Дело было в том, что у сэра Исаака появилась надежда на полное восстановление
своего общественного положения. Помолвка с леди Мэри Кэссилайрс была весьма возможна. И у нее была, как вульгарно выразился полковник Блэк, "немалая толика денег". Ее дядя, лорд Верлонд, дал сэру Исааку понять, что охотно согласился бы на их женитьбу. Леди Мэри была его подопечной, но она не поддавалась старику, который иногда, в припадках бешенства и злобы, мог быть очень несносным. И, быть может, этот суровый и с виду злой господин до некоторой степени уважал ее, именно потому, что она на его гневные вспышки и упреки не обращала ни малейшего внимания.
Сэр Исаак задумчиво направился домой. Он понимал, что ему непременно нужно было порвать с Блэком, и так как он не знал угрызений совести, то и не спрашивал себя, кому он обязан своим положением.
Мысль о том, что он скоро будет свободен, привела его в хорошее настроение. Он переоделся для прогулки по Гайд-парку и весь сиял от радости. В парке он встретил лорда Вер-лонда и его красивую племянницу.
Злые языки называли лорда Верлонда и леди Мэри не иначе, как "красивой дамой с уродливым стариком" . Леди Мэри была стройной, типичной англичанкой с гордой осанкой. Ее красота подчеркивалась нежной кожей и блестящими, жизнерадостными глазами. Густые каштановые волосы обрамляли лицо; крутые дуги бровей и решительный, красиво очерченный подбородок придавали ее чертам особенную привлекательность.
Она была на целую голову выше своего спутника. Верлонд никогда не был красавцем, а старость еще больше заострила его и без того резкие, угловатые черты. Его лицо выглядело таким твердым и неподвижным, таким холодным и недоступным, как будто было высечено из гранита. Нижняя челюсть выдавалась вперед, глаза были глубоко посажены. Он коротко поздоровался с сэром Исааком.
— Садитесь, Исаак, — сказал он с улыбкой.
Леди Мэри чуть заметно кивнула барону и опять стала разглядывать проходившую мимо толпу.
— Вы сегодня не верхом? — спросил сэр Исаак.
— Как же, — ответил лорд. — Я ведь сейчас гарцую перед своим эскадроном на вороном скакуне. — Весь его юмор состоял в том, что он старался такими ответами поставить в смешное положение людей, задававших не совсем уместные вопросы. Но вдруг его лицо опять нахмурилось. Убедившись быстрым взглядом в том, что внимание Мэри было отвлечено другим, он нагнулся к барону.
— Иссак, я боюсь, что вы так легко с ней не справитесь, — сказал он тихо.
— Я привык устранять препятствия, — ответил сэр Исаак.
— Но с такими препятствиями вы так легко не справитесь; не думайте, Исаак, и не воображайте себя мудрецом. Я знаю ее упрямый характер, ведь живу с ней под одной крышей. Она прямо чертенок какой-то. Я даже не могу иначе выразиться.
Сэр Исаак осторожно оглянулся.
— Вы думаете, что существует еще кто-то?
Барон заметил, что брови лорда сдвинулись, и проследил направление его взгляда. К ним, радостно улыбаясь, подходил молодой человек. Лицо сэра Исаака приняло мрачное выражение.
— Этот проклятый мальчишка! — пробормотал он про себя.
— С добрым утром! — Гораций Грешэм поздоровался с лордом. — Тоже гуляете?
— Нет, — проворчал старик. — Я купаюсь, ловлю рыбу и летаю! Вы разве не видите, что я делаю? Я сижу здесь и вынужден отвечать на все идиотские вопросы, которые мне задают.
Гораций засмеялся. Он не боялся ядовитых шуток лорда. Не сказав ему больше ни слова, он обратился к Мэри:
— Я очень рад, что встретил вас тут.
— Как поживает ваш жеребец? — спросила она. Гораций с улыбком посмотрел на Трэмбера.
— Ну, он уже постоит за себя на скачках. Во всяком случае, доставит Тримболино немало хлопот.
— Моя лошадь во всякое время побьет вашу, где бы они не встретились, — раздраженно сказал сэр Исаак. — Держу пари на тысячу фунтов.
— Я не хочу отнимать у вас этих денег, — ответил Грешэм. — И считаю такие пари нечестными по отношению к вам и... к вашему другу.
Последние слова были сказаны совсем равнодушным тоном, но сэр Исаак все-таки расслышал некоторое ударение. Небольшая пауза в словах Горация показала ему, что этот любезный молодой человек знал о нем больше, чем ему хотелось бы.
