительное животное - лошадь, которое использовали самым разнообразным
образом - от перевозки грузовых повозок до скачек. Представь, ты оказался
в таком месте, где тебе говорят, что нескольких лошадей научили говорить.
И вот ты там работаешь, а в это время появляется некто, желающий тебе
помочь, таща за собой старую клячу в соломенной шляпе с дырами для ушей и
с мешком на спине. (Извини, Карст, дело есть дело.) Разве тебе придет в
голову, что именно она и может вдруг заговорить? Ты даже не привык к мысли
о том, что лошадь способна издавать членораздельные звуки.
- Ну хорошо, - сказал Хэзлтон, улыбаясь очевидному смущению Карста. -
Какова твоя стратегия, босс? Бьюсь об заклад, что ты уже все продумал. Ты
уже подобрал название для будущей операции?
- Еще нет, - ответил мэр. - Если, конечно, ты не удовлетворишься
слишком длинным. Хотя это другая проблема в политическом псевдоморфизме.
Амальфи взглянул на нарочито равнодушное лицо Карста, и улыбка его
стала еще шире.
- А может быть, - добавил он, - это просто тонкий способ заставить
противника подставить себя под удар.

9. ДОМ
ГМТ оказался довольно приземистым городом. Он словно пустил корни в
жесткую, каменистую почву, подобно целому лесу надгробий. Его тишина также
напоминала кладбищенскую. Прокторы со своими жезлами, похожими на вееры,
перемещались по городу, словно монахи по пепелищу.
Тишина объяснялась очень просто. Сервам не разрешалось говорить на
всей территории города, пока с ними не вступит в беседу кто-нибудь из
Прокторов, а это случалось довольно редко. Амальфи же слышал в этом
безмолвии вынужденное молчание миллионов мучеников далекой планеты Тор
Пять. "Слышат ли Прокторы эту суровую тишину?" - задавал он себе
неизбежный вопрос.
Ответ вскоре пришел сам собой. Проходивший мимо обнаженный загорелый
серв, взглянул на них украдкой и, заметив Хелдона, поднес палец к губам,
изобразив общепринятый жест почтения. Хелдон едва кивнул в ответ. Амальфи
сделал вид, что не обратил внимания, однако, про себя подумал: "Т-с-с...
не так ли? Молчите и будьте осторожны. Я не удивляюсь. Только уже поздно,
Хелдон. Секрет - больше не секрет".
Карст ковылял вслед за ним, время от времени поглядывая на Хелдона
из-под кустистых бровей. Все его внимание было сосредоточено на Прокторе.
Они пересекли пришедшую в упадок городскую площадь, в центре которой
располагалась обветшалая скульптурная группа. Побитая ненастьем, она,
казалось, давно уже утратила способность выражать первоначальный замысел
своего создателя. "Цельность замысла - штука в скульптурной композиции
довольно редкая" - размышлял Амальфи. Лишь знатоку скопление камней на
пьедестале могло показаться чем-то большим, нежели довольно крупный
метеорит, испещренный изогнутыми канавками, характерными для сидеритов.
Цепкий взгляд Амальфи, однако, без труда выделил в очертаниях груды
черных камней контуры разумного построения, когда-то давно исполненные
глубокого смысла, который вложил в свое детище его создатель - известный
на Земле скульптор по имени Мур. В центре композиции когда-то огромная
человеческая фигура. Гигант опирался ногой на шею поверженной им жертвы.
Оба они, казалось, были врезаны в пространство, вне связи с окружающими их
второстепенными деталями.
Хелдон тоже обратил внимание на монумент и, отступив, принялся
рассматривать его со стороны. В душе его, казалось, происходила какая-то
борьба. Амальфи не знал наверняка, в чем дело, но догадывался. Хелдон,
который выглядел довольно молодо, стал Проктором совсем недавно. Из
рассказа Карста следовало, что все остальные члены Большой Девятки - Азор,
Бемаджи и другие - входили в ее состав с самого начала. Короче говоря, они
были не потомками людей, которые растерзали планету Тор Пять, а сами
являлись именно теми людьми, дожившими до сего времени благодаря
интенсивному применению антинекротиков.