— Если я заключаю пари, то это не имеет никакого отношения к моему компаньону. Я предложил вам честное и откровенное пари. Если вы его не желаете принимать, то, конечно... — Он пожал плечами.
— О, если хотите, то я его приму, — ответил Гораций, но затем опять повернулся к Мэри.
— Чего хочет от вас Грешэм? — ехидно спросил Верлонд, заметив разочарование барона.
— Я не знал, что он ваш друг, — сказал сэр Исаак. — Где же вы с ним познакомились?
Лорд Верлонд улыбнулся и показал свои желтые зубы.
— Там, где приходится завязывать все подобные знакомства— в жокей-клубе. Но теперь все это дело стало таким чертовски знатным, что настоящего любителя скачек старого закала вряд ли можно там найти. Когда я в последний раз был на скачках, то был сильно разочарован. В чайной комнате было столько народу, что двери открыть нельзя. Да, брат, скачки в Англии уже больше не те!
Это была его любимая тема. Сэр Исаак почувствовал себя неловко, ибо было нелегко остановить лорда, когда тот начинал рассказывать о делах давно минувших дней.
— Теперь вообще нельзя больше заключать такие пари, как когда-то, — продолжал лорд. — Раз я поставил на одну лошадь пять тысяч фунтов, и все же выигрышные доли остались те же. Где теперь можно сделать такую ставку?
— Мы пройдемся немного, — сказала Мэри.
Лорд Верлонд был так погружен в свои обвинения против современных скачек, что даже не заметил, как молодые люди встали и ушли. Сэр Исаак, правда, видел это, и ему очень хотелось прервать поток речей лорда. Но он этого не сделал, так как боялся дурного настроения и злых слов старика.
— Не понимаю, как это ваш дядя дружит с таким человеком, — сказал Гораций.
Мэри улыбнулась.
— Я не особенно удивляюсь тому, что он его терпит, — сухо ответила она. — Дядино терпение по отношению к сомнительным людям вошло чуть ли не в пословицу.
— Меня он не очень жалует.
— Ну, так вы ведь еще недостаточно напроказничали в обществе, — смеясь, сказала она. — Вы должны сначала со всеми поссориться, только тогда он будет вас уважать.
— Но я, кажется, не очень сварлив, не правда ли? Мэри покраснела.
— Нет, не думаю, — сказала она и взглянула на него сбоку из-под полуопущенных век. — Я уверена в том, что вы очень милый и любезный молодой человек. У вас, вероятно, много хороших друзей. Зато у Исаака совсем странные знакомства. Недавно он обедал с одним невозможным человеком, может быть, вы его знаете?
Грешэм покачал головой.
— С невозможными людьми я вообще не знакомлюсь, — ответил он.
— Это был некий полковник Блэк.
Он кивнул.
— Я слыхал о нем.
— Кто же он такой? Полковник армии?
— Во всяком случае, не английской, — улыбаясь, ответил Гораций. — В Америке есть много почетных титулов, и он... ну да, он дружит с сэром Исааком... — замялся.
— Из этого я могу вывести, что у него, вероятно, не очень-то симпатичный характер.
Он благодарно посмотрел на нее.
— Я так рад, что вы это сказали. Я уже боялся... — И он опять запнулся.
— Чего вы боялись? — Она не видела самоуверенного Горация Грешэма в таком смущении.
— Ну да... я хотел сказать, — продолжал он немного бессвязно, — ходят разные слухи. Я знаю, что он гадкий человек, и знаю, какая вы чистая и хорошая... Мэри, я люблю вас больше всего на свете!
Она побледнела, и ее руки задрожали. Она никогда не считала возможным, что кто-нибудь сделает ей объяснение в любви в таком людном месте. Неожиданное положение ошеломило и смутило ее. Она посмотрела на Грешэма. Он тоже побледнел.
— Этого вам не следовало делать... — произнесла она тихим голосом, — ...в это время дня!
6. ПОЛИЦЕЙСКИЙ И ДАМА
На чердаке своего дома Франк Феллоу тренировался в боксе, вымещая свою злобу на кожаной груше, ибо события последнего времени сильно раздражали его.
Сержант Герден всячески отравлял ему жизнь. Он давал самые неприятные поручения и утомительную, скучную работу, не останавливаясь и перед тем, чтобы навязать сверхурочные обязанности. Кроме того, Франк поставил себе целью, следить за полковником Блэком и его сообщниками. Если б он захотел, то мог бы одним ударом устранить все препятствия, но это было не в его натуре. Франк хотел во что бы то ни стало помешать полковнику осуществить свои замыслы. Все остальное он пока оставил на заднем плане.
Дочь миллионера Сандфорда, с которой он случайно познакомился, спасая ее от грозившей опасности, через некоторое время опять с ним встретилась. Она восхищалась им и была ему глубоко благодарна. Совместная прогулка по Зоологическому саду еще усилила это впечатление. Она боялась разочароваться в нем. Ведь стройный полицейский мог
в штатском платье выглядеть весьма жалко. В ней было так много сословных предрассудков, что она решила ходить с ним только по отдаленным дорожкам. Но когда к ней подошел красивый, безукоризненно одетый господин, девушка была приятно удивлена. Она показала ему две клетки со зверями и объяснила их имена и особенности. Но затем он начал водить ее по парку и рассказывать о диких зверях многое такое, чего она никогда не слышала. Он объяснил ей отличия каждого из пяти видов рыси и рассказал несколько анекдотов из жизни охотников в джунглях. Она слушала, затаив дыхание. Затем он повел ее к незнакомому зданию, где лечили больных и хромых зверей. Наконец она узнала, что ей совсем не нужно было посылать ему приглашение, так как он был сам членом общества, заведовавшего Зоологическим садом.
Невозможно было осмотреть все в один день, и поэтому они стали встречаться там. Кроме того, они вместе катались верхом по Хэмпстед-Хис. Она, конечно, думала, что он свою лошадь берет напрокат, хотя и приезжал не всегда на одной и той же лошади.
— Сколько у вас, собственно говоря, лошадей в конюшне? — спросила она его однажды в шутку.
— Шесть, — ответил он тотчас же. — Когда наступает сезон, я участвую во многих охотах, и... — но вдруг он остановился.
Поспешность опять поставила его в неприятное положение.
— Но вы же чиновник... полицейский? — удивленно сказала она. — Я думаю... ах, простите, если я была невежлива.
Франк повернулся в седле.
— У меня есть небольшое частное состояние, — ответил он и слегка подмигнул ей, — я только год тому назад поступил на полицейскую службу. До того я был... я не был полицейским.
Она ничего не поняла, но так как он показался ей смущенным, девушка перевела разговор на другую тему. Втайне она недоумевала, хотя его туманные замечания ее почему-то радовали.
Как ни странно, но после этой прогулки ей пришла в голову мысль, что она не должна с ним больше встречаться. Но ведь и раньше ей нельзя было этого делать? Разве она не должна была кататься верхом только с людьми своего круга? Несмотря на все эти мысли, она продолжала видеться с ним, и со временем констэбль Феллоу и мисс Сандфорд стали называть друг друга в разговорах по имени.
Теодор Сандфорд, человек энергичный и сильный, был очень демократичен. Он шутил с дочерью об ее полицейском, намекал на тайные посещения на кухне и спрашивал
ее, дает ли она ему хорошо поесть. Но в конце концов они поговорили о будущем Франка. Разве он должен был оставаться на службе? Он же сам рассказывал, что располагает
обственными средствами. Зачем ему тогда было оставаться в положении обыкновенного городового?Эти разговоры становились все серьезней и серьезней, и в один прекрасный день Мэй села и написала Франку пись-м'о, содержавшее нечто вроде ультиматума. Но как только
на опустила это послание в почтовый ящик, Мэй почувствовала сожаление.Теодор Сандфорд поднял склоненную над письменным толом голову и добродушно улыбнулся.
— Ты, значит, серьезно поссорилась с твоим полицей-ким.
Но Мэй было не до шуток. Ее красивое лицо приняло ре-ительное выражение.
— М-р Феллоу может, конечно, поступать, как ему угод-о, — сказала она, пожимая плечами. — Я не имею над ним икакой власти. — Она великолепно знала, что говорит не-равду. — Но можно же ожидать от своих друзей...
От огорчения у нее выступили слезы на глазах. Отец по-лядел на нее испытующим, почти испуганным взглядом, то жена умерла рано, когда дочь его была еще маленькой евочкой. Он постоянно опасался того, что у Мэй покажутся ризнаки той неуловимой болезни, которая так рано отняла него горячо любимую жену.
— Дорогая моя, — ласково сказал он, — ты не должна ортить себе кровь из-за твоего полицейского. Я уверен, что н сделает для тебя все, что ты захочешь. Ты плохо выгля-ишь, — добавил он озабоченным голосом.
Дочь улыбнулась.
— Я сегодня вечером очень устала. — Она обвила его ею руками.