Хелдон пристально смотрел на монумент. Вся композиция, позы
составляющих ее фигур совершенно отчетливо свидетельствовали о том, что
когда-то ГМТ даже гордились своей победой над Тор Пять. И старые члены
Большой Девятки, хотя не могли уже гордиться этим, по-прежнему были
виновны. Хелдон, непосредственно не участвовавший в преступлении,
испытывал затруднения в определении своего отношения к тем событиям:
сделавшись Проктором, он косвенно уже связал с ним свое имя...
- Впереди нас - Храм, - неожиданно произнес Хелдон, отворачиваясь от
статуи. - Оборудование находится под ним. Сейчас там, наверно, никого нет,
но мне лучше все-таки проверить это. Подождите здесь.
Н_и_к_о_г_о _н_е_т_, - видимо, он говорил не о сервах, которые мало
интересовали его. Хелдон как-никак был Проктором. Тор Пять запал ему в
душу.
- А если нас кто-нибудь заметит? - спросил Амальфи.
- Обычно по этой площади никто не ходит. Все обходят ее. Кроме того,
я расставил посты, чтобы не пропускали сюда случайных пешеходов. Не
отклоняйтесь от маршрута, и все будет в порядке.
Проктор подобрал полы своей длинной одежды и зашагал в сторону
большого здания под куполом. Подойдя к нему, он неожиданно исчез,
скрывшись в узком проходе. Карст, следовавший за Амальфи, вдруг запел
скрежещущим, но тихим голосом - это была какая-то народная песня. Ее
мелодия когда-то, очень давно, возникла в древнем городе Казани, однако
Амальфи, даже если бы и не был туг на ухо, вряд ли смог узнать ее. И тем
не менее, мэр поймал себя на том, что с интересом слушает Карста, пытаясь
уловить мельчайшие оттенки звучания, подобно сове, которая в темноте по
звуку выходит на затерявшуюся в траве полевку. Мелодия лилась из уст
Карста:
Огненным факелом праведный гнев Маалвина
Ветер разнес.
В пламени диком весь город мятежников сгинул -
Не было слез.
Света звезды иль луны мрак непроглядный не ведал -
В злобе Торговцы обрушили небо!
Заметив, что Амальфи слушает его, Карст умолк, сделав извиняющийся
жест.
- Продолжай, Карст, - попросил мэр. - Что там дальше?
- Пропеть все - времени не хватит. Там сотни куплетов. Каждый
исполнитель прибавляет еще что-нибудь от себя. Считается, правда, что
песня должна заканчиваться таким стихом:
Стылой кровью дышали могильные камни
Там, на холме.
Рухнули стройные башни, с высот низвергаясь,
В стонущей тьме.
Не было жизни тому, кто Маалвина прогневал.
В злобе Торговцы обрушили небо!
- Это прекрасно, - печально произнес Амальфи. - Мы попали в самую
точку. Жаль, что я не слышал этой песни неделю назад.
- Она вам о чем-нибудь говорит? - удивился Карст. - Это ведь всего
лишь старая легенда.
- Теперь мне понятно, почему Хелдон стремится починить городские
спиндиззи. Я догадывался, что он чего-то темнит, но эта старая уловка
Лапуты только сейчас мне вспомнилась - более современные города имеют
недостаточно мощное основание для того, чтобы попробовать это проделать.
Но этот айсберг имеет огромную массу, он может запросто раздавить нас.
Если, конечно, мы будем сидеть на месте и ждать!
- Ничего не понимаю...
- Все очень просто. Ваш пророк Маалвин использовал ГМТ как щипцы для
орехов. Он поднял его вверх, остановился над противником, а затем снова
устремился вниз. Помнится, о подобном приеме любили рассуждать еще до
начала космических полетов. Карст, держись ко мне поближе. Возможно, мне
придется передать тебе кое-что прямо под взглядом Хелдона, так что следи
за... Тсс... он идет сюда.
Проктор выскочил из внутреннего коридора, словно случайно вырвавшееся
слово, и, перескакивая через камни, подбежал к ним.
- Я думаю, мэр Амальфи, - произнес он, - что теперь мы готовы принять
вашу неоценимую помощь.

Хелдон надавил ногой на странный, вроде пирамиды, камень. Амальфи
пристально следил за ним, однако, ничего не произошло. Он пошарил
фонариком по однообразным каменным стенам подземелья и остановил луч на
полу. Хелдон нетерпеливо стукнул по камню еще раз.
На этот раз послышался протестующий скрип. Очень медленно, с громким
скрежетом пятифунтовый каменный блок начал подниматься, словно кто-то
тянул его с одного конца. Свет фонарика скользнул в проем, выхватив
ступени узкой лестницы.
- Я разочарован, - произнес Амальфи. - Я ожидал, что оттуда выйдет,
по меньшей мере, сам Жюль Верн или Джонатан Свифт. Ну что ж, Хелдон,
ведите нас.
Проктор принялся осторожно спускаться вниз, приподняв полы своего
платья. Карст двигался последним, согнувшись под тяжестью ноши. Ступени
показались Амальфи скользкими и холодными, он осторожно переставлял свои
плетеные сандалии. С низко нависших стен ручейками стекала вода. Мэр
ощутил непреодолимое желание закурить сигару, всем нутром мысленно
впитывая в себя сильный аромат, пробивающийся через влажный воздух. Но ему
нужно было оставить свободными руки.
Амальфи был уже почти готов поверить в то, что спиндиззи давно
разрушены под воздействием такой влажности, однако отбросил эту мысль,
едва она промелькнула у него в голове. Этот выход был бы слишком простым,
и, в конце концов, мог привести к катастрофе. Если бродяги когда-нибудь
хотят назвать эту планету своей, необходимо заставить ГМТ снова взлететь.
Но как сохранить свой собственный город, когда ГМТ взлетит - на этот
вопрос Амальфи ответа пока не находил. Сейчас он руководствовался, как и
всякий раз, когда попадал в сложное положение, лишь интуицией.
Внезапно ступеньки кончились, выведя путников в небольшую, холодную
сырую комнату, походившую на пещеру. Огонек фонаря нырнул вниз и
остановился на овальной двери, окованной листами тусклого металла,
напоминающего свинец. Значит, спиндиззи ГМТ были "раскаленными"? Это уже
были плохие новости. Возраст спиндиззи на самом деле значительно
превосходил ожидания Амальфи.
- Здесь? - спросил мэр.
- Это вход, - подтвердил Хелдон, поворачивая дверную ручку. Древние
лампы дневного света пробудились к жизни, как только тяжелая дверь
подалась назад, приоткрыв корпуса машин; по ним пробежали отсвечивающие
блики. Воздух внутри оказался довольно сухим - совершенно очевидно,
изоляция была здесь надежной. Амальфи не мог сдержать внезапно охватившее
его разочарование. Он обвел взглядом огромные машины, пытаясь разыскать
пульт управления или какие-то намеки на него.
- Ну? - резко произнес Хелдон. Чувствовалось, что он скован
непонятным напряжением. Мэр подумал вдруг о том, что вся эта затея
является лишь собственной инициативой Хелдона, а совсем не официальным
действием Большой Девятки. В таком случае, ему сильно не поздоровится,
если коллеги вдруг обнаружат его здесь, в этом особом месте, в обществе
бродяги.
- Вы собираетесь провести какие-нибудь тесты?