— В последнее время ты вообще выглядишь такой вялой, лэк тоже заметил это, когда тебя увидел. Он рекомендовал не хорошего врача, я записал его адрес.
Она энергично покачала головой.
— Мне не нужен врач, — сказала твердо.
— Но...
— Пожалуйста, не мучь меня, — сказала девушка и за-меялась.— Ты не должен принуждать меня.
В эту минуту в дверь постучали, и в комнату вошел слуга.
— Мистер Феллоу просит позволения засвидетельство-ать свое почтение.
Мэй быстро оглянулась.
— Где же он?
М-р Сандфорд заметил, что она покраснела и покачала головой.
— Он ждет в приемной..
— Я сойду вниз, — обратилась она к отцу. Тот кивнул головой.
— Он, наверно, будет очень любезен и мил... между прочим, он — джентльмен?
— Как, разве ты в этом сомневался? — воскликнула она.
— Прости, что я заговорил об этом, — извинился Теодор Сандфорд.
Когда Мэй вошла в приемную, Франк подал ей руку и некоторое время смотрел на нее, а затем Сразу заговорил о том, что волновало их обоих. Это давалось ему не легко, ибо никогда еще Мэй не казалась ему такой прекрасной, как в этот раз.
Мэй Сандфорд принадлежала к тем женщинам, красоту и привлекательность которых трудно описать.Мэй была красавицей в истинном смысле этого слова. Уже ребенком она выглядела очаровательно, и с годами не утратила своего. Напротив, становилась все прекраснее.
— Ведь это же не серьезно... то, что вы мне написали... вы же не хотели этого сказать?
Мэй склонила голову.
— Я... я... думала, что так будет лучше, — сказала она тихим голосом. — Боюсь, что мы в некоторых отношениях не поймем друг друга. Вы в последнее время были довольно резки, мистер Феллоу.
Он стал бледен, как полотно.
— Я не помню, чтобы я особенно невежливо обращался с вами, — ответил он спокойно.
— Вы не можете оставаться полицейским! — Она подошла к нему и положила ему руки на плечи. — Разве вы не понимаете этого? Мой папа подшучивает над вашей профессией. Это ужасно. Я уверена, что даже слуги судачат об этом, а я ведь совсем не надменна, правда?..
Франк весело засмеялся.
— Но, Мэй, разве вы не понимаете, что я не оставался бы полицейским, если б на то не было веской причины? Я остаюсь на службе, потому что обещал моему начальнику.
— Но... но... — она была крайне изумлена. — Ведь если вы выйдете в отставку, то у вас начальника больше не будет?
— Я не могу оставить пост, — просто сказал он. С минуту подумал и добавил: — Не требуйте от меня нарушения данного мною обещания. Этим я совершил бы большее преступление, чем то, за которое я хочу отомстить. Нет, вы этого не можете желать!
Девушка разочарованно отстранилась от него.Я понимаю... вы этого не хотите сделать, — Она протянула руку. — Это последний раз, когда я вас о чем-нибудь прошу.
Он взял ее руку и крепко пожал: Не говоря ни слова, Мэй вышла из комнаты. Франк помедлил немного, но дверь оставалась закрытой. Печальный и разочарованный, он направился домой..
7. ЭСЛЕЙ ВСТРЕЧАЕТСЯ С НЕЗНАКОМЦЕМ
Д-р Эслей возился с микроскопом в своем кабинете. Во всем помещении было темно, и только лампочка над микроскопом освещала часть комнаты.
Очевидно, он был доволен результатом исследования, так как медленно вынул из инструмента препарат и бросил его в огонь. Затем зажег свет.
Немного спустя он взял лежавшую на столе газетную вырезку и стал читать. Статья интересовала его, ибо это был отчет о внезапной смерти м-ра Августина Фэнкса.
"Покойный, — гласила статья, — совещался с известным финансистом полковником Блэком о подробностях слияния предприятий на рынке железа, как вдруг рухнул на пол и скончался раньше, чем прибыла медицинская помощь. Полагают, что с ним случился удар. Трупа не вскрывали, ибо у Фэнкса в самом деле было больное сердце и он долгое время уже лечился у специалиста" .
Так умер Фэнкс. Д-р Эслей медленно кивнул. Таков был его конец... а теперь что? Он вынул из кармана письмо, которое было написано большим округлым почерком Теодора Сандфорда.
Эслей познакомился с миллионером, когда тот еще находился в хороших отношениях с полковником Блэком. Финансист рекомендовал его Сандфорду, и врач уже несколько раз лечил его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
своего общественного положения. Помолвка с леди Мэри Кэссилайрс была весьма возможна. И у нее была, как вульгарно выразился полковник Блэк, "немалая толика денег". Ее дядя, лорд Верлонд, дал сэру Исааку понять, что охотно согласился бы на их женитьбу. Леди Мэри была его подопечной, но она не поддавалась старику, который иногда, в припадках бешенства и злобы, мог быть очень несносным. И, быть может, этот суровый и с виду злой господин до некоторой степени уважал ее, именно потому, что она на его гневные вспышки и упреки не обращала ни малейшего внимания.
Сэр Исаак задумчиво направился домой. Он понимал, что ему непременно нужно было порвать с Блэком, и так как он не знал угрызений совести, то и не спрашивал себя, кому он обязан своим положением.
Мысль о том, что он скоро будет свободен, привела его в хорошее настроение. Он переоделся для прогулки по Гайд-парку и весь сиял от радости. В парке он встретил лорда Вер-лонда и его красивую племянницу.
Злые языки называли лорда Верлонда и леди Мэри не иначе, как "красивой дамой с уродливым стариком" . Леди Мэри была стройной, типичной англичанкой с гордой осанкой. Ее красота подчеркивалась нежной кожей и блестящими, жизнерадостными глазами. Густые каштановые волосы обрамляли лицо; крутые дуги бровей и решительный, красиво очерченный подбородок придавали ее чертам особенную привлекательность.
Она была на целую голову выше своего спутника. Верлонд никогда не был красавцем, а старость еще больше заострила его и без того резкие, угловатые черты. Его лицо выглядело таким твердым и неподвижным, таким холодным и недоступным, как будто было высечено из гранита. Нижняя челюсть выдавалась вперед, глаза были глубоко посажены. Он коротко поздоровался с сэром Исааком.
— Садитесь, Исаак, — сказал он с улыбкой.
Леди Мэри чуть заметно кивнула барону и опять стала разглядывать проходившую мимо толпу.
— Вы сегодня не верхом? — спросил сэр Исаак.
— Как же, — ответил лорд. — Я ведь сейчас гарцую перед своим эскадроном на вороном скакуне. — Весь его юмор состоял в том, что он старался такими ответами поставить в смешное положение людей, задававших не совсем уместные вопросы. Но вдруг его лицо опять нахмурилось. Убедившись быстрым взглядом в том, что внимание Мэри было отвлечено другим, он нагнулся к барону.
— Иссак, я боюсь, что вы так легко с ней не справитесь, — сказал он тихо.
— Я привык устранять препятствия, — ответил сэр Исаак.
— Но с такими препятствиями вы так легко не справитесь; не думайте, Исаак, и не воображайте себя мудрецом. Я знаю ее упрямый характер, ведь живу с ней под одной крышей. Она прямо чертенок какой-то. Я даже не могу иначе выразиться.
Сэр Исаак осторожно оглянулся.
— Вы думаете, что существует еще кто-то?
Барон заметил, что брови лорда сдвинулись, и проследил направление его взгляда. К ним, радостно улыбаясь, подходил молодой человек. Лицо сэра Исаака приняло мрачное выражение.
— Этот проклятый мальчишка! — пробормотал он про себя.
— С добрым утром! — Гораций Грешэм поздоровался с лордом. — Тоже гуляете?
— Нет, — проворчал старик. — Я купаюсь, ловлю рыбу и летаю! Вы разве не видите, что я делаю? Я сижу здесь и вынужден отвечать на все идиотские вопросы, которые мне задают.
Гораций засмеялся. Он не боялся ядовитых шуток лорда. Не сказав ему больше ни слова, он обратился к Мэри:
— Я очень рад, что встретил вас тут.
— Как поживает ваш жеребец? — спросила она. Гораций с улыбком посмотрел на Трэмбера.
— Ну, он уже постоит за себя на скачках. Во всяком случае, доставит Тримболино немало хлопот.
— Моя лошадь во всякое время побьет вашу, где бы они не встретились, — раздраженно сказал сэр Исаак. — Держу пари на тысячу фунтов.
— Я не хочу отнимать у вас этих денег, — ответил Грешэм. — И считаю такие пари нечестными по отношению к вам и... к вашему другу.
Последние слова были сказаны совсем равнодушным тоном, но сэр Исаак все-таки расслышал некоторое ударение. Небольшая пауза в словах Горация показала ему, что этот любезный молодой человек знал о нем больше, чем ему хотелось бы.