- Обязательно, - ответил Амальфи. - Просто меня немного удивили
размеры ваших машин.
- Они очень старые, как вам известно, - пояснил Проктор. - Сегодня
их, наверняка, делают значительно большими.
Это, конечно же, совершенно не соответствовало действительности.
Современные спиндиззи были раз в десять меньше. Это замечание породило в
душе Амальфи новые подозрения относительно статуса Хелдона. Раньше ему
казалось, что Проктор не позволит ему после осмотра даже прикоснуться к
спиндиззи. В ГМТ наверняка есть немало специалистов, способных, получив
подробные инструкции, самостоятельно провести необходимый ремонт. И сам
Хелдон, и любой Проктор обладают достаточными познаниями в физике, чтобы
понять разъяснения Амальфи. Теперь же Амальфи сомневался, что Хелдон
поведет себя таким образом, а от ответа на этот вопрос зависело, сколько
Амальфи сможет проделать своих модификаций, чтобы этого не заметили.
Мэр взобрался по металлической лестнице к служебному проходу,
проложенному в верхней части генераторов, и бросил взгляд вниз на Карста.
- Чего ты там стоишь, идиот? - прокричал он. - Поднимайся сюда.
Карст, подчинившись, принялся карабкаться вверх. Хелдон последовал за
ним. Амальфи, не обращая на них внимания, разыскивал в корпусе генератора
контрольное окошко и, обнаружив, открыл его. Заглянув внутрь, он увидел
мощный выпрямитель плюс усилитель для какого-то монитора - наверное
принадлежащего цифровому компьютеру. Усилитель был снабжен специальной
системой увеличения, состоящей из бесчисленных вакуумных ламп. Подобной
конструкции Амальфи прежде не видел. Для питания сеток накаливания имелся
специальный источник постоянного тока. Две вакуумные лампы были размером с
кулак мэра.
Карст, наклонившись, положил на пол тюк, который притащил с собой.
Мэр извлек из него кусок черного кабеля и подключил его к ближайшей
розетке. На другом конце кабеля небольшой, правильной формы пузырь
вспыхнул неоново-красным светом.
- Компьютер работает, - сообщил он. - Другое дело, в своем он уме или
нет. Ну что, Хелдон, можно мне подключить главную память?
- Я сам включу, - сказал Проктор. Он уже спускался вниз по ступеням.
Амальфи тут же принялся шептать, не двигая губами, одновременно
разглядывая что-то в смотровом окошке. Для ушей Карста результат этого
шепота мог показаться весьма странным. Метод разговора без движения губ
состоит в том, чтобы заменять гласные, для произношения которых требуется
двигать губами, на звуки, которые можно произносить без подобной
артикуляции. Если человек слышит такую речь изнутри резонирующей камеры -
так же как и в случае с микрофоном, закрепленным на горле, - она не
слишком сильно отличается от нормальной, только чуть менее четкая. Но,
звучащая вне носоглотки говорящего, она больше напоминает японский суржик.
- Нэблдай зэ Хэлднэм, Кэрст. Смэтри, кэкэй выклчэтэль эн нэжимээт и
зэпмни, гдэ эн рэсплэжэн. Пэнл? Хэршэ, - говорил Амальфи.
Лампы засветились. Карст тихонько кивнул. Проктор наблюдал снизу за
тем, как Амальфи осматривает установку.
- Будет работать? - спросил он. Голос его звучал приглушенно, будто
он боялся говорить громче, чем необходимо.
- Думаю, да. Из одной лампы выходит газ. Есть еще отдельные
незначительные неисправности. Прежде чем предпринять что-либо серьезное,
надо все обстоятельно проверить. У вас есть течеискатели?
Лицо Хелдона заметно расслабилось, хотя он изо всех сил старался не
выдавать своих чувств. Возможно, ему и удавалось обманывать таким образом
своих коллег и подчиненных, но с Амальфи темнить было совершенно
бесполезно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34