— Если я заключаю пари, то это не имеет никакого отношения к моему компаньону. Я предложил вам честное и откровенное пари. Если вы его не желаете принимать, то, конечно... — Он пожал плечами.
— О, если хотите, то я его приму, — ответил Гораций, но затем опять повернулся к Мэри.
— Чего хочет от вас Грешэм? — ехидно спросил Верлонд, заметив разочарование барона.
— Я не знал, что он ваш друг, — сказал сэр Исаак. — Где же вы с ним познакомились?
Лорд Верлонд улыбнулся и показал свои желтые зубы.
— Там, где приходится завязывать все подобные знакомства— в жокей-клубе. Но теперь все это дело стало таким чертовски знатным, что настоящего любителя скачек старого закала вряд ли можно там найти. Когда я в последний раз был на скачках, то был сильно разочарован. В чайной комнате было столько народу, что двери открыть нельзя. Да, брат, скачки в Англии уже больше не те!
Это была его любимая тема. Сэр Исаак почувствовал себя неловко, ибо было нелегко остановить лорда, когда тот начинал рассказывать о делах давно минувших дней.
— Теперь вообще нельзя больше заключать такие пари, как когда-то, — продолжал лорд. — Раз я поставил на одну лошадь пять тысяч фунтов, и все же выигрышные доли остались те же. Где теперь можно сделать такую ставку?
— Мы пройдемся немного, — сказала Мэри.
Лорд Верлонд был так погружен в свои обвинения против современных скачек, что даже не заметил, как молодые люди встали и ушли. Сэр Исаак, правда, видел это, и ему очень хотелось прервать поток речей лорда. Но он этого не сделал, так как боялся дурного настроения и злых слов старика.
— Не понимаю, как это ваш дядя дружит с таким человеком, — сказал Гораций.
Мэри улыбнулась.
— Я не особенно удивляюсь тому, что он его терпит, — сухо ответила она. — Дядино терпение по отношению к сомнительным людям вошло чуть ли не в пословицу.
— Меня он не очень жалует.
— Ну, так вы ведь еще недостаточно напроказничали в обществе, — смеясь, сказала она. — Вы должны сначала со всеми поссориться, только тогда он будет вас уважать.
— Но я, кажется, не очень сварлив, не правда ли? Мэри покраснела.
— Нет, не думаю, — сказала она и взглянула на него сбоку из-под полуопущенных век. — Я уверена в том, что вы очень милый и любезный молодой человек. У вас, вероятно, много хороших друзей. Зато у Исаака совсем странные знакомства. Недавно он обедал с одним невозможным человеком, может быть, вы его знаете?
Грешэм покачал головой.
— С невозможными людьми я вообще не знакомлюсь, — ответил он.
— Это был некий полковник Блэк.
Он кивнул.
— Я слыхал о нем.
— Кто же он такой? Полковник армии?
— Во всяком случае, не английской, — улыбаясь, ответил Гораций. — В Америке есть много почетных титулов, и он... ну да, он дружит с сэром Исааком... — замялся.
— Из этого я могу вывести, что у него, вероятно, не очень-то симпатичный характер.
Он благодарно посмотрел на нее.
— Я так рад, что вы это сказали. Я уже боялся... — И он опять запнулся.
— Чего вы боялись? — Она не видела самоуверенного Горация Грешэма в таком смущении.
— Ну да... я хотел сказать, — продолжал он немного бессвязно, — ходят разные слухи. Я знаю, что он гадкий человек, и знаю, какая вы чистая и хорошая... Мэри, я люблю вас больше всего на свете!
Она побледнела, и ее руки задрожали. Она никогда не считала возможным, что кто-нибудь сделает ей объяснение в любви в таком людном месте. Неожиданное положение ошеломило и смутило ее. Она посмотрела на Грешэма. Он тоже побледнел.
— Этого вам не следовало делать... — произнесла она тихим голосом, — ...в это время дня!
6. ПОЛИЦЕЙСКИЙ И ДАМА
На чердаке своего дома Франк Феллоу тренировался в боксе, вымещая свою злобу на кожаной груше, ибо события последнего времени сильно раздражали его.
Сержант Герден всячески отравлял ему жизнь. Он давал самые неприятные поручения и утомительную, скучную работу, не останавливаясь и перед тем, чтобы навязать сверхурочные обязанности. Кроме того, Франк поставил себе целью, следить за полковником Блэком и его сообщниками. Если б он захотел, то мог бы одним ударом устранить все препятствия, но это было не в его натуре. Франк хотел во что бы то ни стало помешать полковнику осуществить свои замыслы. Все остальное он пока оставил на заднем плане.
Дочь миллионера Сандфорда, с которой он случайно познакомился, спасая ее от грозившей опасности, через некоторое время опять с ним встретилась. Она восхищалась им и была ему глубоко благодарна. Совместная прогулка по Зоологическому саду еще усилила это впечатление. Она боялась разочароваться в нем. Ведь стройный полицейский мог
в штатском платье выглядеть весьма жалко. В ней было так много сословных предрассудков, что она решила ходить с ним только по отдаленным дорожкам. Но когда к ней подошел красивый, безукоризненно одетый господин, девушка была приятно удивлена. Она показала ему две клетки со зверями и объяснила их имена и особенности. Но затем он начал водить ее по парку и рассказывать о диких зверях многое такое, чего она никогда не слышала. Он объяснил ей отличия каждого из пяти видов рыси и рассказал несколько анекдотов из жизни охотников в джунглях. Она слушала, затаив дыхание. Затем он повел ее к незнакомому зданию, где лечили больных и хромых зверей. Наконец она узнала, что ей совсем не нужно было посылать ему приглашение, так как он был сам членом общества, заведовавшего Зоологическим садом.
Невозможно было осмотреть все в один день, и поэтому они стали встречаться там. Кроме того, они вместе катались верхом по Хэмпстед-Хис. Она, конечно, думала, что он свою лошадь берет напрокат, хотя и приезжал не всегда на одной и той же лошади.
— Сколько у вас, собственно говоря, лошадей в конюшне? — спросила она его однажды в шутку.
— Шесть, — ответил он тотчас же. — Когда наступает сезон, я участвую во многих охотах, и... — но вдруг он остановился.
Поспешность опять поставила его в неприятное положение.
— Но вы же чиновник... полицейский? — удивленно сказала она. — Я думаю... ах, простите, если я была невежлива.
Франк повернулся в седле.
— У меня есть небольшое частное состояние, — ответил он и слегка подмигнул ей, — я только год тому назад поступил на полицейскую службу. До того я был... я не был полицейским.
Она ничего не поняла, но так как он показался ей смущенным, девушка перевела разговор на другую тему. Втайне она недоумевала, хотя его туманные замечания ее почему-то радовали.
Как ни странно, но после этой прогулки ей пришла в голову мысль, что она не должна с ним больше встречаться. Но ведь и раньше ей нельзя было этого делать? Разве она не должна была кататься верхом только с людьми своего круга? Несмотря на все эти мысли, она продолжала видеться с ним, и со временем констэбль Феллоу и мисс Сандфорд стали называть друг друга в разговорах по имени.
Теодор Сандфорд, человек энергичный и сильный, был очень демократичен. Он шутил с дочерью об ее полицейском, намекал на тайные посещения на кухне и спрашивал
ее, дает ли она ему хорошо поесть. Но в конце концов они поговорили о будущем Франка. Разве он должен был оставаться на службе? Он же сам рассказывал, что располагает
обственными средствами. Зачем ему тогда было оставаться в положении обыкновенного городового?Эти разговоры становились все серьезней и серьезней, и в один прекрасный день Мэй села и написала Франку пись-м'о, содержавшее нечто вроде ультиматума. Но как только
на опустила это послание в почтовый ящик, Мэй почувствовала сожаление.Теодор Сандфорд поднял склоненную над письменным толом голову и добродушно улыбнулся.
— Ты, значит, серьезно поссорилась с твоим полицей-ким.
Но Мэй было не до шуток. Ее красивое лицо приняло ре-ительное выражение.
— М-р Феллоу может, конечно, поступать, как ему угод-о, — сказала она, пожимая плечами. — Я не имею над ним икакой власти. — Она великолепно знала, что говорит не-равду. — Но можно же ожидать от своих друзей...
От огорчения у нее выступили слезы на глазах. Отец по-лядел на нее испытующим, почти испуганным взглядом, то жена умерла рано, когда дочь его была еще маленькой евочкой. Он постоянно опасался того, что у Мэй покажутся ризнаки той неуловимой болезни, которая так рано отняла него горячо любимую жену.
— Дорогая моя, — ласково сказал он, — ты не должна ортить себе кровь из-за твоего полицейского. Я уверен, что н сделает для тебя все, что ты захочешь. Ты плохо выгля-ишь, — добавил он озабоченным голосом.
Дочь улыбнулась.
— Я сегодня вечером очень устала. — Она обвила его ею руками.
— В последнее время ты вообще выглядишь такой вялой, лэк тоже заметил это, когда тебя увидел. Он рекомендовал не хорошего врача, я записал его адрес.
Она энергично покачала головой.
— Мне не нужен врач, — сказала твердо.
— Но...
— Пожалуйста, не мучь меня, — сказала девушка и за-меялась.— Ты не должен принуждать меня.
В эту минуту в дверь постучали, и в комнату вошел слуга.
— Мистер Феллоу просит позволения засвидетельство-ать свое почтение.
Мэй быстро оглянулась.
— Где же он?
М-р Сандфорд заметил, что она покраснела и покачала головой.
— Он ждет в приемной..
— Я сойду вниз, — обратилась она к отцу. Тот кивнул головой.
— Он, наверно, будет очень любезен и мил... между прочим, он — джентльмен?
— Как, разве ты в этом сомневался? — воскликнула она.
— Прости, что я заговорил об этом, — извинился Теодор Сандфорд.
Когда Мэй вошла в приемную, Франк подал ей руку и некоторое время смотрел на нее, а затем Сразу заговорил о том, что волновало их обоих. Это давалось ему не легко, ибо никогда еще Мэй не казалась ему такой прекрасной, как в этот раз.
Мэй Сандфорд принадлежала к тем женщинам, красоту и привлекательность которых трудно описать.Мэй была красавицей в истинном смысле этого слова. Уже ребенком она выглядела очаровательно, и с годами не утратила своего. Напротив, становилась все прекраснее.
— Ведь это же не серьезно... то, что вы мне написали... вы же не хотели этого сказать?
Мэй склонила голову.
— Я... я... думала, что так будет лучше, — сказала она тихим голосом. — Боюсь, что мы в некоторых отношениях не поймем друг друга. Вы в последнее время были довольно резки, мистер Феллоу.
Он стал бледен, как полотно.
— Я не помню, чтобы я особенно невежливо обращался с вами, — ответил он спокойно.
— Вы не можете оставаться полицейским! — Она подошла к нему и положила ему руки на плечи. — Разве вы не понимаете этого? Мой папа подшучивает над вашей профессией. Это ужасно. Я уверена, что даже слуги судачат об этом, а я ведь совсем не надменна, правда?..
Франк весело засмеялся.
— Но, Мэй, разве вы не понимаете, что я не оставался бы полицейским, если б на то не было веской причины? Я остаюсь на службе, потому что обещал моему начальнику.
— Но... но... — она была крайне изумлена. — Ведь если вы выйдете в отставку, то у вас начальника больше не будет?
— Я не могу оставить пост, — просто сказал он. С минуту подумал и добавил: — Не требуйте от меня нарушения данного мною обещания. Этим я совершил бы большее преступление, чем то, за которое я хочу отомстить. Нет, вы этого не можете желать!
Девушка разочарованно отстранилась от него.Я понимаю... вы этого не хотите сделать, — Она протянула руку. — Это последний раз, когда я вас о чем-нибудь прошу.
Он взял ее руку и крепко пожал: Не говоря ни слова, Мэй вышла из комнаты. Франк помедлил немного, но дверь оставалась закрытой. Печальный и разочарованный, он направился домой..
7. ЭСЛЕЙ ВСТРЕЧАЕТСЯ С НЕЗНАКОМЦЕМ
Д-р Эслей возился с микроскопом в своем кабинете. Во всем помещении было темно, и только лампочка над микроскопом освещала часть комнаты.
Очевидно, он был доволен результатом исследования, так как медленно вынул из инструмента препарат и бросил его в огонь. Затем зажег свет.
Немного спустя он взял лежавшую на столе газетную вырезку и стал читать. Статья интересовала его, ибо это был отчет о внезапной смерти м-ра Августина Фэнкса.
"Покойный, — гласила статья, — совещался с известным финансистом полковником Блэком о подробностях слияния предприятий на рынке железа, как вдруг рухнул на пол и скончался раньше, чем прибыла медицинская помощь. Полагают, что с ним случился удар. Трупа не вскрывали, ибо у Фэнкса в самом деле было больное сердце и он долгое время уже лечился у специалиста" .
Так умер Фэнкс. Д-р Эслей медленно кивнул. Таков был его конец... а теперь что? Он вынул из кармана письмо, которое было написано большим округлым почерком Теодора Сандфорда.
Эслей познакомился с миллионером, когда тот еще находился в хороших отношениях с полковником Блэком. Финансист рекомендовал его Сандфорду, и врач уже несколько раз лечил его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15